Во имя науки (гет)

— Пожалуйста, профессор, я должен посетить могилы родителей.

— Да, Поттер, думаю, вы имеете на это право, — заключила МакГонагалл, — но, к сожалению, я должна присутствовать на празднике.

— Но профессор… — попытался возразить Гарри.

— Обратитесь к директору, вероятно, он захочет пойти с вами, он единственный кто не любит праздники.

— А профессор Снейп любит? — в голос удивился Гарри, но увидев взгляд, которым его одарила МакГонагалл, спохватился, — извините.

— Скажи Аластору, что я попросила пойти с тобой, предупреди его уже сейчас. Пароль от кабинета — «Постоянная бдительность», — скривилась она.

Гарри со смешанными чувствами направился к кабинету директора Хогвартса, надеясь, что он там.

— Постоянная бдительность, — сказал он горгулье, и она отскочила в бок.

Несколько ступенек, и вот он уже перед дверьми кабинета.

Постучав и получив громогласный «Войдите!» Гарри открыл дверь и впервые оказался в кабинете директора.

На шкафу слева лежала шляпа, и мальчика как электричеством ударило — он ведь обещал помочь ей. Немного подумав, он решил, что поговорит сегодня с Грюмом, если тот согласится сопровождать его на кладбище.

— Директор Грюм.

— Что хотел? — ответил Аластор, скривившись. Очевидно, что сегодня он был не в настроении.

— Профессор МакГонагалл передала, чтобы вы пошли со мной сегодня вечером, на могилы моих родителей, — чётко отрапортовал он, надеясь задобрить аврора.

— Без проблем, в шесть, у выхода со школы. Еще вопросы?

Гарри даже поразился такому ответу, он уже был готов упрашивать Грюма. Но раз тот так легко сдался, возможно, он позволит и…

— А можно Гермиона пойдет со мной? — сказал он и зажмурился в ожидании крика о сопляках и соплячках.

— Не имею ничего против. Это все? — спросил Аластор.

«Его что, подменили?» — удивился Гарри.

— Да сэр, это все.

— Свободен, — махнул директор рукой и склонился над каким-то свитком.

                                              * * *

Гарри посмотрел на часы и набросил на себя толстую куртку — на улице было холодновато для этой поры года. Он проверил, не забыл ли чего и спустился вниз в общую гостиную Рейвенкло, где его с книгой в руках уже ждала Гермиона.

Все ученики были на пиру, и в гостиной уже никого не было.

— Она меня отпустила, — улыбнулся Гарри, — правда вместе с директором.

— Наверное, тебе пришлось долго его уговаривать?

— Нет, как ни странно он сразу согласился. Грюм сегодня сам не свой, я думал, у меня нет шансов, когда увидел его взгляд. Ты пойдешь со мной?

— Гарри, извини, я лучше подожду в школе, — ответила она, не отрываясь от чтения.

— А… — открыл он рот, но спустя мгновение обернулся к выходу, — хорошо, приятного праздника, — тихо сказал Гарри и вышел из гостиной.

— Значит три, как минимум три, а если еще добавить полукруг… — бормотала Гермиона, подсчитывая нужное количество взмахов палочкой, — чёрт, слишком много.

Секундная стрелка на настенных часах двигалась по своей траектории, но внезапно остановилась. Как и сердце Гермионы.

— Господи, — прошептала она, — он ведь искал во мне поддержки, что я наделала?

Гермиона заплакала, слезы медленно стекали по лицу, капая на драгоценную книгу, но девушка просто уставилась в одну точку, не видя ничего вокруг.

Она медленно встала, положила книгу на небольшой столик и, выйдя из гостиной, направилась в дамскую комнату. Вокруг все было украшено к празднику Хэллоуина: на стенах висели чучела, на подоконниках лежали большие тыквы с вырезанной рожицей и свечкой внутри, но она не замечала этого, просто направляясь вперед, не разбирая дороги, а в мыслях стучало только одно: «Что я наделала?».

Внезапно, как будто электрический толчок снова вернул её к жизни, и девочка остановилась как вкопанная. Она снова была способна слышать, дышать, видеть. Её сердце снова билось, руки могли двигаться, а тело повиноваться хозяйке, но что главное — она могла думать.

— Я могу успеть… — прошептала она, и эти слова подействовали как озарение.

Гермиона сорвалась с места и побежала, как никогда прежде. Знакомые повороты скрывались позади, казалось, сердце стучало настолько сильно, что топот её ног по каменному полу не было слышно.

Она влетела в Большой Зал и ужаснулась: Гарри и директора уже не было.

На мгновение Гермиона остановилась, и ужас заполнил её сознание, сковал движения, заставляя сдаться. Но она вмиг скинула с себя невидимые путы, решительно рванувшись к выходу из замка.

Вдалеке были два силуэта, свет из домика Хагрида как раз упал на них — и Гермиона побежала за ними.

Холодный осенний ветер дул ей в лицо, но она продолжала бежать, уже задыхаясь, но захватывая воздух ртом. Ноги подкашивались, было скользко бежать по мокрой траве, но она просто не могла не успеть.

Вопрос, почему они не пошли к поезду, а идут к лесу — не беспокоил её. Гермиона просто не могла думать, её разум отключился, а в голове, в такт биению сердца, стучало только одно: бежать.

Они уже почти достигли леса, когда Гермиона закричала.

— ГАРРИ!!! — раздался её громкий, отчётливый голос над территорией школы.

— Гермиона? — с надеждой прошептал Гарри и обернулся.

— Идем, Поттер, несколько шагов и мы будем уже за территорией школы, где сможем аппарировать на кладбище, — сказал Грюм, продолжая идти к лесу.

— Это Гермиона, — сказал Гарри, — что-то случилось.

Тонкая фигурка приближалась с фантастической скоростью, и вскоре её уже было отчетливо видно.

Волосы девочки растрепались от сильного ветра, а сама она, почти не дыша и не ощущая ног, влетела в объятия Гарри. Они вместе упали на промерзшую землю.

— Эм, — выдал Грюм, не зная, что сказать.

— Извини меня, пожалуйста, извини, я просто не знала, не подумала, — задыхаясь, тараторила Гермиона.

— Давай сначала поднимемся, а затем ты объяснишь, почему извиняешься?

Но Гермиона только что-то бормотала в плече Гарри, не обращая внимания на его слова.

— Грейнджер, ты с ума сошла? — сказал Грюм, поднимая их с земли, — что случилось, нападение на школу?

— Нет, — сквозь слезы ответила Гермиона, вцепившись в куртку Гарри, — ничего не случилось, просто я боялась… боялась… я хотела пойти с вами.

— И для этого ты бежала, рискуя сломать голову? — скептически спросил Грюм.

— Угу, — тихо сказала она и шмыгнула носом.

— Ну ладно, — пожал плечами он, — возьмитесь за мою руку.

— Зачем, сэр? — тихо сказал Гарри.

— Поттер, я не собираюсь стоять тут с вами целую ночь, хватайтесь за руку и приготовьтесь к перемещению.

Гарри и Гермиона переглянулись и одновременно схватились за предплечье Грюма, чувствуя себя при этом чрезвычайно глупо.

Гарри почувствовал, что огромный воздушный кулак бьет его в область живота и в следующий миг он полетел куда-то сквозь просторы астрала.

Приземление было неожиданным, в один момент они еще летят, какая-то дымка застилает глаза, а в следующий — глухой удар об землю, и ноги подкашиваются, а желудок протестует против такой встряски. 

— Господи, — с трудом выдохнул Гарри, — пытаясь подняться и в тоже время усмирить свой организм.

У Гермионы сегодня определенно выдался не лучший день.

С самого утра её преследовали неудачи: она не видела Гарри целый день, проторчала под дверьми библиотеки два часа, но так и не дождалась библиотекаршу, а когда вернулась четырьмя часами позже — мадам Пинс уже ушла на праздничный пир. Выпросив книгу у старшекурсницы с Рейвенкло, Гермиона так увлеклась чтением, что когда Гарри наконец спустился — она чуть не совершила фатальную ошибку. Но на этом все не закончилось, она замерзла, устала, и как венец всего этого — ударилась коленкой при падении после аппарации и сейчас чертыхалась, пытаясь подняться.

Лунный серп еще не мог рассеять ночную тьму, и вокруг было очень темно.

Гарри помог подняться Гермионе, и они осмотрелись вокруг.

— Где мы? — спросил он.

— Дом Поттеров, — кратко ответил Грюм, указывая рукой куда-то позади дома, — туда.

Гарри медленно пошел вперед, склонив голову. Гермиона собиралась было пойти за ним, но Грюм положил руку ей на плече и покачал головой.

— Пусть идет один, — сказал он, — а мы тем временем поговорим.

— Нет, я не отпущу его одного, не теперь, — ответила Гермиона и быстро пошла за Гарри. А позади, прищурившись и покручивая своим магическим глазом вслед ей, смотрел Грюм.

Гарри стоял на коленях перед могилами своих родителей. На ослепительно белых надгробиях было высечено: Джеймс Поттер и Лили Поттер, даты рождения — смерти, а ниже эпитафия — «последний враг, которого нужно победить — смерть».

— Гарри? — заботливо сказала Гермиона.

— Они мертвы,  их убил этот монстр, Лорд Волдеморт.

Гермиона промолчала, в этой ситуации ей просто не было чего сказать. Она подошла и, присев на колени рядом, положила ему голову на плечо.

— Все будет хорошо, Гарри, доверься мне, — прошептала она.

— Но их уже не вернешь…

— Они — часть тебя, и они бы хотели, чтобы ты жил

— Скажи, почему ты побежала за мной? Ты ведь знаешь, я не обиделся бы…

— Я просто знаю, как важна поддержка, особенно для тебя, извини меня.

— Спасибо Гермиона, ты настоящая подруга, — тихо сказал он.

— Сегодня я…

— Не надо, я понимаю, и не злюсь на тебя, давай просто помолчим.

                                                                     * * *

— Пошли, Поттер, мы уже проторчали тут почти три часа, — раздался позади голос директора.

— Я хотел бы еще зайти в дом… — тихо сказал Гарри, обернувшись к нему.

— Давай, только быстро и осторожно, — поколебавшись, решил Грюм.

— Пойдешь со мной? — спросил он, протягивая руку, и Гермиона ухватилась за неё.

Гарри толкнул калитку, и она с жалобным скрипом открылась, видимо тут нечасто хаживали люди. Вокруг буйно росла трава, а слева от дома был небольшой колодец. Гермиона сразу подметила детали: полуразрушенное правое крыло, почерневшие стены. Именно там погиб Волдеморт. Она слегка сжала руку Гарри, как будто чтобы убедится, что он не исчез. А он тем временем смотрел на профиль дома, пытаясь представить, что было бы, если его родители остались бы живы. Всего на минуту он задумался над этим, представил себя бегающим босиком по этой траве, играющим с папой в саду, но нет, этот монстр отнял у него все. Гарри склонил голову и опустил плечи, как будто давая мысленную клятву — что он еще вернется сюда.

— Когда я вырасту — я отстрою этот дом, — тихо заключил он.

Ступив несколько шагов, Гарри толкнул входную дверь, но она была заблокирована мелкими камнями и открылась только наполовину. Протиснувшись внутрь, они оказались в прихожей. От канделябра до канделябра висели большие паутины, как будто маленькие сети, для неосторожных людей. Пол был устлан пылью, а посредине комнаты находились ровные и довольно отчетливые следы человеческих ступней.

— Гарри, — прошептала Гермиона, — кажется, тут кто-то есть, или был еще совсем недавно, — заметила она, внимательно разглядывая следы, — может лучше вернутся к директору?

— Это мой дом, — решительно сказал он, — никто не имеет права тут ошиваться.

Где-то наверху скрипнула половица, и они замерли на мгновение.

— Он тут, уходим, — молила Гермиона, таща его за собой к выходу.

Гарри не хотел уходить, ведь это по праву его дом. Он хотел увидеть места, где его родители сидели, пили кофе, игрались с ним, а тут какой-то человек мешает ему в этом.

Но посмотрев на умоляющее выражение лица Гермионы, он сдался и позволил утащить себя к дверному проему.

— Директор Грюм! — приглушенным голосом крикнула Гермиона, чтобы не спугнуть незваного гостя.

— А? — гаркнул он, возникая откуда-то слева, из кустов.

— В доме кто-то есть, — сказал Гарри, и эти слова вызвали просто таки невероятные перемены в старом авроре.

— На втором этаже, — добавила Гермиона.

— Отойдите к вон тем деревьям, — спокойно сказал он. Палочка в руках у него была уже после оклика Грейнджер, и сейчас Аластор Грюм ощущал азарт битвы.

Он попытался протиснуться сквозь приоткрытую дверь, но его габариты не позволяли, да и гибкость уже была не та, что лет двадцать назад. К счастью в доме был еще один вход, со стороны сада. Аластор быстро преодолел расстояния к двери, представляя, что его не видно.

Мрачное убранство дома совсем не удивило старого аврора, он даже не обратил на это внимания, стараясь фиксировать любой звук. Аластор пытался идти тихо, но его деревянная нога не позволяла делать это как в лучшие годы. Напряжение нарастало, он никогда не был тут раньше, и не знал планировки, а злоумышленник не подавал звука и мог быть за каждым углом.*

Наконец Грюм увидел лестницу наверх и медленно начал подниматься по ней. Шаг за шагом, сердце билось все тише. И тут сверху он услышал какой-то звук, Аластор на мгновение остановился, но пошел дальше, указывая палочкой на лестничную площадку второго этажа. Звук повторился, и он был похож на… всхлипывание?

Директор нахмурился, задумчиво почесал голову рукой, и поднялся на последнюю ступеньку.

За дверьми слева определенно кто-то рыдал, напряжение доросло до предела, палочка слегка затряслась в руке. Грюм осторожно толкнул дверь, и она открылась внутрь.

На полу комнаты, на коленях сидел человек и, спрятав лицо в ладонях, плакал.

Перед ним лежала небольшая музыкальная шкатулка с балериной.

— Эй ты, — сказал Грюм, пытаясь прикрыть мертвые зоны, исключая тем самым нападение со спины.

Человек казалось, даже не отреагировал, он был всецело поглощён рыданием.

— Эй, парень, — окликнул Аластор, обходя его по кругу, чтобы разглядеть лицо, он знал почти всех самых отъявленных преступников.

Неизвестный поднял голову от рук, и Грюм как-то невесело усмехнулся. Старая, потрепанная одежда, жалобный взгляд и лицо, выглядящее лет на пятнадцать старше, чем на самом деле.

— Люпин, какими судьбами.

— Они умерли, а я… жив, почему? — казалось, упомянутый Люпин не узнает Аластора, он растерянно смотрел ему в глаза, пытаясь найти ответы на вопросы.

— Потому что ты слабак, — безжалостно заключил Грюм, — до зимы в Аврорате идет прием новобранцев, иди, научись бороться. Отомсти за них.

— Не осталось тех, кому надо мстить, все они умерли, а я жив, они умерли, а я продолжаю жить, смешно, да? — с фальшивой улыбкой сказал Люпин, полубезумными глазами перескакивая с одного предмета в комнате, на другой.

— Люпин, кончай это самокопание. Есть еще Гарри, который был бы рад видеть тебя, пообщаться с последним живым другом его родителей.

— Да? — взгляд Ремуса немного прояснился.

— Нет, — отрезал Грюм, — ему не нужен жалкий полуоборотень, который в порыве безумия может перерезать себе глотку, а именно хороший друг его родителей, возьми себя в руки, Люпин.

— Я… не знаю, у Гарри есть родственники, наверное, он счастлив с ними, а я ему не нужен, — он опустил голову и уставился на свои руки.

— Он сейчас внизу, ждет меня вместе со своей подругой, — как будто мимоходом заметил Аластор, наблюдая за реакцией оборотня.

— Гарри? — взгляд Ремуса прояснился полностью, в глазах появилось то, чего там не было давно — надежда.

— Но ты не пойдешь к нему, — заключил Грюм, — ты слишком жалкий. Если хочешь увидеть его — изменись, найди работу и прекрати своё отшельничество.

— Ты ведь знаешь, Аластор, меня не возьмут на работу. Я оборотень и это клеймо на всю жизнь. А идти к магглам, убирать на улице — это уже ниже моей гордости.

— Гордости? — насмешливо сказал Грюм, — гордости?! Ты сейчас сидишь на коленях, рыдая по своим друзьям, которые умерли одиннадцать лет назад. А на улице мерзнет Гарри Поттер, ему нужен человек, который сможет поддержать его, и ты говоришь о гордости? Не смеши, у тебя нет гордости и мозгов у тебя нет, — Аластор на мгновение задумался, — но я дам тебе последний шанс, вот, — он бросил на пол рядом с Люпином небольшой кошель, который при падении звякнул, — купи себе новую одежду и все что нужно. В понедельник я жду тебе в приемной комнате Аврората. Не придешь — никогда не увидишь Поттера, — сказал он и, развернувшись, усмехнулся от того, насколько он стал похож на Альбуса. Грюм вышел из комнаты и подошел к лестнице, на мгновение, притормозив и прислушавшись к звукам, доносящимся из комнаты.

Удовлетворенно кивнул головой, услышав звук звякнувших денег, он уже поставил ногу на ступеньку лестницы, когда раздался голос Люпина.

— Аластор, передай это Гарри, пожалуйста. Когда-то эта шкатулка принадлежала Лили… и я… просто отдай ему её, — сказал Ремус, передавая ему небольшую розовую шкатулку.

Грюм на мгновение задумался, а потом кивнул.

— Что-то он там долго, — заметила Гермиона, выглядывая из-за дерева.

— Думаешь, ему нужна наша помощь?

— Вряд ли мы ему сможем чем-то помочь, нам ведь нельзя колдовать вне школы. Послушай, Гарри, — сказала она, спустя минуту, — на счёт сегодняшнего…

— Не надо, Гермиона, мы ведь уже все разъяснили.

— Нет, я должна сказать тебе… не перебивай, пожалуйста. Понимаешь, я всю жизнь была одинока. Конечно, у меня есть родители, которые меня любят и всегда поддерживают, одноклассники — с которыми я немного общалась, но… я с детства любила читать и учиться. Пока другие дети игрались в кукол и другие игры, я читала. Я очень люблю узнавать новое, но им этого было не понять. Сначала они просто смеялись надо мной, а потом стали игнорировать. Я ехала в Хогвартс, думая, что тут все снова повторится и была готова к этому. Но когда встретила тебя — то все изменилось, ты не такой глупый, как все и… — она на мгновение запнулась, а затем выпалила, — спасибо, что стал моим другом!