Во имя науки (гет)

Утро выдалось пасмурным, тяжелые тучи затянули все небо. Гарри и Гермиона спустились в Большой Зал и сели за факультетский стол. Все вокруг говорили только о том, что произошло вчера вечером, но ни веселья, ни радости не ощущалось. Гермиона уже хотела уточнить, в чем дело, когда в Большой Зал вошла профессор Макгонагалл, и все разговоры сразу стихли. Еще никогда студенты не видели такого каменного выражения лица у профессора. Она выглядела постаревшей на десяток лет.

— Вчера… — дрожащим голосом начала Макгонагалл. — Произошел несчастный случай, — она сделала паузу, оглядывая лица студентов. — При этом чудом не погибла студентка факультета Гриффиндор, Элиза Маркби.

Над залом повисла тишина. У каждого из студентов появилось странное чувство нереальности, словно это происходит не с ними, а с кем-то другим.

— Только благодаря вмешательству преподавателей, Элиза осталась жива, — закончила МакГонагалл и осмотрела всех учеников. — Хочу заверить вас всех, мы тщательно разберемся как тролль проник в школу.

Как только профессор отпустила всех, Гарри с Гермионой поднялись в библиотеку. Они заняли самый дальний стол, прямо возле входа в Запретную секцию.

— Я не могу поверить, — прошептала Гермиона, уставившись на стол. — Как такое могло случиться?

— Значит, школа не настолько безопасна, как нам казалось раньше, — мрачно заметил Гарри, листая учебник по чарам. — Не зря директор дает нам уроки, что-то не так, — добавил он, посмотрев ей в глаза, когда она подняла голову.

— Может, это последователи Сам-Знаешь-Кого впустили сюда тролля?

Гарри на мгновение оторвался от книги и осмотрелся.

— Может и так, — задумчиво заключил он. — Поделимся этой мыслью со взрослыми? Например, с МакГонагалл?

— Но мы ведь не уверены в этом, — растеряно ответила Гермиона. Затем она как-то слишком решительно захлопнула книгу и поднялась из-за стола. — Нужно узнать больше о тех временах, когда Сам-Знаешь-Кто был ещё жив.

— И как ты собираешься это сделать? — скептически поинтересовался Гарри.

— Допустим, спросить у директора Грюма.

— О, мне кажется, он что-то говорил об этом, еще в поезде. Ладно, пойдем, проведаем его. Надеюсь, пароль не изменился со вчерашнего дня.

— Только давай я буду говорить. Он, может быть, не в настроении после вчерашнего, — по дороге в кабинет директора, заметила Гермиона.

— Может, тогда не стоит…

— Нужно узнать больше, Гарри. А директор Грюм знает больше всех, он ведь был аврором в те времена и наверняка воевал против Сам-Знаешь-Кого. Какой там пароль? — спросила Гермиона, повернувшись к нему.

— Постоянная Бдительность, — сказал Гарри, и горгулья у кабинета директора отпрыгнула в сторону.

Поднявшись по ступенькам и открыв дверь кабинета, ребята заглянули внутрь.

В кабинете никого не оказалось. Справа на стене висели картины, которые тихо посапывали во сне, на шкафу лежала сортировочная шляпа, а феникс на жердочке захлопал крыльями, увидев посетителей.

— Ух, ты! Это ведь феникс, я читала о них, — радостно удивилась Гермиона, и, подойдя ближе, протянула руку к птице. А Гарри тем временем посмотрел на шляпу, а затем с сомнением воровато осмотрелся вокруг.

— Да…

— Смотри, Гарри, — счастливо сказала она, когда феникс радостно заворковал, от присутствия гостей. — Наверняка, ему тут совсем скучно, с нашим директором не повеселишься.

— Гермиона, пошли отсюда.

— Да-да, сейчас, ох, он жжётся, — потрясенно сказала она, попробовав погладить птицу.

— Уходим, быстро…

— Сейчас, я… Гарри! Что ты делаешь? — воскликнула Гермиона, когда обернувшись, увидела, что Гарри взял шляпу в руки.

— Потом объясню, пошли! — воскликнул он, и люди на портретах начали недовольно ворочаться во сне. Гарри, на мгновение застыл, наблюдая за ними, а затем рванул к выходу.

— Гарри! — прошептала Гермиона, тоже оглянувшись на портреты, и побежала за ним. — Зачем тебе шляпа? — сердито спросила она, вперив руки в бока, когда догнала его.

Но он не ответил, а просто взял её за руку и потянул дальше, чтобы покинуть данный коридор и найти пустой класс.

— Фух, кажется, удалось, — облегченно сказал он, прислоняясь к парте.

— Какого черта ты делаешь?! — раздраженно спросила Гермиона.

— Я обещал, что спасу Колпак от директора.

— Колпак?

— Это не она, а он.

— Но… не важно, — потрясла головой Гермиона, как будто пытаясь избавиться от лишних мыслей. — Почему ты… ему обещал сделать это?

— Он хотел отправить меня на другой факультет и…

— Ты хочешь сказать… что ты не должен был быть в Рейвенкло, да? — широко открыв глаза, и отступая от Гарри на шаг, сказала она.

— Да, но я…

— Я поняла, ты просто жалкий обманщик, — как-то слишком спокойно произнесла она.

— Ну, это из-за тебя! — сказал Гарри, но, увидев яростный взгляд, понял, что совершил ошибку.

— Значит, это из-за меня? Прекрасно, Гермиона Грейнджер во всем виновата, спасибо! Гарри, ты просто прекрасный друг. Пойду еще найду, в чём провиниться, чтобы мой друг повесил это на меня! — сердито сказала она, пытаясь сдерживать слезы, и выбежала из класса, громко хлопнув дверью.

— Но я хотел быть вместе с тобой, на одном факультете… — тихо произнес Гарри в пустоту.

На стене позади него мерно тикали часы, солнечный свет, который проникал сквозь окно, позволял увидеть мелкую пыль, кружащуюся вокруг. Но Гарри не обращал на это внимания, просто глядя перед собой.

— Accio, — зло произнес он, обернувшись.

Часы сорвались со стены, и, пролетев в миллиметре над головой мальчика, разбились о камин напротив; осколки рассыпались по всему кабинету.

— О как, — скрипнул чей-то голос, и Гарри, дрожа от напряжения, повернулся к Колпаку. — Знаешь, я уже видел подобное раньше, примерно сотню раз.

— Неужели, — неопределенным тоном, сказал Гарри.

— Да, знаешь, ты просто подобрал неправильную формулировку, люди порой бывают такие странные… — растягивая последние слова, сказал Колпак. — Она твоя подруга, да?

— Была, наверное, — тихо произнес Гарри, опустив плечи, и в миг растеряв решительность. Он повернулся и подошел к окну, рассматривая, как в озере лениво плещется огромный кальмар.

— Она просто не поняла, — заключил Колпак. — Дай ей немного успокоиться, а затем просто поговори и объясни все.

— Думаешь все так просто? — повернул к нему голову Гарри.

— Да, проще не бывает, это ведь не в любви объясняться, — попытался пошутить Колпак, но, увидев мрачный взгляд мальчика, немного стушевался. — Тогда давай так, я предлагаю тебе сделку: я поговорю с ней сам, и, будь уверен, добьюсь нужного результата…

— Ты сделаешь это для меня? — приободрившись, сказал Гарри, резко оборачиваясь к Колпаку.

— Да, но ты, в свою очередь, должен будешь сделать кое-что для меня. Ты согласен?

— Что именно я должен буду сделать? — подозрительно спросил Гарри, изнывая от нетерпения.

— Пара пустяков. Я тут подумал и решил, что в трофейном зале для меня будет слишком скучно. Поэтому я хочу, чтобы ты поместил меня в зале совещаний Хогвартса, там есть несколько любезных портретов, которые составят мне компанию, ты согласен, а, Гарри? — прищурившись, спросил Колпак.

— Конечно, — незамедлительно ответил Гарри. — Я не знаю как мне без неё дальше быть, — тихо добавил он.

— Ну-ну, — насмешливо сказал Колпак. — Тогда пошли уж, я укажу дорогу. Только спрячь меня, не нужно, чтобы студенты видели нас вместе.

Кивнув, Гарри стянул покрывало с каких-то старых вещей в углу класса, и, замотав в него Колпак, вышел в коридор.

— Направо, и по лестнице на седьмой этаж.

Гарри следовал его указаниям, в то же время, обдумывая ситуацию, в которой он оказался. Без Гермионы продолжать учиться в Хогвартсе становилось скучно и одиноко. Гарри посмотрел на кривляющегося студента, который, кажется, пародировал Хагрида. Сдружится с другими учениками тоже не вариант, да и вряд ли в школе есть хоть еще один человек, подобный Гермионе, только она понимала…

— Эй-эй, чего стоим, пошли дальше, — раздался голос, и Гарри понял, что стоит на одном месте уже несколько минут. Перед ним был тупик, впереди была только огромная картина, которая изображала нечто вроде Вавилонской башни. Он обернулся назад: коридор был очень длинным. На стенах были большие картины, в полтора раза выше человеческого роста, и каждую из них опоясала небольшая гравировка, которая как будто подчеркивала их значимость. Гарри растеряно повернулся несколько раз.

— Тут тупик, — заключил он.

— Мфтря, тьфу, убери эту чертову ткань, я ничего не вижу! — отплевываясь, сказал Колпак. — Так, значит подойди к той картине с башней.

Гарри послушно подошел поближе и остановился, ожидая указаний.

— Дотронься вот до того человека в правом углу и скажи «Годрик Гриффиндор».

Как только Гарри сделал все требуемое, картина отодвинулась внутрь, а затем съехала куда-то вниз, открывая путь дальше.

— Тайный проход! — воскликнул он.

— Да-да, пошли дальше, уже почти все. Слушай, значит: ты сейчас берешь и пишешь записку с таким содержанием «Гермиона, мы должны встретиться, это насчет ОФ», затем пишешь указания, как пройти в этот зал, и подкидываешь ей записку, когда она не видит.

Потом все просто — она приходит, я ей все объясню и вы снова становитесь друзьями.

— А что такое «ОФ»? — непонимающе спросил Гарри, осматривая длинный коридор, по которому он шел.

— Ничего, я это только что сам придумал, — самодовольно ответил Колпак.

— Но она не поймет и… — начал Гарри.

— … и придет, так как будет волноваться, не зная, во что ты ввязался. Не беспокойся, все будет хорошо. Оставь меня на столе и счастливо вам там, придешь за мной в конце года — зачем-то шепотом сказал Колпак.

Гарри кивнул. Вот, наконец, еще один поворот, и через несколько шагов большие двустворчатые двери. Он толкнул их, и оказался в каком-то большом зале. Вся комната была поделена на четыре цвета: красный, синий, зеленый, желтый. Только у самого входа часть пола была серая. Стены, стол, стулья, в своей части комнаты, все были одного цвета.

Четыре роскошных стульчика стояли возле стола, и за каждым из них был большое полотно с гербами факультетов.

— Значит, это и есть зал совещаний? — спросил Гарри, рассматривая комнату. — Жаль, что в Хогвартсе не делают экскурсий, наверное, тут есть еще множество интересных помещений.

— Так, тебе пора, не забудь сделать все, как я сказал, — заключил Колпак, и улыбнулся во всю ширину рта, напоминая этим тыкву с Хэллоуина.

Гарри поставил его на стол, и, уже уходя, в последний раз обернулся, а затем закрыл за собой дверь.

— Он ушел? — донесся из-за полотна Гриффиндора, голос.

— Да, Годрик, и сомневаюсь, что вернется, сейчас у него есть более важные дела.

Гарри закрыл дверь и пустился бежать по неосвещенному коридору. Картина, на входе, наверное, закрылась, поэтому было очень темно.

— Lumos, — прошептал он, и слабенький свет немного рассеял тьму вокруг.

«Где сейчас может быть Гермиона?» — про себя думал Гарри. — «Гостиная? Нет, скорее всего… ну конечно, библиотека!»

Он бежал, пока не оказался перед выходом. От простого касания руки — картина съехала вниз, и Гарри пустился бежать дальше, направляясь в библиотеку.

Студенты, которые стали свидетелями его беготни, могли только крутить пальцем у виска. Гарри пронесся по всему этажу, и тяжело дыша, прислонился к стене, у входа в библиотеку. Он осторожно заглянул и окинул взглядом первые стеллажи. Мадам Пинс была на месте, а вот Гермионы не было. Решив, что если она тут — то определенно где-то дальше, он быстрым шагом вошел внутрь и скрылся между проходами. Наконец, в очередной раз выглядывая из-за угла, он увидел её. Девушка сидела за столом и читала. Гарри решил подождать удобного случая, и, вытащив из сумки пергамент, прислонил его к стене, и написал небольшое послание, с указанием дороги, а затем снова выглянул, и принялся ждать. Сердце кольнуло, когда он присмотрелся ближе. Она не плакала, просто выглядела растерянной, и уже пятнадцать минут читала одну страницу. Гарри начинал терять терпение, а шанса подложить записку не представлялось. Тогда он решил действовать по-другому.

— Wingardium Leviossa, — пергамент застыл в воздухе, а затем, повинуясь движению палочки — низко над полом, полетел к столу Гермионы.

Медленно, чтобы не отвлечь её, пергамент поднялся и упал на стол.

Гарри мгновенно развернулся, и помчался к выходу, не обратив внимания на слова мадам Пинс, которая была возмущена таким поведением в библиотеке.

Только оказавшись возле гостиной, он смог отдышаться и прошептать:

— Теперь дело за тобой, Колпак.

Гермиона бежала по коридорам школы, едва сдерживая слезы. Горечь заполняла её мысли, а горло сдавливало от осознания того, что он ей врал. Она остановилась и оглянулась вокруг.

— Библиотека, только там я смогу спокойно подумать, — прошептала Гермиона и взяла курс на шестой этаж.

Заняв место за небольшим столиком, она вытащила первую попавшуюся под руку книгу и открыла её. Но это оказался блокнот, в котором стояла пометка, что они сейчас должны были проходить новое заклинание. Яростно бросив его обратно в сумку, девушка взяла книгу со стеллажа, и уставилась в строчки, думая совсем о другом.

Когда прошло уже больше получаса, Гермиона позволила себе отложить книгу и откинуться на спинку стула. Взгляд упал на стол и на клочок пергамента, которого определенно не было там раньше. Оглянувшись вокруг и не заметив никого, она развернула записку.

«Гермиона, мы должны встретиться, это насчет ОФ».

Затем следовали указания, куда ей нужно было идти.

Первым порывом было выбросить этот пергамент к черту и гордо пойти в гостиную, но она сдержалась, раздумывая над мотивами этого поступка. Если он хотел поговорить — то почему не подошел, рядом никого нет — идеальное место, почему записка? Гермиона склонила голову набок и несколько секунд просчитывала варианты.

Что такое этот ОФ? Во что он ввязался на этот раз? Наконец, любопытство победило, и Гермиона, сложив вещи в сумку, направилась на седьмой этаж.

Она прошествовала по величественному залу и подошла к картине.

— Странно, — прошептала Гермиона, осматривая её. — В этой части замка нет классных комнат, — она, в соответствии с указаниями Гарри, дотронулась до человека на картине и сказала ключевые слова — изображение отъехало куда-то вглубь, и взору девушки предстал тайных ход.

Дыхание перехватило: перед ней был самый настоящий тайный проход Хогвартса!

«Как Гарри нашел его? И почему позвал именно сюда?» — подумала Гермиона, зажигая на кончике палочки небольшой огонек.

Осторожно ступая вперед, она вышла к двустворчатым дверям, из-под которых пробивалась тусклая полоска света.

Рука, которой она держала палочку, задрожала: почему-то этот момент казался ей очень торжественным. Наконец, Гермиона толкнула створки и вошла внутрь.