Узы Гармонии (гет)

– Разве вы не видите? – Гермиона почти кричала. – Это значит, она все еще где-то с нами. Мы просто должны найти способ вернуть ее.

Заявление Гермионы было встречено гробовой тишиной, которую, наконец, нарушил Гарри.

– Мама поправится? – спросил мальчик севшим голосом.

Лицо Гермионы слегка вытянулось.

– Нет, не совсем так. Медсестра предупредила меня. Часто дальше этого состояния процесс не заходит. Но теперь у нее есть шанс. Ведь... раньше его вообще не было.

Казалось, никто не знал что ответить, пока Фред не вмешался:

– Я так понимаю, это значит, что мы все-таки можем навещать ее?

Миссис Уизли, которая витала в своих мыслях после заявления Гермионы, быстро вернулась к реальности, услышав последние слова сына.

– Мы с вашим отцом поговорим с вами двумя об экспериментах на Гермионе и Гарри позже, – твердо сказала она.

Надежда мгновенно исчезла с лица Фреда.

– Как вернемся домой, можете пойти и очистить сад от гномов.

– Мама! – протестующее вскрикнули близнецы.

– Можете передать близнецам, как я горжусь ими, – почти шепотом, так что расслышать могли только Гарри с Гермионой, добавила Молли.

Пока все были ошеломлены внезапным комплиментом, миссис Уизли отбросила мысли об этом в сторону и, взглянув на Гермиону, взмахнула палочкой.

– Так-то лучше, – сказала она довольным тоном, когда припухлости вокруг глаз и следы от слез исчезли. – Не могла же ты возвращаться с таким лицом?

* * *

Пасха была отмечена шоколадом. У детей помладше, казалось, шоколада на лице оставалось больше, чем попадало в желудок. Даже миссис Уизли сдалась, неоднократно пытаясь очистить их, пока шоколадные яйца, в конце концов, не закончились.

У близнецов больше не оставалось их специального печенья, поэтому мать настояла, что поможет приготовить новую порцию.

– Нам будет нужно по волосу от Гермионы и Гарри. Не перепутайте их, – проинструктировал Фред.

– Это немного похоже на оборотное зелье, – объяснил Джордж.

– Вы знали, насколько опасно это могло быть? – спросила их мать.

– Но это работало, хотя… – ответил Джордж.

Его мать потеряла дар речи.

Гермиона прервала внезапную паузу в разговоре.

– Что такое оборотное зелье? – спросила она.

– Ничего. Тебе не нужно об этом знать, пока не подрастешь, – сказала миссис Уизли, прогоняя всех из кухни, в то время как печенье уже допекалось.

– Мы расскажем тебе позже, – на ходу шепнул Гермионе Фред.

– Вы не посмеете. Я не допущу, чтобы ты и твой брат вовлекли Гермиону в неприятности.

– Мама, честно, ты думаешь, мы когда-либо могли помочь ей создать себе проблемы?

– Я имела в виду то, что она знает о вашей вылазке в ее спальню.

Гарри не смог сдержаться, и насмешливо фыркнул на последний комментарий Фреда, за что был вознагражден испепеляющим взглядом от Гермионы.

* * *

Несмотря на то, что Гарри и Гермиона посещали маму в больнице каждый день, используя печенье близнецов, состояние миссис Грейнджер не улучшалось. Однажды миссис Уизли настояла, чтобы близнецы ничего не меняли, а дали печенье Гарри самому Гарри, а Гермионе – её печенье, к разочарованию близнецов и облегчению Гарри.

Мисс Кольер задалась вопросом об использовании такого печенья на занятиях. Но мысль о том, как отреагируют другие преподаватели, услышав ее, разговаривающую голосом четырех-пятилетней девочки, отвергла эту идею.

По возвращении в Хогвартс, уроки продолжились, как и прежде, пока близнецы во время завтрака не подсунули одно из своих печений на стол преподавателей.

По воле случая, жертвой оказалась профессор МакГонагалл, и даже у профессора Снейпа возникли проблемы с сохранением серьезного вида, когда он слышал довольно уравновешенную коллегу, говорящую голосом пятилетней Гермионы.

МакГонагалл без раздумий двинулась по направлению к близнецам.

– Я знаю, что вы двое имеете к этому отношение. Сколько времени это длится? – запищала она.

Гарри, сидящий за столом Хаффлпаффа, расхохотался.

– Гарри Поттер! Идите сюда! – взвизгнула она услышав смех мальчика, – Я удивляюсь вам, мистер Поттер. Как вы это сделали? – сказала она, когда он достиг стола Гриффиндора.

Гарри невольно взглянул на близнецов, которых сразу заподозрила МакГонагалл.

– Так и знала, – вздохнув, сказала она. – Двадцать очков с Гриффиндора! С каждого! И отработки каждый вечер на следующей неделе.

Близнецы ахнули.

– Пожалуйста, профессор, – сказала Гермиона, подошедшая вслед за Гарри.

– Если они потеряют баллы за розыгрыш учителя, то разве они не должны получить баллы за то, что сделали что-то хорошее?

– Можете высказать свое мнение, миссис Поттер.

Гермиона объяснила, для чего было печенье и как оно помогало в больнице. МакГонагалл была заметно растрогана.

– Думаю, от отработок можно отказаться, – она смягчилась, – но баллы возвращать никто вам не будет.

Отвернувшись, она добавила:

– О, и господа Уизли…

– Да? – с трудом проглотив ком в горле, отозвались близнецы.

– Пятьдесят очков за отличные зелья и колдовство, и пятьдесят за помощь другим студентам.

– Каждому? – переспросил Фред.

– Каждому, – мистер Уизли.

– Ничего себе, – сказал Джордж, когда профессор ушла. – Двести очков на двоих. Даже Перси не зарабатывал сто очков за день.

– Мама никогда не поверит, – ответил Фред.

Из-за того, что у основного хаффлпаффского ловца на носу были выпускные экзамены, он решил отказаться от финального матча сезона – против Слизерина. Гарри, наконец, получил свой шанс сыграть.

– Ты понимаешь, ты – первый первокурсник в команде за последние сто лет, – восхитился Рон, когда Гарри рассказал ему.

– Больше чем за сто лет, – заметила Гермиона.

– Откуда ты знаешь? – спросил удивленный Рон. – Тебе даже не нравится квиддич.

– Ты прав, – признала Гермиона. – Но я читала книги по истории квиддича, они есть в библиотеке Хогвартса.

– Я должен был догадаться, – вздохнул Рон. – Книга.

– Ничего плохого от того, что ты немного почитаешь, не случится, – парировала Гермиона. – Хоть у нас нет ТРИТОНов, но все еще есть экзамены. Я боюсь их. Все говорят, что они очень сложные.

– Насколько трудными они могут быть? – спросил Рон. – Я имею в виду, Маркус Флинт, должно быть, все же сдал их, раз он все еще здесь.

Маркус Флинт, капитан слизеринской команды, был хорошо известен как – не самый умный волшебник.

Это вернуло разговор к квиддичу, как Рон и рассчитывал, а Гермиона в свою очередь отправилась в библиотеку, чтобы учиться.

* * *

Сам матч был грубым. Большинство штрафов было из-за фолов команды Слизерина, особенно отличался Флинт, чья основная тактика заключалась в том, чтобы врезаться в Хаффлпаффских игроков. Счет действительно не имел значения, потому что Равенкло наверняка выиграл бы Кубок, только если Слизерин сможет выиграть у Хаффлпаффа с перевесом более чем на четыреста очков. Что было маловероятно.

Вдруг Гарри, круживший высоко над хаосом, творившимся на игровом поле, резко рванул к земле. Слизеринский ловец, почуяв неладное, полетел следом за ним.

В последний момент Гарри начал выходить из пике и справился с управлением метлой, а вот ловец команды противника оказался недостаточно проворен. Он тоже начал выравнивать свою метлу и почти успел. Почти. Летя слишком низко, задевая ногами землю, ловец все еще пытался восстановить контроль над метлой. Но когда уже могло показаться, что он справился, метла в очередной раз зацепила землю, сбросила своего наездника, и бедолага понесся вприпрыжку по земле, в конце концов, врезавшись в ограждение.

– Поттер выполняет идеальный финт Вронского и выводит слизеринского ловца из игры, – радостно объявил Ли. – Это научит его даже не пытаться тягаться с Гарри.

Мгновение спустя Гарри снова нырнул, но на сей раз не настолько низко, и легко поймал снитч. Через секунду он упал со своей метлы, поскольку Флинт врезался в него на полной скорости.

Спустя, как показалось Гарри, несколько минут, он пришел в себя уже в больничном крыле. Первое, что он увидел, было взволнованное лицо Гермионы.

– Мы победили? – спросил он.

– Мальчишки! – Гермиона почти кричала. – Ты чуть не убился, и все, что ты можешь спросить, это победили ли мы?

– Будь справедлива, Гермиона, – сказала Сьюзен, которая пошла с ними в больничное крыло и получила разрешение остаться, чтобы сдерживать Гермиону. – Он не хотел разбиваться. Это все Флинт, он не имел никакого права нападать на Гарри после того, как тот уже поймал снитч.

– Я поймал его? Мы победили? Мы?

– Да, – вздохнула Гермиона. – Мы победили.

На следующий день мадам Помфри выпустила Поттера из своей обители. В факультетской гостиной Гарри стал звездой вечеринки в честь победы – товарищи решили не отмечать сразу после матча, а дождаться, пока Гарри сможет присоединиться к ним.

* * *

Экзамены закончились, и большинство учеников в Хогвартсе были довольны. Только не Гермиона.

– Я думала, что будет гораздо сложнее, – пожаловалась она.

– Для большинства из нас так было, – прокомментировал Рон.

Невилл и другие их друзья бормотали, соглашаясь. Только Сьюзен думала иначе.

– Было не сложно, – сказала она. – Ну, если только вы учились.

– Если бы вы двое провели еще немного больше времени в библиотеке, то ваши кровати пришлось бы передвигать туда, – прокомментировала Ханна.

– Я хотела... – задумалась Сьюзан.

– Даже не шути об этом, Сьюзен, – ужаснувшись, сказал Гарри. – Или у нас будет Гермиона, желающая сформировать еще один факультет, Библиотеки.

Остальные расхохотались.

С окончанием экзаменов легкомыслие, казалось, правило Хогвартсом в течение последних дней. Фред и Джордж быстро организовали торговлю их изменяющими голос печеньями. Даже профессор Флитвик купил несколько и, если верить слухам, он провел несколько часов, подшучивая над своими равенкловцами голосом профессора МакГонагалл. Рон и Гарри попытались заставить близнецов сказать, как они достали волосок МакГонагалл, но близнецы молчали как рыбы.

Фред и Джордж провели один вечер, только то и делая, что подкрадываясь сзади к безвинным первокурсникам и вопя на них голосом Филча. Никто не осмелился спросить их, как они получили ЕГО волосы.

На заключительном ужине, профессор Дамблдор начал свою речь и был очень удивлен, услышав свой новый голос, голос одной из первокурсниц с Равенкло. Хмыкнув, он, как ни в чем не бывало, продолжил речь и наградил кубком школы Гриффиндор. Ни в чем не повинная первокурсница была очень смущена, но все остальные были уверены, что профессор Дамблдор мог прервать действие чар, если бы захотел.

– Конечно, я мог бы, но зачем портить такую хорошую шутку? – ответил профессор, когда несколько позже задала ему вопрос Гермиона.

На следующий день была поездка на Хогвартс-экспрессе обратно в Лондон.

– Серьезно, вам лучше вернуться в Нору, – настаивал Рон, узнав, что ребята решили вернуться в тот ужас, именуемый «Дурсли». – Я уверен, что Дамблдор или Билл смогут наложить хорошую защиту.

– Ведь ты убил Сами-знаете-кого. Теперь вы, должно быть, в безопасности?

Гарри и Гермиона чуть не закричали:

– Волдеморта, – после чего Гермиона добавила снисходительным тоном:

– Если он мертв, почему ты до сих пор боишься произносить его имя?

– Возможно, он прав и вам лучше бы остаться в Норе, – предложил Невилл. – Я имею в виду, твои родственники, Гарри, не похожи на хороших маглов.

– Это нормально, – фыркнул Гарри. – Мы можем справиться с ними, если они что-нибудь выкинут. Да и, в конце концов, мы можем использовать магию.

Даже Гермиона была удивлена злой усмешкой на его лице, когда он сказал это.