Король звезды (джен)

Вернувшись в приют, он долго сидел с детьми, согревая их испуганные сердца. Никто толком не понял, что произошло. Просто пришёл высокий красивый юноша, что-то сказал Валери — и она велела всем убегать. Потом появилась странная женщина — и юноша упал, а небо вдруг заполнили тоскливые тени. Женщина стала говорить с Тапани и Матти, и от этих слов им делалось больно. Потом она произнесла какое-то очень больное слово, но тут перед Тапани взлетел Рабе... и умер...

Теперь Карл вернулся и сидит с ними, чтобы им не было грустно... И они с ним сидят, чтобы ему было не так грустно...

Невидимое солнце опустилось за городом, и за большими холодными окнами приюта зашевелились тени. Когда явились воспитательницы, дети пытались рассказать им о тенях. Но взрослые не слышали тоскливого шёпота...

Лежать одним в холодных жёстких кроватях было страшно, а голоса за окнами навевали серые сны. Но сквозь этот туман светило невидимое солнце...

Когда детей увели спать, Карл и Софи поднялись в пустой класс и сели на пол, прижавшись спинами к батарее. Софи ничего не говорила, только гладила по руке. И от этого простого жеста ему становилось немного легче...

Девочка не видела его лица, но знала, что оно сейчас невыразимо печальное. У неё самой внутри поселилась щемящая тоска. Сегодня она ужасно испугалась. Не когда Бен толкнул её и мистера Фейна, защищая от чего-то страшного, а когда он уводил их, оставляя Карла наедине с этим страшным... И сейчас ей томительно хотелось рассказать Карлу о своём страхе, о том, что вот уже несколько лет жило в её душе... Но Карла, раненного смертью, вряд ли обрадовали бы сейчас её слова... Потом... Потом она обязательно скажет ему...

Карл чувствовал, как лёгкая, почти невесомая рука касается его ладони. Он уже не прятал свою метку. В темноте ничего нельзя было разглядеть, да она бы ничего не увидела и при свете дня... Ему хотелось рассказать, как они с полковником фон Дитрихом пришли к этому, как он получил чёрную змею на запястье, а полковник — железного стража... Но в душе Софи и так было слишком много тревоги... Как и тогда, в Хогвартсе, она борется с усталостью, чтобы не оставлять его одного... Нельзя добавлять ей боли... Потом... Потом он попробует рассказать...

Когда Софи заснула, Карл ещё долго смотрел на её спящее лицо. Потом осторожно поднял на руки... Он бесшумно нёс её по коридору, озарённому лунным светом, и она чему-то улыбалась во сне...

Бесшумно войдя в комнату, он уложил её на постель, и дыхание Софи смешалось с дыханием других детей. Карл накрыл Софи одеялом, подобрал старенькую игрушку, выпавшую из кровати Дороти... Постоял немного, глядя на них, погружённых в свои сны, потом тихо вышел из комнаты...

Едва он ступил на снег, как воспоминания захлестнули его. Чёрный нескладный комок перьев в осенней траве. Профессор Снейп рассердился, узнав, что он принёс в класс птицу... Полёты на метле... Вечера на подоконнике... Свитки домашних заданий, долгие безмолвные разговоры... Ворон ведёт его сквозь лабиринт... Кладбище, заросшее высокой травой... Он прикован к холодному надгробью, по разрезанным запястьям течёт кровь... На белом больничном столе лежит ребёнок — даже не ребёнок, а уродливый кусок плоти, перепачканный кровью... Врачи в палате обступили женщину, умирающую рядом, а чёрный ворон за окном всё смотрит и смотрит на ребёнка... Пожилой человек с уже почти совсем седыми волосами, но взгляд серо-голубых глаз по-юному ярок... Он говорит комплимент медсестре, потом показывает на крошечное тельце, к которому прилеплены белые трубочки, и произносит имя...

Карл слепо брёл сквозь вьюгу, потом вдруг исчез — и оказался перед замком. Возвращаться сюда сегодня было, наверное, глупо, но ему некуда было больше вернуться...

Он прошёл по длинным коридорам, поднялся и спустился по двигающимся лестницам, пока не оказался возле двери, ведущей в небольшую комнату, озарённую скупым пламенем свечей.

В ответ на его стук раздалось холодное, чуть раздражённое: «Войдите!» Профессор сидел за столом и что-то спешно писал. Услышав стук, он произнёс заклинание — буквы стали невидимыми.

— А, это вы!.. — произнёс он, заметив Карла, и в его голосе послышалось что-то, напоминающее облегчение.

Юношу ступил в полосу света, и облегчение исчезло.

— Что с вами?..

— Полковник фон Дитрих умер... — произнёс он, безнадёжно глядя по сторонам, словно пытаясь найти опровержение своим словам.

— ...Как умер?

— Алекто Кэрроу пришла в мой приют... Хотела убить детей... Он спас одного ребёнка... и умер...

Северус Снейп молчал. Он слишком хорошо знал, как умирают от непростительных заклинаний, и каждая новая смерть возвращала его в дом в Годдриковой впадине...

Северус коротко посмотрел на юношу, беспомощно стоящего в центре комнаты.

— Я закончил свои дела здесь, — сказал он, собирая недописанные бумаги, — мне нужно вернуться домой и приготовить несколько зелий.

Карл даже ничего не попросил: он уже истратил все свои просьбы. Просто глаза с голодной тоской смотрели на профессора.

— Можете помочь мне с зельями.

— Да, я помогу... я всё сделаю... — закивал Карл.

Северус вывел его из кабинета, заклинанием запечатал дверь, и они отправились в поход по движущимся лестницам. Стоило им выйти из замка, как с холмов потянулись долгие, холодные тени. У Карла уже не было сил защищаться, и он с поникшими плечами медленно брёл сквозь студенистый мрак. Северус Снейп прошептал заклинание — тени с шипением отступили...

— Алекто не ранила вас? — спросил он, с беспокойством глядя на неровную цепочку едва заметных следов.

— Нет... Мы просто говорили... Там была Валери... Валери Дюран... Ей надо помочь... Она защищала приют от дементоров...

— Если вы просто говорили с Алекто, то почему сейчас вы едва стоите на ногах? — настойчиво переспросил Северус, словно не слышал слов Карла о студентке Гриффиндора.

— ...Мистер Кэрроу... Мы встретились с ним сегодня... — нехотя произнёс Карл. При воспоминании о нескольких часах, проведённых в кабинете Защиты от Тёмных искусств, тело отзывалось острой болью.

Судорога, прошедшая по измученному лицу, не укрылась от Северуса. Он остановился, почувствовав на губах знакомый привкус омерзения, и, с горьким отчаянием топча лёгкие невесомые следы, посмотрел в небеса. «Это тоже часть вашего плана, директор?.. Вы оставили замок мне, чтобы я сохранял эти камни и жизни?.. А этот мальчишка должен выносить за всех пытки?.. Если бы вы были здесь, такие, как Кэрроу, не посмели бы даже ступить на порог Хогвартса!.. Почему вы позволили себе умереть?..»

Но тёмные небеса молчали...

Вздохнув с какой-то усталой озлобленностью, Северус схватил Карла, готового упасть на ледяном насте, и перенёс в Паучий тупик. Здесь тоже стонала вьюга, и шептались тени. Но Северусу были знакомы их голоса, каждую тень он знал в лицо.

Отперев дверь, он пропустил юношу вперёд. Карл повесил на крючок промокшую куртку и удивился: сейчас ведь зима, почему она промокла?.. Потом вспомнил — дождь над старым кладбищем в Берлине...

Он сам не заметил, как начал плакать. Прямо там, в узком тёмном коридоре...

Северус оторопело слушал эти хриплые рыдания. Вдруг вспомнился их разговор два месяца назад.

— ...Зачем?.. Профессор, ну, зачем?

— Это их жизнь!.. Боль — часть жизни!..

Повторить бы ему это сейчас... «Боль — часть жизни!..» Но слова застряли в горле... Он хотел и не мог сказать их...

— ...Простите... — прошептал Карл, словно очнувшись. — Простите, пожалуйста... Нужно ведь готовить зелье...

Он прошёл в комнату и посмотрел по сторонам, желая скорее найти себе занятие.

— Что мы будем готовить? — спросил юноша, силясь улыбнуться.

— Готовить буду я, — ответил профессор, хмуро глядя на его дрожащие руки. — А вы разберите это, — он сунул ему большую банку со странно шуршащим содержимым.

— Хорошо, — послушно кивнул Карл.

Взяв несколько пустых склянок, он забрался со своим багажом на диван, словно это место могло его защитить.

— Возможно, идея о том, что ваша энергия мешает Тёмному Лорду использовать силу Бузинной палочки, была не такой уж и хорошей, — проговорил Северус, склонившись над высохшими стеблями травы. — Теперь, когда он оставил вас в покое, Кэрроу решили, что им всё позволено...

— Нет, профессор, это очень хорошая идея, — возразил Карл. — Пока Тёмный Лорд думает, что палочка не работает из-за меня, он не станет искать другие причины... — он помолчал немного, а потом продолжил. — Про Бузинную палочку мне рассказал полковник... Что раньше она принадлежала Геллерту Гриндевальду, а после войны перешла к Альбусу Дамблдора... Полковник был хорошим другом мистера Гриндевальда, они учились вместе в Дурмстранге... И директора он знал... На самом деле полковник не был оборотнем, эту легенду придумал Том Реддл, чтобы скрыть свою тайну... О разделённой душе... А ворон — это плата... Плата за жизнь сына...

Он говорил, погружённый в воспоминания, а Северус слушал, замерев над листьями полыни. В этих словах, произносимых тихим голосом, полным печали и любви, полковник словно рождался заново... Рождался таким, каким, может, не был даже при жизни... Словно что-то самое важно, глубинное, хранившееся в умершем человеке, то, о чём он сам, может, не подозревал, продолжалось теперь в этом ребёнке...

«Боль — часть жизни!..» Смерть и чувство вины научили его этому. И он учил этому остальных... Стал каменным саркофагом, хранящим прах сгоревшей жизни...

Карл поднял голову, словно что-то в нём незримо ощущало, когда сидящий напротив человек опускается в свою тьму.

— Но в последнее время полковник стал отдаляться от меня... По вечерам сидел один в углу гостиной, а если я приходил, молча шёл в другую комнату... Казалось, моё присутствие ему неприятно... Хотя когда-то сам сетовал, что я перестал говорить с ним... Может, если бы я тогда сразу смог принять его поступок... Это моя вина...

Профессор оторвался от своих трав и сказал вдруг тихо:

— Вы не виноваты...

— Не знаю... — с сомнением протянул юноша.

— Я знаю, — ответил профессор. — И после того, что вы рассказали... Возможно, этот конец был для него самым лучшим...

Карл посмотрел в зимнюю тьму за окном, словно хотел разглядеть в ней душу полковника.

— Уже поздно... — сказал наконец он. — Можно, я останусь здесь? Дети в приюте уже спят, не хочу их будить...

Профессор кивнул.

Карл поставил разложенные по банкам листья на стол и пошёл в свою маленькую комнату.

Смотря, как бесшумно закрывается дверь, Северус Снейп подумал, что мало найдётся людей, обладающих такой способностью будить...

После «битвы за приют», как про себя называла её Валери, возвращаться в школу было страшно. Их отношения с Алекто Кэрроу и раньше нельзя было назвать тёплыми. Во что это превратиться теперь, даже представлять не хотелось. Но другого дома у неё не было, поэтому девушка вместе с остальными села в красный экспресс, стараясь не попадаться на глаза школьникам с чёрными повязками на рукавах.

Валери ждала традиционного вопроса: «Как провела каникулы?» Но оказалось, все уже знают, как она их провела!.. Одноклассники и даже гриффиндорцы со старших курсов поздравляли девушку. То тут, то там слышалось произнесённое шёпотом: «Ты молодец!.. Так их!.. Пусть не думают, что им всё позволено!.. Покажешь потом своего Патронуса?..»

Валери кивала, а сама лихорадочно думала: «Алекто мне не простит!..» Первой мыслью было побежать к Карлу, но его в поезде не было... Да и снова обращаться к нему за помощью казалось немного стыдно...

В первый день в расписании стояла травология, а следом за ней — маггловедение. Валери стало страшно. Она, учившая войну по страницам книг, впервые увидела, как перед тобой стоит человек, готовый убить тебя...

На завтрак Валери не пошла. Побродила по замку, поднялась по узкой лестнице в стене — и оказалась внутри огромных башенных часов. Опустившись на каменный пол, она прижала колени к груди и закрыла глаза. Всё вокруг издавало чёткие, ровные звуки, всё знало, куда и с какой скоростью идти...

А она не знала...

Ссора с Джейденом хоть и причиняла боль, но одновременно освобождала от неясного, пугающего будущего... Теперь Джейден возвращался, а вместе с ним возвращалась и высокая строгая женщина в траурных одеждах...

Сбежать бы в какую-нибудь Бразилию, где тепло и много солнца... Валяться на песке и слушать, как медленно перекатываются волны... Бразилия была во всех отношениях чудесным вариантом, вот только огненная рысь не поехала бы с ней туда. Это Валери знала совершенно точно...

Вдруг в гуле двигающихся шестерёнок, послышались голоса.

— Не понимаю, почему тебя это так волнует... — произнёс недовольный голос, в котором Валери узнала Амикуса Кэрроу. — Это были всего лишь магглы!..

— Это ты не понимаешь! — раздался резкий голос директора. — Дело не в магглах!.. Пройдёт немного времени — и ты получишь их всех. Но нам нужно это время!.. Мы ещё не готовы! Нужно собрать всех союзников, Тёмный Лорд должен окончательно подчинить себе Бузинную палочку!..

— А я и не предлагаю бросаться всем в атаку прямо сейчас! — огрызнулся Кэрроу. — Но некоторые предупредительные операции...

— «Предупредительные операции»? Амикус, опомнись, это не детская игра в солдатиков! Думаешь, они будут спокойно на это смотреть?

— Ты сам убил Дамблдора, без него у них нет шансов.

— Дамблдор не умер бы, не оставив после себя тех, кто продолжит защищать его дело. Сейчас они затаились, но если мы нападём — они нанесут удар. Думаешь, все те, кто перешли на нашу сторону, действительно будут помогать нам? Нет!.. Они изображают покорность, поскольку понимают, что сейчас в меньшинстве. Но если вы убьёте, они ударят сразу же — а мы не готовы!..

— Я не намерен терпеть рядом эту дрянь! Они поплатятся!.. И эта дерзкая девчонка!..

— Делай с ними, что хочешь, — я смогу объяснить шрамы на их телах, но для мёртвого тела мне объяснений не найти!.. Ты понял?

Кэрроу пробормотал что-то нечленораздельное.

— И объясни это своей сестре!.. Нам нужно набраться терпения. Ещё немного — и мир будет наш...

— Когда ты стал таким рассудительным, Северус... — устало проговорил Кэрроу. — Хорошо, мы подождём... А потом их мерзкая кровь зальёт улицы городов... И я сам...

Дальше слова поглотил гул часового механизма, сообщающего, что истёк ещё один час. Когда удары маятника сменились мерным звуком двигающихся шестерёнок, Валери поднялась и побежала на урок травологии.

Алекто Кэрроу не нарушила приказа директора. Весь урок Валери чувствовала на себе её ненавидящий взгляд, и линейка с жестокой силой опускалась на её руки чаще обычного, и слово «Круцио» звучало громче, но боль приходила откуда-то издалека и, едва коснувшись её, исчезала...

Вечером в классе Защиты от Тёмных искусств боль тоже была похожа на волны. Они щекотали ноги — и возвращались в океан. Они приходили и уходили... Иногда волны становились очень высокими, но кто-то словно поддерживал её тело и не давал задохнуться...

Девушка с удивлением вслушивалась в это течение... Ощущения были похожими, как и раньше, когда её оставляли отрабатывать наказание, но раньше она просто называла это «не очень больно»... И потом, вернувшись в свою комнату, стиснув зубы, смеялась над «этими слабенькими Кэрроу»...

Теперь она слышала, как движется внутри боль... Словно кто-то выпивает за неё это море...

Когда Валери увидела его, лежащего на диване в гостиной, опять появилось странное чувство, что она не успевает... Пытается догнать, но он будто выскальзывает из рук, снова оказываясь впереди...

Карл поднял голову с дивана и слабо улыбнулся...

Валери сделала то, что обычно делала всегда. Начала кричать. Что он идиот! Что... Других объяснений в голову не приходило, поэтому приходилось повторять это: идиот, идиот, идиот!..

Потом села на ковёр и заплакала.

— А я ещё хвасталась, что мастерски проношу еду в карцер, и считала, что спасаю весь замок!.. — бормотала Валери, вытирая кулаком глаза. — Какая же я бесполезная!..

— Ты очень нужна... — тихо ответил он. — Есть камни, сквозь которые мне не дотянуться...

По вечерам Карл вставал и отправлялся бродить по замку, слушая боль. Встретив его в первый день в столовой, Амикус Кэрроу сказал шёпотом: «Если ещё раз увижу тебя после ужина рядом со своим классом, убью».

И теперь каждый вечер Карл вставал и отправлялся бродить по замку. Обитатели портретов ругались: «Кто это вздумал зажечь свет?.. Приличные люди спать готовятся!..» Он извинялся и шёл дальше... Потом сил на извинения уже не оставалось — и он просто шёл. Мимо классов, тяжёлых дверей и каменных статуй, слабым отзвуком свечи отражаясь в окнах.

Он уже плохо различал время суток. На уроках ещё получалось заставить себя думать о написанном в учебниках, но как только Карл выходил из класса, мир погружался в полумрак. Он слушал боль, не разбирая, заклинанием «Круцио» она вызвана, простудой или разлукой с близким человеком...

Когда учитель на доске написал дату: «1 февраля», — он удивился... Уже февраль...

Сегодня он вместе с остальными шёл на урок профессора Флитвика, но тут идущий впереди Драко улыбнулся и зашептал что-то своим друзьям. Все прибавили шагу. Карл тоже постарался идти быстрее, но не смог. А когда одноклассники скрылись за поворотом, он увидел стоящего в конце коридора Амикуса Кэрроу.

— Неважно выглядишь, — сказал Кэрроу с усмешкой, но глаза были серьёзны.

— Зимой всегда так... Авитаминоз... — ответил Карл, вспомнив фрукты и витамины, которые каждый день приносила ему Валери. Он подозревал, что она крала их в магазинах Лондона.

— Я тебя предупреждал, — холодно сказал Амикус.

— Я больше не прихожу вечером в ваш класс.

— Но они не кричат так, как надо.

— Извините...

— Послушай меня, сопляк, если ты ещё раз...

— Амикус, — раздался позади тяжёлый голос.

Кэрроу с трудом оторвал взгляд от Карла и повернулся к директору Хогвартса.

— Да, Северус...

— Мы, кажется, уже обсуждали с тобой...

— Это другое... Этот другой... — покачал головой Амикус, снова заворожёно глядя на юношу. — Не нужен ни магглам, ни нам... Никто не станет искать...

— Успокойся, — резко оборвал его Северус.

Глаза Кэрроу зажглись хищным огнём.

— Я уже объяснил, у нас есть более важные цели, чем эти дети! Иди и займись своими делами!

— Хорошо, я подожду, — сказал Кэрроу, гася свой огонь. — Не опоздай на мой урок, малыш, — он нехорошо улыбнулся Карлу.

Когда Амикус наконец ушёл, Северус повернулся к юноше.

— Карл, он не будет вечно верить моим словам!.. — Северус смотрел на него — раздражённо и обречённо.

— Я знаю, профессор... Но я не могу иначе...

Выход нашёлся сам собой. Поздним вечером в конце зимы Карл почувствовал знакомую боль в запястье. Он поднялся с кровати, достал куртку и шарф.

— Ты куда? — спросил Патрик Миттчел. — Уже ночь.

— Пойду прогуляюсь немного, — ответил Карл. У двери он остановился и сказал с тихой улыбкой. — Спасибо...

За окнами вилась февральская вьюга, и голос её напоминал вой волков. Карл набросил капюшон и крепче замотал шарф.

В уилтширском парке фонари качались от ветра, и пятна света дрожали на снегу. Здесь тоже кричали снежные волки, и в голосах их было столько тоски...

Волшебник сидел в кресле, почти вплотную придвинутом к камину. Но огонь уже не мог согреть его.

Карл подошёл ближе и замер.

Бледная кожа посерела, под запавшими глазами лежали тени, рот зиял чёрной раной.

— Давно не виделись, да? — тяжело проговорил он. — Что, плохо выгляжу? Ты, кстати, тоже... — Том Реддл хотел поднять руку, но едва сумел оторвать её от подлокотника.

Карл подошёл и, как раньше, опустившись на ковёр возле кресла, коснулся сухой, холодной ладони...

Глаза волшебника наполнялись светом, а на юношу медленно опускалась темнота. Сквозь морок он слышал тихий шёпот:

— Потом... Потом я найду способ подчинить Бузинную палочку... Потом я найду...

В эту ночь Карл не вернулся в Хогвартс. Он добрался до дивана в гостиной и заснул там. Леди Малфой, пришедшая погасить свечи, с болезненной брезгливостью посмотрела на этого странного постояльца, но будить не стала...

С этого вечера жизнь стала легче... Забавно было посмотреть на Амикуса Кэрроу, когда тот, придя на очередное собрание в замок Малфоев, увидел Карла, сидящего рядом с креслом Тёмного Лорда. Конечно, это не прекратило пытки. Но Карл смог вернуться в коридор возле класса Защиты. Да и Кэрроу теперь мучил детей с некоторой осторожностью, понимая, что этим крадёт часть силы, причитающейся своему хозяину.

А ещё наконец закончился февраль, и наступила весна. Шумная, с цветами и звонкими голосами птиц, она осаждала Хогвартс, теперь больше похожий на тёмную крепость. Огромное, тяжёлое солнце, ставшее теперь немножко ближе к Земле, поднималось над горами и заливало холмы тёплыми золотистыми лучами...

Каждую свободную минуту Карл теперь старался проводить среди просыпающихся трав и ветра, пахнущего солнцем... Валери тоже упивалась наступившей весной. Как только заканчивались уроки, она убегала из душных классных комнат. Её часто видели гуляющей с Карлом, а иногда — с другим юношей. Некоторым обитателям Хогварста этот юноша казался знакомым, но они не могли вспомнить его имени.

Видя, что проигрывают битву с весной, Кэрроу запретили школьникам покидать пределы замка. Разрешались только короткие прогулки на каменной площадке под наблюдением преподавателей. Но тёплые лучи и солнечный ветер находили их и здесь. И когда маленькие узники молча шагали по кругу, ветер приносил им аромат распустившихся на холмах цветов, а птицы пели добрые песни о лете. Надсмотрщики пробовали стрелять в птиц из своих волшебных палочек, но птицы взмывали в небо и заливались там звонким серебристым смехом...

Заключительным уроком в Хогвратсе для Карла и ещё нескольких семикурсников с Гриффиндора и Пуффендуя оказался Уход за магическими существами. В последние месяцы даже самые требовательные ученики полюбили нескладные уроки профессора Хагрида — на них разрешалось покидать замок. В этот день преподаватели из числа Пожирателей Смерти отправились в Уилтшир — Тёмный Лорд созвал срочное совещание, готовясь к решающему сражению. Пользуясь их отсутствием, за семикурскниками увязались студенты помладше, прибежали даже несколько особенно храбрых первоклашек.

— Ну, начнём вроде как урок... — протянул Хагрид, немного смущённый такой разношёрстной аудиторией.

— А где волшебное животное? — вытянув шею, спросил какой-то малыш.

— Да вот животного-то как раз сегодня и нет... — виновато проговорил профессор.

— Как это — нет? — серьёзно спросил семикурсник-пуффендуец.

— Есть оно, только в природе уже не водится. Это я про драконов... Их изловили всех, потому что опасные очень...

— А помните, Карл одного отпустил? На Турнире Трёх волшебников?

Профессор замялся, потом быстро посмотрел на юношу и пробормотал:

— Его тоже потом изловили. Так что нету их больше... Поэтому драконов мы по книжке учить будем. Я собрал-то вас, чтобы погуляли немножко на солнышке, пока эти изверги убрались куда-то, — он снова с опаской посмотрел на Карла, сообразив, что ляпнул лишнее.

— А можно, мы книжку потом, в замке прочитаем? — предложила Джинни Уизли.

— Да, точно, в классе! — поддержала её подруга. — А пока погуляем?

— Можно, — согласился преподаватель, — только не разбредайтесь далеко. Как время урока кончится, собираемся здесь — и идём в замок.

— Спасибо! — дети радостной гурьбой побежали кто на холм, кто к озеру.

Карл тоже поднялся с травы и пошёл туда, где когда-то сидел вместе с Рабэ. Опустившись на ствол поваленного дерева, он подставил лицо солнечным лучам. Прилетел тёплый ласковый ветер... Ветер рассказывал о шумных городах и безмолвных пустынях, строгих горах и ласковых полях, о звёздном небе и дожде... Карл слушал эту тихую повесть, и ему казалось, что он видит всё, о чём говорит его невидимый собеседник, что он сам стал лёгким солнечным ветром...

В небе над ним строили воздушные мосты птицы. Ему вдруг вспомнились слова из проповеди, услышанной в детстве в церкви, куда водила их воспитательница: «И не будет над тобой другого неба, но ты можешь стать другим под небом, под которым идёшь...»

Одна птица, заметив юношу, оставила стаю, и полетела к холму. Она приближалась, становясь всё больше, пока чёрные крылья-скалы не заполнили собою небо.

— ...Это вы?.. — поражённо прошептал Карл.

— Здравствуй, мальчик... — ответил дракон.

— Как удивительно!.. Как раз сегодня...

— У меня были дела в местечке неподалёку...

— Вы... Вы будете бороться с Волан-де-Мортом?

— Что нам до ваших войн, мальчик? Вы воюете сами с собой. Мы не станем мешать вам...

— Но помогать Тёмному Лорду вы тоже не станете?

— Я слышал, он немного родственник нам, малыш Том... — дракон усмехнулся.

— Вы знаете его имя?

— Я и твоё имя знаю, — проговорил дракон, и из его голоса исчез смех.

Карл не ответил.

— Говорят, ты научился говорить на языке океана... — продолжил дракон. — Таким опасно ходить по земле...

Карл потупился.

— Вам тоже опасно здесь находиться... Наш преподаватель сказал, что вас уже поймали... Если они увидят, что вы всё ещё на свободе, то вы можете пострадать...

— Я скоро покину эти места...

— Вот как? Значит, я, наверное, вас больше не увижу?

— Да, мы видимся в последний раз.

— ...Тогда... Можно попросить вас?.. Дети... из моей школы... они думают, что драконов больше нет... А ведь вы... Вы и есть чудо!.. Более настоящее, чем заклинания и зелья!.. Пусть они увидят!.. Я знаю, за просьбу надо чем-то платить, но у меня больше ничего нет...

— Я выполню твою просьбу, мальчик, — ответил Тубан, и в его голосе послышалась печаль.

— Спасибо!.. — он благодарно улыбнулся.

Дракон медленно наклонил тяжёлую голову.

— Прощай, мальчик!.. Мне бы хотелось послушать твою морскую песнь, но ты сделал свой выбор... Надеюсь, когда-нибудь люди выберут путь, освещаемый твоей звездой...

Он пристально посмотрел на Карла, словно хотел навечно сохранить его отражение в своих серебряных глазах. Потом расправил крылья, медленно поднялся в небо и полетел к замку...

Валери заметила двоих студентов с чёрными повязками и спряталась за колонну. Подождала немного — и продолжила свой путь. По школе от одного ученика к другому передавалась новость о драконе. Дети произносили слова шёпотом, словно это было важной тайной. «Ты слышал, одного дракона всё-таки не поймали!.. Значит, и нас им не победить!..»

Валери дракона не видела. Воспользовавшись отсутствием обоих Кэрроу, она исследовала ещё одну часть замка и обнаружила потайной ход, ведущий наружу. Поэтому жалеть о драконе, конечно, не стоило...

Смахнув паутину с плиссированной юбки, она собиралась шагнуть на двигающиеся лестницы.

— Мисс Дюран, — окликнул её тихий, строгий голос.

Валери повернулась, с опаской глядя на декана Гриффиндора.

— Да, мадам, — Валери по привычке продолжала обращаться к учителям на французский манер.

— Мне нужно поговорить с вами.

«Она тоже хочет спросить меня про дракона?..» — удивлённо подумала девушка.

Но речь пошла не о драконе. Закрыв за собой тяжёлую дверь класса, профессор пристально посмотрела на ученицу, потом заговорила, медленно и с усилием.

— Мисс Дюран, вы учитесь в нашей школе только год, и я знаю вас хуже остальных своих студентов... Однако ваши поступки... Думаю, я не ошибусь, если скажу, что Хогвартс успел стать вам дорог.

Валери молчала, удивлённая таким началом разговора, потом пробормотала:

— ...Да...

— Вы видите, что происходит в замке, — продолжила Минерва, кивнув. — И вы понимаете, что долго так продолжаться не может.

— Да.

— Когда... когда наступит решающий момент... Мне нужно знать, будете ли вы на нашей стороне?

— ...Зачем вы спрашиваете, мадам? — в голосе девушки послышалась горькая обида. — Вы же сами сказали, я доказала, что являюсь частью Хогвартса!..

— Я сомневаюсь не в вас... — печально проговорила Минерва.

— А в ком?

— В вашем друге.

— ...В Карле?..

— Вы студентка Гриффиндора, Валери. Но он служит совсем другим людям... Мне жаль, что приходится спрашивать вас об этом. Но я должна знать заранее о вашем выборе...

— Карл — хороший человек! — горячо проговорила Валери.

— Альбус Дамблдор тоже верил в него, но теперь он мёртв, — сдержанно возразила профессор, но стареющие руки сжали ткань мантии.

— Карл не виноват! Его даже не было в школе во время этой битвы!

— А где он был? — холодно спросила Минерва, но по глазам было видно, что она знает ответ.

Валери тоже догадывалась, но упрямо тряхнула головой.

— Не знаю, где, но я точно знаю, что он хороший!.. И когда наступит решающий момент, он будет защищать замок!.. И я тоже буду!..

Минерва МакГонагалл долго смотрела на свою ученицу, потом произнесла тихо:

— Спасибо... Я рассчитываю на вас.

Валери покинула класс в странном настроении. Ей было лестно, что декана волновало, на чью сторону она встанет в последней битве. Значит, её силу заметили и признали... Но вместе с гордостью девушка ощущала странное щемящее чувство... Она обещала Карлу никому не рассказывать о вечерах возле кабинета Амикуса Кэрроу. Юноша не хотел покупать такой ценой хорошее к себе отношение. И Валери вынуждена была согласиться: друзья, которые любят тебя только за энергию, которую ты им отдаёшь, слишком похожи на вампиров.

Но теперь душу грызла несправедливость происходящего: её хвалят, а он... Есть люди, жизнь которых, словно невидимая звёздная пыль, проходит сквозь пальцы, хотя всё вокруг и наполнено этой жизнью...

Конечно, профессора МакГонагалл тоже можно понять. Она наверняка знает о метке Карла. Но если судить только по меткам, очень легко ошибиться...

Погружённая в свои мысли, Валери не заметила идущего впереди Горация Слизнорта.

— Извините, профессор! — она наклонилась и стала собирать его бумаги.

— Ничего, от вывихнутого плеча ещё никто не умирал, — рассмеялся профессор Слизнорт.

Огненная рысь, сама того не ведая, открыла перед Валери дверь в знаменитый клуб Слизней. Хотя Карл скептически отозвался об этой организации, Валери доставляло удовольствие сидеть напротив наследников древних магических фамилий, чьи счета в банке Гринготтс составляли числа с устрашающим количеством нолей. Кроме того, это обеспечивало ей сносные оценки по зельеварению.

— Простите, я задумалась, — Валери почтительно протянула ему стопку конспектов. И вдруг спросила. — Профессор, скажите... Если человек стоит на противоположной стороне... он автоматически становится твоим врагом?..

— Вы имеете в виду конкретного человека? — уточнил Гораций Слизнорт.

— Нет, я говорю вообще... Раньше я тоже так считала... Это делает жизнь проще и... как-то определённее... Но ведь если задуматься, нет людей, которые стопроцентно плохие... Ну, может, и есть, но из них армию не набрать. Вот и получается, что среди врагов есть семидесяти или даже пятидесяти процентные... И что же тогда делать?..

— Мисс Дюран, — остановил её профессор, и голос его стал непривычно серьёзным, — война — а я так понимаю, что вы говорите именно о ней, — это война. Там некогда размышлять и разглядывать противника. Всё предельно просто. У тебя на груди красный бантик, а у него, например, зелёный. Ты убьёшь его, если потребуется. И даже не потому что ненавидишь, а просто потому что у тебя красный бантик, а у него зелёный. И ещё потому что в противном случае он по той же причине убьёт тебя.

Валери стояла, широко раскрыв глаза, в которых на мгновение погасли все огни.

Гораций Слизнорт ласково потрепал её по плечу, снова надевая чудаковатую улыбку.

— А впрочем, не стоит забивать этим голову накануне экзаменов.

Он забрал бумаги и продолжил свой путь, а Валери — свой...

Этой ночью Карл плохо спал. Один за другим мелькали сны: одинокий голос змея, глубокая песня синего кита... Дракон с каменными крыльями, болотный фонарник, ждущий того, кто не никогда не придёт... Берег океана, две цепочки следов, превращающиеся в одну... Мальчик-фестрал, бредущий по улицам городов...

Утром он встал и побрёл в столовую, потом собрал учебники и отправился готовиться к экзаменам. Выучил ещё несколько заклинаний, потренировался в трансфигурации, повторил состав особенно сложных зелий, заснул над историей магии...

Снова приснился этот сон.

Тесная, пыльная комната... Лежащий на полу человек захлёбывается кровью и из последних сил вглядывается в глаза склонившегося над ним юноши. Потом юноша уходит...

Тесная, пыльная комната... В забитые окна не проникает свет... Горько умирать в темноте... Из тьмы во тьму... Он опускается на колени и пытается вернуть человеку свет, но слишком поздно... Тогда он осторожно убирает тёмные волосы со лба и касается холодной кожи... Воспоминания... Пусть останутся счастливые воспоминания: высокое дерево на берегу реки, листья падают — и превращаются в стрекоз, девочка с огненными волосами смотрит на них и радостно смеётся...

Карл проснулся и побежал в замок.

В коридорах Хогвартса царила странная суета. Внешне всё выглядело, почти как обычно: надсмотрщики с чёрными повязками, стройные ряды учеников. Но в глазах, украдкой отрываемых от пола, вспыхивали радостные искорки. На лицах преподавателей под обычной равнодушной строгостью мешались волнение и надежда...

Карл не успел выяснить причины происходящего. К нему подошёл маленький гриффиндорец и передал, что директор ждёт его в своём кабинете.

Тогда Карл догадался... А Тёмный Лорд накануне ничего не сказал... Странно, почему профессор послал за ним студента Гриффиндора?..

Заглянув в спальню и оставив учебники, он пошёл к директору. Горгулья и на этот раз пропустила без пароля, видимо предупреждённая о его приходе.

Северус Снейп сидел за низким столиком, на котором стоял золотой кофейник.

— Проходите, — сказал он, кивком указывая на место напротив себя.

Карл сел и вопросительно посмотрел на профессора. Северус Снейп тоже пристально смотрел на юношу, словно хотел прочитать его мысли. Потом откинулся в кресле и спросил спокойным, ровным голосом:

— Вы помните, о чём говорил вам профессор Дамблдор?

«Значит, правда, скоро начнётся...» — мелькнуло у Карла. Он сложил руки на коленях и ответил — тоже спокойно и почти даже с улыбкой.

— Помню, профессор. Не волнуйтесь, я сделаю всё, как обещал.

Северус Снейп кивнул, глядя куда-то мимо Карла, словно соглашаясь не с его словами, а с чем-то в себе. Потом прогнав тени с лица, посмотрел на юношу и сказал неожиданно:

— Хотите кофе?.. Похоже, нам предстоит долгая ночь...

— ...Спасибо!.. — улыбнулся Карл. Ему вдруг стало так легко и спокойно, будто он находился дома.

Северус наполнил ещё одну чашку и протянул юноше.

Кофе был крепким, со вкусом корицы.

— Значит, скоро сюда придёт Гарри Поттер? — спросил Карл, делая ещё один глоток.

— Скоро сюда придут все, — усмехнулся профессор.

Карлу тоже захотелось смеяться, словно он прочитал смешную шутку в детской книге... Летом, устав от сложных книг по волшебству, он порой брал какую-нибудь добрую детскую книгу... Вот и сейчас кажется, будто спрятался на старом диване с такой книгой в руках. И вокруг не золотые портьеры и полки с томами в расшитых переплётах, а длинные ряды пыльных корешков и отклеившиеся обои в том месте, где сквозь крышу иногда попадает дождь...

Карл дрожащей рукой поставил на стол пустую чашку, словно она весила тонны. Веки тоже налились свинцовой тяжестью... В комнате будто медленно гас свет... Уцепившись за край стола, он из последних сил поднял голову и посмотрел на профессора.

С лица Северуса Снейпа исчезло всякое подобие улыбки, взгляд отстранённо следил за происходящим.

— ...Зачем?.. — произнёс Карл непослушными губами. Потом рука соскользнула со стола, голова безвольно опустилась на грудь...

Северус спокойно смотрел на юношу, в нелепой позе замершего на стуле. Потом встал, убрал кофейник и чашки и вернулся к Карлу.

Преподаватели будут сражаться сегодня за каждого ребёнка в замке... А этого нужно просто отдать...

Что-то низкое есть в войне, где приходится использовать такое оружие... Директор, вас уже нет. Но что бы вы сказали, если бы стояли вот здесь сейчас и вам нужно было отправить человека умирать. Не через несколько лет, месяцев, а прямо сейчас... Может, другого выхода нет, может, только так можно избавиться от ужасного настоящего... Но разве... разве это не обесценивает наше будущее?..

До последней битвы остались считанные часы. Тёмный Лорд уже не успеет найти новое оружие... Значит, незачем отправлять его туда...

Северус Снейп осторожно поднял на руки Карла и перенёс в кресло в глубине кабинета, потом накрыл своей мантией и сказал тихо:

— Спи... Когда всё закончится, кто-нибудь разбудит тебя. Может, это даже буду я...

Валери поднялась на крышу, но Карла не было и здесь.

«Я сомневаюсь не в вас, а в вашем друге», — вспомнились вдруг слова декана.

«Глупости! — одёрнула себя девушка. — Директор покинул замок. Наверное, Карл пошёл за ним, но обязательно вернётся! Наверное, у него какой-то план... Надо и мне сделать что-то полезное...»

Она побежала назад, но на мгновение остановилась, залюбовавшись щитом, который развернули над замком преподаватели. Сквозь переливающуюся золотистую поверхность щита мерцали серебристые звёзды.

Валери постояла немного, подставив лицо ночному ветру, потом бросилась назад в замок.

В коридорах царила напряжённая тишина. На лицах детей, оставшихся защищать школу, замерло настороженное ожидание...

«Нет, я не могу просто сидеть и ждать, когда они придут!..» — у Валери вдруг появилась идея. Запрет на трансгрессию действует не только внутри замка, но и на некотором расстоянии от него. На уроке профессор МакГонагалл говорила, что мост находится на запретной территории. Если уничтожить мост, то Пожирателям придётся попотеть, пробираясь к школе... Решено! Она взорвёт мост!..

Валери побежала к тайному проходу, который обнаружила недавно, и скользнула в тёмный проход. Словно кошка, она безошибочно двигалась в темноте, пока не выбралась на поверхность.

Замок, окружённый барьером, остался за спиной. Поддерживая щит, стояли преподаватели... Девушка нашла взглядом Горация Слизнорта. Глядя на пожилого профессора, стиснувшего зубы от напряжения, с бисеринками пота на лбу, она подумала, что сегодня Гораций Слизнорт сражается не просто за цветной бантик...

Добежав до старой ивы, Валери быстро огляделась: Пожирателей нигде не было видно.

«Успела!..»

Она добралась до моста за несколько минут. Глядя на сооружение из дерева и камня, переброшенное между холмами, Валери немного оробела. Хватит ли у неё сил разрушить такую громадину?..

«Прекрати сомневаться!..»

Она произнесла заклинание, которое казалось наиболее подходящим: вспышка разрушила несколько балок в перилах. Следующие попытки тоже ни к чему не привели.

«Что же делать?..» — в отчаянии подумала Валери. Она взмахнула палочкой и вызвала огненную рысь.

— Ты не можешь мне помочь? — спросила девушка. — Я хочу разрушить мост.

— Я не умею разрушать... — покачала головой рысь.

— Но что мне делать?..

— Изменись...

— Измениться? Что значит «измениться»? Как?

Но рысь уже исчезла, рассыпавшись на мерцающие искры.

Нужно более сильное заклинание... Если бы у неё было взрывающееся зелье... Измениться?.. О каких изменениях говорила рысь?.. Изменения... Трансфигурация?..

Валери вдруг вспомнила урок, на который пришла вместе с Карлом три года назад. Он тогда превращал цесарку в морскую свинку... Карл сказал, во всех существах есть частицы других существ...

Девушка поражённо посмотрела на мост.

Превратить мост во что-то другое?.. Но она даже слов таких не знает...

«Изменись, и мир вокруг изменится...»

Валери нерешительно подошла к мосту и пробормотала, глядя себе под ноги:

— Наверное, я совсем с ума сошла, раз разговариваю с тобой... Хотя если бы здесь стоял Карл, я бы не сильно удивилась... В общем... Понимаешь, по тебе в замок могут пройти Пожиратели Смерти... И если они придут, то много людей пострадает... На самом деле, они всё равно, наверное, придут... Но им потребуется больше времени, а нам очень нужно время... Поэтому... Я понимаю, что это звучит как бред, но не мог бы ты перестать быть мостом и стать чем-то другим...

Ничего не происходило.

— Я знала, что так будет... Просто... У меня нет другого дома, кроме этого... И там люди... Я вообще плохо умею дружить... Но тут у меня вроде немного получается... Я хочу защитить их...

И вдруг серая громада моста дрогнула... Каменная кладка стала превращаться в чешую, балки и пролёты медленно свивались в кольца — и вот огромная серая змея смотрела на Валери умными глазами.

— Спасибо... — оглушёно прошептала девушка.

Змея кивнула и поползла к Запретному Лесу.

Получилось... Теперь пора возвращаться, здесь её ничто не защити т от Пожирателей... Но вместо того, чтобы идти к старой иве, Валери почему-то пошла к озеру.

Он стоял у воды и смотрел вдаль. Увидев Валери, Джейден не удивился. Она остановилась в нескольких сантиметрах от него.

Считанные часы остались до сражения, в котором у них были разные стороны. Но сейчас важными были не разделительные линии. Важно, что кто-то мог не пережить наступающей ночи...

Джейден поправил выбившуюся прядь каштановых волос и сказал своим серьёзным, зимним голосом:

— Береги себя.

Когда-то Валери бесконечно раздражало его равнодушное спокойствие. Теперь она с удивлением увидела под этим равнодушием волнение и заботу. Словно что-то одарило её зрение новой глубиной...

— Ты тоже... — ответила она, стараясь вложить в эти простые слова всё, что чувствовала сейчас.

Джейден наклонился и поцеловал её.

— Я велел тебе закончить это, — раздался тяжёлый бесцветный голос.

Валери, вздрогнув, обернулась. По высокому берегу медленно спускался к воде Филипп Ван Стратен.

— Я велел тебе перестать встречаться с этой грязнокровкой, — повторил он. — Ты нарушил мой приказ.

— Валери, уходи, — тихо сказал Джейден.

— Она никуда не пойдёт, — возразил его отец. — Пора прекратить это. Если не можешь ты, сделаю я, — он достал из складок мантии волшебную палочку.

— Валери, уходи, — глухо повторил Джейден.

— А как же ты?.. — испуганно прошептала она.

— Всё будет хорошо.

Девушка продолжала стоять.

— Валери, будет лучше, если ты уйдёшь... Ты сама говорила, что я не должен превращать тебя в средство мести ему... Помоги мне не делать этого...

Она опустила голову.

— Хорошо...

Сжав руки, Валери медленно побрела на холм. За ней пошёл серебристый барс.

Филипп Ван Стратен провожал девушку равнодушно-презрительным взглядом, потом вскинул руку. Но барс оказался быстрее: луч ударил в его ставшую металлической поверхность.

— Ты только оттягиваешь неизбежное, — сказал Ван Стратен. — Этой ночью она всё равно умрёт.

— Она не умрёт.

— Прекратим это бессмысленное препирательство, — в голосе отца послышалось усталое раздражение. — Ты был рождён для другого.

— И для чего же?

— Сегодня старый мир умрёт, и мы будем его наследниками. Мы вернём себе власть, которой лишились из-за магглов.

— Мне не нужна власть.

— Не говори ерунды, — резко перебил его Филипп Ван Стратен. — Ты — из великого рода Ван Стратенов, ты наследуешь этот мир!..

— Мне жаль, отец, но я не хочу того мира, который ты мне предлагаешь...

— Девчонка совсем лишила тебя способности рассуждать!.. Но это пройдёт...

— Дело не в Валери... Ты так и не понял... Ты сам убил мою веру в твой мир... — его голос дрогнул, когда он поизносил это слово.

Филипп Ван Стратен пристально посмотрел на сына, потом сказал тяжёлым, ровным голосом:

— Нельзя слишком сильно привязываться ни к вещам, ни к людям... Если они мешают тебе идти вперёд, от них нужно избавляться.

— Твой мир стал для меня такой вещью, — печально проговорил Джейден.

— Думай, что говоришь!.. — гневно воскликнул отец.

— Я думал... Много думал... Когда эта ночь закончится, я уйду... Я оставляю тебе твой дом, Дурмстранг, твой мир...

— И ты думаешь, что можно так просто всё оставить и уйти?.. Нет, Джейден, нельзя забыть кровь, которая течёт в твоих жилах!..

— А можно забыть кровь, которая течёт по твоим рукам, отец?

— Они были слабостью, ущербной ветвью, привитой к могучему дереву!.. Чтобы дерево не погибло, их необходимо было отсечь!..

Руки Джейдена задрожали, в пальцах зажёгся холодный серебристый свет. И тут на берегу, меж деревьев, он заметил бледное напуганное лицо в облаке каштановых волос.

Руки разжались...

— Ты безумен, отец... — он бессильно покачал головой.

— Это ты безумен!.. Одумайся, пока не поздно!.. Возвращайся со мной к Тёмному Лорду, уничтожай эту грязь и владей миром, который станет нашей наградой!..

— Я вернусь к Тёмному Лорду, но я не стану убивать детей и людей, которые этих детей защищают.

Филипп Ван Стратен шагнул назад, глядя на сына так, словно впервые видел его.

— Я надеялся, отрава, которую принесла твоя мать, не коснулась тебя... Но похоже, я ошибся... — тяжело проговорил он. — Даю тебе последний шанс.

— Она мой последний шанс... — ответил Джейден, с тоской смотря в глаза отцу.

— ...Ты не оставляешь мне выбора... Я не могу позволить тебе опорочить род Ван Стратенов... — он поднял волшебную палочку, направив её в грудь сыну. — Но я хочу, чтобы ты знал... Ты не прав, считая, что это далось мне легко... Я любил твою мать и твою сестру... Но они не были достойны нашего рода... Мне пришлось поступить так, чтобы сохранить свою честь... И сейчас мне тяжело поступать так... Ава...

На высоком берегу, между деревьев раздался крик, словно человека разорвало на две части этими деревьями.

И вдруг воды озера вскипели, и в ледяной пене над волнами поднялась русалка. Звёзды сияющей короной горели в её седых волосах. Тонкими руками она обхватила Филиппа Ван Стратена и увлекла в чёрные глубины озера...

Вокруг темнота... Стены из темноты, сплетённые вашими словами... Как те, которыми вы окружили себя... И приходилось пробираться на ощупь... Сквозь ваши холодные взгляды... Резкие слова... Взгляд за взглядом, слово за словом... Делать шаг... Шаг к сердцу... Сквозь ненависть, презрение, боль... Шаг за шагом, чтобы прикоснуться к сердцу...

Поэтому теперь нельзя спать... В уютной, тёплой темноте, сотканной вашими словами... Нельзя спать... Нельзя спать...

Карл с трудом открыл глаза, вскочил с кресла, испуганно глядя вокруг... Потом бросился бежать...

Проклятый запрет на перемещения!.. Да, он защищает тех, кто в замке... Но что защитит тех, кто за его пределами?.. И вот приходится бежать, прыгая с одной волшебной лестницы на другую, потом по каменным ступеням и траве...

Своей перепуганной душой он пытался дотянуться до человека, умирающего в Визжащей Хижине, — но ему отвечала тишина. Страшная тишина небьющегося сердца...

«Это из-за защитных чар!.. Из-за заклинаний, защищающих замок, я не слышу!..» — повторял он себе. И бежал, бежал...

Когда чары, наконец, исчезли, Карл бросился в Визжащую Хижину, уже понимая, что опоздал и всё будет, как во сне...

В забитые окна тесной, пыльной комнаты не проникал свет... Человек лежал у стены, из разорванного горла лилась кровь...

Карл обречённо, словно следуя плохо выученной роли, опустился на колени и попытался пробудить сердце... Потом осторожно убрал тёмные волосы со лба и хотел коснуться холодной кожи... Пусть в последнем пути с ним будут счастливые воспоминания...

Вдруг замершее сердце дрогнуло, Северус Снейп последним осмысленным движением отвёл протянутую ладонь и посмотрел на Карла — потом глаза закрылись навсегда...

Шло время, а он продолжал сидеть на полу у тела профессора. Потом, словно очнувшись, пробормотал:

— Нельзя вас тут оставлять... Вам это место никогда не нравилось... Я отнесу вас домой, хорошо?..

Бережно обняв профессора, он прошептал заклинание — и оказался на полу в старой комнате.

Собрав все силы, Карл поднял тело и отнёс его в кресло. Если бы не пятна крови, казалось бы, что профессор просто заснул. Он осторожно поправил воротник сюртука... Сквозь разорванную ткань выпал камень на тонком шнурке. Когда-то прозрачный, он теперь отражал красноватый цвет крови...

— ...Можно, я возьму его?..

Карл осторожно снял амулет и надел себе на шею.

— Мне надо идти, профессор... Там Валери и остальные... Я пойду... — повторил он, но продолжал стоять, словно не зная, как сказать ещё одно... — ...Простите меня... Я не смог... не смог спасти вас... Простите, профессор...

Он ещё некоторое время стоял, словно надеясь, что Северус Снейп ему ответит. Потом прошептал заклинание и исчез.

В комнате остался человек, освещаемый тихим пламенем звёздной свечи...

Валери подложила мантию под голову раненому ребёнку и выбежала из Большого Зала. В коридоре она столкнулась с Карлом.

— Я тебя везде искала!.. Где ты... — она осеклась на полуслове.

Он стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, словно это тело уже ему не принадлежало. Рубашка была в крови. Но страшнее всего было лицо — мёртвый взгляд, словно кто-то выстрелил ему в глаза...

— ...Ты... Ты ранен?.. — с ужасом выдохнула Валери.

— Это кровь профессора Снейпа... — голос тоже изменился, стал словно тише и дальше.

— Что с директором?

— Он умер... — ровно произнёс Карл. — Волан-де-Морт приказал убить его... Я перенёс профессора в его дом...

Валери потерянно смотрела на него:

— И что теперь будет?

— Надо защитить замок...

— Близнецы тоже здесь... И Джейден...

Карл кивнул.

— Будь осторожна.

— А ты куда?

— Посмотрю, что с ранеными... И проверю щит...

Он неловко коснулся её плеча, пытаясь успокоить. Потом пошёл в Большой Зал, где лежали ряды раненых, укрытых мантиями.

Отец Рона Уизли держал в дрожащих руках пистолет.

— Ты же не знаешь, как им пользоваться... — с отчаянием сказала его жена.

— Я читал инструкцию в министерстве... — возразил мистер Уизли. — Сейчас и это может пригодиться...

Заметив Карла, он замолчал, настороженно глядя на маленького Пожирателя Смерти.

— Я не враг... — тихо сказал Карл. — Я хочу помочь...

— Убирайся, пока я не приказал выставить тебя! — с горечью выкрикнул мистер Уизли.

— Карл говорит правду! — выкрикнула из-за его спины Валери.

— Не надо... — остановил её Карл. — Я ухожу...

В одном из укрытых чёрными мантиями детей он узнал Фреда Уизли. Юноша был мёртв.

Карл медленно прошёл между рядами раненых, наполняя их жизнью, потом поднялся по двигающимся лестницам на башню. Небо над ним закрывал золотистый щит, о который чёрной стаей бились дементоры. Он достал волшебную палочку — и огромная белая птица, расправив крылья, полетела навстречу чёрной стае.

Юноша стал спускаться по длинной тёмной лестнице, сжимая окровавленный камень на шнурке. Сюда не доносились отзвуки битвы, здесь он слышал другие голоса... Голоса памяти...

Маленький мальчик собирает камешки у реки... Солнечные блики дрожат на воде. Марта Эдисон смотрит на внука и улыбается...

Другой мальчик носит камень на груди... Он беспокоится о непослушной девочке с огненными глазами... Любит девочку с потухшим взором и человека в чёрной мантии... Девочка играет ему невесомую мелодию, а человек ведёт за собой по снегу...

Камень на груди человека в чёрной мантии... Он беспокоится о мальчике, которого вёл по снегу... О мальчике, несущем в своих ладонях сны и избавление от боли... О мальчике, в чьих глазах, вопреки всем законам логики, он каждый день видит...

Человек снимает с себя мантию, накрывает ею спящего мальчика и тихо произносит слова. Он смотрит так же, как и в последние секунды. И этот взгляд — почти ласковый, такой непривычный на обычно строгом лице — невозможно забыть...

Темнота каменных стен сменилась темнотой ночи. И только в ярких вспышках взрывов было видно, что идущий сквозь тьму мальчик плачет. Вдруг ему послышалось, что кто-то зовёт его. Карл поднял голову — и увидел стоящую по другую сторону защитного барьера Нарциссу Малфой.

Карл некоторое время молча смотрел на женщину, потом перешёл барьер.

— Тёмный Лорд... — начала она и тоже испуганно замолчала.

— Это кровь профессора Снейпа, — объяснил юноша.

— Тёмный Лорд велел передать, что ждёт тебя, — быстро проговорила Нарцисса и замерла, глядя на него с беспокойством и страхом.

Карл обречённо улыбнулся. Тёмный Лорд рассчитал всё с безошибочной точностью. Из всех людей, способных привести его, Нарцисса Малфой была самым верным выбором. Даже если бы у него появилась мысль о побеге, он вынужден был бы явиться к Тёмному Лорду. Потому что за его предательство жизнью бы расплатился сын этой женщины.

— Я понял... — тихо сказал он.

— Тёмный Лорд в Запретном Лесу... — торопливо зашептала Нарцисса.

— Я знаю... — ответил он и медленно пошёл туда, где чернели острые пики сосен.

Тёмный Лорд ждал его не один. Рядом с ним стояла верная Белатрисса. А напротив замер в ожидании своей смерти Гарри Поттер.

— Карл, наконец-то!.. — обрадовано произнёс Том Реддл и вдруг замер.

— Это кровь профессора Снейпа, — устало произнёс Карл. Может, уже не надо возражать?.. Ведь в конце концов не бывает чужой крови, и каждая пролитая кровь — наша..

— А я уж испугался, что тебя ранили, — произнёс Том Реддл с облегчением. — Смотри, какие у нас гости. Сам Гарри Поттер!.. — волшебник рассмеялся сухим, кашляющим смехом. — Пришёл час, которого я так долго ждал!.. Карл, дай мне руку — и покончим с этим!..

Юноша продолжал молча стоять.

— Карл, скорее!.. — нетерпеливо поторопил волшебник.

— ...Просите, но я не смогу помочь вам... — тихо сказал Карл.

— ...Что значит, не сможешь? Дай мне руку!..

— Нет...

— Ты с ума сошёл? — закричала Белатрисса. — Немедленно делай то, что велит Тёмный Лорд!..

— Подожди, — остановил её Том Реддл, потом повернулся к Карлу. — Ты, наверное, расстроен смертью Снейпа. Мне тоже не хотелось его убивать. Он был одним из самых полезных моих слуг, но мне нужно было заставить служить себе Бузинную Палочку. Ты должен понять.

— Я понимаю... — ответил Карл. — Дело не в смерти профессора Снейпа...

— ...Ты отказываешься служить мне? — почти по слогам произнёс Тёмный Лорд, и его голос страшно прозвучал в тишине ночи.

— ...Я помню о своём обещании... И именно поэтому говорю вам, не делайте того, что собираетесь. Не убивайте Гарри Поттера. Это уничтожит вас.

— Думаешь, этот бред тебя оправдает? — зло рассмеялся Том.

— Я говорю правду...

— Правду?.. Правда в том, что ты оказался предателем!.. — змеиные глаза налились кровью. — Я этого не ожидал. От кого угодно, но не от тебя... Что ж, ты знаешь, как я поступаю с предателями.

— Мой Лорд, позвольте мне!.. — Белатрисса подняла волшебную палочку, облизнув пересохшие губы.

— Не спеши, Белла... — улыбнулся Том Реддл. — Этот малыш больше собственной смерти боится боли, причиняемой другим... Пусть сначала посмотрит, как я убью Поттера... Смотри, Карл, потом Белла тоже самое сделает с тобой... — он повернулся к своему противнику и произнёс. — Авада Кедавра!..

Запретный Лес озарила яркая вспышка света — и в этот краткий миг Карл успел произнести заклинание и исчезнуть. Открыв глаза, он обнаружил, что оказался в просторном, светлом месте, напоминающем церковь. Возле одной скамьи стоял Гарри Поттер... Вдруг к нему подошёл седовласый старец в синих одеждах и произнёс тихо:

— Ты не можешь ему помочь.

Они долго говорили, вспоминая прошлое и размышляя о будущем.

— Не жалей умерших, Гарри. Жалей живых, и в особенности тех, кто живёт без любви... — сказал Альбус Дамблдор.

Потом он растворился в пелене светлого тумана. Вслед за ним исчез и Гарри Поттер.

Карл выглянул из-за колонны и подошёл к скамье, из-под которой доносились странные хриплые звуки.

На белых кафельных плитах лежал крошечный окровавленный кусочек плоти, сморщенный, уродливый, непохожий на человека. Из последних сил он неумело, с хрипом вдыхал воздух и, корчась, тянул вверх кривые ручки...

Карл медленно опустился возле него на колени и коснулся ладонью груди уродливого младенца.

— Вы ошиблись, директор... — прошептал он. — Этого я спасти могу...

Из ладони полился мягкий свет — и постепенно исчезали раны на крошечном тельце, и лицо уродца начало приобретать черты обычного ребёнка...

Карл снял свой школьный пиджак, завернул в него плачущего младенца и, взяв на руки, прижал к груди. Почувствовав тепло, ребёнок перестал плакать.

— Нам пора возвращаться, — сказал ему Карл. — В замке Валери, близнецы, Джейден и много других людей. Нужно им помочь...

Он поднялся с колен и перенёсся на холм возле замка. Сражение уже шло за стенами Хогвартса. В окнах пылал огонь, небо то и дело озаряли яркие всполохи взрывов.

— Там опасно, но мне не с кем оставить тебя, — сказал Карл ребёнку. Тот смотрел на него большими напуганными глазами. Он ещё не понимал слов, но чувствовал, как тяжело бьётся сердце человека, держащего его на руках. — Не бойся... — печально улыбнулся Карл и начал спускаться с холма...

Он шёл по весенней траве, а потом по старым камням, отдавая силы тем, до кого мог дотянуться... Не разбирая ни меток, ни цветов... Не различая ни лиц, ни имён... Чувствуя только боль, бьющуюся в сердцах... Тихим отблеском свечи, отражаясь в разбитых стёклах, он шёл по коридорам, из зала в зал...

Валери, стоя на коленях возле Терезы Маролу, хриплым от слёз голосом повторяла имя подруги. Вдруг девушка задышала глубоко, словно ей поднесли кислородную маску, и широко открыла глаза.

— Ох, Тереза! Я уж испугалась... — Валери не договорила, заметив стоящего на пороге Амикуса Кэрроу.

— Ты не войдёшь сюда, — устало проговорил Артур Уизли, поднимая волшебную палочку. По его лицу текла кровь, правая рука безвольно висела вдоль тела.

Кэрроу произнёс заклинание: тело Артура Уизли изогнулось от внезапного приступа боли, палочка выпала из разжавшихся пальцев и оказалась в руке противника.

— А если так? — с улыбкой проговорил Амикус.

— Я не позволю тебе... — мистер Уизли дрожащей рукой достал пистолет.

— Спорим, ты даже не знаешь, как обращаться с этой штукой? — рассмеялся Амикус. — Хочешь, я покажу тебе? — он спокойно подошёл к Артуру Уизли, тщетно давящему на курок, взял из его рук пистолет и объяснил. — Сначала, нужно снять его с предохранителя. Вот так... А теперь уже можно стрелять...

Он вытянул в сторону руку.

— Смотри!.. — и выстрелил, не глядя.

Валери, застыв, наблюдала за этой сценой — и вдруг с криком подалась вперёд.

Амикус Кэрроу тоже удивлённо повернулся, услышав тихий стон.

Пуля прошла насквозь, едва не задев ребёнка... Некоторое время он ещё мог стоять, потом тяжело опустился на каменные плиты...

Валери, расталкивая замерших взрослых, подбежала к нему и схватила за плечи:

— Карл!.. Карл, держись!..

Он смотрел на неё тихо и словно с удивлением.

— Держись, слышишь!.. — чем страшнее ей становилось, тем громче она начинала кричать.

Пятна засохшей крови на рубашке оживали теперь его кровью. Она текла и текла, словно вино из разбитого стакана... Маленький хрустальный камень на шнурке стал совсем алым...

— Да сделай же что-нибудь!.. Ты же... Ты же умеешь исцелять людей!.. Сделай что-нибудь!.. Ты не можешь умереть!.. Слышишь?.. Не смей, не смей умирать!..

Он не отвечал, только смотрел беспомощно и обречённо.

— Помогите!.. Кто-нибудь, помогите!.. — глухо, навзрыд закричала девушка.

— ...Валери... — вдруг услышала она слабый, словно дуновение ветра, голос.

— Да!.. Да, что?.. Говори!.. — она с надеждой сжала его ладонь.

— ...Ребёнок... Я нашёл его... Позаботьтесь...

Он с трудом выдыхал слова... Сердце неровными ударами выталкивало кровь из раненой груди... А потом остановилось...

Свеча в доме в конце Паучьего тупика погасла...