Последствия одного решения (джен)

Атика весьма удивилась, когда узнала, что у Гермионы проблемы с магией. Нет, это мягко сказано — она весьма удивилась.

— То есть как это — неуверенность в себе? — спросила она непонимающе, даже с капелькой растерянности. — Не веришь, что ты маг?

— Ну, эффект теоретика… — начала было Гермиона.

— Эта муть? — подняла бровь Атика. — Нет, серьёзно, стоя около этого, — она обвела рукой замысловатые потоки энергий, пульсирующие вокруг огромной запутанной системы фигур — моделирующего ритуала, — и видя, кожей чувствуя его волшебство, ты сомневаешься в своей магии?

— Я… — Гермиона запнулась, и ей на помощь пришёл стоящий рядом Флитвик:

— Эффект теоретика — это реальность. Ты можешь в неё не верить, но где-то в глубине Гермиона испытывает сомнения в своих силах, которые перекрывают путь к собственному волшебству.

— Сомнения, значит, — зловеще начала Атика. — Сомнения? Это поправимо. Очень даже поправимо. Посмотрим. Легилименс. Хм. А ведь Альбус прав, потенциал менталиста. Никогда не видела столь хорошо организованное сознание у одиннадцатилетней. Хм? Какой-такой эффект теоретика? Где?! — Гаррин учитель всё больше недоумевала, а Гермиона чувствовала в голове напряжение и странную смесь щекотки с давлением. — Не вижу в упор. Может, в глубине? Хм. Хм. Нет. Ничего, — она развела руками. — Филиус, там нет серьёзных сомнений. Я прошлась в самую глубь, чуть ли не до ядра личности — пусто. Ну-ка, Герми, сколдуй что-нибудь.

— Я не Герми! — возмутилась та. — Люмос.

На конце палочки появился и тут же погас тусклый огонёк. Как всегда…

— Интересно… — задумалась Атика. — Так, давай по-другому. Повтори.

— Люмос.

— Специалис ревелио, — лоб Атики прорезала морщинка. — Что за чёрт? Вообще ничего, будто она сама не хочет вкладывать энергию! Давай попробуем более тонкие инструменты, — Атикина палочка взметнулась, выписывая сложную фигуру, и Гермиона увидела с помощью «ациус магика», как вылетают нити, сплетаясь в сетку, окружившую её. — Ещё раз!

— Люмос!

— Чёрт, — Атика в раздражении махнула палочкой, сыпанувшей искрами. — Если сенсорная сеть бессильна, то это или что-то сверхтонкое, или сверхслабое, или просто скрыто внутри. Первое маловероятно, второе уже бы рассеялось, зато третье… Филиус, что ты смыслишь в целительстве?

— Основы и первая помощь, — пожал плечами профессор Флитвик. — Предпочитаю зелья или профессионального медика.

— Альбус занят, так что придётся мне. Формос, — на каменной поверхности пещеры появился матрас. — Гермиона, будь добра лечь и расслабиться.

— Это неопасно? — спросила она, надеясь, что голос звучит не слишком слабо.

— Нет. Я не профессиональный врач, но это не настолько тонкая магия. Расслабилась? Ревелио валетуд. Ничего, но ожидаемо. Специалис ревелио магика. Так, отклонений в ауре нет. Перквириус аура. Депрамитс магика ритар. Ага! Линиа. Посмотрим, посмотрим… — магическая нить осторожно коснулась ауры — и рассеялась. — Не пойдёт. Гермиона, расслабься. Демоны пустыни, как же, расслабишься тут! Эксплисо лангури.

Гермиона обмякла на матрасе, отстранённо, будто сквозь сон воспринимая — магическом зрению не препятствовали закрытые глаза — как Атика аккуратно погружает в её ауру нить магии, вслушиваясь в её трепетание. Долго это продолжалось, не ли — Гермиона уже потеряла счёт времени, когда Атика, наконец, рассеяла нить и произнесла:

— Энервейт.

Гермиона мгновенно пришла в себя, пошевелила расслабленными мышцами, осторожно поднялась и осмотрелась. Атика хмуро смотрела в пространство, шевеля губами. Флитвик не спешил отрывать её от мыслей, бросая вопросительные взгляды, благополучно игнорируемые. Гермиона хотела было спросить сама, но вдруг осознала, что не знает, как обращаться к ней. Профессор? Она, вроде бы, учитель, но не в какой-то школе или институте. Мисс, миссис? Ей это совершенно не подходило, а если и подходило — что выбрать? Наконец, Гермиона вспомнила, как Атика говорила с призраком, и тихонько окликнула:

— Леди Атика.

Резкий поворот головы — Гермиона едва не упала от неожиданности.

— Не леди. Просто Атика. О чём-то хотела спросить, Гермиона?

— Что показало моё… обследование?

— Ничего. Ровным счётом ничего, — опять нахмурилась она. — Это-то и настораживает. Я не вижу ни внешних, ни внутренних причин, почему бы тебе не колдовать, как положено. Вера в собственные силы есть — даже не вера, а знание, уверенность, пусть и слегка придавленная страхом да сомнением. Важно не то, что есть вера, а то, что нет неверия, ощущения собственного бессилия, выученной беспомощности. Аура полностью чиста, не считая парочки аурных паразитов — но это не та публика, что должна волновать, выжжет после первого же серьёзного заклятия. Тонких проклятий на тебе нет. В сердцевине ауры сенсорная нить, беря мою ауру за образец, всё же выявила, что воздействие есть. Очень тонкое, очень слабое — его достаточно, чтобы в нужный момент частично отсекать тебя от Истока Магии.

— Истока Магии?

— А, ты же не знаешь. Новейшая теория, в книгах такую не найдёшь, — усмехнулась, уловив интерес Гермионы. — Исток Волшебства — это то, откуда мы все черпаем энергию. И магические существа, и маги, и вечные артефакты с ритуалами, и простые природные источники обязаны своим существованием именно Истоку. У каждого мага есть свой канал к нему. Ширина канала определяет, как много магии ты способна тратить постоянно, его направленность — какую энергию черпать проще. У тебя чёткой направленности нет — универсал, как Филиус или я. Правда, для меня это не природная особенность, а результат долгой работы… но это вторично. Так вот, я не смогла найти ничего, что бы влияло на тебя. Есть только одна сумасшедшая идея — сейчас проверю. Филиус!

— Да? — моментально откликнулся профессор. Гермиона позавидовала моментально вспыхнувшему энтузиазму профессора — это придало сил, надежды и ей самой.

— Подстрахуй меня — нужно принять отдачу.

— Какой уровень? — деловито уточнил Флитвик.

— Второй, до меганумана, — об измерении магии Гермиона слышала много — но пока только абстрактно, единицы для неё слабо соотносились с реальными заклинаниями. Мегануман — это же много?

— Давненько я таким не занимался, — Филиус повертел палочку, словно примериваясь, взял её двумя руками и направил в пещерный мрак. — С университета, если быть точным.

— Будь осторожен, — посоветовала Атика. — Готов? Ну, поехали!

Сначала её палочка описала сложную фигуру, затем Атика провернулась на пятках, очерчивая окружность, и буквально впечатала, вкладывая в каждый слог силу волшебства:

— Эл-фините ритум.

Её палочка рванула в руках, Атика едва устояла, а палочка Флитвика выплюнула метровый синий шар, слепящий в магическом зрении — он исчез где-то вдалеке. Профессор, в отличие от страхуемой, на ногах не удержался, но поднялся гибко и ловко, будто так падал по многу раз в день. Вихрь фиолетовых искр закружился вокруг, медленно угасая.

— Это то, что я думаю? — мрачный тон совсем не вязался с тонким голосом и обычной жизнерадостностью Флитвика. И это только подчёркивало серьёзность происходящего.

— Если думаешь о фоновом ритуале, охватывающем половину Земли, если не весь мир, то ты полностью прав, — сухо ответствовала Атика Сей-Тиор. Вот на лице её была не мрачность или хмурость. Гермиона не очень-то умела читать лица, но могла поклясться, что это азарт — как у гончей, взявшей след.

— Да, это очень серьёзно, — кивнул Дамблдор, глядя в озёрную глубь. — Не представляю, что бы делал без тебя, Атика. События как с цепи сорвались! Неизвестный фоновый ритуал планетарного масштаба, который прозевали вообще все. Эти Запретные Врата, за коими хранится нечто невероятно ценное для призраков Аркзасса. Вика Эа-Тиайо, эссэль озера Тиайо и её загадочный дар, последствия которого видны лишь на высшем плане и даже там — непонятны. Да… — Альбус прикрыл глаза — Атика же в уме отметила, что стоит рассказать ему о Вике. Позже. — Призраки говорят, что природные пробои магии закрываются уже третье тысячелетие, Квирнуса Квирелла видели в компании неклановых гоблинов, а Фадж вдруг поверил в мои идеи и решил довести их до абсурда, запретив тёмную магию целиком, исключая только аврорат, невыразимцев да членов Визенгамота. Иногда я думаю — а не стар ли стал для всего этого? — вздохнул он (Атика сдержала смешок — она, выходит, совсем уж древняя развалина?) и присел на камень, наклонившись к воде так, что его борода промокла.

Атика, материализовав точную копию камня, села рядом. Молвила:

— Если не ты — то кто? На меня можешь полностью рассчитывать, а Лондонская Община гоблинов всегда готова оказать несколько услуг. Как ты любишь говорить, ресурсов достаточно, вопрос только в плане.

— План… — Альбус поднялся рывком, опровергая собственные слова о старости. Борода высохла сама по себе, спутанные волоски разгладились, принимая презентабельный вид. О, было время, когда Альбус мог дать ей фору в косметической магии! Впрочем, не то чтобы большое достижение — в косметической магии ей каждая вторая волшебница фору даст. — Да, план у меня есть. Он не так уж и меняется. Вносить корректировки будем только после выяснения всех обстоятельств.

— Неужели ты решил посвятить меня в свои интриги? — демонстративно подняла бровь. А внутри и сама не знала, нужна ли ей вся эта политическая муть? Она помнила, чем заканчивается большая политика, когда назревает.

— Когда ты так говоришь, я почти верю, что тебе о них ничего и не известно.

— Не то чтобы совершенно, — хмыкнула Атика, вставая. — Но найти то, что ты прячешь в самой глуби себя незаметно — не под силу и мне, — а ещё больше она просто не считала нужным читать, чтобы не ввязаться ненароком. Это она не озвучила — он знал и так.

— Значит, я не самый бесполезный ученик на свете, — улыбнулся Альбус.

— Не самый, можешь смело ставить себя следом за Гарри.

Они улыбнулись друг другу, и Атика сообщила после быстрой мысленной проверки:

— Пора. Все ритуалы набрали силу.

— Тогда приступим, наставница, — этим словом он напомнил ей о тех давних временах, когда они совершили несколько совместных путешествий. Гриндельвальд, северная экспедиция, полярные ночи… Было весело, двумя словами. — Нам ещё многое предстоит сделать.

Квирнус Квирелл устал. Он прошёл долгий путь, и путь этот завершался. Полгода. Не больше. Что бы там ни говорил Тёмный Лорд, осталось всего полгода. Даже если он воскреснет, покинув тело, его преданного слугу уже ничто не спасёт. Потому что не Лорд пил кровь единорога. Её пил Квирелл. А проклятие единорожьей крови — одно из страшнейших. Квирелл подсчитал, сколько ему осталось. Ровно двести дней. Мало.

А когда-то он думал, что достигнет власти и славы, что будет великим, как Дамблдор и Волдеморт вместе взятые… Да. Он искал так долго, пять долгих лет он путешествовал по миру в поисках знаний, тайных, высоких знаний, способных вывести его на одну ступень с Дамблдором. Он нашёл многое. Маги Индии, Тибета, монахи китайских монастырей, австралийский отшельник Нил, древние и новые библиотеки — осколки знаний, всё никак не собирающиеся в Могущество…

Нет, он стал выше. Гораздо сильнее, чем мог представить. И когда пригожим летним днём Дамблдор смерил его взглядом и предложил преподавать защиту от тёмных сил, разглядев сквозь маску заикания истинную силу — он понял, что стоит в самом начале пути. Дамблдор тогда убрал на миг свою маскировку, демонстрируя то самое Могущество, по сравнению с которым его умение колдовать без палочки не значило ровным счётом ничего — и тогда профессор Квирелл решился.

О местонахождении духа Тёмного Лорда он узнал от индуса, бывшего в своё время наставником Волдеморта. Индус просил тогда найти ученика, спасти его, вернуть разум и тело. Естественно, тогда Квирелл не собирался рисковать жизнью ради призрачного шанса «спасти» могущественного тёмного волшебника. Но теперь, когда он осознал, что всей жизни не хватит, дабы встать хоть вровень с Дамблдором — Квирнус решился. Леса Албании встретили прохладой и странной магией темноватого оттенка, гнилостным запахом разносящейся вокруг.

Волдеморт сам нашёл своего будущего слугу. Даже без тела, с каплей волшебных сил, он оставался великим магом. Найти наивного волшебника, убедить его, что надо провести ритуал принятия души, получив силу и знания Тёмного Лорда — это ему удалось. Да и сам Квирнус так стремился к власти, что желания затмили его разум. Он провёл ритуал и внезапно осознал, что делит своё тело с кем-то ещё. И этот «кто-то ещё» с лёгкостью внушает боль и подавляет волю.

Квирелл не сломался. Он быстро понял, что сотрудничество или даже роль первого слуги Тёмного Лорда ему не подходит. Человек, душа которого горела жаждой мести, ненавистью и страхом смерти — последний кандидат в правители. Квирелл представил, что будет, когда это жуткое существо придёт к власти — и ужаснулся. Ужаснулся и увидел, каков его долг. Нет, славы и власти он не дождётся. Но сам факт, что он, далеко не великий маг, сможет остановить возрождение Волдеморта, там, на небесах, зачтётся. В конце концов, на его руках кровь уже десятерых. Индус, которого Лорд прикончил за болтливость, четыре гоблина Гринготса, погибших во время проникновения — причём один из них сошёл с ума от мощного Империуса — два маггла, которых Волдеморт велел прикончить для очередного ритуала, аврор, оказавшийся ярым противником Лорда в прошлом, и две особенные жертвы, вейла и оборотень — они должны были усилить Лорда и укрепить тело Квирелла.

После третьего убийства Квирнус сдался. Он поклялся служить Лорду — благо, клятва не магическая, у Волдеморта и так хватало средств его контролировать. Он выполнял его приказы, вплоть до самых мерзких. Он обращался почтительно и подобострастно. Он вернулся в замок всё тем же заикой, а не уверенным в себе тёмным магом, какого ждал Дамблдор — и тот понял намёк. Понял, что Квирнус на его стороне, что Лорда он предаст. С этим маг не торопился. У него будет шанс на один удар — и лучше нанести его за миг до триумфа Лорда, тогда, когда тот расслабиться окончательно.

И вот сейчас он стоял на Астрономической башне и смотрит на звёзды. Квирелл никогда не верил в Бога. Немного жаль, что это так. Волдеморт спит в своём тюрбане — Квирнус уже приловчился чувствовать, когда и настолько засыпает Тёмный Лорд — а он всё стоял и смотрел. Звёзды. Такие далёкие и такие яркие. Холодный ветер. Хлопья снега. Рождество. Квирелл усмехнулся. Волдеморт, конечно, возжелает провести Рождество с бутылкой вина, книгой по тёмной магии и криками какого-нибудь маггла. Он же встречает праздник заранее.

Маг смотрел в ночь и грустно улыбался, прокручивая события жизни в голове. А когда настала полночь, он возвратил бокалу вина свой размер, подогрел и неспешно выпил. Затем шепнул в ночь: «Да поможет мне Бог», — и уверенным шагом направился в свои покои.

— Мы собираемся исполнить так называемое Зеркало Энергий, — рассказывала Атика Фаруку Ситори, королю Аркзасса. — Это относительно простой ритуал, предназначенный для отражения неоформленной магии. Он слишком слаб, чтобы самому по себе выдержать напор энергии из Врат, даже если его исполнить в таком масштабе, поэтому мы строим несколько сотен малых ритуалов по периферии города — сразу в три ряда. В случае нужды будет возможность перебросить энергию с одного места защиты в любое другое. Форма построения — конус, остриём направленный к Запретным Вратам. Согласно нашей модели, защита выдержит трёхкратно больший всплеск, чем тот, что, по расчётам, исторгнет, рушась, Ритуал Покоя.

— «По расчётам», «согласно модели», — проворчал Фарук, тем не менее, одобрительно глядя на команду живых и призрачных магов, стоящих перед ним. — Знаю я эти расчёты… Хорошо, что брали с запасом. Дивор!

— Да, милорд?

— Твоё мнение — город уцелеет?

— Я не могу сказать наверняка, милорд, — честно ответил тот. — Но, как выразились наши гости, шанс больше девяноста пяти процентов. Кроме защиты города мы построили несколько сферических барьеров вокруг Врат, прежде всего перенаправляющих удар в сторону. Вместе с ритуальной защитой города это позволит отвести большую часть удара в наихудшем случае.

— Тогда начинайте, — сделал отмашку король. — Мы ждали слишком долго. Я слишком устал.

— Слушаюсь, милорд.

Тысячи призраков-чародеев парили по периметру городов. Большая часть была занята поддержкой — они контролировали несколько сотен старших духов и пару десятков высоких, которые, в свою очередь, подпитывали энергией защитные ритуалы. Остальные страховали, готовые, в случае чего, перераспределить потоки энергии, а то и корректировать ритуалы на месте. Общий же центр управления находится далеко от острия цилиндра.

Леди Сей-Тиор, директор Дамблдор и профессор Флитвик парили внутри объёмной конструкции — и сейчас они были не Высокой Леди, не директором и Верховным чародеем Визенгамота и не профессором Хогвартса — сейчас они были, прежде всего, магами. И казалось, что это освободило всех троих, даже Атику, на которую здесь, в Аркзассе, начало давить собственное происхождение и слишком часто вспоминались слова духа рода. Здесь они все были волшебниками, творцами волшебства — и были свободны.

Переговоры с внешним миром и друг с другом осуществлялись с помощью отдельных тонких ментальных нитей — никакой обычной легилименции, чтобы не нарушать хрупкое равновесие контрольно-моделирующей системы. Слова же попросту глушились гулом волшебства. Кроме ментальных нитей связи, к ним троим были подключены десятки нитей управления, позволяющих движением мысли управлять системой ритуалов — сейчас они напоминали пауков в центре трёхмерной паутины или, быть может, хакеров из какого-нибудь киберпанка в ореоле проводов?

Филиус Флитвик отвечал за стабильность и связность системы, Альбус Дамблдор — за энергораспределение, а Атика привычно взяла на себя общий контроль — единственная из троицы, кто имел выход на сенсоры во внешний мир и мог отвлекаться на обзор событий в целом, единственная, кто мог в принципе уместить в голове всю систему — возможно, одна из единиц на земном шаре, способных на такой уровень ритуалистики… что её скорее раздражало и заставляло порой выдвигать Альбусу совершенно зряшные претензии к современному образованию. Зряшные, потому что такие, как она, такие, как Альбус, такие, как Флитвик, взлетали наверх не благодаря системе образования, а вопреки.

— Давно не работал с ритуалами такой сложности, — пронеслась мысль Флитвика, окрашенная напряжением и лёгкой тревогой.

— Ты ещё скажи, с самого университета, — хмыкнула Атика, отвечая лёгкой иронией и ощущением надёжного плеча.

— Конечно, нет! Каким бы я тогда был магом-практиком! — даже мысль маленького профессора звучала как-то тоненько, соответствуя его голосу и заставив Атику рассмеяться, а Альбуса послать улыбку и вопрос:

— Как там снаружи?

— Дивор начинает, — посерьёзнела Атика. — Посылка сигнала номер три через три… две… готовность! Пошёл!

Два к трём. Нормальный такой шанс, что все приготовления были напрасны. И к сожалению — напрасными они не оказались. Именно третий сигнал вызывал неконтролируемое разрушение Ритуала Покоя. Материальный мрак принял код — и вспыхнул нестерпимым светом. Вызвавшийся открывать Врата Дивор рванул прочь, прикрываясь десятком щитов разом — вылетевший протуберанец энергии задел его, мельком испарив левую руку. Сжав зубы от боли, Дивор скользнул за границу защитных ритуалов, тотчас захлопнувшейся за ним, отрезав кусок призрачной мантии.

— Полная подпитка, внешний конус! — спокойно скомандовала Атика — и это спокойствие точно поглотило, ослабило вспышку страха. Да, двое из них столкнулись с такой энергией впервые — но они были готовы.

Альбус отдал нужный набор команд, что отошли к подчинённым духам, владеющим волшебным даром, а те зафонтанировали энергией, светящимися струями вычерчивающей в воздухе трёхмерный узор. В свою очередь, Флитвик внимательно сверял различные параметры — по понятным причинам защиту проверяли только в модели, и какие-то части могли исказиться с катастрофическим результатом для системы.

— Остриё — максимум! — велела Атика, отмечая плотность высвобожденной энергии. Плотность зашкаливала настолько, что магическая энергия, вернее сказать, магическая материя перешла в другое агрегатное состояние, что до этого Атика видела только в исполнении главы рода Сей-Тиор. Из газообразного волшебство стало жидким, выплёскиваясь во все стороны струями «светового пара». Ох и кратер же будет вокруг Врат! Главное, чтобы кратер не остался на месте города… Правда, сухая математика подсказывала, что кратер не останется точно, но какая им будет разница, в какой форме отверстии останется их пепел?

— Распределяю, — отозвался Дамблдор, продолжающий ощущать не опасения, а лишь спокойствие и ровную поддержку от Атики. О, себя скрывать под маской она научилась виртуозно! — Остриё-шесть вышло из строя!

— Конус-четыре — откат до пятидесяти, — мгновенно приняла решение Атика, опираясь скорее на интуицию — посчитать что-то настолько сложное без суперкомпьютера или аналогичного ритуала в голове было просто невозможно. — Фил, что с точностью?

— Небольшие информационные помехи. Не связаны с всплеском, но направление — от Врат, — встревоженно сообщил Флитвик.

— Полная ментальная изоляция, — моментально решила Атика — и выбросила эту проблему из головы, мельком отметив, что паранойя лишней не бывает.

— Секундочка.

Ярко-белая волна хлынула со стороны Врат, словно пещерный мрак обратился собственной противоположностью. Мощь, накопленная Ритуалом Покоя за две с лишком тысячи лет и сотни тысяч поглощённых чар выплеснулась наружу, сметая всё на своём пути, частично переходя в кинетическую и тепловую энергию — внутри белой волны катилась волна магмы. Всё ли сметая? О нет! Сияние захлестнуло конус защиты, поровну рассечённый поверхностью на подпещерную и пещерную части — и обогнуло его, не в силах пробить.

— Внешний контур — предельные напряжения. Острие-пять и острие-четыре — отказ, — сообщил Альбус. — Переключаюсь на конус-три.

— Рано — распределяй на остатки четвёрки вот так! — поправила Атика, кидая сложившуюся в голове схему через мысленить. Уж что-что, а импровизировать в критических ситуациях она умела. — И меганумонов сорок на материальную защиту. Магма.

— Отключаю острие-четыре как нестабильное, — вставил Флитвик через секунду. И это было уже плохо.

— Острие-три? — бросил Альбус, корректируя распределение Атики. Конус-четыре без острия… может и работать.

— В пределах нормы. Сектор-семь-пять-два — перезагружаю, секунду будет недоступен.

— Максимум энергии туда, — приказала Атика, до боли сжимая руки в кулаки. Её охватило знакомое ощущение бессилия — она пыталась осознать, успеть скорректировать, улучшить, заставить держаться ритуал, латать всё прямо на лету, пыталась достигнуть если не идеала, то чего-то близкого к нему — и не успевала. Она была слишком медленной, слишком медленной, слишком медленной! И плевать, что мыслеголоса Ала и Фила уже разбиваются на мелкие образы, а не воспринимаются целиком — она должна быть быстрее, ещё, ещё быстрее!

— Расход — девяносто пять процентов мощности! — неспешно сложились в уме слова Ала.

— Добирай из накопителей и подключай резерв, — бросила концентрированным мыслеобразом, продолжая брать на себя всё больше и больше, разгоняясь всё дальше и дальше — ей даже показалось, что всё масштабное ритуальное сплетение стало частью её тела, что разрушающиеся контуры — это как раны, что текущая от духов магия — это кровь, нити управления — нервы, а Ал и Фил — часть её мозга, своего рода вегетативная нервная система…

— Сектор-семь с подсекторами — перезагружено. Острие-три отключено из-за нестабильности. Множественные ментальные помехи!

— Внешнюю мыслезащита — максимум, внутренняя — на половину, — мгновенно решила она. «Её» внешние нервы необходимо беречь, а внутренние — внутренние в каком-то смысле и есть она сама!

Белая волна обогнула конус, обтекая его, окончательно нарушая правильность формы, исчезнувшую после разрушения острия. Волна оранжевая, расплавленный камень, ударилась о возведённую долгоиграющим «археа» стену легированной стали. Накатывая раз за разом, огненное море силилось пробить или хотя бы накалить сталь — да не тут-то было! Около пяти десятков старших фиссадов и элементалей тверди поддержали её своей магией, непрерывно охлаждая и укрепляя под контролем Атики. Внутри конуса потолок озарился белым — волна магии катилась, плыла, распространялась над городом и вокруг него.

— Внешний контур — отключаю целиком, вышел из-под контроля, — произнёс Флитвик. — Подсектора один, пять и семь второго — перезагрузка.

— Потребление — двести семь процентов, — напряжённым тоном сообщил Альбус. — Накопители кончились.

— Всё на средний контур, — приказала Атика, ощущая фантомную боль от «отброшенной шкурки» внешнего контура. — Фил, помехи?

— Внешняя пси-защита на пределе, но ещё немного выдержит.

— Мегануман на внутреннюю и готовность к активации внутреннего контура, — ей казалось, что она ритуал — одно большое существо, своей спиной закрывающее город от невыносимого жара. И что у неё уже сгорела одежда, ботинки сплавились с полом и начинает гореть кожа.

— Давление на духовный щит!

— Сколько?

— Пять от нормы, — невозмутимый внутренний голос отметил, что гипотезу о флуктуации плотной магии не только в обычную материю, но и ментал и дух, можно считать подтверждённой. Гипотезу же о том, что они не выживут — довольно убедительной.

Всё дальше и дальше катилась белая волна вокруг города и за него, не слабея. И казалось, вот-вот она перехлестнёт невидимый конус, оставшийся без внешнего ряда ритуалов — но нет. Защита пока ещё работала, противодействуя потоку энергии. Обычно свободная магия летит быстро, быстрее звука — тем удивительней было наблюдать за «жидким» волшебством. Дикая сила обтекала конус, являющийся для неё твёрдым — в отличие, например, от материальной тверди. Малая, ничтожно малая часть этого могущества ударила, собственно, по системе ритуалов — но даже этой малости хватило, чтобы перекрыть двойной резерв — но не тройной, вполне себя оправдывающий. Разве может быть качество, полезней паранойи? Не считая интеллектуальных, конечно.

— Расход — двести пятьдесят, держимся стабильно, — сообщил Альбус.

— Перевожу на дубль-систему управления, — вмешался Филиус.

— Ещё немного, — успокоила Атика, оценивая бушующие энергии остатками сенсосети. — Внешние сенсоры фиксируют ослабление всплеска. Правда, возможен пик, и…

— Расход — двести девяноста! Первый сектор — отказ. Второй на пределе.

— План пика, — вопреки происходящему, Атика окончательно успокоилась — это был действительно последний всплеск, сила ещё с тех времён, когда Ритуал Покоя взламывали в самый первый раз. Ох они и постарались! — Мощность — двести девяноста девять, остальное — на мыслещит.

— Внешняя мыслезащита — отказ, перевожу на запасную.

— Ал, перекинь полтора процента на ментал и один на дух, — отреагировала она, наблюдая медленное падение давления и одновременно пытаясь на глазок оценить, не обрушится ли пещера. По всему выходило, что нет.

— Дух — резкий всплеск! Напряжение — сто один, я не знаю, как он держится, — интересно. Видимо, изначально защиту пытались взломать именно духовной магией?

— Ещё процент на дух.

— У меня средний контур на пределе! — возразил Ал.

— Перекидывай. Как ментал?

— Девяноста семь, держит нормально.

— Есть удар о заднюю стенку.

— Отлично, — удовлетворённо отметила Атика, начиная плавный рассинхрон с ритуалом. Нет, ощущать себя чем-то большим, чем человек, конечно, удивительный и полезный опыт, учитывая, что она планирует однажды сделать, но — хватит. — Пошёл спад. Волна-два, скорость сорок, сила двести пятьдесят процентов. И отключай ненадёжные источники.

— Делаю.

Белое сияние обогнуло дрожащий от напряжения конус и поплыло за него, частью скатываясь по задней стенке. Огромная расширяющаяся оболочка энергии, что выбросил при разрушении Ритуал Покоя, миновала острие конуса и неспешно катилась по защите, уходя дальше и дальше, чтобы рассеяться там, за пределами не просто защиты, но и пещеры в целом. Там, где её встретит целое поле рассеивающих ритуалов. Этим утром магглов ждёт небольшая сверхъестественная вспышка в районе Тибета, которую, несомненно, тут же обзовут «доказательством существования НЛО», «неизвестным природным феноменом» и даже «испытанием нового вида вооружения», а магов — череда необъяснимых магических флуктуаций… которые наблюдались здесь и ранее. Лишь немногие знают, что такой характер имеет как раз искусственно рассеянная великая магия — но и им вычислить конкретное место будет практически невозможно.

— Кажется, закончилось, — мысль Флитвика, полная облегчения.

— Не расслабляться! — одёрнула Атика не то его, не то себя. — Ждём.

Минута, другая, третья прошли в невыносимом молчании. Наконец, она скомандовала:

— Общий отбой. Альбус, переводи на автоматику внутренний контур, подпитка с внутренних источников, средний консервируй. Филиус, проверка всех систем. Внешние сенсоры снесло — волна прошла, судя под дальним — полыхнуло как следует.

— Сделано, — сообщил Дамблдор. — Что там с нашими друзьями-призраками?

— Живы, но аурный шок обеспечен. Ничего, повисят да поправятся как миленькие, — и тут же задумалась, что надо сделать, чтобы тело переносило такой напор. Возможно ли компенсировать это внутренним магическим давлением? Маленькое тело, высокая плотность… Интересно, интересно! — Филиус?

— Всё, — пропыхтел тот. — Всё, что не сломалось во время удара, как ни странно, в полном порядке. Парочка нарушений второго мыслещита, слегка прогнулся духовный, но ничего страшного, хоть вторую волну пережидай.

— Нет уж, не надо, — Атика издала натужный смешок. — Давайте-ка вместе законсервируем системы управления, даю доступ, — и окончательно «собрала» сознание в это тело-душу, стирая последние намёки на личное присутствие в управляющих контурах.

Ещё десять минут работы, и стометровая конструкция, внутри которой и парили чародеи, начала гаснуть. Потоки энергии ослабевали, расформировывая комплексные чары, а связанная с ними затухала и вся ритуальная фигура. Когда она окончательно стала проплавленным в камне чертежом, чары развеялись светящейся дымкой. Три волшебника приземлились, тут же создали несколько матрасов и откинулись на них. Не физическая, но нервная, эмоциональная и сенсорная усталость сковывала их — требовалось хотя бы немного отдыха: заминка, которая чуть не оказалась роковой.