Крестник (гет)

Времени на раздумывание не было — Джеймс ощутил, как по всему телу прошла мощная волна магии. Полыхнуло бледно-оранжевое пламя, его зрение и обоняние обострилось во стократ. Он превратился.

Рядом зарычал большой черный пес. Сириус скалил белые клыки, глядя куда-то за спину друга. Джеймс медленно, чтобы не провоцировать оборотня резкими движениями, обернулся и увидел громадные желтые глаза с вертикальным зрачком. Коричневато-бурая шерсть на загривке волка стояла дыбом — в воздухе еще витал теплый человеческий запах. Оборотень рычал, предугадать его действия оказалось несложно. В следующий миг он бросился на Сириуса, видимо, показавшемуся ему наиболее легкой добычей.

Страшные челюсти сомкнулись в полудюйме от шеи черного волкодава. Сириус заскулил, и Джеймса прошиб холодный пот — неужели случилось самое страшное? Не мешкая, он подскочил к оборотню и что было сил ударил того копытом в солнечное сплетение. Оборотень отвлекся на него. Из его раскрытой пасти капала ядовитая слюна. Этот оборотень был намного крупнее того, в которого превращался Ремус. Присутствие животных там, где еще минуту назад были люди, ему определенно не понравилось.

Сириус вскочил на ноги, точнее, на лапы, и угрожающе зарычал. Оборотень оскалился в ответ. Казалось, что в его маленькой треугольной голове шел серьезный мыслительный процесс, стоит ли нападать на собаку снова? Джеймс изумился — с каких это пор оборотни дают своим врагам фору и вообще думают?..

Оборотень с рыком бросился на замешкавшегося оленя. Только отличная реакция квиддичного игрока спасла Поттера от самого худшего — он успел увернуться от ядовитых клыков волка, хотя непривычное тело все еще плохо слушалось его. Когтистая лапа врага прошлась по животу. Сириус истошно залаял и в следующий миг бросился на оборотня, отчаянно пытаясь защитить истекающего кровью оленя. Джеймс чувствовал, как слабеет контроль над анимагической формой. Боль застилала глаза...

Оборотень заскулил. Послышался звук падающего тела. Джеймс слабо приоткрыл глаза, готовясь, не обращая внимания на острую боль, прийти Сириусу на помощь. Но Блэк с видом победителя склонился над обездвиженным телом, и Джеймс испытал самое большое в мире облегчение.

«Сохатый, не спать!» — раздался в голове испуганный голос Сириуса. Он с трудом приоткрыл отяжелевшие веки. Сириус беспардонно лизнул его шершавым собачьим языком прямо в морду.

«Пытаюсь», — подумал он в ответ, но сил бороться со слабостью практически не осталось.

Внезапно полыхнул ослепительный свет, пустынная улица наполнилась громкими голосами и вспышками заклятий. Вой оборотня студил кровь в жилах. Вскоре зверь заскулил от боли.

— Твою мать, — уже человеческим голосом заговорил Сириус. — Джеймс, валим отсюда, пока нас не заметили, превращайся!

Снова полыхнул оранжевый свет. Сириус поморщился и помог подняться зарычавшему от боли Поттеру. Джеймс чувствовал, как по груди и животу струится теплая липкая кровь.

Волшебники, суетившиеся вокруг поверженного оборотня, не заметили двух подростков, один из которых тащил на себе другого. Джеймсу будто ваты в уши наложили — он не слышал ни единого слова из тех, что раздавались вокруг. Перед глазами все плыло, но он все же сумел разглядеть клетку с толстыми серебряными прутьями, куда посадили оборотня. С неба срывался мелкий весенний дождик.

— Вот же вляпались, — сквозь стиснутые зубы ворчал Сириус. — Джеймс, потерпи еще чуть-чуть, сейчас доберемся до дома Андромеды...

— Нет, нужно в Хогвартс, — Поттер отрицательно покачал головой. Они доковыляли до темного проулка, где Сириус осторожно помог Джеймсу усесться на сырую землю. Поттер прислонился к холодной кирпичной стене и расстегнул куртку. Бежевый свитер под ней обильно пропитался кровью.

— Тебе нужна помощь, — Сириус присел перед ним на корточки и отбросил с лица волосы. В слабом свете одинокого фонаря его лицо казалось совершенно белым, а глаза на нем горели, как черные угли. — Джеймс, к черту это геройство! Ты же истекаешь кровью, мать твою!..

— Ничего, терпеть можно, — боль действительно стала отступать. В голове немножко прояснилось, он заметил на руках и лице друга царапины, но выглядели они вполне сносно. — Тебя не задел?

— Обделается, — сжав губы, Сириус сделал неприличный жест в сторону площади, где волшебный патруль все еще суетился над пойманным оборотнем. — Кстати, откуда здесь все эти люди взялись?

— Не имею ни малейшего представления, — Поттер закрыл глаза и застегнул куртку. — Но я бы с удовольствием сказал им спасибо. А вообще-то нужно убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше.

— Да, — Сириус согласно кивнул и поднялся с корточек, вытаскивая из кармана куртки волшебную палочку. — Вот же дерьмо, — ругался он сквозь зубы. — Мы просто ходячий Акцио для всякой туфты!

«Ночной рыцарь» не заставил себя долго ждать. Сейчас пассажиры волшебного автобуса мирно дремали в своих кроватях, хаотично расставленных по салону вместо кресел. И никто из них не подозревал, что несколько минут назад двое юных путешественников чуть было не стали закуской кровожадного оборотня. Всю дорогу Джеймс думал о том, что, наверное, им следует поблагодарить высшие силы за друга-оборотня, благодаря которому они выучились анимагии, спасшей им жизни этой ночью.

Хогвартс мирно спал, когда скрытые мантией-невидимкой Джеймс и Сириус выбрались из тоннеля под статуей одноглазой горбуньи. «Ночной рыцарь» доставил их прямо к дверям «Сладкого королевства». Пришлось хорошенько подумать, как незамеченными пробраться к подсобке магазина, но им повезло: миссис Флюм как раз выпускала кошку, случайно запертую в магазине. Из Визжащей Хижины доносился жалобный вой, и хозяйка поспешила как можно скорее скрыться в доме.

Питер спал мертвым сном, свернувшись под одеялом в клубочек. В ванной Джеймс оценил масштабы бедствия — грудь и живот пересекали три глубоких шрама, покрывшихся свежей коркой. Джеймс подумал, что нужно будет утром попросить у Лили какое-нибудь заживляющее зелье, но тут же вспомнил их ссору накануне. Жалко, что Джой далеко — она бы точно что-нибудь сделала, чтобы избавиться от этих шрамов...

Мысль о Джой встревожила в памяти ее письмо о сбежавшем из фонда оборотне. Тот, что объявился сегодня в Бадли-Баббертон... может быть, это был он? В любом случае, завтра они наверняка получат кое-какие ответы из утреннего «Пророка». Смыв с себя засохшую кровь, Джеймс забрался под одеяло и слепо уставился на полную луну, наполовину скрытую тучей. Рядом ворочался Сириус.

— Знаешь, что самое обидное? — нарушил уютную тишину Джеймс. Питер что-то сонно проворчал во сне и накрыл голову подушкой. Сириус молчал, ожидая продолжения. — Что нас даже не искали, — пробурчал Джеймс, поудобнее устраиваясь. — Спокойной ночи.

В ответ раздался невеселый смешок Блэка.

Утром школа гудела подобно улью. Обсуждение нашествия оборотней не прекращалось даже на уроках. Те, кто был подписан на «Ежедневный пророк», цитировали статью, в которой сообщалось о поимке шести оборотней в различных населенных пунктах Британии. О том, которого поймали в Бадли-Баббертон, в Министерство сообщила жительница деревни по имени Элис Хэмптон. Битва оборотня с анимагами происходила как раз напротив ее дома.

«— Страшно на улицу теперь выйти, — говорит миссис Хэмптон. — Мерлин, что же будет дальше? Такое ощущение, что все эти оборотни выбирали конкретные цели незадолго до полнолуния. Этих тварей нужно переловить и изолировать от нормального общества. Я не выпущу своих детей на улицу до тех пор, пока всю эту банду не засадят в Азкабан.

Редакция «Ежедневного Пророка» выражает соболезнования одиннадцати семьям, потерявшим прошлой ночью родных и близких, и призывает волшебное сообщество быть бдительными, особенно в дни полнолуния».

Джеймс закончил читать длинную статью, в которой сообщались кошмарные подробности минувшей ночи, в том числе и то, что оборотня кто-то успел нейтрализовать до прибытия авроров. Взглянув на фотографию семьи, которую насмерть загрыз оборотень в корнуоллском Труро, он ощутил подкатывающую к горлу тошноту. Сегодняшние выпуски всех газет могли пестреть и их с Сириусом снимками.

— Полный вздор, — горячилась Мэри, размахивая вилкой с сосиской. — Кому понадобилось созывать армию оборотней?

— Грейбеку, — предположил Сириус. Они с Джеймсом никому не рассказали о своих ночных приключениях, за исключением разве что Марлин и Питера, которые знали об их визите в Бадли-Баббертон. Марлин сидела бледная и ужасно напуганная. Джеймс мысленно дал себе подзатыльник за желание видеть такое же беспокойство о нем и на лице Лили.

Вызванные фамилией самого опасного оборотня столетия чувства в полной мере отразились на лице Джеймса. До этого он как-то слишком спокойно реагировал на случившееся прошлой ночью, воспринимал встречу с оборотнем как данное. А сейчас вдруг ощутил капельку холодного пота, стекающую по виску. Руки сами собой сжались в кулаки, отчего на ладонях остались следы-полумесяцы от ногтей.

— Джеймс, ты в порядке? — тихо спросила Дарла. — Такое чувство, будто ты видишь что-то, чего не видим мы.

У Поттера и вправду перед глазами мелькали жуткие кадры вчерашних событий. Осознание того, что они с Сириусом чудом остались в живых, пришло к нему только что. Пережитый шок был слишком силен.

— Все нормально, — выдавил он, машинально делая глоток давно остывшего кофе.

Хотя какое там к черту нормально?

После массового нападения в разных уголках Британии непойманные оборотни затаились на неопределенное время. Во всяком случае, новых статей о нападениях в «Ежедневном Пророке» не печаталось уже почти два месяца.

Весна прочно заняла свои позиции. Территория Хогвартса снова зазеленела, пышные кустарники жасмина и жимолости благоухали под окнами школы. Занятия по травологии неизменно проходили на солнцепеке, поэтому многим приходилось пользоваться специальным кремом, чтобы их шеи не обгорели на ослепительном солнце, чей свет лился сквозь стеклянные крыши теплиц.

Помимо всего прочего надвигались переводные экзамены и финальный матч по квиддичу. Как Джеймс заявил в начале года, не нужно быть профессором Понд, чтобы догадаться, с кем им предстоит играть за Кубок Школы. Гвеног сделалась абсолютно сумасшедшей, если она и раньше частенько перегибала палку, то за последнюю неделю побила все рекорды.

Джеймс и Сириус праздновали еще одну личную победу — встреча с оборотнем помогла им окончательно закрепить свои успехи в анимагии. Последнее полнолуние они провели вместе с Ремусом в Визжащей Хижине, не рискнув выпустить его из убежища, хотя он и сам был категорически против. Питер с завистью слушал увлеченные рассказы друзей — его «на дело» с собой взять пока не рискнули.

Однако был и один печальный момент в жизни Поттера. Лили почему-то в упор не хотела замечать попыток Джеймса восстановить дружеские отношения. Был у Эванс такой пунктик — чрезмерная гордыня. Она потребовала — не попросила, а именно потребовала! — чтобы Джеймс извинился перед ее драгоценным Северусом, чего Поттер по понятным причинам делать не собирался. Лили демонстративно, пожалуй, даже слишком, всюду ходила со своим слизеринским другом, что бесконечно бесило Джеймса. Вражда с Нюниусом уже почему-то не приносила былого удовлетворения. Однако прекратить ее не представлялось возможным — Снейп не упускал случая напасть на кого-нибудь из Мародеров, громогласно цитируя при этом отрывки старых статей об оборотнях из «Пророка». Уж после этого Поттер сам хватался за палочку, иной раз желая пригвоздить проклятого слизеринца к стене. Только одна мысль его и утешала — скоро каникулы, и эту носатую физиономию он не увидит целых два месяца. Красота.

Утро матча выдалось солнечным, но ветреным. Гвеног была необычайно бледна и поглощала свои хлопья с таким видом, будто ей вместо нормальной еды подали плохо прожаренный ковер. Робинс и Хэмминг были полны энтузиазма сбить как можно больше слизеринцев с метел. Сам Джеймс чувствовал легкую, но неприятную тянущую боль в мышцах — накануне беспощадный капитан затянула тренировку на семь с половиной часов. В погоне за снитчем Поттер умудрился свалиться с метлы, благо высота была небольшая, за что получил от Гвеног хорошенькую взбучку. Не сдержавшись, сам в ответ наорал на нее, а вечером в общей гостиной узнал от сведущего Сириуса, что в определенные дни девушек лучше не провоцировать. Особенно если еще и квиддичный матч на носу.

На все пожелания удачи Джеймс лишь кивал, мечтая поскорее оказаться в небе. Он терпеть не мог это ожидание перед игрой и все из него вытекающее. Поттер знал, что волнение пройдет сразу же, как только он сядет на метлу. Перед выходом на поле Гвеног поймала его за локоть и многозначительно постучала пальцем по ало-золотому капитанскому значку у себя на груди. Джеймс в ответ ухмыльнулся и растопырил десять пальцев, напоминая ей об обещанном в случае выигрыша огневиски. Гвеног коряво улыбнулась и вдруг каким-то сестринским жестом взлохматила своему ловцу и без того растрепанные волосы. Джеймс растаял, и под оглушительные аплодисменты болельщиков гриффиндорская команда вышла на поле.

— Ну что, Монтегю, покажешь мне, где гриндилоу зимуют? — насмешливо хмыкнул себе под нос Джеймс, видя, как бладжер, пущенный Хэммингом, угодил в плечо слизеринского ловца, напоминающего мешок с картошкой. Шла только третья минута игры, а Ким Уайтхолл уже забила два гола, чем вызвала бурю эмоций у гриффиндорских болельщиков.

Впрочем, удача, как известно, подруга неверная. Монтегю, крепкий, плечистый семикурсник, уступать победу «какому-то сопляку» определенно не собирался. Его метла, скоростная модель «Кометы», практически не уступала «Нимбусу» Джеймса, однако ей все же не хватало маневренности. Гвеног, несмотря на свой извечный боевой настрой, летала вяло, видимо, «женские проблемы» все же сказывались на ее состоянии. Слизеринцы свистели и выкрикивали в адрес гриффиндорцев оскорбления. Кто-то не выдержал, и на трибунах завязалась потасовка фанатов.

— В жизни не встречала подобного безобразия! — бушевала на пару с мадам Трюк профессор МакГонагалл. — Минус сто баллов Гриффиндору и Слизерину! Все, кто хоть раз попал по носу своему противнику — немедленно вон со стадиона!

В группе удаленных с поля болельщиков мелькнула и шевелюра Сириуса. Дарла громко спорила с любимым деканом, отстаивая свою невиновность. Слизнорт пытался утихомирить разошедшихся слизеринцев, а Джеймс тем временем преспокойно наблюдал за дурдомом на трибунах, поигрывая минут пять назад пойманным снитчем.

Гвеног от счастья расцеловала Поттера во все места, куда только смогла дотянуться. Загонщики Гриффиндора в шутку дрались битами до тех пор, пока чересчур воинственный Хэмминг не спихнул Робинса с метлы. Питер прыгал на трибуне выше всех от счастья, а профессор МакГонагалл, позабыв о нарушителях, вытирала лицо огромным флагом Гриффиндора. Испытывая злорадное удовлетворение при виде разъяренной физиономии Снейпа, Джеймс позволил всем желающим прикоснуться к герою матча, то есть к нему самому. Команда приблизилась к судейской трибуне, где дожидался своего часа гигантский литой Кубок с выгравированными на нем именами победителей.

— Я тебя люблю, Поттер, возьми меня замуж, — прорыдала Гвеног, сдирая вместе с тканью со своей мантии значок капитана и вручая его самодовольно ухмыляющемуся Джеймсу.

— Я бы предпочел быть главой семьи сам, а не уступать это место женщине, но я все же подумаю, — пообещал он под громкий хохот членов команды.

В гостиной пиво и огневиски лились рекой. Гвеног по традиции пила прямо из Кубка.

— Какая цыпочка, — Сириус, прищурив подбитый Мальсибером глаз, наблюдал за семикурсницей, строившей глазки всем парням старше пятого курса. На девушке была полупрозрачная блузка, под которой угадывалось кружевное белье, и короткая юбка.

Джеймс швырнул на стол пару монет и накрыл их ладонью:

— Ставлю два галеона на то, что на ней красные кружевные!

Джастин Робинс, икнув, присоединился к спору.

— Десять сиклей, что они с Микки-Маусом, — заявил он под дружное ржание гриффиндорцев.

— Белые со снитчем, — заявил Мэтт Хэмминг, швырнув несколько монет в общую кучу.

— Она вообще без белья! — без обиняков заявил Сириус. — Мои десять галеонов! Вингардиум Левиоса!

Юбка девушки задралась, обнажив упругую пятую точку. Семикурсница завизжала и попыталась вернуть юбку на место, но все, кто находился в гостиной, успели заметить ее белье фиолетового цвета. Спорщики разочарованно вздохнули.

— Так и быть, бабки поступают в фонд спасения популяции флоббер-червей в Австрии, — Джеймс сгреб деньги в наколдованный мешочек и хлопнул Сириуса по спине. — Прости, Бродяга.

За совой Джеймса, уносящей презент дурацкому фонду, наблюдал весь факультет.

* * *

Все экзамены были сданы, второй семестр четвертого курса официально был объявлен законченным. Гриффиндорцы, оживленно болтая, завершали свой последний школьный завтрак в этом учебном году. Стены Большого зала были украшены цветами Рейвенкло, из-за беспорядков на финальном матче по квиддичу Гриффиндор и Слизерин, которые до этого лидировали в соревновании факультетов с переменным успехом, оказались за бортом. Почты практически не было — школьники уже сегодня вечером будут дома. Однако те немногие, кто получал «Ежедневный Пророк», поспешили отодвинуть тарелки в стороны, чтобы освободить места прилетевшим с корреспонденцией совам.

— Ого, — изумился Джеймс, когда его сова, которой он до сих пор не мог придумать имя, поэтому так и звал ее — Сова, притащила ему какую-то икебану, оказавшуюся вполне живыми полевыми цветами. — Смешно.

— От поклонников? — захихикала Мэри, одетая в свой знаменитый свитер с жующим змею львом.

— От австрийского фонда спасения популяции флоббер-червей, — хмыкнул Поттер, читая карточку.

За столом засмеялись, вспоминая вчерашний аукцион, но смех был резко оборван истошным криком за столом Хаффлпаффа. Девушка, которая кричала, держала в руках свежий выпуск «Пророка». По ее лицу струились слезы.

«Неужели опять...» — похолодел Джеймс. В зале поднялся шум. Многие поспешили развернуть свои газеты, остальные нетерпеливо тянули шеи. Джеймс бросил взгляд на преподавательский стол. Судя по серьезным, встревоженным лицам Дамблдора и МакГонагалл он не ошибся в своих предположениях.

— Новое нападение оборотней, — упавшим голосом прочитала Марлин. Гриффиндорцы мигом замолчали и с жадностью прислушались к ней. — В Литтл-Нортоне.

Лили смертельно побледнела и выронила бокал с тыквенным соком. Затем отчаянно затрясла головой, отчего рыжие локоны разметались по ее худым плечам.

— Все в порядке, никто не пострадал! — поспешила заверить ее Марлин, возвращаясь к чтению. — Авроры прибыли вовремя, но оборотню удалось ускользнуть... Тут пишут, что планируется переучет всех оборотней, — Ремус при этих словах напрягся и побледнел еще больше, чем Лили.

— Ага, так они на этот переучет и явятся, — саркастически заметил Сириус.

Марлин покачала головой.

— Неявка будет караться Азкабаном... Да бред все это, — вспыхнула она, швырнув газету на стол. С первой полосы скалил желтые зубы неприятного вида мужчина, закованный в цепи. — На людях же не висит ярлык «Я — оборотень!» Многие, очень многие не числятся в Реестре оборотней...

Школьники и учителя возбужденно обсуждали новость. У Джеймса и его друзей после всех этих статей в «Пророке» создалось отчетливое впечатление, что выброшенные на обочину жизни люди объявили войну респектабельному миру. И эта война обещала принести еще немало жертв.

«Хогвартс-Экспресс» несся по полям Шотландии, но привычной суеты, игр в плюй-камни и взрывающиеся карты не наблюдалось ни в одном купе. Никогда еще начало летних каникул Джеймс Поттер не встречал в таком тоскливом настроении.

Сириус выглядел не лучше. Ему весь настрой омрачала перспектива вообще снова оказаться дома. Отношения с матерью ухудшались с каждым разом, когда он переступал порог дома на площади Гриммо. Вальбурга еще не успела толком отойти от побега из дома Андромеды, как старший сын тоже умудрился ее «порадовать», повесив в своей комнате несколько знамен Гриффиндора. Вальбурга кричала, угрожала, даже умоляла, но Сириуса ничто не взяло — действие заклятия Вечного приклеивания он так и не отменил, за что получил порцию очередного Круциатуса. Джеймс, слушая рассказы друга, даже не знал, что хуже — применение матерью к сыну Непростительного заклятия, или же то равнодушное спокойствие, с которым Блэк об этом рассказывал.

— Мадрид, — вяло назвала город Марлин. Питер сосредоточенно закусил губу.

— Дублин, — зевая, подсказал Джеймс. Хвост довольно кивнул и повторил.

— Нью-Йорк, — сказала Дарла. Игра становилась все скучнее и скучнее.

— Канберра, — раздалось у двери. Ребята синхронно повернули головы и обнаружили замершую в проходе Лили. Джеймс неприкрыто залюбовался ею — до чего же она была хороша в своем светло-зеленом сарафане и лентой в волосах ему в тон! Лишь заплаканные глаза и бледное лицо портили всю картину. — Можно к вам?

— Могла бы и не спрашивать, — Марлин, сидевшая у двери, подвинулась чуть в сторону, освобождая место рядом с собой и Джеймсом.

Лили села и неуверенно улыбнулась друзьям. Сириус взглянул на нее поверх своих комиксов.

— Что, Эванс, в купе с Нюниусом дышать стало нечем? — спросил он, лениво переворачивая страницу.

Лили поджала губы. Ей на язык явно попросилось несколько не самых вежливых ответов, но она все же предпочла промолчать.

— Из-за чего поссорились на этот раз? — как бы невзначай дотронулся до ее руки Джеймс.

Лили раздраженно отдернула ладонь. Поттер сжал зубы и обиженно отвернулся. Лили все еще пыталась проявлять характер, хотя никто не понимал, как можно демонстрировать обиду, которой уже давно нет.

Поезд вдруг резко дернулся, отчего Питер свалился с сиденья и рассыпал по полу драже Берти Боттс. Ремус выглянул в окно. «Хогвартс-Экспресс» стремительно терял скорость.

— Что такое? — нахмурилась Мэри, в свою очередь выглядывая из купе. Отовсюду слышались не менее удивленные и недовольные голоса. — Мы что, терпим крушение?

— Не накаркай, — обеспокоенно попросил Хвост, грызя ногти.

Поезд с громким скрежетом остановился посреди железнодорожного моста.

— Наверное, поломка, — Ремус встал и направился к выходу. — Схожу узнаю, что к чему...

— Внимание, пассажиры! — раздался бесплотный голос машиниста, усиленный чарами. Ремус замер на пороге купе с нелепо поднятой ногой, словно его только что настиг чей-то Петрификус. — Просьба всем оставаться на своих местах. Через несколько минут наш поезд снова отправится в путь. Нет причин для беспокойства...

Словно в опровержение слов машиниста по всем вагонами разом выключился свет. Питер ойкнул, Сириус зашипел:

— Какая скотина мне ногу отдавила?

— Переживешь, — буркнул в ответ Джеймс. — Где моя палочка, черт... Люмос.

— Джеймс, что ты делаешь, нам нельзя колдовать вне школы... — напустилась на него Лили. Поттер только отмахнулся от нее, подавив в себе желание ляпнуть что-нибудь в меру язвительное.

Огонек на кончике волшебной палочки осветил купе. Дарла выглянула в окно и вдруг с визгом отпрянула от него, повалившись Сириусу на колени.

— Там... там, — бормотала она, потирая виски. — Кто-то движется сюда...

За окном мелькнула неясная черная тень. Лили в страхе зажмурилась.

— Дементоры, — выдохнула она и вдруг прижалась к Джеймсу. Тот машинально обнял ее за худые вздрагивающие плечи, покрытые мурашками.

— Какого... — начал было Сириус, но тут дверь купе распахнулась, и всех присутствующих обдало поистине арктическим холодом.

В дверях застыла высокая фигура, закутанная в плащ. Дементор, похоже, оглядывал купе, если он вообще мог видеть. Ребята молчали, боясь даже пошевелиться. Пришелец вдруг склонился к Ремусу, находившемуся к нему ближе всех. Все отчетливо услышали хриплые вдохи, словно это дышал тяжелобольной человек. Лили дрожала всем телом, и вскоре ее дрожь передалась и Джеймсу. Нужно было что-то делать, как-то выставить это чудовище отсюда, но...

Им завладела безграничная тоска. Какой смысл что-то предпринимать, если у него все равно ничего не получится? Ему вспомнилось заклятие Снейпа, лишившее его зрения; вот он, парализованный, лежит в палате фонда Пальмеров, а над ним рыдает бледная мама, будто он бездыханный труп... Дементор повернул голову в его сторону... Джеймс понимал, что он хотел сделать. Отвратительное существо высасывало из них все положительные эмоции и счастливые воспоминания, оставляя лишь боль и безнадежность. И он ничего не мог с этим поделать — оставалось только закрыть глаза и ждать, пока все не закончится...

Внезапно в купе заметно потеплело. Лили перестала дрожать и отпрянула от Джеймса, но он не отпустил ее и лишь крепче обнял. Сквозь прикрытые веки виднелся свет, наполнивший купе. Раздались истеричные рыдания испуганной до смерти Дарлы. Джеймс открыл глаза. Дементора не было.

— Вот дерьмо, — трясущимися губами произнес Сириус, вытирая ладонью вспотевший лоб. — Кто-нибудь понял, чего этот красавец тут забыл?

— Что со мной было? — слабым голосом спросила Марлин. Она была бледна, и, кажется, ее мутило.

Люпин разломал плитку шоколада и протянул каждому по здоровенному куску.

— Со всеми нами, — поправил он, откусывая от шоколада кусочек. — Дементор высасывал наши счастливые воспоминания.

Марлин задрожала. Сириус обнял ее, но она этого, казалось, даже не заметила. Лили вытирала ладошками лицо. Джеймс успокаивающе погладил ее по рыжей голове и коснулся губами виска. Его самого до сих пор трясло.

— Но что ему здесь было нужно? — повторила вопрос Мэри.

— Они ищут оборотней, — слабым голосом ответила Лили. Все дружно посмотрели на нее. Лили обняла Джеймса за талию и положила голову ему на грудь. Поттер даже пошевелиться боялся, чтобы не спугнуть такое счастье. — Я читала об этом в «Пророке». Они останавливают все поезда, в том числе и магловские. Маглы не видят дементоров, но чувствуют их. Это ужасно, — закончила она и снова всхлипнула.

— Эй, ну ты чего, — предпринял попытку взбодрить ее, а заодно и всех остальных, Джеймс. — Он же никого не тронул...

— Знаешь, как я их боюсь? — Лили посмотрела на него своими ясными зелеными глазами. Джеймс сглотнул, не в силах оторвать от нее взгляда. Так и смотрели они друг на друга, пока не раздался насмешливый свист Сириуса.

— Могу себе представить, — прошептал Поттер. На щеки Лили вернулся милый румянец. — Не бойся, я никому не дам тебя в обиду.

«Да уж, не дам, — горько подумал Джеймс. — Сам чуть в штаны не наложил при виде этого красавца!»

«Хогвартс-Экспресс» плавно тронулся с места и уже через минуту снова был в пути. Виновато улыбающаяся волшебница, продававшая сладости, принесла в их купе горячий шоколад. Джеймс сделал глоток обжигающего сладкого напитка и почувствовал прилив сил и бодрости. Остальные тоже после напитка выглядели куда лучше.

— Их же поймают? — с тревогой спросила Дарла, грея ладони о кружку. — Этих оборотней?..

Вопрос повис в воздухе.

Прожекторы, освещавшие платформу девять и три четверти, слепили глаза после мрачноватого освещения поезда. Лили накинула на плечи теплую кофту и улыбнулась Джеймсу, когда тот помог ей спустить на перрон ее школьный чемодан. Поттер водрузил багаж подруги на тележку и растрепал волосы.

— Спасибо, — тихо сказала Лили и вдруг сжала руку Джеймса. — Если бы не ты, я бы умерла от страха.

Он улыбнулся.

— Мир? — и протянул руку.

— Мир, — великодушно согласилась Эванс. Ее теплые пальчики сомкнулись вокруг горячей ладони Джеймса.

— Береги себя, — он легонько щелкнул ее по носу, однако его тон был как никогда серьезным.

— Лили! — воскликнул женский голос, и в следующий миг Эванс уже обнималась со своей матерью, на которую была похожа как две капли воды. Неподалеку стоял высокий плотный мужчина с веселыми зелеными глазами, которые Лили явно унаследовала от него, и тощая блондинка с кислым выражением лица, методично жующая жвачку. Помахав Джеймсу на прощание, Лили вместе со своей семьей скрылась в толпе.

— Прогресс, Ромео? — осведомился Сириус, выбрасывая на рельсы наполовину выкуренную сигарету. Рядом крутился чем-то крайне недовольный Регулус. Джеймс отвесил другу шутливый подзатыльник, от которого Блэк ловко увернулся. — Правильно, меняй тактику, Сохатый. Приласкай ее, пожалей там... — Сириус иронично приподнял правую бровь и лизнул воздух между указательным и средним пальцами. На этот раз увернуться от подзатыльника Джеймса ему не удалось.

— Всем пока, — махнула друзьям Марлин и скрылась за барьером, отделяющим платформу от мира маглов. Сириус провожал ее хрупкую фигурку в легком платье каким-то лукавым взглядом.

— Блин, ну хоть этим летом вы будете мне писать? — пробурчал Питер, отмахиваясь от материнских объятий. Джеймс едва скрывал усмешку, наблюдая за суетливой миссис Петтигрю, присылавшей сыну чистые трусы и носки прямо во время завтрака.

— Все, я пошел, вижу предков, — Джеймс торопливо попрощался с друзьями и толкнул тележку с чемоданом навстречу родителям. Мама вытирала глаза кружевным платочком, отец скупо улыбался. Люди на платформе почтительно расступались, пропуская пожилую пару. Джеймс постарался пригладить волосы, зная, что если этого не сделает он сам, то этим непременно займется мама, причем на виду у всех.

Семейная пара, встречающая дочь-пятикурсницу, отошла в сторону, открыв Поттеру еще больший обзор. Внезапно его глаза расширились, он чуть не споткнулся о собственную тележку, а с губ сорвалось изумленное:

— Да ну на фиг!

Глаза его, судя по всему, не обманывали. Рядом с его родителями ему навстречу шагала широко улыбающаяся Джой.