Помни, что будет (бывшее Предсказание) (гет)

Глава 9

«Высочайшая честь, о которой мужчина может только мечтать, — это возможность заслонить своим телом любимый дом от того опустошения, которое приносит война».

Роберт Хайнлайн

«Звездный десант»

* * *

Два старых друга сидели у камина в доме на площади Гриммо и потягивали прекрасное огневиски из запасов семьи Блэков. К их глубокому сожалению, это были не дружеские посиделки с воспоминаниями о былых годах, а деловое обсуждение насущных проблем. Вернее, одной единственной проблемы — что делать со знаниями, полученными от Гарри Поттера?

Старые Мародеры прекрасно понимали, что они не могут остаться в стороне от войны, которую вел сын их лучшего друга. И не просто вел, а уже успел одержать в ней ряд побед. Принципиально друзьям все было понятно — нужно помочь Гарри в его борьбе с Волан-де-Мортом, но вот относительно того, как именно это можно сделать, никакой определенности не было. Как это бывало в подобных случаях в годы их юности, друзья в ходе мозгового штурма распределили между собой обязанности в соответствии с сильными чертами своих характеров.

Сириус, как это обычно и бывало, сыпал идеями, большая часть которых на поверку оказывалась бредом, но среди них попадались и подлинные шедевры. Ремус тщательно анализировал каждую мысль своего друга и, не обращая внимания на эмоциональное давление со стороны главы древнего рода Блэков, отбрасывал большую их часть. Зато то, что оставалось, было действительно интересным.

К сожалению, им сейчас очень не хватало Джеймса Поттера. В былые годы именно он принимал «командирские» решения в сложных вопросах, когда Ремус был до конца не уверен в правоте своей оценки очередной идеи, а Сириус никак не хотел отказываться от засевшей в его голове мысли. Сейчас у друзей сложилась именно такая ситуация, и им приходилось самим выпутываться из нее.

— Я не хуже тебя понимаю, что с Упивающимися Смертью надо что-то делать, — Ремус говорил как можно мягче, чтобы не спровоцировать взрыв эмоций своего друга. Это отвлекло бы их от обсуждения, а тема была слишком важна, чтобы откладывать ее на потом. — Но то, что ты предлагаешь, это чересчур радикально. Мало того, что подобные действия незаконны, так они еще и аморальны.

— И ты предлагаешь оставить этих ублюдков в покое? — Сириус едко усмехнулся.

— Конечно, нет! Но мы должны придумать что-то другое, — Люпин решительно стукнул себя по колену.

Оба Мародера по достоинству оценили рассказ Гарри и полностью поверили ему. Это было нетрудно, так как доказательства подлинности его видения были налицо. Также они были полностью солидарны с Поттеров во всем, что касалось его оценки Дамблдора, так что Мародеры понимали, что если они реально хотят помочь Гарри, то рассчитывать им придется исключительно на собственные силы.

В том, какую именно помощь они могут оказать юному гриффиндорцу, друзья также без проблем нашли общий язык. Поскольку крестражи, созданные Волан-де-Мортом, были недоступны в данный момент, а сам Гарри находился вдали от своего крестного, единственным способом поддержать мальчика в его борьбе, было лишить Волан-де-Морта поддержки его сторонников. Благодаря видению они поименно знали упиванцев, особо приближенных к своему хозяину и находящихся в настоящее время на свободе. Лишить их возможности вернуться в ряды воинства темного мага и было задачей, над которой бились друзья. Сириус выступал за то, чтобы попросту поубивать этих негодяев, считая, что это единственный гарантированный способ их нейтрализации. Люпин же настаивал на том, чтобы обойтись без трупов.

— Смотри сам, — Сириус принялся ходить по комнате. — Сдать в министерство мы их не можем, они и так все прошли через суд, и он их оправдал. И Гарри же рассказывал, что хозяин сможет вытащить пойманных упиванцев из Азкабана, так что даже если бы у нас были доказательства, это не выход.

— Бродяга, я понимаю тебя, но мы не можем просто так убивать людей, даже если они последние подонки, — Ремус продолжал сохранять спокойствие, надеясь, что его друга наконец посетит какая-нибудь гениальная идея, позволившая им разрешить эту проблему. Иначе ему придется пойти против своих моральных принципов и согласиться с мнением Блэка об окончательном решении упиванческого вопроса.

— Да к тому же, я в любом случае против Азкабана. Твое предложение мне и то нравится больше, но постарайся придумать что-нибудь еще, — Ремус устало вздохнул.

— Да уж, Азкабан не курорт, — Сириус вновь взял бокал и сделал приличный глоток. — Я-то точно предпочту умереть, чем вернуться в свою камеру, — он вдруг замер на секунду. — Камеру? Кикимер!

— Кикимер здесь, хозяин, — рядом с Блэком материализовался благообразный домовик.

— В каком состоянии подземелья в нашем доме? — Сирус наклонился к домовику. — Если я правильно помню, на них стоит антимагическая защита…

— Только на трех, хозяин, — уши домовика опустились. — Кикимер виноват, Кикимер не следил за камерами, — эльф попытался треснуться лбом о стену, но был остановлен окриком Блэка.

— Сколько времени понадобится, чтобы эти «апартаменты» были готовы к приему постояльцев? — Сириус требовательно смотрел на домовика. — И, кстати, сколько человек можно туда запихать?

— Кикимер к утру подготовит камеры! — в голосе эльфа отчетливо был слышен энтузиазм. — Пусть благородный хозяин простит задержку с подземельями! Уже утром две дюжины врагов благородного хозяина смогут сидеть за решеткой! И еще один в специальной маленькой камере! — домовик явно был горд достойным наследием семьи Блэков.

— О, помню, помню — Сириус заулыбался. — Мой пра-прадед стащил ее идею у кардинала Балю!

— А в чем там особенность? — не понял Люпин.

— Внутри камеры стоит клетка с зачарованными прутьями, площадью восемь квадратных футов, — Сириус заулыбался, очевидно, предавшись мыслям о том, как ему будет приятно видеть в ней одного старого знакомого. — В ней человек не может нормально ни лечь, ни встать. Кикимер, эту камеру приготовь к завтрашнему вечеру, остальные — до конца недели.

— Да, хозяин! — на лице эльфа сияла счастливая улыбка.

— Бродяга, ты кого решил туда запихать? — Ремус подозрительно посмотрел на друга.

— Одного хорошо нам знакомого белобрысого ублюдка! — Сириус рассмеялся. — Этому типу всегда удавалось выйти сухим из воды, так что теперь он ответит за все свои грехи! А заодно подумает, стоило ли ссориться с моей кузиной! — Блэк махнул рукой домовику, разрешая тому удалиться.

— Так, значит, ты все же нашел способ обойтись без убийств? — в глазах Ремуса Сириус прочел надежду.

— Ты ж знаешь, Лунатик, я всегда что-нибудь придумываю! — Блэк был очень доволен собой. — В этом доме есть камеры для содержания волшебников, а защитные чары, которые здесь усиливались из поколения в поколение, не позволят обнаружить их ни министерству, ни Волан-де-Морту. Все же иногда полезно иметь предков-параноиков!

Ремус облегченно вздохнул. Хоть Сириус и был очень вспыльчивым человеком, но в его душе не было зла. Люпин считал, что вариант с задержанием упиванцев ему нравится гораздо сильнее, чем убийство, пусть и оправданное.

— Но если они будут активно сопротивляться, я не буду стараться брать их живьем! — видимо, Сириус считал, что вариант с камерами в его доме ничуть не хуже, чем убийство, но рисковать жизнью ради того, чтобы сохранить ее противнику — это был обы уже слишком. В конце концов, для упиванцев разница невелика. Выбраться из подземелий дома Блэков было нереально, а думать, что эти камеры могут быть гостеприимным местом, мог только очень наивный человек, плохо знакомый с историей семьи Сириуса.

* * *

Гарри рассеянно смотрел на поле для квиддича, превратившееся за несколько дней в лабиринт из колючих кустов. Судя по словам мистера Бэгмэна, в ближайшее время эти кустики разрастутся до поистине гигантских размеров, но пока что они не внушали должного уважения. Но мысли мистера Поттера были весьма далеки от третьего тура испытаний, о котором самозабвенно вещал руководитель департамента спорта. Как помнил гриффиндорец, именно сегодня в Хогвартс должен был прийти Барти Крауч старший. В его видении это окончилось печально для пожилого волшебника, но в текущей реальности Гарри рассчитывал спасти жизнь этому магу. Как бы ни оценивал его Поттер, Крауч, по его мнению, с которым была полностью согласна мисс Грейнджер, заслуживал в худшем случае заключения в Азкабан, но никак не смерти от руки собственного сына.

Наконец-то Бэгмен оставил чемпионов в покое, и Гарри ловко юркнул под трибуны стадиона, где его уже ждала Гермиона. Сейчас им было жизненно необходимо уединение, правда, совсем не затем, чтобы придаться приятному времяпрепровождению. Ведь наблюдение за окружающей местностью с помощью карты Мародеров вряд ли можно назвать чересчур увлекательным занятием, скорее уж скучным, но требующим при этом огромного внимания.

— Гарри, он уже здесь! — Гермиона встретила Гарри шепотом, показавшимся гриффиндорцу громким криком.

Поттер посмотрел на карту и увидел точку, подписанную «Барти Крауч», которая медленно перемещалась по территории Запретного леса. Гарри выглянул наружу и, убедившись, что остальные участники презентации мистера Бэгмэна благополучно разошлись, стремительно увлек подругу к опушке, где по его прикидкам вскоре должен был оказаться мистер Крауч. Долго ждать им не пришлось — едва ребята достигли первых деревьев, как увидели шатающуюся фигуру пожилого мага. Ободранная одежда, всклокоченные давно не мытые волосы, многочисленные ссадины и порезы, из которых сочилась кровь, придавали ему откровенно дикий вид. Он качался и постоянно бормотал что-то под нос, но при этом упорно шел в сторону замка.

— Мистер Крауч! Что с вами? — испуганно вскрикнула Гермиона. Гарри запоздало вспомнил, что не описал подруге, в каком именно виде будет пребывать этот лощеный министерский чиновник.

— Дамблдор… мне нужно видеть Дамблдора — казалось, Крауч сумел чудовищным усилием воли вернуть себе сознание, но спустя миг его взгляд снова стал мутным, а с губ слетал бессвязный бред.

— Мы поможем вам! — Гарри решил действовать, пока их никто не увидел. — Винки!

Раздался хлопок, и рядом с ребятами появилась эльфийка. Увидев, в каком состоянии находится ее бывший хозяин, Винки запричитала, обливаясь слезами. Как ни хотелось Поттеру дать успокоиться верному домовику, времени не было. Они не могли позволить себе повторить сценарий, который был в видении.

— Винки, перестань плакать и займись делом! — Гарри говорил резче, чем ему хотелось бы, но он не видел другого способа прервать истерику эльфийки. — Экспеллиармус! — палочка Барти оказалась в руке у гриффиндорца. — Винки, немедленно доставь мистера Крауча в Выручай-комнату и приведи его в порядок! Мы с Гермионой придем туда позднее.

Винки ухватилась за руку пожилого волшебника и с тихим хлопком исчезла. Услышав тяжелый вздох Гермионы, Поттер обнял подругу, прижав ее к себе. Первая часть их плана блестяще удалась, и теперь можно было спокойно перевести дух. Когда несколько дней назад они приступили к детальному обсуждению этого замысла, мисс Грейнджер обнаружила, что имеется проблема, на которую Гарри почему-то не обратил внимания. Выручай-комната сохраняла заданный вид только до тех пор, пока в ней кто-либо находился. Это означало, что, когда Винки придется покинуть помещение, чтобы забрать мистера Крауча, кто-то должен оставаться внутри. Предложение Гарри временно назначить комендантом этой комнаты мисс Грейнджер было по зрелому размышлению отвергнуто. Гарри могла понадобиться помощь подруги, если мистер Крауч подойдет чуть раньше, или же любая другая случайность вмешается в планы гриффиндорцев. Решение, как ни странно, нашел сам Поттер. Гарри пришлось стать дважды рабовладельцем, взяв к себе на службу ошалевшего от такой радости Добби. Гермиона немного поморщилась, но видя счастье, написанное на лице Добби, вынуждена была согласиться, что, видимо, она чего-то не понимает в психологии домовых эльфов. В итоге, со вчерашнего вечера в Выручай-комнате постоянно находился как минимум один из эльфов мистера Поттера. А сегодня утром оба домовика пребывали там, в готовности выполнить любой приказ своего хозяина.

— Я даже немного испугалась, увидев мистера Крауча в таком виде, — ребята медленно шли по направлению к замку. — Надеюсь, домовики хорошо позаботятся о нем.

— Они справятся, — Гарри на всякий случай внимательно посматривал по сторонам. — Я приказал Винки в первую очередь дать Краучу зелье сна без сновидений, чтобы он хоть немного отдохнул. Благо мадам Помфри дала его мне без лишних вопросов.

Тут Гарри заметил знакомую фигуру Грозного Глаза Муди, вышедшего из дверей замка и стремительно направившегося в сторону Запретного леса. Ребята переглянулись, сделав одинаковые выводы. Судя по всему, карта Мародеров была не единственным артефактом, способным отследить перемещение людей в окрестностях Хогвартса. Вот только понял ли лже-Муди, что они встречались с его отцом? Но к счастью, тот только бросил взгляд в их сторону и направился дальше. Скорее всего, он использовал какие-то чары, отслеживающие Крауча-старшегои картина прогуливающейся парочки не вызвала у тайного упиванца никаких подозрений. Гарри злорадно подумал, что Барти-младший может до скончания века обыскивать Хогвартс — магия Выручай-комнаты надежно укрыла больного волшебника.

— Мы вовремя успели— облегченно вздохнула Гермиона, глядя вслед удаляющейся фигуре. — Этот тип, похоже, был настороже.

— Пусть побесится! — Гарри чувствовал внутреннее удовлетворение от удачно проведенного дела. — Пока он ищет своего отца, о побеге которого Хвост наверняка уже сообщил ему, у Барти не будет времени следить за мной. Так как теперь Выручай-комната занята, нам придется проводить тренировки в пустых классах, а мне не хочется, чтобы он видел, чем мы занимаемся.

— А разве мы делаем что-то предосудительное? — с самым невинным видом поинтересовалась Гермиона.

— Сейчас нет, — улыбнулся Гарри. — Но очень скоро будем, — он наклонился к девушке и поцеловал ее губы.

— М… все же в нарушении определенных школьных правил есть своя прелесть, — Гермиона лукаво посмотрела на Гарри, заставляя покрыться румянцем его щеки.

* * *

Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, сидел за столом в Большом зале и, казалось, внимательно наблюдал за обедавшими школьниками. На самом деле, его мысли были очень далеко от школы и от проблем учеников, поскольку в последнее время в волшебном мире стали происходить тревожные события и, самое главное, происходили они без его ведома.

Прошло чуть больше двух недель, как один за другим стали пропадать волшебники, причем не рядовые граждане, а представители древних чистокровных родов. Если бы пропал один, ну, может быть, два человека, то это можно было бы списать на несчастный случай или на кровную месть. Однако исчезло уже восемь магов, и никто не мог объяснить, куда они подевались. Малфой, Эйвери, Крэбб, Нотт, Макнейр, Яксли, Роули, Гиббон… Если после первых двух-трех случаев у Дамблдора еще оставались сомнения относительно того, какая именно группа людей стремительно покидает волшебную Англию, то теперь директору Хогвартса было абсолютно ясно, что это были бывшие Упивающиеся Смертью, сумевшие в свое время избежать Азкабана.

Последние полгода все они должны были чувствовать, что их бывший хозяин вернулся и набирает силу. Можно было не сомневаться, что темные метки на их плечах с каждым днем проявлялись все сильнее и сильнее, как это происходило со Снейпом и Каркаровым. И теперь Дамблдор никак не мог понять, что же задумали эти люди. Если они решили попытаться спрятаться от своего Темного Лорда, значит, идеи Дамблдора о перевоспитании бывших преступников принесли свои плоды, если же эти упиванцы заранее ушли в подполье… ну что же, после очередного падения их хозяина у них будет еще один шанс пересмотреть свои взгляды. Но для Дамблдора была непереносима сама мысль, что что-то в волшебном мире происходит само собой, а не в соответствии с его мудрыми планами!

Дамблдор не был идиотом и прекрасно понимал, что невозможно войти в ряды Упивающихся Смертью под действием заклятия Империус. Однако, будучи главой Визенгамота, он сделал вид, что охотно верит в невиновность этих людей. Все идеи отдельных излишне ретивых сторонников Света о том, что к подозреваемым следует принудительно применять сыворотку правды, Дамблдор рубил на корню, доказывая, что из соображений человеколюбия это зелье можно использовать только по желанию обвиняемого. В итоге, большая часть людей Волан-де-Морта сумела отделаться легким испугом и осталась на свободе.

Многие неодобрительно смотрели на подобный либерализм, но авторитет Дамблдора избавил его от подозрений в коррупции или, того хуже, в пособничестве темным силам. И подобные обвинения действительно были бы ложными, так как причина гуманности директора Хогвартса была совсем другой. Собственный опыт подсказывал Дамблдору, что каждому ступившему на темный путь необходимо дать шанс вернуться к свету. А в Азкабане идеями Света проникнуться несколько проблематично. Он сам в молодости увлекался идеями Гриндевальда, но, тем не менее, осознав ошибочность своих взглядов, повернул с пути, ведущего к тьме. Конечно, был риск, что отпущенные на свободу преступники не встанут на путь исправления, а опять возьмутся за старое и снова будут совершать убийства и насилия. Но даже одна раскаявшаяся душа была для Дамблдора дороже, чем жизни десятков невинных людей. Ведь души жертв не обращались ко тьме, а значит, дело Света не страдало. Дамблдор уже давно научился ценить не жизни, а души людей и действовал исходя из своих убеждений.

Планируемое возвращение Волан-де-Морта на этот раз будет весьма коротким. Не пройдет и месяца, как это пугало волшебного мира навсегда покинет их. Дурацкая идея о возрождении тела с помощью крови Гарри Поттера, засевшая в голове Тома Риддла, дала Дамблдору хороший шанс раз и навсегда решить эту проблему. К сожалению, душа самого Тома, похоже, будет потеряна для Света, но с этим, увы, приходилось мириться. А его сторонники, в очередной раз оставшиеся без своего лидера, не будут представлять реальной опасности. Даже если они еще не перешли на правильную сторону, их души получат еще один шанс очиститься от тьмы.

Дамблдор искоса посмотрел на Барти Крауча, сидящего по левую руку от него и старательно прикидывающегося Грозным Глазом Муди. Директор поражался самоуверенности этого наглеца, решившего, что он сможет обмануть величайшего волшебника современности! А более авантюрного плана, чем тот, что он с легкостью прочитал в мозгах этого идиота, составить было просто невозможно. И, тем не менее, естественно, благодаря стараниям самого Дамблдора, сейчас этот план успешно выходил на свою финишную прямую. Пройдет не так много времени, и Гарри Поттер отправится на свою последнюю встречу с Томом Риддлом.

Конечно, Дамблдору было немного жаль мальчишку, но ради общего блага жизнь юного Поттера должна была прерваться этой весной. Директор давно уже догадался, что в голове этого ребенка сидит один из крестражей Волан-де-Морта. Пророчество, полный текст которого знал он один, объяснило Дамблдору, что единственной возможностью избавить мир от Темного Лорда, было устроить встречу грозного волшебника с Гарри Поттером. Как подозревал Дамблдор, результатом их встречи будет гибель обоих магов, но чего стоит одна человеческая жизнь, пусть даже это жизнь ребенка, по сравнению с общим благом!

Это была уже третья встреча, которую Дамблдор старательно готовил этим двум волшебникам. Каждый раз это стоило директору огромного напряжения сил, и каждый раз тупица Том проваливал все дело. Это казалось чудом, но величайший темный маг нашего времени уже дважды не смог победить мальчишку! Дамблдор был в шоке. Он прилагал все силы, чтобы Поттер вырос тихим забитым ребенком, он старательно делал все возможное, чтобы юный гриффиндорец уделял как можно меньше внимания учебе, он, можно сказать, выложил его на блюде Тому, но тот умудрялся напортачить даже в таких тепличных условиях! Тут невольно поверишь в злой рок, но директор не привык сидеть сложа руки.

В этом году Дамблдор заметил, что Поттер становится все более и более самостоятельным. Вместо того чтобы развлекаться с Уизли и быть послушным воле великого Альбуса Дамблдора, несносный мальчишка решил взяться за учебу и, мало того, появились признаки его независимости. Теперь у директора уже не было уверенности, что ребенок покорно пойдет на смерть, повинуясь его воле, но Дамблдор и не собирался предоставлять Поттеру выбор. Оставалось только проследить, чтобы Барти сумел довести дело похищения чемпиона турнира до победного конца и молится, чтобы Том хоть на этот раз сумел уничтожить надоевшего до смерти мальчишку, а заодно и сам избавил, наконец, волшебную Англию от своей малоприятной персоны. Кто бы знал, как нелегко быть бессменным лидером светлых сил!

* * *

Оставив Гермиону в факультетской гостиной, Гарри направился в Выручай-комнату. Хоть она и порывалась сопровождать его, Поттеру удалось убедить подругу, что мистеру Краучу будет гораздо легче встретиться с ним наедине, так как глава отдела международного магического сотрудничества вряд ли до конца вернул себе сознание, и лишние лица не будут способствовать восстановлению его душевного покоя. К тому же, хоть Поттер и не привел этот аргумент, он опасался агрессивного поведения мистера Крауча. В конце концов, тот сейчас не мог отвечать за свои действия, и во что выльется его борьба с заклятием Империуса, было неясно. Гарри не собирался подвергать подругу ненужному риску.

Войдя в комнату, Гарри увидел мистера Крауча, лежащего с открытыми глазами на просторной кровати. Винки приложила немалые старания, и ее бывший хозяин выглядел гораздо лучше, чем несколько часов назад. Чисто вымытый, подлеченный, в аккуратной пижаме он больше не напоминал спившегося бродягу.

— Добрый вечер, мистер Крауч, — Гарри оглядел волшебника, надеясь что сон и уход помогли ему прийти в более-менее нормальное состояние. — Как вы себя чувствуете?

— Здравствуйте, мистер Поттер, — Крауч говорил хоть и медленно, но вполне внятно. — Пришли поинтересоваться состоянием здоровья вашего пленника?

— Не пленника, а пациента, — Гарри усмехнулся, внутренне порадовавшись адекватности своего собеседника. — А ваша свобода ограничена для обеспечения вашей же безопасности. Я надеюсь, Винки объяснила текущее состояние дел.

Гарри испытывал двойственные чувства, глядя на этого пожилого волшебника. С одной стороны, Крауч, безусловно, совершил преступление, вытащив сына из Азкабана. И этот же человек приложил титанические усилия, чтобы попытаться исправить последствия своего проступка. Поттер подумал, что, не испытывая к этому пожилому человеку симпатии, он все же чувствует жалость к нему.

— Винки сказала мне, что Дамблдор в курсе, что под видом Муди скрывается... мой сын, — Гарри видел, что Краучу тяжело давалось признание в собственной вине. — Но я не могу поверить, что директор Хогвартса спокойно относится к тому факту, что Упивающийся Смертью учит детей в школе. Это граничит с безумием.

— После того, как два года назад по школе ползал василиск, а три года назад занятия вел сам Волан-де-Морт? — Гарри видел, как при произнесении страшного имени дернулась щека Крауча. — И, кстати, должен отметить, что Барти прекрасно ведет занятия. Во всяком случае, намного лучше, чем его хозяин.

Крауч задумался на несколько минут. Гарри догадывался, что этот волшебник имел некоторое представление о странностях, происходящих последние годы в Хогвартсе. Министр Фадж мог верить или не верить в смерть Волан-де-Морта, но мистеру Краучу совсем недавно пришлось столкнуться с темным волшебником лицом к лицу. Наверняка это способствовало тому, что он переоценил для себя слухи о появлении Темного Лорда в школе три года назад.

— Раз вы не желаете сейчас разоблачать моего сына, значит, вас устраивает перспектива встречи с его хозяином? — ум старого волшебника, судя по всему, вернул былую остроту.

— Это действительно так. Не считайте это излишней самоуверенностью, но я думаю, что сейчас самый подходящий момент для этого, — Гарри спокойно смотрел на пожилого мужчину. — Так или иначе, мне все равно предстоит встреча с ним. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю, все равно не отвечу. Достаточно сказать, что за время моего обучения в школе мы уже встречались дважды, и дважды я остался жив. Сейчас он слаб, хоть и набирает силы, но если он сумеет полностью восстановиться… это обойдется гораздо дороже.

— Я слышал о каком-то пророчестве, — задумчиво произнес мистер Крауч. Казалось, он говорит не для собеседника, а для себя самого. — И вы, мистер Поттер, судя по всему, знаете о нем. Мне остается только надеяться, что вы знаете, что делаете.

Поттер улыбнулся. Разговор начался заметно лучше, чем он изначально планировал. Видимо, лишения, которые претерпел мистер Крауч в последние полгода, положительно повлияли на его характер. Гарри объяснил пожилому волшебнику свои планы на предстоящую встречу с Томом Риддлом. С одной стороны, мнение опытного человека было не лишним, а с другой, Поттер не собирался предоставлять Краучу возможности поделиться этой информацией с кем-то еще. Магия Выручай-комнаты не позволит никому войти в это помещение без разрешения Поттера или выпустить на волю мистера Крауча. Домовые эльфы, которым был разрешен доступ сюда, получили однозначный приказ не делиться ни с кем любыми сведениями, касающимися замыслов Гарри.

— Если я правильно понял, до вашей встречи с Тем-кого-нельзя-называть мне придется пробыть здесь в одиночестве? — мистер Крауч выглядел уставшим, но старался держаться как можно бодрее.

— Именно так. Поэтому я и поделился с вами своими замыслами, — Гарри не жалел о своей откровенности, так как ему самому стало легче, когда он смог выговориться. Он боялся поведать о своих планах даже Гермионе, так как подруга наверняка попыталась бы отговорить его. Гарри и сам не горел желанием лишний раз встречаться с Риддлом, но лучшего варианта победы над темным волшебником он не находил.

— А что вы потом думаете делать со мной? — Крауч старался говорить небрежно, но чувствовалось, что он все же обеспокоен собственной судьбой.

— Я вас отпущу, только попрошу принять Винки обратно на службу, — Гарри заметил, как притаившаяся в уголке комнаты эльфийка благодарно закивала головой.

Гарри попрощался и направился к выходу. Когда он уже взялся за ручку двери, его остановил тихий голос мистера Крауча.

— Вы ведь осуждаете меня за то, что я вытащил сына из Азкабана?

— Не берусь вас судить, — Гарри повернулся лицом к Краучу. — Я понимаю, что вы поступили неправильно, но… я не знаю, как бы сам поступил в такой ситуации. В конце концов, вы старше меня и сами можете оценить свои поступки.

* * *

Кикимер трудолюбиво начищал коллекцию магловских стоматологических инструментов, в свое время собранную Арктуром Блэком, дедом его нынешнего хозяина Сириуса, ожидая в подземелье прибытия очередного пленника. Благородный хозяин Арктур хоть и считал полноценными людьми только чистокровных волшебников, что вполне соответствовало традициям дома Блэков, однако проявлял определенный интерес к магловской культуре и даже не постеснялся поместить в библиотеку знаменитый трактат Malleus Maleficarum, который не раз с удовольствием перечитывал. В данный момент инструменты были аккуратно разложены таким образом, чтобы на них открывался прекрасный вид из камер, где сидели плененные Сириусом волшебники. Лишенным возможности колдовать магам вид поблескивающих в мрачном свете факелов таинственных орудий внушал благоговейный ужас. Домовик хорошо знал свои обязанности в отношении узников подземелий Блэков и с самым зловещим видом брал в руки то одни, то другие щипчики, внимательно их разглядывал и старательно натирал до зеркального блеска. Судя по тяжким стонам, раздававшимся из камер, заключенные там волшебники внимательно следили за действиями эльфа и постепенно проникались ужасом, представляя свое ужасное будущее.

Внезапно раздался хлопок, и перед домовиком материализовалось тело очередного Упивающегося Смертью. Кикимер проворчал что-то о величии и мудрости предков своего хозяина и принялся деловито раздевать нового «клиента».

Захват в плен разгуливающих на свободе упиванцев оказался для Сириуса до неприличия простым делом, естественно, благодаря богатому семейному наследию. Еще в незапамятные времена один из его прадедов, имевший немалое число врагов, придумал эффективный способ похищения людей. Небольшой артефакт, выполненный в виде дротика, либо вручную, либо с помощи левитационных чар, бросался в будущую жертву. Едва острие входило в плоть человека и встречалось с его кровью, как активировались два заклинания, с помощью рун наложенные на дротик. Волшебник или магл, подвергшиеся атаке, мгновенно засыпали, и в тот же миг портал переносил несчастного в подземелья дома на площади Гриммо. Несчастного, потому что, как правило, заключенный выходил оттуда только в виде трупа. Блэки никогда не скрывали своего тяжелого нрава.

Упиванцы проявляли удивительное небрежение своей безопасностью, что вызывало только презрение у Кикимера. Видимо, эти типы считали, что все должны страшиться их и безбоязненно шлялись по улицам. Такая наглость со стороны врагов его благородного хозяина, по мнению эльфа, заслуживала самого серьезного наказания.

Домовик достал из одежды пленного мага волшебную палочку и убрал ее в ящик стола, на котором была разложена зловещая коллекция. В данный момент это был десятый трофей, заботливо сохраненный хозяйственным эльфом, и Кикимер самодовольно покачал головой. Если уж Блэки что-то делают, то делают это с размахом! Содержимое кошелька, найденного в одном из карманов мантии, отправилось в другой ящик. «Война должна кормить войну»: эльф даже не подозревал, что мысленно повторяет бессмертный афоризм самого императора Наполеона!

После того, как в снятых вещах не осталось ничего ценного, Кикимер с легким щелчком обратил их в пепел. Традиция требовала, чтобы узники этих подземелий были одеты исключительно в собственную кожу. Эльф со вздохом подумал, что хозяин Сириус слишком добр и даже разрешил заключенным издавать звуки. Во времена Арктура Блэка наглец, осмелившийся слишком громко вздохнуть, имел реальные шансы вслед за одеждой лишиться и кожи.

Прощальный щелчок пальцами и мистер Гойл отправился к своим товарищам по несчастью. Еще пару часов, пока не проснется, он будет пребывать в блаженном неведении относительно своей незавидной участи.

Кикимер зашел в одиночную камеру, где в клетке сидел Люциус Малфой. В данный момент блондин пытался задремать в очень неудобной позе, что не укрылось от бдительного ока домовика.

— Плохой волшебник, обидевший добрую госпожу Цисси, сполна познает гнев благородного семейства Блэков, — злобно прорычал эльф, глядя в глаза пленного «аристократа», и с чувством выполненного долга поплелся в бывшую спальню Вальпурги Блэк, где ныне пребывал портрет достойной волшебницы, перенесенный сюда Кикимером по приказу Сириуса.

— Ах, как бы обрадовалась моя благородная госпожа, если бы дожила до этих дней, — на глазах Кикимера появились слезы. — Хозяин Сириус наконец-то взялся за ум! Славные традиции Блэков не будут забыты.

* * *

— Urticae! Crinis! Urticae! — Невилл Лонгботтом одно за другим выкрикивал заклинания, направляя палочку в Гарри Поттера, крутящегося на пятачке размером примерно четыре квадратных фута. Стоявшая в пяти метрах от Невилла Гермиона помогала ему, пуская в Гарри невербальные заклятия.

Ежедневные упорные тренировки сделали свое дело, и теперь было весьма непросто поразить юного чемпиона турнира, даже находясь всего в нескольких метрах рядом с ним. Выполняя рекомендации, изложенные в руководстве и сумев напрячь свой недюжинный интеллект, Гермиона создала еще одно учебное заклинание — Crinis. Его луч имел красный цвет, и его можно было отразить с помощью Протего, зато если уж настигало многострадального ученика, то жглось в несколько раз сильнее, чем Urticae. Оно было необходимо, чтобы дать Гарри практику защиты от тех заклятий, которые можно принять на щит. Это было весьма полезно, так как даже феноменальная реакция и ловкость Поттера не всегда позволяли ему избежать всех летящих в него заклинаний.

После двух недель тренировок Гермиона поняла, что пора переходить к новому этапу обучения и, уклоняясь от заклинаний, Гарри теперь должен был одновременно поражать мишени. Сначала мишени были большими и неподвижными, но раз за разом девушка уменьшала их размер. Наконец настала пора тренироваться бить по движущимся целям, и здесь бесценную помощь ей оказал Добби. В качестве мишеней использовались блюдца, которые домовик сперва кидал с места, а когда Поттер стал довольно успешно справляться и с этой задачей, Добби начал непрерывно перемещаться по комнате, используя магию эльфов. Юный гриффиндорец пусть и с трудом, но освоил и это упражнение.

В один прекрасный момент Гермиона пришла к выводу, что тренировки с одним противником для Гарри уже пройденный этап, и стала подумывать о том, чтобы привлечь к их занятиям еще одного помощника. К сожалению, она не могла воспользоваться услугами их бывшего друга Уизли. После того как разразился скандал с участием Джинни, Рон окончательно раздумал мириться с Гарри, и ребятам приходилось обходиться без него. К счастью, благодаря видению Гари им был известен человек, который вполне мог помочь в тренировках.

Когда Гарри и Гермиона подошли к Невиллу с просьбой помочь им в тренировках для турнира, скромный гриффиндорец, не задумываясь, ответил согласием. Гермиона мысленно улыбнулась, вспомнив, как в первый раз их товарищ неуверенно вошел в пустой класс, где предстояло провести занятия. Вначале Лонгботтом был абсолютно убежден, что первое занятие с его участием окажется и последним, однако не прошло и часа, как он уверенно выпускал из своей палочки заклинание за заклинанием, заставляя Поттера скрипеть зубами, когда очередное попадание настигало недостаточно проворного ученика.

Сегодня было их последнее занятие перед третьим туром. Когда тренировка завершилась, Гарри уверял своих учителей, что как только закончится турнир, он возьмется за них и заставит испытать все мучения, что выпали на его долю. Невилл радостно улыбался, довольный, что его товарищи все больше и больше превращаются в друзей, а Гермиона с трудом удерживала себя от слез.

Гарри мог сколько угодно темнить, скрывая свои планы встретиться с Волан-де-Мортом, вот только любящая девушка прекрасно чувствовала, что Поттер не собирается довольствоваться полумерами. Конечно, он рассказывал ей, что приложит все силы, чтобы первым добраться до портала, в который будет превращен кубок, а потом сразу же отправится назад. Седрик останется жив, все будут счастливы, а Тому придется обойтись без его крови, вот только Гермиона понимала, что ее Гарри наверняка воспользуется шансом уничтожить зло в зародыше, а заодно обеспечить свободу Сириусу, предъявив народу Питера Петтигрю.

Все последние дни Гари старался быть как можно более нежным с Гермионой, гася своей любовью нервозность, охватившую ее, и она прилагала огромные усилия, чтобы быть как можно более веселой и беззаботной, радуя своего друга. И только расставаясь с ним по вечерам, она могла дать волю своим чувствам, ночи напролет рыдая в подушку.

Невилл догадался, что Гарри и Гермиона хотят побыть наедине и, попрощавшись, отправился в сторону башни Гриффиндора. Едва за ним закрылась дверь, как мисс Грейнджер, не склонная тратить этот вечер, может быть, последний в жизни Гарри на слова, обхватила шею парня руками и прижалась горячими губами к его губам. Гермионе хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечность.

* * *

В этом мире миссис Уизли решила не оказывать моральную поддержку Гарри Поттеру. Интересно, Гарри до сих пор думал, что она видит в нем своего сына, а на деле получалось, что ей нужен был не еще один сын, а зять. Он не мог осуждать женщину за ее желание устроить счастье дочери, вот только мистер Поттер сильно подозревал,, что излишний интерес к его скромной особе со стороны Джиниверы в немалой степени вызван бесконечными рассказами Молли Уизли о Мальчике-Который-выжил. Но как и всякое другое искусственное чувство, эта влюбленность должна была раньше или позже закончиться. К сожалению, миссис Уизли видела только то, что хотела видеть, а ее, мягко говоря, несколько прямолинейный характер заставлял женщину двигаться напролом.

Вместо прогулки с семьей Уизли Гарри провел утро перед третьим туром вместе с Гермионой, прогуливаясь с ней по берегу озера. И он сам, и мисс Грейнджер чувствовали в это утро какую-то скованность, казалось, им трудно говорить друг с другом, и они просто молча шли, держась за руки. Наконец, Гермиона не выдержала и остановилась, повернувшись лицом к Гарри.

— Ведь если я тебя попрошу не делать этого, ты все равно не послушаешься? — Гарри уловил мольбу в голосе подруги, но только отрицательно покачал головой.

Конечно, Гермиона давно догадалась о его «тайном» плане. Последние дни оба они старательно делали вид, что встречи с Риддлом удастся избежать, вот только актерского мастерства у парочки гриффиндорцев было откровенно мало. Гари был рад, что его девушка, наконец, прорвала эту стену умолчаний, которую он старательно поддерживал, и он благодарно коснулся губами ее губ.

— Ты же знаешь, я должен попробовать, — он смотрел ей прямо в глаза. — Если Том не получит мою кровь, он поймает кого-нибудь еще и все равно возродится. Мы не сможем быть свободны, пока он ходит по этой земле.

— Но я так сильно боюсь тебя потерять, — она прижалась щекой к его груди. — Теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, я превратилась в жуткую трусиху.

Гарри зарылся пальцами в ее волосы, нежно перебирая непокорные локоны. Здесь и сейчас ему казалось, что они остались вдвоем в этом мире. Сейчас он понимал, что идет сегодня на бой, в первую очередь, ради своей любимой, хрупкое тело которой прижималось к нему.

— Я тебя люблю, и я обязательно вернусь к тебе, — он ласково коснулся губами ее уха.

— Я знаю, и я тоже люблю тебя, — в голосе Гермионы слышались слезы. — И что бы ни случилось, я все равно буду ждать. Ждать и верить…