Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

* * *

Подземелья Гринготтса, 1 сентября

* * *

— Гархольд, сынок, ты все взял?

— Да, мама,— мученически вскидывает брови длинноволосый мальчик, рассматривая огромный сундук, в который маленькая женщина старалась запихнуть еще пару свитеров и фамильную секиру.— Я уже все три раза выкладывал, проверял по списку и собирал обратно. И ты, мама, за этим процессом следила так же пристально, как деда за перевозом золота!

Белая сова, притворяющаяся спящей (явно, чтобы иметь возможность после сборов нагло и насмешливо ухать, намекая, что все слышала и все знает), не выдержав, приоткрыла правый глаз, осматривая бешеных двуногих. Кстати, он таки нашел ей имя — Хэдвиг. После того как Гархольд пытался подобрать хоть одно, перебирая всех героинь гоблинских легенд, а та только кусала его за пальцы, выражая этим все свое мнение по поводу очередной Галлари Длинноволосой или Зайраны Луноликой, он обозлился и решил выбрать первое попавшееся имя в учебнике по истории магии. Слава Предкам, им обоим повезло — именем оказались довольны и сам Гархольд, и сова.

— А может, еще один клиночек возьмешь?— пробормотала Гриальда, прикидывая, как сможет засунуть в переполненный сундук еще и здоровенный двуручник работы древнего мастера. Естественно, гоблинского. В изготовлении оружия эта раса не доверяла никому, кроме своих.

— У меня в сундуке уже и так склад оружия, которого вполне хватит на вооружение небольшой армии,— простонал он.— Мам, я половиной железа даже пользоваться не умею!

— Оружия и денег, сынок, много не бывает,— присоединился к матери, наконец-то впихнувшей в сундук меч, Гриндух. Отец тащил на плече кожаный мешочек, приятно позвякивающий на каждом шагу.— Так, мать, засунь-ка еще один кошелечек сыну...

— И небольшой сейфик с золотом,— покачал головой Гархольд, смотря, как вся семья старается закрыть сундук, явно не желающий вмещать все туда запихнутое. Братья сидели поверх крышки, а мать и отец застегивали замки, натужно трещащие от прилагаемой гоблинами силы. Не спасало даже то, что в сундуке было достаточно большое подпространство, в котором, если не быть излишне придирчивым, можно было бы даже жить.

— Почему это небольшой,— обиделся отец, когда война с серебряными застежками наконец-то закончилась их — застежек — полным поражением.— Вполне себе приличный!

Зеленоглазый только покачал головой. Нет, он был вовсе не прочь такого НЗ, но все происходящее скорее походило на фарс, чем на обычные сборы в школу. Рядом ехидно ухнула Хэдвиг.

— И пару пирожков в дорогу не забудь!

Посмотрев на четыре противня с внушительными пирогами, которые несли его мать и сестра (в одиночку эту кучу было явно не донести), Гархольд только жалобно застонал, слегка постучав головой по стенке.

Он никогда не доберется до школы!

* * *

Малфой-мэнор

* * *

— Драко, ты все собрал?— важно спрашивает гордый аристократ, ненадолго отвлекаясь от свежего «Пророка» и пристально глядя на сына. Мальчик выглядит безупречно — аккуратный классический костюм, который, хоть и являлся от и до магическим, не станет причиной для сплетен в маггловской части вокзала, идеально уложенные волосы, спокойное выражение лица. Лишь только наметанные взгляд отца замечает слегка лихорадочный блеск глаз, покрасневшие скулы и немного чересчур нарочитые плавные движения, выдающие волнение наследника.

— Да, папа,— отвечает Драко, поднимая серебристые глаза на Лорда Малфоя.— Мои вещи уже стоят в прихожей.

— Отлично, сын,— кивает Люциус, откладывая недочитанную газету в сторону. Даже новейшие новости магического мира не стоят того, что бы игнорировать сына, впервые отправляющегося в школу. Для любого мага момент приезда в Хогвартс (или любую другую магическую школу) священен — это тот миг, когда ты начинаешь взрослую жизнь, формируешь свой круг общения, становишься настоящей личностью. И хотя маг нисколько не сомневается в Драко — сам мальчик до ужаса боится неизвестности, ждущей его за пределами теплого родительского дома. И не смотря на то, что вчера весь вечер был посвящен сборам под пристальным контролем печальной Нарциссы, не желающей отпускать от себя сына, мальчику явно была нужна помощь отца.

— Знаешь, Драко,— говорит Люциус, присаживаясь на корточки перед сыном. Сейчас они наедине, и он может не держать маску «ледяного аристократа»— он может быть для сына просто отцом, тем, кем не смог стать Абрахас для самого Люциуса. Он не хочет повторять ошибки своего отца, поэтому нежно и ласково говорит хрупкому счастью, так похожему на его жену, разве что глаза и волосы тот взял от отца.— Все будет хорошо. Бояться — это не стыдно. Стыдно, сын, осознав свой страх, не идти вперед, к своей цели.

— Ты тоже боялся?— слегка наивный вопрос мальчика звучит откуда-то из-под подмышки, куда уткнулась белобрысая макушка.

— Ужасно,— тихо, словно бы рассказывая страшную тайну, говорит Лорд Малфой.— Мне казалось, что меня обязательно отправят на Хаффлпафф.

Драко смеется, крепко обнимая отца за пояс. А мужчина, подняв голову вверх, видит, что из проема дверей на них смотрит Нарцисса, мягко улыбаясь самыми краешками губ. И Люциус тоже улыбается, чувствуя необыкновенное счастье.

— Так, молодой человек,— возвращается к холодно-отстраненному тону Лорд Малфой, поднимая сына на ноги и вставая следом.— Разве так должен выглядеть наследник Малфоев? Как вам не стыдно, Драко Люциус Малфой!

И только в глазах мага играют прежние смешинки, показывающие сыну, что отец ни сколько не рассержен.

Пара заклинаний — и растрепанные волосы белокурого мальчишки вновь лежат волосок к волоску, а слегка помятый костюм скрипит накрахмаленными манжетами. Семья Малфоев готова к выходу в свет.

— И кстати, Драко,— произносит Люциус, уже садясь в подъехавший черный автомобиль (если уж они были вынуждены добираться до платформы по-маггловски, Малфои предпочитали делать это с шиком и комфортом).— Ты помнишь, что я сказал о юном Гарри Поттере?

— Да, папа. Подружиться с ним, на какой бы факультет он не попал.

Мужчина только кивает, позволяя своей руке небрежно соскользнуть на обтянутое шелком колено жены. Нарцисса снова улыбается, переплетая свои пальцы с его.

— Даже если он попадет в число гриффиндорских тупиц и грязнокровок?— презрительно тянет мальчишка, морща нос от отвращения. Люциус слегка качает головой — характер у Драко тоже достаточно блэковский— вспыльчивый, чересчур дерзкий и непримиримый; сын может оказаться одинок на новом месте, где его семья имеет не такое уж сильное влияние. Но Люциус надеется, что Драко сможет вынести уроки из собственных ошибок, без которых не вырасти достойной личности.

— Даже,— бросает маг в ответ на достаточно грубое замечание.— Хотя...

Он обменивается с женой понимающими ухмылками.

— Я крайне в этом сомневаюсь!

* * *

Кинг-Кросс

* * *

Гархольд спокойно подходил к вокзалу, искусно лавируя между спешащими магглами. Уменьшенный с помощью пары рун и гоблинской магии сундук лежал во внутреннем кармане черного пальто, а вот клетку с Хэдвиг пришлось тащить в руках, как и несколько артефактов и ингредиентов, плохо сочетающихся с гоблинской магией. Все эти вещи (как и пару килограммов еды «на перекусить») лежали в светло-коричневом саквояже, ремень которого был перекинут через правое плечо.

В своей достаточно простой одежде Зеленоглазый не слишком сильно привлекал внимание, разве что длиннющая коса сложного плетения и несколько перстней-артефактов, всунутых парню дедом «на всякий случай» (зачем ему, например, защита от саррианов, вымерших черт знает когда, он не понимал, но спорить с Главой Клана не рискнул — еще решит специально возродить этих гончих псов для внука) отличали его от среднестатистического маггла из хорошей семьи. Так что на перрон он вышел незамеченным и не обласканным острыми язычками местных кумушек. Идя по платформе к нужной стене-переходу, он еще раз убедился в тупости человеческих магов — одетая в странные одежды рыжая семья стояла посреди перрона, и толстая рыжая женщина, кудахча над детьми, буквально кричала о том, что им надо на платформу девять и три четверти, в Хогвартс, учиться магии. Как их еще не отправили в психушку, парню было не понятно, но тратить время на то, что бы проверить, что им скажет уже спешащий сюда полисмен, Гархольд не стал, спокойно пройдя сквозь стену на магическую часть вокзала.

А позади осталась разбираться с маггловской полицией удивленная семья Уизли, так и не дождавшаяся своего героя.

Платформа девять и три четверти встретила гоблина дымом, вылетающим из трубы паровоза, и громким гудком, заглушающим даже детские крики. Сам поезд, что приятно удивило Зеленоглазого, был в цветах банка — алом, как кровь, и золотом, как галлеоны. И Гархольду было абсолютно плевать, что большинство магов сказало бы, что он полностью гриффиндорский!

Аккуратно пробираясь к вагонам, гоблин стремился как можно быстрее пройти внутрь и занять себе место. Знакомых у него здесь пока еще не было, кроме, пожалуй, Лорда Малфоя, но подходить к аристократу, окруженному целой кучей друзей с семьями не хотелось. Да и шляться по вагонам, ища себе место, было бы ниже его достоинства — особенно если есть реальный шанс всего этого избежать.

Слава Предкам, долго искать пустое купе не пришлось. Пройдя всего пару дверей, он нашел свободное помещение. Внутренняя отделка купе была весьма приятной — деревянные панели, штофные обои светло-бежевого оттенка с тиснеными цветами и два алых диванчика, разделённые небольшим столиком. Сверху, почти под самым потолком, были две полки, на одну их которых он и поставил клетку с Хэдвиг, недовольно ухнувшей от яркого света, ненадолго сверкнувшего от люстры прямо ей в глаза. Саквояж с мамиными пирогами он оставил внизу, тут же достав оттуда книгу, подаренную Старейшиной Арграххоном Гарходьду на день рождения, который он теперь отмечал аж два раза в год. Зная, как сын Гриндуха любит древние легенды, старый гоблин записал множество сказаний в книгу и, сделав переплет из темной кожи, подарил мальчику на память. Зеленоглазый знал, что Старейшина уже готовится к встрече с Предками, поэтому эта книга с аккуратно записанными легендами была особенно дорога юному гоблину.

Приоткрыв белого цвета занавеску, Гархольд посмотрел на перрон. Прямо напротив его окна собрались аристократы во главе с Лордом Люциусом. Чуть в стороне стояли и их дети — будущий цвет Слизерина. Маленький мальчик с зализанными назад белыми волосами явно был сыном Люциуса, позади него замерли двое достаточно огромных для своего возраста парней (видимо сквайры наследника). Высокий бледный мальчик, стоящий чуть в стороне от других, общался со смуглым парнем явно итальянского происхождения. Рядом с Малфоем крутилась достаточно хорошенькая девочка с чуть вздернутым носиком, делающим ее похожей на декоративную собачку. С ней в компании были еще две маленькие леди — одна блондинка с длиннющими белыми волосами, а вторая пепельно-русая, с аккуратными локонами, убранными в изысканную прическу. Все они, одетые в простую магическую одежду, явно выглядели лучше на лондонском вокзале, чем большинство магов, одевших на себя бешеную смесь маггловской одежды и превратившихся в жутких чучел.

Кстати, встреченное на маггловской половине вокзала семейство все-таки вырвалось из лап полиции — их ярко-рыжие шевелюры было невозможно не узнать даже с такого большого расстояния. Остановившись чуть правее, женщина начала кудахтать и вытирать сопли недовольному парнишке примерно его возраста.

Наблюдать за ними хоть и было весьма забавно, но уже надоело, так что Гархольд задвинул занавески, постучал по лампе палочкой, отчего та медленно загорелась мягким светло-золотистым светом, и погрузился в чтение.

Через двадцать минут он услышал какие-то крики, топот и, мягко качнувшись, Хогвартс-экспресс двинулся в путь. На верхней полке угрюмо ухнула разбуженная начавшимся движением Хэдвиг, которую гоблин тут же спустил вниз и, достав из сумки пару свежезадушенных мышей, начал лениво подкармливать питомицу.

Буквально через пару минут дверь в купе открылась и в туда ввалился рыжий парень из той самой семейки, с грязным пятном на носу — видимо, его матери так и не удалось привести сына в приличный вид... Зеленоглазый вопросительно выгнул бровь, подталкивая вторую тушку к клетке. Парнишка с ужасом уставился на дохлую мышь, презрительно оглядел книгу, черный камзол гоблина и его длинные волосы, после чего, даже не извинившись, захлопнул дверь. Гархольду показалось, что тот пробурчал что-то вроде «лохматый, зеленоглазый и в очках», и он пожал плечами, решив, что рыжик ищет кого-то определенного (Слава Предкам, что не его!).

Следующие полчаса были относительно спокойными — никто не беспокоил мрачного юношу, читающего рукописную книгу. Единственные, кто прервал его покой, были двое будущих гриффиндорцев (только они могут так нагло, не стучась, ввалиться в чужое купе и, даже не извинившись, начать задавать вопросы) — девочка с пышной копной коричневых волос и невысокий полный мальчик, явно смущенный активностью подруги.

— Вы не видели жабу?— приказным тоном осведомилась девчонка. Гархольд только вздернул бровь — никаких правил приличий эта ученица явно не знает.

— Во-первых, здравствуйте, во-вторых, извините за беспокойство, и только, в-третьих, не видели ли вы жабу,— тем же менторским тоном, что и девчонка, протянул гоблин, с жалостью глядя на смущенную гостью. Ей будет ой как тяжело в школе.— Мне-то, магглорожденная, наплевать на твои манеры, но если бы ты так ворвалась в купе чистокровных, то могла получить и крайне неприятное заклятье прямо в лицо. Просто так, рефлекторно...А жабу я не видел. Прощайте.

И снова уткнулся в книгу.

— А как ты узнал, что я магглорожденная?— не отставала настырная девчонка, и Зеленоглазый сам начинал подумывать о проклятии для нее.— Кстати, я Гермиона Грэйнджер, приятно познакомиться!

— Мне все равно. А узнал я об этом по полному незнанию элементарных правил приличия,— мрачно огрызнулся парень, проводя пальцами по длинной косе, перекинутой через плечо. Хэдвиг согласно ухнула, доедая последнюю мышку.

Девочка вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, вылетела из купе. Без извинений и прощаний. Гархольд только покачал головой — не будет ей житья от чистокровных. Они готовы смириться с присутствием в их мире магглокровок, только если те чтят традиции магического мира, а эта девочка, хоть и явно прочитала все учебники (на ее лице прописью стояло «отличница»), так и не добралась до элементарнейшего этикета. Парень, сумбурно извинившись, выскочил за дверь.

-Ну, для этого еще не все потеряно,— пробормотал гоблин, смотря на пушистые перья своей птицы.— Не так ли, Хэдвиг?

Хэдвиг согласно ухнула и вновь погрузилась в дрему, а Гархольд вернулся к сказаниям. Шиндорх Рыжебородый как раз собирался отрубить голову жуткому чудовищу, что бы преподнести еще трепещущее сердце своей возлюбленной, когда в купе с тихим стуком вошли трое детей аристократов, которых Гархольд видел на платформе. Впереди всех, слегка скривив губы в неприятной усмешке, стоял Драко Малфой, а позади него неуверенно топтались на месте его сквайры. Заметив Гархольда (и оценив его внешний вид), Драко вежливо поклонился и, дождавшись ответного кивка, проговорил:

— Гарри Поттер, не так ли?

Гоблин удивленно вскинул бровь. Он, конечно, был уверен, что Лорд Люциус догадается о том, что Гарри Поттер и Гархольд Зеленоглазый — одно лицо, но что так быстро...Он все больше и больше начинал уважать этого мага. А бледный паренек тем временем продолжал:

— Я Драко Люциус Малфой. Скоро ты узнаешь, Поттер, что в магическом мире есть разные люди, и я помогу тебе выбрать достойных,— высокомерный тон мальчишки, явно не дотягивающий до отцовского, явно был последствием его неуверенности и страха. Гархольду было несложно увидеть слегка дрожащую жилку на виске собеседника. Так что он не так уж и обиделся на эту непреднамеренную грубость, но и спускать с рук такое обращение не мог. Еще решит, что с ним можно так разговаривать всегда!

— Я все это итак знаю, наследник Малфоев, и в покровителях не нуждаюсь.

Он показательно проигнорировал протянутую руку блондина, перелистнув еще страницу книги. Скулы мальчишки слегка покраснели, и он яростно сжал правую руку в кулак. От ярости и обиды Драко даже забыл о вежливости, уходя, не попрощавшись. А Зеленоглазый сказал ему вслед, лишь на миг отрываясь от крайне познавательных приключений гоблинского героя:

— Реши, Драко Люциус Малфой, кто тебе нужен — друзья или подчиненные. До свидания, наследник, сквайры.

Слава Предкам больше никто его не тревожил. Он спокойно почитал историю о Шиндорхе Рыжебородом, перекусил мамиными пирогами с паштетом из печени гиппогрифа, купил парочку конфет у проезжающей с тележкой продавщицы. Лениво просмотрел карточку с Дамблдором (уже пятую в его коллекции) и кинул в саквояж. Почти у самой платформы Зеленоглазый надел форменную мантию поверх своего камзола и аккуратно пригладил недлинные пряди вокруг лица, распушившиеся от соприкосновения с тканью. На голову с брезгливой гримасой он напялил остроконечную шляпу.

Поезд мягко затормозил, останавливаясь у не слишком хорошо освещенного перрона. Гархольд, с ужасом слушая крики и грохот за дверью, решил подождать, когда схлынет основной поток учеников, чтобы спокойно выйти наружу. Его задумка оправдалась. Кстати, кроме него так сделали еще несколько человек, причем в основном, ученики Рэйвенкло и Слизерина, чем заслужили еще пару баллов для своего факультета в глазах Зеленоглазого.

Выйдя на прохладный воздух, Гархольд сразу же услышал грохочущий голос хогвартского лесника:

— Первокурсники, сюды! Не потеряйтесь!

Как никто не потерялся, идя по темному лесу, освещенному лишь лампой полувеликана, и без всякого контроля, Гархольд не знал. Единственный ответ был — это...магия! Как и то, что лодочки, на которых ученикам предстояло плыть через Черное Озеро (о тварях его населяющих маленьким гоблинам рассказывали страшилки) не внушали доверия. Но делать было нечего, и Гархольд залез в лодку. Вместе с ним оказались две незнакомые девочки-индианки и хмурый парень с каштановыми волосами, судя по всему тоже не доверяющий утлым лодочкам.

Судя по всплеску, кто-то все-таки не удержался и упал в воду. Слава Предкам, его быстро выловил Хагрид, так что до школы первокурсники доехали в полном составе. Наверное, ибо Гархольд не считал. Лесник, похоже, тоже.

Замок был великолепен, этого маленький гоблин отрицать не мог. «Может»— подумал он, аккуратно ступая на каменный причал.— «Здесь будет и не так плохо!».

Следуя по коридорам за высокой женщиной в изумрудной мантии, он думал о том, что ждет его впереди в этом долгом-долгом году в человеческой школе. На тонких губах гоблина играла кривая усмешка.

Берегись, магический мир, к вам идет Гархольд Зеленоглазый!