Тёмные воды (джен)

— Сегодня, друзья, я удостою вас чести познакомиться с моей протеже. София Мракс. Прошу, как говориться, любить и жаловать. Заметь, София, друзья — это не для красного словца. Собравшиеся здесь действительно соратники, а не слуги, как тебя, наверняка, попытаются заставить верить. По порядку представлю весь ближний круг. С Антонином Долоховым, — тот улыбнулся Софии уголками губ, — ты уже знакома. Нортон Эйвери. Том Крэбб. Сид Гойл.

Высокие, коротко остриженные мужчины с обветренными лицами в сумерках показались почти одинаковыми.

— Верные ястребы Лейстринжи: Рабастан…

Тонкий, похожий на стилет мужчина без возраста, с красивым лицом и светлыми, льдистыми, глазами.

— …и Рудольфус.

Старший Лестрейндж походил на актёра Фавино: то же волевое лицо с сильным подбородком, жгучие черные глаза под густыми, дугообразными, низко нависшими бровями.

— Селвин, Торфинн Роули, Треверс…

Эти по габаритам могли соперничать с гризли.

— Теодор Яксли.

Волшебник поклонился, одарив Софию улыбкой. Обнажились ровные, пожелтевшие от табака зубы. Русые, с едва уловимо каштановым отливом, прямые волосы, были небрежно стянуты в хвост. Нос с горбинкой. Правую сторону лица пересекал тонкий шрам.

— Скорпиус Мальсибер.

Француз обладал гладкой оливковой кожей, высоким лбом и смазанным, плохо выраженным подбородком. У него были темно-карие, с поволокой, глаза и маленький, по-женски капризный, рот.

Тёмный Лорд остановился перед единственной женщиной в их компании.

Каждая черта в этом создании словно вручную лепилась богами: точеный носик, совершенные изгибы бровей, мягкие губы, розовые и гладкие, словно лепестки шиповника; овальной формы лицо с нежными скулами.

Но общее впечатление было жутким.

Скользящие резкие движения, лающий смех, манера закидывать голову, по-змеиному вытягивая шею, да ещё этот негасимый фанатичный огонь в глазах — всё производило неизгладимое, но неприятное впечатление.

Все вместе и каждый по отдельности, Упивающиеся обладали неким шармом, присущим плохим парням: аура силы и порочности в упаковке их черных, струящихся одежд. Спору нет, мужчины привлекательны. Каждый тянул на матерого волкодава — только не Семёновского, а со знаком минус.

Рядом с ними София ощущала себя болонкой. У неё на шее даже бантик имелся.

Тёмный Лорд не сводил с внучатой племянницы взгляда. Чего он от неё хочет? Может, ждет, что она скажет: «Очень приятно»?

Таких, как София, эти красавцы, не моргнув глазом, поедали вместо шоколадки, раскалывая, словно орех. Вон как Рабастан нос воротит, поджимая губы. Братец ему что-то втолковывает. Наверное, уговаривает не гневить Лорда и все-таки сесть за один стол с грязнокровкой.

— А девка твоя нас боится!

Беллатрикс приблизилась, бесцеремонно нарушая границы личного пространства. Спутанная копна черных волос коснулась лица Софии, когда женщина наклонилась, шепча:

— Что, крошка? Мы тебе не нравимся?

София брезгливо отодвинулась, вопросительно взглянув на дядюшку.

— Мне нужно ей отвечать?

— Уймись, Белла, — велел жене Рудольфус.

Беллатрикс оскалилась, но перечить не осмелилась.

Хотя кусок не лез в горло, София приналась аккуратно нарезать мясо кусочками. Подняв глаза, она встретилась со смородиновыми глазами миссис Лестрейндж. Наколов кусок отбивной, отсалютовала им:

— Приятного аппетита.

Беллатриса, откинув голову, зашлась в приступе гортанного, кажужегося безумным, смеха.

Долохов и Мальсибер вновь переглянулись.

— Что вас так позабавило, Белла? — поинтересовался Тёмный Лорд.

— Твоя малышка потешно скалит зубки.

— Не порть девочке аппетит, — посоветовал Рудольф, выковыривая из зубов застрявшее волокно мяса.

Белла вызывающе вскинула подбородок:

— Правда, что ты чуть не погибла в том баре …как, бишь, его там? Запамятовала! Говорят, Скабиор совершил удачную попытку дорасти до волшебника, вызвал адское пламя? Сгорело много мерзких ублюдков-маглов.

В ушах зазвучали крики охваченной огнем худенькой девочки, когда на неё обрушился кусок пылающего пластика. В памяти всплыл собственный безысходный страх в момент осознания: живой не уйти. София демонстративно отодвинула тарелку.

— Ты сумасшедшая сука, — процедила она.

Яксли кашлем попытался скрыть смешок.

— Как ты меня назвала? — удивилась Белла.

— Разве способность обращаться в собак не ваша фамильная черта?

— Собачья преданность тем, кого любим — вот наша фамильная черта, — прорычала Белла.

— В том клубе со мной были мои друзья. Они никак не трогали ваш … — с языка рвалось: «змеиный куток», но произнести подобное вслух Софья не решилась, — вашу организацию. Никто не давал вам право обзывать невинно убиенных ублюдками.

— Довольно, — взмахнул рукой Тёмный Лорд.

Поставив локти на стол, переплетя пальцы в замок, он задумчиво постучал костяшками пальцев по губам.

— Разве девушке подобает произносить такие грубые слова? Тем более, говорить их женщине, по годам годящейся в матери? Молчать! — рявкнул он, заметив, что София собирается возразить. — Ни слова более! Не вынуждай меня наказывать тебя. А теперь, будь хорошей девочкой, попроси у миссис Лестрейндж прощение.

София даже задохнулась от гнева:

— Я?!

— Ты.

Мягче Тёмный Лорд говорить, наверное, не мог.

Большей жути, чем этот мягкий голос, София и представить себе не могла. Бунтовать резко расхотелось. Не желая искушать судьбу, она повернулась к Беллатрикс:

— Прошу прощения за грубые слова, что сорвались с языка, миссис Лестрейндж.

— Белла? — снова подал голос Темный Лорд. — Твоя очередь.

Та величаво кивнула, опуская тяжелые веки. Как пламя пригасила золой.

— Приятного аппетита, дамы. — Тёмный Лорд почёл за лучшее сменить тему. — Что-нибудь слышно о Люциусе, Мальсибер?

Француз, поперхнувшись, поспешно дожевал кусок, промокая салфеткой губы:

— Наши люди работают над этим, милорд.

— Хотелось бы больше информации о том, на какой стадии идут работы?— иронично сощурился на осведомителя Волдеморт.

— Делаем все возможное, дело-то сложное. Люциуса взяли с поличным.

Скривив тонкое лицо в пренебрежительную гримасу, Рабастан заметил:

— Спрыгнувший с ума Кроули требовал для нашего красавца поцелуя дементора, — жилка на щеке нервно дернулась. — За смерть Сириуса.

— Это был несчастный случай! — прорычала Беллатрикс. — К тому же, все ведь видели, как Сириус пал от моей руки! Я убила его! Да у свояка кишка тонка, чтобы убить! Если бы он меньше старался держать руки чистенькими, все могло закончиться иначе! Остальные ребята тоже оказались не на высоте, — тряхнула она головой.

Волосы тёмным знаменем развевались за узкой хрупкой спиной женщины.

— А ты чего хотела? — вскинулся Долохов. — Чтоб мы покрошили детей в лапшу?!

— Ради дела… — начала было Беллатрикс.

Но Яксли перебил, пренебрежительно дёрнув плечом:

— Легко тебе говорить — «ради дела»! — передразнил он. — Много чести избивать младенцев? Чего ж сама-то на кузена как цунами налетела, вместо того, чтобы очкарика авадить, а?

— Рыцарская слабость, неожиданно проявленная Малфоем, стоила нам очень дорого, — нахмурился Тёмный Лорд.

— А вам действительно так важно знать, что в этом пророчестве? — София готова была откусить себе язык.

Все взгляды, раздраженно-пренебрежительные, любопытные или откровенно презрительные, как у красавчика-Рабастана, обратились к ней.

— Просто у магглов, которых вы так презираете, есть книга, где последовательно описываются события, — поспешила оправдаться она. — Текст пророчества там прописан вполне полно.

— И ты считаешь, мы будем верить сочинениям магглов?

— Но вы же верите пророчествам Трелани? — пожала плечами София.

— Я не верю, — усмехнулся Тёмный Лорд. — И буду крайне удивлён, если Дамбалдор всерьёз предаёт значение этому бреду. Просто я хочу знать, что именно старый маразматик внушает людям.

Аккуратно сложив салфетку, он отбросил её.

— Мы будем посвящать девочку в наши планы? — полюбопытствовал Рабастан.

— Девочка — моя племянница.

В синих глазах младшего Лестрейнджа плеснулась ядовитая, точно укус Нагини, ненависть.

Всегда есть что-то иррационально-неправильное, когда тебя ненавидят без всякой причины, без всякого повода с твоей стороны. Только за то, что ты не укладываешься в чью-то идиотскую систему понятий и представлений.

— Я всем советую запомнить, друзья: София Мракс — наследница Слизерина. Со всеми вытекающими последствиями. Игнорировать это опасно. По трём причина: я рассержусь. Василиса расстроится. И (этого не следует сбрасывать со счетов) девочка тоже может быть опасной. Кровь — не вода. Древние Боги признали Софию. Кто вы такие, чтобы им перечить?

УПСы внимательно слушали.

Рабастан не поднимал глаз, но челюсть его оставалось по-прежнему упрямо сжатой.

— Дорогая, — голос Тёмного Лорда вновь сделался необычайно мягким. — Сделай одолжение, позови Нагайну.

София послушно прошипела:

«Нагайна!

Ответа не последовало.

«Нагайна! — громче зашипела София. — Ты что?! Оглохла?»

Белые лица зловещими масками высились над столами, плотоядно созерцая её бесплодные усилия.

«Нагайна! Тащи сюда свой хвост, злодейка!!!».

Волдеморт засмеялся.

Смех его оказался легким и заразительным, словно пузырьки шампанского на фоне пылающей свечи.

«Послушай нашу маленькую подружку, — услышала София его шипение. — Иди к нам».

«Девчонка обещала мне кролика, хозяин», — наябедничала длиннохвостая вредина. — «Обещания не выполнила. Не стану её слушать».

— Велите Скабиору приволочить кролика из силков. Живого.

Беллатрикс снова засмеялась, предвкушая развлечение.

София сжалась, понимая, что затея вряд ли грозит ей чем-то хорошим.

Остальные УПСы невозмутимо продолжали вкушать пищу.

* * *

Не прошло и четверти часа, как Скабиор вошел в комнату.

— Кролик, как вы и просили, хозяин.

— Хорошо, — кивнул Волдеморт. — София, ты уже пользовалась волшебной палочкой? Посмотрим, сумеешь ли ты справиться с непростительным заклятием.

Беллатрикс засмеялась. В который раз за сегодняшний ужасный обед? Злобная стерва!

— Ну, это ты, положим, перегибаешь палку, Том, — подал голос Долохов. — Девчонка даже СОВ вряд ли осилит. Какие там непростительные?

— Увидим.

Тёмный Лорд порывисто поднялся из-за стола, легко скользнув на середину залы.

— Иди сюда, — позвал он племянницу.

Преодолевать кажущееся бесконечное расстояние, разделяющее её, любимого дядюшку и несчастного кролика, пришлось на ватных, почти не слушающихся ногах.

— Смотри, всё просто. Вскидываешь палочку и произносишь: Авада Кедавра.

— Зачем?

— Чтобы прикончить кролика.

— Змея и без меня его прикончит.

Волдеморт с рычанием склонился над Софией. Жуткое безносое лицо, похожее на череп, у которого по непонятной ошибке природы оставались живыми глаза. Живыми и, пожалуй, самыми страшными на монструозном лице.

— Я хочу, чтобы его прикончила ты, а не змея. Не смей прикидываться, что не понимаешь этого! Ты сейчас убьешь кролика иначе я применю заклинание к тебе самой.

— У меня не получится, — замотала головой София.

— А ты попробуй.

Она вытащила палочку. Взмах, рывок:

— Авада Кедавра!

Кролик по-прежнему беспомощно поводил ушами, испуганный и невинный. Белый, пушистый, как вся его ушастая братия.

— Неплохо, — со смешком констатировал Волдеморт, подтверждая сказанное лаконичным кивком. — По-крайней мере, ты сказала это.

София уже готова была отдаться чувству накатившего облегчения.

— Осталось дело за малым, чтобы твоё слово не расходилось с делом. Позволь помочь?

Резкий замах. Свистящее, хлесткое:

— Сектумсемпра!

Нервные ушки с кисточками отрезало серебряным лучом. В уши Софии ударил дикий, испуганный визг страдающего существа.

— Давай, София. Избавь несчастную тварь от страданий.

— Не могу!

— Ты как Хагрид. Тот тоже рыдал над птичками, рыбками, собачками. Жалко зайку? Никто не мешает облегчить ему страдания. Давай, София: Авада Кедавра. Это же так просто! Нет? Ну, как хочешь.

Новый хлесткий взмах.

И снова:

— Сектумсемпра!

Белый кроличий мех покрылся глубокими разрезами, набухая, как губка, кровью.

— Сектумсемпра!

Новая рана.

— Давай же, во имя милосердия! Ты же добрая девочка, правда, София? Авада Кедавра, просто как все настоящее и истинное. Авада Кедавра — и ему не будет больно!

— Редукто!

Клетка разлетелась в клочья. Кролика тоже разорвало неумело пущенным проклятием. Кровавые ошметки шерсти, костей, мяса разлетелись в стороны, как в плохом ужастике. Брызги крови забрызгали стоящего рядом Скабиора, заставив его скривиться.

От громогласного гогота за столом содрогнулась вся комната.

— Не плохо, — отсмеявшись, констатировал Тёмный Лорд. — Только вот змее ничего не осталось. Боюсь, Скабиору придется принести ещё одного бедняжку.