Выжившие (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе

6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате

2 мая 2000 — День рождения Виктуар

Действия в главе разворачиваются: 21 сентября — 6 октября 2000

За планирование путешествия с невиданным энтузиазмом взялась Флер. Не успел еще закончиться ужин, как она уже полностью расписала по дням всю неделю их пребывания во Франции. Первым делом они собирались заехать в гости к ее родителям и вместе с ними посмотреть на наиболее известные магические замки на юге. И оставшиеся два дня провести в романтическом Париже.

Через три дня Гарри и Джинни заказали в Косом переулке портключ в город Фуа, откуда должен был начаться их вояж. В Доме Путешественников, куда они прибыли, уже ждала мать Флер — Аполлин Делакур. Представившись друг другу, они отправились к просторному камину для туристов. Гарри с трудом смог сдержать дрожь, когда услышал место назначения: «gentilhommiere» (прим. пер.: небольшая усадьба); он понятия не имел, как произнести это верно и не ошибиться в каком-нибудь звуке.

Гарри до сих пор помнил свое самое первое путешествие по камину, когда его случайно занесло в Лютный переулок из-за нечеткого произношения. Он решительно шагнул в камин и, тщательно выговаривая звуки, произнес незнакомое французское слово.

Перед тем как отправиться по нему, пришлось потратить несколько минут на то, чтобы потренироваться в произношении слова, что стало настоящим испытанием для всех англичан.

К обоюдному облегчению, им с Джинни удалось попасть в дом семейства Делакур без происшествий. Аполлин отвела их наверх, выделив комнату, которая раньше принадлежала Флер, и оставила наедине, чтобы они могли разложить вещи. Джинни восхищенно осмотрела огромное помещение со светлыми стенами и большими окнами.

— Волшебно, — на одном дыхании выпалила она. — По сравнению с этим коттеджем Нора выглядит жалко. Теперь я понимаю, почему Флер так важничала…

Распаковав чемоданы, они спустились в гостиную и сразу же наткнулись на Виктора Делакур. В ожидании обеда он предложил попробовать баньюльс (прим. пер.: руссильонское вино) в качестве аперитива. Гарри никогда не был любителем вин, но этот сорт показался вкусным. Затем они переместились в столовую, где уже был накрыт стол. Гарри мог только ошарашенно разглядывать обилие столовых приборов, бокалов, маленьких и больших тарелок. Он понял, что его ждут незабываемые ощущения.

Так и оказалось. Обед стал для них с Джинни настоящим гастрономическим откровением. Первым блюдом шло жареное фуа-гра и консоме (прим. пер.: бульон) из спаржи. На второе был каплун в сморчковом соусе и тушеные овощи. Затем небольшая передышка — поднос с французскими сырами. На гостей было жалко смотреть: они еще не закончили с предыдущими блюдами и теперь не знали, не будет ли невежливым с их стороны отказаться от сыра. К счастью, Делакуров скорее позабавила эта ситуация, нежели оскорбила. Закончилось все десертом — пирожным «Наполеон» с малиновым соусом.

Все это время за столом шел дежурный разговор. Делакуры расспрашивали о жизни Флер с мужем и маленькой дочкой. Не обделили вниманием и остальных членов семейства Уизли, после чего переключили внимание на гостей, которые развлекли хозяев несколькими забавными историями: Джинни — о квиддиче, Гарри — о работе в Аврорате. Под конец обеда Джинни ловко ввернула имя Габриэль, которая в этом году перешла на четвертый курс школы Шармбатон.

Через полчаса они втроем отправились в небольшой городок Пюилоран, неподалеку от которого и располагался коттедж Делакуров. Аполлин взяла на себя роль гида и прочитала подробную лекцию о развитии магического сообщества во Франции. Оказалось, именно здесь сильнее всего полыхали инквизиторские костры и ритуальные сожжения ведьм и магов в XV веке. Великобритания по сравнению с ними была невинным агнцем. Отчасти по этим причинам еще с тех далеких времен у волшебников сохранилась традиция прятаться за укрепленными стенами, защищая свои жилища с помощью магии и делая их невидимыми для маггловских глаз.

С легким удивлением Гарри узнал, что и французские волшебники узнавали его на улицах. Аполлин тут же пояснила, что Франция с тревогой следила за переворотом в английском Министерстве магии и за захватом власти Волдемортом, а как только стало известно, что тот со своими приспешниками потерпел поражение, в прессе сразу же появились многочисленные статьи с колдографией Мальчика-Который-Выжил. Гарри оставалось только повздыхать и принять этот факт как данность.

В следующие дни они посетили и другие южные города: Рокфиксад, Керибюс, Таутавель и напоследок Каркасон. Катарские замки, располагавшиеся на горных выступах, впечатляли так же, как и развалины маггловских и магических укреплений. Но больше всего их поразила крепость Каркасон, которую можно было увидеть издалека за много миль отсюда. Да и сам город производил неизгладимое впечатление.

— После Парижа здесь находится самая большая коллекция магической продукции, — заметила Аполлин, когда они переступили порог крепости и двинулись по узким улочкам мимо небольших домов и торговых лавок. — В этом городе можно найти все что угодно… и даже то, чего, казалось бы, вообще не должно существовать.

Гарри и Джинни сначала приняли это заявление за пустое бахвальство. Чтобы попасть в магическую часть города, нужно было пройти три перекрестка по маггловским туристическим местам, затем завернуть за треугольную панель ярко-желтого цвета, на которой был нарисован забавный округлый шлем с забралом. По словам Аполлин, это произведение искусства вызывало у магглов тревогу, сообщая, что это место может быть опасным.

Они шли мимо различных швейных мастерских, от одного вида которых мадам Малкин упала бы в обморок, и аптек, где продавались ингредиенты для зелий со всего мира. Вот уж где бы Снейп разгулялся… То и дело до них доносились фразы на разных языках. Библиотека, куда они ненадолго забежали, встретила средневековыми сводчатыми потолками и тысячами книг и свитков на всех языках мира. Гарри и Джинни не удержались от соблазна купить одну книгу на латыни специально для Гермионы, выбрав ее скорее за красивую обложку, чем за содержание, о котором они даже не догадывались.

— А магглы не видят всего этого? — поинтересовалась Джинни, как только они устроились в небольшом кафе на переполненной людьми улице.

— Магглы видят на месте крепости обычные руины… Они постоянно выдвигают какие-то проекты по ее реконструкции и переименованию в музей, но наши чары всегда срабатывают на ура, — с довольным видом ответила Аполлин.

— Это место старше Хогвартса, — поражённо прошептал Гарри.

— Да-а, когда идешь по этим коридорам, кажется, что сейчас встретишь Моргану или Артура, — восхищенно улыбнулась Джинни.

Гарри посчитал этот момент самым подходящим, чтобы поцеловать ее. Обстановка располагала к проявлению романтических чувств, и Аполлин пришлось выждать некоторое время, чтобы вновь заполучить внимание влюбленной парочки.

Вечером они ужинали с Виктором и Аполлин, с каждой проведенной вместе минутой узнавая их все лучше. Мистер Делакур управлял небольшой мебельной фирмой. Он покупал маггловскую продукцию, зачаровывал ее, чтобы она соответствовала требованиям магов. Заклятие прочности увеличивало срок службы; дополнительные чары позволяли мгновенно найти нужные вещи в ящичках, полках и шкафах; чары вечного воска сохраняли глянцевый вид. А Аполлин помогала мужу в этом нелегком деле.

Через пять дней Гарри и Джинни с собранными чемоданами стояли в гостиной дома и прощались с гостеприимными хозяевами. Их ждал Париж.

— Флер забронировала вам номер в отеле. Он находится совсем рядом с магическим кварталом. Можете заодно посмотреть на университет Пентритогерметизма, — давал последние напутствия Виктор.

— Пентритогерметизма? — переспросил Гарри, гадая, французское это слово или же английское.

— Так называется наш магический университет. После окончания Шармбатона мы можем продолжить свое обучение. Кстати, именно в этом университете проводятся все важнейшие исследования в области магии. Это своего рода аналог вашему Отделу Тайн. Университет был основан Николасом Фламелем в 1418 году, сразу после того, как он бросил маггловскую Сорбонну. Это произошло еще до того, как маги отделились от магглов.

— Этот магический квартал развит лучше, чем ваш Косой переулок в Лондоне, потому что он был построен еще до того, как маггловский Париж разросся. Тогда здесь были одни поля. Теперь, конечно, он находится на территории города, совсем неподалеку от места, которое магглы называют Латинский квартал.

Здание отеля, в котором поселились Гарри и Джинни, пришлось им по вкусу. Делакуры посоветовали перекусить прямо на месте, потому что повара здесь работали отличные. Путешественники целиком и полностью положились на их вкус, распробовав французские гастрономические изыски. Они решили сначала прогуляться немного по магическому кварталу и нагулять аппетит. Исходив ближайшие мостовые, мощенные мелким и крупным булыжником, и изрядно подустав, они вернулись в отель принять душ и переодеться.

Гарри вырядился в свою самую шикарную мантию и замер перед зеркалом, раздумывая над тем, что на этот раз изменить в своей внешности. Перспектива раздавать автографы и позировать для колдографий его совсем не прельщала.

— А можешь немного изменить форму головы? — вмешалась в творческий процесс Джинни. — А то у тебя вид грубого и неотесанного увальня!

Гарри пожал плечами и, следуя ее указаниям, принялся за трансформацию.

— Нос чуть тоньше. Глаза не настолько выпученные…

Она замолчала, словно задумалась о чем-то, а затем уверенным тоном принялась командовать:

— Подбородок не такой острый, более светлые волосы, глаза голубые, кожа более загорелая… Вот, — довольно закончила она. — Теперь у тебя просто очаровательный вид!

Гарри был настолько сосредоточен на волшебстве, что на зеркало даже не смотрел. Теперь же он поднял глаза на свое отражение и ошеломленно замер, обнаружив, что оттуда на него смотрит такой же изумленный Драко Малфой.

— Джинни! — возмущенно выпалил Гарри спустя несколько секунд, когда шок немного отступил.

Та упала на кровать и громко хохотала. Гарри же буквально кипел от возмущения, душа его требовала мести. Он метнулся к девушке и сел на нее верхом. Воспользовавшись беззащитностью, он принялся колдовать над ее лицом. Через несколько минут он гордым взглядом окинул свое творение и позволил ей подойти к зеркалу.

— Ах ты! — воскликнула Джинни, с ужасом глядя на Панси Паркинсон.

Однако Гарри был безжалостен. Его план мести еще не был завершен. Он подхватил ее за талию и перенес в постель. Навис, заставляя тем самым улечься на спину, и слюняво поцеловал, ожидая вовсе не страстного ответа, а скорее брезгливого плевка в сторону. Наконец, он отпустил ничуть не сопротивляющуюся девушку и сокрушенно признался:

— Зайти дальше никак не могу. Некоторые поступки настолько ужасны, что никогда не должны быть совершены.

Джинни была не в состоянии связать хотя бы несколько слов. Она издавала странные звуки, похожие не то на писклявый смех, не то на возмущенное фырканье. Успокоившись, она села на кровати и подчеркнутым жестом вытерла рукой рот.

— Извини, но я просто не могла удержаться от соблазна, — с лукавым блеском в глазах произнесла Джинни.

— По крайней мере, было весело. Раз уж теперь твои грязные фантазии осуществились, могу я придать своему лицу нормальный облик?

— Кто бы говорил! Не думала, что тебя привлекают мопсы!

— Обожаю животных, — серьезно ответил Гарри, убирая все следы чужих личностей. — Так что, спускаемся? Пора уже покормить тебя.

* * *

Джинни вспомнила про Малфоя, когда они приступили к жареному фуа-гра с инжиром.

— И кто только согласится выйти за него? Одна половина магического сообщества знает, что его семья чуть ли не открыто поддерживала Волдеморта, а вторая — еще помнит, в какую немилость впали Малфои на службе у Темного Лорда.

Гарри был не в восторге от этой темы, поэтому пожал плечами и безразлично ответил:

— У него уже есть одно неоспоримое преимущество для тех, кто гонится за такого рода вещами: он — чистокровный.

— Если его родителям улыбнется удача, то в один прекрасный день они подбросят своему сыну богатую, но не очень красивую невесту, которая родит ему наследника.

— Это так важно?

— За такими вещами нужно следить! Население магического мира с каждым годом уменьшается, поэтому рано или поздно каждому магу придется жениться.

Гарри разрывался между двумя противоречивыми чувствами: с одной стороны, его не могло не радовать, что Джинни упомянула об их возможных совместных детях, но с другой — было немного странно узнать, что она строит такие долговременные перспективы.

— Поживем — увидим, — пожал он плечами. — Они всегда могут жениться на магглах или на волшебниках из других стран, как, например, сделал твой брат.

Джинни задумчиво разглядывала других посетителей ресторана.

— Ты прав. Не исключено, что когда-нибудь Делакуры познакомят нас со своими друзьями.

В последний вечер своего пребывания во Франции они решили последовать совету Гермионы и выбраться в маггловский Париж. Магический автобус, аналог их «Ночного рыцаря», высадил влюбленную парочку возле Триумфальной арки. Они прогулялись по Елисейским полям, сходили в сад Тюильри и, полюбовавшись фасадом Лувра, вернулись в отель.

Быстро поужинав в кафе в магическом квартале, они легли спать, утомленные прогулкой. Следующее утро до самого обеда посвятили шопингу и приобретению сувениров для родных и друзей. В назначенное время Гарри и Джинни воспользовались портключом, который привел их в Косой переулок.

* * *

Кричер был рад их возвращению на площадь Гриммо. Он тут же рассказал последние новости, закончив тем, что все семейство Уизли отправилось в гости к тетушке Мюриэль и вернутся они только после пяти часов вечера.

За время отсутствия успело накопиться достаточно много писем. Джинни первым делом открыла конверт от Луны, та сейчас находилась в Карпатах.

— Послезавтра она уезжает в Сибирь, — рассказала Джинни. — Не против, если я отвечу ей прямо сейчас? Она получит его как раз до того, как уедет из Европы, и мне не придется идти на почту в Хогсмиде, чтобы они отправили письмо совой дальнего назначения.

— Как хочешь, — Гарри пожал плечами. — Думаю, твои родители не будут возражать, если ты подойдешь чуть позже. Не забудь передать Луне привет от меня.

Гарри взял приготовленные подарки и аппарировал к дверям Норы. Он прошел на кухню, но там никого не было. И только в гостиной с газетой в руке обнаружился Перси. Заметив гостя, тот почему-то смутился, впрочем, Гарри удивился не меньше его:

— Привет, Перси. А где все? Еще у тетушки Мюриэль?

— Да. Они должны быть с минуты на минуту. Мы думали, вы зайдете чуть позже, — добавил тот словно в оправдание своего негостеприимного поведения. — Джинни не с тобой?

— Она задержится ненадолго. А ты почему не с остальными?

— У меня еще была кое-какая работа в Министерстве, а потом… я, честно говоря, не особо люблю ходить к тетушке Мюриэль, поэтому решил сразу сюда прийти. Извини.

Было в его голосе что-то такое, что насторожило Гарри.

— Извинить? За что?

— Знаю, что моя компания тебя не прельщает, — старательно избегая его взгляда, ответил Перси.

Гарри подумал, чем может быть вызвана эта реплика. Они виделись с Перси довольно часто, но никогда не разговаривали, изредка перекидываясь на работе незначительными фразами. Гарри часто шутил с Биллом, с удовольствием слушал забавные истории про драконов, которыми делился Чарли, радовался за Джорджа, когда тот с Роном придумывал очередное изобретение, мог часами болтать обо всем и ни о чем с Молли и Артуром, жил с Роном и Джинни, а вот с Перси они лишь делили общее пространство в те редкие дни, когда Гарри ночевал в Норе.

О работе Перси он знал совсем немного. Лишь то, о чем расспрашивала его Молли во время семейных ужинов. И краем уха слышал от Гермионы, что его девушка работает в департаменте магического правопорядка.

— Я разве когда-нибудь говорил такое? — смущенно возразил Гарри.

— Это нормально, что ты еще сердишься на меня.

Гарри удивленно округлил глаза. Он сердится на Перси? За что? Неужели за тот случай еще в школе, когда Перси сказал Рону, что ему не стоит общаться с Гарри? Но это ведь было уже так давно, притом что Перси из лучших побуждений заботился о своем младшем брате, просто хотел защитить его. Гарри не держал на него зла и за то, что тот не поверил ему, когда он рассказывал всем о возвращении Темного Лорда. Да и с чего бы тогда он стал верить ему на слово? В ту пору Перси его совсем не знал, работал в Министерстве, где каждый волшебник твердил, что Гарри Поттер — обманщик. Можно было понять, почему он предпочел поверить властям, а не какому-то прыщавому подростку.

Конечно, Гарри не мог понять, почему Перси продолжал не общаться с семьей, когда магический мир признал возвращение Волдеморта, и, тем более, когда Пожиратели смерти пришли к власти. Но он сражался за Хогвартс в финальной битве, потерял брата и теперь выказывал лояльность и даже преданность Кингсли. По какому праву Гарри должен злиться на него?

— Я не сержусь на тебя. Просто не понимаю, вот и все.

— Так спроси!

Гарри стало неловко, словно Перси сейчас стоял перед ним на коленях, было ли это из-за тона разговора или же из-за выбора слов, он не знал. Перси смотрел прямо в глаза, но Гарри не смог выдержать его прямой взгляд и отвел в сторону.

— Я не понимаю, — тщательно подбирая слова, начал он, — почему ты продолжал сомневаться, даже когда Фадж признал, что Волдеморт вернулся.

— Но я не сомневался. С того самого дня я поверил тебе.

— Почему тогда ты не разговаривал со своей семьей?

Гарри вспомнил, сколько слез пролила Молли из-за ссоры с Перси. С другой стороны, когда они с Роном сбежали на поиски хоркруксов в разгар войны, она, скорее всего, тоже сильно переживала.

— Я не хотел этого, — ответил Перси. — Я надеялся, что мы будем поддерживать друг друга, учитывая политику Министерства. Но все пошло не так, как я планировал…

Он резко замолк, горько улыбнулся и продолжил:

— Нет, я вру тебе, как когда-то врал сам себе. На самом деле, мне стыдно. Я знал, что если я вернусь к ним, то мне придется извиняться и признать перед всеми, что я ошибался… а я не мог этого сделать. Хорош гриффиндорец, да? Я ждал, что все уладится само собой, что мы случайно встретимся и поговорим так, словно ничего не произошло. Но случай все не представлялся, а потом уже стало слишком поздно. Вскоре Скримджер и Дамблдор окончательно рассорились, и мы оказались в противоположных лагерях. Я не понимал, почему они не доверяют Министерству — министр ведь был аврором, ненавидел Сам-Знаешь-Кого… Они ошиблись, и в итоге я понял, что не может быть и речи, чтобы я стал унижаться перед ними.

— А потом ты привел Скримджера в «Нору» на Рождество… — прошептал Гарри.

Перси мгновение хранил молчание, но потом все же продолжил, только теперь он смотрел в пол:

— Я надеялся, что вот он — мой шанс. Подумал, что присутствие постороннего человека сгладит всю неловкость ситуации, и мы помиримся. Так оно, возможно, и было бы, если бы там была только мама… Но я недооценил, насколько сильно злились на меня Джинни и близнецы. Впрочем, я их понимаю. Мое поведение было совсем отвратительным. Я… я должен извиниться перед тобой, Гарри. Я вообще не думал о тебе. Я настолько погряз в министерских играх и в своих проблемах с семьей, что даже не подумал о том, что ты не захочешь встречаться с этим человеком. Я должен был…

— Забудь, — прервал его Гарри. — Он бы все равно нашел другой способ увидеться со мной. И вообще, тот разговор со Скримджером даже пошел мне на пользу. Я наконец-то понял, что нужно делать.

— Как бы там ни было, я был слеп к чувствам моих родителей, братьев и сестры. Я мог бы сделать хоть что-то. Неудивительно, что они все ненавидят меня, у них есть на это право. После всего, что я натворил, я уже не могу вернуться.

Перси помолчал немного и добавил:

— Если бы я действительно захотел… Я мог бы извиниться перед ними. Но гордость… гордость не позволяет мне сделать это.

Гарри не знал, что сказать, чтобы разрядить неприятную обстановку. Сейчас он чувствовал к Перси лишь жалость и, наконец, решил задать вопрос, который уже давно мучил его, учитывая, что другой возможности, скорее всего, никогда не представится.

— Когда ты решил сменить сторону?

— Когда Министерство пало. Я был в ужасе от того, что произошло. Можешь думать, что я — гнусный тип, Гарри, но я не одобрял грубую силу или гонения, которым подвергались нечистокровные волшебники. Наоборот, я не знал, как воспротивиться режиму. Уволиться и стать одним из политических беженцев? Сделав это, я бы никому не помог. Но с кем тогда связаться?

— С отцом?

— И я бы сразу оказался первым в списке подозреваемых. Я даже не решался пересечься с ним взглядом в коридорах, потому что боялся, что обязательно заговорю с ним. Я попытался связаться с двумя магами, но через две недели один из них загремел в Азкабан, а второй — пропал. Чтобы выйти на Аберфорта Дамблдора, мне понадобилось какое-то время. Я вспомнил, что когда еще был ребенком, родители однажды говорили, что он был членом Ордена Феникса, и решил попытать счастья. Он сказал мне ждать и не связываться с ним больше. Он сам нашел меня в тот день, когда ты появился в Хогвартсе.

Перси сделал небольшую паузу и с горькой, кривоватой ухмылкой произнес:

— Оказывается, признавать свои ошибки не так трудно, как мне казалось… А их, оказывается, намного больше, чем я считал. Это многое говорит обо мне как человеке, да?

Гарри задумался, что для Перси значили еженедельные ужины, на которые он приходил с первого дня окончания войны? Способ загладить вину или же очередное напоминание о том, что он не заслуживает такой семьи?

Волна сочувствия к Перси захлестнула Гарри, и он окончательно убедился в своем даре оказываться в таких неловких ситуациях.

— Некоторые вещи невозможно простить, — неуверенно произнес он. — Например, когда ты виноват в чьей-то смерти. Но делать ошибки и быть надменным засранцем… это можно простить.

— Если бы дело было только в этом, — Перси покачал головой. — Я оттолкнул их, а они ведь моя семья.

— Как раз сейчас ты их и отталкиваешь! — воскликнул Гарри. Ему не нравилось быть личным психотерапевтом Перси, учитывая, что в этой роли он чувствовал себя совсем некомфортно.

Перси задумался на мгновение и произнес:

— И это опять моя гордыня!

Гарри пожал плечами. Всю жизнь у Дамблдора была безупречная репутация, он старался давать шанс каждому человеку. Но искупил ли он своей трагической смертью месяц полной слепоты?

А он сам разве никогда не чувствовал вину или угрызения совести из-за того, что другие волшебники отдавали за него свои жизни?

«Наоборот, я винил себя за смерть Сириуса. Был ли я слишком снисходителен к себе?»

Перси и Гарри рассеянно смотрели друг на друга, затерявшись каждый в своих мыслях, когда, наконец, появилась Джинни.

— Все нормально? — спросила та, сразу же сообразив, что вмешалась во что-то очень личное.

— Да, а что такое? — одновременно переспросили Перси и Гарри.

И впервые пришли к согласию, обменявшись хитрыми взглядами.

* * *

— Ты поссорился с Перси? — спросила Джинни, ожидая, когда Гарри закончит чистить зубы.

— Нет, совсем нет. Мы…

Сложно было выразить словами, о чем они разговаривали.

— Ты все еще злишься на него? Ну, из-за того, как он вел себя тогда, во время войны? — вместо ответа спросил он.

— Конечно, нет! — воскликнула та и виновато посмотрела на него, словно опасалась, что ее снисходительность к Перси оценят, как предательство.

Гарри успокаивающе улыбнулся, показывая, что даже не думал об этом, и Джинни продолжила:

— В каком-то смысле я его понимаю. Он сделал ошибку, но мне кажется, не он один виноват в том, что произошло.

— То есть? — Гарри сел на кровать и выжидающе уставился на готовящуюся ко сну девушку. Та, недолго думая, устроилась рядом.

— Дома Перси всегда ставили нам — близнецам, Рону и мне — в пример. Мама часто оставляла нас с ним, когда мы играли в саду, потому что знала, что может положиться на него. Нас это немного раздражало, мы думали, что он — ее любимчик. Отчасти из-за этого мы и сплотились против него. А потом он уехал в Хогвартс. Не знаю, как там было на самом деле, но мне почему-то кажется, что, несмотря на хорошие оценки, его не особо ценили в школе. А через два года в Хогвартс поехали близнецы, и все сразу же полюбили их и начали подражать им в подтруниваниях над Перси. Знаешь, — задумчиво заметила Джинни, — было бы лучше, если бы он попал на Рейвенкло. Там бы его таланты в учебе оценили, и ему бы не пришлось каждый день терпеть нас в общей гостиной. А вообще, все получилось как-то по-идиотски… Я про то, что мы все семеро оказались в Гриффиндоре. Ведь очевидно же, что у нас у всех разные характеры!

— Мой напарник однажды сказал, что желание попасть на тот же факультет, что и остальные члены семьи, никогда не было таким сильным, как тогда. Это все влияние войны. Надеюсь, Броклхерсту удастся повлиять на эту печальную тенденцию, — ответил Гарри, думая о том, что он бы отправил Перси скорее в Слизерин, учитывая его амбициозность.

— Будем надеяться. Возвращаясь к Перси, ему нужно было доказать свою полезность сразу после окончания школы. Наверное, поэтому он работал в Министерстве как проклятый. Хотел показать, чего он стоит. Сначала все шло хорошо, он карабкался по служебной лестнице, папа и мама гордились им. А потом было то дело с Краучем. Должно быть, возвращение с небес на землю показалось Перси весьма болезненным. Но вместо того, чтобы поддержать его, мы с братьями только еще больше начали издеваться над ним. Часто даже именно я подначивала его.

В голосе Джинни звучало искреннее сожаление. Гарри взял ее за руку, чтобы утешить. Что сказать, он не знал. Подтвердить, что она не виновата? Так это были пустые слова.

— Перси вздохнул с облегчением, когда Фадж взял его своим личным секретарем. Это был хороший пост, и его карьера опять пошла по накатанной. Понятное дело, что ему претила сама мысль, что министр сделал это лишь потому, что хотел шпионить за нашей семьей. И когда папа, единственный человек, который, несмотря ни на что, продолжал его поддерживать, попытался открыть ему глаза... Должно быть, Перси было больно слышать это. Признать правоту папы значило признать, что как профессионал Перси Уизли ничего не стоил. По сути, из-за нас его карьера пошла коту под хвост, что еще ему оставалось, кроме как винить в этом нас?

Они обменялись печальными улыбками.

— Я до сих пор не могу простить себе, что так разозлилась на него, когда он пришел к нам на Рождество… С другой стороны, я сердилась на него потому, что он за твой счет вел какие-то свои министерские игры. Если бы только он пришел тогда один…

Гарри понял, что и он сам сыграл свою роль в отдалении Перси от семьи. Уизли хранили ему верность, а потому обозлились на Перси. У них не было бы такой потребности, если бы он не сблизился настолько со всеми.

— Если бы он пришел тогда один, то вынужден был бы признать, что вы оказались правы, — пояснил он. — И как ты правильно сказала, что ему еще оставалось?

— О да, меня всегда бесит, когда мама права, — согласно кивнула Джинни.

— А меня, когда Гермиона, — добавил Гарри. — Как хорошо, что иногда она все-таки ошибается!

Джинни тихо рассмеялась.

— А ты никогда не говорила об этом с Перси? — с любопытством спросил Гарри. Во время воскресных ужинов он видел, как она часто болтала о чем-то с братом.

— Я пыталась, но когда вокруг столько народу, сложно обсуждать что-то действительно серьезное. Обычно я спрашивала, все ли у него в порядке, пыталась заинтересоваться тем, что он делал, но он никогда не рассказывал подробно, говорил быстро, словно ему нечего было сказать.

— Знаешь, что надо сделать? Пригласить его к нам. И наконец-то расставить все точки над «i»! — воодушевленно воскликнул Гарри.

— Да, наверное, будет хорошо. Спасибо, что подумал об этом, дорогой. Но ты точно не будешь против?

— Если бы я злился на всех, кто мне тогда не поверил… Нет, все нормально. Я искренне хочу помочь ему найти наконец свое место в семье. Или, скорее, создать новую, — добавил он через несколько секунд.

* * *

Он решил сам заняться этим. Следующим вечером, как только закончился рабочий день, Гарри отправился на поиски Перси. Выяснилось, что тот работает в Отделе международного магического сотрудничества, а именно в международном совете по выработке торговых стандартов. Один из служащих почтительно показал ему дорогу до кабинета. Вход туда охраняла секретарша, у которой Гарри поинтересовался, может ли мистер Уизли уделить ему пять минут. Его тут же пропустили.

— Добрый вечер, Гарри! Чем могу помочь? — как можно более формальным голосом спросил Перси.

— Я не по работе, — покачал тот головой. — Всего на пару минут заскочил. Хочу пригласить тебя к нам на ужин как-нибудь.

Удивление Перси могло бы показаться забавным, если бы не серьезность разговора, которая ожидала его во время этого самого ужина.

— Меня? — растерянно пробормотал Перси.

— Да. На ужин, — терпеливо повторил Гарри, хотя он и не ожидал такой реакции. — Ты свободен на этой неделе?

Перси кивнул.

— В пятницу?

Еще один кивок.

— Прекрасно. Я написал тебе адрес, мой дом под защитными чарами. Проще всего туда попасть через каминную сеть. Как насчет семи?

— Да, хорошо. Спасибо, Гарри.

— Не за что, — ответил тот и положил на стол приготовленную заранее записку с адресом. — Тогда до пятницы!

* * *

Именно Джинни выпала честь рассказать Рону о предстоящем госте. Он выглядел донельзя удивлённым, хотел что-то сказать, но потом, видно, передумал. Гарри видел, как на его лице сменялись различные эмоции. Он переглянулся с сестрой, и Гарри сразу же почувствовал себя лишним. Однако он не обижался. У них с Роном были свои особые отношения, которые Джинни было не понять. Поначалу она злилась на них за это, но вскоре поняла, что ее отношения с братом — это тоже нечто особенное, личное, как и дружба между Роном и Гарри.

Впрочем, жить втроем тоже оказалось не так-то просто. Когда они только учились сосуществовать на одной территории, то могли днями не разговаривать друг с другом из-за каких-то мелких ссор и придирок. Сейчас все эти трения немного сгладились, но проблем хватало. К примеру, Джинни постоянно разбрасывала по всему дому свои вещи. А Рон, словно в отместку, взял за моду поедать различные вкусности прямо на глазах у Джинни, которая вынуждена была соблюдать определенную диету, назначенную колдомедиком «Гарпий».

И, тем не менее, они научились избегать серьезных конфликтов, сглаживая острые углы чувством юмора. Брат и сестра повзрослели, и их кровные узы укрепились. Рон гордился спортивной карьерой Джинни и присутствовал на каждом ее матче. Джинни, в свою очередь, интересовалась работой Рона и продукцией, которую выпускал их с Джорджем магазин, иногда даже выдвигала какие-то свои идеи или соглашалась побыть подопытным кроликом. С Гермионой она также хорошо ладила. Они возобновили свою старую дружбу, которая зародилась еще в школьные годы. Гарри часто видел, как они о чем-то шушукались в сторонке.

Он улыбнулся от мысли, что Сириус был бы счастлив узнать, что этот мрачный ранее дом стал таким дружелюбным и гостеприимным местом.

* * *

Порог дома на площади Гриммо, 12 Перси переступал в явном напряжении. Рон пытался разрядить обстановку, рассказывая о различных забавных происшествиях в магазине, но тот оставался верным себе и полному отсутствию чувства юмора. Сделать это удалось Джинни, и, как предположил Гарри по хитрой улыбке Гермионы, не обошлось без ее помощи.

— Посмотрите, что я нашла в своих старых вещах, — произнесла Джинни, положив на стол какую-то бесформенную кучу тряпья.

— Это же Не-Не! — воскликнул Перси.

— Ага, — кивнула Джинни. — Помнишь, как он упал в кастрюлю с кипящей водой?

— Нет, это Шоклушка приземлился ровненько в мамин котел! — поправил Рон.

— Шоклушка? — Гарри чувствовал, что ничего не понимает.

— Мой плюшевый медведь, — пояснил Рон. — Я хотел назвать его Шоколадной лягушкой, но не мог произнести такое длинное слово.

— И почему я не удивлена, что ты назвал свою игрушку так же как сладость?

— А это не твоего Шоклушку близнецы превратили в паука? — вспомнил Гарри.

— Да, бедняжка, — огорченно кивнул Рон. Он так и не оправился от детской травмы.

— А помните, как…

Весь вечер трое Уизли предавались общим воспоминаниям детства, которых оказалось намного больше, чем они сами предполагали. Иногда веселые улыбки сменялись грустными, когда дело касалось Фреда, которого сейчас с ними уже не было.

Гарри узнал, что Джинни любила в детстве плеваться на Рона, что ей не нравилось носить платья, а когда было жарко, она любила прогуливаться летом в одном нижнем белье. А однажды, к огромному разочарованию мамы, она на спор съела несколько сырых яиц прямо из гнезда, которые оказались полностью гнилыми. Как уточнил Рон, которому изначально принадлежала эта идея, это было сразу же понятно по отвратительному запаху. В другой раз она мгновенно облысела, стащив из маминого тайника средство для завивки волос: она не прочла предупреждение на этикетке, что его нельзя держать дольше пяти минут.

Рон и Перси как-то открыли шкаф, где их мама хранила запасы варенья, и объелись им до болей в животе. Рон однажды сел на гнездо красных муравьев с весьма плачевными последствиями для своей пятой точки. Вспомнили о трагической судьбе клубкопуха Рона, который закончил свои дни, когда Фред решил запустить его в воздух вместо бладжера. Близнецы однажды научили Перси секретному языку, которым они якобы пользовались между собой. Перси захотел похвастаться этим знанием перед родителями и тут же получил нагоняй: оказалось, что секретный язык был ничем иным, как оскорблениями, которые близнецы услышали от Джарвея — говорящего животного, способного молоть только чепуху.

Гарри заметил, что многие их детские проделки и шутки на взгляд постороннего человека показались бы весьма неприятными, однако с течением времени все негативные эмоции ушли, оставив лишь веселый смех и улыбки. Интересно, сможет ли он однажды вспоминать свою жизнь с Дурслями с улыбкой? Он в этом сильно сомневался. На самом деле, он вообще пытался не думать об этом.

Предаваясь воспоминаниям о старых добрых временах, они перекусили на кухне, затем вновь переместились в гостиную. Джинни и Перси заняли диван. Они сблизились во время коротких рассказов и громкого хохота и к концу вечера уже соприкасались плечами. Никогда еще Уизли не были настолько сплоченными за последний год.

— Жаль, что с нами нет Билла, Чарли и Джорджа, — пожаловалась Джинни.

— Да, я давно уже не видел Чарли, — согласился Перси. — Почему он так редко заходит в гости?

— Ему и так не хватает двух выходных, чтобы выгуливать своих подружек, — усмехнулся Рон.

— Подружек? — переспросил Перси. — У него их много?

— Нет, они просто часто меняются. За последние три месяца было уже около шести. Последнюю звали… кажется, Соня.

— Ты в курсе его личной жизни? — удивился Гарри.

— Это мне Джордж рассказал. Чарли навещает его по крайней мере раз в неделю.

Не нужно было объяснять, почему он находит время для Джорджа, а остальных видит хорошо если раз в месяц.

— Я так не смог привыкнуть, — вздохнул Перси. — В моей голове всегда будут «близнецы».

— И в моей, — одновременно произнесли Рон и Джинни с грустью в голосах.

Перси искренне произнес:

— Спасибо тебе, Рон, что ты присматриваешь за Джорджем. Он никогда бы не смог оправиться, если бы не твоя помощь.

Рон в ответ лишь махнул рукой, словно считал, что это совершенно нормально и так сделал бы на его месте каждый брат.

— Я бы так не смог, — возразил Перси.

— Ты тоже занят. Важными делами. Гермиона рассказывала мне об этом. Мне кажется, это все весьма интересно.

— Правда?

На этой фразе Гермиона поднялась и произнесла:

— Прошу прощения, но я устала. Пойду, пожалуй, спать. Хорошего всем вечера.

— И я тоже пойду, — Гарри поспешил встать. — До скорого, Джин. Перси, до воскресенья.

Они вместе вышли из гостиной, оставляя Уизли наедине. Поднимаясь по лестнице, они никак не могли избавиться от расплывавшихся по лицам улыбок. Не нужно слов, чтобы понять, что им было радостно от мысли, что братья и сестры наконец-то нашли общий язык и снова воссоединились.

* * *

Если кому-нибудь интересно посмотреть на места, в которых побывали Гарри и Джинни.

Примечания:

1. Крепость Каркасон

http://www.pichome.ru/vR

http://www.pichome.ru/vg

2. Замок Керибюс

http://www.pichome.ru/vj

3. Пюилоран

http://www.pichome.ru/vq

Замок Пюилоран

http://www.pichome.ru/DZS

4. Рокфиксад

http://www.pichome.ru/vz

Руины замка Рокфиксад

http://www.pichome.ru/v9

5. Таутавель

http://www.pichome.ru/vL