Выжившие (джен)

Хронология:

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе

6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате

31 декабря 2000 — Помолвка Рона и Гермионы

Действия в главе разворачиваются: 19 февраля — 22 марта 2001

После свадьбы Рон и Гермиона собирались переехать в собственный дом, а пока же продолжали встречаться на площади Гриммо. Гермиона все реже бывала у родителей, предпочитая проводить вечера с женихом. Как-то в марте она даже привела Живоглота, рассудив, что в большом доме с Кричером ему не придется скучать, в отличие от пустой квартиры Грейнджеров. Джинни очень любила кошек, а потому была в полном восторге от такого соседства. Во время своих визитов сюда она всегда играла с пушистым гостем.

Она часто ночевала в доме на площади Гриммо. И только в те дни, когда Гарри был на ночном дежурстве, или ее ожидали долгие изнурительные тренировки, Джинни оставалась с «Холихедскими Гарпиями». Завершив обучение, она вошла в основной состав команды, чему несказанно обрадовалась. С другой стороны, чувство ответственности давило на нее пуще прежнего. Она боялась не оправдать возложенных на нее надежд.

Чтобы не упустить ни одной возможности, она тщательно выполняла упражнения, которые показала ее наставница, постоянно сидела на диете, назначенной медсестрой клуба, читала множество книг о тактиках и стратегиях квиддича и старалась быть в курсе достижений британских и зарубежных игроков, в чем ей помогали многочисленные спортивные журналы.

В это время года проходили только дружеские матчи, но именно сейчас журналисты спортивного мира вовсю рассуждали о том, кто из игроков мог бы сыграть в Национальной Лиге. После того как Джинни заявила о себе на финальном матче, журналисты стали внимательно наблюдать за ней, регулярно выпуская разные статьи. Некоторые видели в ней задатки великого игрока, но другие — и их оказалось куда больше — были настроены скептически и подчеркивали, что она плохо сыграла в начале знаменитого финального матча.

Джинни пыталась следовать примеру Гарри и не принимать близко к сердцу все, что о ней писали, но она все равно расстраивалась, когда видела очередную разгромную статью. Рон вырезал их все и отдавал матери, чтобы та сложила их в специально купленный для этого альбом.

Четверо молодых людей старались проводить вместе каждую минуту: ужины на большой кухне, вечера в гостиной, когда кто-нибудь громко комментировал читаемую книгу, субботы, когда они вместе присматривали за Тедди или отправлялись в мир магглов.

* * *

И лишь мелкие заботы нарушали покой их домашнего очага. Началось с того, что дом перестал быть идеально чистым. Пыль покрыла все поверхности, мебель и вещи, которые были разбросаны где попало. Белье, и без того не отличавшееся чистотой, теперь возвращалось из стирки еще более грязным, и приходилось прикладывать немало усилий, чтобы привести его в порядок. Четверо друзей приспособились к этому и быстро разделили хозяйственные дела между собой.

Как-то вечером они в ужасе переглянулись после первой съеденной ложки супа. Кричер был готов подавать следующее блюдо, поэтому они сделали над собой усилие и опустошили тарелки, даже не поморщившись. К счастью, остальное было достаточно съедобно. Но в гостиной, тщательно прикрыв дверь, Рон не выдержал и взорвался:

— Ладно еще домашнее хозяйство, уборка, которую мы должны делать сами, мантии сомнительной чистоты… Но находить подобные вещи в каждой тарелке?! Нет уж, так не пойдет!

— Мы уже говорили об этом, Рон, — вздохнула Гермиона, — если мы наймем эльфа ему в помощь, для Кричера это станет унижением.

— Но дела идут все хуже и хуже, — скривился Гарри. — Думаю, его магия слабеет…

— Если мы что-нибудь не решим, я вернусь к маме, — пригрозил Рон.

— Ты мог бы делать себе сэндвичи сам время от времени, — проворчала его сестра. — Гермиона, ты уверена, что хочешь выйти замуж за этот желудок на ножках?

— Я тоже люблю Кричера, — попытался оправдаться Рон, — но нельзя же и дальше делать вид, что все нормально!

— В этом Рон прав, — кивнула Гермиона. — Если бы все было нормально, такого бы не случилось. А представьте себе, если Кричер ударится головой о шкаф или порежется во время готовки…

— Но если мы попытаемся остановить его или попробуем помочь, он может сбежать или попробует умереть, — грустно сказал Гарри. — Работа должна быть действительно тяжелой, чтобы он согласился разделить ее с кем-то. Тогда он мог бы стать главным и наблюдать за тем, как идет дело…

Он замолчал и посмотрел на остальных. Идея, несомненно, была интересной.

— Можно предложить ему в помощь молодых эльфов, — начала Джинни.

— Да, чтобы он научил их всем домашним заботам, — продолжила Гермиона, — и тогда помощь со стороны не станет для него такой уж катастрофой.

— Попробуй найти того, кто прилично готовит, — настойчиво сказал Рон.

— И кто согласится пойти в ученики к брюзгливому эльфу со старомодными взглядами, — уточнил Гарри.

— Все же согласны, что нужно хотя бы два эльфа, чтобы содержать такой дом? — спросила Гермиона. — Думаю, мы будем оплачивать их труд вскладчину…

— В таких делах я полностью доверяю тебе, — сказал Гарри, — но финансы беру на себя. Я сам буду платить им. Вам с Роном лишние затраты ни к чему, ведь вам еще новы й дом покупать, а я унаследовал этот, не заплатив ни кната.

— А я? — вмешалась Джинни. — Когда я здесь, я ведь живу за твой счет. Хотела бы внести свой вклад хотя бы в это.

— Внесешь, когда твои родители согласятся, чтобы я заплатил за все время, проведенное в Норе, — возразил Гарри.

Это был тот редкий случай, когда Джинни не нашлась, что ответить.

— Гермиона, мы полагаемся на тебя, — заключил Гарри.

Не прошло и трех дней, как Гермиона отобрала двух кандидатов. Это были брат и сестра. Владелец их матери разорился и не смог содержать трех эльфов. Несколько лет назад он продал бы их другому волшебнику, но цены сильно упали из-за новых законов, так что он предпочел отдать их Министерству и получить премию, которую давали тем, кто освободил своих домовиков.

— Разве можно разделить семью, освободив только часть ее? — удивился Гарри.

— В тринадцать лет эльфы считаются взрослыми, — объяснила Гермиона. — Поэтому их можно отослать в другой дом, не нарушая закон.

— А они точно нормально готовят? — забеспокоился Гарри, которому не хотелось терпеть плохо пообедавшего Рона.

— Об этом я узнала в первую очередь, — улыбнулась Гермиона. — Мать хорошо их обучила.

Она попыталась объяснить ситуацию Кричеру. Тот поклялся, что будет самым требовательным наставником и что он считает делом чести заставить эти жемчужины сиять так, чтобы удовлетворить самого придирчивого из хозяев. В его словах было столько пыла, что Гермиона на минуту усомнилась в своей идее.

— Кажется, стоит увеличить их зарплату, — шепнула она Гарри, выходя из кухни.

В конце концов, все вышло довольно неплохо. Миффи и Тротти были так рады найти работу, что совершенно не обращали внимания на выпады Кричера. Последний, правда, признавал, что они работают усердно и относятся с глубоким уважением к четверым хозяевам — хотя об этом их никто не спрашивал.

Очень быстро дом был приведен в порядок, а мантии вновь обрели приличный вид. Старый эльф, избавившись от наиболее тяжелых дел, смог посвящать время своим любимым занятиям: приготовлению маленьких вкусных блюд и проверке сделанной работы.

* * *

Когда в дом вернулся порядок, Гарри решил, наконец, осуществить свою идею и пригласить в гости старых товарищей по квиддичу.

— Как думаешь, — спросил он Рона, — это лучше сделать до или после начала сезона Кубка Лиги?

— До, — тут же ответил Рон. — Оливер будет подкалывать Джинни, и она точно станет лучшей. Но — успокой-ка меня! — ты же не собираешься звать всех, кто играл с нами в Хогвартсе? Потому что если будет Маклагген, на меня можешь не рассчитывать!

— Очень смешно, Рон! Нет, конечно, будет только изначальная команда Оливера, Джинни и ты. И, если ты не против, я позову Оуэна Харпера — он играет с нами в Министерстве.

— Позвать слизеринца на встречу гриффиндорцев… Думаешь, это хорошая идея?

— Не хуже, чем приглашать на одну встречу игроков «Гарпий» и «Паддлмир Юнайтед» через два месяца после чемпионата, — заметил Гарри.

— Знаешь, Гарри, чем дальше, тем больше я думаю, что Снейп был прав, когда говорил, что ты не можешь не искать себе неприятностей.

— Меня и таким любят, — отшутился Гарри.

Было довольно тяжело найти время между дежурствами и тренировками профессиональных игроков в квиддич, но все-таки им удалось договориться о дате.

В знаменательный вечер Гарри первым вошел в камин в Атриуме Министерства и открыл проход на свою кухню Оуэну, Анжелине и Алисии. Трое гостей были встречены домовиками, которые глубоко поклонились, высказывая уважение, после чего последовали за Гарри по лестнице в прихожую. Кажется, они были впечатлены, и Гарри подумал, что три эльфа на службе говорят об определенном богатстве волшебника. К счастью, Анжелина сделала другой вывод:

— Вот за это я и люблю Гермиону — она никогда не отступает от своих принципов.

— Да, им нужна была работа, — поспешно подтвердил Гарри.

— Ты платишь домовикам? — удивился Оуэн. В его голосе смешались изумление и шок.

— Как и всем свободным эльфам, которые предлагают свои услуги. Так положено.

— Откуда появилось столько свободных эльфов? — поинтересовалась Алисия.

— Ввели новый налог, — ответил Гарри. — Владельцы теперь платят за своих эльфов и получают деньги, когда отдают домовиков Министерству. Проблема в том, что волшебники еще не привыкли к этому.

— Движение Гермионы до сих пор называется ГАВНЭ? — спросила Анжелина.

— Нет. Теперь это «Армия Добби».

— Добби? Я слышала о книге с таким названием, — задумчиво сказала Алисия.

— Именно, — подтвердил Гарри.

Он провел их в гостиную, где все уже было готово к вечеру, а на длинном столе, накрытом в глубине комнаты, стояли первые блюда. Десяток пуфиков окружал журнальный столик, заставленный напитками и легкими закусками.

Гарри собирался разлить по кружкам сливочное пиво, когда распахнулась дверь, и вошла Кэти Бэлл, сопровождаемая Кричером.

— Кэти-и-и-и-и! — закричали Анжелина и Алисия.

Они бросились к новой гостье, и три абсолютно счастливые девушки крепко обнялись.

Оуэн шепнул Гарри:

— Даже если мы не будем видеться с тобой целую вечность, обещай, что никогда не набросишься с писклявым криком «Оуэ-э-э-эн!»

Гарри все еще смеялся, когда появилась Джинни. Она бросила веселый взгляд на трех девушек, которые даже не заметили ее появления, и с улыбкой подошла к ним. Немного поколебавшись, она легко прикоснулась губами к щеке Оуэна и поцеловала Гарри в губы, чтобы он не вздумал ревновать.

— Ну, Харпер, как дела? — спросила она.

Пока тот отвечал, появились Рон и Джордж. Они обошли трех подруг, которые все еще бурно радовались встрече, и направились к Гарри. Последний тут же представил своих гостей:

— Оуэн Харпер, Джордж Уизли.

Джордж пожал руки Гарри и Оуэну и сразу же направился к столу, накрытому в глубине гостиной.

— Эй, Джордж, ты чего? — забеспокоился Гарри.

— Ничего страшного, — махнул рукой Рон. — Просто для… хорошей атмосферы.

— Не думаю, что нам нужно что-то подобное для хорошей атмосферы, — возразил Гарри, указывая на трех бывших охотниц Гриффиндора, которые продолжали оживленно беседовать.

— Эй, девчонки, не хотите поздороваться? — притворно возмутился Рон.

Кэти обернулась:

— О, я так рада тебя видеть! — воскликнула она и бросилась к нему.

Рон распахнул объятия, но девушка пронеслась мимо и кинулась на шею Гарри, у которого от неожиданности подогнулись колени.

Все рассмеялись. Когда Гарри освободился от объятий девушки, то представил ее своему коллеге. Оуэн подарил Кэти самую обаятельную из своих улыбок, и та, кажется, пожалела, что не выбрала его в качестве цели. Она все еще не сводила с него глаз, когда к ним подошел Джордж.

— А как же я? — спросил он с улыбкой.

Кэти и Алисия тут же повисли у него на шее. Анжелина обняла Рона и Джинни, а Джорджа поприветствовала простым кивком и серьезным взглядом. У Гарри не было времени удивляться этому: в дверях появился Оливер Вуд.

— Оливер! — хором воскликнули Кэти, Анжелина и Алисия. Позабыв про Джорджа, они бросились к своему бывшему капитану.

Когда они прекратили его душить, вратарь команды «Паддлмир Юнайтед» пожал руки Джорджу, Гарри и Рону и познакомился с Оуэном. Потом обменялся любезностями с Джинни:

— Посмотри и запомни хорошенько свой кубок, Уизли! Через несколько недель он будет у меня в руках!

— Размечтался, Вуд!

Наконец, появилась Гермиона. Пока все приветствовали ее, Гарри занялся делом, и вскоре все устроились на пуфиках с бутылками в руках.

— За квиддич! — предложил Оливер.

— За квиддич! — дружно согласились остальные.

Они усердно принялись за легкие закуски, стоявшие на столике.

— Джордж! — возмутилась Кэти, обнаружив перепонки между пальцев.

— Это не я, это Рон, — спокойно возразил тот.

— Тебе не нравится? — спросил тот с блаженной улыбкой. — Возьми побольше арахиса, — посоветовал он, указывая на одну из тарелок на столе.

— Ты не изменился, Рон.

— Знаю. Я всегда был практичным!

Они заговорили о матчах и своих прошлых победах. Сначала Алисия засомневалась:

— Знаете, тут Оуэн…

— Не волнуйся. Я люблю Малфоя не больше вашего. К тому же, я не участвовал в играх, когда вы играли вместе, — успокоил ее слизеринец.

— А Монтегю? Ты был его другом, нет? — спросил Оливер.

— Не особо.

— Ты хороший парень, — заключил Оливер и поднял бутылку с пивом, чтобы чокнуться с Оуэном.

Они продолжали предаваться воспоминаниям. Оливер рассказал о первой встрече с Гарри: «За мной пришла МакГонагалл, привела этого щуплого мальчишку, который понятия не имел о том, что такое квиддич!» — и вспомнил разные неприятности, случавшиеся с его ловцом: «Никогда еще не видел такого бладжера!», «Это было ужасно: дементоры… а потом Гарри начал падать с метлы», «Прекрасный Патронус! А Малфой и две его гориллы сели в лужу!»

Анжелина рассказала о своих проблемах, когда была капитаном: «А Гарри пропустил все тренировки в начале, потому что постоянно оставался после уроков» — и еще: «Представляете? Я осталась без загонщиков и ловца в самый разгар сезона!»

Упомянули и о том времени, когда капитаном был Гарри:

— Называть его капитаном? Да он умудрился пропустить даже тот день, когда мы выиграли кубок! — насмешливо воскликнул Рон.

— Если он делал это, чтобы привлечь внимание Джинни, то оно того стоило, — улыбнулась Кэти.

— Честно говоря, я до того дня ничего не замечала, — подтвердила Джинни, — он был так сдержан!

— Ну, еще бы. Пришлось взять тебя в команду, чтобы ты вспомнила, что я существую! — вздохнул Гарри.

— А, вот что! И правда, других причин для подобного выбора я не вижу! — расхохотался Оливер.

Никто не удивился, когда спустя три тоста он оказался с парой рогов на голове, синими искрящимися волосами и носом свиньи.

За основным блюдом они делились впечатлениями о школе и воспоминаниями о самых лучших моментах. Не раз упоминание Фреда заставляло улыбки тускнеть, и Гарри чувствовал, как присутствие покойника не лучшим образом сказывается на настроении гостей — Алисия, Кэти и Оливер то и дело смотрели на Джорджа с виноватым видом.

Конечно, те, кто часто общался с ним в течение этих трех лет, уже привыкли к тому, что теперь Джордж стал куда более циничным и не таким беззаботным, как раньше. Несмотря на то, что он получал явное удовольствие от разговора и встречи со старыми друзьями, новому Джорджу не хватало привычной болтовни близнецов. Как и сказал Ли на похоронах, прежний Джордж умер. Теперь его старые друзья в этом окончательно убедились.

Поведение Анжелины по отношению к молодому человеку удивило Гарри. Кажется, она из принципа решила не смотреть на него даже краем глаза и не разговаривать. Джордж, в свою очередь, поступал точно так же. Неужели они поругались, а Гарри и не заметил? Может, пригласить их обоих в один вечер было не лучшей идеей? Зато двое других гостей старались встречаться глазами как можно чаще — Кэти то и дело поглядывала на Оуэна, тот отвечал ей очаровательными улыбками.

Когда наговорились о прошлом, речь пошла о настоящем.

— Я работаю в компании по созданию метел, в «Нимбусе», — сообщила Кэти, — в отделе чар. Мы создаем разные усовершенствования и пытаемся сделать наши метлы более конкурентоспособными — речь идет и о тех, что используют любители, и о профессиональных моделях.

— И какие новшества ожидают нас в ближайшее время? — спросил Оливер.

— Ты узнаешь об этом, когда метла поступит в продажу, — отозвалась Кэти. — Я не имею права рассказывать такие вещи. И, Гарри, я никогда не благодарила тебя, но на самом деле именно твоя заслуга в том, что я получила эту работу.

— Правда?

— Да, там было три претендента на место с одинаковыми оценками за курс чар. Я уверена, что наши совместные игры сыграли свою роль — благодаря этому меня заметили.

— Кажется, знакомство со мной приносит удачу, — хмыкнул Гарри.

Анжелина и Алисия рассказали о своей работе. Третий год у стажеров в Аврорате явно выдался труднее предыдущих.

— Мы изучаем технику борьбы с темной магией, — рассказала Алисия. — Иногда мурашки по спине пробегают от мысли, что кому-то в голову пришли такие ужасные вещи, а ведь их еще и на практике применяют…

Чтобы разрядить атмосферу, Анжелина попросила их проверить, правильно ли она выучила текст присяги.

— Не хотелось бы начать заикаться в самый ответственный момент, — объяснила она с усмешкой.

Джинни и Оливер с удовольствием обсуждали игру в квиддич на профессиональном уровне и сошлись на мнении, что нынешняя игра сильно отличается от той, которую они узнали в Хогвартсе: больше техники, больше требований, больше давления.

— Больше давления, чем у Оливера? — удивился Джордж. — Да он заставил Гарри поверить, что нужно победить даже ценой жизни!

— Это самая высокая из цен, — возразил Вуд.

— Сколько дней он провел на больничной койке? — проворчала Джинни.

— Звезды, а вы автографы даете? — вмешалась Кэти, прежде чем Оливер успел ответить.

Гарри принес пергамент и перья, и двое игроков устроили небольшой сеанс раздачи автографов. Оливер относился к затее скептически, но для Джинни это было впервые, и Гарри заметил, что ее скулы порозовели от смущения.

* * *

Поздним вечером, когда друзья разъехались по домам, Гарри все-таки задал Джинни вопрос, который так его мучил — как всегда, в их ванной, пока она расчесывалась перед сном.

— Анжелина и Джордж поссорились?

— Я бы так не сказала, — осторожно ответила Джинни.

— А в чем тогда дело?

Джинни положила расческу на край раковины и посмотрела на отражение Гарри в зеркале.

— Думаю, они впервые увиделись с похорон Фреда.

Она немного подождала, прежде чем вновь взяться за расческу и продолжить:

— Фред и Анжелина были вместе. Это началось, когда Анжелина закончила Хогвартс, а во время войны дело приняло серьезный оборот.

— Но почему они с Джорджем больше не виделись?

— Думаю, это было бы слишком для них. Чересчур много воспоминаний.

— Почему ты раньше мне об этом не сказала? Я бы не заставил их встречаться, если бы знал об этом…

— Мне показалось, что для них это хорошая возможность увидеться. Впрочем, каждый из них пришел, хотя знал, что другой будет на встрече, так что раз они согласились…

Она не закончила. Гарри ждал. В конце концов, Джинни сказала:

— Со временем это становится… — ее голос упал до шепота. — Не таким мучительным.

Глубоко тронутый, он подошел к ней и, встав за спиной, обнял. В зеркале он увидел, что Джинни опустила голову. Волосы скрыли ее лицо, и было невозможно понять, плачет она или нет, но Гарри остро ощутил, как ей больно. Чувствуя себя бессильным, он крепче обнял ее.

— Иногда мне снится, что они снова здесь, оба. Раньше я не любила эти сны, потому что когда просыпаешься, ужасно осознавать, что все, что ты видел — неправда, что его на самом деле нет. Но сейчас я больше боюсь, что сны перестанут сниться, что я забуду его. Раньше вспоминать о них было больнее. Конечно, у меня есть фотографии, но мне кажется, что по чуть-чуть они заменяют все мои воспоминания.

Гарри немного покачал ее из стороны в сторону, чтобы Джинни смогла взять себя в руки. Потом он заставил ее повернуться и поднять голову, чтобы посмотреть в глаза. Она действительно не плакала, но глаза покраснели, как если бы слезы наполнили их, но Джинни не позволила им вырваться наружу.

— Джинни, ты знаешь, что такое Омут Памяти? — спросил он.

— Думаю, да. Но он очень редкий и дорогой.

— У меня есть один, — сказал Гарри. — Профессор Дамблдор завещал его мне. Хочешь положить туда свои воспоминания? Так ты сможешь вернуть их, если вдруг однажды они исчезнут.

На лице девушки отразилось огромное волнение.

— Гарри, это было бы прекрасно!

Гарри подошел к своему шкафу и достал каменную емкость. Он поставил Омут Памяти на стол и показал Джинни, как поместить туда воспоминания.

— Чтобы вернуться к ним, нужно посмотреть внутрь него и подумать о том, что ты хочешь увидеть. Так ты сможешь не перепутать свои воспоминания с моими.

— А ты уже многое оставил там?

— Пока что нет, — ответил Гарри. — Только несколько мгновений из жизни Дамблдора и Снейпа. Лучше всего те, когда можно увидеть их вместе. Нужно объяснить тебе кое-что, потому что это очень волнующее зрелище, если не знать, о чем идет речь.

— Гарри, я не хотела бы поступать невежливо…

— Но мне действительно хочется разделить их с тобой. Это много значит для меня. Это не очень легко принять, поэтому я никогда не рассказывал тебе об этом, но, думаю, время пришло. Не в этот вечер — уже довольно поздно, но как только будет время для нас…

— Хорошо.

Гарри осторожно убрал Омут Памяти и лег рядом с Джинни. Устроившись друг напротив друга, они долгое время лежали, погрузившись каждый в свои воспоминания, прежде чем заснуть.

* * *

Вскоре после «вечера квиддича» Рон и Гермиона отправились ужинать к Грейнджерам. Гарри и Джинни решили воспользоваться этим, чтобы заглянуть в Омут Памяти. Они быстро поужинали и поднялись в свою комнату. Гарри начал с самого трудного.

Он объяснил, при каких обстоятельствах получил воспоминания Северуса Снейпа, коротко рассказал об основных событиях и о том, насколько ошибочна была картина событий, созданная Альбусом Дамблдором.

— Понимаешь, он не хотел говорить правду Снейпу, потому что, если бы я ее узнал, Волдеморт тоже узнал бы об этом, и ничего бы не вышло. Нужно было, чтобы я отправился на смерть по собственной воле. Это не только позволило уничтожить кусочек Волдеморта внутри меня, но и дало защиту всем тем, кого он мог бы попробовать убить впоследствии — ведь я создал такие же чары, как моя мать тогда.

— Ясно, — медленно сказала Джинни.

— Ладно… Тогда вперед?

Он взял ее за руку, и они вместе погрузились в Омут Памяти, направившись к воспоминаниям Снейпа. Гарри уже знал, чего ожидать, поэтому больше внимания уделял деталям. Он смотрел, каким было лицо его мамы, когда она глядела на ребенка. Смотрел он и на свою тетю, спрашивая себя, что заставило ее стать такой худой и сухой. Он остро почувствовал отчаяние Снейпа, когда тот просил Дамблдора дать ему еще один шанс, и понял, сколько же было нужно мужества, чтобы продолжать настаивать на своем, несмотря на твердый отказ директора.

Придирки, которыми несколько лет спустя осыпал его профессор зельеварения, вместо раздражения теперь вызывали жалость. Было похоже, что Снейп отказался воспринимать его тем, кем Гарри был на самом деле, и каждый день мучился, сталкиваясь в классе с Джеймсом Поттером. С ужасом Гарри подумал о том, каким кошмаром это было — постоянное напоминание о том, кто занял место в сердце и доме Лили.

Раньше, выступая в защиту профессора Снейпа, Гарри поступал как честный человек: он не хотел, чтобы все награды достались ему, ведь он заслуживал только часть из них. Но знание о том, чего стоила помощь, которую ему оказывали, не помогло забыть все, что он испытал в подземельях за школьные годы.

В этот раз, пока картины чужой жизни проходили перед его глазами, Гарри простил Снейпа. Он не забыл, конечно, ни мелочной злобы, ни несправедливости, ни болезненных слов, но обида исчезла. Когда он понял это, то почувствовал, как с души свалился огромный камень.

Время шло, и вот Снейп уже беседует с Дамблдором, одна рука у того уже черная. Гарри восхитился тем, с каким изяществом старый директор смешивал правду и ложь, чтобы послание, которое он хотел передать Гарри, было понято правильно. Знал ли он, что тот услышит каждое слово? Что пряталось за внешней холодностью и равнодушием при мысли о собственной смерти? Надеялся ли он, что Снейп укажет путь Гарри, не уточняя имени того, на кого нацелен удар?

Какая разница? Увидев во второй раз воспоминания, оставленные ему директором, Гарри больше не сомневался в его отношении к себе. Даже если Дамблдор осознанно разочаровал его в тот вечер, когда все его действия привели к смерти Гарри, тот понимал, что все это делалось ради цели, которую он сам одобрял. Дамблдор не заставил его сделать ничего такого, чего Гарри не сделал бы сам, зная, как обстоит дело.

Он увидел, как Снейп вышел из своего кабинета с мечом Гриффиндора в руке. Зная, что на этом воспоминания обрываются, он потянул Джинни за руку, чтобы они поняла, что пора возвращаться.

Едва они вынырнули из воспоминаний, как девушка упала напротив него, сотрясаемая рыданиями. Гарри присел на колени и нежно обнял ее.

— Я ведь предупреждал об этом, — сказал он, когда Джинни немного успокоилась. Он не думал, что говорил. — Я сделал это потому, что должен был.

— Но это ужасно! Как он мог! Гарри… Ты ведь верил ему, когда слышал все это впервые. Насколько же больно тебе должно было быть… Я никогда ему этого не прощу! Никогда!

Он чувствовал, что сейчас не время объяснять, что она не права. Нужно было, чтобы Джинни взглянула на это со стороны. Гарри еще немного посидел рядом, ожидая, пока девушка возьмет себя в руки.

— Он дал мне и другие воспоминания. Я хочу, чтобы ты увидела и их тоже, прежде чем судить окончательно.

Джинни затрясла головой, отказываясь. Гарри все еще обнимал ее. Спустя некоторое время она вытерла глаза и подняла голову. Гарри задохнулся под ее взглядом. Испытывал ли он столько боли, как она считала? Все, что случилось в тот бесконечный день, перепуталось в его воспоминаниях. Гарри был взволнован, осознавая, как сильно она переживает за него. Он крепко прижал ее к себе, чтобы не видеть взгляда, полного боли.

— Это последнее, честное слово, — сказал он. — Сейчас я счастлив, как никогда раньше…

Должно быть, она поверила, потому что постепенно расслабилась, и взгляд ее перестал быть таким напряженным. Гарри принес стакан воды, и Джинни медленно его выпила, после чего шумно высморкалась и спросила:

— Думаешь, я должна увидеть остальное?

— Да, но, если хочешь, можно отложить это.

Она покачала головой:

— Не думаю, что у меня хватит смелости повторить когда-нибудь. Давай закончим сегодня.

Гарри нежно обнял ее и помог подняться. Они вернулись к столу, где их ожидала каменная чаша. Он крепко прижал Джинни к себе, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой, и пожалел, что не подумал об этом раньше.

Хорошо зная, что именно он ей показывает, Гарри иногда чуть отдалялся, чтобы увидеть, как она на это реагирует. Увидев их двоих в самом начале отношений, Джинни улыбнулась. С умилением она наблюдала, как Гарри молодел — вплоть до того, чтобы стать младенцем, и потом с нежностью провожала взглядом другую пару, такую же рыжеволосую девушку и темноволосого молодого человека, уходящих гулять в парк Хогварста.

Она вновь заплакала, на этот раз улыбаясь сквозь слезы, и долгое время не разжимала объятий.

— Пойдем спать? — предложил он, чувствуя себя измученным всеми этими эмоциями.

Джинни кивнула, и в молчании они стали готовиться ко сну. Когда они легли, Джинни положила голову на плечо Гарри. Она глубоко вздохнула и сказала:

— И все-таки я не могу понять, как можно было отправить тебя на смерть, если он так сильно любил.

Гарри сначала подумал, что Джинни еще слишком молода, чтобы принять такое поведение, но потом понял, что вопрос вовсе не в возрасте. Мало кто вообще способен это понять. Для этого нужны душевные силы, снисхождение и, конечно, общая боль. В конце концов, возможно, Джинни никогда не сможет этого понять.

Он решил сменить тему.

— Ты видела, где я оставил Омут Памяти. Можешь воспользоваться им в любое время, когда захочешь положить туда воспоминания.

— Когда я это сделаю, то покажу их тебе.

— Ты не обязана так поступать, — заметил Гарри.

— Но я хочу это сделать. Так будет лучше для меня.

Гарри подумал, что мало у кого из влюбленных есть возможность разделить настолько личные чувства. Нужно показать ей моменты их счастья, чтобы Джинни поняла, как много значит для него.

И это тоже было наследством Дамблдора.