Новая надежда Чемпиона (гет)

Не бечено

— Садись в машину, мальчишка. Я чувствую, как эти уроды на меня смотрят! — потребовал дядя Вернон, как только Гарри подошёл к родственникам. Мальчик в расстройстве вздохнул и загрузил свои вещи в багажник, после чего забрался на заднее сиденье, где Дадли запихивал в рот конфету. Его тётя на переднем сиденье тем временем пыталась делать вид, что Гарри вообще не существует. Когда все вещи были убраны и Гарри захлопнул дверцу автомобиля, дядя Вернон рванул прочь от вокзала Кингс-Кросс и всех тех «уродов», что там находились.

Ни Гарри, ни Сириус не были рады тому, что Дамблдор этим летом вообще отправил мальчика обратно к Дурслям, но на данный момент мало что могли сделать. Сириус пока что находился в процессе получения прав опекуна Гарри, однако в связи с массовыми пертурбациями в Министерстве Магии, его заявление, по-видимому, будет ходить по инстанциям гораздо дольше, чем обычно. Поэтому на данный момент у Дамблдора была власть заставить Гарри вернуться в дом родственников, но даже он понимал, что не сможет долго держать Сириуса и его крестника вдали друг от друга. Дамблдор настаивал, что действует лишь в интересах Гарри, и что дом номер четыре на Тисовой Улице обеспечит ему лучшую защиту, чем где-либо ещё, однако мальчику верилось в это с трудом. Гарри не верил в то, что Дамблдор понятия не имел, на что была похожа его жизнь с Дурслями, и догадывался, что директор просто игнорировал это. Как бы то ни было, на следующие пару недель Гарри застрял со своими родственниками и не испытывал от этого счастья.

Пока автомобиль вёз своих пассажиров из Лондона в Литтл-Уингинг, Гарри был рад тишине, наступившей из-за игнорирования его родственниками. Он думал о прошедшей поездке из Хогвартса, ставшей в некоторых отношениях менее насыщенной, чем обычно. Раньше у Малфоя была непреходящая привычка разыскивать его в поезде и по той или иной причине оскорблять, однако в этот раз он слизеринца вообще не видел. Это, а также тот факт, что ему не пришлось выслушивать бесконечную трескотню Рона о квиддиче, сделали поездку намного более спокойной, чем прошлые. Вместо этого он провёл прекрасное время с Дафной, пообещав ей, что будет писать и как можно скорее навестит её.

— Уродец, этим летом всё будет иначе… — пробормотал Вернон, глядя на Гарри через зеркало заднего вида. — Никаких тебе послаблений.

— Я больше не буду вашим рабом, дядя, — ответил Гарри. — Кроме того, я у вас всего на две недели. Это всё, что я могу сказать по этому поводу.

— О чём ты говоришь? — спросил Вернон. — Этот невнятно бормочущий бородатый урод заявил, что ты останешься на всё лето.

— И когда он это сказал? — поинтересовался Гарри, недоумевая, когда Дамблдор успел побывать у них.

— Это было в письме, что мы вчера получили. Его принесла какая-то огромная красная птица, которая чуть не спалила нам дом, — пробормотал Вернон. — Вот в чём проблема с вами, уроды? Всегда используете самый дурацкий способ что-то делать. Почему бы не воспользоваться обычной почтой? Или возьмите чёртов телефон и звоните! Но нет, вы попытаетесь поджарить до хрустящей корочки мой дорогой диван, чтобы отправить простое сообщение! — Гарри едва обращал внимание на дядю, он был слишком зол, чтобы беспокоиться ещё и о чувствах родственников. Он распознал очередную глупую маленькую игру Дамблдора, но не понимал, какой в этом смысл. Всё это лишь способно вызвать его гнев и гнев крёстного. Он знал, что директор не отказался от веры в то, что для Гарри было важно оставаться с Дурслями, но всё ещё был немного шокирован тем, что профессор будет лгать ему в попытке сохранить контроль над ситуацией. Сириус будет в ярости, когда узнает, что произошло.

— Не обращайте на него внимания, — велел Гарри. — Через две недели я так или иначе от вас уеду. В это время я согласен готовить еду и убирать за собой, но не более того. Косить газон можете заставить Дадли — ему упражнения в любом случае не помешают. — Гарри взглянул на кузена, который видимо даже не понял, что его оскорбили. Шоколадный батончик, который он ел, когда Гарри садился в машину, давно уже закончился и был заменён пакетом со сдобными кренделями. Однако Вернон и Петуния не пропустили словесный выпад в сторону сыночка и оба злобно посмотрели на Гарри.

— Даддличка не виноват в том, что не растерял ещё детский жирок! — закричала Петуния, от чего Гарри захотелось заткнуть уши. — К тому же, у него просто широкая кость, как и у его отца.

— Я не потерплю, чтобы какой-то урод вроде тебя плохо говорил о моей семье, мальчишка, — заявил Вернон своим наиболее угрожающим голосом, но после встречи лицом к лицу с Волдемортом требовалось что-то гораздо более серьёзное, чтобы напугать Гарри.

— Если Вы не заметили, дядя Вернон, я тоже член этой семьи, — сказал Гарри. Он был немного удивлён, когда после этих слов лицо дяди приобрело ярко-красный цвет. — Когда две недели закончатся, я собираюсь жить со своим крёстным. Вы ведь помните Сириуса Блэка, не так ли? Его посадили в тюрьму за убийство всех тех магглов, то есть людей без магии, как вы, а потом он оттуда сбежал — из тюрьмы, откуда сбежать невозможно.

— Значит, они его не поймали? — нервно спросила Петуния.

— Сириус больше никогда не проведёт хоть ещё один день в тюрьме, — ответил Гарри, целенаправленно умолчав о том, что Сириус, конечно, был невиновен в преступлениях, из-за которых там находился, и что все обвинения с него сняты. Его заявление, казалось, утихомирило Дурслей, и он надеялся, что в течение следующих четырнадцати дней они не будут его доставать. Оставшаяся часть пути прошла совершенно спокойно, что сделало поездку самой приятной из тех, которые он когда-либо проводил с родственниками.

* * *

Где-то далеко, под несколькими уровнями мощнейших защитных чар, затаился огромный особняк. Во времена своего первого возвышения Лорд Волдеморт взял это здание под полный контроль, зверски убив его бывшего владельца и всю его семью. За эти годы бывшее жилище превратилось в неприступную крепость, где он чувствовал себя защищённым почти так же хорошо, как и его противник Дамблдор в своём Хогвартсе. Он понимал конечно, что при наличии соответствующей силы любая крепость может пасть, но ни Министерство, ни Орден Феникса никогда не находили в себе достаточной храбрости, чтобы бросить ему здесь вызов.

Несмотря на все преимущества особняка, Волдеморт часто презирал это место и то, что оно собой выражает. Его репутация как восходящего тёмного лорда в молодости значительно возросла за счёт нападений на несравненно более слабых волшебников там, где те чувствовали себя в безопасности — как в крепости, где он сейчас находился. Он предпочёл бы оставаться мобильным и при этом никогда не позволять своим врагам узнать, откуда будет совершено нападение. Только лишь его ослабленное состояние заставило его в конечном итоге укрыться на своей старой базе, о существовании которой было известно лишь внутреннему кругу Пожирателей Смерти.

Что-то в ритуале восстановления тела пошло не так, он был в этом совершенно уверен. К сожалению, сам он провёл ритуал, извиваясь в котле от боли, когда бурлящее зелье рвало его рудиментарное тело в клочья. Но боль того стоила, даже если процедура и не прошла полностью успешно. Если повезёт, его проблемы ещё можно исправить. Он приказал Северусу Снейпу, одному из самых умных своих последователей, разобраться, что могло пойти неправильно.

Он часто задавался вопросом об истинной лояльности Снейпа. После всего, что случилось, у него не было никаких реальных оснований думать, что Снейп нелоялен к нему, несмотря на то, что произошло в годы после потери им силы. В те дни его Пожиратели Смерти думали только о себе, и хоть это можно было вполне понять, такое поведение заслуживало наказания. Нет, проблема Волдеморта со своим шпионом проистекала от того, что у этого человека был настоящий талант в обмане. Дамблдор, несмотря на многочисленные недостатки, дураком отнюдь не был. И Северусу Снейпу тем или иным путём удалось полностью обмануть одного из самых могущественных волшебников в истории. Вопрос был только в том, кого именно?

Несмотря на всё своё беспокойство, Волдеморт знал, что Снейп не преминул бы сообщить ему обо всех деталях для исправления ритуала. Единственная проблема, с которой они столкнулись — свидетелями ритуала были только два человека, и ни одного из них не было у него под руками. Ещё один свидетель, Барти Крауч-младший, весь ритуал провёл без сознания и очнулся только вчера, после долгих часов исцеления и нескольких зелий. Тот факт, что он вообще остался жив, все воспринимали как некое чудо. Питер Петтигрю, или Хвост, как его любили звать с подросткового возраста, захвачен в плен и теперь в Азкабане. Этот человек был глупым и слабым волшебником, и при обычных обстоятельствах Волдеморт даже не стал бы рассматривать вопрос его освобождения, но в том-то и дело, что обстоятельства сейчас были необычными. Ещё одним свидетелем оказался Гарри Поттер, так называемый Мальчик-Который-Выжил.

— Чёрт тебя подери, Поттер, — прорычал Волдеморт пустой комнате. Если бы кто-то сейчас его слышал, то был бы поражён той экспрессии, с которой Тёмный Лорд проклинал своего врага. Волдеморт задавался вопросом, как же Поттеру удалось пережить второе смертельное проклятие. В этом не было никакого смысла. Действительно ли возможно такое, что он не в силах убить мальчика? — Это должно быть как-то связано с пророчеством… — понял Тёмный Лорд. Он знал, что его шпион слышал только часть, и услышать остальное сейчас для него было важнее, чем когда либо. Пророчество записано и доступно для тех, кого касается, в Отделе Тайн Министерства. Возможно, ему удастся заманить Гарри Поттера в Зал пророчеств и заставить получить его для него, перед тем, как Мальчик-Который-Выжил, наконец, умрёт от руки Лорда Волдеморта… С другой стороны, если в пророчестве действительно говорится, что он не может убить мальчика, для него будет лучше не привлекать ребёнка. Кроме того, план был чрезвычайно сложен и полон шансов на неудачу. Если бы он не прятался от мира, то не было бы никаких преград просто ворваться в Министерство и самому взять это пророчество.

Но сначала необходимо было решить другие дела… Планирование должно начаться немедленно.

* * *

Гарри всего один день провёл у Дурслей, но ему уже отчаянно хотелось сбежать. Удивительно, но его главной проблемой стало не то, что родственники относились к нему плохо: упоминание им Сириуса, казалось, напугало их и заставило держаться от него подальше. Нет, проблемой Гарри оказалась скука. В завершившемся учебном году его дни были настолько заполнены, что у него не хватало времени даже оценить это. Школа, сон, время с друзьями, подготовка к турниру, приёмы пищи, встречи с Дафной — использовалась почти каждая минута. Теперь же он не мог заниматься магией, друзья были далеко, турнир закончен, и у него даже не было ни одной стоящей книги почитать. Лишь одна вещь поддерживала его интерес: портативное колдорадио Дафны, которое та отдала ему перед отъёздом из Хогвартса, чтобы он мог быть в курсе происходящего.

Раньше Гарри никогда не обращал особого внимания на радио, то теперь был довольно заинтригован устройством и программами, которые можно было по нему слушать. По многим каналам крутили музыку, звучавшую очень похоже на маггловскую. На самом деле было ясно, что многие группы находились под сильным влиянием популярной музыки магглов и пытались воссоздать это звучание, только с соответствующими текстами для волшебников. На других каналах, которыми Гарри больше заинтересовался, транслировались немузыкальные программы, включая новости и различные образовательные серии. Большая часть прослушанных им дискуссий сосредоточилась на обсуждении того, кто заменит Корнелиуса Фаджа на посту Министра Магии. Фаворитом пока был Руфус Скримджер, назначенный исполняющим обязанности Министра, второе место занимала Амелия Боунс. Теперь, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, оба считались прекрасным выбором для должности главы Министерства.

Другой популярной темой было возвращение Волдеморта, хотя само имя они никогда не произносили. Некоторые отказывались верить в то, что Тёмный Лорд вернулся, и в доказательство своей точки зрения приводили тот факт, что до сих пор не случилось никаких нападений. Другие утверждали, что Петтигрю при даче показаний Визенгамоту никоим образом не мог солгать под веритасерумом, поэтому это правда, и они должны сделать всё, что в их силах, чтобы подготовиться к надвигающейся войне. Хоть Гарри и соглашался с этой стороной дискутирующих, множество её сторонников почему-то заняли позицию «подождать и посмотреть». Он этому поражался: они хоть понимали, что делают именно то, чего хотел бы от них и сам Волдеморт?

В конце концов, Гарри разочаровался выдвигаемыми по радио аргументами, выключил устройство и лёг спать. Первый день у Дурслей почти закончился и прошёл относительно спокойно. Мальчик мог лишь надеяться, что следующие тринадцать пройдут не хуже.

* * *

Двумя днями позже Гарри понял, что за домом следят.

Дом номер четыре по Тисовой улице находился в разрастающемся пригородном районе, полном детей, так что в прогуливающихся мимо по тротуару людях не было ничего странного. На самом деле, их дом располагался не очень далеко от небольшого парка, в котором многие дети проводили целые дни, в том числе и Дадли, не упускающий возможности над ними поиздеваться и подымить сигаретой со своими приятелями. В среду днём, когда Гарри впервые заметил нечто странное, он мыл на кухне посуду, посматривая в окно. За многие годы готовка превратилась для Гарри в удовольствие, и, проводя большую часть года в Хогвартсе, где община эльфов буквально вышвыривала волшебника из кухни, если он просил приготовить что-то самостоятельно, он был рад возможности вновь позаниматься своим хобби, поэтому совершенно не возражал готовить для Дурслей.

Это случилось после обеда, когда он впервые заметил привлекательную молодую женщину, проходившую мимо дома. Она была одета обычно, по крайней мере с точки зрения подростковой моды — в джинсы и футболку. Её волосы были окрашены в тёмно-красный цвет, почти бордовый. Проходя мимо, она бросила беглый взгляд на дом, но не остановилась. Гарри почти забыл о ней, когда десять минут спустя мимо прошла другая девушка в противоположном направлении. На ней тоже были джинсы, но плюс к тому джинсовая куртка, утыканная какими-то странными булавками и кнопками. Её волосы были короткими и розовыми, а лицо немного круглее, чем у прошлой девушки. Тем не менее, Гарри подумал, что они похожи, как если бы были сёстрами.

Ещё через десять минут мимо прошествовала другая девушка, в ту же сторону, что и первая. На этот раз ей оказалась длинноволосая блондинка с собранными в конский хвост волосами, одетая в шорты и майку, однако ростом и телосложением она походила на первых двух. Как и предыдущие, она не останавливаясь, бросила взгляд на дом. Гарри хорошо рассмотрел её лицо и был поражён ощущением, что она показалась знакомой, только вот он не мог вспомнить, где видел её раньше. Когда она проходила мимо, Гарри заметил на её майке большой логотип «Безумных Сестричек», который тоже показался знакомым. Прошло несколько минут раздумий, прежде чем до него дошло, что это название популярной группы; точнее группы, популярной среди студентов Хогвартса и полностью состоящей из ведьм.

Оставался вопрос: кто такие эти ведьмы? Чего они от него хотят? Послал их Дамблдор, или же Волдеморт? Как утверждал директор, дом окружала мощная защита, которая препятствовала находить его любому, желавшему Гарри вреда, и если это правда, то беспокоиться вроде бы не стоило. Тем не менее, мальчик не был в этом уверен. Он понял, что женщины проходили через каждые десять минут, и если он не ошибался, и это продолжится, до появления следующей оставалось менее пяти минут, и она, вероятно, появится с той же стороны, что и вторая. Гарри решил взять дело в свои руки и выбежал на улицу спрятаться за кустом, чтобы поближе рассмотреть следующего проходящего мимо человека. Как всегда, у него была с собой верная палочка, которую он, крепко сжимал в правой руке.

Через несколько минут, как он и ожидал, возле дома появилась молодая женщина, по внешнему виду похожая на трёх предыдущих ведьм. У этой были ярко-синие волосы, а одета она была, как ни странно, в то же, что и самая первая. Проходя мимо дома, она так же бросила взгляд, но в отличие от других, остановилась. Она смотрела прямо в окно кухни, где несколькими минутами ранее находился Гарри, и он точно знал, что женщина высматривает его. Мальчик продолжал сидеть в кустах, пытаясь понять, что ему делать дальше. Теперь он был совершенно уверен, что та была ведьмой — из заднего кармана джинсов торчала палочка. Готовясь выпрыгнуть из кустов, Гарри на мгновение вспомнил Грозного Глаза Грюма, орущего на весь класс, что это ужасная идея, но попытался представить, что временно сошёл с ума.

— Не двигайся! — заорал Гарри, выскакивая из своего укрытия. Ведьма повернулась, удивившись его внезапному появлению, но прежде чем успела хоть как-то среагировать, Гарри выдернул из её кармана палочку, а свою наставил на неё. — Кто ты? Почему следишь за мной?

— Полегче, малыш! — сказала ведьма, пытаясь его успокоить. — Никто не пытается причинить тебе вред.

— Может да, а может и нет, — ответил Гарри. — Где остальные?

— Что? — в недоумении спросила ведьма. — Какие остальные?

— Другие ведьмы, следившие за мной. Где они? — потребовал ответа мальчик.

— А! Теперь поняла! — сказала она. — Я здесь единственная. Вот, смотри. — Женщина закрыла глаза, концентрируясь, и через секунду её волосы начали стремительно менять цвет, перетекая от синего зелёному, потом к оранжевому, красному, и, наконец, остановились на ярко-розовом оттенке. После этого волосы словно втянулись в её голову, став длиной в дюйм или около того, а потом снова начали расти, пока не достигли своей прежней длины.

— Значит, ты метаморфомаг, не так ли? — спросил Гарри, всё ещё не спуская с неё палочки.

— Дошло! — радостно подтвердила ведьма. — Моё имя Тонкс. Приятно познакомиться, Гарри. — Она протянула ему руку для рукопожатия, но он только рассмеялся и продолжал держать её под прицелом.

— Допустим, Тонкс. Зачем ты здесь? — спросил он.

— Это была идея Дамблдора, — объяснила она. — Лично я думаю, что это глупо. Представь, тебе говорят «вступай в нашу суперсекретную армию против Сама-Знаешь-Кого!», и что поручают делать после твоего согласия? Следить за четырнадцатилетним пареньком, вот что. А я обученный аврор, я должна заниматься делами посерьёзнее, а не всякой ерундой.

— Мне почти пятнадцать, — заявил Гарри, защищаясь. — Значит, Дамблдор поручил Ордену Феникса следить за мной?

— Не знаю, откуда тебе известно про Орден, — ответила Тонкс, — но да, поручил. Кстати, мы с тобой раньше встречались. Когда ты спас тех детей от дементоров, я была одним из авроров, пришедших тебе на выручку. На самом деле, один год мы даже учились вместе в Хогвартсе, но семикурсники Хаффлпаффа как правило не общаются с первоклашками Гриффиндора.

— Да, теперь я вспомнил, у тебя в тот день были розовые волосы, — сказал Гарри, и Тонкс кивнула. Он, наконец, опустил свою палочку и вернул Тонкс её. — Знаешь, не нужно бы тебе таскать палочку в заднем кармане.

— Чёрт возьми, мне придётся выслушать от Грюма головомойку, когда он узнает, верно? — расстроилась Тонкс. — Или мы могли бы забыть и не сказать ему? Как насчёт этого, а?

— Может быть, — ответил Гарри. — Почему Дамблдор просто не отправил сюда Сириуса? Я уверен, тот бы не возражал.

— Ну… я, наверное, не должна была об этом знать, но сейчас старый добрый кузен Сириус и профессор Дамблдор точно не ладят друг с другом, — объяснила Тонкс. — Не уверена, в чём там дело, но последние пару дней Сириус на старика сильно разозлён.

— Бьюсь об заклад, могу предположить, почему, — ответил Гарри. — А ты кузина Сириуса? Он никогда не упоминал о кузине по имени Тонкс.

— Вообще-то, Тонкс — моя фамилия, но тому, кто зовёт меня Нимфадорой, с рук это не сходит.

— Нимфадора? — улыбнулся Гарри. — Да, понимаю, почему тебе не нравится.

— Это твоя единственная попытка, — сверкнула на него Тонкс глазами. — Не делай этого снова.

— Ладно, но ты вроде как должна защищать меня, а не угрожать? — заметил мальчик. — В любом случае, думаю, я вернусь в дом. Приятно тебе провести день в лицезрении меня любимого. О, и ты не могла бы передать Сириусу, чтобы он встретился со мной в эти две недели? Я был бы признателен.

— Конечно, — согласилась Тонкс. — Увидимся, Гарри.

Гарри кивнул и пошёл к дому, Тонкс же — в противоположном направлении, видимо, чтобы найти удобное место для наблюдения. Оказавшись внутри, Гарри задумался над поступками Дамблдора в последнее время. Пророчество объясняло, почему старик считал важным, чтобы Гарри находился в безопасности, но то, что тот для этого предпринимал, казалось неуклюжим и раздражающим. Его не слишком обоснованными действиями уже начали быть недовольны некоторые ближайшие по идее союзники. Гарри знал, что на свете существует множество мест, где он был бы в безопасности, не только у Дурслей. В общем, эта ситуация его расстраивала, но он почувствовал облегчение, уверенный в том, что в этой битве великому Альбусу Дамблдору победить не суждено.

Прошло несколько дней и Гарри понял, что не получает почту. Странная вещь, учитывая, что несколько человек обещали ему писать. Он попытался сам отправить письма, но Хедвиг через несколько часов вернулась, принеся их обратно. Гарри был уверен, что за этим стоит Дамблдор, даже если и не знал, как и почему. Если бы не радио Дафны, о котором директор не знал, мальчик оказался бы полностью отрезан от волшебного мира. Ещё одним контактом, о котором, как Гарри догадывался, Дамблдор тоже не знал, являлась Тонкс. Гарри иногда болтал с ней, когда она заступала на смену в качестве его охранника. Видимо, предполагалось, что мальчик не должен знать о своей охране, поэтому Тонкс «забыла» сообщить начальству о том, что в первый же день на посту Гарри её раскрыл.

Через несколько дней, сразу после выборов нового Министра Магии, должно было состояться заседание суда над Питером Петтигрю, где будет окончательно решено, «достоин» ли тот поцелуя дементора. В конкурсе же на должность Министра, как ожидалось, выиграет Руфус Скримджер, если конечно в ближайшие несколько дней не случится крупного скандала. Большинство комментаторов на радио отзывались об этом человеке положительно, но Гарри как никто другой знал, что СМИ не всегда заслуживают доверия. Гораздо интереснее было слушание с Хвостом в главной роли. На прошлом заседании суда его допрос прервали, но на этот раз ходом процесса будет руководить Главный Чародей Альбус Дамблдор и с помощью веритасерума сможет задать любые вопросы, какие ему заблагорассудится. Ходили различные спекуляции о том, кто будет раскрыт в качестве последователя Сами-Знаете-Кого и какую ещё информацию сможет предоставить подсудимый. Для Гарри вся эта ситуация выглядела смешной и ему было интересно, пакует ли уже Люциус Малфой чемоданы в спешной попытке выбраться из страны. Он с нетерпением ждал того дня, когда Малфой предстанет перед судом и надеялся, что сможет при этом присутствовать.

* * *

Хвост попал в ад. Или, по крайней мере, ему казалось, что в ад. Он просто не мог представить себе места хуже тюрьмы Азкабан. Он был в панике, когда авроры вытащили его из клетки и оставили одного в холодной, пустой камере. Он подумал, что, возможно, это будет не так уж плохо, как все говорили, и действительно, несколько первых минут ему казалось, что он пройдёт через всё это вообще без проблем. Но тут дементоры, в присутствии авроров державшиеся на расстоянии, обнаружили нового «постояльца» и немедленно приступили к мучениям своей жертвы.

Питер ещё никогда не чувствовал такого сильного страха и отчаяния, как в эту ночь. По сравнению с ней страх, который он чувствовал кланяясь в ноги своим хозяевам, казался мелким и незначительным. Словно сразу все сбылись его худшие ночные кошмары, и он не мог с этим абсолютно ничего поделать. Часами он кричал в темноту, но никакой помощи не дождался. Никто не проявлял к нему доброты и сострадания, и вскоре он пришёл к убеждению, что в его мире существует лишь боль. Остававшимся здравым кусочком своей души он рассудил, что по крайней мере, хуже этой ночи уже ничего быть не может. Но он ошибался. Всегда была следующая ночь.

Шли дни, слабая защита разума была уничтожена и дементоры по кусочку продолжали красть его рассудок. Вскоре он уже мало различал день и ночь: он либо спал, видя кошмары, либо просыпался, наблюдая перед глазами всё те же ужасные видения. Краткие мгновения облегчения наступали лишь днём, когда авроры приносили еду, а дементоры отступали туда, откуда приходили. Эти периоды продолжались не более пятнадцати минут, но за это время Питер успевал подумать, что сделает абсолютно всё, лишь бы вырваться из этого ада. Лояльность не была его сильной стороной, и он знал, что продаст кого угодно, если появится шанс покинуть это мерзкое место. Он надеялся, что ему выпадет возможность предать своих собратьев — Пожирателей Смерти.

Однажды ночью дементоры отошли от его камеры и к нему медленно стало возвращаться здравомыслие. Хоть он этого и не знал, это произошло поздно ночью в пятницу, а на следующий день ему предстояло вновь предстать перед Визенгамотом. Питер ожидал, что придут охранники и принесут ему поесть, но минуты утекали, а никто так и не появился. В конце концов, его страх и депрессия отступили достаточно далеко для того, чтобы появился вопрос «что происходит?», и в этот момент он услышал первые крики. Хвост пытался понять, кому они принадлежат: охранникам или заключённым, но не было никакого способа это выяснить. Вскоре к крикам присоединились оглушительные звуки, которые могли быть только звуками взрывов. Не зная, что происходит, он решил лечь на пол своей камеры, свернувшись в маленький комочек. Сильно прижав руки к ушам, он изо всех сил постарался заглушить звуки происходящего поблизости сражения, но это помогло лишь отчасти. Именно в этой жалкой позе его через некоторое время и нашли.

— Хвост. Встань, — воззвал к нему спокойный, но угрожающий голос. Он был вынужден прислушаться к голосу, но страх оказался слишком силён, и он остался на полу, надеясь, что тот, кто пришёл в его камеру, уйдёт. — Ну же, Хвост! — гораздо громче произнёс голос. Питер больше не мог его игнорировать; он поднял голову и увидел, что в его камере стоит сам Тёмный Лорд Волдеморт. Хвост на мгновение подумал, что предпочёл бы столкнуться с дементором, но послушно принялся подниматься.

— Господин… — грубым хриплым голосом просипел он. Питер удивился, почему у него такие проблемы с дикцией, но понял, что за прошлую неделю только и делал, что постоянно кричал.

— Пошли. Мы уходим отсюда, — сказал Волдеморт, затем повернулся и вышел из камеры. Хвост кивнул и последовал за своим господином, увидев наконец, что произошло в тюрьме. Вокруг витала пыль и валялся мусор, производя впечатление, что несколько стен разрушены. По всему коридору лежали мёртвые и умирающие охранники, и некоторые из них умоляли прекратить их страдания. Питера потрясло количество разрушений, которые он увидел, покидая тюрьму, и задавался вопросом, сколько же других вообще выжило. Но когда приблизился к лодкам, готовым вывезти их с острова, то увидел этих других, судя по внешности могущих быть только заключёнными, и понял, что Тёмный Лорд только что одержал свою первую победу в новой войне.

— Morsmordre! — прокричал кто-то. В небе немедленно появился Знак Тьмы, отсвечивающий ярко-зелёным светом. Хвост посмотрел вверх, и на его лице впервые за несколько дней начала проявляться улыбка.