Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

Глава 13 или Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба! Часть 1

* * *

Коридоры Хогвартса

* * *

Профессор Филлиус Флитвик уже давно пристально следил за своим коллегой, принюхиваясь к той кроваво-металлической магии, что просачивалась сквозь его нелепый тюрбан. И теперь он был точно уверен, что уже знает так тщательно скрываемую тайну Квирелла.

И этим утром, стоя в тени бронзовой горгульи, полугоблин тяжелым немигающим взглядом смотрел на старую деревянную дверь, ведущую в покои профессора ЗоТИ. Мало кто помнил этот взгляд Флитвика — ведь прошло много лет с того дня, когда юный маг сменил кинжал и дуэли на кафедру в Хогвартсе и тихую семейную жизнь, он стал куда спокойнее, и жесткий прищур черных глаз остался за дверями школы. Его искренняя улыбка, искрометный юмор и на редкость мирный характер стали буквально притчей во языцех всего Хогвартса, и все позабыли, что он не только Мастер Чар, но и лучший дуэлянт Европы, истинный сын своего народа — жестокий и сильный воин.

Скрипнула дверь, и в коридор вышел Квиринус Квирелл. Он кутался в теплую шерстяную мантию, а на шее был повязан вязаный шарф сине-зеленого цвета — несмотря на то, что в замке было достаточно тепло, молодому учителю явно было холодно и зябко.

«Конечно»,— хмыкнул Флитвик, скользя вслед за одержимым. — « Обычные последствия того, что носишь в себе чужую душу! Ты не мог этого не знать, мистер Квирелл!».

Мастер Чар помнил его еще со времен учебы — умный, целеустремленный, хоть и несколько трусливый, этот парень с первого курса стал одним из лучших учеников школы. Он мог бы много добиться в жизни, если бы был хоть немного более сильным магически. Так что полугоблин вполне понимал, почему этот не глупый парень мог согласиться на такое мучительное и истощительное соседство с духом Темного Лорда. Ведь, если он выживет после разъединения, то его потенциал должен возрасти на пару порядков.

Надо признать, что декан синего факультета не стал бы вмешиваться в эту ситуацию, если бы Квирелл и его квартирант не проявляли такого пристального внимания к его студенту. Малыш Гархольд был одновременно гоблином и рэйвенкловцем— а это значит, Флитвик будет защищать его изо всех сил.

Всего один быстрый шаг, и он вместе с худощавым Квиринусом стоит в темной нише за гобеленом, и к боку профессора Защиты от Темных Сил прижалось обжигающе-холодное остриё старого кинжала, передаваемого из поколения в поколение в семье его матери — гоблинессы из Бретани.

-Ч-ч-чтто?— только и успевает булькнуть Квирелл, наполняя ауру эманациями смерти, как его кисть с уже загоревшейся черным палочкой, прижата сильной рукой гоблина к стене. Острые когти Флитвика буквально вонзаются в синеватую кожу коллеги, не давая ему шевельнуться.

— Молчи, Квирелл, я не с тобой, а с твоим хозяином поговорить хочу,— тихо шипит полугоблин. Он боится, ужасно боится того, кому посмел угрожать, но не смеет показать даже каплю этого страха, чтобы не дать темному магу преимущество. Несмотря на то, что Мастер Чар значительно ниже соперника, это не мешает замершему от шока человеку слышать речь декана. Судя по вздернутой брови человека, уже не пытающегося строить из себя заику-идиота, тот тоже был удивлен смелостью декана своего (или уже нет?) факультета.— Только попробуй, Волдеморт, прикоснуться своими руками к Гархольду, и ты узнаешь, за что меня так боялись на материке! Понял?

Острие, дрогнув в когтях полугоблина, прорвало тонкую кожу, намекая на серьезность намерений профессора Чар. Квирелл даже не дернулся — его нервы уже настолько привыкли к нескончаемой боли постоянно разлагающегося тела, что это было для мага просто легким укусом комара.

— Ты мне угрожаешь?— прошипел кто-то. Хотя как кто-то — Темный Лорд, которого приютил трусливый и амбициозный Квирелл.

— Я предупреждаю,— медленно проговорил полугоблин. Филлиус вполне понимал, что не сможет ничего противопоставить полноценному Лорду. Но так же он знал, что в этом теле Волдеморт может рассчитывать только на немного увеличенные силы Квирелла, а уж с бывшим учеником, пусть даже знающим некоторые из самых жутких заклинаний мира, он сможет справиться. Да даже если бы и не смог — декан был ответственен за каждого ученика Рэйвенкло, а уж за сородича тем более.

Когда он на приветственном пиру увидел косу мальчика, он сразу же написал своим родственникам в английском Гринготтсе, и Грипфук рассказал ему истинную историю Мальчика-Который-Выжил. И выразил надежду, что изгнанный проследит за ребенком Клана там, где родители не могут обеспечивать ему безопасность.

Он знал, что Мастер Чар никогда бы не обманул надежды своего народа.

— Я умру, но не позволю тебе причинить ему вред,— выдыхает он.

— Я и не собираюсь,— выдохнул Волдеморт.— По крайней мере, пока. Почему ты не рассказал всем о том, кто я?

— Мне плевать на политику, — ответил профессор, отступая в коридор.— Но я сделаю все для своей семьи. Запомни это, Темный Лорд!

* * *

Башня Рэйвенкло

* * *

Гархольд лежал на кровати, задернув полог, и читал учебник по трансфигурации. Как он и предполагал, именно этот предмет стал камнем преткновения в его учебе — юный гоблин никак не мог понять принципов магического действия. Как одно становится другим? Абсолютно другим — и по форме, и по содержанию?

В магии гоблинов такое было абсолютно невозможно.

Гоблины, в основном, создавали амулеты и артефакты, использовали магию земли и огня, прокладывая и освещая туннели в глубине скал, управляли магическими созданиями, создавали щиты из чистой силы, которая в избытке была около Лабиринта и в их поселках. Но никогда ни один гоблин не позволит себе взяться за работу Древних и исправить то, что уже создано ими. Зачем превращать одно в другое? Что это даст тебе, кроме ложного ощущения всевластья?

Именно из-за этого внутреннего запрета Зеленоглазый и отставал в этом предмете, чем вызывал все новые и новые волны неудовольствия со стороны декана Гриффиндора. Несмотря на то, что эта женщина была достаточно честной и справедливой в своих оценках и суждениях, Гархольда она не любила — то ли за то, что он не стал ее студентом, то ли за очевидное презрение к своему предмету…

— Поттер,— раздался недовольный голос Терри из-за синего занавеса. Гархольду он был достаточно приятен — Бут всегда был достаточно молчаливым и мрачным парнем, предпочитающим общество книг и старой шкатулки с магическими кристаллами, на которых были записаны десятки древних мелодий, которые собирал его дед. Старик Лоренцо Бут был хорошо известен в кругу магической аристократии своими сумасбродствами, вполне сравнимыми с Дамблдоровскими. Например, он на десятки лет покидал свой дом, что бы собирать по миру песни и легенды многочисленных народов и племен, из тех, что закрыли границы своих поселений и остались существовать в границах старых законов, отказавшись подстраиваться под быстроменяющийся внешний мир. Лоренцо построил новый особняк для своей семьи, рядом с древнем мэнором, причем, он был вырезан из цельного куска скалы на южном побережье Англии, а огромный сад вокруг дома был заставлен тысячами скульптур — как магическими, так и маггловскими.

— Что такое, Теренс?— проговорил Гархольд, вылезая из кровати. Однокурсник стоял у кровати Энтони и мрачно подпирал стену.

— Тебя зовет МагДугал, и,— Бут хитро прищурился, — я бы посоветовал поторопиться. Он в отвратительном настроении…

— А когда у него оно было хорошим?— Засмеялся Зеленоглазый, вылетая из спальни.

Луг стоял у окна. Солнце светило прямо в него, превращая его внушительную фигуру в призрачный силуэт. Длинные золотистые волосы, в отличие от последних дней, не лежали безжизненными прядями, а были уложены аккуратными волнами, спадающими на отглаженную форменную мантию.

— Ты хотел меня видеть, МакДугал?

— Можно сказать и так, Гархольд,— кивнул Луг и, ухмыльнувшись, язвительно кинул Зеленоглазому.— Иначе, зачем бы я тебя звал?

— Что, всех достал твой сарказм, и ты пришел мне пожаловаться на вселенскую несправедливость?— поторопил старосту гоблин.

— Не язви, мелочь,— мягко сказал старшекурсник, покосившись на первокурсника.— Что бы меня достать твоего яда, ужик, маловато будет!

Отношения между двумя рэйвенкловцами сложились практически дружеские, что изрядно удивляло воспитанника Клана. Гархольду было приятно общаться с умным и уверенным в себе человеком, а шотландец, похоже, взял хитрого первокурсника под свое крыло. Парень рассказывал гоблину о потайных ходах, спрятанных в стенах Хогвартса, об учителях — их слабостях и интересах, об учениках других факультетов и важных (хоть на первый взгляд и незаметных) событиях в школе. Зеленоглазый считал дружбу старосты своим главным достижением последних месяцев — даже Драко не был сейчас настолько полезным, как МакДугал.

— Так что случилось?— поторопил старшекурсника Гархольд.

— Да ничего такого срочного,— махнул рукой парень.— Просто на следующей неделе у нас с Иванной свадьба, и я буду рад, если ты придешь в субботнюю ночь к Ведьминому кругу, что бы поддержать меня на этом пути.

Ритуальная фраза приглашения на шотландскую свадьбу прозвучала неожиданно тихо и неуверенно. По-видимому, Луг и сам не верил, что ему пришло время собирать собственную свадебную свиту. Староста, смущаясь, протянул руку Поттеру.

На открытой ладони МакДугала лежал круглый камешек с изображением кельтских рун, обозначающих семейный союз — приглашение разделить самый важный день в судьбе шотландца. Гархольд, не задумываясь, принял дар. Отказать в этой просьбе — значит нанести страшное оскорбление дарителю. И не только ему — иногда после такого жеста начинались кровопролитнейшие войны между Кланами гоблинов. Гархольд не знал так ли это у людей — но рисковать не собирался. Он по-своему дорожил общением с юношей и не хотел обижать его по такой незначительной причине.

— Кто-нибудь из наших будет?— наконец, спросил он, положив камень себе в карман. Тот ощутимо грел кожу сквозь тонкую ткань брюк.

— Ив пригласила Лайзу, а я, наверное, позову еще и Бута,— пожал плечами Луг.— На ритуальной поляне достаточно места. А он мой близкий родственник — его мать моя тетя. И если я не приглашу его, то могут возникнуть проблемы. Как, впрочем, и ты — твоя прабабка — младшая сестра Эйдана МакДугала, моего деда. Он, если тебе интересно, все еще жив.

Луг покосился на стоящего рядом мальчика. Он явно ожидал какой-то реакции от первокурсника, но Гархольд не намеривался открывать своих чувств. "Мне все равно".

— Малфой?— спросил он, что бы отвлечься от тяжелых мыслей. В последнее время все чаще всплывали имена его биологических родственников.

— Со стороны Иванны.

— Кто бы сомневался,— пробурчал Гархольд. Практически все древние семейства были в родстве между собой, а не пригласить Наследника такого влиятельного семейства на свадьбу было бы, по меньшей мере, не умно. А семейство Розье было известно своим умом и расчетливостью. У них не было особенной силы или способностей (по крайней мере, вне стен родного мэнора — твердыня Розье славилась своей неприступностью), но вот по сбору информации им не было равных на Британских островах. И уж эти хитрецы никогда не упустят своего, что и подтвердилось приглашением в свиту невесты для Драко.

— Буду ждать,— наконец, кивнул Луг, смотря очень серьезным взглядом на замершего у окна гоблина.

Взгляд его упирался в блестящую поверхность Черного Озера, в холодных водах которого плескался огромный кальмар.

— МакДугал!— раздался истерический визг, и из-за гобелена вылетела Пенелопа Кристалл с всклокоченной гривой вороных волос. Судя по горящим глазам и испачканным золой щекам, в кабинетах произошло что-то жуткое.— Андриан опять взорвал лабораторию, и по коридорам ползет что-то полуживое и отвратительное!

Словно подтверждая ее слова из-за двери потекла ярко-розовая и пузырящаяся жидкость, мрачно поигрывая темно-фиолетовыми искрами...

* * *

Северная Башня

* * *

Иванна играла на клавесине. Длинные тонкие пальцы едва-едва касались клавиш, но в маленькой комнатке на вершине Северной башни была прекрасная акустика, и звуки старинного танца словно наполняли её всю. Пронзительная мелодия идеально подходила к настроению девушки — она словно бы одновременно оплакивала потерянную свободу старшей дочери Адама Розье и восхваляла союз двух древних магических семей, держащих под замком все северное шотландское побережье. У ног мисс Розье, задумчиво улыбаясь и покачиваясь в такт, сидела сестра ее будущего мужа.

Мужа...

Это слово очень подходило к немного мрачному и язвительному, но бесконечно спокойному и надежному Лугу. Нет, она не любила рэйвенкловца, любовь — это непозволительная роскошь для женщины из древнего, но не очень влиятельного и богатого рода. Но она уважала его — а это было намного больше, чем у ее матери, когда Катарина Титания Браун стала леди Розье.

— Брат хороший человек,— словно угадав ее мысли, проговорила Мораг. Хотя в тот миг, когда ты сидишь рядом с обладателем Дара Предвидения, нельзя говорить о случайности.

-Я знаю, — натянуто улыбнулась Иванна, и над Хогвартсом вновь зазвучала старинная мелодия, роняя на первый снег свои высокие ноты...

* * *

Башня Рэйвенкло

* * *

Субботним вечером, за час до отбоя, в спальню первокурсников вошел Луг. Он был одет в коричнево-зеленый килт, поверх белоснежной расшитой рунами рубашки. На плечи была накинут тяжелый плащ, подбитый мехом. Он выглядел совсем непохожим на себя обычного — в нем сейчас было куда больше силы и магии, чем в обычные школьные дни. И это было даже немного пугающим. Гоблин привык презирать людей, но Луг выглядел как герой одной из древних легенд и вызывал в нем только уважение с легким налетом восхищения.

Его сопровождал профессор Флитвик, крайне занудно повторяющий, что несмотря на значимость предстоящего события, распивать спиртные напитки на территории школы запрещено. Особенно первокурсникам!

— Я, конечно, все понимаю, мистер МакДугал,— внезапно ухмыльнулся полугоблин, хлопая ученика по спине своей сильной ладонью. — Но вы, хотя бы, не попадайтесь мистеру Филчу. Завтра я вас прикрою — отсыпайтесь, но чтобы на парах я ваши зеленые физиономии не видел!

— Хорошо, я понял, профессор! Нас там совсем не будет!— радостно отрапортовал МакСпеллинг— однокурсник Луга, и один из вассалов его Рода. Его широкая и на редкость обаятельная улыбка делала его одним из самых популярных парней в школе, о чем Гархольду сообщила Мэнди, недовольная тем, что не попадет на эту вечеринку. Ее род был слишком в дальнем родстве как с МакДугалами, так и с Розье.

Тем временем декан, дав подзатыльник рыжему парню, еще раз пригрозив всеми карами (и чарами!) студентам, добродушно рассмеялся и, кивнув на прощание замершим в отдалении Гархольду и Терри, оставил их на попечении старосты.

— Ну что, готовы к лучшей в вашей жизни вечеринке?— криво улыбнулся Луг, опуская свои могучие ладони на плечи мальчишек. На пальцах парня были тяжелые перстни грубой работы, а пара кривых кинжалов, висящих на поясе, были явно гоблинской работы. — Мы, шотландцы, знаем толк в хорошей гулянке!

Гархольд скептически хмыкнул, выворачиваясь из хватки старшекурсника — он был полностью уверен, что лучше праздника, чем закатили гоблины в честь шестой свадьбы деда, быть не может. И вообще, разве могут люди быть лучше гоблинов в делах пиров и опасных забав?

— А ты не морщись, парень,— дернул гоблина за косу старшекурсник. Зеленоглазый зашипел — это было хоть и не оскорблением, но достаточно невежливым жестом со стороны человека.— Поспорим, что шотландский эль куда лучше вашего? Моя семья варит лучший вересковый мёд во всех мирах!

— Потому что единственный,— поджал губы Зеленоглазый, но спорить не стал. Его дед не единожды пытался выкупить секрет приготовления этого напитка у лорда МакДугала за баснословные деньги, но тот не сдавался. Так что Гриндорху приходилось закупаться бочками, наполняя своим кровным золотом сейфы шотландцев.

— Нам нельзя пить,— въедливо уточнил Бут, поправляя помявшийся эполет на камзоле. Сейчас, одетый в цветах своего Дома, мальчишка выглядел очень зловещим. Теренс в темно-фиолетовом костюме, украшенным черненым серебром, походил на древнего темного мага — даже его темно-карие глаза, казалось, отливали багрянцем. И тем нелепее был зажатый под мышкой журнал 'Придира', который тот читал как развлекательную литературу для поднятия настроения.

— А кто будет следить?— парировал Луг, потащив мальчишек вниз по лестнице. Темные коридоры замка были пустыми, и двое первокурсников чувствовали, что погружаются в старинную легенду. Тем временем рэйвенкловец продолжил. — На моих похоронах...

— Ты женишься, МакДугал.

— А я что сказал, Поттер? Так вот, на похоронах моей свободной холостой жизни все будут пьяными в стельку! Что бы было, что вспомнить в холодные зимние вечера, сбежав от занудной супруги и пары-тройки вечно орущих отпрысков!

Гархольд содрогнулся, уже не так уверенный в том, что сходить на человеческий праздник — хорошая идея. Он, конечно, был уверен, что студенты Хогвартса вряд ли достигнут того уровня вечеринок, что закатывали гоблины, но радостный МакДугал внушал опасения. Зеленоглазый даже думать не хотел, что скажет мама...

— А еще лучше,— тем временем потянул парень.— Если вспомнить можно будет‚ только по чужим воспоминаниям, слитым в Омут Памяти! И... — Луг приподнял брови: — Только представь, сколько компромата можно будет собрать!

Гархольд с нарочитой беспечностью произнес, выгоняя из мыслей образ жутко злой матушки с горящими глазами и чугунной сковородой наперевес:

— Как вы относитесь к трезвенникам?

— Сугубо отрицательно,— с мрачным лицом сообщил МакДугал.— Мы их топим в бочке с медом.

— И не жалко?— оторвался от журнала Терри. За последние пару недель он приобрел странную, и очень опасную, привычку читать на ходу. Вряд ли в Хогвартсе осталось много стен и углов не знакомых с темной макушкой Бута. И это при том, что в этой "самой безопасной в мире" школе даже дойти от одного кабинета до другого — подвиг...

— Для хорошего дела ничего не жалко,— саркастически протянул староста, кивая печальной Кристалл, патрулировавшей коридор вместе с шкафообразным Флинтом из Слизерина. Несмотря на то, что Рэйвенкло был самым спокойным и дисциплинированным факультетом, остаться на дежурстве одной в субботнюю ночь ей совершенно не хотелось.

Над Запретным лесом поднималась луна.

* * *

Комнаты Квиринуса Квирелла

* * *

Молодой профессор метался по кровати, впиваясь ногтями в мягкое дерево, чтобы хоть на миг забыть о нестерпимой боли, пронзающей все тело. Черная магия, удерживающая в его теле душу великого Темного Лорда, разъедала плоть, крошила кости — и только многочисленные зелья и чары поддерживали его живым. Квирелл уже давно свыкся с постоянной болью — в конце концов, для того, что бы занять место достойное его интеллекта, он готов вытерпеть и не такое.

Его никогда не принимали в расчет — для любых более или менее важных должностей в Отделе Тайн требовался достаточно высокий уровень магии, которого у мужчины не было. Поэтому, отправившись к родственникам в Албанию, что бы изучить влияние крови на уровень магии, он согласился стать вместилищем Темного Лорда, бесплотным духом существующим в телах лесных зверей и птиц.

— Кровь единорога,— раздался голос в его голове.— Нам нужна жизнь...

* * *

Ведьмин Круг

* * *

На берегу Черного Озера было необычайно светло — горели костры, между деревьев горели сиреневатые блуждающие огоньки. Ветви елей и рябин были увиты лентами, а на заиндевевшей жухлой траве были проложены тропинки.

Из школы медленно стекался народ со всех факультетов. Дети и взрослые, англичане и иностранцы, в роскошных одеяниях и в простых мантиях — единственное, что их всех объединяло, это родство с Розье или МакДугалами. Ну и, естественно, чистокровность. Где-то среди гостей промелькнула белая макушка Малфоя, идущего с сопровождении Панси Паркинсон и Элисавифы Эйгал— старосты Слизерина.

— Тебя ожидает интересная ночь, гоблин,— усмехнулся староста, когда Теренс отошел, чтобы поздороваться со старшим братом. Энрико Бут был гриффиндорцем, обожал квиддич и при этом был авторитетом в глазах умного Терри. Как это могло укладываться в одном предложении, Гархольд не представлял...

— Да что такого можете вы, люди,— буркнул гоблин, следуя за МакДугалом к месту встречи свиты жениха. Наедине с этим парнем он мог позволить себе откровенность — тот уже доказал, что стоит доверия и не раскроет тайну раньше времени. Слава Древним, что у аристократов стоит защита от Легилименции, созданная родовым источником силы — иначе бы директор узнал о воспитателях гоблина раньше времени.

Нет, Гархольд не надеялся, что тайна продержится дольше Рождества, все-таки Дамблдор не был дураком, просто он пока даже не рассматривал такого варианта. Кусочки паззла не складываются в его голове, потому что у старика нет времени сесть и подумать, но каникулы дадут ему эту возможность — и гоблин раскроется. Просто не хотелось бы, что бы тот попробовал чинить препятствия возвращению Зеленоглазого в родные подземелья на Йоль. Гоблин уже сделал достаточно ошибок.

МакДугал остановился, недовольно смотря на мрачного первокурсника.

— Вы, гоблины, всегда нас недооцениваете. Но люди, Гархольд, тоже имеют свои тайны. Посмотри...

Он указал рукой на тонкую женскую фигуру в отдаленье. Она плавно скользила между гостями, не касаясь их тел даже краем развевающихся одеяний цветов Дома МакДугалов.

-Это баньши рода МакДугалов,— глухо выронил он. Гоблин замер в шоке.

Женщина обернулась к ним. Темная вуаль, покрытая золотыми узорами, слегка трепетала от ветра...

Она начала резко приближаться к мальчику. Древняя двигалась так, что нельзя было заметить ни одного шага — она словно бы аппарировала на небольшие расстояния, смещаясь в пространстве резкими скачками. Наконец, баньши замерла перед мальчиком. К тому моменту, как она оказалась совсем рядом, ее рост уменьшился, и одна из Древних (Зеленоглазый чувствовал дыхание древности, окутывавшее баньши) стала одного роста с Гархольдом. Женщина откинула вуаль и посмотрела на рэйвенкловца своими бельмами, слегка фосфоресцирующими в тени полупрозрачной ткани. Ее лицо, волосы, кожа — все было белым, как лист бумаги, как прорыв в реальности. Гархольд почувствовал холод — никогда прежде он не стоял рядом со столь древним и нереальным созданием... У гоблинов были плохо налажены связи с вестниками смерти — даже они боялись тех, кто своей песней привлекал беды на голову окружающих.

— Ты милый, мальчик,— услышал гоблин. Синеватые губы сиды не шевелились, а ее голос возникал прямо в сознании. Она открывала рот только для того, что бы прокричать чью-то Смерть, оборвать нити чужой судьбы — и гоблин был счастлив, что в этот светлый день она молчала.— Я постараюсь как можно дольше не петь твою Песнь.

Гархольд задрожал. Защита, данная ему Старейшинами, пасовала перед теми, кто древнее и мудрее стариков их Клана. Теми, кто жил тогда, когда первый из гоблинов привел в пещеры свою эльфийскую супругу.

— А разве не бывает бессмертных созданий?— прохрипел он. Гоблин бы отступил назад — но за спиной неприступной скалой стоял Луг, и показать свой страх человеку, уважаемому, но все-таки человеку, он не смел.

— Все смертны,— пожала плечами сида.— Просто чье-то тело и разум после смерти продолжают существовать. Но... зачем плакать по мясу?

Она улыбнулась.

— Не бойся, тебе это не грозит, мальчик.

Гархольд почувствовал ее дыхание — холодное и мягкое одновременно. Баньши приблизилась вплотную к нему и поцеловала прямо в оставленный смертельным волшебством шрам. Гоблин почувствовал, как по нему пробежала волна жара, резко контрастировавшая с холодом от дыхания сиды.

-Я ОБЯЗАТЕЛЬНО пропою твою Песнь.

И исчезла в полумраке поляны. Вновь начав скользить между фигурами гостей, женщина приняла свою прежнюю форму худощавой женщины, а Гархольд, передернув плечами, обернулся к старосте:

— Не понимаю, меня благословили или прокляли?

* * *

Запретный Лес

* * *

-О, Мордред задери этот лес,— бормотал себе под нос Квирелл, приподнимая подол черной мантии. В отличие от его сожителя, он не обладал тем уровнем, когда можно позволить себе тратить ее далеко не бесконечный запас на различные эффекты. Например, на развевающееся одеяние, не цепляющееся за корни деревьев!

Подол далеко не новой мантии профессора уже был полностью изорван ветвями, и Квирелл мог думать только о том, что ему явно придется тратить далеко не большую зарплату учителя на новую. Даже боль от нескончаемого умирания отходила на второй план под наплывом финансовых проблем — все деньги мужчины уходили на зелья и книги, так что выкроить приличную сумму на зимнюю мантию было достаточно сложной задачей.

По темному лесу брела жуткая фигура. Рваные полы черной как ночь мантии развевались под холодным ветром, а из-под капюшона блестели сосредоточенные и злые алые очи...

* * *

Ведьмин Круг

* * *

— Так что, Гархольд,— с кривой усмешкой сказал Луг.— Ты слишком мало знаешь о нас настоящих, что бы считать нас ниже своих родичей. У нас есть и свои тайны...

МакДугал выглядел необыкновенно самодовольно — все-таки не часто ему удавалось выбить из колеи воспитанника гоблинов.

— Да и сам ты, по крайней мере, кровью — один из нас!— уточнил он, прислоняясь спиной к каменному изваянию на границе Ведьминого Круга. Темные камни слегка светились в лунном свете, мигая словно бы в такт биению огромного сердца.

— Я гоблин, человек!— упрямо сказал Зеленоглазый.

— Это просто название, — пожал плечами МакДугал, наблюдая за тем, как на землю падают серебристые снежинки.— Мне все равно, как ты себя называешь. Но ведь у тебя много родственников среди людей — если ты вспомнишь о том, что хотя магией ты — гоблин, кровь твоя принадлежит роду Поттеров, Лестренжей, Лонгботтомов, Розье, Блэков...Да и МакДугалов, кстати, тоже.

— Мне это не интересно,— качнул головой Гархольд, отгоняя невольные воспоминания о колдографии, спрятанной в сборнике старинных легенд — самой дорогой книге гоблина.

— Твое дело,— недовольно скривился МакДугал.— А я-то слышал, что ваш род трепетно относится к родным. Неужели врут?

Гархольд в шоке остановился. Этот человек смог обойти гоблина всего парой фраз!

Он, и в правду, старался не думать о родственниках со стороны биологических родителей — в конце концов, они оставили его у магглов, в месте начисто лишенном магии. Если бы его не забрал отец, то в Хогвартс он бы приехал обделенный минимальной защитой, открытый как книга для любого опытного легилимента. А это значило для юного гоблина, что он был никому не нужен в этом магическом мире, который выкинул его как сломанную игрушку.

О каких родных ему надо думать?!

— Не будем спорить в этот светлый день,— пропели справа, и из-за ствола ясеня появилась тонкая девичья фигурка с завязанными золотистым шарфом глазами. — Это навлечет беду на ваши Дома.

— Мораг,— улыбнулся староста, делая шаг к девочке.— Я рад, что мадам Помфри разрешила тебе участвовать в ритуале.

— Я не больна, Лу,— недовольно пробурчала Мораг, смущенно косясь на фигуру Гархольда. Тот же, нахмурив лоб, начал вспоминать, откуда ему знакомо имя сестренки Луга.— У меня просто нестабильный Дар!

— Я знаю, солнышко, просто сильно переживаю...

— Тетя Бан говорит, что видела не одну Видящую, которая жила как все!

Луг тяжело вздохнул, опускаясь перед темноволосой девчонкой на колени. Гархольд почувствовал странное смущение от того, что невольно стал свидетелем такой семейной сцены. Такие разговоры не предназначены для чужих ушей, и если они позволили ему услышать (в то, что Луг не может поставить Заглушающие чары, Зеленоглазый не верил), то это что-то значит. В свете недавнего разговора о семьях, МакДугал похоже, в лучших традициях Слизерина, решил привязать его к себе узами. Гоблины лучше всего понимают традицию Обмена, и теперь рэйвенкловец просто обязан впустить старшекурсника в свою жизнь, в плату за показанную тайну.

— Ты же сама говорила, что не стоит ссориться в такой хороший вечер, — широко улыбнулся Луг, ударяя сестренку по носу. Гархольд замер — именно так поступала Гриальха, его старшая сестра, когда ловила на неточности.— Подумай, что о тебе подумает этот юный лорд! Он ужаснется — и будет у тебя на одного поклонника меньше!

Мораг засмеялась, когда увидела, как подавился гоблин, ошарашенный таким заявлением МакДугала.

— Кстати, Гархольд,— посмеиваясь, заявил староста.— Позволь мне представить тебе мою младшую сестру — Мораг Гиневру МакДугал, истинную Видящую.

И тут Зеленглазый вспомнил, где слышал имя младшей леди дома МакДугал. В день Распределения, эту человечку отправили на его факультет, но после пира он ее больше не видел, и поэтому полностью забыл о существовании...

Но почему она не училась со всеми? Видимо этот вопрос был буквально написан на лице гоблина, так как Луг тут же начал говорить:

— Она учится и живет отдельно,— девушка при этих словах резко погрустнела.— Мораг истинная Видящая, и наши родители решили, что для нее будет безопаснее отдельное проживание — так уменьшится вероятность эмпатического шока.

Гархольд слышал, что у тех, кто владеет Даром Предвидения, иногда случаются приступы, названные 'эмпатическим шоком' из-за того, что происходят из-за нахлынувших эмоций окружающих их существ.

— Родителям даже пришлось надавить на Попечительский Совет, чтобы она училась по системе Наставничества,— судя по виду девушки, она была не слишком этому рада.— Но со второго курса ей разрешат посещать некоторые занятия. При условии, что она сможет контролировать Видения, конечно...

Луг медленно шел вперед, держа руку на плече сестры. Мораг — бледная, тонкокостная, в бело-золотистом платье, походила на наваждение. Еще сильнее это впечатление усиливалось повязкой, скрывающей светящиеся глаза Видящей.

В их подземном городе была одна Пророчица — на восьмое лето Гархольда, как и любого другого юного гоблина, привели в ее пещеру, что бы она увидела его путь. Гоблин навсегда запомнил, как старуха сняла с лица свой расписной платок, и из полумрака комнаты на него уставились две светящиеся вечности, а иссохшие губы прошептали слова Предсказания. Он никому никогда не рассказывал о том, что ему напророчила безумная колдунья, он старался этого даже не вспоминать, но сегодня, шагая в полуметре от второй Видящей, он вновь ощутил холод обреченности, сквозивший в словах гоблинессы.

— Почему вы не остались на домашнем обучении?— произнес Гархольд, стремясь отвлечься от тревожных мыслей. Мораг раздраженно повела плечами, намекая, что вопрос не к месту. Но все-таки ответила:

-Я итак всю свою жизнь провела в обществе тети Бан,— в голосе девочки прозвучали печальные нотки. Гархольд же подумал о том, какой могла вырасти девушка, воспитанная баньши.— Так что я сама настояла на том, что бы учиться в Хогвартсе. Но, оказалось, что по сути ничего не изменилось — я практически всегда одна. А преподаватели — не те с кем я мечтала общаться... Нет,— продолжила Мораг.— Иногда ко мне приходят Иванна и Луг — но это совсем не то! Я так мечтала пообщаться со сверстниками — именно поэтому я не могла пропустить их свадьбу...

— Ну, теперь тебя будет навещать еще и Гарри, так?— проговорил Луг, опуская ладонь на плечо гоблина.

— Правда?— радостно спросила девушка, оборачиваясь к парням.— Ты будешь ко мне приходить, правда-правда?

— Да,— проскрипел гоблин, понимая, что старшекурсник разыграл эту партию просто по нотам. Обмен — это святое дело. Нельзя сказать, что он был так уж сильно против встречаться с Видящей... Иметь такой талант в союзниках необычайно полезно, но Зеленоглазый не любил, когда его к чему-то принуждают.

Особенно люди.

Луг только понимающе усмехнулся.

Девушка радостно засмеялась и поспешила к появившимся на краю поляны взрослым, среди которых, наверное, были и ее родители. Луг тоже отошел к однокурсникам, что бы поболтать, а Гархольд, обернувшись к лесу, почувствовал идущий из чащи аромат смерти и проклятия, а потом увидел серебрящуюся кровь.

И шагнул во тьму, нащупывая на поясе родовой кинжал Клана, подаренный дедом на пятый день рождения.

-Похоже, здесь будет не так уж и скучно,— ухмыльнулся мальчик, исчезая из Ведьминого Круга.