Подмастерье и Некромант (гет)

Казалось, его жена вот-вот упадет в обморок. Ему же до чертиков хотелось как следует откашляться. И только месяцы беспрестанного зудения Лойс о надлежащей заботе о голосе помешали ему. «Не шепчи, это плохо для тебя. Не кашляй, это ещё хуже. И никогда больше не прочищай горло» — ему позволено вздохнуть? В данный момент Северус не помнил об этом, и ему было наплевать. Не хотелось ему и стакана воды, чтобы облегчить свое состояние.

Чего ему хотелось, так это часа наедине с коллекцией виски Минервы.

— Гермиона, думаю, они ждут нас, — тихо сказал он, поддерживая её под локоть.

— Ох. Да.

— Там будут ожидающие нас журналисты. И фотографы, — напомнил он ей.

— Да. Верно.

Северус ощутил, как она вздохнула, как распрямилась её спина, как она вскинула голову, выпячивая вперед подбородок. Ему не было нужды читать её мысли, чтобы узнать, о чем она думает: «Гриффиндорская отвага». Его одолевало искушение прошептать ей на ухо: «Не поделишься?»

Но раз уж шепот противопоказан для его голоса, он промолчал. Угрюмый взгляд тоже едва ли был бы уместен. Но он полагал, что, как бывшему Пожирателю Смерти, ему позволено оправдывать свое имя даже в день собственной свадьбы. (1) Со строгим выражением лица Северус повел Гермиону к дверям, Поттер и Джиневра Уизли следовали за ними по пятам. Краем глаза он увидел, как Поттер прямо-таки нависал над своей кобурой для волшебной палочки. Он, что, ожидал нападения прямо здесь, в Министерстве?

Снаружи Снейп ощутил себя так, словно попал в грозу — со всех сторон сверкали молнии, шум голосов оглушал подобно грому.

Внезапно Джинни ткнула его в руку.

— Вы должны дать им то, чего они ждут, профессор. Поцелуйте Гермиону, и сделайте из этого хорошее шоу. Гарри будет отвечать на вопросы, пока мы убегаем. Но вы должны предоставить им хоть что-нибудь!

Гермиона замерла, её пальцы вцепились в его руку так сильно, что чувствительная паутина шрамов на внутренней стороне его предплечья заныла. Он взглянул на неё, и внезапно его недоверчивое сердце ёкнуло.

«Она вышла за меня замуж».

Она вышла за него замуж, чтобы обеспечить его свободу. Она вышла за него, потому что любила его всем сердцем. Несмотря на тот факт, что он не любил её.

«…пока», напомнило ему эхо собственных слов, и странное чувство скручивалось и раскручивалось внутри него. Сильнее жажды, отличное от вожделения.

И она хочет меня.

От этой мысли желание вспыхнуло в недрах его живота, распространяя свои огненные щупальца ниже.

— Гермиона, — выдохнул он.

Она повернулась, её глаза были огромными. Зеленая, цвета мха, лента в волосах и сверкающие изумруды на шее обнаружили в её глазах зеленые искорки, которых он никогда раньше не замечал. Она сглотнула и быстро облизнула губы кончиком языка.

На секунду он задумался о том, как ощущался бы её язык, если бы сплелся с его собственным — затем он прижался губами к её губам.

На мгновение она застыла, несомненно, удивленная его действием, прежде чем обмякнуть в его руках. Её бедра качнулись к нему, а небольшая округлая грудь дразнила даже сквозь все слои разделявшей их ткани.

И её губы…

…её губы вкуса лета.

* * *

Свадебный прием проводился в Выручай-комнате.

Комната превзошла саму себя и превратилась в прекрасный зал с парящим деревянным потолком, похожим на перевернутый корпус судна. Отображающие сцены мифических садов гобелены покрывали стены мягкими зелено-кремовыми тонами с приглушенными брызгами оттенков розового и ирисового цвета. Высокие готические окна выходили на красивое золотистое летнее солнце где-то и когда-то. Длинный стол, украшенный белым полотном, драгоценным фарфором и блестящими серебряными столовыми приборами занимал середину комнаты, в окружении множества кресел с высокими спинками, подобранных к гобеленам.

В центре обеденного стола раскинулись композиции из листьев и цветов, сверкающих зеленым, желтым и белым, наполняя комнату свежим ароматом совершенной весны.

— Ух, ты, — прошептала Гермиона в благоговении.

Северус и их гости также были поражены, царящую в зале тишину нарушал лишь редкий шепот, когда их друзья один за другим входили в комнату.

— О чем ты думаешь? — спросила она, с изумленным взглядом поворачиваясь к мужу.

Северус моргнул, открыл было рот, затем снова закрыл его. Он онемел так же, как и она.

— Ни о чем, — признался он, его голос был более хриплым, чем в предыдущие недели. — Мне... возможно, мне следовало бы, но… я был…

Он указал на кольцо на её пальце. В тот момент, когда зачарованная сердечная жила дракона коснулась их кожи, она превратилась в пару золотых обручальных колец.

Гермиона кивнула.

— Я не смогла придумать ничего полезного, чтобы на чем-нибудь сосредоточиться.

На её лице расцвела улыбка.

— Это абсолютно волшебно.

К её удивлению он улыбнулся в ответ.

— Безусловно. Ни о чем тебе не напоминает? О чем-то, что ты, возможно, неосознанно связывала с… этим событием?

Гермиона сморщила лоб. Да, почему-то ей казалась знакомой эта комната, или что-то в этой комнате. Но она знала, что никогда раньше здесь не бывала. Она откинула голову назад, изучая медового цвета балки над их головами. Стая белых голубей сидела на балках под высоким, сводчатым потолком.

«Будем надеяться, они такие же волшебные, как и остальная комната», — подумала Гермиона, — «и не нагадят нам на пол». Она посмотрела в окно в дальнем конце комнаты. По золотистым божественным лучам, падающим в комнату, она узнала это место.

— Боже мой, — выдохнула она и быстро заморгала.

— Что такое?

— Теперь я помню, откуда знаю эту комнату, — толика грусти все-таки проникла в её голос, как она не старалась этому помешать. –Так глупо. Это из книги, которая у меня была в детстве. Знаешь, такие книги люди дают маленьким девочкам, чтобы те могли вообразить свой счастливый конец.

* * *

Примечания переводчика:

1 — Severus (лат.) — суровый, строгий

* * *

Дорогие читатели,очень жду ваших отзывов и комментариев.