Гарри Поттер и Занавес Безвременья (гет)

Гарри проснулся с ощущением чего-то нехорошего. Но по обыкновению, он встал, оделся и спустился на завтрак. Дурсли были уже в полном составе.

— Мы сегодня уезжаем, — без приветствия сказал дядя Вернон. — И вынуждены взять тебя с собой. Одного дома тебя не оставим, а миссис Фиг куда-то уехала…

— Но я не могу покинуть этот дом! — перебил Гарри. Хоть ему и надоело сидеть в этом доме, но он помнил наставление Тонкс перед приездом сюда — «что бы ни случилось, оставайся там.»

— Не перебивай меня, маль… — начал злиться Дурсль, но запнулся, взглянув на своего племянника. Сейчас вряд ли можно было назвать его мальчиком, собравшись, он продолжил. — Ты, парень, не смей мне перечить! Я сказал, что берём тебя с собой, значит берём.

— Но вы просто-напросто, подвергаете меня и себя опасности! — решил стоять до конца Поттер.

— Почему?

— Потому что Волан-де-морт ищет любой способ достать меня. И все, кто в момент встречи будут рядом, обязательно пострадают!

— Совсем не обязательно, что вы встретитесь. И даже если это случится, то мы не будем сопротивляться и отдадим тебя как есть, — продолжал злиться Вернон.

— Волан-де-морт это… — начала было Петунья.

— Это тот, кто убил моих родителей, и продолжает убивать всех, кто встанет на его пути, — сказал Гарри.

— И какое отношение к нему имеем мы? — рыкнул дядя.

— Таких как вы, он убивает ради забавы.

Все замолчали.

— Как? — пытаясь унять дрожь в голосе, спросил Дадли.

— Запомни два слова: Авада Кедавра, — помолчав, ответил юноша. — Когда волшебник произносит эти слова, от его палочки отрывается зелёный луч. И тот, в кого он попадёт, умирает.

— И… и всё?

— Да. Но если тебя попытается убить не Волан-де-морт, ты его узнаешь по змеиной роже и красным глазам, то тебе это заклинание не грозит.

— Почему?

— Потому что защита, которую моя мать передала мне, умирая, теперь лежит на тебе и на твоей матери.

— А почему ты думаешь, что убивать их буду не я? — послышалось сзади такое знакомое шипение.

Это был, несомненно, Волан-де-морт собственной персоной.

Гарри вскочил, выхватывая палочку, но его уже ослепила зелёная вспышка под ужасный хохот Тёмного лорда…

Гарри подорвался с кровати весь в поту. После почти полугодовой передышки ему приснился кошмар. Шрам болел нещадно, а голова была готова разлететься на мелкие кусочки. Как и во сне, его мучило плохое предчувствие.

Парень оглядел комнату. Хоть сегодня и был его день рождения, но он не увидел ни одного письмеца или посылочки, как и весь последний месяц. А ведь дата-то какая! Семнадцать лет — совершеннолетие!

Ради такого события, парень даже решил подойти к зеркалу и попробовать привести себя хоть в какой-то порядок. Дело в том, что в течение последнего месяца, он если и смотрел на себя в зеркало, то только когда чистил зубы. А там видно только лицо…

Гарри встал и, открыв дверцу шкафа, взглянул на её внутреннюю сторону, где находилось зеркало. Вместо длинного, нескладного и угловатого парня, Гарри увидел красивого юношу, можно даже сказать, накачанного. В нём поменялось многое, неизменным остались только яркие, живые зелёные глаза, чёрные растрепанные волосы и шрам.

Да, он немного занимался зарядкой по утрам, но произошедшие с ним метаморфозы поразили Гарри. Он даже обернулся, чтобы убедиться, не стоит ли кто-то сзади, и не его ли отражает зеркало.

Сзади никого не оказалось и юноше пришлось смириться со своими изменениями во внешности. Конечно, нельзя сказать, что он был против или не доволен.

Одевшись и, как всегда бесполезно, попытавшись причесаться, Гарри спустился на кухню. Как и во сне, вся чета Дурслей сидела за столом.

— Мы сегодня уезжаем, — сказал дядя Вернон. — И вынуждены взять тебя с собой. Одного дома тебя не оставим, а миссис Фиг куда-то уехала. Так что не рассусоливай тут, быстро ешь и собирайся.

Гарри, зная, что произойдёт, или может произойти, просто кивнул. Все его мышцы были напряжены до предела, а слух улавливал даже жужжание мухи за окном. В любую секунду мог появиться Волан-де-морт. Но ни через десять минут, ни через двадцать, этого не произошло.

— Иди, одевайся. — гаркнул дядя Вернон и вышел из кухни.

Гарри в том же напряженном состоянии направился в свою комнату. Когда он вошёл, то обратил внимание, что на столе лежит конверт официального вида.

Гарри жутко обрадовался. Это было первое письмо за несколько последних долгих недель. Юноша моментально разорвал пергамент и стал читать.

Уважаемый мистер Поттер.

В связи с Вашим совершеннолетием, Вам разрешается применять магию…

Гарри прервал чтение. Хоть что-то приятное за этот день. Быстро пробежав глазами письмо до конца и не найдя там более ничего интересного, парень засунул его в карман. Не понимая, что заставило его это сделать, парень, найдя метлу, уменьшил её и засунул в карман.

— Ты что, застрял? — раздался голос Дадли из-за двери, а в следующую секунду перед взором зеленоглазого брюнета появился и сам его двоюродный братец. — Пошли.

— Куда тебя послать? — на автомате спросил Гарри. К счастью «свин» не услышал и потопал вниз по лестнице.

Гарри быстро натянул приготовленные им нормальные маггловские вещи, которые он купил на экстренный случай в начале этого лета, и спустился вниз.

Дурсли, конечно, обратили внимание на значительные перемены в его облике, но ничего не сказали.

Перемены Гарри для Дурслей, как и для самого парня, открылись только сегодня и состояли не только в новой одежде. Так как Поттер носил бывшую одежду Дадли, которая свисала с него мешком, то изменения в пареньке были полностью прикрыты.

Сейчас перед Дурслями стоял симпатичный юноша, в хорошей и довольно стильной одежде. В данный момент он уже не выглядел младше своего возраста, как это было раньше. Родственнички воздержались от всех расспросов, чему был очень рад Гарри. Ему не хотелось объяснять, откуда у него деньги и как он посмел снять одежду драгоценного Дадлика, которая совсем чуть-чуть растянулась.

В полном молчании все сели в очередную машину дяди Вернона. Теперь это был большой тёмно-зелёный джип. Смотрелся он безвкусно, особенно на фоне своего хозяина.

Выехав из Литлл Уингинга, они поехали в противоположную от Лондона сторону. Мимо мелькали заправочные станции, ночные паркинги для туристов, щиты с различными указателями, проезжали мимо мотоциклисты, что вызвало у дяди Вернона длинную тираду на тему: безголовые байкеры.

— Дорогая, — наконец успокоившись, нормально заговорил он. — Ты хорошо запомнила, как к ней добираться?

— Приблизительно. Я точно помню, что мы должны проехать через какую-то деревушку, но я подзабыла, как она называется. Когда увижу указатель с нужным названием, я тебе скажу.

Оба замолчали, и в течение получаса, в машине было слышно только напряжённое сопение Дадли, изредка прерываемое тихими ругательствами его папочки по поводу цены бензина.

— Вот! Кажется, оно, — вдруг сказала Петунья.

— Странное название, — пробормотал дядя Вернон, сворачивая.

Минут десять они тащились по совершенно пустой дороге. Потом, как-то внезапно, перед глазами появилась табличка.

— Как там это село называется? — ткнул Дадли Гарри под рёбра.

Парень выглянул в окно.

— Лощина Годрика, — прочитал Гарри и запнулся. На его лице появилось очень странное выражение. Сидящий рядом будущий боксёр даже отодвинулся как можно дальше.

— Эй, ты чего? — с испугом уставился он на волшебника.

Тётя Петунья обернулась и тоже замерла. Да, такого выражения на лице своего племянника она ещё не видела.

— Что? — только и смогла она сказать через минуту.

— Тут жили мои родители, — ответил Гарри и посмотрел тёте прямо в расширившиеся глаза.