Тропой василиска (джен)

Северус отошёл от окна, с тревогой посмотрев на Гарри. В его взгляде беспокойство удивительным образом смешалось с интересом.

― Кажется, у нас гости, ― полувопросительно произнёс он, слегка склонив голову к плечу. ― Директор Дамблдор лично вышел встретить трёх магов.

― О, неужели это...? ― Гарри вскинулся, опуская ноги с постели. Он до сих пор был одет в больничную пижаму. ― Я говорил тебе, что знаю Основателей, помнишь, пап?

Профессор вздрогнул, непривычный к такому обращению. Внутри разлилось тепло, он чуть приподнял голову, посмотрев на ребёнка.

― Это слишком, да? Я могу называть тебя профессором, если ты… вы против, ― слегка запнувшись, прошептал Гарри, скорее себе под нос, чем тому, кто стоял перед ним. В руках он сжимал полы рубашки. На его плечи опустились твёрдые ладони отца.

― Гарри, посмотри на меня, ― позвал Снейп. ― Ты мой ребёнок, от начала, а я ― твой отец. Я забыл тебя, но не потому что не любил. Ты нужен мне, и ты имеешь полное право называть меня своим отцом. Просто мне нужно к этому привыкнуть, как и тебе.

Снейп выпрямился и мягко отвёл рукой отросшую прядь с лица сына.

― Единственное исключение для вас, мистер Поттер, это уроки. В рамках учёбы я всё ещё профессор, а вы ― мой студент.

Ослепительно улыбнувшись, Гарри довольно добавил:

― Студент Снейп понял вас, профессор Снейп!

― Не ёрничай, Гарри!

― Прости, пап.

― Ты что-то говорил про Основателей.

― Ой.

― Переодевайся и выкладывай, очевидно, директор пригласит нас в самое ближайшее время.

* * *

По главному коридору школы неспешно двигалась делегация магов. Дамблдор взволнованно переводил взгляд с одного мужчины на другого, позади с достоинством шёл эльф, представившийся Арчибальдом. Директор никогда не встречал такого высокого статного эльфа, и справедливости ради, про гамма-эльфов он читал только однажды в старой книге по трансфигурации.

За десятилетия своих научных изысканий в области трансфигурации, где Альбус Дамблдор по праву был Мастером, он прочитал бессчётное количество трудов разных эпох, народов, рас. Основы Трансфигурации, вот так ― с большой буквы ― появились в их мире благодаря гамма-эльфам. Это происходило настолько давно, что остались лишь упоминания об их существовании, а сами труды были переписаны много раз древними и древнейшими магами-людьми. Дамблдор на секунду представил себе лицо Минервы, когда она узнает, что сэр Арчибальд находится в школе.

― Директор, должен сказать, вы прекрасно потрудились, будучи главой столь достойного учебного заведения, ― Ричард с теплотой оглядывал стены, портреты, лестницы и даже факелы, висевшие на стенах. Замок что-то чувствовал и словно подрагивал в узнавании. Ему нужно было немного времени и капелька магии.

― Господин Хогвартс, ― голос директора сорвался от волнения, но он глубоко вздохнул и с усилием продолжил. ― Для меня невероятная честь встретить вас в вашем замке и в школе молодых волшебников, как это и было от начала. А так же повстречаться с Основателями во время моей жизни. Я с огромным удовольствием дам вам отчёт по любому вопросу, который вас интересует.

― Как давно вы возглавили школу, господин директор? ― тон Ричарда был спокойным и доброжелательным, он с живым интересом слушал собеседника.

Маги свернули в сторону кабинета Дамблдора.

― Двадцать пять лет назад, сэр, замок оказал мне такую почесть, и уверяю вас, эти годы пролетели в мгновенье ока.

Они оказались перед статуей грифона, охранявшей вход на лестницу к кабинету. Прежде чем Дамблдор успел что-то произнести, Ричард вышел вперёд, протянув к горгулье руку.

― Эдит, ты всё стоишь? ― ласково спросил он, поднося ладонь к самому клюву. Неуловимым движением клюв дёрнулся, обагряясь кровью из подставленной ладони. ― И что, ни разу не прилегла? И ни разу не отлучилась?

Горгулья зашевелилась. Камень пылью осыпался с толстых блестящих золотом перьев. Распахнулись крылья. Сжались мощные когти. Воздух разорвал пронзительный ликующий крик грифона. Рана на ладони Ричарда уже исчезла.

― Эдит, ты умница. Я тоже скучал.

Хогвартс без страха и малейших колебаний провёл обеими руками по шее и крыльям. Птица склонила голову, пару раз моргнула. Вопросительно курлыкнула.

― Конечно. Ты можешь пока полетать, я присмотрю за всем тут, не переживай. Не опоздай к закату.

Маги, не отрываясь, смотрели, как грифон взмыл под самый потолок высокого замка и с радостным криком спикировал в ближайший проход, распугивая студентов и стремясь на свежий воздух.

Повернувшись, Ричард пояснил потрясённому такими метаморфозами Дамблдору, остальные давно знали о стороже директорской лестницы:

― Грифон живой. Её зовут Эдит, и она зачарована. Годрик Гриффиндор вырастил её, после того как нашёл в Запретном лесу. Её стая улетела осваивать новые земли, а она поранилась на охоте и около трёх лет не могла летать. Годрик перевязывал ей крыло в течение нескольких недель и ещё несколько месяцев помогал восстановиться и заново начать летать.

Они поднялись на лестницу, та начала медленно вращаться, поднимаясь ко входу.

― Неужели стая бросила её? ― удивился Дамблдор.

― Грифоны ― очень преданные создания. Её родители и друзья возвращались к Эдит, прилетая к Запретному лесу несколько раз в год. Но она слишком привязалась к Годрику, и однажды грифоны перестали прилетать. Эдит осталась с нами.

Лестница остановилась, и маги прошли в кабинет.

Дамблдор растроганно сморгнул несколько раз, история Эдит поразила его. Арчибальд и Слизерин расположились в креслах, что сразу же появились перед столом, как только они вошли. Едва уловимые хлопки домовиков ― и в следующее мгновение на столе стояла вазочка с выпечкой и чашки чая. Ричард прошёл вглубь, с удовольствием оглядываясь по сторонам.

Их заметили портреты, но вместо шума и гама слышалось лишь недоверчивое и шокированное узнавание-перешёптывание многочисленных ранних и поздних директоров школы.

― Господин директор, у вас весьма занятный кабинет, ― с улыбкой сообщил Ричард. ― И отличная библиотека. Вижу, вы собрали внушительную коллекцию.

― Благодарю вас, сэр, ― откликнулся Альбус. ― Я положил более тридцати лет, чтобы собрать серию Ульфиуса Транфигуратора. Большую часть, будучи профессором, и последний том, став директором.

― Мы тоже пришли не с пустыми руками, ― склонил голову Хогвартс.

Он взглянул на Арчибальда. Тот поднялся из кресла, отставив чашку, подошёл к магам, в руках он держал небольшую книгу с резной обложкой из светлого дерева. Арчибальд провёл ладонью над книгой, шепнув несколько слов на неизвестном Дамблдору языке, отчего она засветилась мягким голубым светом и раскрылась на первой странице. Он с лёгким поклоном головы протянул книгу директору.

― Это один из первых трудов гамма-эльфов в области трансфигурации ― «Основы от Начала известные». Примите в личный дар, профессор Дамблдор, прочтите. Надеюсь, она доставит вам удовольствие. Книгу написал один из основателей нашей общины много лет назад.

Ахнув, Дамблдор слегка подрагивающими руками коснулся книги, неуверенно взглянув на Арчибальда.

«Словно ребёнок, который знает, что подарков не заслуживает», ― с безмолвным снисхождением к человеческим слабостям Арчи прикрыл глаза, подбадривая Дамблдора.

― Это… Это бесценный труд, господа! Я невыразимо благодарен вам. У меня… Я даже не могу подобрать слов, спасибо, спасибо, сэр!

Альбус замер, пытаясь унять дрожь и сердцебиение. Ему удалось с собой справиться, и он бросил взгляд на страницы.

― Мне удалось перевести книгу на чуть более современный язык, но никак не моложе древней латыни. Полагаю, у вас не будет с этим трудностей, ― заметил Арчибальд. ― Я обнаружил, что новейшие языки не передают полноту того смысла, какой вкладывал автор.

― Разумеется, сэр! Я и помыслить не мог, что однажды возьму в руки столь…

― Теперь, когда мы, наконец, покончили с расшаркиваниями, ― мрачный голос Слизерина прервал Дамблдора на полуслове, ― может, перейдём к делу? Я не намерен растягивать сомнительное удовольствие этого визита до самого Рождества.

Портреты испуганно притихли. Кабинет на секунду накрыла напряжённая тишина, которая через секунду рассыпалась с укоряющим вздохом Ричарда.

― Салазар, ну что же ты, не горячись. Конечно же, мы не задержимся дольше необходимого. Но и замку нужно время, ― загадочно добавил он в конце.

― Прошу простить мне некоторую рассеянность, господа. Я готов выслушать вас сию же минуту.

Дамблдор встряхнулся и приглашающе взмахнул рукой к столу. Книгу он трепетно, но решительно отложил в сторону, на одну из полок. Арчибальд вернулся в кресло, Ричард покачал головой на предложение директорского места и встал у окна, чтобы видеть всех сразу. Дамблдору ничего не оставалось, как сесть за стол одному.

― Чудесный замок, директор, ― вздохнул Ричард, вглядываясь в панораму у подножия башни. Лёгкая улыбка коснулась его губ и морщин в уголках глаз. К квиддичному полю гурьбой бежали подростки с мётлами в руках, наверняка, на тренировку. По двору суетливо и жизнерадостно, поодиночке и группами располагались ученики: кто-то толпой вокруг скамейки, кто-то в проходе под широкой аркой, у дерева, у фонтанчика на площадке, на широких серых ступеньках у галереи. То тут, то там вспыхивали разноцветные искры заклинаний. ― Хогвартс долгое время был не только школой, но и моим домом. Мне приятно вернуться сюда и увидеть, что всё вокруг живо.

Слизерин с силой опустил чашку на блюдце, и резкий звон разбил умиротворяющую атмосферу. Салазар с раздражением закинул ногу на ногу и, бросив колючий взгляд на тяжело вздохнувшего Ричарда, с самым мрачным видом обратился к Дамблдору.

― У меня есть к вам претензии, господин директор касательно одного многообещающего когда-то студента, за коим вы в своё время не усмотрели. Надеюсь, вы понимаете меня? На всякий случай уточню: Том Марволо Риддл, факультет Слизерин, выпуск сорок пятого года.

Дамблдор вздрогнул, напряжённо выпрямляясь в кресле.

― Салазар, в сороковые директором школы был Армандо Диппет, а не профессор Дамблдор, ― примирительно заметил Ричард. Его голос звучал устало с ноткой досады, словно ему пришлось продолжить давний спор.

Дамблдор хотел что-то произнести, но был остановлен однозначным хлёстким взмахом руки.

― Вы посетили мальчика в приюте, но не защитили его на время войны! Вы пропустили убийство, совершённое им в школе, создание крестражей и даже, Мерлина на вас нет, новую войну! ― с каждым словом злобные интонации Слизерина становились всё тяжелее, переходя в едва слышимое шипение. На мгновение остальным магам показалось, что его зубы слегка заострились и стали длиннее в клыках. Яд не капал с его губ буквально, но ощущался в каждом слове. ― Позвольте спросить, директор Дамблдор, чем таким важным вы были заняты, пока ваш подопечный, студент Хогвартса и мой прямой наследник разлагал свою душу и магию на бесполезные и жалкие ошмётки? Что в мире происходило более важного, чем возникновение буквально на коленке в школьном закутке, столь чудовищного дисбаланса жизни, крови и магии?

Дамблдор дрожащими пальцами сжал подлокотники кресла. В голове набатом стучало одно единственное слово. «Крестражи!»

Отойдя от окна, Ричард прошёл вглубь кабинета, пробежался взглядом по галерее портретов, пока не нашёл широкое полотно в массивной раме бронзового цвета. Маги на ближайших картинах невольно раздвинулись по краям.

― Здравствуйте, директор Диппет. Мы вряд ли встречались с вами при жизни, но я всегда внимательно наблюдал за происходящим в школе.

Салазар шумно выдохнул, он не собирался тратить время на каждого, кто однажды руководил школой.

― Прошу вас, сэр, представиться, ― с достоинством ответил старый Армандо. На холсте он был изображён зрелым и серьёзным волшебником с редкими седыми волосами на висках и тонкими бровями. Глаза смотрели внимательно, в их глубине светился ум и настороженность. Его изобразили в широкой синей мантии и короткой остроконечной шапке. ― Я прожил более трёх с половиной веков, но память никогда мне не изменяла, и я не представляю, чтобы мы были знакомы. И я также не помню, чтобы кто-либо из присутствующих посещал Хогвартс на моём долгом веку. ― Он вытянул шею в сторону Слизерина. ― Разумеется, кроме господина Салазара Слизерина, Основателя школы и одного из факультетов. Многочисленные портреты и гравюры не оставили мне и шанса на ошибку.

Слизерин поморщился. Ричард тихо фыркнул, оборачиваясь к магам.

― Многочисленные, Салазар. Представляешь? И гравюры, о корсет Морганы, ― он шутливо поиграл бровями и, не обращая ни малейшего внимания на угрожающий рык в ответ, снова повернулся к портрету. ― Господин директор, меня зовут Эриш Ричард Хогвартс. Я так же, как и первые главы факультетов, являюсь Основателем замка и школы. Долгие годы я предпочитал оставаться в тени, и лишь особые обстоятельства вынудили меня вновь посетить Хогвартс.

Портреты загомонили: кто-то из ранних директоров громко и дерзко позволил себе усомниться, несколько ведьм поднялись с нарисованных кресел, чтобы сделать книксен.

Хогвартс представил и второго незнакомца.

― С нами прибыл сэр Арчибальд, гамма-эльф с Зелёных Лугов, один из немногих представителей своего народа в нашем мире, мой камердинер, мастер Трансфигурации. Вероятно, профессор МакГонагалл будет рада встрече, ― подмигнул Риш своему камердинеру. Арчи слегка покраснел, нервно дёрнул плечом и быстро спрятался за чашкой чая.

― Что вы можете рассказать нам о мистере Риддле, директор Диппет? ― Ричард стоял в центре комнаты напротив портрета.

Армандо удобнее уселся в своём кресле, расправил незаметные складки на мантии.

― Я знал его вежливым, начитанным и трудолюбивым студентом. Он много времени проводил, занимаясь внеклассной работой, различными проектами в нескольких дисциплинах. Он был назначен старостой курса, а потом и школы, мы часто пересекались по организационным вопросам. Том был невероятно развит интеллектуально и магически, и уверяю вас, он сделал себя сам, ― в конце его резкий голос был наполнен искренним восхищением.

― Что насчёт убийства девочки? ― злобно выплюнул Слизерин, разворачивая кресло в сторону стены с портретом. ― Как так получилось, что убийца не был наказан?

За его спиной едва слышно выдохнул Дамблдор.

― Вы обвиняете Тома? ― поражённо воскликнул Диппет. ― Позвольте, ведь именно он указал мне, что убийцей был акромантул, которого тайком принёс в школу другой студент, мистер Хагрид, великан-полукровка. Я лично подписал указ о его исключении!

― Чушь, которая яйца выеденного не стоит! ― отрезал Слизерин. ― Кто-нибудь проверил студентов и преподавателей с Веритасерумом? Кто-нибудь вызвал целителей Мунго, чтобы установить причину смерти девочки?

Нарисованный маг едва не задохнулся от возмущения.

― Не было никаких улик, никаких следов, ничего! Один несчастный призрак ревущей девчонки, который даже нельзя объективно расспросить! Знаете ли, когда в день убийства попадается не очень умный студент с чудовищем четвёртого класса опасности, а ещё через два ― школу угрожает закрыть Министерство, расследование продвигается невероятно успешно и стремительно! А против Тома Риддла не было ни единой улики, ни даже намёка, что он как-то причастен!

Успокоившись и одёрнув мантию, Диппет глубоко вздохнул и уселся обратно в кресло. От волнения он не заметил, как вскочил на ноги.

― Мальчишка был мутный, но скользкий, настоящий змей, ― с мрачным удовлетворением пробормотал соседний портрет, черноволосый смуглый маг в зелёном одеянии с колючим взглядом. Он слегка кивнул, представившись: ― Финеас Найджелус Блэк, директор школы середины восемнадцатого века.

― Боюсь, здесь моя вина, господа, ― тяжело вздохнул Дамблдор. Он положил руки на стол, с напряжением переплетя пальцы. ― Против Тома Риддла действительно не было улик. Но я наблюдал за ним в течение всех курсов: какие книги он читал, какие заклинания изучал, какие поступки совершал, какой выбор делал изо дня в день, какими людьми окружал себя.

Слизерин приподнял острую бровь.

― Вы не исправляли его? Не давали советов? Не назначали отработок для наставлений, бесед, для усиления собственного влияния?

Дамблдор покачал головой. Он не разжимал пальцев, и это выглядело как покаяние.

― Знания и тягу к ним в самых разных областях мы не можем осуждать и пресекать. Но однажды я заметил в Запретной секции его интерес к книге «Тайны наитемнейшего искусства»; позже я перепрятал её из библиотеки в свой кабинет, но, полагаю, интерес и осведомлённость Тома Риддла в теории крестражей взяла своё начало именно с этих страниц.

― Мистер Риддл никогда не спрашивал меня о магии столь тёмной, но, несомненно, я бы предостерёг мальчика, если бы он обратился за помощью, ― Диппет опустил глаза. Разочарование плотным саваном накрыло его потемневшее от горечи лицо. Больше он не произнёс ни слова.

― И, тем не менее, на работу его не приняли, ― продолжил Слизерин.

Ответил Дамблдор.

― Армандо был привязан к Тому, и в те годы я не решился поведать ему то, что узнал сам. Но как директор, Диппет всегда был беззаветно предан школе, все его решения касались исключительно благополучия и процветания Хогвартса и стояли недостижимо выше личных привязанностей и выгоды. Поэтому, когда Том обратился к нему, сразу же после выпуска, мне достаточно было намекнуть, что преподаватель из Риддла слишком неопытный. Армандо послушал меня, потому что всегда привносил в Хогвартс лучшее для учеников.

― Несомненно, лучшее, ― фыркнул Блэк. Нетерпеливым щелчком пальцев Салазар наложил на него заклятие немоты.

― Спустя несколько лет, Том Риддл вернулся в Хогвартс, я уже сменил Армандо на посту директора. Изменения затронули не только внешность, но и магию Тома, я почувствовал это. Даже Фоукс отказался поприветствовать его как обычно. Было опасно позволять такому магу влиять на неокрепшие умы детей. Я отказал ему категоричным образом, в ответ Том проклял должность профессора ЗоТИ.

― Как это, проклял должность? ― подал голос Арчибальд.

Дамблдор в беззащитном жесте обхватил себя руками, после чего, немного помолчав и поправив очки на носу, пожал плечами, сдаваясь:

― Я бился над этим годы. Обследовал комнаты профессоров на должности ЗоТИ, много раз осматривал класс Защиты, искал пробелы в защите замка, но так и не понял проблему. Должность ― непредметна, это абстрактное понятие. Я до сих пор не представляю, что проклял Риддл.

― Проклятие на самом деле работает? ― полюбопытствовал Ричард.

― К сожалению, ― подтвердил Дамблдор. ― С тех пор как Том Риддл покинул Хогвартс, пост преподавателя ЗоТИ занимало более тридцати волшебников и ведьм. В этом году ― впервые ― профессор Ремус Люпин остался на второй год, но я подозреваю, это связано со структурными изменениями в его магии, и поэтому проклятие может принять его за другого человека.

Он старался проговорить некоторые детали, касающиеся Люпина, деликатным образом, но его усилия пропали втуне.

― Какая ирония, бывший оборотень на посту преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, ― хмыкнул Слизерин.

«Да и Основатели, наверняка, приглядывали за школой и всё знали давным-давно, со времён учёбы самого Ремуса», философски решил Дамблдор, примеряясь к последней печеньке в вазе.

― Профессор Дамблдор, ― Арчибальд поднялся из кресла и с интересом разглядывал четырнадцатимерную модель куба на каменной полке камина. ― Что именно имел в виду директор Блэк, говоря о «лучшем для Хогвартса»?

― Полагаю, он имел в виду шестьдесят два испытательных срока для профессора Кеттлберна. Сильванус был довольно эксцентричным, а Уход за Магическими Существами ― предмет слишком опасный, чтобы позволять преподавателям вести себя безрассудно. Когда я сменил Армандо на посту директора, профессор Кеттлберн успел потерять руку и полторы ноги. С тех пор на Рождество он получает от меня в подарок полный набор волшебных конечностей. И поверьте, ― покачал головой Дамблдор, ― они не залёживаются.

Арчибальд фыркнул. «Какие же они ещё дети, эти волшебники!», ― подумал он.

― Дамблдор! Я жду твоего ответа!

Слизерин двигался молниеносно, василисковой желтизной блеснули его вдруг ставшие широкими глаза. Он только что сидел в кресле, но Дамблдор не успел заметить ни единого движения, и вот уже над ним нависает опасная клубящаяся Тьма. Он сполз в кресле, в тщетной попытке уклониться. Его руки оказались, словно тисками, прижаты к подлокотникам. Температура в кабинете резко упала. По ногам повеяло стылым воздухом. Змеиными движениями раскачиваясь из стороны в сторону, Слизерин неотрывно смотрел на застывшее лицо, слушал судорожное дыхание, его чёрные пряди почти скрыли их от остальных непроглядным тяжёлым занавесом. Глаза в глаза. Смерть и бездонный океан.

Он забирал каждый выдох.

Выдох за выдохом.

Выдох.

Выдох.

Вы..

― Салазар остановись! ― громыхнул Ричард.

― Риш, привет! ― одновременно с ним воскликнул Гарри, распахивая дверь. За ним поднимался Снейп. ― Представляете, горгульи нет, пароль не нужен, а что у вас здесь происходит? ― растерянно закончил он, споткнувшись взглядом о директора, бледного и трясущегося в ледяном ознобе.

Едва трепыхнулись заиндевевшие ресницы.

― Гарри, уходи, ― просипел Дамблдор умоляюще. Изо рта его вырвалось облачко пара. ― Уходи!

Снейп мгновенно закрыл собой ребёнка. По дороге он выслушал от сына сжатую в несколько минут краткую историю о добрых опекунах-Основателях и теперь, выставив перед собой палочку и другой рукой придерживая Гарри, соотносил услышанное с действительностью.

― Ах, Северус Снейп, ― прошелестел низкий хрипловатый голос. Слизерин развернулся, забыв о директоре за спиной. Он обогнул стол, спустился на пару ступенек, подошёл прямо к кончику волшебной палочки, уперевшись в неё иссиня-чёрным шёлком камзола, тихонько звякнула цепь-застёжка. ― Мой преданный… Раб. Каково это, стоять на коленях перед безумцем, целовать его руку, выполнять его грязные приказы?

Чёрные глаза Снейпа чуть моргнули и сузились. Пальцы за спиной крепче схватились за мантию сына.

Прежде, чем он успел сделать хоть что-нибудь, его разум накрыла невероятная волна боли.

Гарри вскрикнул. В глазах его потемнело, он почувствовал, как ослабли ноги.

― Салазар, хватит! ― Ричард стремительно приблизился, удержав Северуса за плечо и подхватив Гарри. ― Они же связаны!

― Н-да, довольно неожиданно, ― признал Азар. Он примирительно поднял руки, отступив на пару шагов. Лёгким взмахом он увеличил кресла и на руках, не замечая веса, перенёс в одно из них Северуса. Ричард уложил Гарри. Арчибальд отпаивал чаем Дамблдора. Оба осуждающе смотрели на Слизерина. Дамблдор ― ещё немного испуганно.

― Чего вы добивались? ― спросил он всех. Ему пришлось приложить усилия, чтобы голос прозвучал спокойно.

― Мы пришли признать Наследника, ― просто ответил Ричард Хогвартс.