Узы Гармонии (гет)

Гермиона поднялась тихо постучала в дверь комнаты Гарри. Ответа не последовало. Она вошла в комнату и увидела Гарри неподвижно лежавшего на кровати спиной к двери.

— Мне очень жаль. Я сказала не то, что думаю на самом деле...

— Всё в порядке, — ответил мальчик. — Я знаю, что я глупый...

— Нет! Ты не глупый, просто мне заклинание далось легче! Если у тебя что-то не получается, то это совсем не означает, что ты глупый... Прости меня, пожалуйста, я пойму, если ты разочаровался во мне, — безнадежно закончила Гермиона и отвернулась, чтобы выйти из комнаты.

— Но это не так! — девочка повернулась к нему и Гарри увидел слезы в её глазах. — Я не хотел заставлять тебя плакать.

— Многие люди меня не любят, — призналась Гермиона.

— Я думаю, что ты замечательная.

— Один мой учитель сказал, что я слишком умна для своего возраста, и в этом моя беда, — Поттер был несколько ошеломлен; как учитель мог такое сказать?

— Это не правда, Гермиона. Ты, действительно, очень хорошая.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Грейнджер, а потом быстро вытерла слезы. — Я могу помочь тебе с заклинанием... Если ты хочешь, конечно...

— Знаешь, я слишком устал, — ответил Гарри.

Что-то девочке подсказывало, что это не только усталость.

— Хорошо, завтра так завтра.

Гарри и Гермиона за весь ужин не обмолвились и словом, тогда миссис Грейнджер решила спросить их про подготовку, как обстоят дела. Однако даже Гермиона, которая каждый раз так увлеченно любит рассказывать о занятиях, только ответила: «Хорошо».

Вечер был тихий. Гарри смотрел телевизор, не веря тому, что у него наконец-то появилась такая возможность. Всё-таки Дурсли никогда ему ничего не позволяли, даже чтобы сходить в туалет нужно было просить разрешения. Гермиона же тем временем занималась своим любимым делом: перечитывала книгу основных заклинаний. И вот пришло время сна; она по идее опять должна была лечь спать с Поттером, но он ушел спать без нее, что очень озадачило и огорчило девочку, поэтому уныло ушла в свою комнату.

На следующее утро за завтраком, миссис Грейнджжер спросила, что они собираются делать, пока профессор не прибудет.

— Я буду помогать Гарри с заклинанием Агуаменти.

Миссис Грейнджер заметила, что Гарри не смотрел на это всё с прежним энтузиазмом, и та мгновенно напомнила дочке, чтобы она не командовала, как это любит делать.

Через пару минут занятий у Гарри всё стало получаться, что очень удивило Гермиону и его самого. Дети очень обрадовались на столь хороший прогресс и продолжили заниматься.

Ребята решили попробовать боевые заклинания: сначала Гермиона будет нападать на Гарри, а тот будет ставить щит, а потом наоборот.

Но в первый раз, когда они попробовали это, что-то произошло, чего не ожидала Гермиона. Когда они стояли друг напротив друга, с палочками наготове, Гермиона как обычно бросила свое заклинание. Но в тот момент, когда Гарри попытался бросить свое заклинание, вместо появления щита, вода от палочки Гермионы просто, остановилась в воздухе, упала на землю, и странное оранжевое свечение распространилось от одной палочки до другой. У них обоих было странное чувство, что они отталкивались друг от друга, хотя и были на расстоянии в несколько ярдов. Оранжевое свечение распространялось еще в течение минуты, затем исчезло.

— Что это было? — осторожно спросил Гарри.

— Я не знаю, — ошарашенно ответила подруга. Чувствуя себя разбитой, Гермиона попробовала бросить заклинание Агуаменти в стену, всё было отлично, однако когда она попыталась направить его к Гарри, а он создал щит — произошло то же самое, что и пяти минутами ранее.

— Почему у нас ничего не выходит? — рассуждала Грейнджер. — Мы не можем применять заклинания друг против друга. Может быть, это Связь...?

Пока она рассматривала свою палочку с озадаченным выражением лица, Гарри произнес заклинание Агуаменти, поливая ее холодной водой.

После шокирован вздох, когда холодная вода ударила ее, Гермиона спросила:

— Как ты это сделал?

Гарри пожал плечами.

— Вот так, — сказал он с усмешкой.

Гарри смеялся так, что даже не заметил, когда Гермиона в знак возмездия нацелила заклинание Агуаменти на него, целясь прямо в его открытый рот.

Кашляя, он бросил заклятье в ответ, но промахнулся. Тогда они оба попытались бросить заклинание одновременно, и странная оранжевая линия и свечение появились снова.

— Нужно будет спросить профессора Флитвика об этом, — сказала Гермиона когда свечение, снова рассеялось, в то время как Гарри воспользовался возможностью, чтобы облить ее снова.

То, что Гермиона планировала, как простую практику быстро превратилось в водную войну, продолжавшуюся до тех пор, пока миссис Грейнджер не пришла на визги, чтобы узнать, что происходит.

— Я думала, что вы практикуетесь щитовыми заклятьями? — спросила она.

— Эти гораздо забавней, — сказал Гарри.

Гермиона хотела рассказать маме, что произошло, но она не была уверена, что сможет объяснить это.

Видя двух смеющихся детей, она покачала головой.

— Вам лучше пойти и одеться в сухую одежду. Уже почти полдень. Когда переоденетесь принесите мокрую вниз, я положу ее в стирку.

Гарри был готов первым, и он отнес вниз их одежду.

— Я сожалею, что доставил Вам неудобства. У Вас же и так много работы, — сожалея, сказал он.

Выражение его лица было в некотором роде виноватым, но вперемешку с дерзким, и миссис Грейнджер не могла отделаться от мысли, что если бы Гарри знал, как мило он выглядит в этот момент, он бы никогда больше не сомневался в том, насколько красив этот ребенок.

— Не беспокойся, Гарри — заверила она его. — И если бы ты знал, как я счастлива видеть вас обоих радостно играющих, вы не стали бы беспокоиться о нескольких мокрых вещах.

Гермиона была тихой за обедом, и Гарри знал, что она пыталась понять то, что произошло.

Профессор Флитвик прибыл в скором времени, чтобы продолжить занятия. После поспешного приветствия Гермиона начала описывать, что сегодня произошло.

— Я даже предположить не знаю что! — удивленно признался он. Затем, немного подумав и почесав затылок, он подошел к камину. — Альбус Дамблдор.

Приблизительно через минуту, профессор Дамблдор появился в камине.

— Вы можете показать мне, как это выглядело?

— Я думаю, что лучше сделать это во дворе,— улыбнулся профессор Флитвик и повел детей к выходу.

— Теперь, один из вас пускай направит на меня Агуаменти, — сказал профессор Дамблдор.

— Я! — воскликнул Гарри, но затем разочаровался, поскольку щит образовался вокруг профессора даже без палочки, или произношения какого-нибудь заклинания, мешая воде поразить его.

— Как Вы это сделали? — спросила Гермиона.

— Магия, — ответил профессор Дамблдор, сверкнув глазами. — Гарри, теперь направь палочку на Гермиону и попытайся сделать тоже самое.

Снова вода вытекала из его палочки. Профессор Дамблдор расширял свой щит, чтобы защитить Гермиону и она оставалась сухой.

Поттер выглядел разочарованным, а подруга показала ему язык.

— Теперь, вы оба можете повторить свои действия, когда эффект появился?

Гермиона подняла свою палочку и произнесла Агуаменти, в то время как Гарри применил заклинание щита.

На сей раз оранжевая линия между их палочками выросла быстрее и расширилась.

— Продолжите свои заклинания, — скомандовал профессор Дамблдор. — Не опускайте свои палочки!

От каждой из палочек, появились смутные изображения воды и их щитов, которые немедленно же поблекли.

— Приори Инкантатем, — выдохнул Альбус.

— Точно! Я должен был догадаться, — воскликнул профессор Флитвик. — Это все объясняет. У их палочек сердцевина от одного Феникса.

— Феникса? — настороженно переспросил волшебник.

— Да. Олливандер сказал, что это был тот же самый, что дал сердцевину для палочки Сами-Знаете-Кого, — объяснил профессор, отчего дети недоуменно покосились на двоих магов.

— Его зовут Волан-де-Морт, или Том Риддл, — ответил Альбус.

— Том Риддл?

— Об этой истории, как ни будь в другой раз, — улыбнулся профессор.

— Почему?

— Кажется, что защита матери Гарри, возможно, работала по-другому, так или иначе, чтобы заставить вас обоих получить палочки, с которыми Волан-де-Морт не сможет бороться с использованием своей собственной.

— Но Вы говорили, что он мертв.

— Нет, он просто исчез. Некоторые из нас уверены, что он возвратится.

— И вы думаете, что он приедет снова?

— Я очень боюсь, что это так. Но поскольку у ваших палочек идентичные сердцевины, это, по крайней мере, осложнит для него путь к цели.

— То есть я действительно не должен возвращаться к Дурслям? — в ужасе воскликнул Гарри.

Гермиона выглядела потрясенной.

— Мы сказали Вам...

Профессор Дамблдор, смотря на Гарри с огромной печалью, прервал ее.

— Беда не приходит одна, — Гарри выглядел весьма озадаченным. — Но, Гарри, я обещаю тебе, что никогда не буду заставлять тебя вернуться к твоим дяде и тете, и я никому не позволю сделать это. Ты веришь мне?

На минуту Поттер задумался, затем посмотрел в глаза профессору, кивнул и выбежал из комнаты. Ведьма хотела пойти за ним, но профессор Дамблдор остановил ее.

— Ему нужно побыть одному. Он скоро вернется, — девочка кивнула в знак согласия. — А пока мы ждем Гарри, давайте выпьем чашечку хорошего чая?

—С удовольствием.

Они пошли на кухню, где встретили миссис Грейнджер

— Миссис Грейнджер. Гарри немного расстроился...

— Что Вы сделали? — отрезала она.

— Я сказал ему, что никогда не буду заставлять его вернуться к Дурслям, — объяснил профессор.

Миссис Грейнджер ничего не оставалось сделать, кроме как молча выйти из кухни.

* * *

Миссис Грейнджер постучала в дверь.

— Гарри? Я могу войти?

Молчание.

Она медленно повернула дверную ручку и заглянула в комнату. Гарри лежал на кровати и...тихо плакал.

— Я такой глупый!

— Гарри! Что ты такое говоришь? — присела она рядом, поглаживая его по спине. — Ты ни в коем случае не глупый, кто тебе сказал такую чепуху?

— Я плачу из-за пустяков. Если не глупый, кто же я тогда?

— Храбрый, любящий, добрый. В тебе столько потрясающий качеств, зачем ты к себе так относишься? — он не ответил. — Ох, я знаю и я понимаю, как ты не хочешь возвращаться к своим родственникам, но, Гарри, почему ты до сих пор не понял, что мы никуда тебя не отпустим. Ты теперь член нашей семьи.

Она заключила все еще плачущего мальчика в объятия.

— Честно?

— Честно-честно!

— Да и тем более, ты представляешь, что бы устроила нам Гермиона, если бы мы отправили тебя обратно?

Мальчик хихикнул.

— Все хорошо, дорогой?

— Да. Спасибо.

— Отлично. А сейчас, мы пойдем в ванную и умоемся, а потом я приготовлю что-нибудь сладенькое, идет?

Он кивнул.

* * *

Гарри был все еще немного смущен, когда спускался вниз к профессорам и Гермионой.

— Привет, Гарри, — поприветствовал его профессор Дамблдор.

— Извините, я...

— Нет необходимости объясняться, Гарри. Ты ещё ребенок. Скажи мне, что ты знаешь о своих родителях?

— Только то, что Вы мне рассказывали.

— Дурсли ничего тебе не рассказывали?

— Они сказали, что они были бездельниками и пьяницами, и погибли в автокатастрофе.

Гермиона была потрясена, в глазах Альбуса мелькнула некоторая злость.

— Твои родители были не пьяницами, и тем более бездельниками. Они были великими волшебниками и замечательными людьми. У меня есть кое-что для тебя.

Он полез глубокого в свою сумку, покопался там и вытащил фотографию в рамке.

— Они движутся! — воскликнула Гермиона

— Это мои родители? — спросил Гарри.

— Да, Гарри. Джеймс и Лили Поттер. И да, Гермиона, волшебные фото могут двигаться, это называется колдографии.

— Хей, ты так похож на отца! — заметила маленькая Грейнджер.

— Но глаза мамины, я думаю, — добавила миссис Грейнджер.

— У твоей мамы такие красивые глаза, — с восторгом проговорила девочка, а потом немедленно покрылась румянцем. — Ой, мама, я имею в виду...

Мать просто понимающе улыбнулась.

— Извините, я хотела спросить, что такое Приори Инкакантам? — внезапно вспомнила ведьма.

— Приори Инкантатем, — засмеялся Альбус. — Две палочки, которые имеют ядро от одного и того же магического животного никогда не могут драться на дуэли друг против друга. Если они попытаются это сделать... Вы видели какой получается эффект. Фактически они начнут показывать предыдущие заклинания. В вашем случае, кроме Агуаменти и заклятия щита.

— Как это защищает Гарри?

— Это обеспечивает некоторую защиту не только Гарри, для вас обоих. Если Волан-де-Морт нападет на вас, и вы будете защищаться своими палочками, позволяя им соединиться, то ему будет очень сложно навредить вам. Это не идеальная защита, но если он не ожидает этого, это может задержать нападение. Хотя, существует проблема.

— Какая?

— Вы не сможете практиковаться в дуэлях друг с другом.

— Собственно, я и не собирался давать им такие задания, — пояснил профессор Флитвик. — Им пока что нужно хотя бы с палочкой научиться обращаться.

— В таком случае, если моя помощь больше не требуется, то я оставлю вас в умелых руках профессора Флитвика. К сожалению, даже в волшебном мире, документы не оформляют сами себя.

— Спасибо что пришли, — сказала Гермиона, удивляя профессора.

— Всегда пожалуйста. А теперь, до свидания, — он прошел в гостиную и исчез в камине.

— Вы действительно готовы к уроку? — спросил Флитвик.

Оба ребенка дружно выкрикнули «Да».

— Какой энтузиазм! Так, нам понадобится побольше места, поэтому снова идем на улицу.

Все трое вышли в сад, профессор продолжил:

— Гермиона, дай мне свою палочку, пожалуйста, и встань возле стены.

Волшебница выглядела несколько озадаченной, но не стала задавать вопросы, а просто послушалась.

— Дальше. Гарри, я собираюсь использовать Жалящее заклинание против Гермионы.

— Разве вы не имели в виду меня?

— Нет.

— Но у нее нет палочки!

— У нее нет, но у тебя есть. Ваша задача состоит в препятствование моим заклятьям, применяя щит.

Поттер встал перед Гермионой.

— Нет, Гарри, не непосредственно перед нею. Именно твой щит должен защитить ее, а не твое тело. Готов?

Мальчик выглядел напряженным. Когда он встал в стойку, они начали занятие.

За следующие десять минут профессор Флитвик послал более ста жалящих заклинаний предназначавшихся Гермионе. Он перемещался по саду, вынуждая переместиться и Гарри, чтобы защитить Гермиону.

— Очень хорошо, Гарри, ни одного пропущенного. Блестяще! Гермиона, теперь твоя очередь. Готова?

Грейнджер кивнула, концентрация читалась на ее лице.

— Хм... Давайте немного поднимем ставки, — сказал он. — Я буду целиться в Гарри, или в тебя, и вам необходимо понять, в кого именно я целюсь, прежде чем применить щит.

Несколько минут спустя ему удалось поразить Гермиону.

— Ой! — вскрикнула она. — Это было больнее, чем я думала.

— Ты в порядке? — испуганно спросил Гарри.

— Я в порядке. Боль уже проходит.

— Мы можем продолжать? — спросил маг.

В место ответа, Гермиона встала в оборонительную позицию еще раз.

Через минуту профессор воскликнул «Экспеллиармус», и палочка Гермионы вылетела из ее руки.

Спустя несколько секунд профессор направил свою палочку на Гарри снова, чтобы ужалить его.

— Нет! — с ужасом выкрикнула девочка и бросилась между другом и заклинанием. Её поразило.

Сердитый Гарри почти набросился на профессора, который просто отошел в сторону и пробормотал другое заклинание над Гермионой.

— Все... все хорошо, — сказала подруга.

— Зачем вы это сделали? — не выдержал Гарри.

— Это несправедливо, — пожаловалась Гермиона.

— Я оставлю вас до завтра, чтобы вы подумать об этом, —сказал Флитвик и зашел в дом.

— С тобой действительно все в порядке?

— Да. Я не могу поверить, что была настолько глупой. Я почти начала верить ему.

— Ты не должна была подставляться под заклятье! Я смог бы уклониться!

— Я знаю... Просто я не сообразила.

— Сильно было больно?

— Очень, пока профессор не произнес надо мной заклинание.

В доме, волшебник разговаривал с миссис Грейнджер.

— Я думаю, что смог помочь Гарри начать доверять Гермионе, но за счет их доверия мне.

— Что вы хотите сказать?

— Я уверен, что они расскажут Вам об этом. Ждите меня завтра после обеда. Если дети, конечно, не передумают по поводу наших занятий.

* * *

К удивлению миссис Грейнджер, никто из детей не рассказал о том, что случилось, и они провели тихий вечер смотря телевизор. Она была рада увидеть, что они вдвоём расположились в кресле перед телевизором, хоть и передвинули его слишком близко. В другой ситуации, миссис Грейнджер или ее муж высказались бы о том, что это не очень хорошо для их зрения, но, увидев детей вместе, ни один из них не смог позволить себе побеспокоить их.

Гарри снова лег спать раньше, чем Гермиона. Тело его, ещё довольно слабое от долгого голодания, не позволяло ему оставаться бодрым так же долго, как могла подруга.

— Я не думаю, что хочу продолжать уроки с профессором Флитвиком, — сказала маме Гермиона, когда они остались вдвоём.

— Но почему?

— Он пытался сделать больно Гарри.

— Неужели?

— Я встала на пути заклятья. Это действительно было больно.

К ее удивлению, мать улыбнулась.

— Это не смешно! — воскликнула девочка, действительно раздраженная ее реакцией.

— Конечно не смешно. Скажи, а то, что ты нам говорила вчера вечером, правда?

— Что именно?

— О том, что у Гарри недостаточно доверия к тебе, и это убивает вас обоих?

— Ты же знаешь, что да — в ее голосе прозвучала боль.

— А как ты думаешь, то что сегодня произошло, как-то повлияло на вас?

После несколько минут раздумий, Гермиона покачала головой.

— Гарри видел, что ты позволила причинять боль себе, а не ему.

Лицо дочери просияло.

— Да! Может быть после этого он сможет доверять мне немного больше?

— Я думаю, именно этого, надеется достичь профессор Флитвик. И у него получается, если вспомнить как вы вместе сидели в кресле весь вечер.

Гермиона покраснела, как помидор, а потом добавила:

— Я пойду спать.

— Я рада за вас, честно, — улыбнулась ее мать.

Гермиона легла спать с Гарри. Когда она положила на него руку, он напрягся на мгновение, но затем расслабился и позволил ей обнять себя.

Девочка улыбнулась и мысленно поблагодарила профессора.