Рыжая (гет)

Соединятся ладони, и время для них остановит свой бег,

И волшебству не исчезнуть, и тайнам не иссякнуть вовек.

Не нарушим молчанье, Излучая сияние.

Рыжая

Я лежала под белым куполом, закрыв глаза, но при этом чувствуя режущий яркий свет.

Спокойствие. Бывают такие моменты, когда ты не думаешь, не осознаешь, кто ты, а просто ощущаешь Вселенную. Времени нет – несуществующая величина. Всё вокруг, и ты в том числе – бесконечны.

Свет казался непереносимым. Он полностью заполнил меня. Не в силах терпеть его поток и дальше, я перевернулась на другой бок и открыла глаза. Смотреть было больно, я часто моргала. Разноцветные мухи летали перед белой поверхностью, на которой я лежала.

Где я? Что произошло?

Я осторожно села и вдруг осознала, что нахожусь здесь полностью нагая. Это было… неприятно и странно. Впрочем, стоило мне перевести взгляд в другую сторону, как рядом появилась одежда: джинсы и свитер в зеленую полоску. С большой буквой «G» на груди.

Я быстро оделась, осматриваясь вокруг: я находилась в ослепительном со всех сторон, пространстве. По своему строению оно напоминало платформу или вокзал… может быть, я сплю, но такие реальные сны меня ещё не посещали. Разве что, редкие видения…

«Как я здесь очнулась?» — вновь подумала я. Ведь была битва. Смерть Фреда и Джорджа. Гермиона и Дафна, колдовавшие над израненным Снейпом. Вернувшийся в кабинет Тео.

А потом не было ничего.

Я умерла или сошла с ума? Чем еще может быть это место, кроме как моим посмертием или искажением рассудка? И, если я умерла или впала в безумие, куда двигаться дальше? Падать-то все равно больше некуда...

Почему-то вспомнился Тео. Когда он учил что-то, то всегда ходил взад-вперед. "Движение создает иллюзию продвижения", — говорил он. Странные воспоминания, как будто все это было так давно. Но времени же совсем не существует, верно?

И я пошла. Быстро, смотря по сторонам и ожидая, что в какой-то миг белое пространство сменится лицами колдомедиков. Ну, или вратами в ад. Или, что еще менее вероятно — в рай.

Но в какой-то момент вдали необычной платформы действительно что-то появилось — нет, кто-то. Профессор Дамблдор с шедшим рядом с ним Гарри Поттером.

Нет, это всего лишь плод моего воспаленного воображения. Потому что не поддается объяснению.

Покойный директор и Гарри тоже заметили меня, и теперь мы торопливо шагали друг к другу.

— Джинни! — услышала я приглушенный голос Поттера.

— Мисс Уизли, я как раз задался вопросом, когда же мы встретимся, — совершенно спокойно сказал мне покойный директор. Я остолбенела.

— Я умерла? — спросила я, не найдя более подходящего вопроса. Реплики вроде "Доброе утро" или "Что, Мерлин ... тут происходит?! " не слишком подходили.

— Нет. Мы живы, — ответил мне потрясенный Поттер. Да, особенно Дамблдор, улыбавшийся мне сейчас неправдоподобно живо.

— В моей голове? — уточнила я.

— В каком-то плане — да, — кивнул Дамблдор. Я не смогла удержаться и тронула директора за мантию. Он был осязаемым.

— Объясните...

— Да, — кивнул Гарри. — Откуда здесь Джинни?

Мы с ожиданием воззрились на Дамблдора. Тот вздохнул.

— Я думаю, вы сами имеете некоторые догадки. Признаться, моя вина, что я не рассказал вам все ещё после вашего визита в Тайную комнату и первой вспышки сияния. Но тогда у меня и самого было слишком мало информации.

— Дафна рассказывала мне, что это как-то связано с пророчеством, — вставила я. – Но оно разбилось у меня в кармане, когда была битва в Министерстве.

— Мисс Гринграсс права. Я сам недавно всё понял, — кивнул Дамблдор. – О пророчестве знала ваша мать.

— Что? – вырвалась у меня. – Откуда? Что, черт возьми, за пророчество о нас с Гарри?

— Не столько о вас, сколько о том, что у двух последователей храброго Годрика: волшебника, победившего смерть, и чистокровной волшебницы, которая родится в своей семье седьмой, появится сын. И сможет он по магической силе превзойти самого Мерлина, — произнес Дамблдор. – Согласитесь, немного в мире волшебников, подходящих под такие описания? Спустя немного времени после рождения Джиневры Уизли и первого падения Волдеморта, Отдел Тайн принял решение поставить на пророчестве ваши имена. Молли призналась мне, что один из невыразимцев, состоящих на то время в Ордене Феникса, под секретом рассказал ей об этом.

Мы с Гарри, опешив, переглянулись.

— Предсказания – чушь. Мы с Джинни не… — Гарри помотал головой. Я полностью разделяла его чувства.

— В этом весь парадокс, — вздохнув, ответил Дамблдор. – События стали разворачиваться вразрез с предсказанием. В нём было сказано, что великий волшебник родится у двух последователей Гриффиндора – но когда шляпа отправила мисс Уизли, пророчество утратило свою силу. В магии, с помощью которой предсказание было запечатано, произошёл сбой, что и стало причиной появления такой ментальной связи.

В голове не укладывалось. Я не верила в пророчества; возникло ощущение, что нам с Гарри приплели что-то… лишнее.

— Но почему Джинни сейчас здесь? Я ведь умер, но она… — после некоторого молчания произнес Гарри.

— Мы уже выяснили, мой мальчик, что ты не мёртв, — чуть улыбнулся Дамблдор. – Что же касается мисс Уизли… эта связь между вами растёт с каждым годом…

— Мы заметили, — перебила я, вспомнив наш побег из Малфой-Мэнора.

— ..И я думаю — то, что мисс Уизли здесь оказалась, одно из проявлений этой связи, — невозмутимо закончил Дамблдор. Я развернулась к Гарри:

— Почему ты сказал, что умер?

— Волдеморт убил меня… точнее, свою частицу души во мне, — поправился Гарри. – Я был одним из крестражей.

Снова молчание. Если всё происходящее не было больным плодом моего рассудка, то сейчас-то я точно начала сходить с ума.

— И что нам делать дальше? – этот вопрос был скорее адресован Дамблдору. Тот блаженно улыбнулся:

— Возвращаться, я полагаю.

— Каким образом? – я раздраженно развела руками. Вокруг была только ослепительно-белая пустота.

— А если мы коснемся друг друга? – вдруг предложил Гарри. – Я не уверен, но давай попробуем?

Мысли лучше всё равно не было. Я опасливо приблизилась к Поттеру.

— Профессор, вы же мертвы? – спросила я у Дамблдора, прежде чем взять Гарри за руку.

— Несомненно, — подтвердил он.

— И это всё происходит у меня в голове? – уточнила я.

— У вас, — поправил Дамблдор. – Но это не делает меня менее реальным.

«Ожидать более понятного ответа было слишком оптимистичной мыслью», — подумала я, касаясь ладони Гарри и проваливаясь в ослепительную громкую вспышку.

* * *

Приходить в себя после потери сознания – словно что просыпаться после глубокого сна.

Сквозь сон я слышала звук шагов, и голоса, что меня звали. Окончательно очнувшись и открыв глаза, я увидела красную от слёз Дафну, рыдавшую у меня на плече. Гермиона, тихо плакавшая, обнимала Тео. Мой друг выглядел обезумевшим.

— Хей. – Я не знала, что ещё сказать, как прекратить трагедию, героиней которой я оказалась. – Всё хорошо.

Все лица развернулись на меня, как ошпаренные.

— Всё хорошо, — повторила я, потрепав Дафну по плечу. Она сжала меня в объятиях.

Они все онемели, видимо, уже успели мысленно похоронить меня. Я понимала их. К утру мы все обезумеем.

— Что с тобой произошло? – всхлипнув, спросила Гермиона.

— Что-то вроде Откровения, — пробормотала я, не зная, как пояснить. Услышанное не являлось сном. Я была полностью в этом уверена.

— Я так испугалась, — всхлипнула Дафна, не желая меня отпускать. Тео, не отрываясь, смотрел на меня с огромным облегчением.

— Я почти спятил. Если бы ещё и ты… — он закрыл руками лицо, хотя на нем не было слёз.

— «Ещё и она»? То есть? – подозрительно спросила чуть успокоившаяся Дафна. – Снейп жив, Тео.

— Я имел в виду Фреда с Джорджем, — уклончиво ответил он, кинув на меня быстрый взгляд. Я запретила себе пока что думать о близнецах, но догадалась, что не о них говорил Тео. После разговора с Дамблдором в нереальности я чувствовала себя, будто меня при головокружении сунули лицом в холодную воду. Я предельно верила во все неясное, расплывавшееся. Что у меня сейчас есть, кроме веры?

— Он жив, Тео. Гарри жив, — уверенно сказала я, смотря на него не мигая. – Я видела его.

Гермиона и Дафна с тревогой посмотрели на меня. Тео – с непониманием.

— Что ты имеешь в виду? – озабоченно спросила Гермиона. – Да, Гарри жив, мы тоже видели его…

— Нет. Я имею в виду, он выжил. – Они всё ещё не понимали. Ну, ничего, скоро всё станет на свои места и выстроится во всем понятную схему. – Верьте мне.

Теперь они с тревогой переглядывались, переживая за моё душевное самочувствие. Я ощутила странное веселье. Так вот, значит, какие чувства всё время носит в себе Луна Лавгуд.

Я легко встала и вышла из класса, зная, как меня провожают взглядами ничего не понимающие друзья. Я пошла что-то искать – сама не понимая, что. Нечто важное казалось мне упущенным, но я так, и не поняла, что именно: усиленный магией голос, разносившийся далеко вокруг, внезапно ударил по барабанным перепонкам.

— Гарри Поттер мёртв. Он был убит при попытке к бегству. Мы принесли вам его тело, чтобы вы убедились, что ваш герой мёртв. Битва выиграна. Мои Пожиратели смерти превосходят вас числом, а Мальчика-Который-Выжил больше нет. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребёнок, будет убит. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас.

Я остановилась и ухмыльнулась. Тёмный Лорд рано начал праздновать победу. Его дивному новому миру не удастся совершиться. Гарри жив, а значит, я буду бороться, пока не перегрызу глотку каждому выжившему Пожирателю.

Теодор

Я слушал громкую речь Темного Лорда, чувствуя, как холодею. Когда я отпускал Гарри на смерть, я знал, что пожалею – и этот момент настал.

Гермиона сползла на пол, приложив ладони к лицу. Дафна, не сказав ни слова, бросилась вон из класса. Сейчас я возненавидел себя.

— Ты знал, — прошептала Гермиона, глядя на меня. – Ты знал, что он идет, и не сказал…

Я был не в силах ответить. Гермиона вылетела из кабинета вслед за Дафной. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними, бросив последний взгляд на спящего на партах крёстного, выглядевшего таким умиротворенным.

Волшебники толпой выбегали из замка – потрясенные, но ещё верившие, что это всё – очередная ложь Темного Лорда. Я брёл, проталкиваясь через них, пытаясь нагнать Дафну и Гермиону и Рыжую, которая ушла ещё до того, как прозвучали страшные слова.

Двери школы распахнулись; ученики, авроры и учителя замерли на входе. Я не мог рассмотреть, что там, впереди.

— НЕТ! – возглас МакГонагалл разрушил мои последние надежды. В первых рядах блеснула рыжая вспышка волос, и я, расталкивая всех, поспешил к Рыжей.

— НЕТ!!!

Вопли Гермионы, Дафны и Рона – худшее, что я мог сейчас услышать. Если бы не я, они бы так не кричали. Если бы я не пустил Гарри, ничего этого бы не было… мы бы продолжили сражаться… вся толпа уцелевших вопила, выкрикивая проклятия Пожирателям Смерти, пока…

— МОЛЧАТЬ! — крикнул Волдеморт, накладывая невербальное Силенцио. Вдруг я заметил, что вокруг его змеи больше не было магической защиты – теперь она сползла с плеч своего хозяина и замерла перед его ногами. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему место!

Я увидел, как мертвого Гарри Поттера положили на землю, и меня замутило.

— Гарри Поттер мёртв! Поняли вы теперь, что вас обманули? Он был убит при попытке сбежать с территории замка, — сказал Темный Лорд, явно наслаждаясь этой ложью. — Убит при попытке спасти свою жизнь…

Вдруг его перебил другой, магически усиленный, знакомый мне голос.

— Ты пробуешь обманывать нас, хотя сам обманулся, — громко сказала Рыжая, без малейшего страха выходя вперед, но держа наготове волшебную палочку. Я хотел броситься вслед за ней, оттащить обратно в толпу, но что-то сковало мои ноги.

— Джинни! – раздался где-то рядом панический возглас Молли Уизли.

Ещё одно невербальное Силенцио Темного Лорда. На его лице было написано удивление.

— Кто ты такая, чтобы перечить мне? – прошипел он, надвигаясь на Рыжую. Змея зашипела. – Ах да, Уизли со Слизерина… я даю тебе последний шанс…

— Ты хотел отменить в Хогвартсе все факультеты, кроме Слизерина, — продолжала Рыжая, проигнорировав его слова. – Но ты не учел, что у тебя есть противники-слизеринцы…

— Твоё распределение – ошибка, — разозлился Волдеморт, поднимая палочку. – Ты ничем не отличаешься от своей семьи…

— Адеско Файр! – закричала Рыжая, нацелив волшебную палочку на Нагайну.

Дафна

Поднялся хаос.

В ту секунду, когда обезумевшая Рыжая вызвала Адский огонь, с отдаленной границы школы на Пожирателей смерти обрушился град стрел – на битву поспешили кентавры из Запретного леса. Адский огонь, в мгновение поглотив змею Волдеморта, увеличивался в размерах, с пугающей скоростью разносясь вокруг: теперь он перешел на разбегающихся в разные стороны Пожирателей и на ноги великанов Темного Лорда. Раздались крики; люди бежали в замок, пытаясь спастись.

— Дафна! – закричал Тео, пробираясь ко мне через толпу. – Прикрой меня!

Мы отбежали в сторону, и я, не задавая вопросов, поставила вокруг Тео сильнейший щит. Тео сосредоточенно посмотрел на Адский огонь, в котором горел один из великанов, и начал шептать какие-то заклинания на латыни. Великан зарычал, его кожа обуглилась, и он рухнул на развалины Хогвартса. Огонь тут же перекинулся на замок. Краем глаза я увидела, как во всей этой суматохе к нам бежит Рыжая.

— Ты чокнулась, — заорала я. – Ты просто сумасшедшая!

— Но я уничтожила крестраж! – закричала мне в ответ Рыжая. Мерлин, она ухмылялась. Она сама была похожа на огонь.

Из палочки Тео тем временем начали вырываться синие струи какого-то дыма. Они начали обвиваться вокруг пылающих языков огня, туша их. Я и не знала, что это за магия.

— Все в Большом зале? – спросила Рыжая, когда стало ясно, что Адский огонь начал затухать. Во дворе уже почти никого не было из волшебников – лишь всё ещё горящие великаны, фестралы, и откуда-то взявшийся здесь гиппогриф Клювокрыл. Битва между уцелевшими переместилась в замок. – Дафна, Тео… Гарри жив, я видела его…

Сердце сжалось.

— Потом, — кинула я, запретив себе думать о Гарри. Сейчас все мои мысли должны быть только о битве. Рыжая убила змею, а значит…

Я вбежала в вестибюль, тут же натыкаясь на шальное заклинание Подножки, пущенное кем-то из своих.

— Остолбеней! – крикнула я, целясь в Яксли, который попытался напасть на меня, когда я упала. К счастью, вовремя подоспевший Тео успел поставить передо мной щит.

— Рыжая только что на моих глазах размозжила об камень голову Долохова, одними чарами левитации, — потрясенно сказал Тео, помогая мне встать. – Тут ещё и Малфой, они вдвоем словно обезумели…

На подмогу Яксли бросился ещё один Пожиратель, и стало не до разговоров. Толпа домовиков, авроров и даже кентавров всё прибывала, и понемногу я осознавала, что превосходство на нашей стороне. Но пока вождь Пожирателей не отступит или не будет убит, схватка не закончится…

— Пошли, — закричала я Тео, пытаясь перекричать хлопки, другие крики и прочий шум. – Крестражи уничтожены!

Он понял меня, и мы вместе принялись продираться в Большой зал сквозь сражавшихся и пленных.

Рыжая

Увидев, как Убивающее заклятье Беллатрисы просвистело в дюйме от головы Луны, я бросила сражаться с Макнейром, оставив его Майклу, и побежала по направлению к Беллатрисе.

Она сражалась одновременно с Гермионой, Луной и – я похолодела – с моей мамой. Беллатрису теснили, но никак не могли поразить; она храбрилась, дразнясь:

— Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью, Уизли? Двоих ты уже потеряла…

В моей голове потемнело. Впоследствии я не знала, как это произошло, но я закричала, нападая со спины:

— Секо!

Слова застряли в глотке Беллатрисы. Из её горла хлынула красная струя, как фонтан. Я заворожено смотрела на то, как она издает предсмертный хрип, как подкошено падает на пол. Все взоры в зале, казалось, обратились на меня. А я не сводила глаз с Беллатрисы, не замечая, как шумит сотня зрителей, как яростно закричал Темный Лорд, увидев смерть своей последней, лучшей сторонницы.

И прежде, чем он нацелил на меня волшебную палочку, чьи-то щитовые чары разделили Большой зал пополам. Волдеморт сделал шаг назад, а Гарри Поттер, наконец-то, сбросил свою мантию-невидимку.

Я ни секунды не сомневалась в том, что Гарри был жив всё это время. Как и не сомневалась в исходе битвы.

Вдруг силы покинули меня. Я села на пол, на колени, прижав к покрасневшему от слёз лицу галстук, изорванный и украшенный капельками крови.

Снейп

Сознание плыло приятным туманом, как после нескольких бокалов огневиски. Тело не двигалось. Так вот, значит, каково это – умереть. И жизнь после смерти существует, иначе как ещё объяснить то, что я всё ещё мыслю?

Я открыл глаза, думая, что сейчас увижу прекрасных белокурых существ в белых балахонах, которые возьмут меня под руки и вознесут в рай. Где не будет ни Дамблдора, ни Лорда, ни ненавистных учеников, тупоголовых и ленивых…

Передо мной действительно стояло белокурое существо, при ближайшем рассмотрении оказавшимся Дафной Гринграсс.

Мерлин, за что мне это всё?!

— Лежите, профессор, вы ещё очень слабы, — заботливо произнесла Дафна, вливая в мой рот какое-то вязкое зелье. Мысленно я проклял тот час, когда предложил остальным преподавателям отправить старшую Гринграсс в Академию целителей. Мерлином клянусь, только там девчонка могла научиться магии, которая меня спасла сегодня.

— Профессор, вы живы! – услышав возглас Поттера, а потом и увидев мальчишку, мне захотелось снова к Нагайне. Поттер посмотрел воспоминания, как мне теперь ему в глаза смотреть?

— Мы выиграли, отец. Волдеморт мертв. Мы победили, — тихий голос Тео.

Я поднял взгляд на детей – хотя какие они сейчас, к Мерлину, дети?! Усталые, но все – с торжеством в глазах. Грейнджер, Поттер, притихший Уизли, обе сестры Гринграсс, Тео, смотревший на меня с уважением и заботой… я понял, что не хватает только одной персоны.

— Мисс Уизли?.. – спросил я глухим голосом. Горло болело так, как будто его исполосовали кинжалами.

— В порядке. Она решила побыть одна, — тут же ответила Дафна Гринграсс, заботливо подавая стакан воды. – Профессор, вы понимаете? Всё кончено!

Нет, я не понимал. Но почему-то то, что меня спасли от яда змеи, уже не представлялось такой досадной мыслью. Неужели я теперь смогу жить безо лжи и шпионства, без долгов и обязательств? Как все нормальные люди?

Пора узнать, что это такое.

Рыжая

Заворачивает.

Это уже не боль! Это просто чувство апатии. Я просто сижу в Выручай-комнате, убежав от семьи и друзей, и думаю. Думаю просто, что меня может «зацепить», чтобы опять кричать проклятья и Непростительные, плакать над мертвыми телами или хотя бы просто двигаться. И на тот момент мне кажется, что этих вещей просто нет. Наверное, когда со мной рядом опять будут взрываться заклятия и умирать сотни людей, я всё так же буду сидеть, прислонившись спиной к стене и безучастно глядя в пол. Когда дверь комнаты откроется, я не услышу, находясь в своём коконе, и не обернусь.

А потом мой взгляд зацепят холодные серые глаза, и боязнь умереть от скуки и апатии растает у нас обоих. Пройдёт ещё совсем немного времени, и единственный страх, который останется у меня – вновь получить забвение.

От автора: остался лишь эпилог.

Всё закончится в новогоднюю ночь.