Сильнее надежды (джен)

— Если вы не обучитесь колдовать левой рукой, то никуда не продвинетесь, мистер Малфой, — сказал Северус, специально ходя по кругу, чтобы Драко неустанно наблюдал за ним. И Драко без отрыва смотрел на его лицо, наблюдал за движениями губ, что хоть и раздражало Северуса, но могло пригодиться. — Это один из самых изысканных и наиболее универсальных инструментов Темного волшебника. И если у вас не получается быть постоянно начеку...

Движение палочкой — и Драко упал, запутавшись в ленте, которая обжигала кожу сквозь одежду. Он закричал, но, похоже, не мог вспомнить контрзаклятия. Северус покачал головой и освободил ученика. Он облокотился на стол, когда Драко начал подниматься.

— Но нечестно, что я должен выучить всё сразу! — запричитал Драко, стряхивая пыль с мантии, как будто это могло отвлечь Северуса от того, как сильно он покраснел.

— Мистер Малфой, вы вовсе не пытаетесь “выучить всё за раз”, — напомнил ему Северус. — У вас были месяцы. И сочетание умений для вас не в новинку — вы проделывали это на зельеварении и, я уверен, на других занятиях. Это ничего особенного, кроме как думать и действовать одновременно. Я знаю, что вы можете достичь этого.

— Мне нужно время, — продолжал настаивать Драко.

Северус прохладно взглянул на него и не ответил. С каждым разом мальчик раздражал его все сильнее и сильнее. Он не становился лучше, потому что не занимался самостоятельно даже такой ерундой, как использование левой руки для безобидных чар, доступных каждому. Это было нужно, чтобы эффективно использовать более сложные заклинания, но вместо этого Малфой полагал, что впечатляя слизеринцев сказочками о том, каким темным и опасным вещам он научился, он дождется того, что знание просто появится у него в голове.

Северус знал за Драко много дурных черт, но лень не была в их числе. В начале года он волновался о судьбе своей матери и всерьёз задумывался о том, стоит ему следовать за Темным Лордом или покинуть ряды его прислужников, но стоило её здоровью улучшиться, как он вновь успокоился. Ему и не приходило в голову, что он сам может потерять расположение Темного Лорда и пострадать от этого.

Хоть Северус и не слишком беспокоился о делах Альбуса, он был рад, что директору не удастся убедить Драко перейти к Свету. У него это не выйдет. Альбус будет ожидать от мальчика того, что тот не сможет ему дать, и в конце у них на руках окажется всего лишь изворотливый предатель.

Скорее всего, Драко пристанет к кому-нибудь другому из Пожирателей и умудрится выжить, когда Северус скроется. Об этом он ему не говорил, конечно. Мерлин знает, как Драко воспримет это, кому расскажет — и как он это расскажет. Да, Северус мог попытаться направить этот процесс в нужное ему русло, но никакое искусство преподнесения информации не было так надежно, как простое умалчивание.

Осознав, что похвалы ему не дождаться, Драко с преувеличенной мукой вздохнул и поднял палочку.

— Готов, коль скоро вы готовы, сэр, — мрачно пробормотал он.

Северус поклонился согласно дуэльному кодексу, и, конечно же, это обмануло Драко: он тоже поклонился, и Северус смог послать в него заклинание прямо посреди поклона. Он покачал головой. Драко вообще хоть что-то волновало? Или летнее впечатление от реальности успело поблекнуть на фоне неестественно мирной жизни Хогвартса?

Ответ на эти вопросы был интересен Северусу, но на самом деле это не играло никакой роли. У него были свои дела, которым следовало уделить внимание.

В те мгновения, когда у него было время на праздное любопытство, он предпочитал разгадывать Поттера. Мальчишка, похоже, решил, что учитель прекратил следить за ним, и его поведение стало гораздо более захватывающим. Северус не знал, что может произойти, но намеревался отступить в тень и проследить за этим, а не пытаться вмешаться.

* * *

Гарри осторожно наложил заклинание, найденное им в той же книге, что и чары Оддивариуса, затем положил палочку на ладонь и закрыл глаза.

— Указуй Джинни Уизли, — чётко проговорил он.

Когда он открыл глаза, то увидел, что палочка крутится как безумная в центре ладони. Гарри воспользовался волосами Джинни и разбросал их вокруг во время наложения заклинания. Это запутало чары. Ещё около часа никто не сможет использовать Указуй для нахождения Джинни. Это недолго, но Гарри планировал использовать это заклинание в нужный момент, чтобы никто не смог последовать за ним.

Ведь, в конце концов, я окружён чрезвычайно любопытными людьми.

Гарри вздохнул и вернул палочку в карман. Он был в слабо освещённой части библиотеки, за секцией с книгами по предсказаниям, о которой Гермиона не знала исключительно благодаря отсутствию интереса к этой теме. Шла первая неделя декабря, и Гарри был вынужден изворачиваться со своим расписанием, чтобы убедить Рона и Гермиону, что он проводит с ними достаточно времени, без ущерба для своих занятий.

Он решил остаться в Хогвартсе на каникулы, а не уехать к Дурслям, по многим причинам. Одна из них была в том, что он никогда не горел желанием возвращаться в дом своих родственников, и директор — что уж говорить о его друзьях — заподозрил бы неладное, если бы он вдруг заговорил об этом. Опять же, нужно было использовать магию, а в Хогвартсе этого никто не обнаружит. Если он умрет в доме родственников, опять-таки, никто не поймет, почему, и никто не сможет убедиться в том, что Волдеморт мертв. В Хогвартсе же будет проще понять, что произошло, и никто не будет паниковать, что он покончил с собой, не выполнив своего предназначения. К тому же была вероятность, что огонь от Напитка Медеи может повредить дом Дурслей, чего никогда не случится в Хогвартсе.

Но настоящей причиной — простой и эгоистичной — было то, что Гарри хотел умереть дома. А его домом был Хогвартс.

Гарри коснулся стены рядом с собой, а затем вновь вернулся к работе. Чтобы умереть дома, нужно было овладеть заклинаниями, которые помогут, если кто-то начнет беспокоиться о нем. Следующим шагом было освоить чары, которые создадут его иллюзорную копию. Эта иллюзия выйдет из замка в сторону озера в то самое время, когда Гарри планировал пойти к Астрономической башне и начать Песню Сирен. Она не обманет его друзей надолго, но этого и не требовалось. Контрзаклятие к Указуй и другие чары, которые Гарри планировал применить, задержат их в поисках, пока он будет исполнять свой долг.

Он вновь дотронулся до склянки с Напитком Медеи в кармане и склонился над книгой по чарам.

* * *

Северус ещё раз осмотрел Болтхол. Он уже перевез сюда большую часть книг и ингредиентов, заменив их в своём кабинете на другие, более старые, чтобы не вызвать подозрений у Драко или студентов, приходящих на отработки. Ещё он потратил почти неделю на усиление чар вокруг дома. Предстояло сделать гораздо больше, но уже сейчас Болтхол начинал выглядеть как настоящий дом, а не временное убежище.

В здании было только семь комнат — большего и не требовалось человеку, который сумел устроиться с комфортом в подземельях Хогвартса. Опять же, в любом случае больший дом было бы сложнее защитить, для этого требовались более сильные чары. В подвале была устроена лаборатория, — подальше от остальной части дома, чтобы дым или взрывы не причиняли беспокойства. Также там были библиотека, ванная комната, теплица и сад, кухня, где работал домовой эльф — незарегистрированный, конечно же, спальня и комната, которую Северус сперва хотел запечатать, но решил оставить на случай, если ему нужно будет или позаниматься, или написать письмо кому-нибудь из зельеваров мира. Когда — если — он встретится с кем-нибудь из них лицом к лицу, эту комнату можно будет внушительно обустроить для их приема.

И, не считая лестниц, всё.

Северус кивнул. Этот дом подходил ему куда больше тех холодных камней, среди которых он так долго жил. Наконец можно будет наслаждаться жизнью вдали от приказов и прихотей Альбуса.

Северус коснулся портключа на пуговице мантии и переместился назад в Хогвартс, прямиком в свои комнаты Альбус даже и не подозревал о существовании Болтхола. Северус снимал комнату в Дырявом Котле, пока не обезопасит дом в Тупике Прядильщика. Зельевар слегка улыбнулся. По крайней мере, это отвлечет старика.

Планы на вечер были выполнены, так что можно было заняться приятным: наблюдением за Поттером. Он бесшумно выследил мальчика заклинанием Указуй и ждал возле библиотеки, пока Поттер не вышел. Мантии-невидимки на нем не было. Кажется, мальчишка думал, что она ему больше не понадобится, раз больше не нужно было безуспешно скрываться, чтобы варить яд или избегать своих друзей.

На лице у него вновь была эта застывшая полуулыбка, которую можно было заметить все чаще и чаще в последние недели. Северус пристально вгляделся в его лицо, когда мальчик прошел мимо него, даже не подозревая, что за ним наблюдают, и кивнул сам себе. Тени в глазах стали гораздо темнее, чем раньше. Северус мимоходом задумался, вернулись ли кошмары мальчишки.

Затем он тряхнул головой головой и незаметно последовал за Поттером. Тот так увлекся нашептыванием заклинаний себе под нос, что даже не заметил его, хотя Северус был готов к возможному противостоянию.

Как неосторожно, Поттер. Будь я на самом деле слугой Темного Лорда, я мог бы схватить вас и доставить к нему прямо сейчас.

И вдруг Поттер остановился.

— Я знаю, что вы здесь, профессор Снейп, — совершенно спокойно и не оглядываясь сказал он.

Северус не посчитал нужным отвечать на это. Он тоже остановился и ждал, желая, чтобы Поттер повернулся к нему лицом.

— Я знаю, что вам нужно, — прошептал Поттер. Кажется, он думал, раз Северус не отвечает, то и не нужно разворачиваться. — Какой-нибудь знак, что я не выдерживаю, спотыкаюсь без вашей направляющей руки. Не дождетесь. У меня все получается и без вас.

Северус вновь не ответил. Пусть мальчишка сам борется с выдуманными им мельницами. Чем больше он говорил сам по себе, тем лучше Северус мог изучить его.

Но следовало признать, что его любопытство по отношению к Поттеру изменилось за последние недели. Теперь он рассматривал мальчишку не как потенциального слугу, а скорее как кого-то, кто мог бы быть полезен, при условии что он найдет способ раскусить его. Кроме того, теперь Северус мог думать об этом в свободное время, не разрываясь между варкой антидота для Темного Лорда и отчётами для Дамблдора. Ему предстояло заниматься с Драко вплоть до отъезда, но его мысли теперь были куда свободнее .

Он хотел понять Поттера, как тщательно приготовленное, но все равно взорвавшееся зелье. Северус был до крайности благоразумен. Он не мог понять, где крылась ошибка, которая привела к такому результату. В чем дело? Что в скрытых, невероятно ограниченных — или какихон считал такими — глубинах мозга Поттера могло дать ключ к его поведению?

Ответ не был вопросом жизни и смерти для Северуса, больше не был, но, возможно, это вовсе не уменьшало его значимость — скорее наоборот. Совсем скоро у него будет жизнь, в которой он сможет изучать вещи просто из интереса к интеллектуальным загадкам, — настоящая жизнь, единственной целью которой не будет простое выживание. Изучение странного поведения Поттера вполне подойдет в качестве первого иссследования в этой новой жизни.

Поттер рассмеялся.

Северус вынырнул из своих мыслей. Эхо хриплого и бесстрастного смеха разнеслось по коридору, и ему пришлось задуматься на мгновение, чтобы вспомнить, почему этот звук был ему знаком. Он не было похож на смех Темного Лорда, хотя так ему сперва и показалось. Нет, так смеялся один равенкловец, который наложил на себя чары удаления внутренностей — один из редких случаев успешного самоубийства.

И все же зачем мальчишке убивать себя? Мне по-прежнему кажется, что он способен лишить друзей своего несносного присутствия, равно как и умереть, не уничтожив Темного Лорда.

Но с другой стороны, если бы он смог уничтожить себя и Темного Лорда одновременно…

Конечно, Северус не знал, как ему это удастся. Но это была интересная вероятность. Он позволит Поттеру наслаждаться своей свободой ещё немного, как заводной игрушке, и посмотрит, что произойдет.

— Тишина, — радостно проговорил Поттер. — тишина вам не свойственна, Снейп. Когда вы огорчены или думаете, что понимаете, что происходит, то при таких словах обычно впадаете в ярость. Во всех других случаях, вы продолжаете молчать.

Северус сделал глубокий вдох и сдержал ругательства, так и вертевшиеся на языке. Бездумный ответ на слова мальчишки не приводил ни к чему хорошему раньше. В этот раз он сдержится.

Поттер фыркнул и внезапным движением накинул на себя мантию-невидимку. Спустя мгновение звук его шагов исчез, и хотя Северус мог бы последовать за ним, он не мог выяснить, куда тот направился, что уж говорить о том, чтобы увидеть его выражение лица.

Он продолжил свой путь в сторону подземелий, задумчиво продолжая хранить молчание. Да, Поттер мог находиться на грани самоубийства, но все же было слишком много вещей, которые никак не сходились между собой. Он умудрился довести Песнь Сирен до совершенства, он избегал своих друзей, сторонился бесед с Альбусом и словно не хотел избавляться от депрессии — по мнению Северуса, людям, которые планируют самоубийство, это было несвойственно. Если он сошел с ума, конечно, это было бы ответом, но если это так, то Поттер способен на все, что угодно, и вовсе необязательно на суицид.

Северус резко тряхнул головой, закрывая за собой дверь своего кабинета. Он почти сожалел, что ему придется уехать после рождественских каникул и что он больше не сможет наблюдать за действиями мальчишки.

* * *

Среди заклинаний, в которых он стал чрезвычайно хорош за прошедшие недели, также были чары тишины. Он успел машинально наложил одно из них на дверь туалета, прежде чем его желудок окончательно взбунтовался. Этой ночью он вновь был в разуме Волдеморта, и на этот раз он наблюдал, как ведьма была заживо освежёвана, начиная с лица и заканчивая пахом. Конечно же, он пытался обращать внимания на эмоции Волдеморта, а не на происходящее перед ним, но его тело все равно протестовало. Гарри пытался отрешиться, но, словно Волдеморт чувствовал это, “развлечения” становились всё хуже и хуже. Скорее всего, он искал способ устрашить волшебников, воевавших с ним, оставляя изуродованные трупы там, где их легко могли найти родные или друзья погибшего.

Закончив опустошать желудок, Гарри прислонился головой к холодной раковине и закрыл глаза. Несмотря ни на что, на его лице появилась улыбка.

С каждым разом он все больше и больше узнавал о разуме Волдеморта. И он довел свои заклинания почти до совершенства. Окклюменция, включая Песню Сирен и технику Захвата, улучшилась до неузнаваемости. Снейп занимался своими делами, проявляя лишь редкое любопытство, и Гарри был предоставлен сам себе.

И, самое замечательное, завтра начинались рождественские каникулы.

Гарри уверенно поднялся и вновь дотронулся до флакона с Напитком Медеи, который теперь всегда носил с собой.

Еще три ночи.