Вальпургиев рассвет (джен)

Малфоя не пришлось уговаривать. Свояк все сразу понял и пообещал выбить свидание. Оставалось только надеяться, что сейчас Министерство заработает быстрее.

Стоило заговорить о свидании, как в памяти Беллатрикс всплыл образ Рудольфуса — сильного и серьезного. Старший Лестрейндж вообще был во всех смыслах крупнее младшего. Белла не видела мужа тринадцать лет. Ей разрешили свидание в тот же день, в который Рудольфус скончался в Азкабане. Волшебница запомнила его сосредоточенным и злым, уходящим в поисках неизвестно чего.

Если бы только они знали, что и где искать! Тогда бы не было тринадцати лет ожидания, не было бы процесса Лестрейнджей, не сидели бы в Азкабане девять человек. И был бы жив Рудольфус.

* * *

Сириус и Драко писали письма в унисон. По меньшей мере, две совы заколотились в окно одновременно. Беллатрикс, покормив птиц, взвесила в руках оба конверта. Она решила, что все-таки начнет с послания Бродяги.

«Привет, Беллс!

Заниматься ерундой и писать тебе всякую чушь сегодня не буду. Лучше сразу перейду к делу. Про крестника — я тебя понял. Поставлю тебя в известность, если что-то случится. Идею, что надо браться за парня всерьез, я всецело одобряю. Уже назвал ему пару полезных книг и постоянно помогаю советом. Думаю, что летом начну его учить как следует. А пока что пусть он тренируется с младшим Уизли.

Известий об артефактах у нас пока нет. Если что-то станет мне известно — ты узнаешь первой. Кстати, я думаю, нам стоит потренироваться друг на друге. Можно и с Лунатиком, если ты не против. Вообще, могу прибыть на Гриммо, когда ты захочешь, и все обсудить.

Теперь о будущем семьи. Боюсь сглазить, но все очень неплохо. При встрече расскажу подробно.

Бродяга»

Белла запомнила — надо расспросить Сириуса поподробнее. И распечатала конверт от племянника. Драко преподнес сюрпризы.

«Госпожа Блэк!» — начиналось письмо.

«В первую очередь хочу сообщить, что мы (я, Нотт и Паркинсон) продлили перемирие с Поттером и его друзьями. Происходящее (то, что мы слышали) серьезно нас настораживает.

Мы начинаем активно тренироваться в свободное время. К нашему счастью, профессор Муди — практикующий специалист. Он начал первый урок с демонстрации Трех Непростительных на пауках (на крысах, я считаю, куда лучше). Он спокойно отнесся к нашему интересу к практической стороне Защиты.

Госпожа Блэк, я очень прошу вас, если, конечно, у вас будет возможность, встретиться со мной в Хогсмиде. Мы не хотим сидеть без дела, но, не зная ситуации, боимся наломать дров. Только поэтому я прошу вас о недолгой встрече.

С почтением,

Драко Малфой

P.S. Профессор Муди, безусловно, хорош, но жаль, что ЗОТИ у нас ведете не вы.

P.P.S. Госпожа Блэк, не могли бы вы рекомендовать хорошую книгу про домовых эльфов?»

«О Мерлин», — подумала Беллатрикс, отложив письмо. Она старательно вколачивала в Драко самостоятельность. Теперь проявляется побочный эффект ее воспитания — младший Малфой не желает оставаться в стороне. Хотя, с другой стороны, у Беллатрикс есть в Хогвартсе хоть один человек, на которого можно положиться. И этот человек еще не наделал глупостей.

Беллатрикс тщательно, обдумывая каждое слово, писала ответ. Писала примерно так же, как в двенадцать лет матери: максимально обтекаемо, чтобы свести к минимуму количество придирок. Уже запечатав конверт, Белла задумалась над интересным вопросом. Она вспомнила слова Нарциссы: «Он на тебя чуть не молится!» Интересно, как себя ощущал Темный Лорд, когда он писал ответ четырнадцатилетней девочке?

Все письмо Беллы сводилось к одной фразе: «Приеду на первый же выход».

* * *

Все это было написано пятого сентября, а уже шестого числа Беллатрикс дуэлировала с Сириусом на Гриммо. Блэки показали друг другу много разного и интересного: с щитами, уклонениями и очередями проклятий. Оба они были примерно равны по силам.

Белла в очередной раз осознала, насколько плохо на ней сказались годы без практики. Она помнила, что надо делать. Но чистота исполнения хромала — не хватало буквально долей секунды.

Здоровья и волшебных сил у нее уже было достаточно. Но до своего прежнего уровня Белла еще не дотягивала.

— Два-два, — сказала она, выбираясь в гостиную.

Сириус кивнул, размышляя о чем-то своем.

— Бродяга, я хочу кое-что у тебя спросить, — Беллатрикс взяла быка за рога, едва сев в кресло.

— Пенни? — довольно оскалился Блэк.

— Именно. Как тебе вообще эта девица?

— Хорошая девица, — добродушно сказал Сириус. — Я бы сказал, правильная. Ты же ее видела.

Беллатрикс кивнула.

— Хороша собой, неглупая, — начал перечислять Бродяга. — Ей со мной интересно, мне с ней интересно, темы для разговора есть, причем разные. Шутки мои ей нравятся, она даже в метлах разбирается.

— То есть Джеймс в юбке? — уточнила Белла.

— Нет, — серьезно ответил Сириус. — Именно что нет. Понимаешь, она… спокойно относится к тому же мотоциклу, но сама его водить не станет.

— Значит, именно что понимающая девушка, — ведьма задумалась. — Сириус, у меня серьезный вопрос. Ей интересен ты или ты в комплекте со всем, что есть у семьи?

— А разве я иду отдельно от семьи? — Блэк ответил вопросом на вопрос. — Раз уж так сложилось, раз уж я пообещал, то имеет ли смысл этот вопрос?

Беллатрикс не сразу нашла, что сказать.

— Значит, тебя все устраивает? — наконец, спросила она.

— Вполне, — ухмыльнулся Бродяга. — Устраивает во всех смыслах. Как дойдет до представления родителям — я тебе скажу.

* * *

Сириус ушел вечером, оставив Беллу в раздумьях. Сам того не желая, Бродяга разбудил несколько старых воспоминаний у своей кузины. И речь шла не о выходе замуж. Как раз к Рудольфусу Лестрейнджу Беллу насильно тащить не пришлось. Для Беллатрикс не было ничего удивительного в том, что чистокровные женятся по расчету. Нет, она вспомнила, с чего вообще начались ее разговоры с Сириусом.

…Беллатрикс прищурилась; яркий свет чуть не ослепил ее. Над Азкабаном светило обычное майское солнце, и после полумрака коридоров оно казалось необычно ярким. Ведьма сделала несколько шагов. Ступать по прогревшимся за утро камням оказалось неожиданно приятно.

Заключенных выгуливали на крыше Азкабана. Уже потом Беллатрикс узнала, что прогулки проходят раз в неделю, и что их выводят на солнце с мая по октябрь. Сейчас она просто обалдело озиралась по сторонам. За пять дней она отвыкла от солнечного света и тепла, для которого не нужно было кутаться в тонкий плед. Узники пошли по кругу. Их было примерно два десятка, и надзиратели позволили цепочке рассредоточиться по крыше.

Через несколько минут Беллатрикс привыкла к яркому свету и начала осматриваться по сторонам, чтобы не смотреть на шагающего перед ней Сириуса. Ведьма отметила, что на крыше, кроме нее, была всего одна женщина. Седое косматое существо брело в полусотне ярдов от нее. Белла успела разглядеть заключенную, когда цепочка начала поворачивать.

На людей более-менее были похожи только Беллатрикс с Сириусом. Остальные напоминали каких-то заторможенных инфери. Обросшие, сутулые, замкнутые. Белла заметила, что по сторонам смотрит только она и мерзкий кузен. Через несколько кругов Беллатрикс почувствовала, что устает. Цепь на руках тянула вниз. Ведьма догадалась, отчего все, кого вывели на крышу, сутулятся. Белла огляделась еще раз. «Неужели я стану такой же?» — с ужасом подумала она. — «Сколько они тут сидят?».

Ведьма набрала побольше воздуха в грудь. Надо выжить. Для этого надо двигаться. Для этого надо заставлять себя есть. Для этого надо не зарасти грязью. Для этого надо не сойти с ума, потому что утрата разума в чем-то хуже смерти. Беллатрикс вспомнила, как дементоры смаковали ее ужас, и ей тут же стало холодно, несмотря на майское солнце.

— Я выживу, — тихо повторила себе под нос Белла, когда заключенных вернули назад, в камеры. — Я обязательно выживу.

— Эй, ты что там бормочешь? — громко спросил Сириус.

Белла села на топчан и поглядела на Блэка. Целую секунду она раздумывала: отвечать или нет, и, наконец, как в омут с головой, решилась.

* * *

Разговоры с Сириусом стали первой уступкой, которую Беллатрикс себе позволила. Сейчас она понимала, что не решись она тогда заговорить с Блэком — мало что из произошедшего случилось бы. Клубок не размотался бы в нитку. Скорее всего, Белла попросту бы сошла с ума. Сейчас, тринадцать лет спустя, волшебница нашла забавным, что у них с Сириусом оказалось очень много общего.

Так или иначе, ей приходилось постоянно возвращаться в Азкабан в своих мыслях, а теперь еще и физически. Люциус смог пробить разрешение всего лишь за один месяц и в самом начале октября Беллатрикс отправилась на свидание с Антонином Долоховым.

Умом она понимала, что идет в Азкабан как посетитель, но, стоило ей перенестись к воротам тюрьмы, Белла ощутила липкий, противный ужас. Что сейчас все отыграют назад и она пройдет тем же путем, что и два раза до этого.

— Госпожа Блэк, следуйте за мной, — обратился к Белле сопровождавший ее ударник.

Эта фраза — непривычная и вселяющая уверенность — вывела ее из ступора. Беллатрикс двинулась рядом с волшебником. Они шли по освещенным коридорам, по-видимому, даже экранированным от дементоров. Ведьма не ощущала гнетущего присутствия тварей. Через несколько минут она увидела комнату свиданий с другой стороны.

Беллатрикс пришлось ждать всего несколько минут — по другую сторону решетки открылась дверь и в комнату ввели Долохова.

— Здравствуйте, Антон Михайлович, — ведьма поприветствовала волшебника, едва они остались наедине.

— Здравствуй, Белла. Чем же я обязан сим визитом? — Долохов еле заметно улыбнулся.

* * *

Беллатрикс немного помолчала.

— Ну, во-первых, из здесь сидящих вы мне самый близкий человек, — в конце концов, это было чистейшей правдой.

— А как же Рабастан?

— Не после тех радостей, — отрезала Беллатрикс.

Долохов кивнул, а Белла про себя отметила, что Антон Михайлович по-прежнему трезво мыслит. Что ж, в ее положении это огромный плюс.

— Я попробую еще добиться разрешения на посылки, — это тоже было чистейшей правдой.

— Это приятно, — кивнул Долохов, — что творится за стенами?

— Вот как раз об этом я и хочу поговорить, — Беллатрикс посерьезнела и подалась вперед. — Антон Михайлович! Я видела тень Темного Лорда.

Обычно невозмутимый Долохов приоткрыл рот.

— Вот как? — смог он выдавить из себя. — И… ты понимаешь, чем ты сейчас рискуешь, девочка? И почему тень?..

…Долохов умел внимательно слушать. Даже через тринадцать лет он оставался в здравом уме. Волшебник, не перебивая, выслушал подробный рассказ о встрече с младенцем, о Крауче, о планах. Когда речь зашла о том, что младенцу наплевать на все планы, на все, что происходило в Британии, да и вообще на все, что не относится к Поттеру, Долохов нахмурился и ушел в себя. Белла остановилась на упоминании крестража. Про поход к Сириусу и к Малфою она промолчала.

— Значит, его возрождение более чем реально… — протянул Долохов. — Тогда отчего у тебя такой встревоженный вид?

— Антон Михайлович, это не Темный Лорд, — прошептала Беллатрикс. — Это его тень, безумная реплика, что угодно, но это не тот, кому мы клялись в верности.

— Допустим, — согласился Долохов. — Тогда чего ты хочешь от меня?

— Я считаю, что его надо уничтожить, — резко произнесла Беллатрикс. — Вы знаете его гораздо дольше. Я пришла просить у вас подсказки, совета — где и как искать его крестраж? Он ведь мог оговориться при вас.

— Я и понятия не имею, где лежит крестраж Темного Лорда, — Долохов посмотрел на Беллу честным и открытым взглядом; настолько честным, что Белла сразу поняла: Антон Михайлович нагло врет.

— Значит, не имеете… — тихо сказала ведьма.

— Нет, — Долохов улыбнулся одними губами. — Кстати, Белла, признайся честно, ты ведь уже говорила с Малфоем.

Он не спрашивал — он утверждал.

— Смелее, — посоветовал Долохов.

— Допустим, — Белла ответила волшебнику его же фразой.

— На самом деле, мне любопытно, какой реакции ты от меня ожидала, — Антон Михайлович сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. — Криков? Воплей? Или того, что я начну с тобой думать и шерстить воспоминания? Вот твой бывший деверь, наверное, уже висел бы на решетке и исступленно орал про предательство. Как ты думаешь?

— Не исключаю. А вы, как я гляжу, не идете за ним следом.

— О, на это есть целых две причины, — рассмеялся Долохов. — Во-первых, мне нравится сидеть в этой комнате, и я понимаю, что вопли ничего не меняют. А во-вторых, — голос мага стал суше, — для такой, как ты, это обвинение — пустой звук.

Беллатрикс не успела ничего сказать — Долохов начал развивать мысль.

— Ты или в самом деле веришь в то, что Темный Лорд деградировал, или придумала себе оправдание, чтобы остаться в кружке Малфоя, довольного и сытого, — Антон проигнорировал злой взгляд Беллы. — В любом случае, это не имеет значения. Я все равно смотрю с другой позиции.

— С какой же?

— Все проще и циничнее, без высоких слов о верности, клятве и долге, — подмигнул Долохов. — Из разговора я понял, что Темный Лорд намерен разрушить стены Азкабана после возрождения, так?

— Так, — признала Беллатрикс.

— То есть, он нас освободит. И я задаю простейший вопрос — можете ли вы предложить что-то более ценное, чем свобода?

— Мы тоже сможем вас вытащить.

— Когда? — рассмеялся Долохов. — Через десять лет? Ждать мессира мне кажется более реальной перспективой. Девочка моя! Я бы поверил тебе, но ты поешь с голоса Малфоя, а ему я не доверяю. Или, может, ты вообще говоришь от имени Дамблдора, просто не признаешься? — Антон Михайлович подмигнул. — Я же не знаю, каких друзей ты себе нашла.

— Значит, ваш ответ «не скажу»? — Беллатрикс поднялась со стула.

— Мой ответ «не знаю», — уточнил Долохов. — Так и передай хозяину.

— Ну что же, — Белла помаленьку начала закипать. — Если вам так нравится ждать фальшивого Волдеморта, ждите. Если он, конечно, возродится. Облобзаете край его мантии, напоете на ушко, как вы страдали, как младший Крауч, и он вас выдернет к себе, правда, Антон Михайлович? Вы будете его игрушками, или, может домовиками. Сколько людей могло не сидеть, если бы он оставил хоть намек? Вы ведь сейчас не думаете об этом, правда? Возьмите и вспомните, что ли, умирающего Рудольфуса! — резко сказала Беллатрикс. — Еще вопрос, кто тут ищет себе хозяина: вы или я.

— Белла, Белла, Белла… — печально произнес Долохов. — Ты упускаешь из вида важную вещь. У тебя сейчас есть, куда вернуться. У меня — нет. С тех пор, как в сороковом году я пришел к Гриндевальду, у меня нет дома и места, кроме свиты Темного Лорда. Мне тогда было шестнадцать, я был глуп и наивен. А сейчас я постарел и стал циником. Ты пришла сюда и предлагаешь мне своими руками себя похоронить. Или в Азкабане, или остаться одному и ждать в гости племянников.

Белла прищурилась.

— Олежек, я думаю, староват, а вот его сыновья, наверное, придут поквитаться за семейный позор. Как моего старшего братца из-за меня не выкинули в ту пору из органов — сам не знаю, — Долохов оскалился. — Как видишь, у меня нет выбора.

— Жаль, — глухо сказала Белла. — Я была с вами откровенна, Антон Михайлович.

— Мне тоже жаль. И я буду откровенен с тобой, девочка моя, — Долохов посмотрел ей в глаза. — Я теперь согласен с Рабастаном. Жаль, что ты села лишь на десять лет. Не потому, что мало. Потому что тогда мы остались бы в одной лодке и вместе ждали Темного Лорда. А сейчас я тебе говорю: когда мы встретимся за стенами Азкабана, постарайся меня убить, потому что я тебя не пощажу.

— Я это учту, — холодно произнесла ведьма и вышла, несолоно хлебавши.