Узы Гармонии (гет)

Профессор Дамблдор, Гарри и Гермиона шли по дороге, ведущей к Хогвартсу. Когда замок появился в поле зрения, Гермиона внезапно остановилась. Дамблдор предложил Гарри узнать, что случилось, а сам ушел вперед, объяснив свой уход тем, что ему еще нужно подготовиться к уроку.

— Нас бы не было здесь, если бы папа был жив, — ответила Гермиона, слезы начали катиться у нее по щеке. — Я бы не стала с ним спорить.

— Но ты сказала...

— Я знаю, что я сказала, — сердито огрызнулась Гермиона. — Но я бы не стала. И теперь я как будто предаю его... — голос стал ее подводить.

— Если хочешь, мы можем перевестись в другую школу. Мы не обязаны возвращаться сюда.

— Мы должны, Гарри, — сказала она печально. — Я просто знаю, что должны.

Оставшаяся часть пути к замку прошла в тишине.

Гарри до последнего не хотел верить во все произошедшее, пока они не вернулись сюда.

На следующий день после похорон он узнал о пророчестве.

Гарри негодовал, думая, что Гермиона хочет оставить его у Дурслей одного. Но девочке все же удалось его успокоить, тогда Гарри обернулся к профессору Дамблдору и сказал:

— Теперь Волдеморт мертв. Я убил его. Я видел как он умер.

Профессор печально покачал головой:

— Ты видел, как погибает тело профессора Квиррелла. Хотя я уверен, Волдеморт не знает, что именно ты сделал профессору Квирреллу. Волдеморт сбежал бы за мгновение до моего прибытия, если бы у него не было какого-нибудь способа остаться в живых.

— Но как?

— Прости, но я не знаю. Я задаюсь вопросом, как он смог выжить, все эти годы. Но я уверен, он вернется, как он уже проделал после попытки убить тебя прежде.

— Но его же можно будет убить? Раз и навсегда?

— Никто не может жить вечно, Гарри, даже Волдеморт.

— Как же я смог тогда его убить?

— Это была защита, которую тебе дала твоя мать. Она живет даже в твоей коже. Если на свете есть что-то, чего Волдеморт не в силах понять — это любовь. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волдемортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.

— Если защита действует, пока меня нет у Дурслей, почему мы должны возвращаться туда?

— Защита действует, только если Том попытается дотронуться до тебя. Но он сам или любой из его последователей могут убить тебя заклятьем.

— А Уизли знают о пророчестве?

— Нет. Почему ты так решил?

— Они считают, что это должен быть я. В смысле, я — тот, кто сможет убить Волдеморта. Особенно Фред и Джордж так считают. Они сказали, что вы что-то скрываете.

Профессор улыбнулся.

— Эти двое гораздо умнее, чем хотят казаться. Но знайте, уже много людей думают, что Волдеморт вернется, и только тебе, Гарри, суждено победить его.

— Почему я?

— Это то, чего мы никогда не сможем узнать, Гарри. Мы просто должны жить той жизнью, которую нам дали.

«Жизнь, которую нам дали, — думал Гарри, когда они вошли в вестибюль. — Гермиона видела смерть отца, ее мать в коме после пыток. Конечно, данная ей жизнь была бы намного лучше без какого-то Гарри Поттера».

Всю дорогу до своего общежития они не разговаривали. В момент, когда они вошли в общую комнату, все разговоры стихли. Студенты, расположившиеся у камина, поднялись.

— Эм... Гермиона, — начал один из старшекурсников. — Мы просто хотим сказать, что нам очень жаль твоих родителей. И еще тот бред, который напечатали в Пророке. Если есть что-нибудь, что мы можем сделать...

Когда Гермиона разрыдалась, ее неожиданно обняли со всех сторон другие хаффлпаффки, а мальчик, который говорил, повернулся к Гарри и начал извиняться:

— Я не хотел...

— Все нормально. И спасибо, Седрик. Сейчас ее все очень легко расстраивает, но ваша поддержка очень много значит для нее, — ответил Гарри.

— Ты будешь заботиться о ней, верно? — Седрик качнул головой в сторону Гермионы.

Гарри мрачно кивнул в ответ.

Сперва Гарри думал, что Гермиона предпочтет, чтобы ее оставили в покое, и хотел было помочь ей уйти из гостиной. Но глядя на Герми, сидящую между двумя девочками, и то, как они все вместе плакали, усомнился в своих выводах.

Когда до начала урока по ЗоТИ оставалось полчаса, Сьюзен Боунс спросила Гермиону, не хочет ли она умыться?

— Какой это урок? Я не могу вспомнить, где я положила свое расписание! — начала паниковать Гермиона.

— Оно здесь, в сумке, — сказал Гарри, — и сейчас Защита от Темных Искусств.

Он ждал, что Гермиона снова пустится в слезы, но она молчала.

— Кто его теперь будет вести? — спросил Гарри.

— Видимо, до конца года Дамблдор будет вести занятия сам, — сказала Ханна Эббот.

— А когда он не сможет по какой-то причине, Флитвик или МакГонагалл его подменят, — добавила Сьюзен.

Девочки пошли в ванную, и когда они наконец вышли, не было и следа того, что Гермиона плакала.

— С лицом все в порядке? — спросила Гермиона у Гарри.

— Да, все хорошо, — стараясь быть убедительным, ответил мальчик.

— Сьюзен знает некоторые полезные заклинания, — сказала Гермиона. — Позже она меня им научит.

— Здорово.

— Кроме того, будет замечательно, что профессор Дамблдор будет лично учить нас... он должно быть много знает.

— Наверное, помнит самого Мерлина, — пробубнил Эрни Макмиллан, но в ответ услышал только приглушенное шипение Гермионы.

К удивлению всех в классе, профессор Дамблдор решил отклониться от программы профессора Квиррелла по различным формам кровососущих существ, обитающих в Восточной Европе, и вместо этого начал преподавать им щитовые чары «Протего», которые Гарри, Гермиона и Рон уже, конечно же, знали.

— Я собираюсь сделать исключение из правил на запрет магии вне класса, — сказал он. — Хочу, чтобы вы все практиковались с этим заклинанием как можно больше. Однако не стоит направлять его на кого-то поблизости.

Час пролетел быстро, и впоследствии довольно многие равенкловцы подошли к Гермионе, чтобы выразить свои соболезнования. Гарри решил помочь ей вернуться в общую комнату как можно быстрее, прежде чем она снова расплачется.

* * *

Обед был прерван визитом Малфоя.

— Ну что ж, двумя меньше. Темный Лорд вернется и закончит начатое. Жаль, что он оставил грязн...

Его фраза резко оборвалась, ударом в челюсть от Мальчика-Который-Выжил. Двое его головорезов, Крэбб и Гойл сразу же схватили Гарри.

— Ты заплатишь за это, Поттер.

— В самом деле? Я с легкостью убил вашего Темного Лорда, уже второй раз. Что заставляет тебя думать, что я не справлюсь с тобой?

К этому времени профессор МакГонагалл уже достигла хаффлпффского стола.

— Что здесь происходит?

— Ничего, профессор, — выплюнул Малфой, потирая челюсть. — Мы просто разговаривали.

— Вернитесь к своему столу. И мистер Поттер, я думала что выше того чтобы ввязываться в подобные потасовки. Десять очков с каждого.

— Десять очков. И это при том, что он первый напал на меня. Ждите, скоро мой отец узнает об этом, — бормотал Малфой, возвращаясь за свой стол.

— Ваш отец, — возразил профессор Снейп, прервав его путь к своему месту за слизеринским столом, — добился больших успехов, используя деликатность и колдовство. Он не будет рад узнать, что вы, кажется, испытываете недостаток и в том, и в другом. Я настоятельно рекомендую для вашего же блага, не сообщать ему об этом инциденте. И до конца недели вечера вы будете проводить у меня на отработках.

— Вы не можете этого сделать!

— Мистер Малфой. Я не только могу, я уже сделал это. Сегодня вечером жду вас у себя в кабинете, — холодно произнес профессор.

Как только они покинули Большой зал тем вечером, Невилл шепнул Гермионе, что он соболезнует ей. Казалось, он хотел сказать больше, но не мог выразить мысль словами.

— Спасибо, Невилл. Я не знаю, как ты справлялся все эти годы, — ответила Гермиона.

Невилл просто пожал плечами и печально ушел.

Ни Гарри, ни Гермиона не испытывали желания подолгу общаться с кем-то, и Гарри не мог не заметить, что Гермиона становилась все более и более тихой. Остальные хаффлпаффцы знали, что она грустит из-за своих родителей, но понятия не имели, как помочь ей. Даже учителя волновались, когда результаты ее эссе стали падать. Даже профессор Снейп казался заинтересованным. Во всяком случае, с тех пор как они вернулись в школу, он не делал ей никаких едких замечаний.

* * *

Спустя чуть больше недели после возвращения в школу, Невилл снова подошел к Гарри.

— Привет, Невилл, — сказал Поттер. — Извини, если мы не замечали тебя, просто...

— Я знаю. Мы можем переброситься парой слов? Наедине?

— Да, э-эм, ладно. Гермиона, подожди в гостиной, хорошо? — попросил Гарри и последовал за Невиллом.

— Гермиона, плохо выглядит, — начал говорить Невилл.

— Не догадываешься почему? — с горечью спросил Гарри.

— Она еще виделась с мамой после случившегося?

— Мы уехали сразу после того, как все произошло. А почему ты спрашиваешь?

— Нет, я имею в виду, она навещала ее вообще?

— Нет, — ответил Гарри, чувствуя смущение. — Какой смысл? Мадам Помфри сказала, что она все еще без сознания.

— Это могло бы помочь ей, — настаивал Невилл.

— Как появление Гермионы может помочь маме? Она даже не узнает, что к ней приходили.

— Я имею в виду Гермиону. Это могло бы помочь Гермионе.

Гарри не выглядел убежденным.

— Повори об этом с мадам Помфри, — предложил Невилл. — Я знаю, каково это. Когда я достаточно повзрослел, чтобы понять... моя бабушка настаивала, и я пошел с ней... и знаешь, хотя я не любил эти визиты... Я просто чувствовал, что это... помогает?

Гарри колебался.

— Я спрошу ее.

Было довольно поздно, когда Гермиона легла спать, и Гарри прокрался в больничное крыло, чтобы увидеть колдомедика.

Мадам Помфри открыла дверь, одетая в ночную рубашку и плотный махровый халат.

— Мистер Поттер, Гарри. Что-то не так? С тобой все в порядке? — спросила колдомедик, разглядев в темноте посетителя.

— Нет, мадам Помфри...

— Тебе лучше войти, пока кто-нибудь не увидел. Если ты не болен, то нечего ночью бродить по замку.

Гарри проскользнул внутрь лазарета.

— Теперь, скажи мне. Что привело тебя сюда, когда ты должен быть в постели?

— Гермиона. Ей не становится лучше.

Мадам Помфри лишь кивнула.

— Я знаю, Гарри. Некоторым ранам потребуется много времени, чтобы зажить.

— Разве вы не можете ничего сделать? Заклятье или что-то в этом роде?

— Нет, боюсь, что нет, — ответила мадам Помфри, печально качая головой. — Я могла бы наложить на нее чары счастья, но это поможет. Тебе просто надо дать ей время.

— Просто, Невилл сказал... — Гарри замялся. — Он сказал, что если она увидится с мамой... Что это может помочь ей.

— Это возможно, — согласилась мадам Помфри. — Я разузнаю, можно ли это будет организовать, и если не возникнет никаких проблем, я сама скажу об этом Гермионе. Договорились?

Гарри кивнул.

— Теперь, Гарри, я должна проводить тебя обратно в гостиную прежде чем кто-то заметил твое исчезновение.

— Спасибо.

Вернувшись в хаффлпаффские подземелья, Гарри отправился спать, будучи чуть-чуть счастливее, чем он чувствовал себя немногим ранее.