Тропой василиска (джен)

Вот уже который год директор Дамблдор регулярно связывался по каминной сети с надёжным и проверенным агентом, чтобы удостовериться в благополучии одного юного волшебника из графства Суррей. Сообщения были краткими и неизменно обнадёживающими: «Всё в порядке. Жизни и здоровью мистера Поттера ничего не угрожает. Посторонних визитов не было». Подобные вести приходили нечасто, но раз или два в год господину директору вспоминалось о подопечном.

Старушка Арабелла (как про себя величал агента сам Дамблдор), некогда внештатный разведчик секретного ордена миссис Фигг, вела скромную размеренную жизнь. Её беленький, небольших размеров домик никогда не привлекал внимания ни магов, ни магглов. Только бродячих кошек. Впрочем, спустя некоторое время после переезда миссис Фигг в данный район, кошки бродячими быть перестали. Теперь животные передвигались весьма и весьма целенаправленно — откуда угодно и до серого каменного крыльца, где каждая ступенька была обильно заставлена мисочками с кошачьим кормом. Проходящие мимо люди воротили носы от жуткого запаха, доносящегося с заднего двора, да и соседям доставалось: кошки оказались во многом беспокойными и шумными гостями.

Сама Арабелла кормила своих придворных отнюдь не из милосердия или жалости. Ею руководило огромное, всепоглощающее, совершенно неконтролируемое чувство любви к четвероногим пушистикам. Года три-четыре назад, одним прекрасным летним утром женщина решила побаловать себя и подольше полежать в кровати. Непривыкшие к такому обращению животные, которых изо дня в день потчевали строго в девять, были вынуждены устроить бунт несогласных, и уже в полдесятого Тисовая улица содрогалась от возмущённых кошачьих воплей, а жители одного из культурнейших районов молили небеса об огненном дожде на голову старой кошатницы.

Слух у миссис Фигг с годами притупился, посему поднялась она с кровати так, как и планировала, ровно в десять часов, и очень удивилась, увидев своих милых усатых друзей всклоченными, передравшимися и рассерженными. Быстренько отсыпав кошкам еду, Арабелла прошла сквозь полчище лап и хвостов, как когда-то Титаник проходил сквозь ледяные воды океана. В голубом почтовом ящике лежала утренняя порция сплетен. Но внимание доблестного агента привлекло совсем не это. Ведь новость о фермере, который вырастил чудо-морковь размером с хорошую подлодку, не так значительна, как... От газеты старушку отвлёк тонкий, писклявый мяв со стороны крыльца. Когда Титаник вернулся к ступенькам, на них восседал пепельно-серый осколочек айсберга, навсегда утопивший бывалого агента в глубине своих светлых распахнутых глаз.

На ушах восторженно торчали темно-коричневые кисточки, усы топорщились в разные стороны, а розовый носик в сочетании с голубой радужкой растопили и без того тёплое сердце миссис Фигг, сделав его горящим, пылающим и вновь преисполненным нежности и заботы.

Тем утром к Арабелле постучалась миссис Дурсль и, с трудом удерживая на лице вежливое выражение, попросила женщину по-соседски присмотреть за племянником. Конечно, следить за отпрыском Поттеров и так входило в ежедневные обязанности секретного агента, поэтому суровая Петунья получила желанное согласие и смогла немедленно покинуть территорию, перенаселённую кошками. В час дня камин позвал хозяйку голосом директора Хогвартса, и, чтобы дать ответ, миссис Фигг нужно было хотя бы навестить ребёнка. Но милый пушистый котик не собирался слезать с колен и чувствительно мурлыкал под старческими ладонями. Арабелла подумала, что мальчишка спокойно жил десять лет, значит, и за один день ничего не случится. И бросив рассеянный взгляд в маленькое окошко, она спокойно развернулась к камину, передавая Дамблдору привычное «Всё в порядке. Жизни и здоровью мистера Поттера ничего не угрожает. Посторонних визитов не было». Даже если она и заметила незнакомого старика с ребёнком, капризный мяв проголодавшегося котёнка затмил остатки холодного разведывательного разума, лишая мистера Поттера последних крох внимания.

Прошло три года, и все шесть сообщений от агента были неизменными. Конечно, директор не мог знать, что всё это время старушка Арабелла едва ли хоть однажды видела юного Поттера. А она не могла ничего сделать, ведь каждый раз, когда женщина внезапно вспоминала о мальчике, перед ней вставал голубоглазый Амур с требованием повышенного уровня внимания и возмущённым мявом. Разумеется, тотчас же Гарри Поттер вылетал из головы.

Но в этом году ситуация в магическом мире усложнилась уникальным явлением: побег из Азкабана. Побег из магически защищённой тюрьмы, откуда ещё никто не выходил самовольно, стал не просто сенсацией — колдуны и ведьмы были напуганы и растеряны. В отличие от тех, кто не расплатился по кредиту или разбил витрину в магазине, в Азкабане заключёнными были последователи Того-Кого-Нельзя-Называть и другие государственные преступники. Также интересовала личность беглеца: потомственный тёмный маг, подозреваемый в принятии Чёрной метки, мужчина, который убил тринадцать человек, посажен без суда и следствия — это было на слуху у магического общества. И лишь немногие знали, что сбежавшим был не кто иной, как крёстный отец знаменитого Гарри Поттера — Сириус Блэк.

В связи с новыми обстоятельствами директор решил усилить наблюдение за учеником и раз в неделю присылать к дому Дурслей ещё одного агента.

* * *

В замке Ричард Холл царили мир и радость. Риш и Арчи с восторгом узнали о зелье Гарри и, к неудовольствию Азара, решили испытать его на себе. Мальчик сначала даже не понял, зачем им это нужно, потому что, как он считал, они бессмертны. На что Арчи прочитал ему пространную лекцию о том, что бессмертие и неуязвимость — вещи, отличные друг от друга. Ричард просто заметил, что без зелья очень сильно болит голова, а беспрепятственно смотреть в глаза василиска и обмениваться мудрыми мыслями — одно удовольствие.

За лето Гарри восполнил пробелы в Истории магии и тонко намекнул Арчи, что в Хогвартсе умерли все профессора-историки, на что эльф польщённо хмыкнул, но промолчал. Не хватало ещё снова пересекаться с МакГонагалл: последняя встреча закончилась случайно раздавленным пушистым хвостом почтенного профессора и расцарапанными ушами одного гамма-эльфа...

Риш, под строгим наблюдением Азара (как приоритетного Наставника), начал обучать мальчика обещанной ещё в начале знакомства анимагии. Гарри уже знал, что его формой будет ворон, и часто отвлекался от умопомрачительной зубрёжки мечтами о полёте. Ворон — это не квиддич, поэтому, будучи птицей, гриффиндорец мог летать сколько душе угодно, не переживая за стабильность своего магического поля. Мальчик никому не говорил, но всё-таки он очень скучал по полётам, ведь со второго курса пришлось оставить квиддич и метлу в пользу зельеварения. Гарри не жалел о сделанном выборе, но небо занимало в его сердце небольшую часть, которая сейчас, к сожалению, пустовала.

Одним прекрасным августовским утром Мираж как обычно прилетела к завтраку, аккуратно сжимая в когтях свежий номер «Ежедневного Пророка». Птица благосклонно относилась к каждому члену семьи и с удовольствием отдавала почту не только Гарри, но и Ришу, и Арчи, и даже мрачному по утрам Салазару.

Арчи развернул газету, пока остальные допивали свой чай, а Гарри угостил скопу печеньем. Первую полосу занимала фотография безумного вида мужчины, который беззвучно кричал и ликующе тряс в руках табличкой с тюремным номером. Его лихорадочно мечущиеся глаза горели яростным огнём сумасшествия...

— Вот так номер! Сбежал Сириус Блэк. Вы слышали? — спросил эльф, переворачивая страницу на основную статью. Гарри с интересом наклонил голову, чтобы рассмотреть изображение. Риш рассказывал ему истории Мародёров, когда мальчик собирался уезжать в Хогвартс. Сейчас Гарри было трудно узнать в этом почти невменяемом человеке друга своей мамы и Джеймса. А ведь когда-то Сириус считался выходцем из высших кругов магического общества — элиты — благородных древних родов.

— Как он смог? Из Азкабана, наверное, трудно сбежать: тюрьма, охрана и всё такое, — заметил гриффиндорец. Салазар возмущённо заявил:

— Юноша, про Азкабан нельзя сказать: «тюрьма, охрана и всё такое». Это магически защищённая крепость — остров, в ледяных водах северного моря, отдалённый от ближайшего берега не на одну милю! — мужчина глубоко вздохнул, успокоился и начал рассказывать: — Азкабан охраняется пятью сотнями дементоров и отрядом в тридцать авроров. Исходя из того, что там двести пятьдесят камер, на каждого узника приходится два дементора. Крепость делится на надземную часть — десять этажей по двадцать камер на каждом, и подземную — пять этажей по десять камер. Каждая камера — одиночная. На один этаж приходится два аврора, которые дежурят на входе и в конце коридора. Ключ от каждой тюремной двери уникален и дубликации не подлежит. У каждого аврора имеется специальный пропуск, что не позволяет заменить одного мага на другого с помощью заклятия или Оборотного зелья. Внутри крепости не действует магия, поэтому палочки там бесполезны. Узники прикованы на цепи за одну руку и ногу. Если узник неадекватен, как, например, Блэк, дополнительно надевают кандалы на шею. Если первые десять этажей открыты для посещений следователей или родственников, то на подземный уровень доступ посторонним закрыт полностью. Сбежавший находился на третьем этаже подземелий. Дверь на этот этаж открывается один раз в четыре месяца, для смены караула. Вся пища поставляется с такой же периодичностью. Авроры дежурят бессменно и чередуются, как ты понял, три раза в год. Из-за постоянного присутствия дементоров, заключённые сходят с ума, причём очень быстро. Даже авроры по заключению смены проходят в Мунго недельную реабилитацию, хоть дементорам и запрещено приближаться к служащим Министерства. А Блэк пробыл в Азкабане тринадцать лет! Ты можешь представить, что у него в голове, Снейп? Я не могу. И я понятия не имею, как ему удалось сбежать, — слегка севшим голосом закончил мужчина.

В столовой установилась тишина. Мираж взлетела на спинку стула, где сидел Азар, что придало ему некий величественный оттенок. Он помассировал виски и вдруг фыркнул:

— И, наконец, самое странное: всем заключённым по желанию доставляют газеты. Каждый день перед ответственным аврором появляется стопка «Ежедневного пророка». Прессу разносят по камерам. Недавнее новшество.

Гарри допил остывший чай и потянулся за газетой, теперь он смотрел на кричащего мужчину совершенно иначе. Сириус Блэк действительно совершил невозможное. Мальчик почувствовал, как внутри что-то сжимается от бессознательного страха перед этим неудержимым безумием.

— Откуда ты столько знаешь про Азкабан? — спросил он.

— Его построил мой прадед, — Азар горько усмехнулся, увидев безмолвное потрясение мальчика. — Теперь ты понимаешь, Снейп, почему из Азкабана ещё никто не сбегал? Потому что это не тюрьма, а могила, где уничтожают разум, потом лишают чувств и много позже хоронят тело — оставшуюся безжизненную плоть. Не ясно, в каком состоянии сейчас Блэк, и почему он сбежал.

— Я думаю, Сириусу помогла его анимагическая форма. Она частично нейтрализует влияние дементоров и таким образом сохраняет разум от потерь, — подал голос Ричард, в свою очередь склоняясь над газетой и пробегая глазами статью.

— Он анимаг? — задумался Арчи. — А его форма?

— Пёс, — странно улыбнулся седой маг. — Огромный чёрный пёс. Я однажды проходил по территории поместья Блэков и увидел около рощи трёх довольных парнишек и собаку. Спустя пару мгновений, осталось только пара мальчиков, а собаке прибавился длинноногий шустрый олень. Пока я пересёк поляну, у дуба на лужайке остался только один светловолосый юноша с книгой. Я был в ста шагах от них, под чарами невидимости, и не увидел, куда пропал третий товарищ, но мои сомнения рассеял чёрный пёс, который заливисто лаял и подкидывал зубами что-то визжащее и хвостатое. Наверное, это какой-нибудь мелкий грызун. Я решил, что ребята обучились анимагии и тогда просто дурачились. Когда я собрался аппарировать из леса, то взглянул на них последний раз, и в это время собака обернулась длинноволосым брюнетом, который слишком смахивает на сегодняшнее фото. Думаю, это был мистер Блэк.

В столовой появился один из домовиков.

— Сэры! В библиотеке вас вызывает портрет благородного Доффина! Он просит вас срочно прийти! У него сообщение из Хогвартса.

Азар и Риш поднялись с мест, Гарри прихватил газету и отправился следом. Арчи ответил домовику:

— Спасибо, Лика, мы идём. Передай сэру Доффину, мы будем через минуту.

— Слушаю, Арчибальд! — пискнул эльф и с хлопком растворился в воздухе.

В высоких сводах библиотечного зала раздавался скрипучий голос благородного рыцаря Доффина, седьмого директора Хогвартса:

— Через три дня Альбус Дамблдор пошлёт своих агентов, чтобы проверить состояние мистера Гарри Поттера. Они не должны заходить на территорию дома, но следить будут тщательнее, чем предыдущая охрана. Моё почтение, господа, — сухонький старичок в старомодной золотой мантии гордо удалился за раму.

— Ричард, какие идеи? — поинтересовался Азар.

— Предыдущая охрана?! — воскликнул гриффиндорец одновременно.

— Когда твой дом в Годриковой лощине разрушил Том, Дамблдор принёс тебя на Тисовую улицу. Ты же не думал, что величайший волшебник всея Англии сможет оставить Героя магического мира без присмотра? За тобой присматривали все одиннадцать лет, пока я не забрал тебя, — ласково ответил Ричард. — Старушку из дома напротив...

— Миссис Фигг?! — подавился Гарри.

— Мда, вот её было нетрудно провести. А вот личный патруль директора уже сложнее. Придётся нам с тобой, Рэйви, отправиться в Суррей, — Риш вопросительно посмотрел на подопечного, ожидая его бурной реакции, и не ошибся.

— К Дурслям?! Я не хочу! — отчаянно вскрикнул мальчик. Он больше никогда не собирался встречаться с родственниками, без труда оставив своё не слишком весёлое детство позади.

— Придётся, малыш. Ты же не хочешь объяснять директору, где ты жил последние два года, когда агенты не увидят тебя в доме твоей тёти? — объяснил ситуацию волшебник, почёсывая бороду. — Мы установим иллюзию, будто ты временами выглядываешь из окна или работаешь во дворе, главное, чтобы тебя заметили люди Дамблдора. И можешь даже не переживать из-за родственников. Нам нет никакой необходимости встречаться с ними, можем пойти ночью, — усмехнулся Риш, с удовольствием наблюдая, как расслабляется встревоженный ребёнок.

— О, это было бы здорово, — выдохнул Гарри. Арчи потрепал его по волосам.

* * *

За окном миссис Фигг прошли двое незнакомцев: один в летней курточке, белых джинсах и поношенных кроссовках, а второй в тёмных брюках и синем свитере тонкой вязки. Несмотря на то, что вечер был поздний, август брал своё, выплёскивая из атмосферы весь зной, накопившийся за день. И старший мужчина не испытывал ни малейших проблем, связанных с температурными условиями.

— Блэк сбежал и теперь директор усиливает охрану учеников, — размышлял вслух Гарри, пока они с Ричардом шли по асфальту, в сумеречной тени деревьев. Мужчина гасил уличные фонари и задумчиво откликнулся:

— Не учеников, только тебя...

— Но почему? — возмутился мальчишка, вскидывая тонкие брови. — Только из-за того, что я Поттер-Который-Выжил? Или потому что мама и Джеймс раньше дружили с Блэком?

— Я не рассказывал тебе полную историю, Рэйви, но, видно, время больше не терпит, — с грустью вздохнул Риш, собирая тревожные морщинки на лбу. — Давай, когда закончим с нашим первым делом, я тебе всё объясню на какой-нибудь скамейке.

Мальчик кивнул, когда нога седовласого волшебника вступила на идеально подстриженный газон дома номер четыре. Риш провёл рукой по воздуху, и Гарри ахнул, когда буквально перед его носом засияла ослепительно искрящаяся, прозрачно-голубоватая сфера, словно сплетённая из тысячи тонких серебряных нитей. Он боялся коснуться её, но рука сама тянулась к магии, и Гарри пришлось отчаянно тряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение.

— Что это, Риш? Это всегда было здесь? — восторженно прошептал он.

— С той самой ночи, когда ты стал Героем, — негромко ответил маг. Восторженная улыбка застыла на губах мальчика. Он отдёрнул руку и повернулся, Риш пожал плечом: — Твоя тётя, хочет она или нет, является единственной твоей кровной родственницей по материнской линии. Когда Лили Поттер прикрыла тебя от Тома, она вовлекла себя в древний ритуал Защиты крови. Её магия будет охранять место, которое ты считаешь домом, если там будет и её кровь. Здесь это Петуния Дурсль. Поэтому Дамблдор отправил тебя сюда: никто не может навредить человеку, чьё убежище под защитой ритуала. Даже твой отец не смог бы защитить тебя лучше, прости, малыш, — произнёс волшебник, завершая витиеватое движение палочкой. — Мы с Азаром понимали, что как минимум восемь-десять лет сфера будет непроницаема. Даже для нас, — добавил он веско. — Но мы надеялись, Дамблдор заберёт тебя, чтобы подготовить к магическому миру и жизни в нём, как это сделали мы в Ричард Холле. Когда этого не произошло, Азар предпочёл взять дело в свои руки. Подвернулся удобный случай — зоопарк, серпентарий, змеи. И вот ты с нами.

Сфера начала тускнеть и медленно растворяться, Гарри молчал, обдумывая услышанное.

— Гарри, внимание, теперь коснись своей палочкой сферы и протяни к моей палочке. Они должны соприкоснуться остриями.

Гриффиндорец почувствовал, как по телу распространяется странное покалывание: от затылка, к кончикам ушей, по шее, спине, рукам, пока не дошло до ног.

— Всё? — спросил он.

— Да, пошли. Хочешь, в лондонский парк? — вдруг предложил Риш.

Мальчик, как и в самый первый раз, кивнул и обнял старшего мага за пояс. Через секунду они стояли перед уютной скамеечкой.

— Садись, Рэйви, тебе не холодно? — заботливо поинтересовался старик. Гарри мотнул головой, разглядывая величественные, мощные ветви огромного дерева за ними. Маг откинулся на спинку скамьи. — Я люблю бывать в этом районе Лондона и часто заглядываю, когда появляется свободное время. Здесь тихо, спокойно, можно предаться размышлениям, иногда похулиганить, — мечтательно добавил он, пропуская пятерню сквозь пепельно-седые волосы. Его благородный облик ненавязчиво сиял в темноте молчаливой звёздной ночи. Обыкновенно голубые глаза приобрели светло-серый цвет, что не мешало им блистать отражением Ориона. На парк опустилась глухая, с перестрелками цикад, тишина.

— Почему Дамблдор считает, что Блэк будет меня искать? — спросил Гарри, разрывая сотканное из уютного молчания спокойствие.

— Он твой крёстный отец, — ответил Риш, прикрывая глаза.

— Что?! — мальчик отпрянул от расслабленного мужчины, словно тот был жалящей змеёй.

— Рэйви, это...

— Но как мама могла сделать моим крёстным убийцу? — отчаянно воскликнул Гарри, пытаясь справиться с нарастающим комом в горле. Волшебник сел ровно и, взглянув на мальчика, ободряюще сжал его тонкое плечо:

— Ты хочешь услышать правду, какой бы безумной она тебе не показалась?

Кивок.

— Если хочешь, я могу не говорить. Ты сможешь узнать всё из газет или в школе.

Едва слышное:

— Скажи мне, Риш.

Мужчина обнял своего подопечного одной рукой и, закинув ногу за ногу, начал говорить:

— Мародёры продолжали дружить и после школы, поэтому когда на свет появился ты, Сириус по-прежнему оставался лучшим другом Джеймса и Лили Поттер, равно как и Ремус Люпин. Твои родители не могли сделать выбор между близкими людьми и хотели, чтобы у тебя было двое крёстных, но Ремус, в силу своей скромности и других обстоятельств, отказался, поэтому тебя породнили с Блэками. Я знаю это со слов портретов, которые висели в твоём доме, малыш.

В день, когда было произнесено пророчество, Дамблдор настоятельно рекомендовал Поттерам скрыться под чарами Ненаходимости — Фиделиуса. Они согласились, и Хранителем тайны, то есть единственным, кто мог их выдать, сделали Блэка. Ходят слухи, что он был последователем Тёмного Лорда и выдал их местонахождение. А после того, как твоих родителей убили, Блэк расправился с другим Мародёром — Петтигрю, взорвав на улице его и ещё тринадцать человек. Эта часть мне известна со слов портрета Вальбурги Блэк — матери Сириуса, который висит в доме, где собирались люди Дамблдора, и значит, эта информация исходит лично от него.

Мистер Люпин не смог поверить в то, что их общий друг оказался предателем, и до конца сомневался в виновности Блэка. Сириуса посадили в Азкабан пожизненно, кстати, не было ни суда, ни следствия, ни опросов очевидцев. И поэтому лично я не могу дать стопроцентной гарантии его вины. В любом случае, теперь он сбежал. И он ищет последнего из Поттеров. И отправляя тебя в школу, я хочу попросить своего маленького воронёнка быть осторожным: у тебя вся информация, которая известна на данный момент самым осведомлённым людям в Англии, и тебе решать, как с ней поступить. Нельзя утверждать, что Блэк виновен, как и обратного. Бывший Мародёр найдёт тебя в школе, что бы ни говорил Дамблдор по поводу безопасности. Ты умный малыш, просто иногда доверяй своему сердцу, — Риш нежно гладил ребёнка по голове, и его голос звучал на удивление умиротворяюще.

* * *

Лохматый чёрный пёс неторопливо бежал по петляющей тропинке. Пищи во рту не было уже трое суток, сил едва оставалось, чтобы передвигаться. Спутанная и грязная шерсть свисала с боков, где отчётливо выпирали рёбра. Лёгкий запах человека, появившийся вдруг из ниоткуда, заставил его оглушительно чихнуть, и на пару мгновений потеряться в пространстве. Пёс встряхнулся и забежал в ближайшие кусты. Осторожно подкравшись ближе, он услышал звуки человеческой речи. Такой дикой, чужой показалась она животному, что пришлось снова тряхнуть головой и не впускать в измождённый рассудок обилие непонятных оглушающих звуков.

Четвероногий гость с недовольством поднялся, чтобы убраться подальше от этой несвязной какофонии, но одно тихое: «Сириус» заморозило конечности. Пёс почему-то не смог уйти и тихо скрылся в зарослях, чтобы незаметно послушать человеческую речь, в которой часто повторялся парализующий звук «Сириус». И каждый раз, слыша его, уши смешно топорщились, а глаза лохматого ночного гостя вспыхивали отнюдь не бессознательным, торжествующим блеском.