Выжившие (джен)

Приветствуем нового переводчика — Ярк!

Хронология:

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе

6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате

Действия в главе разворачиваются: 12 августа — 19 сентября 1999

В середине августа, спустя две недели после собеседования, пришло уведомление из Министерства. За всеми заботами, связанными с обустройством дома, Гарри совершенно забыл о нем. Он нерешительно помял конверт в руке, не решаясь открыть. Рон положил конец его сомнениям, выхватив письмо и быстро развернув.

— Вот хитрец! — Рон по-дружески пихнул в бок застывшего Поттера. — Я почти тебе поверил. Ясное дело, они тебя приняли! Начинаешь в понедельник шестого сентября.

Гарри с облегчением рухнул на стул.

— Я не меньше тебя волновался, — проворчал Рон. — Ты порой хуже Гермионы. Я, между прочим, два килограмма за эту неделю потерял!

Он тут же понесся с радостной новостью к родителям. Впрочем, Молли и Артур никогда не сомневались в успехе Гарри, поэтому приняли информацию без особого удивления. Гарри же поспешил написать Джинни, после чего отправился к крестнику. Когда он объяснял малышу, что станет аврором, «как мама Тедди», всегда сдержанная Андромеда отвела взгляд, скрывая свои чувства.

* * *

Джинни приехала поздним вечером пятнадцатого числа, а Гарри и Рон как раз закончили раскладывать вещи в своих новых комнатах на площади Гриммо. Рон пригласил Гермиону, и они вчетвером собрались за ужином. Гермиона первой засобиралась спать, пожелала спокойной ночи и вместе с Роном направилась к лестнице. Оставшаяся парочка с улыбкой переглянулась и тоже поднялась наверх.

На следующий день в десять часов утра они почти одновременно спустились на завтрак. Весь день прошел за чтением или совместными разговорами в гостиной. Гарри нравилась эта тихая, размеренная жизнь, почти постоянное присутствие Джинни. Рон не обращал на них никакого внимания — поцелуи Гермионы всячески препятствовали этому. В воскресный полдень они сходили на обед в «Нору», откуда вечером Джинни сразу же аппарировала к «Холихедским гарпиям».

Гарри удивился легкости, с которой в семье приняли то, что Джинни почти поселилась у него. Миссис Уизли вообще как-то удивительно спокойно отреагировала на отъезд младших детей. Видно, идеи по приведению дома в порядок завладели ею целиком и полностью. Единственным условием было обязательное присутствие на еженедельном воскресном ужине.

На следующий день в полдень Гарри отправился помогать Рону и Джорджу в магазине, где молодые люди узнали от Кричера, что миссис Уизли попала в их святая святых. Гарри понадеялся, что она не станет проверять его комнату, потому что все их с Джинни интимные дела происходили именно там. Рона мучили те же мысли.

— Она не посмеет заходить ко мне! — в негодовании воскликнул он.

— Кричер — хороший домашний эльф! Никто не войдет в комнаты молодых хозяев в их отсутствие. Но Кричер решил впустить госпожу Молли на кухню. Она принесла тыквенный пирог с миндалем.

Рон, за которым водился грешок, позабыл о том, что его тайна может быть раскрыта, и его глаза забегали в поисках маминого кушанья.

— Молодой хозяин не должен есть его сейчас! — возмутился эльф. — Кричер приготовил вкусное рагу для хозяев.

— Не беспокойся! — отозвался Рон, набивая рот нежнейшим пирогом. — Тащи свое рагу, я с ним сейчас разберусь.

* * *

В первый понедельник сентября Гарри вошел в Атриум Министерства магии. Седовласый уже был там вместе с тремя молодыми выпускниками Хогвартса: гриффиндорка Викки Фробишер и два хаффлпаффца — Кевин Уитби и Элеонора Брэнстоун. Седовласый протянул руку и представился:

— Дэйв Фосетт, начальник Аврората.

— Добрый день, сэр.

— Мы ждем еще одного человека, — сообщил ему Фосетт.

Гарри поприветствовал будущих коллег кивком и огляделся. Еще в прошлые посещения Министерства он заметил исчезновение отвратительной статуи, изображавшей волшебников, возвышающихся над магглами. Сейчас ее место пустовало, чему сам Гарри был несказанно рад. Однажды он надеялся увидеть здесь скульптуру, показывающую равноправие волшебников, магглов и магических существ, хотя в глубине души понимал, что случится это нескоро.

Последним стажером оказался Оуэн Харпер, бывший загонщик слизеринской команды. Они обменялись кривыми улыбками: весь прошлый год они соперничали друг с другом в квиддиче. Наконец, Фосетт провел их к дежурному волшебнику, который зарегистрировал волшебные палочки, после чего они спустились на второй уровень.

Под любопытными взглядами пересекли просторный холл Отдела обеспечения магического правопорядка. Гарри сдвинул шляпу на глаза, надеясь, что она хоть немного защитит от чрезмерной навязчивости большинства волшебников. Оставалось надеяться, что эффект неожиданности вскоре исчезнет, и все поймут, что он не является кем-то особенным.

Они вошли в кабинет Фосетта. Глава Аврората сел за рабочий стол и обратился к ним с короткой речью:

— Добро пожаловать в Аврорат. Сегодня начинается ваша подготовка, которая продлится три года. В качестве стажеров вы будете не только следовать указаниям старших авроров, но и каждый год проходить теоретические испытания, которые позволят нам оценить ваши успехи. Ваша работа преимущественно будет следующей: расследования по обнаружению действий черной магии; кровавые преступления; установление личности преступников, их преследование и арест; защита магического сообщества. Вопросы?

— Да, — подала голос Викки Фробишер. — Есть ли какая-то конкретная программа обучения?

— Вы сами определите, что именно вам нужно. Иногда мы будем объединять вас в группы для совместных тренировок.

Его прервал короткий стук в дверь, и в кабинет вошли пятеро магов.

— А вот и ваши наставники!

Гарри обернулся. Оказалось, что со всеми ними он уже сталкивался во время Битвы за Хогвартс и на церемонии награждения орденами в прошлом году. А одним из них был тот самый Темноволосый, что заваливал его вопросами на собеседовании. Именно его Фосетт и представил первым:

— Это Станислас Причард, заместитель начальника нашего отдела, моя правая рука. Он будет заниматься с мистером Поттером.

Не мешкая, Причард протянул Гарри руку, тот ответил на рукопожатие, мысленно задаваясь вопросом, смогут ли они поладить. Во время собеседования он показался весьма резким, в чем-то даже агрессивным человеком.

Фосетт представил остальных авроров и назвал прикрепленных к ним стажеров.

* * *

В первый день Гарри так и не вышел за стены штаб-квартиры. Ему показали рабочее место, выдали нужные канцелярские принадлежности и с десяток должностных инструкций, в том числе по правильному заполнению различных формуляров. Разобравшись с некоторыми бумагами, он вместе с наставником отправился на обед в Косой переулок.

— Радуйся столь редкой удаче, — предупредил его Причард. — Обычно вместо обедов у нас перекусы на ходу.

Через каминную сеть они попали в «Дырявый котел», а оттуда уже в Косой переулок. Без особого труда нашли относительно пустое кафе и устроились за столиком.

— Полагаю, для тебя это уже привычное дело, — внезапно произнес Причард.

— Что, простите? — переспросил Гарри.

— Все на тебя пялятся.

— Ну да, — с горечью в голосе ответил он.

Гарри пришлось смириться с таким положением вещей. Куда бы он ни пошел и как бы при этом ни выглядел, люди на улице всегда одаривали его назойливым вниманием: внимательно разглядывали, показывали пальцем и шептали вслед: «Это же Гарри Поттер». Когда он пересекался с ними взглядами, ему приветственно кивали, а некоторые колдуньи даже делали реверанс. Его пропускали вперед в очередях, и нужно было приложить множество усилий, чтобы оплатить покупки в магазинах. В последние месяцы он и вовсе заказывал все по почте от имени Рона. Когда не было иного выхода, отвечал на приветствия легким кивком и категорично отказывал в различных просьбах, таких, как раздача автографов, например.

— Надо бы это прекратить, — сказал Станислас Причард.

— А можно? — спросил Гарри с надеждой.

— Конечно! Это ведь происходит не только у нас в штаб-квартире. Ты, конечно, думаешь, что те, кто преступает закон, хорошо нас знают. Но и у нас есть свои маленькие хитрости. Когда вернемся в Министерство, я дам тебе первый урок маскирующих чар.

При этих словах у Гарри замерло сердце. Тонкс упоминала о маскирующих чарах в их первую встречу.

Вернувшись в Министерство, Причард усадил Гарри за рабочий стол и попросил взять зеркало.

— Вот это? — спросил он с удивлением, не понимая, какова польза от этой вещицы.

— Да, безделушка, которой пользуются девушки, чтобы полюбоваться собой.

Гарри с подозрением посмотрел на него.

— У тебя что, нет чувства юмора? Жаль. Ну что ж, ты знаешь, кто такие метаморфы?

— Да, — ответил Гарри, воздержавшись от упоминания о том, что он накануне держал метаморфа на коленях.

— Этот дар очень редко встречается у волшебников, и для тех, кто с ним рожден, он совершенно естественен. Другим же приходится пользоваться волшебной палочкой для создания нового образа, раз за разом.

Гарри вспомнил, что Гермиона изменила внешность Рона в тот день, когда они проникли в «Гринготтс».

— Для этого существует множество заклинаний, — произнес он.

— Точно, — согласился Причард. — Итак, очень осторожно прикоснись палочкой к своей правой скуле и произнеси какое-нибудь из них.

Гарри взял зеркало поудобнее и принялся за дело. Щека внезапно вдвое увеличилась. К счастью, сопровождалось это только легким покалыванием.

— Ты слишком сильно надавил на скулу. Начни с другой стороны и прикоснись мягче.

Спустя десять минут Гарри стал совершенно неузнаваем, но это не сделало его менее заметным. Люди редко удержатся от искушения поглазеть на тыкву на ножках.

— Как долго продержатся чары? — спросил он, старясь не вспоминать слова Гермионы.

— Десять часов, может, больше.

— Сколько?! Я же не могу оставаться в таком виде!

— Ну, значит, у тебя есть стимул как можно быстрее освоить эти чары.

— О нет, — удрученно простонал Гарри.

Он старался не думать, что скажет об этом Рон. Даже десятилетняя дружба не сдержит его язвительные комментарии. А может, он даже послужит образцом для новой шутки. Гарри уже представлял себе Рона и Джорджа, продающих на Хэллоуин пилюли под названием «Гаррипоттеринки».

— Гарри, это ты? — раздался голос Анджелины Джонсон.

— Вполне возможно, если только Гарри не взбрело в голову одолжить свои очки какой-нибудь жабе, — усмехнулся Симус.

— Я уверен, для вас это было бы то же самое, — проворчал Гарри.

— Ну, голос его, — заметила Алисия.

— Его тоже можно изменить, — вмешался Причард. — Правда, здесь нужна сноровка, если не хочешь проходить с сопрано всю неделю.

Гарри ожидал, что это будет трудным занятием, но происходящее превзошло все его ожидания!

Рабочий день подходил к концу, и наставник разрешил, наконец, отправиться домой. Гарри мысленно приготовился к ошеломленным взглядам, с которыми он точно столкнется, пока доберется до каминной сети. Со вздохом он поднялся и под насмешливыми взглядами коллег направился к двери. На пороге его окликнул Причард:

— Разве ты не знаешь заклинания «Фините Инкантатем»?

— Конечно, знаю! — смущенно выпалил Герой магического мира.

— Тогда чего ждешь? — спросил наставник под оглушительный хохот авроров.

* * *

В первое время Гарри коробила отведенная роль. Он даже думал, что наставник за что-то точит на него зуб, но вскоре узнал, что оказался не единственным стажером, попавшим в смехотворную ситуацию: такие же «шутки» разыгрывали и с другими. Викки Фробишер обыскала весь отдел в поисках Невидимого пера, которое существовало лишь в воображении ее инструктора. Кевин Уитби четверть часа охранял «Гринготтс», пока ему не послали сову с сообщением, что гоблины всегда сами занимаются защитой банка.

Гарри допускал, что все это было сделано не со зла, а лишь для того, чтобы показать им, что не обязательно быть равнодушными исполнителями приказов. Они должны сопоставлять их с уже известными фактами, установить несоответствия и указать на них. Позже Причард объяснил, что это было частью обучения их как следователей.

На второй день Гарри старательно занимался улучшением навыков метаморфа. К концу утра ему удалось соорудить человеческое лицо. Очень уродливое, но человеческое.

— Неплохо, — заметил наставник. — Теперь увеличь немного зубы и уменьши нос.

Гарри принялся изменять форму лица, потом изменил цвет волос. Шрам все еще оставался на своем месте, но длинная челка скрывала его. Он слегка подправил форму очков, чтобы они стали менее узнаваемыми, и принялся работать с голосом.

На третий день инструктор выдал портреты преступников и попросил составить из них новое лицо. После нескольких часов работы Гарри смог создать образ, достаточно нейтральный, чтобы не привлекать внимания. Светлые волосы с челкой, нос немного больше, чем его собственный, чуть более круглые глаза, выпуклый лоб. Вид был не очень-то злобный, но Причард остался доволен.

— Принимается! Все понял?

— Думаю, что да.

— Замечательно. Теперь повторим без зеркала. Фините Инкантатем!

На четвертый день он смог более-менее замаскироваться, не подглядывая в зеркало. Причард сказал продолжать тренировки каждый день до тех пор, пока превращение не будет занимать несколько секунд. В самом деле, эффект чар держался около двух часов, так что никак было не обойтись без постоянного обновления — быстрого и незаметного.

— Не покажется ли странным, что я бегаю куда-то каждые два часа? — поинтересовался Гарри.

— Если будешь пить в достаточном количестве сливочное пиво, у тебя будет алиби, — пожал плечами Причард.

* * *

В пятницу Элеонора Брэнстоун предложила отпраздновать в баре окончание первой рабочей недели.

— Хорошая идея, — кивнул Оуэн Харпер. — Я только заскочу к себе и предупрежу домашних.

Гарри тоже согласился, все равно Джинни не планировала приезжать к нему в эти выходные. Он предупредил Кричера и отправился с остальными в симпатичный бар в Косом переулке. Они начали обмениваться впечатлениями от первой недели. Рассеянно слушая других, Гарри подумал, что очень даже неплохо вписался в аврорский коллектив и хорошо показал себя. Немного поразмыслив над этим, понял, почему: он вел себя не как любопытный зверек или герой, а как обычный стажер-первогодник.

Наставник оценивал его строго, но без враждебности, и объяснял все, чего Гарри не знал. Авроры бросали на него цепкие любопытные взгляды, но никто не просил автографов, не упоминал громогласно о причинах его известности. Это было такое удаленное любопытство. Иногда Гарри подозревал, что кто-то им просто дал на этот счет четкие указания — обращаться с героем как с обычным человеком. Что касается стажеров первого и второго года обучения, с ними он встречался раньше, большей частью в Хогвартсе — на уроках, в команде по квиддичу или в «Отряде Дамблдора» — и их отношения были более спокойными. Неужели он, наконец, нашел свое место?

Он поддержал беседу, добавив парочку юморных рассказов о тех трудностях, с которыми столкнулся за эту неделю. Они посмеялись над мелкими проделками своих наставников, подшучивая друг над другом и сравнивая подколки.

Все субботнее утро Гарри проспал. После полудня его навестили Тедди и Андромеда. Гарри показал крестнику полную игрушек комнату, которая отныне стала его собственной. Вечером он предложил оставить ребенка на ночь у себя, пообещав, что Тедди встретится с бабушкой завтра в доме Уизли. Накормив малыша ужином, в восемь часов вечера, напевая гриффиндорский вариант песенки «Уизли — наш король», Гарри уложил его в кровать.

Теперь это у него получалось уже намного лучше.

* * *

На следующей неделе они с Причардом отправились на слежку за одной лавочкой, хозяин которой подозревался в незаконной торговле. Они устроились неподалеку, притворились старыми знакомыми, давно не видевшими друг друга. Увлеченно болтая ни о чем, они поглядывали краем глаза на всех, кто входил и выходил из магазина.

— Хорошо, — начал Причард. — Чем, по твоему мнению, занимаются авроры?

— Преследуют темных магов?

— Верно. Некоторые Пожиратели смерти все еще на свободе.

— Правда? — встревожился Гарри.

— Ты не знал об этом? Заметь, они всего лишь пешки по сравнению с теми, кого мы задержали в Хогвартсе.

Гарри ошеломленно уставился на него. Как же он мог об этом не подумать? Ответ пришел быстро: потому что Гермиона ничего не сказала. Вот уже целый год он полагался преимущественно на нее, читая прессу и следя за происходящим в магическом мире. Но почему она ничего не писала ему об этом?

— Они в бегах? — спросил Гарри.

— Четверо или пятеро покинули страну. Нужно оставаться бдительными и внимательными, чтобы опознать их в случае возвращения. Видел портреты преступников на стене штаб-квартиры?

Да, Гарри видел их и даже думал о том, что в военное время там наверняка висело его собственное изображение.

— С надписью «Особо опасны», — сдержанно ответил он.

— Так говорят о Пожирателях смерти. Мы используем официальный термин вместо того пафосного имени, которое они сами себе присвоили.

— А в Англии кто-нибудь из них остался?

— Несколько, к счастью, не самых опасных. Во всяком случае, они сидят тихо, и есть надежда, что они осознают свое место без чужих напоминаний.

— Они могут напасть на людей, как сделали это Крауч и Беллатриса Лестрейдж?

— Именно из таких соображений мы разрешили всем газетам разместить на своих страницах изображение тела Того-кого-нельзя-называть. Прошел уже год, думается, шансов на возвращение у них немного.

Гарри покачал головой. Он не видел газет, вышедших на следующий день после битвы за Хогвартс. Большую часть того дня он проспал, а позже познакомился с Тедди.

— Есть ведь не только общепризнанные Пожиратели смерти, — продолжил Причард. — Мы пристально наблюдаем за теми, кто когда-то был замечен в сочувствии Темному лорду, но которых потом оправдали. Сейчас они сидят тише воды ниже травы, но у нас есть подозрения, что они могут начать действовать в определенных обстоятельствах.

— Как Малфои, — предположил Гарри.

— Да. Если у тебя есть какие-то мысли на этот счет, не стесняйся их высказывать.

У Гарри они были, но он не был уверен в том, что стоит их озвучивать. Чем меньше он об этом думал, тем лучше чувствовал себя.

— Прошел уже год, у нас почти нет шансов загнать их в угол, — продолжил Причард. — Поэтому они, по большому счету, уже не наше дело. На данный момент есть более важные задачи.

— Кровавые преступления, — кивнул Гарри, вспоминая вступительную речь начальника департамента в их первый день.

— Именно. Грубость и насилие присущи не только Пожирателям смерти. Мы вмешиваемся в тех случаях, когда неожиданно пропадают дядюшки, оставляя родственникам приличное наследство, и в десятках мелких преступлений между друзьями. Половина случаев происходит из-за денег, половина — из-за любви. Война не остановила личные разборки, и даже наоборот. Последние несколько лет все расследования были приостановлены, множество убийц остались безнаказанными. И только сейчас виден нанесенный ущерб. Еще мы занимаемся подозрительными смертями и крупными расследованиями, как сегодня. Видишь, на такой работе без дела не останешься.

— Почему не было расследований во время войны? — удивился Гарри.

— Не было времени. Мы перехватывали зашифрованные приказы арестовать противников режима, и это отнимало все наше время.

Гарри смотрел на него с возмущением.

— И это не самое худшее, — продолжил Причард. — Наших сил катастрофически не хватало, чтобы быть везде, поэтому мы вынуждены были сотрудничать с егерями.

— С егерями?! — шокированно воскликнул Гарри.

— Да, большая часть из них была хорошо знакомыми нам бродягами. Но они действительно были нужны, чтобы не навлечь гнев Пожирателей смерти, которые заключили с ними некоторые соглашения. Когда кто-нибудь из этих ребят помогал нам, мы закрывали его уголовное дело.

— Что? Как вы могли так поступать? — пораженно спросил Гарри.

— У нас не было выбора. Когда начальник отдает недвусмысленный приказ, ты либо подчиняешься, либо уходишь. Саммерс и Пилигрим провели три месяца, скрываясь в деревнях, потому что отказались выполнять приказ.

Гарри не стал спрашивать Причарда, что тот думает обо всем этом. Но наставник улыбнулся, будто отлично знал, какие вопросы мучают подопечного:

— Есть другие, более тонкие способы уйти от прямого выполнения приказа. Не хочу критиковать своих коллег, но, став беглецами, они уже ничем не могли помочь общему делу. Было бы больше пользы, если бы они подчинились и использовали полученную информацию для предупреждения тех, кого собирались арестовать. Если будешь изучать отчеты того года, то заметишь, что количество сорвавшихся арестов впечатляет. Порой нужно уметь быть чуточку слизеринцем.

Гарри решил не комментировать последнюю фразу. Он спросил:

— Начальник департамента вас не прикрывал?

— Нет. Авроры, отказавшиеся выполнять приказы, выиграли билет в один конец до Азкабана. Была настоящая неразбериха. Робардс был хорошим аврором, пока не потерял голову от Империуса.

— Что с ним стало?

— Он в больнице Святого Мунго. Если усердно сопротивляться действию этого заклятия, есть серьезный риск получить непоправимые повреждения. Его жена рассказала, что с ним боролись несколько часов трое магов, прежде чем окончательно подчинили своей воле. Он провел много месяцев под воздействием Империуса. Не было ни шанса остаться невредимым.

— Хотите сказать, Империус сводит с ума?

— Если разум действительно силен — да. Когда сдаются легко, или нет желания сопротивляться, или слишком напуганы для этого, то еще можно как-то выбраться. Но когда отказываются уступить чарам, то разум чаще ломается, чем прогибается. Почему, ты думаешь, Империус считается Непростительным? Есть другие способы заставить людей делать то, что тебе нужно: шантаж, угрозы, подкуп. Конечно, это наказуемо, но все-таки не так опасно.

Гарри поежился. Он вспомнил о попытке Волдеморта поставить его на колени. Сошел бы он с ума, если бы его враг решил проявить чуть больше настойчивости? Затем он вспомнил собственное колдовство. Что бы он сделал, если бы гоблин, ставший его целью, стал сопротивляться? Смог бы он сломать его разум?

Причард пытливо смотрел на него, словно знал, о чем думает стажер. Гарри подумал, что сейчас самое время разобраться с этим.

— Почему вы согласились взять меня, раз знали, что я тоже…

Гарри было так неловко, что он не смог закончить фразу. Причард окинул его долгим взглядом и произнес:

— Не знаю, можно ли вообще стать хорошим аврором, ни разу не нарушив правил. Важно лишь то, будешь ли ты опять направо и налево разбрасываться Непростительными. Именно это мы и хотели узнать, задавая тебе столько вопросов на собеседовании. Судя по всему, ты не гордишься своим поступком.

Гарри кивнул. Кошмары ему от этого, конечно, не снились, но и приятных воспоминаний не вызывало. Причард чуть улыбнулся и добавил:

— Ты ведь знаешь Шеклболта: он не из тех, кто отдает приказы, исходя только из собственной выгоды. Иначе бы в Министерстве его не называли «мистер Чистикс». Этот человек — наш универсальный выводитель коррупции и незаслуженных льгот! Мы знаем его уже очень давно, поэтому нам было ясно и без слов, как сильно он хочет, чтобы ты стал аврором. Как ты понимаешь, это еще один плюс за твою кандидатуру. И вообще, неужели ты думаешь, что мы можем позволить себе не принять в наши стройные ряды самого победителя Того-кого-нельзя-называть?

Гарри едва не начал говорить, что он не сделал ничего особенно великого, что именно защитные чары матери оказались решающими в схватке с Волдемортом, но потом он вспомнил, как стоял перед Темным лордом в лесу, ожидая собственной смерти, которая позволила бы уничтожить находившийся в нем самом хоркрукс. Нет, нельзя сказать, что он вообще ничего не сделал. Гарри не нравилось, когда его напрасно возносили на пьедестал, но сейчас не видел необходимости скромничать перед наставником.

— Мне еще многому предстоит учиться, — в итоге произнес он.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но есть несколько вещей, которые ты уже знаешь: в чем состоит долг хорошего аврора. Не думай, что на всех наших коллег накладывали Империус, чтобы заставить подчиняться приказам министра. Некоторых не нужно было просить дважды, чтобы исполнить их.

— Почему бы не назначить главой департамента человека, разделяющего эту позицию? — удивился Гарри.

— Это послание всем остальным: вот что может произойти, если сопротивляться слишком сильно.

Гарри с отвращением сглотнул и спросил:

— Они все еще работают здесь? Те, кто разделяли политику Волдеморта?

— Нет, «мистер Чистикс» разобрался с ними. Говорят, несколько таких еще осталось. Они жалеют, что те времена прошли, но каким-то образом успели вовремя заткнуться. Поэтому их и не трогают. Пока, по крайней мере.

— Кто они? — спросил Гарри.

Причард пожал плечами:

— Зачем тебе? В любом случае, у меня нет доказательств, только подозрения. Не знаю, что должно произойти, чтобы мы все-таки закрыли все не раскрытые за прошлый год дела. Большая часть улик пропала. Но мы попробуем разобраться с самыми свежими, если только наши дорогие сограждане не решат устроить собственное правосудие.

* * *

В пятницу Джинни и Гермиона снова встретились с Гарри и Роном на площади Гриммо. Лишь на следующее утро, спустившись с небес на землю, — что было нелегко, учитывая радость от встречи с Джинни — Гарри рассказал остальным о том, что некоторые Пожиратели смерти все еще на свободе. Джинни и Рон пришли в ужас, а Гермиона лишь равнодушно кивнула.

— Ты знала об этом, — упрекнул ее Гарри. — Почему не рассказала?

— И что бы ты сделал? Наша роль уже сыграна, от нас ничего не зависит — разве что от тебя, ты же теперь аврор. И потом, на свободе остались лишь трусы, у которых не хватит смелости, чтобы действовать. Тебе не стоит об этом беспокоиться.

— И все же… — запротестовал Гарри.

— Звучит неутешительно, — добавил Рон. — Мне уже не по душе тот факт, что Люциус Малфой на свободе!

— Уверена, собственный же хозяин преподал Люциусу хороший урок, — пожала плечами Гермиона. — И потом, его репутация изрядно подпорчена. Он мало что может сделать. Да, он сбежал из Азкабана, но нам удалось хорошенько проредить его счета, наложив многочисленные штрафы.

Гарри удивился, с каких пор это Гермиона стала говорить «мы», подразумевая Министерство. Разумеется, она не стала бы ограничиваться только делами, связанными с магическими существами.

После этого Гарри рассказал обо всех расследованиях, приостановленных в военное время. Рон и Джинни возмущались так же, как и он сам.

— Сильно сомневаюсь, что об этом станут писать в газетах! — воскликнул Рон.

— Это было бы не лучшее решение, — возразила Гермиона. — Не стоит сообщать всем злоумышленникам, что авроры просто забыли о них. Тем более, что у Отдела обеспечения магического правопорядка та же проблема. Эти процессы прошли год назад.

— Не знал, что ты перешла в другой департамент, — поддел ее Гарри.

— Мне рассказала Сьюзан Боунс.

— У тебя повсюду шпионы? — удивилась Джинни.

— Почти. Быть лучшим другом Мальчика-который-выжил — хороший пропуск на любой званый обед. Они буквально раздуваются от гордости при мысли, что их заметят в моей компании. Поэтому я могу задавать какие угодно вопросы.

— У меня часто спрашивают, тот ли я Уизли, что был вместе с Гарри во время войны, — хмыкнул Рон. — Когда они интересуется, где мы были все это время, я отвечаю, что, если я расскажу, мне придется стереть им память. Только так мне удается отвязаться от них.

— А ты, Джинни? — забеспокоился Гарри. — Тебе тоже с этим надоедают?

— Когда меня спрашивают о тебе, я говорю, что мы больше не видимся. Многие верят. Мне так проще.

Увидев, как изменилось выражение его лица, Джинни смутилась и взяла Гарри за руку. Правда, его это совсем не успокоило. Он знал, что Джинни не любит пользоваться преимуществами статуса «девушка Мальчика-Который-Выжил», но его задело то, что она воспринимает их отношения как что-то, что нужно скрывать. Он понимал, что ведет себя как идиот, но ничего не мог с собой поделать.

Чтобы сменить тему, Джинни рассказала, что в следующее воскресенье у «Гарпий» предпоследний матч в рамках чемпионата. У них уже был хороший отрыв: «Гарпии» вышли на третье место и собирались сражаться за второе на следующей неделе. А, возможно, даже за первое, все зависело от того, как сыграют субботний матч «Паддлмир Юнайтед». У Джинни были билеты для всей семьи, и друзья пообещали, что придут поболеть за ее команду.

По ее словам, ее обучение еще не началось. Нужно было дождаться конца сезона. Но, несмотря на это, Джинни тратила по меньшей мере два часа в день на различные упражнения, чтобы держать себя в форме. Гарри вспомнил слова своего собственного наставника: все авроры должны посвящать хотя бы три часа в неделю спортивной подготовке, а стажеры — целых шесть.

— На самом деле, тебе редко будет хватать времени на их выполнение, — предупредил Причард. — Глава департамента смотрит на это сквозь пальцы, хотя есть исключения — в основном для таких новичков, как ты. Оно и правильно, должны же вы хоть как-то сравняться с опытными аврорами. Что касается тебя, будешь тренироваться не меньше шести часов в неделю даже в том случае, если придется увеличить количество часов в сутках.

Он слегка улыбнулся, и Гарри понял, что тот шутит. Ему понадобилось несколько дней, чтобы понять, что сверхурочные часы работы у авроров оплачиваются хорошо вне зависимости от того, стажеры они или нет.

* * *

На следующий день, ближе к полудню, Гарри забрал Тедди к себе и показал крестнику свою собственную комнату, которая пришлась ему по вкусу. В полдень они отправились к Уизли, где встретились с Андромедой и оставшейся частью семейства. Не было только Чарли — он в это время работал. Вечером Джинни уехала к «Холихедским Гарпиям», а Гермиона — к родителям. Рон и Гарри вернулись на площадь Гриммо.

Даже если бы каждый из них предпочел жить вместе со своей половинкой, положение дел на данный момент было совсем не плохим. Гарри и Рон уже привыкли к обществу друг друга — в конце концов, они так жили уже девятый год подряд.