Отражённый блеск (гет)

— Дю-дю-ка!

Эльфенок отвернулся от Снейпа, всем своим видом показывая, что эту сопливую гадость он есть не будет.

— Глимми, не обзывайся! Пока не поешь, дядя Кикимер к тебе не придет!

— Кики не придет? — глаза у малыша стали еще больше, хотя казалось, что это невозможно. Он подхватил ложку и начал, давясь, заталкивать в себя овсянку.

Элемент влияния был найден три дня назад, когда Северус в отчаянии связался по Сквозному зеркалу с Блэк-мэнором и попросил портрет Регулуса Блэка прислать ему в помощь Кикимера.

Эльф явился очень быстро. Сцена была та еще. Когда старый брюзгливый домовик появился в детской, Глимми забросив все свои игрушки, с хлопком аппарировал прямо ему на руки, схватил своими тонкими ручонками за шею и завопил:

— Ви-ки! Глим-глим! З-з-з-з-з-з…

Обалдевший и оглушенный Кикимер подпрыгнул на месте. Опасаясь, что он с перепугу аппарирует, Снейп схватил его за наволочку. Домовик изумленно отшатнулся. Никогда еще маги не трогали его руками. Единственное касание, знакомое с детства — пинок ногой. Наволочка порвалась и у зельевара появилась возможность ознакомиться со строением тела брата по разуму во всех подробностях.

Пока все успокоились, и Кикимер чинил свое скромное одеяние, Глимми не думал разжимать руки, болтаясь на шее у старшего собрата, как большой и несуразный кулон.

Потом Снейп хмуро изложил свою просьбу. Он хотел, чтобы домовик несколько часов в день уделял малышу — для его эльфийского обучения и воспитания. Короче, Кикимеру отводилась роль приходящей няньки.

Было видно, что эта дополнительная работа никакого восторга у эльфа Блэков не вызвала, но связанный приказом Регулуса, он не посмел отказаться и достаточно уныло приступил к исполнению своих обязанностей.

Однако обаяние малыша было столь велико, что мало-помалу старый холостяк ощутил себя заботливым дядюшкой и принялся обучать своего малолетнего соплеменника всяким эльфийским премудростям. Как сложить пальцы для щелчка, чтобы получилось то, что надо, а не что попало. Как правильно аппарировать и не промахнуться мимо цели на полмили. Как правильно говорить и правильно одеваться.

Последний пункт вызвал самые серьезные разногласия между Кикимером и зельеваром. Домовик пришел в ужас, обнаружив на малыше памперс, который он принял за штаны. Вжав голову в плечи и время от времени наказывая себя битьем лбом об спинку кроватки, эльф упорно долдонил, что одежда для эльфа — зло и носить ее нельзя. Снейп довольно резонно возражал, что памперс — это не одежда, раз его не стирают, а выбрасывают. На что Кикимер виновато, но упрямо возражал, приводя в пример своего бывшего хозяина Ориона Блэка, которому штанов на день не хватало из-за пристрастия к игре в карты на раздевание…

Северус, наконец, взбеленился и потребовал ясности в этом вопросе у Регулуса, который с фамильным блэковским высокомерием просто запретил Кикимеру обсуждать эту тему. Домовик вздохнул и подчинился. И за каких-то три дня превратился в кумира для мелкого засранца Глимми.

Вот и сейчас одно упоминание о страшном запрете на «дядю Кики», вынудило эльфеныша быстро слопать три столовые ложки отвратительной овсянки и запить ее тремя глотками не менее отвратительного кипяченого молока с кошмарной пенкой.

— Вот и славно! — прокомментировал Снейп гастрономический подвиг подопечного. — А теперь пойдем прогуляемся. Пойдешь за руку или поедешь?

— Поеду на Дю-дю-ке!

— Хитрец, — проворчал Северус, но в глазах его искрились смешинки. — Залезай.

Глимми нацелил обе ладошки на мага и, как учил его дядя Кики, щелкнул пальцами. Хлопок. Маленький лопоухий малыш уже гордо восседает на плече у зельевара.

Они спустились вниз по лестнице, а потом по коридору подземелья дошли до пещеры с подземной рекой. Снейп снял наложенную защиту и открыл тайный проход в скале. Еще тридцать ярдов по извилистому коридору — и они вышли в подземный зал, в котором стремительный поток столетиями мчал свои воды в магических оковах.

Снейп открыл проход к Арке Смерти. Она была завешена непроницаемым пологом. Ни одна из комбинаций цилиндров не могла открыть ее, так как на другом конце пути не было второй такой же Арки, чтобы образовать внепространственный коридор. Зельевар сам уничтожил ее и теперь мучительно искал способ вернуться в эльфийское подземелье и восстановить выход для Поттера и тех, кого ему, возможно, удастся спасти.

— Ну что, малыш? Посмотри на эту штуку. Может быть, она покажется тебе знакомой или хотя бы интересной?

Глимми слез с плеча зельевара, подошел к Арке, равнодушно осмотрел ее и повернулся к Снейпу.

— Ну что, малыш?

— Дыл-л-лка! Пустая. Хочу назад. Хочу Кики!

— Дырка, говоришь? — переспросил Снейп.

Глаза его заблестели…

* * *

Шамира не обманула, и уже через два часа после их беседы Гарольд стоял во внутреннем дворе обители Матери перед стройными рядами ее обитательниц. Было их на глаз около полутора тысяч. Впереди выстроились отряды молодых девушек, а за ними располагались женщины постарше. Надо понимать, что тогда, в министерстве, именно они и превратились в полчища разъяренных красных фурий. А те, что помоложе, это в терминах Хранительницы — «соплячки». Их просто увели из министерства и здесь определили в Обитель. Удачно получилось, что Гермиона сюда не попала. Похоже, здесь здорово умеют промывать мозги новичкам.

— Это все, кто здесь живет? — уточнил Поттер.

Шамира снисходительно усмехнулась.

— Это те, кто пришел из твоего мира. С какой стати я стала бы выстраивать перед тобой местных?

Гарольд кивнул. Именно это он и хотел знать. Хотя оставалось неясно, сколько же всего женщин-воинов в этом большом, но все же не резиновом замке.

— Начинайте свои разговоры-уговоры. Только не очень долго. Завтра тяжелый день и люди должны отдохнуть.

Шамира явно проявляла нетерпение. Поттер шагнул к балюстраде балкона, на котором они находились. Тысячи глаз уперлись в него. Осматривая ряды в поисках знакомых лиц, он вытянул из кармана мантии пергамент.

— Сонорус! — ткнул себя палочкой в горло и развернул свиток. — Я тут кое-что прочитать вам хочу. Может быть, напомнит кому-то что-то…

«Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой, и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят — стоит у них на пути кто-то, закутанный в плащ».

— Что вы делаете? — Гарольд почувствовал затылком сверлящий взгляд Шамиры.

— Не мешайте, это не ваше дело, — вполголоса ответил он и продолжил.

«И Смерть заговорила с ними. Она очень рассердилась, что три жертвы ускользнули от нее, ведь обычно путники тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притворилась, будто восхищена мастерством троих братьев, и предложила каждому выбрать себе награду за то, что они ее перехитрили.

И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы ее хозяин всегда побеждал в поединке. Такая волшебная палочка достойна человека, одолевшего саму Смерть! Тогда Смерть отломила ветку с куста бузины, что рос неподалеку, сделала из нее волшебную палочку и дала ее старшему брату.

Второй брат был гордец. Он захотел еще больше унизить Смерть и потребовал у нее силу вызывать умерших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату. Этот камень, сказала она, владеет силой возвращать мертвых.

Спросила Смерть младшего брата, чего он желает. Младший был самый скромный и самый мудрый из троих и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, чтобы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Недовольна была Смерть, но ничего не поделаешь — отдала ему свою мантию-невидимку.

Тогда отступила Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они дальше своею дорогой, и всё толковали промеж собой об этом приключении да восхищались чудесными вещицами, что подарила им Смерть».

Гарольд остановился, чтобы посмотреть на слушательниц. Стройные ряды послушниц и служительниц потеряли стройную неподвижность и зыбко зарябили. Кто-то крутил головой, кто-то с недоумением оглядывался по сторонам, многие схватились за виски с выражением муки на лице. Стоящие впереди девушки прижимали ко ртам стиснутые кулачки, которые наполовину утонули в их глухих масках.

Так. Процесс пошел.

-«…Долго ли, коротко ли, разошлись братья каждый в свою сторону. Первый брат странствовал неделю, а может, больше, и пришел в одну далекую деревню. Отыскал он там волшебника, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, ясное дело, победил старший брат — да и как могло быть иначе, когда у него в руках Бузинная палочка? Противник остался лежать мертвым на земле, а старший брат пошел на постоялый двор и там давай хвастаться, какую чудо-палочку он добыл у самой Смерти, — с нею никто не победит его в бою.

В ту же ночь один волшебник пробрался к старшему брату, когда он лежал и храпел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унес волшебную палочку, а заодно перерезал старшему брату горло.

Так Смерть забрала первого брата.

Тем временем средний брат вернулся к себе домой, а жил он один-одинешенек. Взял он Камень, что мог вызывать мертвых, и три раза повернул в руке. Что за чудо — стоит перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она раннею смертью».

— Прекратите немедленно! — закричала вдруг Шамира, но Поттер был готов к ее демаршу. Его палочка описала полукруг назад, и Хранительница замерла и осталась стоять, затвердев как камень от невербального Петрификуса.

— Нет уж! Я дочитаю до конца! — отрезал юный маг и повернулся обратно к слушательницам, которых все больше и больше охватывало смятение.

«…Но была она печальна и холодна, словно какая-то занавесь отделяла ее от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места, и горько страдала она. В конце концов, средний брат сошел с ума от безнадежной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой.

Так Смерть забрала и второго брата.

Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда младший брат состарился, то сам снял Мантию-невидимку и отдал ее своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга, и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира».

Гарольд свернул свиток и бережно спрятал его обратно в карман.

— Вот такие волшебники жили в старину и такие дела творились в древней Британии, — продолжил он спокойно.

— А сейчас я вам покажу еще кое-что интересное! — он вытащил из другого кармана сверток, развернул невесомую мантию и накинул себе на плечи. — Я потомок третьего брата из этой сказки и сейчас на мне один из Даров из этой сказки. Видите?

От Гарольда осталась лишь парящая в воздухе голова. Все остальное — туловище, руки и ноги — все исчезло!

— А-а-а-а! — единым вздохом ответила ему площадь.

Юный маг снял мантию-невидимку и силой выкрикнул:

— Меня зовут Гарольд Поттер и я пришел сюда за вами! Я помогу вам вернуться домой! Дома вас ждут ваши семьи, ваши друзья, ваши дома и ваши милые сердцу вещи. И пусть кто-то из вас читал в детстве сказки Барда Биддля, а кто-то — Льюиса Кэррола. Но родина у вас одна и она ждет вашего возвращения!

Шеренги на площади окончательно смешались. Теперь это была просто толпа потрясенных и растерянных женщин, которая подавалась все ближе и ближе к балкону, словно в опасении, что все происходящее окажется розыгрышем или злой шуткой. Или того хуже — бредовым видением. Они тянули руки к Гарольду, словно боясь, что он сейчас исчезнет и оставит их в этой, вдруг опостылевшей им, Обители. Они с каким-то затравленным выражением на лицах оглядывались по сторонам, словно увидели все окружающее другими глазами.

— Ну вот, бабуля, а ты говорила, что у меня ничего не получится! — повернулся Поттер к Шамире и снял с нее заклятие окоченения.

— Тьфу! Будь бы проклят! — Хранительница обессилено опустилась на каменный пол балкона. — Твоя взяла. Забирай их всех, и чтобы духу вашего здесь завтра не было!

— Продовольствие? — тон Поттера был весьма наглым, но внутренне он сжался, так как от ответа Хранительницы зависело слишком многое.

— Получишь ты свое продовольствие. Корми вас, пои вас… дармоедов. Насрут больше лошади и испарятся, а мне тут расхлебывать! Ну чего встал? Уводи их отсюда! Не дай Матерь, если остальные захотят их наказать за отступничество! Крови прольется — ведром не вычерпаешь! Уходите отсюда, да побыстрее!

Гарольд оценил совет, как весьма разумный. По углам площади и впрямь начали накапливаться отряды вооруженных послушниц, со злобой и раздражением наблюдавших за «позором» своих товарок. Не рискуя применить левитацию, которая была бы чрезмерным волшебством даже для магического мира, он быстро сбежал вниз по лестнице. Его левая рука с болезненной судорогой сжимала черную палочку Блэков, которой он на протяжении всего выступления с полным напряжением всех магических сил наводил на женщин заклинание Подвластия.