Тёмный Лорд (джен)

Следующие два месяца пролетели незаметно. Охотничий домик Волдеморт привел в порядок за полчаса, что вызвало умилительный восторг Араминты. Приятели отлично провели вечер, после чего Сайнус сообщил, что их свадьба с Друэллой состоится в июле, как только он закончит Хогвартс. Волдеморт слегка удивился, что Сайнус на выходных оказался дома, а не в школе. Впрочем, Блэки всегда были на особом положении, и Диппет вряд ли пошел бы с ними на конфликт из-за пустяка.

Волдеморт, не теряя времени, сделал немало полезных дел. Прежде всего, он придал кольцу, как и дневнику, способность поглощать энергию. Для нового крестража он установил специальную защиту из тех самых Проклятых Духов, которых он взял в Запретной секции. Глядя на кольцо, Волдеморт с грустью думал, что использовать под хранилище крестража сам камень Кадма Певерелла ему не удалось. Впрочем, взламывать камень было рискованно, а кольцо с частицей души служило отменным доказательством его принадлежности к Певереллам.

Другой отрадой Волдеморта стала казнь приютской кастелянши миссис Роджерс. Однажды вечером Волдеморт, встретив в пабе приютского завхоза Эрни Спенсора, наложил на него невербальное «империо» и велел изрубить кастеляншу топором. Протрезвев, он не отрицал свое преступление, а, напротив, рассказал о нем во всех подробностях. Следствие не задумываясь признало Спенсора виновным, назначив в качестве наказания смертную казнь

Араминта ненасытно посматривала на него, но Волдеморту было не до плотских развлечений. Его внимание занимала более важная мысль. Если Карактак Бэрк пошлет его к Хепзибе Смит, что произойдет с вещами Основателей? Медальон Лорд считал принадлежавшим ему по праву, но не хотелось бы терять и чашу. В голове Волдеморта крутилась мысль, что было бы неплохо вложить частицы души в вещи Основателей. Пожалуй, это станет хорошим символом: Лорд Волдеморт, Наследник Слизерина, оказался бессмертным, благодаря частицам Основателей.

Размышления Волдеморта закончились в середине марта, когда Карактак Бэрк после завтрака сообщал помощнику, что надо ехать к Хепзибе Смит. Весна уже вступила в свои права, и солнечные лучи осветили темные дома Лютного переулка.

— Прямо сейчас? — слегка опешил Волдеморт. Оглянувшись, он посмотрел в зеркало. За минувшие два месяца его внешность слегка изменилась; щеки стали бледнее, а в глазах изредка мелькал красноватый отблеск. Возможно, это было результатом переутомления. «Не поразвлечься ли сегодня с Минни?» — ехидно подумал Волдеморт, переводя взгляд на шкаф.

— Боюсь, что да. Я написал ей письмо с предложением купить шипучий треножник.

— Но это же детская забава, — удивился Волдеморт. Такую штуку он видел однажды у Слагхорна. Это была обычная березовая вешалка, угрожающе шипевшая, размахивавшая крючкам и выпускавшая дым, словно венгерская хвосторожка. Стоило ли напоминать, что она была совершенно безвредной.

— Да как вам сказать… И да, и нет… — кашлянул Бэрк. — Старые девы по глупости падки на разные идиотские финтифлюшки.

— Значит, Хепзиба глупа? — поднял брови Волдеморт.

— Невероятно, — усмехнулся хозяин. — Глупа и тщеславна, — сложил он руки на животе.

— Мило, — улыбнулся Лорд краешком губ. — Грех этим не воспользоваться. — Довольный Бэрк что-то проурчал. — Так я должен провести что-то вроде разведки?

— Именно так! — Бэрк провел пальцем по воздуху. — Уверяю, старая грымза сама не выдержит и покажет Вам свои сокровища.

Камин вспыхнул и тотчас погас. Волдеморт с интересом посмотрел на отсвет пламени, озаривший кучу угольного шлака.

— Я предложу ей продать нам вещи Основателей по сходной цене, — Волдеморт начал, как обычно, расхаживать по комнате. — Ну, а если она заупрямится…

— Напомните про чеки, — посмотрел в окно Бэрк. Хотя снег сошел, однако, мостовую еще покрывали грязь и бурый песок.

— У меня несколько иной план, сэр… — Волдеморт говорил наобум, словно только что обдумал эту идею, хотя на самом деле он вынашивал ее в течение последнего месяца. — Я могу предложить Хепзибе помочь выкупить чеки у одного омерзительного перса-шантажиста. Мы покроем расход.

Бэрк, слегка опешив, посмотрел на помощника. Затем, немного подумав, прищурился на весело попыхивавший камин.

— Идея неплохая. Пожалуй, мы еще прокрутим ее. А Хепзиба…

— Как Вы думаете, сэр, — развел руками Волдеморт. — Разве она не будет рада перепродать вещи Основателей людям, которые спасли ее от шантажистов?

Волдеморт рассеянно посмотрел на прилавок, где отблеск свечи освещал маленький черный камень. Хотя пульсирующие темные лучи выглядели заманчиво, взять его в руки едва ли решился хоть один мало-мальски мыслящий человек. Слишком опасными были последствия от столь необдуманного шага — получить проклятый камень в домашнее хозяйство.

— Пока присмотритесь к ней, Том, — кивнул Бэрк, когда коммивояжер направился к выходу. — Главное, чтобы старая клуша не донесла в Аврорат.

Выйдя на улицу, Волдеморт досадливо прищурился на легкий свет весеннего солнца: все же он всегда недолюбливал весну. Мгновение спустя Волдеморт приземлился возле большого дома из зеленого камня. Строение, очевидно, было очень старым: кое-где на камне виднелся мох. Один из входов подходил прямо к берегу речушки — одного из многочисленных притоков Темзы. Кое-где вода обнимала фрагменты фундамента, выложенного из позеленевшей темно-серой плитки. Волдеморт осторожно перешел через боковой мостик и подошел к темно-коричневой дубовой двери. Затем, не раздумывая, постучал дверным молотком с барсучьей головой.

— Входите-входите, Мастер, — дверь после настойчивого четвертого удара отворила пожилая эльфийка. Ее макушка едва доставала гостю до бедра. Сухая, точно бумага, кожа старой служанки свисала с ее костей вместе с кусками выцветшей желтой наволочки.

— Я по поручению мистера Бэрка, — осмотрел темную прихожую Волдеморт.

— Я знаю, Мастер, знаю, — эльфийка пригласила его в дом движением руки. — Хокки проведет Вас к хозяйке. Она ждет Вас.

Приняв легкий плащ, эльфийка повела посетителя по черной деревянной лестнице с резными перилами. Света не было, но Волдеморт предполагал, что с наступлением вечера здесь, без сомнения, зажгут летающие свечи. От всего домашнего интерьера веяло странным ощущением затхлости. Наконец, Хокки раскрыла перед гостем белую деревянную дверь на втором этаже.

Гостиная удивила своим причудливым интерьером. Здесь толпились застекленные, наполненные лаковыми шкатулками горки, большие шкафы были забиты книгами с тисненными золотом переплетами, а полки — уставлены земными и небесными глобусами, повсюду стояли бронзовые ящики с цветущими растениями — одним словом, гостиная походила на помесь лавки магических древностей с оранжереей. В центре на большом плюшевом кресле восседала необъятно толстая старая дама в замысловатом рыжем парике и поблескивающем розовом одеянии.

— Я имею честь говорить с мисс Хепзибой Смит? — спросил, чуть наклонив голову, Волдеморт. Вид пожилой толстой кокетки вызывал у него отвращение, однако он постарался говорить как можно любезнее.

— Как невежливо, молодой человек, — демонстративно рассмеялась пожилая дама. — Мисс Смит, — презрительно скривила она пухлые губы. — Вы могли бы сказать, — поставила она чашечку с какао на маленький столик, — «леди Смит».

— Приношу извинения, мадам, — поклонился Волдеморт. — Поверьте, мой визит носит сугубо деловой…

— И вот уже «мадам» — пошлая французятина, — подвинула чашечку хозяйка. — Эх, молодежь… Впрочем, — замялась она, — такому красавчику простительно.

В карих глазах дамы мелькнул странный огонек. Волдеморта передернуло от омерзения, но сделать что-либо он сейчас не мог. Улыбнувшись краешками губ, он посмотрел в одно из громадных зеркал.

— Я к Вам от мистера Бэрка.

— Бэрка? — удивленно спросила дама. — От этого старого пройдохи? Ах да, я, помнится, покупала у него отменные вещи.

«На себя бы посмотрела, старуха», — ехидно подумал Волдеморт. Впрочем, возраст пожилой дуры его должен был волновать мало. У него есть конкретный вопрос, на который мисс Смит («как Вы не хорохорьтесь, а шансов стать миссис у Вас нет», — усмехнулся про себя Волдеморт) должна дать конкретный ответ. Если, конечно, захочет. Значит, надо ее заставить.

— Бэрк написал мне, странное, чуть игривое письмо, — подняла дама пухлый палец. — Старый греховодник, хотя в молодости был хоть куда. Что же он мне предлагает? — оценивающе посмотрела она на гостя.

— Мистер Бэрк предлагает Вам товар, — рассматривая темно-зеленый ковер, — сказал Волдеморт.

— И что же это? — в голосе Хепзибы мелькнули любопытно-игривые нотки.

— А, пожалуй, отменная вещь… — Волдеморт едва сдерживался, чтобы подавить смех. — Она называется шипучий треножник.

— Боже, какая прелесть! — всплеснула руками Хепзиба. — Воистину, мой мальчик, Вы приносите удачу.

— Ради Вас — всегда, пожалуйста, мадам, — подумал Волдеморт. — «Бэрк, похоже, был прав», — подумал он, уловив запах легких духов. Такой цветочный аромат был бы в самый раз для Лив, однако на пожилой даме он казался верхом пошлости.

— Тогда я поставлю треножник здесь, — указала Хепзиба на угол, где стояло большое плюшевое кресло. — Пусть он пугает моих посетителей, но не сильно, — внимательно посмотрела она на гостя.

— Слово хозяйки — закон, — чинно поклонился Волдеморт.

— Видимо, Вы не так уж потеряны для хороших манер, юноша, — снова рассмеялась Хепзиба. — Вас, кажется, зовут Том?

— Совершенно верно. Том Марволо Риддл.

— Красивое имя. Придется мне заняться Вашим воспитанием, Том, — игриво покрутила дама рукой. — Присаживайтесь. Хокки, — повелительно крикнула она, — стул и какао!

Эльфийка вернулась в комнату через пару минут. Щелкнув пальцами, она легко наколдовала стул и чашечку. Дело, похоже, пошло на лад. Решив подыграть даме, Волдеморт сел на стул и улыбнулся.

— Если мне не изменяет память, Смиты происходят от самой Хельги Хаффлпафф? — скромно спросил Том.

— А Вы умны, симпатичный мальчишка! — снова улыбнулась хозяйка. — Если бы Вы только знали как много осталось фамильных преданий у Смитов. Да, да, мы в самом деле потомки Хельги Хаффлпафф. А, может быть, и Годрика Гриффиндора!

— Даже так? — Волдеморт с интересом посмотрел на книжный шкаф.

— Отчего же нет? — наиграно пожала плечами Хепзиба. — По преданию, дочь Хельги Хаффлпафф сочеталась браком с бароном Арунделом Смитом. Однако, — понизила хозяйка голос, — от кого ей родить дочь, как не от Годрика?

— Может, от Салазара Слизерина? — осторожно спросил Волдеморт.

— Бог мой, от злобного болотного духа? — откинулась в кресле Хепзиба. — Полагаю, у нашей прародительницы был куда более тонкий вкус, чем у сластолюбивой умницы Ровены. Зато у Хельги была романтическая история.

«Если ты похожа на Хельгу, я бы на месте Салазара пальцем не притронулся бы к такой… с позволения сказать, толстухе», — фыркнул про себя Волдеморт. Хепзиба, не зная его мыслей, кокетливо пошевелила пухлыми ногами и посмотрелась в огромное зеркало с оправой в виде плюща.

— Глядя на Ваш дом, я сразу подумал, что он принадлежит древнему роду, — почтительно наклонил голову Волдеморт. Подошедшая Хокки поднесла керамический кувшинчик, в котором, очевидно, было налито какао.

— Дом в самом деле великолепен, — охотно откликнулась Хепзиба. — Если бы только не было проклятых бандиманов, — томно вздохнула она, поставив чашку с изображением движущегося павлиньего хвоста.

— Они Вам докучают? — почти искренне удивился Волдеморт.

Профессор Мэррифот показывала им этих неприятных существ, напоминавших зеленоватые комки слизи с большими моргающими глазами. Неподвижный бандиман напоминал глазастую бледную поганку, но если его потревожить, он трусливо убегал прочь на многочисленных веретенообразных лапках.

— Ох, Том, для человека они безвредны, — подвинула резную сахарницу Хэпзиба. — Но их гнусная слизь подтачивает фундамент!

— Пусть Хокки применит очищающее заклинание, — посоветовал Волдеморт. Острый носик на крышке сахарницы чем-то неуловимо напоминал ему башни в Косом переулке. — Если они сильно расплодились, я могу связаться с Отделом по контролю волшебных существ.

— Ой, Том, не стоит, — смущенно потупила глаза Хепзиба. — Право, Вы очень любезный юноша… Хокки пошла в Лютный переулок, где купила три фунта ядовитого порошка. Вы знаете, Том, как он называется? — отпила дама какао.

— Нет, — Волдеморт постарался ответить как можно мягче.

— «Прощальный ужин», — захохотала Хепзиба. — А на обертке нарисован… — продолжала она, — отбросивший лапки вверх бандиман!

Волдеморт изобразил подобие улыбки и снова посмотрел на зеленый ворс ковра. Только сейчас ему пришло в голову, что пухлая и бесполезная Хепзиба сама напоминает огромного бандимана. Такого, который жиреет от грязи.

— Аптекарь отвесил ей порошок в белой коробке с синими надписями, — продолжала словоохотливая Хепзиба. — На нем еще стоит штамп «Осторожно! Яд!» Хокки уже дважды протравила таких тварей.

— Весьма логично хранить его в подвале, рядом с бандиманами, — вытянул ноги Волдеморт.

— Надо спросить у Хокки, — охотно отозвалась Хепзиба. — Хокки, где сейчас яд?

— Какой яд, мэм? — вбежавшая эльфийка с упоением смотрела на хозяйку.

— Яд для бандиманов, — добавила Хепзиба с таким видом, словно говорила с глупым ребенком. — Ты забываешь все на ходу, Хокки!

— Ой, простите, мэм… Яд на кухне, — сжалась служанка.

— На кухне? Ты соображаешь, что делаешь? — заклинала Хепзиба. — Это опасно, смертельно опасно.

— Мэм… Я… — испуганная Хокки переминалась с ноги на ногу. Волдеморт посмотрел в окно, Небо на улице потемнело, и черные дождевые тучи почти закрыли нависавшие вдалеке дома, вызывая предчувствие скорого ливня.

— Достаточно будет поставить яд в безопасное место, — спокойно ответил Волдеморт.

— Том, Вы правы, — всплеснула руками Хепзиба. — Хокки, поставь яд в шкаф! — Эльфийка кивнула и тотчас растворилась в воздухе.

— Она у Вас послушная, — похвалил эльфийку Волдеморт.

— Хокки хорошо выдрессирована, — охотно продолжала хозяйка. — Я занималась ее воспитанием. Однако, Том, вернемся к Хельге Хаффлпафф*. Какой колледж Вы закончили, кстати? — пристально посмотрела она.

— Слизерин, — чуть виновато наклонил голову Волдеморт.

— Боже мой… Так Вы опасный хитрец, — дама лукаво погрозила пальцем. — Так вот, Хельга, по преданию, была сиротой, и ей повезло, что суровый конунг приютил ее в качестве служанки. Надо сказать, что он не прогадал — Хельга оказалась прекрасной хозяйкой и умела удивительно готовить. Она приносила ему удачу в походах, а однажды закрыла собою господина в бою.

«Трогательная история — быть служанкой и наложницей», — усмехнулся про себя Волдеморт. Ему было трудно понять, в самом ли деле Хепзиба гордится этим идиотским случаем, или просто пытается пустить пыль в глаза.

— Потом она примкнула к Основателям? — осторожно спросил коммивояжер. Какао был явно остывшим, но Волдеморт, взяв себя в руки, отпил противный напиток.

— О, да. Они уже путешествовали по Англии втроем. Хельга Хафффлпафф примкнула к ним последней. Впрочем… Хокки! — крикнула Хепзиба. — Книгу об Основателях, скорее!

— Выходит, сейчас, Вы единственная наследница Хельги Хаффлпафф? — снова сделал комплимент Волдеморт.

— А, возможно, и Годрика Гриффиндора, — добавила, нахмурившись, дама. — О, нет, Том, у меня есть родственники: двоюродный брат Алоиз Смит. Не скажу, что мы с ним очень дружны, хотя…

Не дослушав ее болтовни, Волдеморт повернулся на шум справа. Подоспевшая копуша Хокки достала, наконец, с полки красный том с золотым тиснением. Сопя, она радостно поднесла его хозяйке.

— Вот полюбуйтесь, — важно сказала она, открыв толстый фолиант.

Волдеморт прищурился. Перед ним в самом деле была «История Основателей», только не такая, какую он читал в Хогвартсе. В этой книге было куда больше движущихся картинок и подробностей об их жизни. Краем глаза Волдеморт успел заметить, что книга был издана в 1701 году.

— Рисунки нарисованы киноварью. Целое состояние, — снова томно сказала Хепзиба. — Вы только посмотрите сюда, мой мальчик, — указала она на портрет совсем молодой миловидной девушки с густыми светло-русыми волосами и совершенно детским взглядом больших синих глаз.

«Хорошая наложница была у Годрика», — подумал Волдеморт, рассматривая ее аппетитное тело.

— Мне еще в детстве говорили, что я невероятно похожа на нее, — сказала Хепзиба, чуть хитровато посмотрев на гостя. Волдеморт ни минуты не сомневался, что она придумала это только что, но вслух произнес:

— Пожалуй, что-то есть в верхней части лица…

— В верхней части лица… Ах ты хитрый, негодный мальчишка! — сказала Хепзиба и вдруг игриво потрепала ему волосы. — Такие глаза… Сколько бедных наших хаффлпаффок утонуло в них, а?

Все произошло настолько быстро, что Волдеморт не успел даже возмутиться. Движение Хепзибы было противным, но он не стал сопротивляться. Все его внимание было приковано к раскрытой странице книге, на которой была изображена знакомая ему гора. Тяжелые морские волны обрушивались на громадные валуны и отступали, теряясь в потемневшей водной глади. Подпись внизу гласила:

Пещера Слизерина

Много тайн оставил после себя четвертый основатель Хогвартса. Согласно легенде, он выстроил свою пещеру в одной из скал восточной Англии. Тщеславие Салазара Слизерина дошло до того, что он велел окрестным змеям именовать себя «Повелителем змей». Внутри пещеры он поместил зеленое облако. Поскольку Слизерин вступил в брак с наследницей Кадма Певерелла, зеленое облако по легенде превращались в девиз рода Певереллов при звуках парселтанга. Найти эту таинственную пещеру, впрочем, никому не удалось, как не удалось обнаружить и загадочную Тайную Комнату.

«Потому что для этого нужен парселтанг, идиоты», — подумал Волдеморт. Хепзиба убрала руку и стала что-то увлеченно рассказывать, но смысл ее слов едва доходил до гостя. Все его внимание было приковано к базальтовым глыбам, где он, приютский мальчишка, в свою время напугал пару мерзавцев. Что, если именно здесь ему стоило положить частичку души, замурованную в медальон предка? Перед глазами поплыли зеленые буквы, и Волдеморт, вытерев лоб длинной рукой, машинально подлил какао хозяйке.

* * *

Бартоломео Малфой просчитался: в последних числах марта министр Спенсер-Мун перешел в наступление, выкинув в газеты уничтожающие статьи о противниках. Не то чтобы в них содержались невероятные факты, скорее, они непринужденно разбивали в прах все обвинения. Нападения на Хогвартс? Авиация Гриндевальда бомбила даже Лондон. Хогвартс был плохо защищен? Об этом должен был думать не министр, а директор. Да и сам мистер Малфой, как член Попечительского совета, мог бы посодействовать защите школы. Погибали ученики? В Европе счет жертв шел на миллионы. Да и Миртл Уоррен погибла не от нападений магов СС, а по вине ученика-великана Рубеуса Хагрида, которого принял в школу директор Диппет. Поскольку многие члены Совета недолюбливали «старину Армандо», они автоматически становились помощниками и друзьями министра.

Теперь закачалось кресло под Малфоем. Каждый член Визенгамота, затаивший какую-то обиду на «красавчика Бартоломео», стремился свести с ним счеты. Двадцатого марта Визенгамот отказался рассматривать вопрос об импичменте. Поникший Малфой только успевал отбиваться от бесконечных нападок прессы. Все это весьма волновало Карактака Бэрка, имевшего давний бизнес с семейством Малфоев.

— Неплохо бы выкинуть что-то на людей министра, — проворчал Бэрк за завтраком, отпивая кофе. В последнее время в лавках вновь появились бананы, и сотрудники магазина Бэрка уплетали их за обе щеки. — Том, Вам нужно сходить к Рафсанджани.

— Завтра, сэр, — согласился Волдеморт. — Сегодня я приглашен к Бэркам. Вашим дальним родственникам. Я думал, Вы тоже идете на день рождения юной леди Араминты, — чуть заметно улыбнулся Волдеморт, подвинув сахарницу. Вспоминая, как, стоя на четвереньках, кричала от боли и наслаждения эта «юная леди», он чувствовал приятное тепло внутри.

— Нет, наши связи давно прервались… — вздохнул Бэрк. — Не поверите, но я родился в шестьдесят третьем году.

— В… — опешил сидящий напротив Горбин. Волдеморт тоже с интересом посмотрел на владельца лавки.

— Да, в шестьдесят третьем. Уже тогда представили нашего рода мало общались друг с другом. Кстати, как там Хепзиба?

— Купила доспехи, — ответил Волдеморт. — Вторую вещь за месяц. Однако…

— По вещам Основателей сведений не дает, понимаю. Поднажмите, Том, время не терпит, — поиграл пухлыми пальцами Бэрк.

— Хорошо, сэр, — Волдеморт посмотрел на Руку Славы и подумал, что скорее он состарится, прежде, чем ее уберут с камина.

Минувшие полтора месяца Волдеморт потратил не зря. Хепзиба Смит приобрела и треножник, и доспехи гоблинской работы. Пожилая дама была настолько очарована им, что походила на влюбленную девчонку. Помощник Бэрка приносил ей то конфеты с коньяком, то засахаренные ломтики бананов. Каждый раз Волдеморт продолжал разговор об Основателях, послушно выслушивая байки про Хельгу. Юноша не сомневался, что рано или поздно его терпение окупится сторицей.

По пятницам лавка Бэрка закрывалась раньше обычного. Горбин еще продолжал ворчать, что старые пни из Визенгамота мало что смыслят в политике. Поднявшись к себе, Волдеморт надел деловой костюм, светло-желтую рубашку и неизменную бабочку. Вкупе с сильной бледностью такой наряд придавал ему вид похоронного агента, но Волдеморту было все равно. Быстро выйдя из лавки, он положил в карман коробочку с подарком и растворился в темном вихре воздуха.

Подарок для Минни приходилось выбирать с особой тщательностью. Из-за образовавшегося завала Волдеморт проигнорировал два последних письма подруги. В одном из них она, кажется, жаловалась, что свадьба состоится в июне. После удачной сделки с Хепзибой у Волдеморта наконец-то появились деньги, и он решил заказать ей в салоне особую игрушку. Внешне это была обыкновенная иволга, прыгавшая с ветки на ветки и переливавшая цветами из камней. Зато при произнесении нужного заклинания иволга открывалась, выбрасывая из себя другую фигурку: кобру, поедающую маленькую садовую пеночку. Волдеморт не сомневался, что Минни с присущей ей страстью к жестоким наслаждениям оценит такой подарок.

Дом Бэрков находился на морском берегу. Приземлившись, Волдеморт пошел вдоль линии прибоя. На берегу валялись раковины моллюсков, а штиблеты вязли в сероватом морском песке. Волдеморт поморщился, поправив трепыхавшийся на ветру пиджак. На мгновение он представил, как маленькая Минни, сопя, мастерит на беру какую-то крепость. «Знали ли тогда ее родители, что из этого крошечного белого существа вырастет такая отменная развратница?» — усмехнулся про себя юноша. Впрочем, сейчас море казалось холодным и неприветливым. Поднявшись вверх по лестнице, Волдеморт оказался возле резной ограды, за которой был виден дом с колоннами из белого мрамора.

— Добро пожаловать, Мастер, — молодой зеленоватый эльф низко поклонился ему. — Корки готов забрать одежду.

— Не нужно, — легонько поморщился Волдеморт.

Пока Корки проворно очищал его ботинки, посетитель с интересом стал осматривать сад, который больше напоминал роскошный приморский парк. Вглубь убегали длинные треугольные клумбы с цветущими петуниями и розами. Ажурные решетки забора были увиты кустами шиповника. Вымощенные дорожки казались невероятно чистыми: эльфы, похоже, помыли их то ли мылом, то ли вовсе стиральным порошком.

По парку ходили группы ведьм и волшебников в парадных мантиях. Некоторые спешили к центру, где стояло нечто похожее на фонтан: громадная мраморная чаша, изрядно заросшая травой и вьющимися цветами, ниспадавшими до земли. Некоторое время Волдеморт наблюдал за парой молодых женщин под желтыми зонтиками от солнца — на праздник, похоже, пригласили всю родню. Высокий пухловатый мужчина с седыми волосами весело болтал с ними. Волдеморт подумывал уже отправиться к ним, как вдруг почувствовал хлопок по плечу.

— Том, как здорово, что ты пришел! — раздался голос Рэндальфа Лестрейнджа. — А то я скоро чокнусь.

— Наслаждаешься огневиски? — спросил Волдеморт. Рэй, как обычно, разоделся в угольного цвета смокинг с идеально белой рубашкой.

— Какое там, — поморщился Лестрейндж. — Одно шампанское дают. Но не от него, — Рэндальф загадочно махнул рукой в сторону фонтана.

Волдеморт посмотрел в том направлении. Чуть поодаль от идущей толпы стояла высокая сухопарая девушка в длинном белом платье и соломенной шляпке с белой ленточкой. Рэй, казалось, едва не облизнулся при виде фигуры. Волдеморт сразу признал в ней Вальбургу Блэк. Рядом с ней крутилась пухленькая Кассиопея Блэк в темно-зеленом платье.

— Нашу дурочку тоже сюда пригласили, — прошептал Рэндальф. Словно в подтверждение сказанного им ранее к приятелям подошел эльф и почтительно протянул поднос с высокими и тонкими бокалами шампанского.

— Где же твоя благоверная? — съязвил Волдеморт, все еще смотря, как Кассиопея забавно машет руками.

— В слизеринской гостиной, — небрежно махнул Рэндальф. — Ты лучше на Вэл взгляни… И представь ее без платья, — шепнул Лестрейндж.

— Сладенького захотелось? — усмехнулся Волдеморт. Мимо них прошла средних лет женщина, которая вела за руки двух девочек лет десяти. Обе были в скромных, но опрятных темно-зеленых платьицах с серебряными блестками.

— Даже Бэддоки приперлись, беднота, — скривился Рэндальф. — Бэрк всех зовет, свадьбу Минни репетируют. Кстати, насчет Вэл ты прав, — отпил он крошечный глоток шампанского, — сладость!

— Смотри не получи по шее от миссис Лестрейндж, — сказал Волдеморт. Только сейчас он с опаской заметил, что отпил уже добрую треть бокала, а просить второй было вроде бы показателем дурного тона.

— Какой мужчина не попробует сладкого? — притворно вздохнул Рэндальф. — Зато твоя благоверная установила в школе такие правила, что мама не горюй! — игриво посмотрел он на приятеля.

— Кстати, Лив в белом платье и белых туфельках украсила бы вечер, — как ни в чем не бывало ответил Волдеморт.

— Да… И красавица, и умница, и все знает… И платье шикарное… Непонятно, что же ты теряешь время? — поддел приятеля Рэндальф.

Волдеморт задумчиво посмотрел на соседние дорожки. Неприятная мысль заскреблась под сердцем. Лив не пригласили в это общество из-за недостаточно знатной фамилии. Его самого пригласили, но только по просьбе Минни или по старой памяти, что он был префектом Слизерина. Лестрейндж работал в секретариате Визенгамота, готовя к заседаниям бумаги; Эйвери отец пристроил в министерство. Они пока болтали с ним — скромным подмастерье в лавке Бэрка, но это было лишь до поры до времени… Скоро он станет для них существом второго сорта — неудачником, промышляющим чем-то вроде темной магии.

— Сюда, — показал Рэндальф на едва заметный барьер. Подошедший к ним Ореон Блэк весело поприветствовал приятелей, и они втроем перешли черту.

Мгновение спустя они оказались внутри гигантского холла, оформленного на манер старинного дворца. В полутьме поблескивали зеркала, и огни свечей отражались в натертом до блеска паркете. Вокруг росли тропические деревья, на ветках которых порхали птицы и бабочки. Кое-где шумели водопады и маленькие ручейки. Едва кто-то из гостей останавливался, как к нему подбегал эльф, предлагая на подносе напитки или трубку с табаком. В центре оранжереи также высился большой фонтан в виде девятнадцати свечей.

— Значит, Вики сумела продать свои прелести? — усмехнулся Рэндальф. Волдеморт задумчиво посмотрел на светло-желтый местами сероватый гравий центральной дорожки: его приятели, похоже, продолжали свой разговор.

— Еще бы. Сын министра! — фыркнул Ореон. — Имея такого папу, можно позволить себе иметь Вики Спрингфилд, — усмехнулся он своему оксюморону.

— Зато твоя Цедрелла стала полной идиоткой, — добавил Лестрейндж. — Ты читал ее заметку в «Пророке»?

— Там, где она ругает Слизерин? — пожал плечами Ореон. — Ну дура, что еще можно сказать!

Лорд взглянул на волны. Маленькое лесное озеро заволновалось сильнее. Его гладь казалось застывшей, хотя на самом деле под водой шла какая-то невидимая для посторонних глаз работа. Возможно, там били подземные ключи или жило какое-то темное существо. Но так или иначе, это озеро не было тихим.

— Знаешь, Рэй, мне это трудно понять, — сказал Волдеморт. — Как можно ругать Слизерин если ты — слизеринец? Откуда только у некоторых берется желание ругать свое, искать в нем, как маньяки, проблемы?

— Типа хотят прослыть прогрессивными, — презрительно усмехнулся Рэндальф, хотя в его карих глазах мелькнул недобрый огонек.

— Вместо того, чтобы быть всем вместе, — вздохнул Волдеморт. — Мы должны не в себе копаться, а быть едиными в своей ненависти.

— А отступников… Будем судить показательным судом? — с восторгом спросил Ореон, поправив бархатный жакет.

Он не договорил. Толпа зааплодировала. Все, как по команде, обернулись в сторону фонтана. Возле него шла Араминта в роскошном розовом платье с золотыми блестками. Рядом с ней шла похожая на нее, но чуть более строгая белокурая женщина в белом платье. Она была чем-то неуловимо похожа на Меланию Блэк, но в облике дамы было нечто более легкое и нежное.

— Тетя Бельвина, — прошептал Ореон. Помявшись с ноги на ногу, он отошел куда-то в сторону.

— Сейчас будем вручать подарки? — осторожно спросил Волдеморт приятеля.

— Какое там… — отмахнулся Рэй. — Сейчас мистер Мелифлуа будет поздравлять нареченную. Потом родня… Мы значимся дай бог пятидесятыми в списке.

Едва дамы приблизились к фонтану, как сверху посыпалось конфетти. Аплодисменты усилились. Толпа запела «Happy birthday to you». Радостная Араминта, упиваясь своим счастьем, взмахнула палочкой. Тотчас все девятнадцать свечей вспыхнули нежно розовым светом. Следом за ним вверх ударили струи воды, которые, переливалась, превращались вверху в призрачную Араминту.

Волдеморт еще раз посмотрел на толпу, словно видел их всех в первый раз. Перед глазами поплыла картина слизеринской гостиной. Седьмой курс, накануне вторжения Гриндевальда. Он сидит перед приятелями, и Рэй с усмешкой просит показать им непрощаемые. Они ждут, они мечтают, чтобы он споткнулся. Но он улыбается, доставая палочку и предлагая Нотту стать его ассистентом. Они ждут его провала. Не дождутся. Он бросит труп грызуна к туфелькам испуганной Минии — пусть невзначай приучается к покорности. Это было всего год назад, а кажется, что уже прошла вечность.

Дальше, дальше. Шестой курс. Он читает «Пророк» в гостиной. Одноклассники вбегают, умоляя спасти Ореона, решившего изготовить жаркое из Пруэтта. Он поворачивается. Перед глазами встает перепуганное личико Мари Аркон, ныне уже покойной. Он поднимается и идет в кабинет Диппета. Сами они никогда не вытащат Ореона.

Дальше, дальше. Четвертый курс, он преподает первый урок. Или начало пятого — какая разница? Он обучает их выпускать патронусы. Минни, сияющая розовым платьем, никак не может это сделать. Друэлла… Кстати, где она… Тоже. Только у Лив плывет маленький окунь, и она едва не прыгает от счастья. Они готовы для него на все. Потому что только он может обучить их всему.

Дальше, дальше… Третий курс. Зима, урок накануне бала. Мальсибер смеется над ним, и Том отвечает ему. Араминта и Рэндальф смеются над Нортоном, тоже, кстати, уже покойным. Они смеются над его шутками.

И, напоследок, перед ним мелькнуло давнее воспоминание. Круг­лая гос­ти­ная бы­ла пус­та. Толь­ко мут­ная во­да в ок­нах из­редка от­бра­сыва­ла бли­ки на тём­но-зе­лёный с се­реб­ристы­ми про­жил­ка­ми ко­вёр. Бы­ло, ви­димо, ран­нее ут­ро: ка­мин го­рел тус­клым ноч­ным све­том. Ма­лень­кий чёр­ный ко­тёнок, при­над­ле­жав­ший, ви­димо, ко­му-то из уче­ников, ло­вил тус­клые бли­ки. Тощий тём­но­воло­сый маль­чик оди­ноко по­дошёл к крес­лу и пог­ла­дил ко­тён­ка. Тот бла­годар­но за­мур­лы­кал и пос­ле­довал за маль­чи­ком до крес­ла.

Никогда и нигде Том Риддл не был равным им: в лучшем случае они признавали его, бедного мальчишку из приюта. Он не был равным им, даже заставив Крэбба поцеловать край своей мантии и вынудив «Вальпургиевых Рыцарей» клясться его фамильной меткой. Он мог обладать любыми знаниями, но никогда не мог сравниться ни с Лестрейнджем, ни с полноватым увальнем Мелифлуа, ни с дурой Минни. Его судьба — прозябать продавцом в магазине. Том Риддл должен был исчезнуть, чтобы на смену ему явился Лорд Волдеморт.

— Я благодарна Вам, мистер Риддл, — раздался рядом нежный чуть игривый голос.

— Мисс Адамс? — насмешливо осмотрел ее Волдеморт. Натали нарядилась в легкое платье горчичного цвета, набросив на плечи темно-синюю накидку.

— До августа. После чего — миссис Блэк, — охотно ответила девушка. Ее волосы были уложены с легкой небрежностью, а от ее тела исходил запах дорогих духов. — В чем-то Вы — устроитель нашего с Альфардом счастья.

— Где же Ваш будущий благоверный? — ехидно поднял брови Волдеморт.

— О, я оставила его до конца вечера, — улыбнулась Натали. — Пусть немного поревнует. Вы со мной согласны, мистер Риддл?

— Ну откуда же мне знать? — пожал плечами Волдеморт.

— Типичный робкий мужчина, — плотоядно улыбнулась райвенкловка. — Не может сказать ни «да», ни «нет». — Невдалеке раздался визг. Волдеморт обернулся и с удивлением заметил, что фонтан, похоже, облил гостей.

— Как интересно… — хмыкнул Волдеморт. — Однако я никогда не понимал ревнивцев. Если женщина захочет изменить — она все равно изменит, чтобы ты ни делал; не захочет — тоже не изменит, как бы ее ни соблазняли. Так какой смысл убиваться из-за неизбежного?

Визг становился громче. Краем глаза юноша заметил, как Рэндальф пробрался сквозь толпу. Видимо, водой облило Вальбургу Блэк, которую он, как настоящий герой, сейчас спасет. У Волдеморта мелькнула мысль, не сам ли Рэй спровоцировал все происходящее безобразие.

— Мне кажется, в отличие от мужчин, которые все-таки или хотят, или не хотят, девушки могут притворяться, — улыбнулась глазами Натали. — Кокетничать как играть, из интереса, — пристально посмотрела она на фонтан.

— Могут, почему нет? — устало ответил Волдеморт. — Играть из интереса… Развлечения на уровне третьего курса.

— Не сказала бы. Неважно, какого уровня развлечения, — плотоядно улыбнулась Адамс. — Важно, что девушки это могут делать, и такое надо уметь распознавать, чтобы не пополнить число пажей. — Волдеморт хотел что-то ответить, но не успел. Райвенкловка, поймав взгляд Аластора Нотта, медленно пошла в его сторону кокетливо невинной походкой.

«Она определенно плохо кончит, — подумал Волдеморт, глядя на визг толпы. — Блэки или вспорют ей живот, или скормят рыбам». — Вспышка фейерверка озарила поляну синим светом, осветив тонкую фигурку Араминты. Волдеморт рассеянно посмотрел на нее. «Показать бы им, как эта идиотка стоит на четвереньках в постели», — подумал он. Впрочем, если исчезнуть, то это лучше сделать здесь и сейчас. Будущий Лорд Волдеморт появится как бы из ниоткуда…

— Натали, — позвал он тонкую фигурку.

Райвенкловка повернулась. Некоторое время она с досадой смотрела на человека, помешавшего ее флирту. Волдеморт, однако, не обратил внимание на ее досаду. Подойдя к Натали, он протянул ей коробочку, чуть наклонив ее:

— Передайте, пожалуйста, это имениннице, миссис Блэк, — спокойно сказал он. Затем, развернувшись, медленно пошел к выходу из оранжереи.

* * *

Весеннее тепло уже стояло в послеполуденном воздухе. Деревья, едва оперившиеся первыми листьями, казались почти невесомыми в бездонной апрельской синеве. Волдеморт не спеша подошел к знакомому деревянному дому. Хотя визит коммивояжера в субботу выглядел странно, Хепзиба вряд ли удивилась его письму. «Еще, пожалуй, решит, что пришел ради ее дряблого тела», — усмехнулся про себя Волдеморт. Впрочем, это ерунда. Главное было успеть забрать вещи Основателей до того, как хватится Карактак Бэрк. Он, конечно, человек со связями, но едва ли будет искать своего помощника в Иране. Подумав с минуту, Волдеморт стукнул знакомым дверным молотком**.

— Скорее, скорее, Хокки, это он! — раздался хрипловатый голос Хепзибы. Волдеморт усмехнулся: все же приятно, что эта старая грымза ожидала его.

Хокки открыла дверь и низко поклонилась. Волдеморт небрежно кивнул, хотя в глубине души удивился одетой на эльфийку чистой холстине, задрапированной на манер тоги. С легкостью пройдя через битком набитую гостиную, молодой человек подошел к сидящей в плюшевом кресле склонился Хепзибе. Затем, небрежно улыбнувшись, коснулся губами пухлой руки.

— Я принес вам цветы, — тихо сказал Волдеморт, извлекая невесть откуда букет роз. На самом деле, он давно научился проделывать подобные фокусы без помощи палочки.

— Гадкий мальчик, к чему это! — визгливо воскликнула Хэпзиба, хотя Волдеморт заметил стоявшую на ближайшем к ней столике пустую вазу. — Балуете вы старуху, Том… Садитесь, садитесь… Но где же Хокки? Ага…

«Ждала», — усмехнулся Волдеморт.

Дама разглядывала себя в маленьком, усыпанном самоцветами зеркальце. Щеки алели от большого количества румян, наложенных явно с избытком и уже бессильных скрыть возраст Хепзибы. Мясистые ноги были втиснуты в узкие атласные домашние туфли. Весь ее облик напомнил Волдеморту ожидавшую его в охотничьем домике Минни. «Только нет, голубушка, старовата», — усмехнулся он.

В гостиную, между тем, торопливо вернулась Хокки. В ее руках красовался поднос с маленькими пирожными, который опустила близ локтя своей хозяйки.

— Угощайтесь, Том, — сказала Хэпзиба. — Я знаю, что вам нравятся мои пирожные. Ну, как вы? Побледнели. Вас в вашем магазине заставляют слишком много работать, я это сто раз говорила…

Волдеморт натянуто усмехнулся. Хэпзиба ответила ему жеманной улыбкой. «Минни в старости», — ехидно подумал гость, глядя на очередной зеркальный шкаф.

— Итак, под каким же предлогом вы навестили меня сегодня? — хлопая ресницами, осведомилась хозяйка.

— Мистер Бэрк хотел бы сделать вам выгодное предложение касательно кинжалов гоблинской работы, — ответил Волан-де-Морт. — Он полагает, что пятьсот галеонов будут более чем справедливой…

— Нет-нет, не так быстро, иначе я подумаю, что вы приходите сюда только ради моих безделушек! — Хэпзиба надула накрашенные алой помадой губки.

— Мне приказывают являться сюда ради них, — тихо произнес Волдеморт. — Я всего лишь бедный служащий, мадам, и вынужден делать то, что мне велят. Мистер Бэрк просил узнать…

— Ах-ах, мистер Бэрк, подумаешь! — взмахнув ладошкой, сказала Хэпзиба. — Я могу показать вам такое, чего мистер Бэрк и не видел ни разу! Вы умеете хранить тайны, Том? Пообещайте не говорить мистеру Бэрку о том, что у меня есть. Он мне покоя не даст, если узнает, что я показала вам эти вещицы, а я их не продам ни мистеру Бэрку, ни кому другому! Но вы, Том, вы способны увидеть в этих вещах их историю, а не одни галеоны, которые за них можно выручить…

— Я буду рад увидеть все, что пожелает показать мне мисс Хэпзиба, — негромко сказал Волдеморт, и Хэпзиба хихикнула, точно девица. «Неужели сработало?» — екнуло на сердце Волдеморта.

— Сейчас велю Хокки принести их сюда… Хокки, где ты? Я хочу показать мистеру Риддлу, — при этом слове на лице Волдеморта мелькнула легкая гримаса, — изысканнейшее из наших сокровищ… Впрочем, нет, принеси, раз уж идешь туда, оба…

— Прошу вас, мадам, — пропищала служанка, и Волдеморт увидел две стоящие одна на другой кожаные шкатулки, которые плыли по гостиной словно сами собой, хотя он понимал, что это крошечная Хокки держит их на голове, пробираясь между столов, пуфиков и ножных скамеек.

— Вот, — радостно объявила Хэпзиба, принимая от эльфа шкатулки. Она и положила их себе на колени и приготовилась открыть верхнюю. — Думаю, вам это понравится, Том… О, если бы мои родные узнали, что я показываю их вам! Все они только об одном и мечтают — как бы их присвоить поскорее!

«Думаешь, я не знаю?» — ехидно подумал Волдеморт, рассматривая шкатулки, которые и сами по себе были произведениями искусства.

Хэпзиба подняла крышку шкатулки. Волдеморт шагнул вперед, чтобы разглядеть ее содержимое, и увидел маленькую золотую чашу с двумя ручками тонкой работы.

— Вот интересно, знаете ли вы, что это такое, Том? Возьмите ее, рассмотрите получше! — прошептала Хэпзиба.

Волдеморт протянул руку, взялся длинными пальцами за одну из ручек и извлек чашу из ее уютного шелкового гнездышка. «Оно… Оно», — плотоядно прошептал он. В темных глазах Волдеморта мелькнул чуть заметный красный проблеск.

— Барсук, — пробормотал Волдеморт, вглядываясь в гравировку на чаше. — Так она принадлежала…?

— Хельге Хаффлпафф, как вам, умный мальчик, очень хорошо известно! — Хэпзиба, громко скрипнув корсетом, наклонилась и, подумать только, ущипнула его за впалую щеку. — Я ведь не раз говорила вам, что мы с ней состоим в дальнем родстве.

«Судя по тебе, Салазар охотно отдавал такое сокровище Годрику для утех», — подумал Волдеморт, не отрывая взгляд от чаши.

— Эта вещица передается в нашей семье из рук в руки уже многие годы. Красивая, правда? — продолжала трещать Хепзиба. — Считается, что в ней сокрыты самые разные силы, впрочем, досконально я это не проверяла, я просто храню ее у себя, в тишине и покое…

Она вытянула чашу из длинных пальцев Волдеморта и аккуратно уложила обратно в шкатулку. Лорд не сопротивлялся. Дама была слишком занята правильным ее размещением, чтобы заметить тень, скользнувшую по лицу молодого человека, когда у него отобрали чашу.

— Ну так, — радостно вымолвила Хэпзиба, — где Хокки? А, ты здесь! Возьми это.

Служанка покорно приняла шкатулку с чашей, а Хэпзиба занялась другой шкатулкой, более плоской, оставшейся лежать у нее на коленях.

— Думаю, эта вещица понравится вам даже больше, Том, — прошептала она. — Наклонитесь немного, чтобы получше ее рассмотреть… Разумеется, Бэрк знает, что она у меня, я ее у него же и купила, и, смею сказать, он был бы рад снова заполучить эту вещь, когда меня не станет…

Дама сдвинула изящную филигранную защелку, откинула крышку шкатулки. Внутри на малиновом бархате покоился тяжелый золотой медальон. На сей раз Волдеморт протянул к шкатулке руку, не дожидаясь приглашения. Он взял медальон и поднял его к свету.

— Знак Слизерина, — тихо сказал он, вглядываясь в переливы света на богато изукрашенном изумрудами змеистом «S».

— Правильно! — воскликнула Хэпзиба. Вид Волдеморта, зачарованно вглядывавшегося в медальон, доставлял ей, похоже, наслаждение. — Я отдала бы за него руку или ногу, но не упустила бы, о нет, такое сокровище просто обязано находиться в моей коллекции. Бэрк, насколько я знаю, купил этот медальон у нищенки, укравшей его неведомо где, но понятия не имевшей о его подлинной ценности…

«Значит, не мать… — подумал, нахмурившись Волдеморт. — Нищенка, не понимавшая ценность реликвии Салазара, едва ли была из рода Гонтов». Он, как зачарованный смотрел на изумрудную змейку, почти скрытую золотыми отливами. Глаза Волдеморта полыхнули багрецом; костяшки пальцев побелели, сжимая цепочку медальона.

— Бэрк наверняка заплатил ей гроши, а вещица попала ко мне… Красивая, правда? И опять-таки, какими только волшебными свойствами она ни обладает, а я просто храню ее в тишине и покое, вот и все…

Старая дама протянула руку к медальону. Молодой человек позволил цепочке выскользнуть из его пальцев, и медальон вернулся на свое малиновое бархатное ложе.

— Ну что же, Том, дорогой, надеюсь, Вам эти безделицы пришлись по вкусу!

Волдеморт промолчал. На лице Хэпзибы выцветала глуповатая улыбка. Медальон, драгоценный медальон, принадлежал ему по праву. Осталась одна, последняя деталь. Возвращать медальон Бэрку не стоит — вырвать потом из его загребущих лап будет невозможно… Кстати о Бэрке… Неплохо поработать с его памятью. Нищенка с медальоном, укравшая его у мамы, пришла к нему в Новый год. А если, например, сделать так, чтобы это было незадолго до Рождества? Чем больше несуразностей, слухов, противоречий, тем сложнее будет найти медальон.

— Вы хорошо себя чувствуете, дорогой?

— О да, — тихо ответил Волдеморт. — Да, я чувствую себя превосходно…

— А мне показалось… Впрочем, это, надо полагать, игра света… — заметно нервничая, сказала Хэпзиба, все еще глядя в его глаза. — Хокки, отнеси все назад и запри… с обычными заклинаниями… — маленькая служанка, ковыляя, понесла шкатулки прочь из гостиной.

Пора! Волдеморт развернулся и спокойно посмотрел на свое изображение в зеркале.

— Может быть, мэм, выпьем по чашечке кофе? — задумчиво спросил он. — Право, мне очень хочется расспросить Вас об этих безделицах.

— Ах, Том, Вы же знаете, что я не люблю кофе! Кофе — напиток бошей, — фыркнула Хэпзиба. — Но если бы я, например, выпила какао, Вы же не будете против, правда? Хокки! — закричала она. — Вот негодная старуха…

— Позвольте, я сам передам ей, что нужно, — спокойно ответил Волдеморт.

— Конечно, Том, — ответила Хэпзиба, усевшись на маленький пуфик. — Мне, право, так неудобно из-за моей эльфийки…

На кухне пахло свежей березой. Хокки крутилась возле бутылочницы, доставая из нее какие-то емкости. Юноша задумался. Можно было бы ударить невербальным, однако эльфы славились волшебной силой. Лучше было попусту не рисковать. Хокки хлопотала, не обращая на гостя никакого внимания. Несколько мгновений Волдеморт смотрел на нее, как громадная змея перед прыжком, а затем, вынув палочку, резко произнес:

— Imperio!

Эльфийка обернулась и посмотрела на гостя огромными круглыми глазами, в которых читалось выражение покорности. Очевидно, сработало. Теперь надо было не дать ей заметить подмену.

— Разбери лавровые листы, — приказал походя Волдеморт. Хокки кивнула и побежала к навесному шкафу.

Юноша подошел к шкафчику со стеклянными дверками. Пакет с ядом стоял в дальнем углу. Достав из кармана белую коробку с синими надписями, он поставил ее вместо яда. Теперь все было готово.

— Хокки, — позвал Волдеморт. Эльфийка, бросив коробки с лавровым листом, побежала к нему. — Сделай какао для мисс Смит, — равнодушно сказал он. — Не забудь бросить ваниль, — показал он на коробку.

— Конечно, сэр! — покорно ответила Хокки. Волдеморт отошел в сторону: совершенно незачем Хокки видеть и запоминать его. Быстро приготовив какао, эльфийка бросила в него яд.

— Достаточно, — ответил посетитель. — Займись лавровыми листьями.

Едва Хокки засеменила в сторону шкафчика со специями, Волдеморт быстро подменил коробку с ядом на старое средство для травки плотоядных слизней.

— Хокки! — раздался голос Хепзибы. — Сколько ты будешь копаться, негодная?

— Legilimens, — прошептал Волдеморт, направив палочку на эльфийку.

Перед глазами замелькали картинки. Он увидел, как Хокки готовит какао, кладет в него порошок из его коробки, ставит чашку на блюдце и несет своей госпоже. Этого было достаточно. Разве что буквы на его коробке чуть синее тех, что были на подлинной коробке, но кто станет копаться в таких мелочах? Стоп. Вот мелькнул он сам на кухне.

— Memorinix, — послал Волдеморт заклинание частичной потери памяти.

Эльфийка, как ни в чем не бывало, медленно понесла какао в гостиную. Юноша задумчиво осмотрел комнату и пощупал карман пиджака. Письмо от Бахтияра Рафсанджани в библиотеку Исфахана было на месте. Следующей ночью ему, похоже, предстояло еще раз навестить этот гостеприимный дом.

* * *

Волдеморт почувствовал, что его протягивают сквозь узкую трубку. Мгновение спустя невидимые путы как будто лопнули. Он понял, что стоит в прохладной тьме и вдыхает полными легкими соленый морской воздух. Моросил мелкий дождь, но его сейчас такой пустяк занимал меньше всего.

Сильный холодный ветер трепал ему волосы, пока он глядел на пенящееся внизу море. Он стоял на высокой, темной скале, под которой бурлила и пенилась вода. Волдеморт оглянулся. За его спиной поднимался в небо отвесный обрыв, темный и безликий. Несколько больших каменных глыб по-видимому, отломились от стены. Волдеморт усмехнулся вспомнив, что когда-то напугал здесь Бишопа и Бенсон. Где-то здесь цепочка неровных выемок образовала опоры для ног, позволявшие спуститься к затопленным в море валунам.

Спуск был опасным. Решив не искушать судьбу, Волдеморт превратился в кобру и пополз вниз, обвивая кольцами валуны. Голову свербила мысль, как не поранить брюхо о торчащие камни. По счастью, через несколько футов валуны были скользкими от морской воды. Змеиная кожа ощутила холод соленых брызг. Волдеморт подумал о том, не поплыть ли до самой пещеры, но остановился: все же вода, особенно бурная, не была стихией змей.

Вход в пещеру терялся в темноте и ледяных пенящихся волнах. Превратившись назад в человека, Волдеморт почувствовал, как ноздри наполнялись едким запахом соли и водорослей. Зажмурив глаза, он решил аппарировать и снова отдался черному вихрю. Приземлившись на каменный пол, он, потирая колено, открыл глаза. Скользкие стены туннеля отстояли одна от другой самое большее на три фута.

— Lumos Maxima! — прошептал Волдеморт.

Огонек на конце палочки озарил пещеру. Воздух был тих и студен. Брезгливо поморщившись, Волдеморт высушил одежду. Затем, подняв палочку, стал медленно поворачивать ее вокруг оси, оглядывая стены и потолок. Кажется, где-то здесь был камень с рисунком маленькой змейки.

— Откройся! — прошипел нетерпеливо Волдеморт.

На миг поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода. Он казался таким ослепительно белым, будто в стене образовалась трещина, за которой сиял мощный свет. Волдеморт усмехнулся, вспомнив с каким ужасом увидела его приютская дрянь Эми Бенсон — может, правда, стоит поквитаться с ней кое за что? Впрочем, времени было мало. Посмотрев на тускневший свет арочного проема, Волдеморт задумался. Нельзя было допускать, чтобы какой-то могущественный волшебник пробрался в пещеру. Разумеется, парселтангом не владел никто, кроме потомков Слизерина, и все же…

Посмотрев направо, Волдеморт подошел к двери. Было бы неплохо для подстраховки придать двери кровососущую способность. За каждый вход — порция крови. В папирусе о богине Хатхор он находил описание подобного обряда, применяемого ее жрицами. Порывшись в несессере, юноша достал нож с серебристой ручкой — тот самый, что он стащил на кухне Хепзибы. С омерзением прикрыв глаза, он проколол кончиком ножа палец и окропил лезвие кровью.

— Piertotum Lokomotor! — направил Том палочку нож. — Aura pescare! — Затем, прикусив губу, осторожно наколдовал черное зеркало и направил его на нож.

Невдалеке раздалось чавканье, словно паразит — паук или громадная пиявка — присосался к жертве. Окутываясь черным дымом, нож стал поглощать кровь. Дождавшись, когда исчезнет последняя капля, Волдеморт всадил его в дверном каркас и прошептал заклинание. На мгновение дверь засияла, окрасившись в красный цвет. Заклинание, похоже, сработало. Не обращая внимание на шум от гравия, Волдеморт зашагал прочь.

Вдалеке, как и положено, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в неподвижной воде. Только зеленоватое свечение да свет его палочки разгоняли бархатистый мрак, который был плотнее обычного. Юноша пошел вперед, затем свернул в бок и начал огибать озеро. Шаги отзывались эхом, ударявшим в тянувшийся вдоль озера узкий каменный обод. Глядя на грубую стену пещеры Волдеморт думал о том, что делал здесь Салазар Слизерин. Единственной подсказкой было таинственное зеленоватое свечение в середине озера, которое, как и камин в гостиной Слизерина, приводилось в движение парселтангом. Волдеморт вспомнил надпись «Последний же враг истребится — смерть». Видимо, Слизерин сделал ее в виде зеленого облака, когда объединил свой род с Кадмом Певереллом, если, конечно, не ставил опыты с бессмертием.

Подойдя к пологому берегу, Волдеморт наколдовал крошечную лодку — точнее, маленький челн наподобие индейских пирог. Если свиток говорил правду, то невдалеке должен был находиться маленький островок. Через пару минут лодку пришлось увеличить из-за слишком длинных ног. Велев челну плыть, Волдеморт стал напряженно слушать шелковистый шелест, с которым резал воду нос лодки: если бы не отсутствие волн, можно было бы подумать, что она плывет по морю. Чувствуя ломоту в коленях, Волдеморт задумался над тем, что лодку можно увеличить до определенного размера… Впрочем, нет: лучше до определенного объема магической массы. Такая ладья Подземной Реки описывалась в Текстах Пирамид и, зная четыре формулы Херхора, было не так уж трудно превратить в нее этот челн. Пожалуй, этим следовало бы заняться после окончания обряда.

Достав сумку, Волдеморт еще раз посмотрел ее содержимое. Медальон и чаша, похищенные им накануне в доме покойной Хепзибы Смит, лежали на месте. Рядом лежал маленький кусочек ее разбитой чашки — черепок пригодится для совершения обряда, так как был в момент убийства. Дневник, кольцо — все на месте. Хотя, пожалуй, Медальон Слизерина он оставит здесь: пещера Слизерина будет отличным хранилищем частицы души его Наследника.

Зеленоватое свечение разрослось до яркого отсвета. Лодка встала, мягко уткнувшись во что-то, чего Волдеморт поначалу не разглядел. Подняв палочку повыше, он увидел, что лодка достигла расположенного в середине озера каменного островка. Сердце радостно закололо: остров в самом деле существовал! Быстро выпрыгнув на скалистый берег, он стал рассматривать базальтовый пол. Остров оказался не больше кабинета Диппета: крошечное пространство плоского камня, на котором не было ничего, кроме облака зеленого света. Волдеморт хмыкнул: было бы неплохо, если бы облако Слизерина осветило его медальон с частицей его Наследника.

Не теряя времени, Волдеморт взял из сумки сушеный лотос и мешочек с солью. Затем быстро насыпал на скалах египетский крест и посмотрел на медальон. Изумрудная змея оставалась неподвижной, словно в самом деле готовилась к прыжку. Обряд предстоял опасный, однако он предварительно заколдует воду, чтобы она, ударив, вернула его в сознание… Волдеморт полез в сумку искать четыре свечи, как вдруг его рука нащупала какой-то лист пергамента.

Волдеморт быстро достал его. На пергаменте, как ни странно, был рисунок. Темноволосый мальчик сидел в библиотеке за книгой и что-то увлеченно выписывал из нее. Волдеморт с интересом посмотрел на его задумчивый вид: ребенку было от силы лет двенадцать. Кто был этим ребенком? Ах, да, кажется, кажется, это был он сам, а рисунок нарисовала покойная райвенкловка… Вроде бы ее звали Миранда Литтлтон. Сейчас он показался ему ненужным мусором. Посмотрев на рисунок еще раз, Волдеморт произнес заклинание огня. Пламя вспыхнуло, проглотив пергамент.

— Волдеморт — мое прошлое, настоящее и будущее, — спокойно произнес юноша. Затем, подойдя к кресту из соли, он наклонился и установил по его бокам четыре зажженные свечи.

Примечания:

* В главе использованы мотивы фанфика Nostradameus «Страна змей». Согласие автора получено.

**Далее по тексте следует переработанный отрывок из романа Дж. Роулинг «Гарри Поттер и Принц-Полукровка».