Вместе (гет)

Через час мы вернулись к Хагриду. Великан сидел на пороге и рыдал, прижимая к лицу гигантский носовой платок. Увидев нас, он заревел с новой силой. Сириус даже опомниться не успел, как Хагрид сгреб его в охапку и зарылся лицом в шею.

— Спасиииибоооо! — прорыдал великан. — Если б не ты, то помер бы Малфой! Хороший песиииик...

Великан стиснул обалдевшего Блэка так, что затрещали ребра, густая борода колола нос. Сириус отфыркивался от жестких курчавых волос и нелепо перебирал лапами в воздухе. Было жутко неудобно, но Блэк не старался освободиться, понимая, что это — бесполезная затея. Я же расслабилась. Слава Ра-М-Ха, парнишка жив и скоро выйдет из Больничного крыла, задрав нос к потолку!

— Хагрид!

О-па! А что здесь делает Дамблдор?

Лесник поднял голову, побледнел и отпустил Сириуса. Блэк покачался на подрагивающих лапах, встряхнул головой и обернулся. Из его сознания хлынул поток нецензурщины.

Дамблдора сопровождал злющий Люциус Малфой. Точнее, Дамблдор сопровождал злющего Люциуса Малфоя. На молочно-белом лице мужчины будто застыли все мышцы, делая его похожим на восковую маску. Ледяные голубые глаза метали молнии. Длинные платиновые волосы рассыпались по плечам и в сочетании с синей шелковой рубашкой смотрелись очень эффектно. Малфой был без мантии, : наверное, услышал о Драко и примчался, как был, забыв обо всем на свете.

Аристократ стремительно подошел к Хагриду и застыл над ним статуей ангела возмездия.

— Рубеус Хагрид, — тихим-тихим голосом протянул он. — Вы отстраняетесь от должности преподавателя по причине небрежности к жизням и здоровью учеников. А на вашего... гиппогрифа я подаю в суд.

— Эта... вы чего? — ошарашенно уставился на Малфоя Хагрид. — Клювика зачем?

— Прости, Хагрид, я ничего не могу сделать, — печально сказал Дамблдор. — Закон на стороне мистера... — он поймал гневный взгляд мужчины и исправился, — лорда Малфоя. Ты отстраняешься от должности преподавателя. Твое место займет профессор Люпин.

Люпин? Люпин?! Не поняла прикола! Он же должен преподавать ЗОТИ, а Хагрида должна временно заменить какая-то тетка! Что происходит?

— А ЗОТИ будет вести сам лорд Малфой, — закончил Дамблдор.

Я так и застыла. Этого не должно было произойти! Это не по канону! Какого хрена Малфой ломает историю?! Или... Или я ошиблась, и подселенец в старшем Малфое, а не в младшем? Откуда-то вынырнул Люпин и стал о чем-то договариваться с Малфоем, почесывая Сириуса за ухом, но я не обращала внимания на разговор и сосредоточенно раздумывала над тем, как проверить Люциуса. Очнулась лишь от возмущенного мысленного крика Сириуса:

«НИ ЗА ЧТО!!! Рысь, сделай что-нибудь!»

«Что случилось?»

«Эти... эти... Малфой хочет от меня щенка!»

«И? Люпин же не позволит», — подавив истеричное веселье, ответила я.

«Ты чем слушаешь?» — застонал Блэк. — «Люпин согласился! А Дамблдор встал в очередь!»

Я расхохоталась.

«Порода, потомок! Голубая кровь!» — торжественно произнесла я. — «Её не замаскируешь анимагией, она всё равно вылезет!»

Сириус мысленно скривился в отвращении. Н-да... Ну, чего он так настроен против своего происхождения? Предками надо гордиться без оглядки на мораль и вне зависимости от точки зрения — своей или чужой. Вон, моя прабабка была шпионкой, и насрать на то, что за сведениями она шла к фашистам в койку! Прапрапрадед вырезал полсела? Зато всех казачек с деревни вывез и в Поволжье спрятал — и волоска не упало! Так что Темные, Светлые, хоть серо-буро-малиновые в зеленую крапинку, но — свои, изволь быть хотя бы благодарным.

Люпин так и оставил нас у Хагрида. Держать пса в замке ему не позволили, хотя он все-таки уговорил Дамблдора на то, чтобы полнолуния мы проводили вместе, в качестве подстраховки на случай ЧП. Так как второго сентября превращения не ожидалось, мы остались у Хагрида. Блэк предлагал пролезть в Хогвартс тайным ходом, уж очень ему хотелось поболтать с Люпином, но я его отговорила. В результате вечер мы коротали с Хагридом, который за прошедшие с момента инцидента часы упился в зюзю. Радости Блэку это не доставляло, он бурчал и ворчал до тех пор, пока в дверь не постучался Гарри с друзьями.

— Эт-та ваще рекорд, — заявил Хагрид невнятно, когда признал гостей. — Навряд у их был учитель, который протянул всего один день.

— Тебя не могли уволить, Хагрид! — ужаснулась Гермиона.

— Уже уволили, — горестно икнул Хагрид, мощно глотнув из кружки.

— Как Малфой, кстати? — спросил Рон, когда они расселись за столом. — Рана не серьёзная, нет?

— Мадам Помфри п'клдовала над им как п'ложено, — пробубнил Хагрид, — тока он всё одно, грит, помираю... агония... весь в бинтах, стонет...

— Притворяется, — неуверенно сказал Гарри. Сириус уже успел с ним поздороваться и теперь блаженствовал, положив голову ему на колени, пока крестник почесывал собачку за ухом. — Мадам Помфри лечит всё. Она в прошлом году вырастила мне кости! Но уж Малфой постарается изобразить всё, что надо!

— С'бщили в пр'вленье школы, яс'дело, — жаловался Хагрид. — Грят, я начал с трудного. Над было гиппогрифов напопожже... Над'было брать скучечервей или чёньть т'кое... Я-то думал, так будет интересно... Сам виноват...

— Это Малфой виноват, а не ты! — серьёзно сказала Гермиона.

— Мы свидетели, — поддержал её Гарри. — Ты предупреждал, что гиппогрифы не терпят оскорблений и нападают. Малфой сам виноват, что не слушал. Мы расскажем Дамблдору, как всё было на самом деле.

— Ага, не волнуйся, Хагрид, мы за тебя постоим, — сказал Рон.

Слёзы текли по морщинкам в уголках жукоподобных глаз Хагрида. Он обхватил руками Гарри с Роном и сгрёб их в костодробительном объятии.

— По-моему, тебе хватит пить, — твёрдо сказала Гермиона. Она взяла со стола кружку и вышла за дверь, чтобы вылить содержимое.

— А вить она права, — согласился Хагрид, выпуская Гарри и Рона. Они оба отшатнулись, потирая рёбра. Великан тяжело поднялся со стула и нетвёрдой походкой последовал за Гермионой. Мы услышали громкий всплеск.

— Что он делает? — нервно спросил Гарри у Гермионы, которая только что вернулась с пустой кружкой.

— Мочит голову в бочке, — ответила Гермиона, пряча кружку.Вернулся Хагрид. Ручьи стекали по длинным волосам и по бороде. Он утирал воду с глаз.

— Так-то лучше, — объявил он, встряхивая головой и забрызгивая всех водой. — Слушайте, вы молодцы, что пришли меня утешить, я ведь...

Он оборвал себя на полуслове и воззрился на Гарри, словно только осознав, кого видит перед собой.

— ВЫ ЧЁ ТВОРИТЕ, А?! — загрохотал он, так внезапно, что мы с ребятами подскочили. — ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ БРОДИТЬ ПО ТЕМНОТЕ, ПОНЯЛ, ГАРРИ?! А ВЫ ДВОЕ КУДА СМОТРЕЛИ? ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ!

Хагрид подошёл к Гарри, схватил его за руку и поволок к двери.

— Пошли! — сердито проворчал лесник. — Отведу вас назад в школу. Нечего ко мне по темноте шастать, ясно? Я этого не стою. Бродяга!

Блэк зафыркал и бодро побежал за ребятами. Охранять Гарри от самого себя ему было смешно.

На следующий день мы встретились с Люпином. У него был урок с пятиикурсниками, на котором оборотень показал фестрала. Занятие прошло на высшем уровне. Люпин привел лишь одно животное, которое запустил в загон и привязал к дереву, да еще и намордник одел, на всякий случай. Тем, кто не видел животное, он раздал изображения. Странное, наверное, было зрелище: висящий в воздухе намордник и ошейник с цепочкой. Лично я фестрала видела, и создание это было... прикольное. Большое и жутко костлявое, как будто его не кормили, по меньшей мере, месяц. Особенно меня умилили абсолютно белые, подернутые перламутровым блеском глаза и тоненькие, просто тонюсенькие огромные кожистые крылья.

«Фестралы, гиппогрифы, пегасы... Кобылы среди магических пернатых имеют просто невероятный успех...» — задумчиво выдала я.

Сириус пол-урока ржал как конь.

Когда прозвучал колокол и пятикурсники нестройной цепочкой потянулись к замку, Люпин выразительно глянул на Блэка и повел наглядное пособие в Запретный лес. Сириус перестал веселиться и с готовностью присоединился к оборотню. Мы дошли до небольшой полянки, где Люпин отпустил фестрала и вытащил волшебную палочку. Он выписал в воздухе какой-то заковыристый символ и произнес длинную фразу на исковерканной латыни, которую я перевела как «благая ложь да скроет тайную истину». Видимо, эти защитные чары вызывали какую-то иллюзию, потому что Блэк безо всяких колебаний обратился в человека и тут же принялся прыгать и скакать, разминая мышцы и привыкая к ногам.

— Еще чуть-чуть, и я начну думать, что моя анимагическая форма — человек, — пошутил Сириус, яростно разрабатывая кисти рук. — К концу года перо в руках держать разучусь.

Люпин хмыкнул, вытащил из кармана кошелек и принялся в нем рыться. Я только рот открыла, когда рука оборотня ушла в него по самый локоть. Нет, нечто подобное можно увидеть в седьмом фильме, когда Гарри и Гермиона по очереди копались в дамской сумочке, но это спецэффекты. В реальности же от такого зрелища у меня чуть заворот мозга не случился! У Сириуса тоже. Потому что Люпин вытащил плед, который тут же расстелил на траве, тарелки, вилки, два стаканчика и большую корзинку с едой!

— У меня окно. Как насчет небольшого пикника, Бродяга? — оборотень лукаво сверкнул янтарными глазами.

— Рем, я тебя обожаю!!!

Сириус радовался сюрпризу как верующий — чуду: благоговейно, эмоционально, жадно запечатлевая в памяти каждую мелочь. Он даже набежавшим на плед муравьям был рад, а угодившую в чай божью коровку десять минут вылавливал пальцем, чтобы потом бережно отпустить на свободу. На лице Блэка застыла блаженная улыбка, и мужчина был безоглядно, просто невероятно счастлив. Это было так заразительно, что проникся и Люпин, и теперь мужики дружно хохотали над жуком-оленем, который скатился с гладкого термоса и, перевернувшись, беспомощно сучил в воздухе лапками.

Попробуйте меня переубедить, что мужчины не дети!

Дав Сириусу насладиться жизнью, я деликатно «постучалась» в его сознание. «Стучать» пришлось долго, ибо Блэк ни в какую не желал отвлекаться от чая. Нет, я понимаю, Азкабан не курорт и все такое, но КАК можно называть эту молочную бурду на зеленой заварке чаем и еще НАСЛАЖДАТЬСЯ этим извращением безо всякой карамельки?! Нет, я решительно отказываюсь глотать эту дрянь!

«Сириус, ебануть тебя о забор, соберись!» — рявкнула я на потомка, отбирая контроль над телом и не давая Блэку донести чашку до рта.

«Дай отдохнуть по-человечески!» — обиделся Сириус.

«Ну, уж нет! Отдыхать будем потом, когда разберемся с интригами Дамблдора», — заявила я и отставила чашку. Блэк проводил зелено-молочную бурду тоскливым взглядом и тяжело вздохнул. Ремус подобрался.

— В чем дело, Бродяга?

— Мне не нравится присутствие Малфоя в школе, — ответила я. — Он не дурак и быстро заметит, что твоя болячка привязана к полнолуниям. И он не будет молчать. А очередной скандал нам не нужен.

Ремус задумался.

— Гермионе Грейнджер Министерство разрешило использовать хроноворот с дальностью в двенадцать часов. Возможно, если им пользоваться, то получится сбить Люциуса с толку. Хотя бы на время.

— Нет, — вмешался Сириус. — Ему тоже расскажут о хроновороте Грейнджер, да и сама девочка наверняка не дура, хотя, учитывая её расписание... В общем, это не выход.

— Может, подменять меня будешь ты?

— Как? Оборотка не подойдет, ты же у нас не человек, а я не метаморф.

Ремус со вздохом отставил свою чашку.

— Значит, будем действовать по школьной схеме.

Я зависла.

«Сириус, что это значит?»

«Это значит, что Рем будет исчезать на какой-то неопределенный срок, начало, конец или середина которого приходится на полнолуние», — пояснил Сириус. — «Достаточно эффективно, за все семь лет, которые Рем учился в Хогвартсе, его тайну узнали только мы четверо из всего курса».«А кто его будет подменять?»

— А кто тебя будет подменять? — спросил Сириус вслух.

— Снейп, — пожал плечами Люпин. — Мы с Дамблдором так и договаривались.

«Страница триста девяносто четыре», — как наяву услышала я низкий бархатный голос профессора. — «Кто может сказать, как отличить оборотня?»

С трудом прогнав наваждение, я встряхнула головой. Нет, мне надо собраться, а то совсем расслабилась. Вот, как проверить Малфоев? Как понять, есть ли в блондинах кто-нибудь из моих или нет? Напрямую ведь не спросишь, да и Сириус не должен ни о чем догадаться. Надо дать какой-нибудь знак, понятный лишь моим ребятам и непонятный — для всех остальных... Да, еще надо крестражи раздобыть, не раскрывая Сириусу свою осведомленность... Ох-ох-охошеньки, что же мне с этим делать?

— Эээ... постой... А ничего, что ты теперь преподаёшь другой предмет? — вдруг подал голос Сириус. — Сопливус вряд ли высунет тощую задницу из своих подземелий, а если и высунет, то от твоих животных одни ингредиенты для зелий останутся!

— Значит, будем думать дальше.

— Будем, — «потомок» принял позу китайского мудреца.

Вот же хреновы философы! Им бы мои проблемы. Ещё одна головная боль на мою бедную голову. Но с полнолуниями надо действительно что-то решать...