Сильнее надежды (джен)

Руфус был измотан. Он провел последние несколько дней, беспрестанно аппарируя туда-сюда между Министерством и Хогвартсом — то обсуждая с Визенгамотом новые законы, которые, по их замыслам, должны были остановить Пожирателей Смерти, и пытаясь остановить еще больший наплыв бредовых идей, то решая вместе с Дамблдором, какие еще можно принять меры для защиты школы. Они уже сошлись на версии для общественности, что Гарри Поттер уехал для подготовки к финальной битве, а в исчезновении Северуса Снейпа не было ничего особенного, что было тем проще провернуть, что Дамблдор уже умудрился нанять некоего профессора Слагхорна на место преподавателя Зелий и, одновременно, декана факультета Слизерин.

Сейчас же нога ныла с особой силой, и Руфус хотел только одного: улечься в постель. Но он все еще не изучил содержимое конверта, полученного от Грейнджер. Волноваться было не о чем: конверт лежал в надежном ящике стола, для открытия которого требовалась капля крови владельца. Однако он мог содержать важную информацию.

Текст завещания заставил Руфуса нахмуриться и рассмеяться в равной степени. Оно доказывало, что Поттер абсолютно осознанно собирался совершить суицид, что вызывало беспокойство насчет его будущих успехов во время войны. Но как же забавно было увидеть, что он считал своего профессора Зелий стоящим не больше кната!

Затем он достал из конверта второй пергамент.

Закончив читать, Руфус прислонился головой к стене рядом с кроватью и попытался сосредоточиться. Может быть, этот документ — действительно то, чем кажется. Или нет. Головная боль и путаница в мыслях намекали, что надо пойти спать, а не делать необоснованные выводы — как, например, что этот список может сделать Дамблдора более склонным к сотрудничеству.

Во втором документе были перечислены случаи жестокого обращения, пережитые Гарри Поттером в доме его опекунов-магглов — оскорбления и жестокость, которые мальчик перечислял тщательно и без лишних эмоций и не рассчитывая на то, что кто-то, кроме упомянутых магглов, увидит это письмо. Следовательно, он, скорее всего, и не преувеличивал.

Руфус подумал, что такая готовность мальчика умереть теперь отчасти понятна.

И так как именно Дамблдор принял решение поместить Гарри Поттера под опеку этих магглов, этот список как минимум бросал двойственный свет на это решение. В худшем же случае он делал Дамблдора пассивным участником насилия.

Это может дать некую фору в игре с Дамблдором, подумал Руфус, в течение нескольких минут обдумав это с разных сторон. Но мальчик уже не зависел от директора, и сейчас Дамблдор не совал палки в колеса Министерству Магии просто потому, что мог. Список может вернуться обратно в шкафчик.

Однако, возможно, и не навсегда.

* * *

Северус медленно проснулся и тотчас схватился за голову. Она болела, но меньше, чем он ожидал. Через секунду он почувствовал сладковатый привкус зелья от головной боли на губах и понял, в чем дело.

Поттер настолько сведущ в зельях, чтобы додуматься дать мне это?, подумал он и сел.

Но загадка разрешилась моментом позже, когда домовой эльф с писком появился рядом, держа поднос, на котором стояло множество разнообразных зелий, в основном элементарных обезболивающих.

— Мастеру Снейпу стало лучше? Я счастлив! Мастер Снейп нужно выпить...

— Да, да, — рыкнул Снейп и махнул рукой в сторону кресла рядом с кроватью. — Оставь это здесь, будь любезен, — ему гораздо интереснее была информация. — Скажи мне, как дела у мальчишки Поттера.

— Мастер Гарри спит, сэр, — сказал эльф, быстро и без вопросов выполнив указание. Северус неохотно кивнул. По крайней мере, в этом домовые эльфы были удобнее обычных слуг, хотя Снейп бы не доверил бы им помощь при изготовлении зелий — они чаще делали то, что, по их мнению, должен хотеть их хозяин, чем следовали инструкциям.

— Он спать с вечера и не проснуться ни разу, — радостно отрапортовал эльф. — Правда, мастер Снейп не проснуться до этого момента тоже!

— И это ты уложил его в постель? — спросил Северус. Последней вещью, которую он помнил, было то, как Поттер со вспышкой покинул его разум, словно летящий дракон. В этот момент боль разрушила сооруженный им покров спокойствия и срубила его.

— Мастер Гарри сам уложил себя в кровать, — быстро ответил эльф. — Я помогать мастер Снейпу, как велеть мастер Гарри!

После короткой паузы Северус сказал:

— Принеси мне тост, яйцо пашот и чашку чая.

Эльф хлопнул в ладоши в восторге от того, что может быть полезным, и исчез. Северус снова оперся на подушки и начал тщательно обдумывать положение дел.

Он уже обещал себе, что никогда больше не будет недооценивать Поттера. Это у него не слишком получилось, но в этот раз последствия несдержанного обещания могут оказаться гораздо серьезнее.

Почему Поттер помог мне?

Северус сомневался, что мальчик хотел произвести впечатление на него, когда он придет в себя. Поттер не мог знать, что эльф скажет ему правду, или даже что Северус вообще спросит у него о том, что случилось. К тому же его образ мыслей при взаимодействии с потенциальным союзником отличался от того, как думал Северус. Насколько это было видно в разуме мальчишки, Поттер все еще был абсолютно уверен, что встретится и сразится с Темным Лордом один. Возможно, это связано с пророчеством, которое Альбус кинул ему, как игрушку.

Оставались только его прирожденная способность к сопереживанию или неисчерпаемое желание помогать людям. Похоже, Северус перестал быть в его глазах активным врагом, и помощь Поттеру во время битвы могла иметь к этому отношение.

Мальчик больше не тот, кем был. Даже не тот, кем он был две недели назад, когда я впервые не дал ему принести себя в жертву.

Когда эльф принес завтрак, Северус задумчиво пил чай, и тщательно обдумывал выводы, к которым пришел. Он хотел осознать их как можно полнее и понимать, что думает и не думает Поттер, что он выучил и какие озарения его еще только ожидают.

Если нам предстоит помогать друг другу и быть союзниками, а не просто упрямым учителем и туповатым студентом, понимать это критически важно.

* * *

Гарри медленно просыпался. У него так сильно болело все тело, что он совсем не хотел двигаться. Он стиснул руки под подушкой и сжал зубы, чтобы сдержать стон. Домашний эльф мог быть рядом, — в голове всплывали обрывки воспоминаний о том, как он суетился вокруг кровати, — и он не хотел напугать или встревожить его.

— Добро пожаловать обратно в мир живых, Поттер.

Этот голос заставил Гарри мгновенно перевернуться, за что он тотчас поплатился: красные пятна появились перед глазами, он застонал и еле сдержался, чтобы его не стошнило. Только он подумал, что у него это вышло, как почувствовал флакон с зельем у своих губ.

— Глотайте, Поттер, — резко выговорил Снейп, и рукой сильно, но без боли помассировал горло Гарри. — Мне не нужны дополнительные декорации на моем ковре и ваших простынях.

Гарри сглотнул, большей частью от шока: это было самым близким к шутке замечанием, которое он когда-либо слышал от Снейпа. Почти сразу же боль в голове сжалась до небольшой белой точки, а затем полностью исчезла, как будто спрятавшись за висок. Гарри поднял трясущуюся руку и коснулся шрама, но даже он не горел. Он сел и коротко кивнул Снейпу.

— Благодарю вас, сэр, — сказал он.

Снейп подвинулся ближе и занял стул напротив него, место, на котором он часто сидел раньше, пока Гарри читал, ел или упражнялся в легилименции. Сейчас же он, похоже, не намеревался бросить ему книгу и уйти. Взгляд Снейпа пронизывал насквозь, и Гарри инстинктивно напряг щиты.

— Сэр? — спросил он.

— Я думаю, что настало время поговорить о том, что вы успели выучить и что намереваетесь с этим делать, — мягко сказал Снейп.

Гарри был близок к тому, чтобы скрестить руки на груди и съехидничать, но удержался, услышав, каким тоном к нему обратился профессор. Снейп говорил с ним так, как никто прежде. Самое похожее, что он вспомнил — его разговоры с Макгонагалл и Дамблдором в прошлом году о желании стать аврором и о пророчестве.

Он говорит со мной как со взрослым, который может его понять.

Гарри осторожно поправил очки, которые каким-то чудом остались на его лице и не разбились.

— Этот вопрос относится к легилименции, сэр? — спросил он. — Или ко всему?

Что-то изменилось в лице Снейпа.

Возможно, он ждал поток сарказма, и расслабился, увидев, что я повел себя иначе.

— Ко всему, — сказал он. — Хотя по большей части к легилименции. Я хочу знать все, что вы вынесли из своей битвы с Темным Лордом, мистер Поттер.

Гарри заставил себя задуматься об этом, вместо того, чтобы дерзко отметить, что он обнаружил, что может ранить Волдеморта.

Наконец он сказал:

— Я понял, что могу напугать его. Я могу выдержать боль, которую он обрушивает на меня, чтобы атаковать. Он опытный легилимент, но не неуязвим, — он поколебался, прежде чем продолжить говорить.

Следующие слова могли разрушить хрупкую, бритвенно-резкую откровенность между ним и Снейпом. Но Гарри подумал, что их всё равно нужно сказать. Если Снейп не будет помогать мне, лучше узнать об этом сейчас.

— Я понял, что точно могу положиться на вашу помощь, сэр.

Глаза Снейпа сузились, но он продолжал молчать. Гарри, не понимая, хорошо это или плохо, задержал дыхание.

* * *

Он научился.

Это был один из тех уроков, которые, как Северус надеялся, Поттер усвоил, но он не собирался давать ему подсказки. Мальчик должен был признать это самостоятельно, иначе бы предположил, что Северус просто вмешивается. И вот это случилось.

И он не знал, поступил ли правильно, осознал Северус, встретив изучающий взгляд зеленых глаз. Казалось, что мальчик даже задержал дыхание, как бы нелепо это ни было.

— Я впечатлен, Поттер, — сказал он, и хотя он и слегка растянул эту фразу, в ней не было сарказма. Пусть Поттер примет этот комплимент настолько серьезно, насколько хочет. — Я не знал, научитесь ли вы когда-нибудь доверять мне.

Поттер слегка дернул головой, как будто подавив желание ответить дерзостью.

— Я доверяю вам не во всем, — проговорил он. — Но я верю, что вы поможете мне с битвой с Волдемортом.

— Наконец-то осознали, что это и моя битва тоже? — надавил Северус.

— Да, сэр.

Северус кивнул.

— Тогда вы поймете, когда я скажу, что желаю помочь вам как с жертвой, на которой вы будете тренироваться, так и с Темным Лордом.

Как он и ожидал, при этих словах Поттер напрягся. Но по крайней мере, он задумался на секунду, а не огрызнулся, что это только его битва.

— Но, сэр, — начал он, — насколько знаю, я единственный, кто может на самом деле победить его.

— Это утверждение точно неверно по отношению к жертве, которую я выбрал для вас, — спокойно указал Северус. — И я не думаю, что оно истинно и в том, что касается Темного Лорда. Почему вы предположили, что должны столкнуться с ним в одиночку?

Поттер нахмурился и неосознанно коснулся шрама на лбу, прежде чем ответить. Северус воспринял этот жест как гораздо более очевидный ответ, чем любые слова, которые могли за ним последовать. Поттер слишком привык, что его выделяют, считая себя героем-одиночкой. Этот образ мыслей часто приводил к высокомерию, но он же легко мог привести к ощущению одиночества и уверенности в том, что никто не сможет ему помочь, даже если попросить.

— Пророчество... Оно достаточно четкое, сэр. Если я не убью его, он убьет меня.

— Это не значит, что другие не могут помогать вам, — негромко проговорил Снейп. — Возможно, я не смогу нанести финальный удар, но я могу помочь вам с полетом в его разум, мистер Поттер, как помог, когда он пытался вас уничтожить.

Поттер нервно сглотнул.

— Так же, как я помог вам вчера, сэр?

Ага. Северусу было особенно интересно, как мальчишка коснется этой части своих действий. Он мог бы с легкостью позволить себе торжествовать, утверждать, что Северус обязан ему долгом жизни, и это привело бы к очередному разрыву между ними, ведь Северус не собирался и дальше терпеть эго героя. Но нет, он подошел к этой теме так же осторожно, как и к другим частям разговора. Северус одобрял это. Честность между ними всегда будет подразумевать также и осторожность.

— Да, — сказал он и удержал взгляд Поттера, давая понять, что это всё, что он скажет на эту тему. Поттер кивнул. В его глазах сияло облегчение. Хорошо. Значит, мы совпадаем в нежелании говорить об этом. — Нам предстоит стать союзниками, Поттер. Я не приму ничего меньшего.

— Что означает быть союзниками, сэр?

Северус удивил сам себя ухмылкой. В этом мальчик тоже продвинулся. Он больше не кидается на предложенное слепо, как гриффиндорец, но и не отклоняет идею стать союзниками только потому, что это я.

— Будет необходимо, чтобы вы слушали меня, — сказал он. — Чтобы вы усердно тренировались в том, что я потребую, и мне не пришлось тратить время впустую. Чтобы вы признали, что есть вещи, которые пока что за пределами ваших способностей, и попросили о помощи. Чтобы вы пришли мне на помощь, когда это потребуется, и доверяли, — брови Поттера приподнялись на этом слове, — мне прийти на помощь вам, когда это потребуется. Чтобы мы оба посвятили все свои усилия уничтожению Темного Лорда. Я знаю, что вы не часто сдерживали себя, когда учились со мной, но иногда было наоборот, к примеру, когда вы отказывались даже думать о том, что можете уничтожить чей-то разум. Я надеюсь, что это позади.

На мгновение Поттер опустил взгляд.

— Я уже делал это с ним, — едва слышно ответил он. — Я способен на это, сэр. Я знаю. Просто мне это не нравится.

Северус наклонился вперед. Так вот где был предел тому, чему он научился. Лучше пресечь это на корню.

— Умение разорвать чей-то разум на части — оружие в этой войне, — сказал он. — И больше ничего.

— Это часть представлений о том, что правильно, а что нет, — подняв взгляд, сказал Поттер.

— Если бы мы обсуждали каждый моральный аспект при борьбе с Темным Лордом, — спокойно ответил Северус, — то вы бы смогли победить его, лишь достигнув возраста Дамблдора. Вы забывчивы, Поттер. Я видел, что вы сделали вчера. Вы можете удержаться от того, чтобы уничтожить все в пределах досягаемости. Я попросил вас остановиться, и вы остановились. Это значит, что вы способны держать оружие в руках. И это всего лишь оружие. Оно не изменяет вас, когда вы начинаете его использовать. Результаты и последствия ваших действий куда важнее, чем то, что вы применяете.

Лицо Поттера приняло задумчивое выражение. Северус оставался неподвижным. Он решил, что достаточно предложил и подтолкнул в нужную сторону, — насколько мог в данной ситуации — и теперь была очередь Поттера заставить свой мозг обрабатывать услышанное.

* * *

Гарри снова сомневался.

С одной стороны, Снейп был прав. Даже ослепленный яростью и ненавистью, вчера он смог удержаться от того, чтобы навредить ему. Это было важно. И он смог применить легилименцию против Волдеморта, и, внезапно, у него неплохо вышло, так что нужно продолжать использовать ее. И он обязан спасти мир от Волдеморта, с помощью Снейпа или в одиночку, поэтому отказываться от оружия, которое ему так нужно, было глупо.

С другой стороны, как далеко он зайдет, прежде чем окончательно потеряет себя? Слова Снейпа звучали убедительно, но, может, Гарри верил ему только потому, что хотел? Снейп уже называл такой тип легилименции ментальным изнасилованием. Должен ли Гарри насиловать кого угодно, неважно, кого?

Конечно же, ответом на этот вопрос было “нет”. Но опять же, он уже посвятил себя тому, чтобы причинить как можно больше боли Волдеморту и себе, чтобы только закончить эту войну.

Гарри поднял на него взгляд.

— Можно задать вам один вопрос, сэр? — сказал он и подождал, пока Снейп кивнет. — Что случится после того, как я убью Волдеморта? Я имею в виду, — он замялся, подыскивая слова, — легилименция, она как квиддич?

На лице Снейпа появилось недоверие и удивление с легким намеком на раздраженность.

— Легилименция как квиддич? — повторил он, просто чтобы подчеркнуть глупость вопроса, подумал Гарри.

— Я имею в виду... — Гарри взмахнул рукой и наконец смог составить из слов внятное предложение. — Я могу перестать играть в квиддич в любом момент, когда мне этого захочется, сэр. Я просто перестану садиться на метлу. Будет ли так же с легилименцией? Могу я прекратить использовать ее? Или у меня начнется зависимость? — он слышал, что Темные искусства вызывали привыкание, хотя и должен был признать, что знал о них не очень много.

— А-а. И да, и нет, Поттер, — ответил Снейп с некоторым облегчением. — Использование легилименции не заставит вас продолжать использовать её, но, боюсь, вам нужно будет продолжать занятия и после победы над Темном Лордом. Легилименция не может быть ограничена только одной частью вашей жизни и прекратиться, как... квиддич, — он произнес последнее слово с ощутимым презрением. — Иначе она выйдет из-под контроля, и вы, скорее всего, будете использовать её неосознанно, дотягиваясь и пытаясь прочесть разумы других людей, без техник, способных удержать её в узде.

— Почему, сэр? — нахмурился Гарри.

— Потому что легилименция это гораздо в большей степени способ восприятия мира, чем квиддич, конечно же, — ответил Снейп и приподнял брови, словно удивляясь тому, что Гарри потребовалось объяснение. — Вы начали осознавать, как работает разум других людей. Вы привыкаете использовать их мысли, воспоминания и эмоции как дополнительный критерий оценки — в такой же степени, как вы полагаетесь на язык тела. Вы будете делать это неосознанно, что может ненамеренно привести к полному ментальному доминированию, — он слегка усмехнулся от выражения испуга на лице Гарри. — Использование легилименции не случайно ограничено Министерством, Поттер. Это одна из причин. Легилименция предполагает постоянную самодисциплину на протяжении всей жизни. Как только вы становитесь легилиментом, вы им и останетесь. Дамблдор и я оставались легилиментами всю жизнь, как вы можете заметить, даже в те годы, когда нам было почти не на ком тренировать свои навыки, кроме студентов.

— Но я смогу контролировать её?

— Если будете заниматься.

Гарри шумно выдохнул и уставился на свои руки. Он все еще надеялся, что сможет вернуться к тому, каким он был раньше, когда убьет Волдеморта, и все. Это был наилучший вариант после того, как Гарри решил, что должен жить — просто снова стать тем, кем он был, и забыть последние полгода.

“Не сработает, — спокойно указал ему голос в голове, — и теперь ты точно это знаешь. Так что придется учиться жить с этим.”

— Хорошо, сэр, — сказал Гарри, подняв глаза. — Я принимаю ваше предложение о сотрудничестве, — он нахмурился и положил руку на начавший урчать живот. — Можно мне что-нибудь поесть?

Снейп кивнул и поднялся со стула — скорее всего, чтобы позвать домового эльфа, подумал Гарри. Он лег назад на подушки и постарался дышать размеренно.

Он чувствовал себя… странно. В голове была тяжесть, словно все эти мысли устроились там и давили на сознание. И ясность, словно он разорвал ложные надежды и наконец-то смог увидеть правду. И настороженность, ведь он был не так уж наивен, чтобы полностью довериться Снейпу. И он никогда не будет таким.

Но как-то странно. Иначе.

Гарри лениво подумал, что, может быть, именно это называется взрослением.

Скорее всего, нет.