Узы Гармонии (гет)

Вернон Дурсль был счастлив. Или, по крайней мере, он был счастлив настолько, насколько это вообще было возможно для Вернона Дурсля, но он точно не был лучом света в их компании.

После приятного завтрака из хлопьев, сопровождаемые беконом, глазуньей, тушенными бобами, помидорами, жареным хлебом, грибами и гренками, он наорал на почтальона за опоздание, почти выдрав у того из рук почту, из-за чего бедолага в ужасе бежал от дома номер четыре.

На этот раз светофоры работали должным образом, что означало, что он прибыл на работу раньше, и теперь у Вернона было целых пятнадцать свободных минут. Ему нравилось приезжать на работу раньше своей секретарши, чтобы он мог кричать на нее за то, что она не работает так же усердно, как и он.

Вернон считал, что он был хорошим боссом, платя своей секретарше обычную ставку. Она бросила школу в семнадцать, как раз перед экзаменами, чтобы заботиться о ее двух маленьких племянниках (или племянницах?), когда ее старшая сестра и ее муж умерли. У одного из детей были проблемы со здоровьем и денег, которые он ей платил, хватало на уход намного лучшего того, который оплачивало министерство здравоохранения. Он знал, каково это — иметь нахлебника, сваленного на тебя, так что, он платил ей достаточно, чтобы она могла содержать дом ее сестры. Конечно он ожидал что взамен она будет тепло к нему относиться, что было бы только справедливо.

Чтобы действительно сделать его день, она опоздала (один из ребятишек снова заболел), дав ему повод, чтобы довести ее до слез угрозами об увольнении, затем Вернон утешал ее, усадив к себе на колени, и приказав писать под диктовку. Все было как обычно, она ничего не говорила, а его руки блуждали по ее телу.

Ранний приезд означал, что Вернон закончил свою работу до открытия столовой, поэтому он взял пару фунтов и пошел в кафе по соседству, чтобы перекусить жареным картофелем, не затянув с этим до обеда. Дурсль был уверен, что никогда не сможет понять, почему в этой глупой забегаловке настаивали на том, чтобы называть эту картошку «фри». Но что еще можно было ожидать от американцев?

Когда он вернулся со своего утреннего перерыва, секретарша была вполне довольна, выполняя свою работу.

В столовой на обед была его любимая тушеная говядина с клецками, картофель и овощи. На десерт Вернон выбрал двойную порцию пудинга с заварным кремом.

Во второй половине дня Дурсль собрал начальников всех отделов на совещание, вместе со своим секретарем. Она носила короткую юбку, это он настоял, чтобы она купила такую. Вернону нравилось представлять ее в выгодном цвете «дерьму», которое работало под ним, чтобы еще больше втереть тех в него носами.

Конечно же, они были кучкой некомпетентных болванов. Сегодня торговый представитель совершил серьезную ошибку (он сообщил о снижении доли продаж вторую неделю подряд), так что Дурсль мог наслаждаться мыслью о его скором увольнении еще на заседании, заставляя бедолагу дрожать в ожидании сокращения — конечно, это был прекрасный конец года для Вернона. Ему не нравился этот человек, ведь он был честолюбив, и у него было слишком много хороших идей, чтобы Вернон мог выдать их все как свои собственные, поэтому любой повод для увольнения был подходящим.

Он чувствовал себя так хорошо, что после встречи он на час заперся в своем кабинете с секретаршей, после чего сообщил ей, что она будет нужна ему для деловой поездки в эти выходные.

Он уехал достаточно рано, чтобы проскочить пробки и быть дома пораньше. Возможно, он даже попробовал бы вытащить Петунию в ресторан сегодня вечером, в канун Нового Года.

Когда он открыл дверь и вошел в гостиную, его настроение резко изменилось.

— Ты! — выкрикнул он. Затем повернулся к Петунии, сидящей на диване и прорычал, — Что этот урод делает в моем доме?

Он был поражен, обнаружив маленькую девочку с длинными густыми каштановыми волосами, стоящую перед ним с палкой, направленной на него.

Он уже собирался ударить ее, когда Петуния закричала:

— Вернон! Нет! Это волшебная палочка. Она может убить нас.

Девочка перед ним улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

— Мистер Дурсль, — спросила она своим наилучшим сладким детским голосом, — сколько лет Дадли?

— Одиннадцать. Почему ты спрашиваешь? — сердито спросил он.

— Хорошо, — ответила она холодным голосом, — если хотите дожить до его двенадцатого дня рождения, вы никогда не используете это слово снова.

Взгляд девочки был так же тверд, как и голос, и она взглянула в сторону Петунии. Петуния оглянулась на сидящего старика. Как он не заметил этого старого урода? И где Дадли?

— Что они сделали с Дадли? — сердито спросил дядя Вернон.

— Я не хочу, чтобы Даддерс был в кругу этих... людей, поэтому я отправила его в комнату, — объяснила Петуния.

— Как только он увидел мою палочку после того, как сказал что-то о Гарри, то внезапно захотел уйти,— добавила Гермиона.

— Эти уроды угрожали нашему Дадли? — старший Дурсль нервно смотрел на Гермиону, которая ничего не ответила, но подняла свою палочку.

— Профессор! — Петуния почти кричала. — Они не могут использовать магию вне школы. Остановите ее.

— О, не волнуйтесь обо мне, — ответил старик. — Просто притворитесь, что меня здесь нет. Я уверен, что если вы присядете, Гермиона все объяснит.

Гермиона отошла в сторону, позволяя Вернону сесть рядом с женой.

— Мы можем использовать волшебство, поскольку по закону мы — взрослые, — глядя на Петунию сказала девочка.

— Это нелепо! — дядя Вернон едва не задохнулся от возмущения.

— Возможно, но, тем не менее, это правда, — подтвердил профессор Дамблдор. — Когда Гермиона спасла Гарри от вас, произошла волшебная связь, очень редкая, и обычно такое происходит только среди взрослых. Эта связь в соответствии с нашими законами делает их женатыми, что в свою очередь дает им статус взрослых.

— Просто смешно! — фыркнула Петуния.

— Возможно, но все так и есть. Гермиона не ошиблась в том, что она и Гарри могут законно использовать магию. Они будут в состоянии защитить себя, когда вернутся сюда.

— Но он ненавидит нас, — вспылила Петуния, с негодованием глядя на Гарри. — Мы не можем держать его здесь, он убьет нас всех.

— К сожалению, закон не допустит этого, он будет арестован и осужден волшебным судом,— остудил ее гнев Дамблдор. — Хотя, должен признать, учитывая ваше отношение к волшебному миру и отношение к Гарри в прошлом, будет трудно найти человека, который смог бы обвинить его за это. Или Гермиону, поскольку она будет жить с ним.

— Что вы имеете в виду? — спросил Вернон. — Она тоже будет здесь? Я не хочу, чтобы у... — он посмотрел на Гермиону, улыбавшуюся так, что ему стало не по себе... — кто-нибудь из ваших был здесь.

— Нам пришлось приехать сюда для безопасности Гарри, — объяснила толстяку Гермиона.

— Почему мы должны заботиться о... нем? — глумился дядя Вернон.

— Потому что если он умрет, вы умрете тоже, — холодно ответила Гермиона.

— Это что — угроза? —спросила раздраженная сложившейся ситуацией Петуния.

— Вовсе нет, — прервал очередную словесную перепалку профессор. — Пожалуй, я могу объяснить. В нашем мире есть фанатики точно так же, как и в вашем, те кто думает, что вы — маглы, люди без магических способностей, немногим лучше животных. Они думают, что у вас не должно быть прав и что вы должны стать нашими рабами.

Гарри видел, как его дядя медленно закипает.

— Один волшебник, Волдеморт, думаю Петуния несомненно слышала о нем, решил что он будет править Англией и даст право голоса только чистокровным волшебникам. Он и его последователи раньше часто мучили и убивали маглов для забавы. Родители Гарри были частью группы, которая боролась против него. Иными словами, они погибли за вашу свободу.

Петуния заерзала на диване, а профессор тем временем продолжил.

— Волдеморт убил их и попытался убить Гарри, но Лили пожертвовала собой, чтобы спасти его, таким образом, заклятье отскочило, и Волдеморт исчез. До этого года его никто не видел и о нем ничего не было слышно. Волшебство, которое Лили призвала той ночью, является старой магией крови, поэтому пока Гарри живет с вами, по крайней мере, какое-то время, он защищен от Волдеморта, который все еще хочет убить его.

— Если этот Вол...

— Волдеморт.

— Если он хочет убить мальчика, почему я должен беспокоиться? Будет меньше на одного ур... — Вернон заметил, что рука Гермионы вернулась к ее палочке.

— Я думаю, что волшебник — было словом, которое вы искали, —услужливо предложил профессор Дамблдор.

Гарри отчаянно пытался не смеяться над очевидным страхом Вернона перед двенадцатилетней девочкой, но всё же сдался. Все повернулись, чтобы взглянуть на него.

Даже профессор Дамблдор казалось повеселел, но сумел сохранить серьезный вид когда продолжил.

— Чтобы выразиться словами более понятными для вас, защита крови защищает не только Гарри. Она защищает и его семью, за неимением лучшего слова, то есть вас.

— Почему этот ваш маньяк должен интересоваться нами? — спросил сконфуженный дядя Вернон.

— Вы — семья Гарри. Вы были бы целью номер один, — пожав плечами ответил Дамблдор.

— Мы бы просто объяснили, что не имеем никакого отношения к нему... — начала Петуния.

— Это было бы достойно внимания, — дружелюбно сказал профессор. — Пара маглов, пытающихся объяснить, что на самом деле они не семья Гарри Поттера, потому что они ненавидят волшебников, и Волдеморт, ненавидящий маглов.

— Можно мне посмотреть? —невинно спросила Гермиона.

— Ну-ну. Давайте не будем друг друга запугивать, — сказал профессор. — Этого все равно не произойдет. Волдеморт не позволил бы вам сказать и слова. Он просто убил бы вас, если конечно не хотел бы сперва замучить до полусмерти, чтобы вы сами просили его о смерти. Теперь надеюсь вы понимаете, что для него это вы уродцы.

Вернон побледнел.

— Если мы примем его, — спросила Петуния, — Вы уверены, что это защитит и нас?

— Да. Так и будет, если вы охотно примете его. — Дамблдор подчеркнул слово «охотно», пытаясь передать не столь тонкое послание, на которое они должны были согласиться в силу иной причины. Он задумался на мгновение, что не все маглы были созданы одинаково, и что очень жаль, что кто-то по-настоящему порядочный и заботливый, как отец Гермионы, будет принесен в жертву, Риддловской неприкрытой жажды крови.

— Мы возьмем его, — быстро сказала она, прежде чем Вернон мог возразить.

— Очень хорошо. Гарри и Гермиона останутся здесь ненадолго, так что, я смогу переделать защиту, они вернутся к вам в конце летнего семестра.

— Оба? Я ничего не говорила о... — растерявшись с таким поворотом событий, замельтешила тетя Петуния.

— Да, оба, — кивнул профессор.

— Но у нас нет свободных комнат, — еще больше всполошилась тетя.

— Они могут жить в одной комнате. В конце концов они женаты, — на потрясенный взгляд Петунии он добавил, — Но поскольку они еще очень молоды, я, конечно же, наколдую еще одну кровать.

— Я иду в бар, — сказал Вернон, со стороны казалось что он смертельно болен.

Никто его не стал останавливать.

Он уехал прочь и остановился только на дальней стороне Литл Уиннинга. Другой район, так что, посетители даже даже не посмотрят на него. Чертовы социальные работники... и проклятый директор, не подвластный защите друзей по Смелтингсу...

* * *

Наблюдая, как Вернон уходит, и подавляя стойкое желание пойти следом за ним, Петуния сжал руками свой стул и посмотрела на старика, который, казалось, разрушал их жизнь всякий раз, когда ему хотелось.

— Директор, — спросила она. — Что делает Гарри таким особенным? Я имею в виду, почему Волмерод готов пойти на все, чтобы добраться до него? И почему вы привели его сюда именно сейчас?

— Гарри, — профессор Дамблдор улыбнулся, — если ты помнишь дорогу, думаю, что ты с Гермионой мог бы взять вещи и показать ей комнату? — он повернулся к Петунии и объяснил, — Они уже слышали все это раньше.

— Да, хорошо, — ответила тетя Петуния. — Ты же знаешь, где она?

Гарри вежливо кивнул, а затем повернулся, чтобы уйти. Гермиона встретилась взглядом с директором, как бы передавая ему, что она ждет что он что-то скажет, а затем вышла вслед за Гарри из комнаты.

— До того, как он родился, в волшебном мире шла война, — начал объяснять профессор. — Волдеморт убивал людей по своей прихоти. Он набирал сторонников так же быстро, как убивал наших. Затем было пророчество, что тот, кто родился в конце июля, будет наделен силой, чтобы убить его. Джеймс и Лили ушли в подполье, защищенные самыми мощными чарами которые были нам известны. Тем не менее, Волдеморт убил их. Но, как я говорил ранее, он был остановлен магией, которую создала Лили, пожертвовав собой ради Гарри. Лили удалось то, чего я не смог сделать, она остановила Волдеморта.

— Та защита живет в его крови, в вашей крови, или нас бы здесь не было. В этом году Волдеморт вернулся, овладев одним из преподавателей в Хогвартсе. Гарри победил его. Тогда Волдеморт, зная, что если умрет Гермиона, то и Гарри тоже погибнет из-за их связи, пришел в дом к Гермионе. Ее родители — маглы, таким образом, большинство защитных чар я сам наложил на их дом. Еще раз он преодолел лучшую защиту, которую я мог обеспечить, — профессор взял паузу. — Он убил ее отца, а ее мать лежит без сознания в больнице и скорее всего, останется там на неопределенный срок. Тогда Гарри еще раз победил его.

Раздался стук в дверь.

— Вероятно, это ко мне, — поднимаясь на ноги, сказал профессор Дамблдор, поскольку Петуния поднялась, чтобы открыть, — Я останусь здесь на ночь с помощниками, чтобы настроить защиту.

Но прежде чем он смог открыть дверь, Гарри и Гермиона сбежали вниз и сами открыли ее. Это был Билл, Ремус и высокий темнокожий человек, которого они не знали.

— Миссис Дурсль, позвольте представить вам Билла Уизли — он сотрудник банка Гринготтс, Ремус Люпин — он был одним из лучших друзей Лили и Джеймса, и Кингсли Шэклбот — один из наших лучших авроров. — представил троих мужчин профессор Дамблдор. — Ремус заберет Гарри и Гермиону перекусить, а Билл и Кингсли помогут мне в установке защиты. Ремус, у тебя есть резервный портключ? — посмотрев на изможденного мужчину, спросил директор.

Кивнув, он вытащил два гаечных ключа из своего кармана и постучал по ним своей палочкой, проговорив «Активируйся», затем вручил их Гарри и Гермионе.

— Все, что вы должны сделать, это сжать их и сказать «Домой», они перенесут вас обратно сюда. А теперь, где бы вы хотели поесть?

— Тетя Петуния, — повернувшись к Петунии, спросил Гарри, — где здесь есть Макдональдс?

Она рассказала им маршрут, после чего они отправились.

* * *

Той ночью Гермиона была необычно тиха. Они недолго посидели в Макдональдсе, поскольку он рано закрывался в канун Нового Года. Она почти ничего не говорила после того, как они вернулись с ужина, и решила пораньше лечь спать. К их удивлению, когда дети начали подыматься по лестнице, Петуния окликнула их.

— Гермиона! Я... Я просто хочу сказать, что я сожалею о твоих родителях, — сказала она, не зная, что говорить ребенку в таких ситуациях.

Гермиона сказала надломленное «Спасибо», и они продолжили путь наверх. Ребята погасили свет и лежали без сна. Затем Гарри услышал ее и тихий плач.

— Гермиона? С тобой все в порядке? — взволновано спросил Гарри, приподнявшись и стараясь разглядеть в темноте подругу.

— Я больше никогда его не увижу, да? — всхлипнув, спросила она.

Не зная, что ответить, Гарри выбрался из постели и сел на кровать девочки.

— Когда мы были в Норе, все это казалось не настоящим. Теперь мы здесь, и мы никогда не вернемся домой. Я больше никогда не увижу их. — всхлипывая промямлила Гермиона.

— Я пойду с тобой, чтобы проведать маму, — пообещал ей Гарри.

— Это не одно и тоже. Ее как будто уже не существует, — вздрогнув ответила юная волшебница.

Гарри вздохнул, не зная что ответить, таким образом он просто обнял ее, пока она плакала и в итоге не уснула, в то время как он лежал с открытыми глазами, думая. Прошло лишь полтора дня, с того момента как Гермиона ошарашила его предложением вернуться к Дурслям.

Ему было стыдно за его реакцию. Он накричал на нее, обвинив в том что она хочет отказаться от него, и уже собирался выскочить из комнаты, но профессор Дамблдор сделал что-то, чтобы он не смог открыть дверь. Затем Гермиона сказала сквозь слезы:

— Я иду с тобой. Я бы никогда позволила тебя отправить к ним одного.

Потом они плакали вместе, Гарри извинялся за то, что сомневался в ней, Гермиона говорила, что это не важно, хотя Гарри знал, что это имело очень большое значение.

Затем, внезапно, как будто ничего не случилось, Гермиона повернулась к профессору Дамблдору и спросила:

— Защитные чары там еще активны?

— Нет, их нужно будет переделать. Боюсь, что вам нужно будет остаться там на неделю, чтобы зарядить их, поэтому вы можете задержаться перед началом семестра, но я уверен, что вы сможете нагнать. На самом деле нужен только Гарри, чтобы зарядить их...

— Я не оставлю его там одного, — твердо заявила Гермиона.

— Я и не думал, что ты могла бы это сделать, — улыбнулся Дамблдор. — Защита не будет действовать в полную силу до тех пор, пока вы не проведете там по крайней мере месяц или больше, но это летом. И могу я спросить, чем вызвано такое внезапное изменение ваших взглядов, миссис Поттер?

— Когда мы были в Норе, я спросила Билла, могло ли с чарами быть что-то не так, раз Волдеморт прошел через них так легко. Я знаю, вы хотели, чтобы мы были у Дурслей, и я подумала... Мне жаль. Я должна была знать.

— Вы все сделали правильно,— кивнул профессор Дамблдор. — В вашем положении я тоже поступил бы так.

— Ну, он сказал, что защита дома никогда не бывает достаточно сильной, если заклинатель не появляется в нем время от времени, и еще он сказал, что защиту сильнее он видел только в Гринготтсе, Хогвартсе и в самом Министерстве. Билл сказал, что Волдеморт мог бы сломать и ее, если бы только захотел. Он был очень силен, но мысль о схватке с вами, один на один пугала его. Мне жаль, что я сомневалась в вас, сэр, — последнюю фразу Гермиона пробормотала, опустив голову.

— Миссис Поттер, Гермиона. Это мне очень жаль, что чар, которые я применил,оказалось недостаточно, — глядя на нее ответил Дамблдор.

— Вы предупреждали нас, что их может не хватить.

— Я не рад, что оказался прав и мои опасения подтвердились , —грустно сказал профессор.

— Я просто не смогла бы этого перенести, окажись мы причиной смерти другой семьи, — призналась Гермиона. — Во всяком случае, теперь мы взрослые, — глядя на Гарри, сказала она. — Мы можем пользоваться волшебством. И если Дурсли пробуют что-нибудь... — она вытащила свою палочку и изобразила движение как при заклинании, — Я уверена, что близнецы Уизли знают несколько очень «полезных» заклятий.

Хотя Гермиона и не собиралась, но тем вечером они вернулись в Нору, и девочка провела остаток времени, делая заметки о проклятьях и других полезных заклинаниях от близнецов Уизли. К ее удивлению, это не встретилось возражениями со стороны Молли. Она же, в свою очередь тоже научила ее нескольким заклинаниям,которые помогли бы в хозяйстве.

— Гермиона, я хотела бы, чтобы вы оба остались здесь, — сказала она, когда показывала ей очередные чары. — Все хорошо, я не буду спорить с вашим решением. Я знаю почему вы приняли его, и знаю, что профессор Дамблдор согласен с вами. Но если Дурсли сделают что-нибудь вам, отправьте к нам Хедвиг, и мы заставим их пожалеть об этом.

— Спасибо, миссис Уизли. — смущенно улыбнувшись, ответила Гермиона.

Следующим утром завтрак в Норе был испорчен прибытием почты. На первой странице Пророка, там было большое фото убитых горем Гарри, и Гермионы, прижавшейся к нему.

«Мальчик-который-выжил снова теряет родителей»— таким был заголовок. Гарри быстро прочитал короткую статью и в гневе бросил газету обратно на стол.

— Они даже не упоминают тебя, Гермиона. Как будто на тебя всем наплевать, — зло выплюнул Гарри, пытаясь взглядом поджечь лежавшую на столе газету.

— Для них все так и есть, Гарри. Возможно, было бы лучше, если ты был связан с чистокровной ведьмой, — безразлично ответила девочка.

— Кроме тебя мне никто не нужен, — небрежно бросил Гарри, по-прежнему сосредотачиваясь на своем гневе, но Гермиона знала, насколько глубоким было его чувство, потому что она могла ощутить его любовь к ней через свою магию. Это было почти осязаемо.