Тропой василиска (джен)

Риш нервно мерил шагами широкую залу библиотеки. Прошло уже несколько часов с тех пор, как Азар вернулся в Ричард Холл, а от Гарри всё не было вестей. Арчибальда, стоящего у столика с водой, не покидало стойкое ощущение дежавю: так же переживал старый маг, так же созерцал его метания Азар, расположившись в кресле с бокалом вина, так же они все не знали, что и думать о мальчике. С Гарри снова что-то случилось, но они не могли помочь. И оставалось надеяться только на директора Дамблдора, чему Риш был не слишком рад, и на отца мальчика.

— Азар, как же так могло случиться! Ты разве не предупреждал Гарри, что может произойти, если он истощит обычный запас? Как его резервы могли открыться средь бела дня? — восклицал седовласый маг. Его собеседник раздражённо закатил глаза:

— Он варил зелье, это раз. Он варил принципиально новое зелье, это два. Кроме того, Снейп запустил неизвестную реакцию, это три. И, наконец, он спас замок от полного разрушения путём перекрытия источника энергии своей магией, это четыре. Я думаю, даже двух пунктов из этого скромного списка достаточно, чтобы высвободить резервные каналы. Если бы всё пошло иначе...

— Он же мог погибнуть!

— Успокойся, Ричард, он жив, и его жизни ничто не угрожает. Пока, — меланхолично ответил Основатель, проглотив последние капли красного вина.

— Не знаю, Азар... — расстроился Риш, но встрепенувшись, охнул: — Что значит твоё «пока»?! Что ты имеешь в виду?

— В замке по-прежнему есть кто-то, кто нападает на студентов. И мне не нравится, что я до сих пор не знаю личностей нападавших, — процедил Салазар, вновь становясь серьёзным и собранным. — Пора бы уже разобраться с ними.

— Думаешь, их много? — заметил Риш.

— Думаю, два или три. Василиск чувствовал их запахи. Их было несколько разных.

— Он не смог сказать точнее? — маг подошёл к одной из полок и, проведя пальцем по корешкам фолиантов, остановился на одном и положил его на стол. Арчибальд стёр пыль. Мужчина задумчиво кивнул, словно припоминая.

— Каишша хсаииито каишша хсаиииф касси, — довольно прошипел Кассий.

Гамма-эльф шокировано смотрел, как огромная морда василиска покачивалась в такт собственному шипению. Риш фыркнул:

— А теперь доступным языком, пожалуйста.

— Ребёнок, подросток и взрослый, — ответил Азар, вернувшись в человеческую ипостась. Арчи пару раз недоумённо сморгнул и тряхнул ушами. — Пол Кассию определить не удалось. Это что-то значит? — поинтересовался он.

Бледные узловатые пальцы мага листали книгу, он только кивнул:

— Я не помню точно, где же я это видел, была одна история лет триста назад... А, вот, нашёл! Держи, можешь прочитать, — Риш протянул мужчине текст, написанный на древнем языке корсикан.

«Жили в долине Светлого моря три брата. Они зарабатывали на жизнь, показывая магглам фокусы с помощью своей магии. Однажды их пригласил к себе во дворец король, чтобы они показали чудеса его маленькой дочери. Никто не знал, что девочка была ведьмой. Стихийная магия вырвалась из неё, когда начал колдовать младший брат. Его пепел развеял по морю северный ветер. Неутешным было горе братьев, но ещё сильнее был их страх перед королём. Начал выступление средний брат. И его тело загорелось огнём. Когда настал черед старшего, тот, предвидя скорую гибель, поклялся богам отомстить за смерть братьев. Древние силы услышали его вопль и послали ему знак свыше — огромного змея, рождённого нести смерть. Когда магия ведьмы возгорелась огнём, едва касаясь тела последнего из братьев, змей уничтожил короля и его дочь. В обмен на их души он вернул младшего и среднего брата. С тех пор и повелось, что трое разного возраста, объединившись со змеем, забирали для богов невинные души, поддерживая ослабших, которые вернулись с того света».

Волшебники немного помолчали. Риш сел в кресло с высокой спинкой, позволяя Арчи массировать ноющие виски. Азар напряжённо думал.

— Захватывающая история, — отмахнулся он спустя минуту. — Если половина из этого правда, то, по крайней мере, нам известно, что происходит в школе. Но... тогда кого хотят вернуть с того света? Неужели Тома?

Риш фыркнул:

— Надеюсь, ты не собираешься предоставить нашим заблудшим душам ещё и змея? Так сказать, для полного комплекта...

Мужчина, размышляя, покачал головой, однако скоро его зелёные глаза даже потемнели от удовольствия:

— Ричард, перья мне в овсянку, да ты просто завалил меня идеями!

* * *

Гарри открыл глаза и осторожно сел. Вокруг было темно и тихо. Он огляделся: рядом стояли пустые застеленные койки, на тумбочке у его кровати — пузырьки с жидкостями. Часы в Больничном крыле пробили четыре раза. Ну что ж, утро, так утро. Голова немного побаливала, Гарри вспомнил вечер в лаборатории, его зелье, слова папы, взрыв...

Что с папой? Он жив? Чем всё закончилось?

Последнее, что стояло перед глазами — это яркая вспышка, на миг даже ослепившая его, дальше сознание поглотила тьма. Нужно сейчас же что-то делать. Гарри подумал, что если с профессором, не приведи Мерлин, беда — его вряд ли разместят в крыле простудившихся и поцарапанных студентов. Может, он у себя в комнатах? Гарри поправил повязку (всё-таки без бандитской пули не обошлось) и медленно поднялся с кровати. Поверхностный осмотр и разминка конечностей подтвердили общую боевую готовность организма к перемещениям, и Гарри отправился туда, куда звало его сердце: в родные подземелья.

На стук в дверь зельевар откликнулся быстро, можно даже сказать, практически мгновенно, словно стоял за стеной и ждал, когда же кто-нибудь постучится. Ещё бы, полпятого утра — самый пик приёма гостей. Гарри облегчённо выдохнул:

— Вы живы, профессор!

Выражение лица чудом выжившего Снейпа с трудом поддавалось словесному описанию.

— И вы пришли сообщить мне об этом, мистер Поттер? — отойдя от потрясения, буркнул сонный профессор. Он оглядел своего ученика. Тапочки на босу ногу, полосатая пижама из Больничного крыла, робкая улыбка, очки, воронье гнездо на голове — цел.

— Я так боялся, что мог навредить вам, сэр, — доверительно произнёс мальчик.

— А почему вы не находитесь, как и положено больному, под наблюдением мадам Помфри? Вы самовольно покинули Больничное крыло, мистер Поттер? — Снейп запахнул мантию, накинутую поверх чего-то, что невозможно было разглядеть под ней, но зелёные тапочки, выглядывающие из-под полы, Гарри заметил.

— Сэр, под наблюдением мадам Помфри сейчас проходит какой-нибудь интересный сон, и я не хотел её беспокоить, — виновато улыбнулся гриффиндорец, потирая одну замёрзшую ногу об другую. Этот жест не остался незамеченным. Зельевар только фыркнул, приглашая несносного ребёнка в комнаты:

— А меня, значит, беспокоить можно?

— Я же переживал, сэр, честное слово! — порадовал его мальчик, забираясь с ногами в тёплое кресло перед камином. Глядя на то, как Поттер смело, без неловкого стеснения освоился в личных комнатах своего учителя, профессор только покачал головой.

— Кенни, — подавляя зевок, позвал он. В тот же момент с хлопком появился заботливый домовик: эльф изо всех сил пытался казаться бодрым и невозмутимым, но нетвёрдая стойка и заспанная мордочка выдавали его с головой. Профессор недовольно проворчал: — Смотри, Поттер, до чего ты довёл моего эльфа. Кенни, — обратился он к сонному созданию. — Принеси, пожалуйста, мистеру Поттеру чай с молоком и пару тостов, а мне... просто тёплого молока. Пожалуй, для кофе ещё рановато.

Гарри с интересом слушал негромкое ворчание папы, грея ноги в глубине удобного кресла, и чувствовал, как по телу пробегает сладкая дрожь от осознания, что он рядом. Было что-то невероятно простое и нежное в том, чтобы вместе с папой сидеть у камина предрассветным утром и пить чай с молоком. Мальчик был рад, что папа не сердится на него из-за взрыва, и даже впустил его в личные покои, где, по мнению Гарри, не многим довелось побывать.

Когда чашки были отставлены в сторону, профессор закинул ногу на ногу и внимательно взглянул на ночного, точнее, утреннего гостя. За двое суток, пока гриффиндорец лежал, не приходя в сознание, зельевар успел тщательно изучить приготовленное зелье и пришёл к достаточно неоднозначным выводам. У него накопились вопросы.

— Итак, мистер Поттер, я жду, что вы объясните мне произошедшее в лаборатории два дня назад, — заинтересованно начал профессор. Гарри едва не подавился остатками чая:

— Два дня?! Я был в Больничном крыле целых два дня?! Но как?

— А вот это я и хочу услышать, мистер Поттер. Как вы могли настолько истощить себя, что провалялись в лёгком подобии магической комы два дня? — Снейп выразительно поднял бровь. Мальчик испуганно покачал головой. — Вы не знаете, мистер Поттер?

— Мне показалось, или мы были в лаборатории не одни? — попытался увильнуть Гарри, припоминая ощущение знакомой магии.

— С мистером Малфоем всё в порядке, его царапину на лбу мадам Помфри вылечила, и он поклялся больше не подслушивать за дверью. Но, не вздумайте отвлечь меня. Что ж, про истощение вы не знаете. Но может вам известно, с какой целью вы отбросили палочку, когда взрыв огромного пузыря с ядовитой кислотой едва не уничтожил нижнее основание замка? Решили умереть как герой: грудью на пику?

— Сэр, понимаете, — отчего-то вздрогнул мальчик, подняв голову, — я почувствовал какое-то странное жжение внутри, вот здесь, — он положил ладонь на грудь. — Я понял, что если не выброшу палочку, то она сгорит. Я не знаю, что это было, профессор. А потом этот шар начал надуваться, и я накрыл его, как смог. Я испугался, что вы можете пострадать, и я не хотел, чтобы вы волновались, простите, — прошептал Гарри.

Сердце больно кольнуло от тихого детского «Простите», но Снейп, не обращая внимания, продолжал настойчиво спрашивать:

— Ты испугался, что могу пострадать я? Поттер, — рвано выдохнул сквозь сжатые зубы мужчина: — Я. Стоял. У тебя. За спиной. И ты волновался за меня?!

— Да, сэр, — ещё тише ответил мальчик.

Зельевар резко поднялся с кресла и подошёл к сжавшемуся ребёнку. Он навис над ним, словно коршун, и опасно низким голосом произнёс:

— Ты вообще понимаешь, насколько это было опасно? Ты понимаешь, что мог умереть? — Гарри почувствовал, что его ноги снова замёрзли. По позвоночнику пробежала дрожь. Он молча кивнул. Мужчина с негодованием оттолкнулся от подлокотников и отошёл, чтобы опереться на каминную полку.

— Ничего ты не понимаешь, мальчишка, ничего не понимаешь... — зло шептал он пеплу на чугунной решётке. Горечь и раздражение странным образом перемешались в его сознании. Он едва не убил ребёнка. И этот ребёнок ещё может беспокоиться о нём. Глядя на поникшие плечи папы, Гарри тихонько встал с кресла и робко обнял мужчину за пояс:

— Простите, профессор, я так виноват, — шептал он, уткнувшись в колючую чёрную мантию.

Снейп вздрогнул, когда почувствовал слабое прикосновение маленьких рук. Происходящее определённо было сном. Именно тем назойливым странным сном, который может присниться только после пяти утра, перед самым пробуждением.

— Поттер, — севшим голосом произнёс мужчина.

Гарри отступил на шаг, разомкнув объятие, и посмотрел в лицо учителя широко распахнутыми зелёными глазами. Снейп знал, что во взглядах, обращённых на него, обычно бывают страх, злость, недовольство, очень редко, но всё же — радость. То, как на него смотрел гриффиндорец в полосатой пижаме, не поддавалось никакому объяснению. И мужчине совершенно не хотелось искать эти самые объяснения, не сейчас.

— Что же вы за существа такие, гриффиндорцы? — безнадёжно спросил Снейп, растерянно выискивая на смущённом лице намёк на ответ. Мальчишка довольно улыбнулся. — Ладно, Поттер, через три дня начнутся рождественские каникулы. Пока вы «спали», я изучил некоторые свойства получившегося зелья. Оно должно настаиваться достаточно долгое время. Вам известно об этом?

— Да, профессор. Когда я выполнял предварительные расчёты, там никак не сокращался один символ. Я посмотрел значение в справочнике, это значит, что для полного равновесия магии и свойств природных компонентов, необходимо отстаивание. Только не удалось вычислить срок, — недовольно пробормотал мальчик.

— Вы остаётесь на каникулы в замке или поедете домой? — поинтересовался зельевар. Гарри кивнул:

— Домой, сэр.

— Тогда делаем так: я в любом случае остаюсь в школе, поэтому, когда зелье настоится, я отправлю вам сову с уведомлением. И мы решим, что делать дальше, — профессор задумался и замолк. Они могут заморозить зелье до конца каникул, но тогда совершенно неизвестно, как это может отразиться на свойствах. Тем более варить подобное второй раз зельевар не позволит и под страхом смертной казни, слишком рискованно. Или другой вариант: в нужный момент просто пригласить Поттера в замок. Хотя это будет нонсенс: вызвать студента из дома в школу на каникулах. Снейп покачал головой и развернулся к странно притихшему гриффиндорцу. Впрочем, странность разрешилась быстро — мистер Поттер сладко спал, свернувшись в одном из кресел. Часы показывали полшестого утра.

Повинуясь безмолвному приказу хозяина, Кенни накрыл мальчика плотным одеялом. Тот причмокнул губами и безмятежно засопел. Снейп возвёл глаза к потолку и, переодевшись в повседневную одежду, сел в кресло напротив. Много мыслей витало тем утром в голове Мастера Снейпа. И каждая, так или иначе, касалась одного черноволосого гриффиндорца, который, ничего не подозревая, крепко спал под редкими и совсем не строгими взглядами папы.