Сильнее надежды (джен)

Гарри сел прямо и внимательнее посмотрел на книгу в руках. Она была именно тем, что нужно. Сначала он пытался найти скрывающие чары, имитирующие результат окклюменции, но в конце концов понял, что это бесполезно. Если бы такие чары существовали, Снейп мог бы обучить им вместо окклюменции. Поэтому Гарри старался найти чары более общего назначения и сетовал на то, что лишь некоторые из них работали так, как он хотел.

Так было до сих пор.

Чары Оддивариуса.

Чтобы наложить чары Оддивариуса, необходимо резким движением запястья повторить жест, использующийся также для выполнения чар Щита, затем трижды изобразить крест палочкой в районе груди и произнести заклинание: Cette veneficium!

Гарри дважды облизал губы. Если он наложит заклинание на что-то обычное, то он сможет взять это с собой на отработку в понедельник вечером. И будет казаться, что окклюменция держится из-за чар, а не его собственных тренировок.

Но что случится, если Снейп потребует снять эти чары?

Он не знал ответа, и это заставило его немного засомневаться. Гарри не был доволен тем, что приходилось так много времени тратить на это занятие, так как Снейп не имеет значения для победы над Волдемортом. Однако это можно было оправдать тем, что приходилось быть абсолютно уверенным, что Снейп оставит его в покое. Если Гарри сможет добиться великолепного результата с первой попытки, то… ради этого он не против работать дольше и усерднее сейчас.

В конце концов, Гарри решил, что у него не будет выбора, кроме как позволить Снейпу увидеть часть воспоминаний, чтобы заставить его поверить, что окклюменция перестанет работать одновременно с прекращением работы чар. Но он мог выбрать, как делал до этого с Дамблдором, какие воспоминания Снейп увидит. Проблема была в том, чтобы не дать ему проникнуть глубже.

И только определенные воспоминания могли в этом помочь.

Прости, Сириус.

* * *

Темная Метка начал гореть в середине урока зелий у третьекурсников, слизеринцев и гриффиндорцев. Северус прикусил язык и приподнял выше окклюментные щиты, чтобы притупить боль от метки. Он не мог блокировать её полностью, да и не хотел делать этого после возвращения Темного Лорда, чтобы не пропустить вызова. Впрочем, так как боль была в той или иной мере ментальной, он мог её контролировать.

И так как третьекурсники варили неустойчивое зелье, было достаточно просто незаметным движением палочки слегка ударить по котлу, нарушить равновесие субстанции, вызвав огромное облако удушающего дыма, и отправить студентов прочь с криком, что это и следующее занятие не будут проводиться, пока он не очистит подземелья. Северус наложил запирающие чары на дверь и поспешил достать мантию и маску Пожирателя Смерти, попутно подбадривая себя мыслью о наказании надменного гриффиндорца с третьего курса, которого он особенно невзлюбил. Именно его котел Северус уничтожил.

Он переоделся, быстро прошел под скрывающими чарами за границу антиаппарационной зоны и затем переместился к Лорду.

Как и предполагалось, он очутился в подземной части особняка Риддлов, окруженного таким большим количеством заклинаний против обнаружения, что Северус почувствовал, как у него начали зудеть зубы. Отряд авроров мог пройти над этим крылом замка и не заметить его. Тусклые лампы мерцали на черных стенах, делая тени красными. Северус, как и всегда, задумался, служило это для произведения эффекта или же для специальных магических целей. Каждый раз, когда он приходил, тени менялись, и каждый раз ответ на эту загадку мог быть разным.

«Я так изголодался по интеллектуальной компании, — подумал он, падая на колени, — что опасность больше не имеет для меня значения. Было бы едва ли не благословением умереть, если бы я узнал, что никогда вновь не побеседую с образованным человеком.»

— Встань, Северус.

Мягкий шипящий голос звучал привычно. Пройдет время, подумал Северус, приподнимаясь, и всё нормализуется. Он медленно прошел к бассейну, из которого приподнимался Темный Лорд. Ему помогали две фигуры в масках, которых Северус не знал. Он подумал, что это могут быть инфери — из-за слабого сладковатого запаха гниения, окружавшего их.

С тела Темного Лорда стекала черная, тягучая жидкость, к счастью, скрывшаяся от глаз, как только он облачился в тяжелые церемониальные одежды. Северус взглянул на бассейн и едва удержался от дрожи. Она была заполнена кровью, самой вещественной субстанцией от жертв, которых Темный Лорд приказывал доставлять к нему с недавнего времени. Некоторые древние авторы считали это лекарством для сохранения молодости, и Темный Лорд, был одержим желанием продлить себе жизнь настолько, насколько это было возможно. Северус за годы своего служения видел и худшие вещи.

— Я желаю, — сказал Темный Лорд, вновь сев на резной черный трон, обвитый базальтовыми змеями, — услышать отчет о прогрессе юного Драко Малфоя. — Его рука рассеяно погладила голову Нагини, которая свивалась кольцами рядом с ним. В движениях змеи было что-то, напоминающее женщину.

Северус усилил защиту, прежде чем начать говорить. Своевременно, потому что в следующее мгновение он почувствовал резкие и быстрые уколы легилименции Темного Лорда, пытавшегося завладеть воспоминаниями своего слуги, не обнаружив своего присутствия.

Конечно, ему было необходимо выпустить из-за щитов некоторые воспоминания, потому что полная пустота вызвала бы у Темного Лорда гораздо больше подозрений, чем несколько безобидных мыслей, которым Северус позволил занять свой разум. Он дожил до сих пор, потому что как окклюмент он был сильнее, чем Темный Лорд как легилимент. Было бы позором растратить такое преимущество впустую.

Их беседы всегда имели под собой второе дно, невидимую борьбу, которую Северус старался скрыть, чтобы Темный Лорд не разглядел её истинной сути, так как открытое неповиновение сейчас не имело никакого смысла. Когда он с легким презрением рассказывал об отказе Драко по-настоящему углубиться в какие-либо области помимо Зелий и через силу восхищался его энтузиазмом в Темных Искусствах, то позволил себе подумать и о Драко, и о Дамблдоре в одном из своих непостижимых настроений, и о других студентах, которые были близки к Драко по уровню знаний. Это были вещи, которые Лорд мог бы увидеть в голове любого человека с щитами, сильными от природы. Так Северус пытался дать себе небольшую передышку.

Однако, безусловно, любое предательство будет мгновенным — и такими же будут его последствия. Предугадать это было невозможно, и тем труднее становилось держать себя в руках.

К концу его речи Темный Лорд молча сидел на своем троне, задумавшись. Северус стоял на коленях, как всегда, опустив глаза, и проделывал нечто противоположное, позволял лишь некоторым мыслям скользить по поверхности, остальные при этом замораживая.

— Скажи юному Драко Малфою, — наконец проговорил Темный Лорд, — что моя уверенность в нем зависит от его мастерства в заклинаниях, которые принесут нам пользу в войне. Если он продолжит сопротивляться, ему стоит вспомнить прошлое и подумать о том, как легко прошлое может стать будущим.

Северус склонил голову. Драко без труда поймет это сообщение. Нарцисса, каким бы ни был ее план, «сопротивлялась» Темному Лорду, и наказание за это будет действовать до конца её жизни.

— Что еще я могу для вас сделать, мой Лорд? — спросил он, все еще не осмеливаясь подняться.

— Я хочу получить противоядие от Веритасерума, которое ты разрабатывал, меньше чем за два месяца, Северус.

Темный Лорд не мог бы придумать угрозы хуже. Северус заявлял, что может сварить зелье, которое даст принявшему его иммунитет от Веритасерума где-то на год. Наконец Темный Лорд указал сроки. Просто еще одно задание добавилось к постоянно увеличивающемуся списку, но, по крайней мере, этого он ожидал. Нужно просто ускорить работу. Не может быть и речи о том, чтобы солгать или подделать что-то, получив столь четкое указание. Зелье должно будет работать, а после ему придется сделать что-нибудь, чтобы убедиться, что оно не сможет быть по-настоящему использовано против авроров или кого-то еще из команды Альбуса — или же на него вновь навесят черную метку в глазах Света.

Северус с иронией подметил, что если Темный Лорд падет завтра, он все равно скорее окажется в Азкабане, чем на свободе.

— В противном случае, Северус… — и Темный Лорд взмахнул рукой.

Северус был рад уйти. Судя по крикам, они привели очередную девушку из магглов. О чем бы ни говорили старинные книги, которые читал Темный Лорд, они сходились на том, что купание в крови девственниц — бесспорный способ восстановить молодость. Её обескровят — тщательно, со знанием дела.

Северус никогда особо не любил такие вещи.

* * *

Драко не то чтобы обрадовался сообщению — практически он еле выдержал его. И Веритасерум был зельем, самим по себе известным своей сложностью, не говоря уже о противоядии. Поэтому Северус был в дурном настроении, когда пробило семь, и вдобавок ко всему на порог его кабинета неуверенно ступил Поттер.

Хотя, по крайней мере, эта неуверенность немного подняла ему настроение. Вспомнив два пункта своего плана — определить источник окклюменции Поттера и уничтожить его — Северус повернулся к мальчишке, сцепив пальцы.

— Я пришел, сэр, — смотря в пол, пробормотал Поттер, а затем огляделся вокруг. — Я не должен... чистить котлы или что-то в этом роде?

— Посмотрите на меня, Поттер.

Конечно, несколько секунд мальчишка упрямился, нервничая и под любым предлогом отводя взгляд. Неповиновение разозлило Северуса еще больше. К моменту, когда он смог наконец-то ворваться в мысли Поттера при помощи легилименции, он знал, что Поттер заслужил это.

Результат был таким же, как и в четверг. Снова он столкнулся с текучей защитой, а его усилия почувствовать чуть больше слабого отблеска воспоминаний Поттера были тщетны.

Северус шире распахнул глаза и наклонился вперед. В этот раз не было сомнений, что Поттер знал, что он делает. Мальчишка попятился назад, его ноздри расширились, а лицо побелело.

— Вы не имеете права! — прокричал он.

Не отвечая, Северус сотворил чары, определяющие присутствие магии. Глупый мальчишка должен был знать, что его маленькое жульничество будет рано или поздно обнаружено. Или же, нет, возможно, он был одновременно достаточно высокомерен и глуп, чтобы думать, что сможет одурачить Северуса. Ему это не удалось.

Небольшой амулет, казавшийся потрепанным, засверкал ярким светом на цепочке вокруг шеи Поттера. Северус сделал шаг вперед.

— Откуда у вас это? — прошептал он.

Поттер прикрыл амулет рукой и уставился на него.

— А вам какое дело?

— Десять баллов с Гриффиндора за неуважение, — тихо проговорил Северус, и нижняя губа Поттера скривилась. Мальчишка должен был знать, что ни Минерва, ни его друзья не будут рады, если он потеряет ещё баллы. У Гриффиндора никогда не было так мало баллов к октябрю с момента поступления Поттера, как в этом году.

— Я не могу прочитать ваши мысли, и я уверен, что вы не овладели окклюменцией, — Северус замолчал на мгновение, уловив промелькнувшее на лице Поттера выражение радости, но не обратил на него внимание; вероятно, сопляк подумал, что его отпустят.

— Этот амулет защищает ваш разум. Откуда он у вас? Вздорный мальчишка, вы хоть представляете себе, как опасны могут быть вещи, взаимодействующие с памятью?

— Представляю, — пробормотал Поттер, его взгляд застыл, словно он обдумывал что-то, в чем Северус сомневался. Поттер всегда мыслил поверхностно. — Но, в любом случае, я нашел его среди вещей моего крестного. Он мой.

Это «моего крестного», после всех событий дня, стало последней каплей. Северус вновь направил палочку в сторону Поттера.

— Снимите его, — приказал он. — Сейчас же.

* * *

Гарри, чуть ускорил дыхание, сняв амулет — на самом деле всего лишь дешевую цепочку под несколькими маскирующими заклинаниями и чарами Оддивариуса. Лишь после он поднял глаза и вновь встретил взгляд Снейпа…

…ровно в тот момент, когда тот произнес:

— Легилименс!

И Гарри пришлось вести себя так, словно амулет давал ему защиту: сбросить щиты и позволить Снейпу залезть к себе в голову.

Это было настоящим насилием и чувствовалось гораздо болезненнее, чем в прошлом году, может, от того, что к этому времени он успел выучить, как нужно защищать свой разум. Гарри даже мог чувствовать, как эти пальцы, покрытые пятнами от зелий, ковыряются в его мыслях, отбирая некоторые из них и отбрасывая другие, как мусор.

Он стиснул зубы и продолжил терпеть. Первые воспоминания, на которые наткнулся Снейп, были, возможно, теми самыми, что вынудят его оставить разум Гарри в покое.

Первым было то самое воспоминание о виденном в Омуте Памяти Снейпа, о том, как Снейп висел вверх тормашками, показывая всем свои серые подштанники под смех Сириуса и Джеймса Поттера. Руки словно обезумели и еще глубже нырнули к нему в голову, причиняя боль, от которой Гарри закричал. Он с трудом удержался от того, чтобы вновь не поднять щиты. Ему необходимо освободиться к концу вечера и сохранить в тайне свои секреты, а для этого нужно было убедить Снейпа в своей безнадежности.

Следующим воспоминанием была драка между Сириусом и Снейпом, произошедшая на кухне дома Сириуса, где прозвучала та самая кличка — Сопливиус. Гарри старательно примешал к этому воспоминанию столько своего презрения к Снейпу, сколько мог. Он должен был заставить Снейпа поверить, что считает эту кличку самой забавной вещью на свете. Сильнее сконцентрировавшись, он через силу выдавил из себя приглушенный смешок.

Еще один рывок. Еще одно воспоминание. Гарри надеялся, что в этот раз всё получится, тем более, у него больше не было настолько ярких воспоминаний, которыми можно было бы воздействовать на Снейпа.

В этот раз Гарри видел, как Снейп выкидывает его из кабинета после того, как он влез к нему в Омут Памяти. И он чувствовал свою собственную ярость в начале лета и уверенность, что это и было причиной смерти Сириуса. Если бы Снейп был терпеливее, настоял на том, чтобы Гарри вернулся и возобновил занятия, или же просто вел себя чуть более взросло…

И это сработало. Болезненное присутствие неожиданно исчезло. Гарри облегченно выдохнул и вновь поднял щиты.

В следующий момент его схватили за руку и как следует встряхнули, а он сам поднял взгляд, чтобы увидеть перед собой лицо разъяренного Снейпа.

* * *

Остатки хорошего настроения Северуса исчезли. В последнее время это часто случалось, и вина за это полностью была на Поттере. Мальчишка был невыносим. Вместо того, чтобы хоть что-то выучить за лето и, может, ощутить хоть каплю раскаяния за то, что он натворил, он возомнил, что у него было право совать свой нос не в свое дело, а самое оскорбительное воспоминание Северуса было для него забавным.

— Знаете ли вы настоящую причину, по которой умер ваш крестный? — прошипел он Поттеру.

На какой-то момент мальчишка прекратил вырываться из его хватки.

— Из-за вас! — закричал он. — И из-за Кричера, и Беллатрисы Лестрейндж, чтоб ей сдохнуть! И ты тоже, Сопливиус…

Последовал следующий рывок, гораздо сильнее, отчего мальчишка прикусил язык, и тонкая струйка крови потекла из уголка рта. Северус почувствовал, как в нем возрастает мрачное удовлетворение. Он никогда не обращался со студентом подобным образом, но у него также и не было студента, от которого зависело спасение всех.

Возможно, он смог бы заставить Поттера осознать всю серьезность его ситуации. Это было оправданием на случай, если мальчишка, рыдая, побежит к Альбусу.

— Это вы, — прошипел он. — Вы не были взрослым. Вы не могли повести себя как мужчина, как волшебник, чтобы вернуться ко мне после случившегося, извиниться и просить возобновить занятия.

— Даже если и так, вы бы всё равно меня не научили! — Поттер извивался в его захвате, как пойманная рыба. Северус переместил руку, зажав крупный нерв. Поттер охнул, обмяк и стал совершенно беспомощным. Весьма приятное чувство.

— Никогда не недооценивайте силу некоторого унижения, мистер Поттер, — прошелестел он. — Конечно, сейчас это бесполезно, но оно могло помочь тогда, когда Блэк был еще жив. Тогда вы закрыли бы свой разум, тогда вы научились бы окклюменции, и тогда Темный Лорд не смог бы отправить вам то видение — и он был бы жив до сих пор.

Прерывистое дыхание Поттера было самым громким звуком в комнате.

— Блэк пришёл только потому, что вы были в опасности, — безжалостно продолжил Снейп. — Вы думаете, что угроза Министерству была бы достаточной причиной, чтобы вызволить его из дома? Нет. Что он получил от Министерства, кроме ложных обвинений и заключения? — Конечно, он не верил в то, что говорил, но это было неважно. Важным было причинить боль Поттеру. — Он пошел туда из-за вас. В течение долгих лет вы понимали, что вы — единственная причина, по которой Темный Лорд ещё не захватил магический мир. Мальчик, который выжил. И что вы сделали? Глупо поддались на риск и увлекли за собой Блэка, будто нельзя было сделать ничего лучше.

— Это неправда! — ответил Поттер со слезами в голосе. Северус отодвинулся, чтобы разглядеть его лицо.

— Это правда, мистер Поттер, — сказал он. — Победам в квиддиче вы и то уделяли больше внимания, чем победе над Темным Лордом. Вы же не осознавали, не правда ли, как много жертв было сделано, чтобы бы вы были в безопасности? Жизнь ваших родителей. Свобода Блэка, а затем и его жизнь. Жизнь Диггори. Моя собственная безопасность, — можно было сказать и это, раз уж Поттер, очевидно, знал о его прошлом. — С тех пор, как Темный Лорд обратил внимание на тех, кто дорог вам — и жизни ваших друзей. Никто не в безопасности, Поттер, пока вы не будете обращать внимание на то, что вам следует делать. Это никогда вас не интересовало. Блэк мертв. Потеря вашего драгоценного крестного не научила вас ничему и не показала, каким вы были слабым и маленьким мальчиком. Интересно, сделает ли это осознание того, что именно вы стали причиной его смерти.

Северус задержал дыхание. Напряжение сгустилось в тишине комнаты. Поттер, потеряв контроль, дрожал. Он казался до странности худым, но он все же всегда был худощавым.

И вот наступил момент, которого Северус так ждал: глаза Поттера начали сверкать от сдерживаемых слез. Он отбросил мальчишку, словно тряпку, и тот упал на колени. Поттер спрятал лицо в ладони. Он не рыдал, но тишина была гораздо хуже — и в то же время лучше — как бальзам на душу Северуса.

— Уходите, — тихо проговорил он. — Я оставлю это, — быстрым шагом приблизившись, он забрал медальон у мальчишки и раздавил каблуком. — И не забывайте, что ваши отработки всё еще продолжаются.

Поттер выбежал. Северус с еле заметной улыбкой сел на прежнее место и начал планировать завтрашнюю отработку. Она будет включать в себя строчки — особенные строчки.

Да, сейчас он чувствовал себя гораздо лучше. Нужно было заставить Поттера страдать, показать ему его тупость и безрассудство посередине болота, в которое превратилась его жизнь.

* * *

Видишь? Я силен. И этим летом был достаточно умен для понимания правды, чтобы Снейп не смог заставить меня страдать от неё.

Но, конечно, всё равно было больно от этого. Каждый раз, когда он оказывался лицом к лицу с тем, что именно он убил Сириуса. Но Гарри не был раздавлен этим так, как того хотел Снейп. Он уже знал, что это было его ошибкой, и это значило, что он мог подумать над тем, как возместить её, вместо того, чтобы плакать как ребенок.

И он обманул Снейпа. Он победил. Снейп не думал, что Гарри был достаточно умен, чтобы овладеть окклюменцией самостоятельно, и он ошибся. Ему даже не пришло в голову, что Гарри ничего не сказал Рону и Гермионе о воспоминании из Омута Памяти.

Он так и не поймет, пока не станет слишком поздно.

Гарри улыбнулся. Рон и Гермиона в Гриффиндорской башне не будут ждать его еще несколько часов, так как обычно отработка со Снейпом занимала гораздо дольше времени. У него было время, чтобы потренироваться в окклюменции.

Гарри думал, что был почти готов к первой пробе техники «Созерцание».

Чем лучше я стану, тем скорее сделаю это.

Еще немного, Сириус.