Крестник (гет)

Литтл-Нортон утопал в сырости и грязи, несмотря на то, что до конца зимы оставался еще месяц. Этот город, по-видимому, давно уже не видел солнца из-за плотной серой пелены, окутавшей его, как туман. Нужную улицу Джеймс нашел не сразу — помог насквозь прогнивший кособокий указатель на одной из ржавых детских площадок. Неприятно было думать о том, что Лили выросла в таком месте, зато атмосфера, что исходила от Снейпа, чувствовалась сразу, Джеймс даже нужный дом среди сотни абсолютно одинаковых старых коттеджей отыскал без труда, хотя и был здесь всего один раз. Мысль о том, чтобы упростить себе жизнь и просто воспользоваться Меткой, не раз и не два успела посетить его, пока он сосредоточенно шлепал по лужам, покрытым тоненьким слоем грязного льда. Но вряд ли Джой оценит такой способ помириться, поэтому пришлось действовать иначе.

На звонок в дверь ему открыла пожилая колдунья, и Джеймс понял, что действительно попал туда, куда нужно. У хозяйки был знакомый большой с горбинкой нос, из пучка, в который были собраны черные волосы, выбилось несколько неопрятных прядей. Мать Снейпа окинула незваного гостя суровым взглядом смоляных глаз и посторонилась, без единого слова впустив его в дом.

— Простите, что я к вам вот так… да еще в такую рань, — Джеймс чувствовал себя крайне неловко, находясь в компании матери своего недруга. Миссис Снейп смотрела на него ничего не выражающим взглядом и держала руки скрещенными на груди. Джеймс сглотнул, она внушала ему что-то, похожее на чувство вины. — Я ищу Джой. Она вроде бы остановилась у вас.

— Я позову ее, — хрипло сказала женщина и оставила Джеймса одного в неуютной гостиной.

Он отошел к камину, возле которого они со Снейпом меньше месяца тому назад планировали операцию по спасению Лили. От дров остались едва тлевшие поленья, и Джеймс машинально протянул руки к огню. Повинуясь его магии, огонь вспыхнул с утроенной силой. Он нечасто пользовался беспалочковой магией, занятие это было довольно утомительным даже для него. Хотя Томас обещал его научить кое-каким полезным в этом деле штукам, Джеймс не спешил браться за обучение. Гораздо проще было считать себя нормальным… насколько это вообще возможно в его ситуации.

На каминной полке стояли фотографии в потускневших рамках. В прошлый свой визит в этот дом Джеймс даже не обратил на них внимания, его голова была забита совершенно другим. Снимков было немного, самый большой из них висел над камином и изображал еще молодую миссис Снейп с маленьким Северусом на руках. Джеймс усмехнулся про себя, наблюдая, как коротышка Нюнчик болтает уже тогда костлявыми ногами, сидя на коленях у матери. Другие фото изображали процесс его взросления, но Джеймс успел отметить, что Снейпа-старшего по каким-то причинам нет ни на одном снимке.

— Джеймс, — раздалось со стороны лестницы, и он наконец оторвался от созерцания Снейпова детства.

Джой куталась в халат, который был ей настолько велик, что волочился по полу, как шлейф бального платья. Волосы ее пребывали в жутком беспорядке, под глазами чернели разводы от засохшей туши. Она сжимала свой халат на груди с такой силой, что на запястьях выступили тонкие косточки.

— Привет, — немного скованно поздоровался Джеймс.

— Привет, — настороженно отозвалась Джой. — Что-то случилось?

По-видимому, выглядел его визит именно так, будто от него зависела чья-то жизнь. Если подумать, то так оно и было: Томас заупрямился и заявил, что пойдет к Лестрейнджам за крестражем (при условии, что он там есть), и тем самым добровольно загонял себя в ловушку.

— Да, случилось, — Джеймс шагнул к Джой, и она не отступила. Она вообще редко это делала, даже если бы на нее помчалась бешеная мантикора. — Так не может больше продолжаться.

Джой опустила взгляд на свои босые ноги.

— Мне тебя не хватает, — за то время, что они не разговаривали, накопилось слишком много слов, и сейчас Джеймс пытался выудить самые важные из них. — Я знаю, что обидел тебя… но поверь, это вышло не специально. Ты знаешь, как я отношусь к тебе, а я знаю, как относишься ко мне ты. Я очень хочу, чтобы все было как прежде.

Закончив, Джеймс уныло подумал, что вся его тщательно заготовленная тирада получилась на редкость жалкой. Он не привык извиняться, особенно за то, в чем не чувствовал своей вины, но так и впрямь не могло дальше продолжаться. Он часто ловил себя на том, как ему хочется поваляться с Джой перед камином, уничтожая очередную бутылку огневиски, болтая и смеясь о какой-нибудь малозначимой ерунде, а потом, когда они вернутся с очередного задания Темного Лорда, она бы потрепала его по волосам, подбодрила какой-нибудь своей фразочкой, а он устало боднул ее кулаком в плечо. С Лили ему хотелось совсем другого, хотелось быть нежным и заботливым, хотелось получать от нее того же, касаться ее, зарываться лицом в ее волосы. Лили — это Лили, ну а Джой была той старой доброй Джой, без которой он уже не мог представить себя тем Джеймсом, которым был целых пять лет.

— Ты что… — черт, только этого не хватало! Ему послышался очень опасный звук — шмыганье носом. Джой по-прежнему не смотрела на него, только плечи ее как-то странно подрагивали. — Джой, только не реви, ну блин, Пальмер… я же не знал, что ты так расчувствуешься…

Она стремительно прижала ладонь к губам и наконец подняла на Джеймса взгляд. Судя по ее глазам, она и не думала плакать. Скорее даже наоборот. Из-под ладони снова вырвалось странное фырканье, которое Джеймс с облегчением принял за едва сдерживаемый смех.

— Вижу, ты долго готовился к этой встрече, — невнятно произнесла она. — Речь была впечатляющей. Да не обижаюсь я на тебя, — губы ее наконец тронула улыбка, и Джеймс облегченно выдохнул. Руки Джой сами обвили его талию, а он обнял ее за плечи. Она уткнулась носом в воротник его куртки. — Я тоже скучала, Поттер.

На лестнице раздался топот, и в гостиной оказался Снейп, чье лицо в хмурости могло посоревноваться с избороздившими небо над Литтл-Нортоном тучами. Следом за ним спустилась миссис Снейп, которую, похоже, открывшаяся ей картина ни капли не удивила.

— Я не знал, что ты открыла здесь дом свиданий, мама, — язвительно заявил Снейп, даже не глядя на мать.

— И тебе доброго утра, — Джеймс постарался быть вежливым, все-таки территория, на которой они находились, принадлежала неприятелю. — Не сочтите за дерзость, но я забираю у вас вашу гостью.

— Она никуда с тобой не пойдет, — решительно заявил Снейп, чьи глаза прожигали в спине Джой дыры. Она это почувствовала и отстранилась от Джеймса, виновато глядя на миссис Снейп.

— Думаю, это решать не тебе.

— Послушай, ты, — Снейп слишком быстро оказался рядом, сжимая в пока еще опущенной руке волшебную палочку, — тебе не кажется, что ты уже достаточно неудобств причинил нам всем? Мне, ей… и Лили из-за тебя… — он запнулся, играя желваками.

— Хочешь поговорить о том, что я и без тебя знаю, Снейп? — повысил голос Джеймс, забыв про территорию.

— Заткнитесь, оба, — скривилась Джой. — Эйлин, — она повернулась к хозяйке дома, — простите, не могли бы вы оставить нас на несколько минут?

Миссис Снейп не стала задавать вопросов и проявлять недовольство, только тихо закрыла за собой дверь, ведущую в кухню.

— Вижу, ты здесь уже освоилась, — не удержался от подколки Джеймс.

— Снейп, — позвала Джой и тронула его за плечо. Джеймса на миг передернуло, но он благоразумно решил, что не в его положении диктовать условия. — Снейп, успокойся. Я никуда отсюда не уйду.

Снейп в ответ как-то странно дернул носом, все еще глядя на Джеймса.

— Придется, — какой-то замкнутый круг получался: Поттер смотрел на Пальмер, она — на Снейпа, а он, разумеется, снова вернулся к Джеймсу. — Нам нужна помощь, и только ты…

— Понятно, — она поджала губы. — Мог бы не тратить свое красноречие и просто вызвать меня на дело.

— О, господи, — Джеймс схватился за волосы. — Не в этом дело… то есть, я бы в любом случае пришел извиняться, но… Черт, я знаю, как это выглядит! — взорвался он, когда Джой равнодушно повернулась к нему спиной. — Ну почему тебе обязательно надо все так усложнять?!

— Я ничего не усложняю. Я иду одеваться. Дело так дело, — и хотя она так и не повернулась к нему больше, он прекрасно знал все ее интонации, и в этой отчетливо слышалась улыбка.

— Оденься как-нибудь… помрачнее, — бросил ей вслед Джеймс. — Мы идем на похороны.

Как только наверху хлопнула дверь, в Снейпе снова взыграл борец за справедливость:

— Что еще за похороны? Во что ты опять вляпался, Поттер?

Джеймс молчал, не зная, что ему делать. Рассказать обо всем Снейпу? Он не доверял ему настолько, чтобы поведать о крестражах и начавшейся на них охоте. Остаток утра они с Томасом скрупулезно разрабатывали план, который придет в действие уже сегодня вечером. Снейп был верен Темному Лорду, кто даст гарантию, что он не побежит к нему с доносом?.. Прокручивая все это в голове, Джеймс вдруг ощутил легкое покалывание в затылке. Снейп упорно буравил его взглядом, и это взбесило его не на шутку.

— Не смей больше этого делать, — прорычал Джеймс и бесцеремонно вытолкал Нюниуса из своей головы. Тот резко прервал зрительный контакт, голова его чуть дернулась назад, будто ее стукнула какая-то невидимая сила, а из носа у него потекла струйка крови. Снейп ошеломленно вытер ее и уставился на свои испачканные пальцы — Джеймсу было не до аккуратности в этих делах. — Как много ты увидел?

Нюниус шмыгнул носом, пытаясь вернуть кровь обратно, и запрокинул голову.

— Что ты увидел?! — раздельно повторил Джеймс.

Снейп снова посмотрел на него, нахмурив брови.

— Что еще за Томас?

— Это мой троюродный брат. Что еще? Снейп, ты понимаешь, во что ты только что вляпался?

— Я больше ничего не разобрал. Ты слишком быстро думаешь, Поттер. И во что бы я там ни вляпался… хуже уже не будет.

— Нет, будет. Будет всем нам хуже, если ты хоть слово скажешь о Томасе и том, что успел увидеть у меня в голове, — Джеймс уже трижды проклял себя за то, что забыл обо всем, чему учил его Волдеморт. Мысли — это не открытая книга, напечатанная на внутренней стороне черепа. Они гораздо уязвимее.

— Просто постарайся забыть об этом, иначе я помогу тебе это сделать. Но я верю, — деваться было некуда, пришлось наступать на больные мозоли, иначе только Обливиэйт, — что ты не поставишь Лили под удар.

— При чем здесь она? — слишком быстро спросил Снейп.

— Во всем, что касается меня, она всегда при чем.

Желтоватое лицо, казалось, посерело.

— Я правда ничего не успел разобрать. Я был у тебя в мозгах ровно две секунды, и все это время ты думал о Томасе, — выдавил Снейп.

— Вот и славно, — подытожил Джеймс, но слова Снейпа все же не до конца убедили его. Он собирался сказать что-то еще, но в гостиную вернулась Джой, у которой был сосредоточенный и немного нервный вид. — Ого, — вырвалось у Джеймса при взгляде на нее. — То, что надо, — одобрил он.

На ней было короткое черное платье с открытыми плечами и неизменные черные чулки, а в яремной впадинке угнездился массивный серебряный медальон на черном шелковом шнурке. Волосы, еще десять минут назад торчавшие буйной копной, теперь были гладко расчесаны и убраны в строгую прическу. Через левую руку, где еще дремала Черная метка, было перекинуто легкое черное пальто.

— Я не перестаралась? — Джой как-то виновато оглядела себя. — Я еще никогда не бывала на похоронах. Кстати, кто умер-то?

— Я тоже не бывал, — Джеймс благополучно проигнорировал вопрос, чтобы не бередить едва угасшее любопытство Снейпа. — Но надо же когда-то начинать. Не понял, ты что, пойдешь в этом? — вытаращил глаза он, когда Джой решительно сунула ноги в видавшие виды кеды, которые валялись в прихожей среди дюжины другой обуви.

— Что-нибудь придумаю. Ограблю какой-нибудь бутик, не впервой, — отмахнулась от него Джой.

— Как скажешь, — вскинул брови Джеймс и застегнул куртку.

— Подожди, дитя, — у самого порога их нагнала миссис Снейп, которая сжимала узловатыми руками пыльную коробку. — Дело требует жертв, — женщина болезненно улыбнулась и вручила свою ношу Джой.

Та осторожно приоткрыла крышку и недоуменно вытащила из коробки черную остроносую туфлю без каблука.

— Не надо грабить маглов, — попросила миссис Снейп.

У Джой был такой вид, будто она сейчас бросится к этой Эйлин на грудь со слезами благодарности.

— Каблуки я не ношу, так что можно немного поколдовать, — просияла миссис Снейп, когда стало понятно, что Джой отказываться от туфлей не намерена.

— Я обязательно их верну, — Джой скинула кеды и, прыгая на одной ноге, втиснула другую в туфлю. Та слегка вздрогнула и уменьшилась в размере, идеально подойдя под ступню Джой. — Спасибо.

— Я теперь красиво наряжусь только на собственные похороны, — грустно улыбнулась миссис Снейп. Джеймс моментально почувствовал себя страшно чужим в этом доме, хотя он и до этого не выказывал особой гостеприимной атмосферы. На лице Снейпа, до этого пытавшегося слиться с обшарпанной стеной, мелькнуло что-то, напоминающее боль. Джой накинула пальто и позволила его матери запечатлеть на своей щеке поцелуй. — Да хранит тебя Мерлин, дитя.

Дверь за ними закрылась не сразу. Джой повела палочкой, и на туфли миссис Снейп легло Водоотталкивающее заклинание. Ветер сразу же проник под ее пальто, и она скрестила руки на груди, пытаясь согреться.

— Вижу, вы с мамочкой здорово подружились, — не удержался Джеймс, когда они шагали к безлюдному тесному проулку, откуда могли аппарировать незамеченными.

— Да-а, — согласилась с ним Джой, чей голос дрожал от холода. — Надеюсь, я действительно верну ей эти туфли, а то мне эти твои похороны начинают нравиться все меньше и меньше.

— Мои похороны мне тоже не нравятся, — Джеймс сжал ее узкую ледяную ладонь. — А мы идем к Лестрейнджам.

На лице Джой успело мелькнуть негодование, но сказать что-то в знак протеста она не успела — вихрь аппарации подхватил ее и унес вслед за Джеймсом прямо в дом Томаса Хэмптона.

— Надо было предупреждать, что мы идем на верную смерть, еще до того, как я пошла наряжаться! — отдышавшись после перемещения, выдала Джой. Изумленно вскинув бровь, она оглядела обшарпанные стены длинного узкого коридора, в котором они очутились. — Не знаю, что ты задумал, но Лестрейнджи…

— Никто из них не пострадает, — терпеливо перебил ее Джеймс. — Нужно просто свистнуть одну тщательно охраняемую вещь.

— Во время похорон?! — все еще не могла поверить в такое святотатство Джой.

— Другого шанса может не представиться, — вздохнул Джеймс и повел ее по коридору к гостиной, где их уже наверняка заждался Томас, который и без того не отличался особой любовью к ожиданию.

— Ладно, а чем я могу помочь? — развела руками Джой.

— Будешь отвлекать Рабастана. Вернее… сейчас Томас тебе все объяснит.

Джой скептически закусила губу.

Томас, одетый в темные джинсы и джемпер с закатанными рукавами, поднялся им навстречу. Джой осторожно обходила всю мебель, что попадалась ей по пути. Джеймс бросил куртку в ближайшее кресло, не замечая, как Томас и Джой смущенно уставились друг на друга, ожидая, когда их соизволят представить. Помогла Лили, которая вошла почти сразу же, держа в руках поднос с чаем:

— Томас, это Джой Пальмер. Джой, это Томас Хэмптон, — ровным голосом пробубнила она и поставила поднос на кофейный столик.

— Наслышан, — скупо заявил Томас и протянул руку. Маленькую ладонь Джой обхватили его сильные пальцы.

— Что ж, а вот я о тебе впервые слышу, — без обиняков заявила она. Оба синхронно повернулись к Джеймсу, который как ни в чем не бывало пил обжигающий чай.

— У вас еще будет время познакомиться поближе. Надо ввести тебя в курс дела, — Джеймсу было не до обширных знакомств. Чем больше приближался час «икс», тем сильнее он отчего-то начинал нервничать.

Джой деловито избавилась от пальто и уселась на диван. Взгляд ее перебегал с одной непонятной штуковины на другую, которыми был усыпан весь стол. Лили она проигнорировала, и Эванс ответила ей тем же.

— Богатый арсенал, — оценила Джой, беря в руки хорошо заточенный нож с вензельной гравировкой по лезвию. — Мы собираемся устроить резню?

— Я пытаюсь понять, что из этого может мне понадобиться для вызволения крестража, — не глядя на нее, объявил Томас. Пара дорогущих на вид рапир тут же отправилась в стоявший здесь же ящик.

— Так, — Джой отложила нож и хлопнула себя по коленкам, — а теперь давайте с самого начала.

Мрачный с виду замок Лестрейнджей стоял на пустыре, за которым в шестистах футах располагался непроглядный голый лес. К парадному входу тянулась узкая, для одной лишь кареты или автомобиля, дорожка из серого мраморного камня. Джой крепко сжимала локоть Джеймса, опасаясь поскользнуться на скользком мраморе.

— Мне все это не нравится, мне все это очень не нравится, — приговаривала она, стараясь не разжимать губ.

Их с поклонами встретил домой эльф, облаченный по случаю траура в какую-то черную бархатную тряпку. Томас все же согласился укрыться под мантией-невидимкой, чтобы Джеймс мог оставаться на виду у всех и тем самым обеспечить себе железное алиби на случай, если крестраж все-таки окажется у Лестрейнджей. Хэмптон не сомневался, что сумеет добраться до него. Что касается Джой, то она даже не скрывала своего ужаса, но пока держалась молодцом. Ей предстояла самая грязная, по ее мнению, работа — раскрутить Рабастана на экскурсию, а затем нейтрализовать его.

— Мне придется крутить задницей на похоронах, — массировала виски Джой. — Даже для меня это слишком.

Джеймс уже отчасти жалел, что втянул ее во все это. Куда проще было заколдовать кого-нибудь из Лестрейнджей Империусом, но что-то менять было поздно. Да и внезапно захвативший его азарт, какой бывал только перед выходом на поле, предвещал не меньшее, чем успех.

Лестрейндж-старший сидел в роскошном кресле, сжимая свою переносицу пальцами и болтая огневиски в хрустальном стакане. Его окружало все семейство, в том числе и Беллатрикс в простом черном платье с длинными рукавами и короной блестящих волос. Сегодня она была образцом королевской красоты и утонченности, кроваво-красные губы ее были плотно сомкнуты, не демонстрируя окружающим ту страсть, которая обычно волнами исходила от Беллы. Видимо, тело леди Жаклин уже нашло покой в семейном склепе Лестрейнджей неподалеку от их родового замка, потому как никаких признаков гроба и покойной в приемном зале не было. Братья Лестрейнджи стояли за спинкой отцовского кресла и скупо кивали всем, кто выказывал им соболезнования.

Рабастан, не отрывая взгляда, смотрел на Джой, пока она, запинаясь, что-то говорила семейству. Джеймс скорбно кивал в такт ее словам в адрес миледи Жаклин, хотя ни черта не слышал, что она говорила. В голове билась только одна мысль: удалось ли Томасу отыскать черный ход, и как скоро он появится среди гостей, скрытый мантией-невидимкой.

— Вам нехорошо, мисс Пальмер? — осоловелыми глазами посмотрел на нее Ральф Лестрейндж. У Джой был такой болезненно бледный вид, что законсервированный в своем горе волшебник позволил себе сказать несколько слов.

— Это так неловко, но мне и правда нужно на свежий воздух, — Джой оперлась на руку Джеймса, и ему пришло в голову, что ей действительно стало плохо. — Рабастан, вы не окажете мне небольшую услугу? — почти жалко прошептала она.

В другой ситуации Джеймс почти наверняка бы расхохотался, но Джой буквально повисла на нем, умоляюще глядя влажными глазами на Рабастана. Тот сухо кивнул и увел ее прочь из зала, где и впрямь становилось слишком душно. Джеймс поправил траурный шейный платок, который его заставила нацепить Лили, и поймал на себе тяжелый взгляд Беллатрикс. Может быть, смерть свекрови не слишком расстроила ее, но марку она держала хорошо. Бокал с огневиски, который она взяла с подноса проходившего мимо эльфа, внезапно взорвался у нее в руке, оросив дорогое платье жидкостью и осколками, а лорд Ральф тем временем равнодушно убрал палочку.

— Больше не смей, — велел он невестке, на чьем лице не дрогнул ни единый мускул. Белла поднялась со своего места, опершись на протянутую руку Родольфуса, чтобы привести платье в порядок, и только сейчас Джеймс заметил едва появившийся холмик на ее животе.

Беллатрикс Лестрейндж была беременна.

Теперь ее отвратительное настроение, которое Белла в последнее время распространяла на всех, кто оказывался в радиусе пятидесяти футов от нее, было вполне объяснимо. А Джеймс и остальные думали, что всему виной в очередной раз проигнорировавший ее интерес лорд Волдеморт. Но сейчас тема беременности Беллы не казалась такой животрепещущей, как в любое другое время. Где, черт побери, Томас?..

— Спасибо, мне уже лучше, — Джой благодарно накрыла руку Рабастана и выдавила улыбку. — Даже не представляю, с чего вдруг так закружилась голова…

Он даже не успел ей ответить, как Джой в порыве вдохновения осторожно погладила большим пальцем выпуклый перстень на руке своего собеседника.

— Фамильное? — поинтересовалась она, посылая Рабастану скромный любопытствующий взгляд из-под полуопущенных ресниц.

— Да, — поощряюще кивнул тот и поднял руку повыше, чтобы Джой было удобнее изучать перстень. — В нашей семье таких три. Когда Беллатрикс родит наследника, отец передаст ему свое.

— Беллатрикс ждет ребенка? — изумилась Джой, на миг позабыв про кольцо и крестраж.

В голове эта мысль как-то не укладывалась. Ей уже было жаль этого ребенка, с матерью ему определенно не повезло. Где-то внутри что-то едва уловимо дернулось при воспоминании об ушедшей Малышке, и Джой снова сосредоточила внимание на перстне Рабастана. Ей вдруг пришла в голову идея. Томас объяснил, как можно распознать крестраж, и… чем черт не шутит.

— Вы позволите? — Джой слегка потянула перстень и вопросительно посмотрела на Рабастана. Тот кивнул и даже собственной рукой надел перстень Джой на палец.

— Вам нравится? — спросил он, кажется, даже дыхание затаив.

Джой прислушалась к ощущениям, но ничего, кроме собственного ужасающе быстрого пульса, не ощутила. Может быть, тварь пока спит?.. Она решила не избавляться от кольца на своем пальце так быстро.

— Филигранная работа, — оценила она, чуть выставив руку с перстнем перед собой.

Рука Рабастана вдруг легла ей на талию, ее липкий жар Джой чувствовала даже сквозь ткань платья.

— Работа Локгука, десятый век. Видите эти маленькие цифры у основания, Жозефина? — он поднес ее руку поближе к глазам, и в неярком уличном свете Джой и в самом деле разглядела какое-то трехзначное число. — Столько Лестрейнджей владели этим перстнем до меня. Число меняется с каждым новым владельцем. Когда-нибудь я смогу передать его своему наследнику, — узкое лицо Рабастана, казалось, преобразилось в мечтаниях. — Если бы только… — он чуть крепче сжал талию Джой, и она с трудом подавила желание треснуть его чем-нибудь потяжелее, — такая прекрасная благородная девушка, как вы, согласилась подарить мне сына… я был бы самым счастливым человеком в мире.

— Не сомневаюсь, в скором времени вы обязательно встретите такую девушку, — сквозь кокетливую улыбку процедила Джой.

— Мне кажется, я уже встретил ее, — Рабастан, похоже, был настроен серьезнее некуда. — Жозефина, я… я знаю, что не слишком интересую вас, как… как мужчина, — Джой была готова провалиться сквозь пол от стыда. Лицо Рабастана тоже горело, но терять такой удачный контакт ни в коем случае было нельзя. — Но поверьте, мне есть, что предложить вам в обмен на вашу руку и… сердце…

— Вы делаете мне предложение на похоронах вашей матушки?

С лица Рабастана схлынула вся краска.

— Что вы, нет… как я мог допустить такое… — он отступил на шаг и потер лицо ладонями. Джой молча ждала продолжения, уже почти проклиная себя за прошлую фразу. — Разумеется, я сделаю вам предложение в другой, более подходящей обстановке… все будет по высшему разряду… как вы и заслуживаете.

На миг Джой почувствовала себя растроганной. Ей еще никогда не говорили таких слов.

— Вы заставляете меня краснеть, — признала она. В голове между тем шел сложный мыслительный процесс. Как же заставить его показать ей эту чертову комнату, набитую крестражами?..

— А вы так долго бегали от меня, что сегодняшний вечер я воспринимаю как подарок судьбы… — рассмеялся он, — да простит меня покойная матушка.

Джой решила, что пора действовать напролом.

— Ну что ж, если вы говорите, что вам есть чем меня поразить… — она издала кокетливый смешок. — Не сомневаюсь, ваша покойная maman была бы очень за вас счастлива.

Лицо Рабастана вспыхнуло такой решимостью, какую ей не доводилось у него видеть даже на заданиях Темного Лорда. Он схватил ее за руку, кажется, совсем позабыв про свой перстень, который по-прежнему то и дело сползал с пальца Джой, и повел ее в дом, попутно принимая от гостей слова сочувствия и сразу же выбрасывая их из головы.

— Идемте, Джой. Коллекция моей семьи впечатлила самого Темного Лорда, — Джой чуть не поперхнулась застрявшим в горле воздухом, но послушно следовала за Рабастаном. — Если же вы останетесь к нашим сокровищам равнодушной, то, клянусь, я — грязнокровный бастард! — он низко рассмеялся, как бы демонстрируя уровень нелепости обоих предположений.

Джой тоже позволила себе хихикнуть, хотя практически не слышала Рабастана. Кажется, их ухода никто не заметил, и это не могло не радовать, но… От Томаса тоже пока ничего не было слышно. Лишь когда Лестрейндж остановился у широкой дубовой двери, упирающейся в конец коридора, прямо над ухом Джой раздался едва-едва слышный голос, от которого по спине побежали леденящие душу мурашки:

— Я за твоей спиной.

Рабастан ничего не услышал. Дверь открылась простейшей Алохоморой, и взору Джой предстала маленькая темная комнатушка с сотней застекленных стеллажей и газовыми лампами, которые зажглись, едва Рабастан переступил порог.

— Потрясающе, — совершенно искренне вырвалось у нее, когда зеленоватый свет упал на ближайшие к ней доспехи гоблинской работы. Рабастан закрыл за ними дверь, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — Просто с ума сойти.

Ее палец уже был готов прикоснуться к толстому стеклу, охраняющему доспехи, как Рабастан предупреждающе перехватил ее руку.

— Не делайте этого! На этих стеклах сильные охранные чары. Мой отец слишком ревностно оберегает нашу коллекцию, поэтому позаботился о том, чтобы тот, кто вздумает что-нибудь украсть, не смог покинуть эту комнату.

— Но я же не собираюсь их красть, — мелодично рассмеялась Джой и прильнула к опешившему Рабастану, обхватив его руку. — Устроите мне экскурсию по этому шикарному залу славы?

Лестрейндж пустился в какие-то слишком путанные описания старого иссохшегося черепа в золотой короне с бриллиантами, но Джой его не слушала. Ей не давала покоя так называемая охранная система этой комнаты. Что-то все подозрительно гладко выходило. Комната запиралась банальнейшим заклинанием-замком, отпиралась Алохоморой, а эти жуткие чары на стеллажах… Что они делают? Что с ними будет, когда они попытаются достать крестраж? Их моментально убьет сотней проклятий? Или сюда сбежится весь народ, который где-то наверху пьет себе виски и время от времени корчит соболезнующие рожи? Так, ладно, пусть с этим разбирается этот Томас, сам вроде вызвался, да еще и кричал о своем успехе, так что пусть как-нибудь без нее, а она свое дело сделала. Привела его в хранилище и теперь отвлекает Рабастана, делая вид, что ей просто до безумия интересно.

— Эта вещица принадлежала Мервину Злобному, первому создателю василиска. Говорят, старик убил этим ожерельем двенадцать волшебников и невесть сколько маглов… А там — чаша Хельги Хаффлпафф, вы только представьте, эту вещь держала в руках сама великая основательница Хогвартса. Конечно, отец не оставляет попыток отыскать и остальные реликвии Основателей, вы знаете: медальон Слизерина, меч Гриффиндора, диадему Рейвенкло… О, посмотрите, это зеркало Анны Болейн. Оно имеет лишь историческую ценность, не более, но…

Внезапно Рабастан дернулся, будто сзади кто-то схватил его за шею. Капюшон мантии-невидимки сполз с головы Томаса. Лицо его было злым и сосредоточенным, темные глаза сделались непроницаемо черными. В воздухе повис сладковатый резкий запах, источаемый куском ткани, который Томас моментально прижал к носу Рабастана. Тот пару раз дернулся и обмяк, и Томас осторожно уложил его прямо на пол.

— Это что, хлороформ? — опешила Джой, глядя, как Томас убирает свою тряпку в небольшой контейнер, откуда ее, судя по всему, до этого извлек.

— Бери выше. Африканский сонный корень. Парень сейчас сладко спит и видит, как завершает свою занимательную экскурсию, и ты в знак благодарности лезешь к нему в штаны.

— ЧТО?!

— Ну или не знаю я, что там ему снится. Надеюсь только, это что-то реалистичное, иначе еще и с его памятью придется возиться. Ну что я тебе скажу, — Томас зачем-то повел носом и глубоко вдохнул, — крестраж определенно здесь.

В животе Джой что-то екнуло в предвкушении триумфа.

— Это как ты определил? По запаху? — скептически поинтересовалась она. Пусть не думает, что ее так просто впечатлить.

— Запах тут, если честно, просто кошмарный. Темная магия воняет хуже дерьма, ты в курсе?

— Ну конечно, у меня ведь тоже имеется супернюх оборотня, — фыркнула Джой.

Томас, кажется, не обиделся. Он пошел вдоль стеллажей, играючи подкидывая на ладони тот самый нож, который еще у него дома приметила Джой.

— А ты зря смеешься. Оборотней так и тянет ко всему темному. Мы можем видеть то, что обычные люди не видят… слышать, чувствовать, — он вгляделся в уже знакомый Джой череп в короне, провел рукой вдоль стекла, но не касаясь его. — Крестраж здесь.

— Этот череп? — Джой мигом оказалась рядом, правда, не забывая приглядывать за распластавшимся по полу Рабастаном. — Или корона?

— Нет, — Томас потерял к черепу интерес и пошел вдоль рядов дальше. — Он, конечно, та еще мерзость, но не то, что нам нужно. Так, а здесь у нас что…

Прошло, наверное, не меньше десяти минут. За это время Рабастан не только не проснулся, но и не пошевелился и только мирно пускал пузыри.

— Забавно, — Джой присела рядом с ним на корточки и вгляделась в его еще молодое лицо. Он, наверное, был ровесником Томаса, но не было в нем той усталости, что искажала лицо Хэмптона. У Рабастана было дело, за которое он боролся, это придавало ему сил и даже какой-то своеобразный шарм. Джой покосилась на Томаса, который наконец оказался в своей стихии, и по его лицу можно было прочесть, что он… счастлив. Счастлив быть здесь, в этой комнате, напичканной всякой темномагической гадостью. Неудивительно, что он так рвался на это дело. Джой улыбнулась. Как ребенок, который впервые оказался в песочнице. Только их песочница была довольно страшным местом, и это ее отрезвило. Она поднялась с корточек. — Ты уже вычислил, что за чары охраняют все это барахло, и как от них безболезненно избавиться?

— Есть пара мыслей, — как-то туманно отозвался Томас, который нагнулся, уперев руки в колени, перед совсем маленьким ящиком, в котором на бархатной черной подушке что-то желтело. — Во-от он, — протянул Томас, и его губы растянулись в победной усмешке.

— Чаша Хаффлпафф? — Джой мигом оказалась рядом. Да, это действительно была она, на первый взгляд, самый обычный золотой кубок с двумя тоненькими ручками и выгравированным на ней барсуком с крошечными агатами на месте глаз. — Ты уверен? Не самый впечатляющий объект в этой коллекции.

— Я уверен, — Томас все еще улыбался, хотя на виске у него забилась жилка. Джой сглотнула подкативший к горлу ужас, понятия не имея, как им вытащить из ящика эту треклятую чашу. — Я вижу и слышу то, что не дано другим, помнишь?

— Например? — нервно спросила Джой.

— Я не понимаю змеиный язык, но это определенно он. Эта посудина издает шипение… если честно, у меня от него мурашки по коже. Сомневаюсь, что чаша Хаффлпафф умеет это в своем обычном состоянии.

— Стой, подожди, — Джой, сама не зная, зачем, вдруг схватила Томаса за руку, хотя он пока еще ничего не делал. — Хорошо, это крестраж, мы знаем, где он спрятан. Так, может, пусть он здесь и остается?

Брови Томаса опасливо нахмурились.

— Не понял?

— Пропажу наверняка заметят, даже если тебе удастся безопасно извлечь его наружу. Главное, что мы знаем, где он. Нам нужно еще отыскать… сколько там, — она нахмурилась, — пять таких штуковин, а на это могут уйти годы. Так зачем подставляться именно сейчас, когда мы сделали такой гигантский шаг вперед? И еще… — она закусила губу, поразившись внезапной мысли, только что лошадкой вскочившей ей в голову. — А вдруг это не тот крестраж?

— Что значит, не тот крестраж? — Томас уставился на нее, как на идиотку.

— То и значит. Может, это крестраж Беллатрикс. Или еще кого-то из Лестрейнджей. От помешанных чистокровных семеек можно всего ожидать, — она двинула бровями.

По-видимому, Томасу это не приходило в голову. Он мрачно уставился сквозь стекло на чашу, которая безобидно блестела в свете газовых ламп.

— Я все же думаю, что перед нами нужный крестраж. Понимаешь, в мире существует всего две или три книги об этой магии. Одну из них мне завещал Бэрк. Вторая, скорее всего, у Волдеморта.

— А третья? — быстро спросила Джой.

— Я не знаю, существует ли третья. Может, она хранится в коллекции какого-нибудь закордонного Рокфеллера. В любом случае, крестраж не так просто изготовить, в Лютном переулке есть одна контора, которая предлагает подобные услуги, но они мошенники, это всем известно. С крестражами даже Бэрк не сталкивался, а он знал о Темной магии все и даже больше. Так что лично у меня сомнений нет.

— Твой Бэрк сейчас, наверное, очень гордится тобой, — без тени усмешки сказала Джой.

Ухмылка снова растянула его губы.

— Я знаю. А теперь иди и следи за парнем, если что, сделай ему еще один компресс с сон-травой. Для него это даже полезно.

— А ты что будешь делать? — к Джой снова вернулась нервозность, но она послушалась Томаса и отошла к все еще дрыхнущему Рабастану.

— Постараюсь добыть Джеймсу этот проклятый крестраж, — отозвался Томас, и больше от него не удалось добиться ни слова.

Прошло уже полтора часа с той минуты, как Джой увела Рабастана «на свежий воздух». И чем дальше, тем глупее Джеймсу начинала казаться вся их затея, которая была спланирована всего за несколько часов. У него даже не было уверенности, что Томас в замке, не говоря уже о том, что Рабастан согласился показать Джой артефакты. Джеймса так и подмывало выместить свою злость и бессилие на каком-нибудь предмете мебели. Заперевшись в туалете, он торопливо завернул рукава пиджака и рубашки и рявкнул на едва ожившую от прикосновения Черную Метку:

— Джой Пальмер! Черт бы все побрал, Джой, ответь мне!

Она отозвалась спустя несколько секунд, и Джеймс чуть не застонал от накатившего облегчения.

«Где ты? Что происходит?» — немедля осведомился он.

«Мы с Томасом в комнате с побрякушками. Ты был прав, она существует. Более того, мы нашли крестраж, но не знаем, как его достать».

У Джеймса давно уже сосало под ложечкой от стойкого ощущения, что обязательно что-нибудь пойдет не так. И сейчас оно благополучно отступило, но лишь на время. Проблема все еще оставалась.

«Закругляйтесь, — велел он. — Люди уже начинают расходиться, нам нельзя вызывать даже малейшие подозрения».

«Все видели, что я ушла с Рабастаном, так что ты можешь спокойно уходить, а я останусь хоть до утра, никто и не…»

Остаток фразы Джеймс не разобрал, потому что его мысли помчались вперед со скоростью света:

«Нет, Пальмер, я не уйду, пока не уйдет Томас, а ты не явишься мне воочию! Сейчас же валите оттуда, главное, что мы теперь знаем, где он и что из себя представляет!»

Связь прервалась. Джеймса выводило из себя, когда Джой такое вытворяла, но сейчас ему стало еще хуже. Выпитое тоже дало о себе знать, но он запретил себе быть слабым. Пора подобрать сопли, Джеймс Поттер, детские игры закончились, а война только начиналась. Война с самим собой.

Стеклянный ящик окружали бело-голубые круги заклинаний, внутри которых медленно передвигались начертанные Томасом руны. Среди них не было ни одной знакомой Джой, и потому она старалась не мешать, хотя вопросы один за одним так и просились на язык.

Что-то щелкнуло, и магия вокруг ящика развеялась. Томас вытащил какой-то странный предмет, больше всего походивший на магловскую бормашину, которую Джой помнила еще с уроков магловедения в Хогвартсе, только эта штуковина тихо зажужжала сама по себе, ни к чему не прикрепленная. Томас с превеликой осторожностью коснулся кончиком «бормашины» стекла, и Джой зажмурилась, моментально приготовившись к взрыву. Его не последовало.

— Получилось? — не веря своим глазам, прошептала она, проникаясь к Томасу все большим и большим восхищением.

— Пока рано радоваться, — сквозь стиснутые зубы отозвался он и принялся аккуратно вырезать в ящике крут, достаточный для того, чтобы запустить внутрь руку и вытащить чашу. — Достань в рюкзаке такой глиняный слепок, только смотри, чтобы он ничего не коснулся.

Джой послушно вывернула рюкзак, и оттуда выпал небольшой сверток, сделанный, судя по всему, из драконьей кожи. Томас между тем вынимал из ящика чашу. Джой показалось, что в этот момент весь мир, сосредоточенный внутри этой комнаты, замер и прислушался к шипению чаши, которое теперь слышала и она.

— Осторожно достань глину, — велел Томас.

Джой никак не могла понять, на кой черт ему понадобилась глина, но все встало на свои места, когда Томас коснулся ее ножкой чаши. Глина забурлила, как кипящая вода, вытянулась, приобретая все более точную форму добытого ими крестража. Спустя минуту перед ними уже стояла точнейшая копия чаши Хаффлпафф, которую Томас осмотрел, остался доволен и аккуратно поместил на черную подушку. Джой брезгливо подцепила указательным пальцем настоящую чашу и торопливо завернула ее в освободившийся рулон драконьей кожи.

— А ты основательно подготовился, — отметила она, убирая крестраж в рюкзак.

Томас вытер со лба выступившие капли пота. Отрезанный кусок стекла прочно встал на свое место, на миг вспыхнув оранжевым огнем, и приклеился так, будто поверхность ящика никогда не была нарушена.

— Кстати, почему глина? Есть же куча дублирующих заклинаний…

— Которые максимум через месяц уже рассеиваются. Я берег этот образец для особого случая, — Томас с нежностью положил руку на ставший безобидным ящик, в котором теперь хранился преобразованный в чашу Хаффлпафф кусок глины.

— Он тоже из коллекции Рокфеллера? Слушай, если он так хорошо копирует предмет, крестраж в него случайно не переполз? — к Джой снова вернулся скептицизм.

Томас устало посмотрел на нее, и она поняла, что сморозила нечто очень глупое.

— Крестраж — это как зародыш в теле матери. Сам ни черта не может, только в случае опасности выползает наружу и пытается помешать уничтожить его вместилище. Аналогия дурацкая, но, думаю, понятная. Мы сейчас не сделали ничего, что угрожало бы крестражу, поэтому он спокоен. Но будь уверена, — Томас отвернулся и зачем-то погладил волшебную палочку, — когда придет его время, нам всем не поздоровится.

Он принялся восстанавливать защитные чары вокруг ящика, и хотя держался он крайне профессионально, Джой прекрасно видела, что Томас невероятно устал. Темная магия отнимала слишком много сил, а ему еще предстояло вернуть все заклинания на свои места и незамеченным выбраться из этого дома. А между тем эйфория от добычи крестража стремительно схлынула, когда Джой обнаружила кое-что, что заставило ее саму схватиться за палочку:

— Томас, он не дышит! Рабастан не дышит!..

* * *

http://vk.com/hpingridfic