Подмастерье и Некромант (гет)

Внезапно в голову Гермионе пришла мысль, и она отстранилась от мужа.

Какое-то время она изучала его профиль: нахмуренные брови, орлиный нос, упрямый подбородок, очерченные мерцающими газовыми фонарями Косой аллеи. Она знала, что Северус был расстроен. Но в тусклом свете было трудно распознать выражение его лица. Совсем иначе он выглядел бы в неоновом свете уличных фонарей рядом с домом, где она выросла. Но её нынешнее окружение казалось далеким от 21 века. В конкурсе на художественное оформление для ремейка «Оливера Твиста», Косая аллея одержала бы безоговорочную победу, в своей мрачности, грязи и угнетенности.

— Мог бы ты, — она глубоко вдохнула — заколебалась — выдохнула. Остановилась. Заставила себя продолжить. — Мог бы ты связать и изгнать Драко? Взять его за Завесу? Я… я узнала это … от… ну, Гарри спрашивал Почти Безголового Ника о смерти и…

Она не смогла продолжить.

Северус уже положил руки ей на талию, готовясь к трансгрессии. Теперь они соскользнули и упали по бокам. Он испустил усталый вздох.

— Ты не могла подождать с этими выводами до дома?

Гермиона поежилась от ночного ветерка. Затухающее пламя уличного фонаря над ними мерцало на ветру, еще сильнее погружая в темноту их угол на Косой аллее.

Его глаза были мрачнее окружавшей их ночи.

— Да, — произнес он, наконец. — Я мог бы. Я могу. И я сделаю, когда Драко попросит меня.

* * *

Гермиона осторожно держала в сложенных ладонях омут памяти, очень похожий на чашу древних богов или Святой Грааль христианского бога.

Зачем называть его «Вечным раствором», если бы он, на самом деле, не действовал целую вечность?

Но сканер Женевьевы Олливандер обнаружил всего лишь отголоски магической силы, исходящей от их волшебных палочек, которую можно было связать с Вечным раствором.

Из этого, конечно, следовало, что зелье утратило свою силу после того, как их палочки были пронесены за Завесу и обратно.

Другими словами, им придется сварить новую партию Вечного раствора. Если Гермиона хотела заполучить Северуса обратно для обретения новых воспоминаний, ей придется поделиться еще тремя дорогими для неё сейчас воспоминаниями о нем.

Она отложила омут памяти и подняла голову, чтобы взглянуть в окно на поверхность озера. Последнее сияние солнечного света быстро исчезало с воды, оставляя её словно чернила черной и совершенно неподвижной в этот холодный зимний вечер.

Гермиона понимала, что тянет время.

Но ничего не могла поделать. «Это глупо», — говорила она себе. «В конце концов, я знаю теперь, что получу воспоминания назад».

Да, она получит их назад. Бледные, тусклые копии того, что сейчас было свежим и вибрирующим в её разуме. Но они по-прежнему будут с ней. Не исчезнут. Не потеряются. Просто потускнеют, так, будто были с ней много-много-много лет, как будто их вытеснили другие воспоминания.

И «потеря», в любом случае, была неправильным словом. Потому что без Вечного раствора и заклинания, соединяющего их палочки и превращающего палочку Северуса в ключ, Северус и Гарри не вернутся из-за Завесы.

Но все же. Сейчас, здесь и сейчас, ей придется выбрать мысли, слова, чувства и прикосновения, которые были свежими и новыми, и хорошими, и дорогими.

Она вздохнула и взяла свою ручку — простую маггловскую шариковую ручку — и милый блокнот Молескин, который Гарри подарил ей на Рождество.

Рассеянно она начала рисовать каракули.

Смайлик.

Глупое сердечко с Г и С внутри, дополненное аляповатым завитком.

Череп.

«Что мне известно?» — размышляла она. Машинально, её ручка двинулась, чтобы написать «№ 1».

Сбежавшие пожиратели смерти начали убивать магглорожденных. И магглов. Её пробрала дрожь, когда она вспомнила о том, что стало с прежними соседями Северуса. Почти сразу после битвы. Впрочем, неудивительно. Никто в здравом рассудке, не ожидал бы, что такие, как Фенрир Сивый, превратятся в ручных болонок.

Амбридж снова понизили в должности. А Шеклболт переложил на Амбридж эту работу в качестве связного между волшебным миром и тем Церковным комитетом и, без сомнения, хорошо посмеялся над этим.

Гробницу Дамблдора взорвали, а Бузинная палочка исчезла.

На нее напали после концерта, и она видела Темную метку на руке пожирателя смерти.

Еще больше людей были убиты. Министерство выступило с этой великолепной затеей использовать на магглорожденных ведьмах и волшебниках защитные татуировки.

Амбридж и — или — неизвестному некроманту каким-то образом удалось саботировать чары, наполняющие татуировки. Но впоследствии застыл портрет Дамблдора, и это насторожило Орден. Затем она и Северус обнаружили, что татуировки оттягивали их магию в Царство Смерти.

В то же самое время нападения на магглорожденных прекратились. Драко и Перси искали зацепки в Министерстве. Амбридж убила Шеклболта. Кто-то убил Амбридж.

№2: Почему-то тут не складывается. Это просто не имеет смысла в данном четком уравнении.

Гермиона уставилась на написанное.

Да, это именно то, что меня интересует — одно четкое уравнение, которое все объясняет.

«Едва ли ты получишь, чего хочешь в этом мире», — сделала она себе замечание. Она нахмурилась. Уравнение. Проклятье. Я начала забывать не только основы маггловской алгебры, но и волшебной арифмантики.

Я смотрю на уравнение. В алгебре магглов это подразумевает две стороны, соединенные знаком равенства, и, конечно, базовое арифмантическое уравнение требует не меньше трех равных сторон.

Поэтому: Чего добивалась Амбридж?

Это было просто: если возможно, убить всех магглов. Если невозможно, убить всех магглорожденных, а также всех полукровок. Если и это невозможно, удержать их от -

Сердце Гермионы забилось быстрее, а в горле внезапно необъяснимо пересохло.

Если и это невозможно, удержать их от —

От -

Размножения? От взросления, вступления в брак, от того, чтобы иметь магически одаренных детей?