Тропой василиска (джен)

Когда Снейп отправил письмо ученику, то сразу отправился собирать вещи. Он не соврал мальчику: нужно на самом деле успеть до полнолуния. А для этого потребуется найти кровь дементора.

Почему Снейп не усомнился ни на секунду, прежде чем поверил ученику?

― Кенни, мой плащ и сумку!

Ещё тогда, в семьдесят восьмом, молодой зельевар впервые обнаружил версию, что «кровь смерти» ― это действительно кровь. Но коллегия дипломированных зельеваров восстала почти единогласно, выдвинув в противовес несколько десятков обратных теорий. Тогда Снейп едва не сдался. Скандал, который «Вестник зельеварения» растянул на два года, почти погубил репутацию начинающего Мастера. Позже началась война, и всем, даже столь ярым светилам науки, стало не до оборотней.

Теперь же у Снейпа появились целых две, а то и три причины.

Во-первых, пора утереть носы всем Вольфам, Робеспьерам и Слизнортам. И пусть оригинальная идея принадлежит не самому Северусу, а его ученику, ничего ― тем приятнее будет увидеть их лица, когда в «Вестнике» опубликуют статью.

Во-вторых, нужно завершить начатое двадцать с лишним лет назад. То, что раньше казалось мечтой, утопией, недостижимой вершиной теперь ― на расстоянии трёх дней путей.

Снейп стоял у магической границы Стоунхенджа. Солнце только поднялось из-за горизонта. Вдалеке виднелись острые углы каменного алтаря. Луга, раскинувшиеся перед ним, пышно цвели разными травами, что с каждым часом всё ярче раскрывались под июльскими лучами. По дороге Снейп наполнил сумку растениями, которые не продавались в аптеках: некоторые ингредиенты должен доставать непосредственно зельевар.

Он шёл к алтарю впервые.

Вопрос, где найти дементоров, решился почти сразу. Той информации, которая была у Снейпа, хватило, чтобы понять, куда двигаться.

Дементорам больше всего нужна энергия. На острове мест, где концентрация чистой энергии превышала все мыслимые и немыслимые пределы, было немного ― три. Только вот в Хогвартсе эти чудовища не появлялись с тех пор, как поймали Петтигрю. Азкабан был сразу же отвергнут. В своё время Снейпу пришлось посетить это место, и он не был уверен, что стражам магической тюрьмы нужно что-то из внешнего мира. Оставался только Алтарь Стоунхенджа. Священная земля, где веками приносили в дар вечности самые разные жизни, где рождались праведники, были судимы грешники. Место, которое вполне могло бы сойти за судный престол. И где-то неподалёку всегда обитали стаи дементоров, как ангелы смерти, кружащие с неупокоенными душами.

Солнце садилось, камни на горизонте стали немного ближе.

Профессор достал из сумки одеяло и ужин. Хорошо, что Кенни догадался воспользоваться чарами сам: эльфийская магия древнее и крепче человеческой. Если бы не Кенни, профессору пришлось бы тащить трёхдневный запас на себе.

Когда на долину опустилась ночь, Снейп спал, обессилев от непривычно долгой ходьбы. У Стоунхенджа ничьей жизни не угрожала опасность. Сама магия хранила путников.

* * *

Гермиона щёлкала кнопки на пульте, бездумно переключая каналы. Вот уже два месяца она не находила себе места от тревожных мыслей. Разговор с Невиллом и «разговор» с Малфоем, точнее его монолог, полностью перевернули её представление о консервативных чистокровных аристократах.

На втором курсе к всеобщему ужасу, а потом и оскорблению домовиков, Гермиона развернула целый проект по освобождению эльфов из рабства. К сожалению, идея оказалась... одним словом ― ГАВНЭ. И вот теперь, когда она смирилась с мыслью о безвольных слугах, созданных для бездушных хозяев, приходит Малфой и общается с ней нормальным языком! Невилл был прав. А она уже на первом курсе начала возмущаться неравноправием социальных ролей в магическом мире. Ну, вот, Гермиона, всё утряслось, а ты не умеешь менять привычный уклад.

Это сложно, но на то Шляпа и отправила Грейнджер на факультет прямолинейных и бесстрашных.

Выключив телевизор, Гермиона поднялась в комнату и достала из ящика лист бумаги и ручку.

«Малфой, скажи сразу, что тебе от меня нужно? Г.Г.»

Драко несколько раз прочитал коротенькую, наполненную подозрительностью записку, прежде чем рассмеялся от одной мысли о Грейнджер, которая пишет ему эти слова. Наверняка она закусила нижнюю губу, как на контрольной у МакГонагалл. Отсмеявшись, наследник Малфоев потратил пять минут, собираясь с мыслями.

«Грейнджер,

Рад, что ты правильно всё поняла. Как ни странно, мне нужна твоя помощь. Думаю, ты не откажешься: гриффиндорцы всегда выручают друг друга.

Дело касается Рона.

Д. Л. Малфой»

― Дождись ответа, Бинар, ― филин улетел, а Драко остался сидеть за широким столом из красного дерева. В рамке на фотографии, радостно смеясь, трое мальчишек стояли в обнимку и махали руками: он, Гарри и Рон. Сбылась мечта Криви: ему разрешили сделать пару снимков.

―«Думаю, ты не откажешься»?! Ах так, ― Гермиона возмущённо встала с дивана. Она старалась не поворачиваться к филину, который с укором смотрел на неё. ― А вот и откажусь! Пусть помучается! Тоже мне нашёлся знаток гриффиндорских душ! Рон! Да он мне не... ― Гермиона оборвала себя на полуслове. Она схватила со стола письмо и, едва шевеля губами, прочитала.

― Рон, ― выдохнула она. Что случилось? Что задумал Малфой? Чем она может помочь?

«Малфой, предупреждаю, если это глупый розыгрыш, ни твои дружки, ни даже Снейп не спасут тебя от ужасной участи. Теперь к делу.

Что случилось и чем я могу помочь?

Г.Г.

P.S. Как зовут твою птицу?»

― Лети!

Гермиона почувствовала, как краска заливает лицо: филин Малфоя одарил её суровым взглядом на прощание. В конце концов! Это просто птица!

* * *

На высоком плоскогорье, окружённом земляным валом, стоял профессор Снейп. Сквозь громады трилитов пробивался тёплый, но резкий ветер. Полы распахнутой мантии хлестали по ногам. Солнце заливало лучами всё вокруг, упорно заползая за выступы грубого камня, пробивая светом каждую песчинку. Оно слепило глаза, заставляя щуриться. Цвета сочной зелени долины и ярких солнечных лучей смешивались на расстоянии оторвавшейся былинки, разными тонами лета бросаясь в глаза. На шероховатой поверхности камней прорастал мох: друиды давно оставили это место в поисках безопасной обители.

В центре кромлеха над мегалитами возвышался алтарь. Блок, составленный из четырёх отшлифованных камней кубической формы, служил основанием. На нём располагалась вытянутая плита с истёршейся вязью символов. К подножию алтаря вели четыре широкие ступеньки, выложенные плоскими булыжниками с острыми краями.

Снейп оглядывался в ожидании дементоров. Они, как и в Азкабане, служили стражами и встречали тех, кто приходил сюда. Наконец неприятный холодок лизнул пальцы и пробрался под мантию. Повернувшись, Снейп увидел, как между восточными мегалитами в центр кромлеха проплыли три дементора.

— Expecto patronum, — к облегчению зельевара из палочки вырвалась сияющая лань и, гарцуя, поднялась в воздух к дементорам. Не то чтобы Снейп ждал нападения, но он не знал, как ещё можно взаимодействовать с дементорами. Он не знал, есть ли у них общий язык, разговаривают ли он между собой. Единственное, в чём Снейп был уверен, ― стражи обладали разумом. Он надеялся, что этого будет достаточно.

«Ты пришёл сюда ради нас, маг» ― дементоры ничего не говорили, но Снейп услышал их голос, когда, отскочив от стражей, лань повернулась к хозяину. ― «Что тебе нужно от нас?»

― Кровь, ― ответил зельевар. Алтарь никогда не был местом дипломатичных переговоров, насколько гласят легенды.

«Плата, маг» ― ни удивления, ни интереса, ни того леденящего душу холода, который встретил Снейп вначале.

― Я не знаю цену.

Не было случая, когда волшебники захотели договориться с дементорами. Стражи Азкабана подчинялись Министерству взамен на энергию заключённых, которая служила им пищей.

«Плати согласно закону: душу за душу и кровь за кровь»

Холод, окружающий плато, добрался до самого сердца. Дементоры не пьют кровь, они не вампиры, не хищники ― вообще не звери. Зачем? Куда? Как?

― Сколько? ― спросил Снейп. Если эти твари решат убить его прямо здесь или выкачать два-три литра крови, обратный трёхдневный путь ему не пройти.

«Сколько тебе нужно», ― лань свободно гарцевала между дементорами, не испытывая никаких неудобств.

Равноценный обмен? Зельевар недоверчиво смотрел на стражей. Зелье для Люпина требовало один фиал, на всякий случай, Снейп взял два. Но ведь это слишком маленькая цена, должен быть какой-то подвох, тайный, скрытый смысл. Дело решилось слишком легко. Профессор достал из сумки фиалы.

«Поставь сосуды на Алтарь и вытяни руку»

Снейп аккуратно установил фиалы на горячий камень. Тонкий хрусталь окутало лёгкое сияние, и дно каждого сосуда оказалось вмуровано в блок. Дементоры ждали. Профессор снял с плеча сумку, сложил на неё плащ и сюртук. Расстегнув пуговицы на манжете рубашки, закатал рукав. В камне напротив фиалов появились две овальные впадины с отпечатком ладони. Снейп встал с одной стороны алтаря, а один из дементоров ― с другой. Прежде, чем опустить в углубление руку, дементор откинул капюшон, обнажая под слепящим солнцем то, что служило ему головой.

Профессор по долгу службы видел немало страшных и уродливых вещей, но ни одно не внушало столь сильный ужас и отвращение.

Сухая коричневая слоистая кожа с подтёками мутной слизи. Розовые, как у младенца, губы окружали вытянутый овальный рот. У глаз не просматривалось зрачков: они были серого цвета, напоминая плотный, непроходимый туман. Орбиты были обтянуты воспалённой красной кожей. Щёки отсутствовали. Вместо них по обе стороны лица копошилось что-то до тошноты живое. Что-то, что постоянно двигалось внутри и перебирало десятками невидимых конечностей.

«Нужно смотреть в глаза» ― передала лань.

Вздрогнув, Снейп опустил руку в углубление и заставил себя поднять глаза. Когда первая капля чёрной кипящей жидкости упала на дно фиала, он почувствовал, как силы оставляют его. «Кровь ― это душа», некстати вспомнилась строчка из письма Поттера. Теперь профессор лучше понимал, зачем стражам кровь. Но это понимание пришло слишком поздно. Первый фиал наполнился лишь на треть, и обессиленное сознание погрузилось во тьму.

Снейп пришёл в себя, когда солнце опускалось за горизонт. Открыв глаза, он осторожно сел. Под ногами был расстелен плащ, сумка лежала неподалёку. Охнув от усилий, которые понадобились, чтобы добраться до камня и опереться, профессор огляделся.

Каким-то неведомым образом он снова оказался на магической границе Стоунхенджа. В багряных лучах заходящего солнца трилиты и алтарь смотрелись настолько грозно и величественно, что Снейп вздрогнул, ощутив их древнюю магию. Каким ничтожным и самонадеянным казался он себе в свете последних часов...

Солнечный диск скрылся за горизонтом. Профессор обнаружил наполненные фиалы в сумке и теперь спал, набирая сил перед завтрашним днём.

* * *

Гарри и Ремус занимались в гостиной. В мае Министерство внесло некоторые поправки в учебные планы, и профессор переписывал материалы по ЗОТИ для первых, пятых и седьмых курсов. Пока Ремус разбирался с лекциями, Гарри, обложившись учебниками Арчи и Риша, пытался составить уравнения высших порядков.

Нумерология давалась нелегко. Над уравнением четвёртого порядка Гарри просидел почти четыре часа. Но результат того стоил. Теперь ему были известны количество одного компонента зелья ― Argentum Venecian ― и наивысшая точка температуры кипения зелья, необходимая для выделения конденсата. Как оказалось, профессору Снейпу и Гарри придётся зайти гораздо выше порога, где возникала взрывная волна. Профессор говорил о семидесяти градусах, тогда как расчёты показывали целых восемьдесят три!

Сейчас юный исследователь работал с уравнением пятого порядка. Оно включало в себя уже решённое предыдущее уравнение и добавляло взаимодействие серебрянки с соком осины и время кипения, необходимое для конденсации. Это было особенно важно для Гарри, особенно после того, как на втором курсе ему пришлось сдерживать целый котёл бурлящего зелья. Тогда мог пострадать целый замок. Сейчас цена выше ― отец. Поэтому теперь Гарри точно должен был знать, как долго сможет кипеть зелье, прежде чем начнёт выплёскиваться из котла, и сколько времени он сможет сдерживать эту страшную разрушительную силу.

Внезапно затрещал камин. Увлечённые волшебники подскочили от неожиданности. Пламя окрасилось в изумрудный цвет, и раздался голос Снейпа:

― Поттер, ты здесь?

Только зоркость оборотня помогла Ремусу не пропустить то мгновенье, когда Гарри слетел с дивана и присел у камина.

― Профессор?

― Живо ко мне! Пароль: «Аконит». Люпин, даже не вздумай дёргаться и пытаться проникнуть в школу. Мы закончим через час. Ты в лаборатории не нужен!

Пламя приобрело обычные цвет и температуру, опаляя жаром лицо. Гарри поднялся и растерянно повернулся к крёстному.

― Ремус, ты не переживай, мы просто...

― Иди, малыш, ― взволнованно сглотнул Люпин. Что-то подсказывало ему, что сегодня произойдёт очень важное событие. Наплевав на вопящую интуицию, Люпин ободряюще кивнул. ― Будь осторожен.

― Лаборатория Хогвартса! ― выкрикнул Гарри, исчезая в изумрудном пламени.

Оставшись один, Ремус провёл пятернёй по волосам и, глубоко вздохнув, заставил себя погрузиться в учебные планы. Возможно, чтобы не сойти с ума от волнения.

* * *

Гарри неуклюже вывалился на каменный пол лаборатории, но сразу же поднялся. Перед ним стоял, опираясь на стол, профессор; только он был не похож на себя настолько, что Гарри испугался. Обычно бледная кожа в отблесках свечей казалась почти обескровленной, одна рука висела на повязке, согнутая в локте, тонкие длинные кисти мелко дрожали.

―Профессор, что...

― Нет, Поттер, нет времени выслушивать посторонние вопросы. Сейчас главное― успеть закончить зелье. У нас осталось около пятнадцати минут до того, как раствор начнёт кипеть, ― профессор на самом деле говорил быстро, взволнованно, пристально изучая стоящего перед ним ученика. Его тёмные глаза горели азартом хищника, застывшего в предвкушении охоты.

Гарри кивнул. Это срочно. Вопросы действительно могут подождать. Даже самые волнующие.

― Я составил все необходимые уравнения по параметрам Люпина. На данный момент в котле закипают раствор полыни и сок осины, скоро начнётся конденсация. Мы проконтролируем процесс, чтобы не допустить взрыва, подобного тому, что вы заглушили на втором курсе. От вас требуется невозможное, Поттер, ― неожиданно Снейп запнулся и внимательно посмотрел на Гарри. ― Если вы не согласитесь, я пойму и настаивать не стану. Выбор только за вами.

― Мне нужно будет создать тот щит, которым я держал Muerte Amarillo? ― уточнил Гарри.

― Именно. Я не знаю, занимаетесь ли вы подобным регулярно, поэтому полагаю, что это было стихийным выбросом очень мощной магии ради защиты вашей... и моей жизни, ― нехотя добавил профессор, на секунду опуская глаза. ― Но если моё предположение не верно, возможно мы сможем удержать взрывную волну. У нас не так много времени. Вы должны решить, мистер Поттер.

Это оказалось своеобразной незапланированной проверкой. Гарри понимал это. Но он также понимал, что профессор всеми силами хочет вылечить Ремуса, что это зелье будет сварено с ним ― с Гарри ― или без него. Но лучше всего он понимал, что не допустит даже возможности несчастного случая на зельеварении. Северус Снейп ― его родной отец, и Гарри защитит его всей магией, которая подчинится наследнику Хогвартса. И защитит до конца, даже если это станет последним колдовством в его жизни.

― Я готов, сэр, ― просто ответил Гарри. Профессор недоверчиво посмотрел на ученика. Он хотел что-то сказать, но в это время часы из соседней комнаты громко зазвенели.

― За мной, Поттер, ― резко повернувшись, Снейп устремился к котлу. Гарри на ходу доставал палочку.

― Держись, мой мальчик, ― прошептал Николас Фламель, исчезая с собственного портрета в резиденцию Слизерина.

* * *

Котёл с тёмно-бурой жижей медленно закипал на каменной подставке в центре стола. Густое варево разваливалось как жерло бурлящего вулкана от пузырьков воздуха, поднимающихся со дна. По внешнему виду зелье больше походило на шоколад, а по запаху ― на один из заспиртованных ингредиентов.

Профессор взмахнул палочкой над котлом. Цифры в воздухе показали сорок восемь градусов.

― Сэр, какая температура получилась в ваших расчётах? ― Гарри оглядывался по сторонам, размышляя над собственной задачей.

― Восемьдесят один, а у вас, мистер Поттер? ― Снейп поправил повязку и снова поднял палочку.

― Восемьдесят три, сэр. Это имеет значение? ― над котлом вспыхнули две пятёрки. Зелье нагревалось очень быстро.

― Не думаю. Я делал расчёт по индивидуальным параметрам, которые в любой популяции могут принимать большие и меньшие значения. Вы же рассчитываете общий градус для среднего параметра. Напротив, было бы странно, если бы наши значения совпали. Расскажите, что вы собираетесь делать с этим, ― Снейп указал кивком на котёл. В третий раз вспыхнувшие цифры показали шестьдесят градусов. Зелье бурлило у самой кромки котла.

― Тот выброс не был стихийным, сэр. Я собираюсь вызвать его снова. Это будет нелегко и долго, сэр, ― предупредил Гарри. Одна капля пролилась на стол, расплавляя каменную кладку. ― Protego!

― Почему именно щит? ― зельевар пристально следил за движениями ученика.

― Ну, ― палочка Гарри указывала на зелье, прикрытое прозрачным голубоватым щитом. ― Я больше не знаю заклинаний, которые могут удерживать зелье в котле, сэр. Если вы знаете их, сейчас самое время научить меня.

― И не важно, что именно вы произносите, мистер Поттер? Любое заклинание сработает как щит?

― Нет, профессор. Просто то, что вы видели в прошлом году, я делал без палочки. Сейчас мне нужны заклинания, на самом деле любые, которые истощат меня. Просто я не знаю, что произойдёт, если я выстрелю обезоруживающим или чесоточным. Потом палочка мне не понадобится. Щит получается именно из внутренней магии. Protego! ― Гарри обновил заклинание. Зелье постепенно закипало и стремилось покинуть пределы котла.

Снейп знал, что у любого волшебника есть два источника силы: аура и ядро. Через ауру проходит поверхностный поток, который легко структурируется и направляется через палочку. Задействовать же ядро могут только очень сильные маги, после упорных тренировок. Сам профессор едва ли хоть раз пользовался такой силой. В Англии на такое способны разве что Дамблдор и Тёмный Лорд. Насчёт Флитвика Снейп уверен не был. Но вот откуда об этом известно Поттеру? Зельевар озвучил вопрос.

― Прочитал, ― с лёгкостью ответил Гарри. ― В Тайной комнате находится много книг Слизерина. Я забегаю туда последнее время, там же тренируюсь. Иногда получается, а бывает, что и в обморок падаю. Тут домовики выручают, воды приносят.

― Если мы не взлетим в воздух сегодня вечером, Поттер, я лично убью тебя за это безумие, ― медленно произнёс профессор, отойдя от первого шока.

― За что, сэр? ― невинно поинтересовался Гарри. ― Я сварил зелье, которое спасает от взгляда василиска, вы сами знаете. А подружиться с ним вообще оказалось не трудно! Protego! ― температура достигла семидесяти трёх градусов, и гриффиндорцу уже приходилось прикладывать усилия, чтобы удерживать щит. С появлением пара профессор установил стеклянный откос с множеством извитых трубочек. Капли конденсата одна за другой стекали в чашку, где лежал лист серебрянки. ― Кассий за сотни лет так соскучился по компании, что мы разговариваем часами! Это, кстати, он посоветовал добавить кровь дементоров.

За оговоркой Гарри не заметил распахнувшихся глаз отца.

― Поттер, вы писали мне среди ночи, предположительно находясь в доме своего крёстного! ― прошипел Снейп, разрываясь между желанием напоить мальчишку галлоном Веритасерума или хорошенько встряхнуть, чтобы осознание чудовищного риска наконец дошло до явно повреждённого рассудка гриффиндорца.

― Protego! ― на лбу выступили капельки пота. Чашка с серебрянкой была почти пуста: жидкость, которая стекала по откосу, едва покрыла дно сосуда. ― Мы с Кассием иногда встречаемся в нашем секретном месте. Простите, сэр, ― покаялся Гарри, оглянувшись на отца. Он ещё не был готов организовать этим двоим встречу.

― Поттер, ― угрожающе начал Снейп, но гриффиндорец умоляюще перебил его:

― Профессор, не подумайте, что я перевожу тему, но, может быть, вы всё-таки знаете заклинание для этого зелья? ― щит защищал только магов, а лаборатория уже пострадала от разъедающих брызг Ликантропного зелья.

― Начертите в воздухе восьмёрку и перечеркните снизу вверх. Заклинание ― Intus.

― Спасибо, сэр. Intus! Надо же, с первого раза получилось! ― довольно воскликнул Гарри, но стушевался под грозным взглядом отца.

Через десять минут, когда чашка наполнилась лишь на половину, Гарри едва держался на ногах. Несмотря на влажный холод, царивший в подземельях, он скинул рубашку, в которой ушёл из дома, и остался стоять в шортах до колена и короткой футболке.

Снейп, в обязанности которого входило наблюдение за зельем и конденсатом, напряжённо следил за каждой каплей, падающей в сосуд. Ситуация с Поттером нравилась ему всё меньше. Мальчишка почти задыхался от тяжести отдачи зелья. Содержимое котла булькало всё интенсивнее, и было видно, что зелье закипит с минуты на минуту. В контрольное время пар поднимется из котла непрозрачной стеной, а конденсат наполнит чашку в течение одной минуты. Эту минуту и должен продержаться Поттер.

― Intus! ― Гарри снова обновил заклинание. Он давно не тренировался с Азаром. Третий курс выдался необычайно насыщенным. Времени на то, чтобы незаметно ускользнуть, практически не оставалось. Теперь приходилось расплачиваться слабостью в конечностях.

― Intus! Protego! Protego Maxima! ― из палочки вырывались бледные прерывающиеся лучи. Зелье почти кипело.

Снейп достал свою палочку, приготовившись произнести заклинание, но Гарри выкрикнул:

― Профессор, встаньте позади как можно быстрее и коснитесь меня!

― Что?!

― Сэр, пожалуйста, быстрее! Я потом всё объясню! ProtegoMaxima! ― Гарри не успевал следить за действиями отца и обновлять заклинания. Зелье проливалось на стол, расплавляя под собой опору. Котёл опасно накренился. Снейп увидел, что кисти ученика засветились:

― Как мне коснуться вас, Поттер?

― Не важно, плечи, голова, спина, главное ― контакт, вы готовы? ― он почувствовал ладонь профессора на плече. ― Хорошо, начинается!

В этот раз Гарри не отбросил палочку, а быстро сунул в карман. Над зельем вспыхнули «восемь» и «один» и из котла густой стеной повалил пар. Из ладоней гриффиндорца ударили две струи небесно-голубого цвета:

― Intus!

Прошло десять секунд. Гарри стоял, отставив одну ногу назад, и упирался руками в толщу собственной магии. Профессор Снейп держал тонкое плечо и думал о том, чтобы эта минута прошла как можно быстрее. Первая неровная струйка конденсата упала в чашку.

Тридцать секунд. Сияние заклинания стало ярче, Снейп отвернулся, чтобы не слезились глаза. Гарри стиснул зубы. Напряжение в руках только усиливалось. Рука на плече успокаивала и помогала держать контроль.

Сорок пять. Чаша была наполнена на три четверти. В лаборатории стало жарко как в печке, пот катился с гриффиндорца градом. Тонкая футболка промокла насквозь. Гарри быстро слабел, а зелье в котле не успокаивалось. С каждой секундой жидкость поднималась всё выше, но, удерживаемая силой заклинания, оставалась в котле.

Осталось пять секунд. Гарри упал на колено, сил не осталось даже чтобы дышать...

― Держись, Поттер! ― рука на плече сжалась, напоминая о профессоре за спиной, Гарри закрыл глаза, но сумел остаться в сознании. Ему даже послышался знакомый голос в голове:

«Выплесни всю свою силу, Салгарри! Давай!»

«Кассий?» ― веки слегка дрогнули. Сквозь мутную пелену глаз, Гарри заметил, что стенка котла покрылась трещинами. Сейчас лаборатория взлетит на воздух. Зажмурившись, он выпустил всю оставшуюся магию.

Сияние из ладоней полностью поглотило котёл, за спиной Гарри услышал поражённый возглас отца, и закрыл глаза. Голова, наконец, коснулась каменного пола. Всё закончилось.

― Поттер, Поттер! ― даже одна рука у профессора была очень сильная, и именно ей он немилосердно тряс Гарри за плечо. Тот медленно раскрыл глаза.

― Я в порядке, сэр, ― смог произнести Гарри, шевеля пересохшими губами. Огромным усилием с помощью профессора ему удалось сесть. ― Нужно закончить зелье, нет, ― добавил он, заметив, что профессор хочет возразить, ― серебрянка не будет долго храниться, нужна кровь... сэр...

Глаза медленно закрывались. Гарри откинул голову на дверцу ящика.

― Я всё равно никуда не уйду, ― едва слышно закончил он.

Снейп несколько секунд в нерешительности стоял перед учеником, но потом согласно кивнул и вернулся к зелью.