Моя жизнь - моя игра (джен)

— Устроить День святого Валентина в школе! Это ж надо было додуматься! — возмущался Драко, сидя за завтраком в Большом зале.

Интерьер помещения в этот день был несколько странным. Стены были увиты пышными ядовито-розовыми цветами, с потолка сыпались конфетти в виде сердечек, которое Малфой безуспешно пытался стряхивать со своей мантии и волос. Почти вся мужская часть школьного населения сидела с такими кислыми лицами, будто их заставили резать флоббер-червей на отработке у Снейпа. Гарри заметил, что Луна Лавгуд за равенкловским столом, ловит конфетти и складывает себе в карман.

— Зато безопасно. Лучше так, чем дуэльный клуб, — заметил Гарри.

— Лучше уж дуэльный клуб. Я бы пустил змею Локхарту прямо в лицо! Ты посмотри на этого идиота. Он в розовой мантии!

Гарри посмотрел на преподавательский стол. Все, кроме Локхарта сидели с каменными лицами, особенно Снейп. Он каким-то чарами оградил свою еду от конфетти, перспектива есть тосты с мелко нарезанной бумагой, вместо приправы, его не радовала.

«Знал бы, что так будет, букетик Снейпу бы в этот день прислал! С огромной валентинкой!» — подумал Гарри.

— С Днем святого Валентина! — Локхарт поднялся со своего места, — Для начала, я хотел бы поблагодарить всех, кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. О, это еще не все!

Мужчина, в нелепой розовой мантии, хлопнул в ладоши, и в зал вошла процессия гномов, которые, судя по виду, согласились на все это под Империусом.

— Представляю вам моих купидончиков! Сегодня они будут ходить по школе, и разносить валентинки...

— Гарри, почему я не припас для такого случая тухлых помидор? Закидать бы Локхарта ими... вместе с его купидончиками!

— Жаль, что здесь Салимы нет, она бы что-нибудь придумала, — вздохнул Гарри.

— Кого нет?

— Да, неважно, — произнес Поттер и отодвинул от себя тарелку, в которую упало уже приличное количество конфетти, — Почему я сегодня должен завтракать бумагой?

— Надо будет позвать Добби, пусть он нам что-нибудь из дома принесет, — Драко тоже отодвинул свою тарелку, — Идем на урок.

На протяжении всего дня гномы бесцеремонно входили в классы под злые взгляды всех учителей, и передавали валентинки. После обеда, когда Гарри вышел из кабинета заклинаний, к нему подошел один из гномов.

— Эй, ты, Гайи Поттей! — прошепелявил он. Драко засмеялся.

— Идем отсюда, — сказал Поттер. Получать валентинку в присутствии своих одноклассников, а также первокурсников Гриффиндора, которые вышли из соседнего кабинета траснфигурации, он не желал. Вернее, он вообще не хотел никаких валентинок!

Но гном быстро нагнал пытающегося улизнуть Поттера, и крепко ухватился за его сумку, так, что та порвалась и оттуда выпали все учебники. Гном на это не обратил никакого внимания.

— Тебе музыкальное послание, самолично, — пропищал гном.

— Только не здесь.

— Стой смийно! — гном ухватился за мантию Гарри.

— А ну, отпусти! — Драко уже вовсю смеялся над попытками Гарри справиться с гномом.

— Нет!

— Abjuratio! — крикнул Поттер, направив палочку на гнома. После этого, казалось, время замедлило свой ход. Гном очень медленно открывал рот, пытаясь что-то сказать, все медленно шевелились. Гарри нагнулся, чтобы поднять свои учебники, и обнаружил, что дневника Тома среди них нет. Зато увидел медленно удаляющуюся Джинни, что-то прячущую в свою сумку. Он быстро собрал все, что нашел на полу, из своих вещей, и потянул Малфоя в сторону лестницы, ухватив приятеля за рукав мантии.

— Не так быстро, Поттер, — раздался за спиной голос Снейпа, — Вы куда-то спешите?

— На ваш урок, — ответил Драко за Гарри.

— Тогда нам по пути, — ухмыльнулся декан, — Живо за мной!

Малфой и Поттер переглянулись, Гарри пожал плечами.

— Всем оставаться здесь, я позову, — бросил Снейп, стоящим у кабинета гриффиндорцам, — Поттер, Малфой, — зельевар кивком указал на вход в кабинет.

Слизеринцы вошли, и Снейп наложил на дверь заглушающие чары.

— Поттер, откуда вам известно то заклинание, которое вы только что использовали?

— В книге прочитал, — правда, ведь, в «Древнейшей магии» читал...

— Да ну? И в какой?

— В своей!

— Не думал, что Темный Лорд издавал книги. Как не предполагал, что Гарри Поттер такие книги бы стал читать, если бы они и были.

Малфой уставился на Снейпа, потом перевел взгляд на Гарри.

— А он-то здесь причем? — Гарри, действительно, этого не понимал.

— При том, что это заклинание придумал он, и мог использовать его тоже только он! Хватит лгать, Поттер!

— Это он вам такую чушь сказал? Это заклинание придумал Салазар Слизерин! И прочитал я его в книге, созданной тогда, когда Темного Лорда и в помине еще не было! Если это все, что вы хотели спросить, может быть, не будем задерживать урок?

— Не смейте, Поттер, — зло прошептал Снейп, — разговаривать со мной в таком тоне! — после этого профессор вскинул палочку, и произнес, — Abjuratio!

И ничего не произошло.

— Даже если это заклинание создал не он, использовать его у других никогда не получалось. Может быть, объясните, почему? — прошипел Снейп, наклонившись к Гарри, и глядя ему прямо в глаза.

— Не буду, вдруг Темный Лорд бы расстроился, что его секрет известен всяким рядовым Пожирателям Смерти! — не отводя глаз, ответил Поттер.

Декан еще секунд пять всматривался в зеленые глаза Гарри, а затем, резко обернулся к Малфою.

— Может быть вам, мистер Малфой, известно, какие книги читает Поттер?

— Разные... А что произошло-то? Никто не умер, правда, заклинание странное какое-то. Оно время замедляет?

— Оно щитовое, действует всегда по-разному, в зависимости от ситуации, — пожал плечами Гарри, отвечая именно Драко, даже не глядя в сторону профессора. — Вообще безопасное. И я не понимаю, почему за его использование, я удостоился аудиенции в кабинете уважаемого профессора Снейпа.

Декан окинул взглядом Поттера, потом Малфоя, снял заглушающие чары, и открыл дверь. В класс стали входить гриффиндорцы и слизеринцы. Гарри и Драко, как обычно, сели за один стол.

— Что за заклинание-то? — шепотом спросил Драко.

— Обычное, просто родовое. Поэтому другие и не могут его использовать, — так же тихо ответил Гарри.

— Родовые чары основаны на родовых способностях, а это заклинание на латыни. Если бы было на серпентарго...

— Малфой, подумай на досуге над этим, а я сейчас буду портить свое зелье. День святого Валентина все-таки! — с этими словами Гарри вытащил из кучи учебников, лежащих стопкой на столе, из-за того, что сумка была порвана, «Древнейшую магию».

«Знаешь рецепт какого-нибудь простого любовного зелья?»

* * *

Следующая неделя была спокойной и даже скучной, ни нападений, ни розовых мантий Локхарта. Хоть у Гарри и была идея сделать иллюзию, чтобы все мантии профессора становились розовыми на уроке второкурсников. Каждый вечер Поттер ходил на отработки к Снейпу и мыл там котлы. Декан не оценил шутку с любовным зельем. Отработки он назначил, а Слизерину добавил двадцать баллов, все-таки любовное зелье — не школьная программа, его сложнее делать. Потом зельевар еще долго допытывался, где Гарри взял рецепт, который уже двести лет не используют, но к концу урока «Древнейшая магия» уже лежала в медальоне с другими немногочисленными ценными вещами.

— Мы на пасхальные каникулы поедем в Испанию, мама сегодня написала, — говорил Драко, по дороге к Астрономической башне. Они шли туда вдвоем, Гойл и Крэбб благополучно уснули, не дождавшись полуночного урока. Решили их не будить, на Астрономии все равно делать нечего, а баллы там почти никогда не снимают.

— Я бы тоже хотел уехать, но не знаю, разрешат ли мне.

— И куда бы ты поехал?

— Домой, Драко, домой.

— У тебя есть дом? — удивился Малфой.

— Я, по-твоему, бездомный нищий?

— Ты ведь жил в «Дырявом котле» летом.

— Это конспирация, — зловеще прошептал Гарри, — чтобы никто не знал, где мой дом.

Млфой рассмеялся, но внезапно резко остановился на лестнице, глядя вперед. Поттер проследил за его взглядом.

— Это еще кто?

— Я не знаю, — прошептал Драко, и подошел ближе к женщине в огромных очках, которые делали ее похожей на стрекозу. Женщина замерла в странной позе, глядя в какой-то стеклянный шар невидящими глазами.

— Еще одно нападение, — констатировал Гарри.

— Ой, — послышался где-то на лестнице выше девичий голос, после чего обладательница голоса скатилась с этой самой лестницы, по дороге сбив странную женщину в очках. Стеклянный шар покатился дальше, прямо к ногам Малфоя, который попытался отойти в сторону, но запутался в полах своей мантии и тоже упал.

Гарри рассмеялся, наблюдая эту картину.

— Да ну тебя, Поттер, что тут смешного, — сказал, поднимаясь и потирая коленку, Драко.

— Извините, я просто оступилась на лестнице.

— Луна, что ты тут делаешь?

— А вы?

— У нас Астрономия сейчас.

— А я вообще спала, проснулась, когда начала падать. Поэтому на твой вопрос я не могу ответить. Что с ней? — босая девочка в ночной рубашке, которая была доказательством ее слов, указала на окаменевшую женщину, которая уже не стояла, а лежала, и смотрела теперь не на шар, а в пространство между руками.

— То же, что и с миссис Норрис, — пожал плечами Гарри, — А кто это?

— Профессор Трелони, она преподает прорицания, — ответила Луна, внимательно разглядывая женщину, — ее мозгошмыги, как и она, похожи на маленьких стрекоз.

Гарри поднял шар и внимательно посмотрел на него. Увидел там призрачное отражение больших желтых глаз. Малфой тоже посмотрел на прозрачную сферу.

— Что это?

— Глаза василиска? — предположил Поттер.

— Я здесь вижу человека в слизеринской мантии, а не глаза василиска! — ответил Драко, разглядывая сферу.

— Это не зеркало, Малфой, — ухмыльнулся Гарри.

— Да не себя! Он старше, но среди слизеринцев-старшекурсников такого нет.

— Дайте я тоже посмотрю! Я хочу увидеть глаза василиска. Можно и глаза наргла. — Луна подошла к второкурсникам и тоже уставилась в сферу.

— А я вижу тут Джинни Уизли! — заявила равенкловка, — Она на первом курсе Гриффиндора учится.

— Картинка сложилась, — усмехнулся Гарри, — расскажи, как выглядит этот слизеринец. Миртл называла его красивым, а я видел его только ребенком.

— Поттер, ты о чем?

— Да так, мозгошмыги здесь, видимо, особенно злостные.

— Это все ее мозгошмыги, они теперь от нее к нам подлетают, — заметил Луна, указав на профессора прорицаний.

У Драко было такое лицо, будто он спал, и на него только что вылили ведро холодной воды.

— И все же, как слизеринец выглядит?

— Ты его знаешь, Поттер?

— Тебе трудно посмотреть в этот дурацкий шар еще раз? Опиши его, и я пойму — знаю я его, или нет.

— Хочешь, я опишу, как выглядит Джинии Уизли? — предложила Луна. — Она похожа на один осенний гриб, название забыла...

— Спасибо, обойдусь как-нибудь без описания Джинни.

Трое детей уставились в сферу, в которой каждый видел что-то свое. Гриффиндорцы, поднимающиеся на Астрономию застали весьма странную картину. Двух слизеринцев, и одну девочку, по ночной рубашке которой было невозможно определить принадлежность к факультету, склонившихся над стеклянным шаром, и что-то обсуждающих. А рядом лежала застывшая женщина, на которую трем студентам было плевать, шар был куда интереснее.

— Что здесь про... — Рон, увидел окаменевшую женщину.

— Нападение! Нападение!! — закричала Лаванда Браун.

Гермиона окинула взглядом профессора прорицаний, отошла в сторону, и посмотрела на Гарри. Их взгляды встретились, он еле заметно покачал головой, она кивнула.

— Что случилось? — раздались шаркающие шаги Филча.

— Нападение! Еще одно нападение! Это Поттер, Малфой и... — Лаванда имени светловолосой девочки не знала.

— Моргана ле Фей, — отозвалась Луна, глядя прямо в глаза гриффиндорке.

— И Моргана ле Фей, — машинально прокричала Браун, и потом только до нее дошло, — Что?

— Почему я не могу быть Морганой? — спросила Луна.

— Она Анжела де Лабарт, — произнес Малфой для Лаванды Браун.

Гарри уже вовсю смеялся, это ж надо из такой ситуации сделать цирк! Причем Луна говорила все абсолютно серьезно и спокойно. У Малфоя тоже получилось вполне серьезно.

— Так! Все разойдитесь! — это к месту происшествия шла МакГонагалл, — Что здесь произошло?

— Они убили профессора Трелони! Малфой, Поттер и де Лабарт! — после этого заявления смеялся уже и Малфой.

— Де Лабарт? Этот род прекратил свое существование в 1275 году, после публичного сожжения последней представительницы рода маглами. Как вы учите историю?— удивилась профессор трансфигурации.

— Я про нее! — Лаванда указала рукой на Луну.

— А, мисс Лавгуд, вы теперь де Лабарт? Мистер Поттер, что здесь произошло?

— Мы встретили тут эту женщину с шаром в руках, а потом...

— С лестницы скатилась я, — продолжила Луна, — но я не специально!

— Так! Все идут на Астрономию. Лавгуд, Поттер и Малфой идут со мной.

— Профессор МакГонагалл, это, правда, не мы! — заявил Драко.

— Это уже не мне решать.

— А кому?

— Директору, мы идем к нему в кабинет.

— Мне кажется, он сейчас спит, — спокойно заметила Луна.

— Ничего страшного, я тоже спала! — ответила МакГонагалл.

Ночная процессия подошла к кабинету директора, профессор произнесла пароль — «Лимонный щербет», и горгулья отъехала в сторону.

— Проходите, сигнальные чары уже сработали, я с вами не пойду, надо разбираться, что с профессором Трелони делать.

Дети вошли на каменные ступени, которые подняли их ко второй двери. Поттер открыл ее и вошел в слабо освещенный ночной кабинет. Следом вошли Малфой и Лавгуд, которые были в этом месте впервые, поэтому сразу огляделись, и начали рассматривать обстановку круглой комнаты.

— О, Распределяющая шляпа, — Луна указала на одну из полок.

— Какая радость, — ехидно отозвался Драко.

Лавгуд на его слова внимания не обратила, сняла Шляпу и надела ее себе на голову.

— Равенкло! — не задумываясь, ответила та.

Гарри снял Шляпу с головы Луны, повертел в руках.

— Интересно, а в ней нет клещей?

Поттер огляделся, увидел феникса Дамблдора, посмотрел на дверь, затем на лестницу, ведущую в другое помещение, и водрузил Шляпу на птицу.

— Слизерин!

— Поттер, тебе надо срочно избавляться от мозгошмыгов! — усмехнулся Малфой.

— Ничего ты не понимаешь, птичка-то наша, слизеринская.

— Феникс и змея — красиво! Надо будет нарисовать, — произнесла Луна.

Гарри положил Шляпу на место. Дети ждали Дамблдора еще где-то минуту. Директор вошел в кабинет при полном параде — фиолетовая мантия со звездами, синий колпак. Он погладил феникса, и прошел за стол.

— Итак, что произошло?

— Я упала с лестницы, — сказал Луна, внимательно разглядывая феникса.

— Мистер Поттер? — директор, вероятно, знал, что адекватного ответа от Лавгуд ему не дождаться.

— Мы шли на Астрономию, по дороге увидели окаменевшую женщину с шаром в руках, хотели сообщить кому-нибудь о нападении, но в этот момент Луна, действительно, упала с лестницы, и сбила эту женщину. Потом пришли гриффиндорцы, и Лаванда Браун начала кричать, что мы убили профессора Трелони, — монотонным голосом сообщил Гарри, как будто зачитывал текст из учебника.

— Вы думаете, это мы? — спросил Драко, подняв бровь.

— Я не думаю, что кто-то из вас совершал эти нападения. Но, может быть, вы видели что-то необычное? — уставшим голосом поинтересовался Дамблдор.

— Закат сегодня был очень ярким, — сообщила Луна, — смотрелось необычно.

— Мисс Лавгуд, у вас, насколько мне известно, Астрономии не было. Что вы делали на лестничной площадке Астрономической башни?

— А? — девочка в этот момент рассматривала Распределяющую шляпу, и вопрос прослушала, — Ее нужно постирать... — кивнула она на шляпу.

— Мистер Малфой, Гарри, — со вздохом обратился Дамблдор к слизеринцам, — Я должен спросить вас, не хотите ли вы мне что-нибудь рассказать? Вообще что-нибудь.

Малфой просто покачал головой.

«Интересно, что он хочет услышать? Это Джинни Уизли, господин директор! Я лично подбросил ей дневник Реддла, вы же знаете кто это? А еще, вы поступили, как последняя сволочь, когда было слушание по обвинению Гермионы, и мне пришлось просить помощи у Малфоя. И да, вы знаете, я ведь дальний родственник Тома, так получилось. Могу быть этим наследником. Я умею говорить со змеями, владею магией теней и отражений, и недавно стащил две мандрагоры у профессора Спраут», — предположил Адам-Самаэль.

— Мне нечего вам сказать, профессор, — произнес Гарри.

Двое второкурсников и первокурсница покинули кабинет директора, так и не поняв, зачем их туда приводили. Казалось, даже сам Дамблдор не знал, почему МакГонагалл решила, что им нужно поговорить с директором. Хотя, пожалуй, Луна не думала над подобными вопросами. Она шла, разглядывая потолок ночных коридоров Хогвартса.

А сам Дамблдор, оставшись в кабинете, обхватил голову руками. Он уже давно, еще после третьего нападения, вычислил Джинни Уизли. Только понимал, что наследником Слизерина она быть не может, и действует через нее другой человек. Но каким образом он действует, директор не знал. Поэтому и не предпринимал никаких попыток прекратить все это безобразие. Семья Уизли была ему близка, с Молли и Артуром он был хорошо знаком, и просто так обвинять их дочь не спешил. Он искал какую-то зацепку, что-то, что могло бы подсказать ему, каким образом действует Волдеморт через первокурсницу. Он хотел просто «обезвредить» угрозу, и не подставить семью Уизли и их единственную дочь под удар несправедливого правосудия Магической Британии.