Мои мечты о тебе (гет)

— ...сдать волшебные палочки деканам своих факультетов до выяснения личности виновного в происшедшем.

Голос Дамблдора еще звучал, а мой мозг уже лихорадочно просчитывал варианты. Их, к моему глубокому сожалению, было не много, а на самом деле — всего два: пустить дело на самотек и дать Снейпу ответить за содеянное, или же попытаться всеми правдами и неправдами его спасти. Наверное, если бы Фелиция в этот момент не болтала со своей соседкой, она могла бы услышать свист мыслей, мелькающих в моей голове с головокружительной скоростью.

«Спасти или не спасти, вот в чем вопрос?» — хмурился я, обдумывая операцию по спасению Снейпа. Перехватив вилку поудобнее и с остервенением воткнув ее в картофель, я потер разболевшийся висок. «Очевидно же, что Снейп не тот человек, который забудет оказанную ему услугу, а значит, сможет в свое время расплатиться по старым долгам. Соответственно, нельзя лишаться талантливого зельевара на данном этапе, мало ли что может еще случиться в жизни. Решено, Снейп мне нужен! С другой стороны, — возразил противненький голосок рассудка, — оказаться самому под подозрением — удовольствие ниже среднего, а главное, нет гарантии абсолютного успеха. Но ведь Снейп — это Снейп, и он мне нужен...» — задавил я на корню здравые мысли, сосредоточившись на поставленной задаче.

Мой взгляд остановился на столе Рейвенкло, где сидела потерянная Эванс. Скользнул дальше, а потом снова зацепился за блеск рыжих волос. Нет, нельзя отвлекаться... Переведя взгляд дальше, я лениво отметил шевеление за факультетскими столами — это шестикурсники нестройными рядами потянулись к профессорскому столу.

«Как говорил Дамблдор, сдать для проверки палочки? Ну так и отлично, нет палочки — нет проблемы!» — я еле сдержал предвкушающую улыбку, поглядывая на шумных гриффиндорцев, первых побежавших сдавать свои волшебные палочки. Интересно, им кто-нибудь доплачивает за столь неуемную энергию?

— ...правда, Сириус? — вырывает меня из моих глобальных планов по спасению бедного Северуса Фел, прижимаясь ко мне теплым боком. Чуть прищурившись, я пытаюсь понять, о чем она, но потом просто решаю ограничиться улыбкой. Личико Фел расцветает, и она радостно лезет ко мне с объятиями.

«Ёй-ёй, Мерлин, знать бы еще, на что я там согласился?»

Ловкие пальцы легко скользят к карману мантии Фел, пока она виснет у меня на шее, и аккуратно нащупывают волшебную палочку. Если бы мне кто-нибудь сказал, что я докачусь до лазания по чужим карманам — первым бы вызвал этого идиота на дуэль, но нет, я и правда это делаю ради блага Северуса Снейпа. И пока мои губы целуют Фел, я продолжаю медленно вытягивать палочку из кармана ее мантии.

«Вот, еще чуть-чуть, готово!» — улыбка скользит по моим губам. Отлично, половина дела сделана, теперь осталось совсем немного, и Северус будет у нас вне подозрения... ну, или почти вне подозрения. Надеюсь, к сломанным палочкам еще не придумали заклинания вроде «PrioriIncantatem», иначе все мои ухищрения ничего не дадут.

— Я сейчас вернусь, — говорю я Фелиции, вставая из-за стола.

Снейп идет гораздо левее меня и на значительном расстоянии. Хочется верить, что рукава мантии достаточно широки, чтобы в них затерялся кончик палочки, направленный в сторону Северуса.

«Saplenta*», — мысленно произношу я, и в следующий миг Северус Снейп, спотыкаясь, растягивается на мраморном полу Большого зала, попутно повалив ближайшие скамьи. Оглушительный смех со стороны неразлучной четверки гриффиндорских придурков-Мародеров оглушает даже меня, находящегося на приличном расстоянии от эпицентра происходящего. Я устремляюсь вперед, когда вижу, как рыжий вихрь врезается в галдящую толпу и замирает около ошеломленного Северуса. Незаметно перекладываю палочку во внутренний карман мантии и приближаюсь к ним, попутно освежая в памяти «Семейный кодекс Блэков». Проверено на практике, если думать об этом совершенно-утомительном талмуде — ни одна эмоция не прорвется сквозь железную волю самоконтроля.

— Профессор Слагхорн, я не могу сдать палочку, — спокойно говорит Снейп, не отрывая взгляда от Эванс. И мерзкое чудовище, поселившееся у меня внутри с недавних пор, поднимает свою уродливую голову, взирает на руку Снейпа, крепко сжимающую тонкие пальчики Эванс, и сердито рычит, мечтая сомкнуть свои челюсти на бледном горле Северуса.

Слов Слагхорна и подошедшего следом за ним Дамблдора я уже не слышу, полностью отдавшись чувству, пожирающему меня изнутри. Пальцы непроизвольно сжимаются в кулак, и я чувствую, как немеет кожа в тех местах, где в нее врезались коротко остриженные ногти.

— Да, профессор, — покладисто отвечает Снейп на какие-то слова Дамблдора и с большой неохотой отпускает руку Эванс. Стальные когти внутреннего монстра разжимаются, и я могу сделать вдох. — Блэк, ты многое пропустил, — тянет он, встречаясь со мной взглядом.

— Что пропустил, Снейп? Твое незабываемое падение? — насмешливо спрашиваю я и перевожу взгляд на застывшую изваянием рейвенкловку, доставая из кармана забытые ею очки. — И да, Эванс, я не домовой эльф, чтобы таскать за тобой твои вещи.

Зрелище очаровательно краснеющий Эванс стоило того, чтобы принести ей их, хотя бы потому, что обычно я не способен вызвать у нее ничего, кроме легкого раздражения. Но ее следующий поступок заставляет меня заскрежетать зубами.

Почему?

Почему она целует его?

«Это же и поцелуем сложно назвать-то! — возмущается здравый смысл, наблюдая как Эванс, приподнявшись на носочки, прикасается губами к бледной щеке Снейпа. — А меня поцеловать? Я ведь заслужил поцелуя за очки, или нет?» — досадливо добавляет он, когда рейвенкловка, развернувшись, покидает Большой зал.

Злость, плещущаяся у меня внутри, вынуждает открыть рот и сказать совсем не то, что я собирался:

— Ну, похоже, твое падение оказало хорошую услугу — солнечная птаха Рейвенкло одарила тебя поцелуем. Как ощущения?

Снейп мгновение смотрит на меня, а потом зло сплевывает и припечатывает:

— Да пошел ты, Блэк...

«И правда, шел бы ты Блэк, пока еще чего-нибудь не наговорил!» — соглашаюсь я со Снейпом, добираясь наконец до Слагхорна со своей волшебной палочкой.

— Профессор? — протягиваю ему палочку, наблюдая, как в списке из семи фамилий появляется последняя галочка. — А когда нам их вернут?

Слагхорн выглядит очень уставшим, и даже его великолепные усы сейчас находятся не в самом лучшем виде. Он окидывает меня внимательным взглядом и все же отвечает, хотя я уже и не жду ответа.

— Вам обо всем расскажут старосты. Все занятия на сегодня отменены, поэтому возвращайтесь в свою гостиную, Сириус.

Защелкнув на ящичке с палочками замок и свернув пергамент, он стремительно скрывается в проходе за учительским столом.

«Ну да, так уж нам все и расскажут», — скептически хмыкнул я, разворачиваясь и пытаясь найти Фел. Скользнув взглядом по столу Слизерина, я невольно напрягся, не увидев знакомой золотоволосой макушки. Остановившись возле мест, где мы с Фел сидели, я всерьез забеспокоился, когда Джулия Яксли, однокурсница Фелиции, спросила:

— Ищешь Фел? Ей зачем-то срочно понадобилось в кабинет Нумерологии. Так что ищи ее там.

— Благодарю, — очаровательно улыбаюсь я, чувствуя как интуиция просто вопит об опасности.

«Неужели Фел так быстро обнаружила отсутствие волшебной палочки?»

Большой зал я покидал в смешанных чувствах, опасаясь, что теперь под ударом могу оказаться и я сам.

* * *

Школа бурлила. Студенты обсуждали произошедшее прямо в коридорах, и их буйное воображение раздуло случившееся чуть ли не до второго пришествия Гриндевальда. Кто бы мог подумать, что все так обернется...

Кабинет Нумерологии мог похвастаться одним единственным преимуществом — возле него никогда не крутилось столько народу, как возле остальных. Да, если честно, чем ближе я к нему подходил, тем меньше студентов встречалось на моем пути. Высокие двери были слегка приоткрыты, и я, легонько толкнув створку, увидел заглядывающую под столы Фелицию.

— Что-то потеряла? — спрашиваю я, тщательно следя за своей интонацией и прислоняясь к дверному косяку.

Фел вздрогнула, но потом, улыбнувшись, расслабилась и направилась ко мне. Пальцы нервным движением заправили за ухо выбившуюся прядь, а затем замерли, задумчиво теребя мочку уха. Ее взгляд был чуть рассеянным, словно она пыталась вспомнить что-то очень важное.

— Ты только не смейся, — нерешительно проговорила она, делая еще один шаг ко мне, — но я, похоже, потеряла свою палочку, — при последних словах золотистую кожу Фелиции залил румянец, а она и вовсе опустила глаза, принявшись изучать носки своих лаковых туфелек.

— И не подумаю, — тут же отозвался я, стараясь отвлечь ее внимание и плотно прикрывая за собой дверь. — Ты уже везде посмотрела?

— Д-да, последней у нас была Нумерология, — пояснила она, отворачиваясь к окнам и стоящим около них столам. — Я помню, что убирала ее... но совершенно не помню куда.

— Не волнуйся, Фел, сейчас мы ее непременно найдем, — я скинул мантию рядом с ее сумкой, одиноко брошенной на столе.

— Я уже дважды осмотрела тут все! — воскликнула Фел, вновь присаживаясь перед столом, стоящим прямо напротив профессорского места. — Сириус, может, стоит обратиться к декану?

Мысли в моей голове побежали с головокружительной скоростью. Если она сейчас привлечет к этому внимание декана, то можно будет легко вычислить причастного к инциденту в Большом зале, а значит, и к произошедшему с Норнтон...

— Глупости, — уверенно бросаю я, закрывая своим телом стол с нашими вещами.

— Думаешь? — Фелиция заглядывает под стол Вектор, словно палочка могла каким-то чудом оказаться там, и я, не теряя ни мгновения, вытягиваю ее палочку, предусмотрительно скрытую небрежно брошенной мантией и засовываю в сумку Фел. — Сириус? — доносится до меня удивленный голос Фелиции.

— Холодно чего-то стало, — соврал я, накидывая на плечи мантию и направляясь к ней. Сердце бешено стучало, ударяясь о ребра, и мне казалось, что его стук мог выдать меня с головой.

Коснувшись пальцами золотых волос Фелиции, я позволил себе расслабиться и просто отрешиться от всего. Шелковистые пряди так и льнули к рукам, пробуждая желание зарыться в них руками, стискивать хрупкую фигурку Фел в объятиях и не отпускать, целуя теплые губы. Нежная кожа горела под поцелуями, и Фелиция с неожиданной силой притянула меня к себе, скользнула прохладными пальцами по плечам, прикоснулась к груди, чтобы уже в следующий момент прижать еще сильнее, сделать поцелуй еще глубже и раствориться, потеряться в ощущениях, забыться...

— Сириус... — срывается тихий шепот, она тянется ко мне, стаскивает шелковую мантию с моих плеч и застывает, всматриваясь в мои глаза. Золотые ресницы чуть подрагивают, губы, припухшие от поцелуев, так и манят прикоснуться к ним вновь, а пальцы, замерев на серебристо-зеленом галстуке, ловко принимаются его развязывать. Голова идет кругом от каждого ее прикосновения, но чувство здравого смысла продолжает настойчиво орать, пытаясь пробиться сквозь пелену вожделения.

— Фел, — с трудом отстраняюсь я, избегая тянущихся ко мне губ, — не здесь...

— Мне все равно... — еле разбираю я сбивчивый шепот, и она прижимается ко мне, заставляя сделать шаг назад и опереться о стол профессора Вектор.

Глаза Фелиции горят желанием, а пальцы скользят по моей обнаженной груди. Тихий стон срывается с ее губ, когда я перехватываю инициативу, и вот уже Фелиция оказывается зажатой между моим телом и злосчастным учительским столом. Ее губы раскрываются, позволяя мне углубить поцелуй, и я уже ничего не замечаю, кроме желанного тела Фелиции, льнущего ко мне.

Пуговка, вторая, третья... на золотистой коже остается шелковой лентой лежать слизеринский галстук. Я подхватываю его пальцами и легонько тяну, отчего Фел подается вперед, закидывая руки мне на шею. Поцелуй — и ее глаза закрываются. Мои губы скользят по тонкой коже виска, легонько целуют закрытые глаза и спускаются по теплой бархатистой щеке к горлу. Кожа Фелиции на вкус терпкая с легким ароматом солнечного дня... хотя разве может быть у солнечного дня запах? Но, находясь так близко к Фел, я чувствую умиротворение, тепло и тонкую нотку грусти, словно я сейчас делаю что-то не то.

Одно движение рук, и блузка Фелиции присоединяется к мантии, небрежной грудой лежащей на столе Вектор. Я склоняюсь к Фел, аккуратно развязываю галстук, позволяя ему скользнуть шелковой змеей по ее телу. Ткань с тихим шорохом падает на пол, а мои губы уже спешат повторить ее путь. Легко прикусываю нежную кожу под маленьким ушком, прохожусь языком по тонкой ключице, прикасаюсь губами к ямочке и тихо смеюсь, услышав судорожный вдох Фелиции. Спуститься к груди и, соревнуясь со своими же пальцами, заставить Фел в голос застонать, заставить забыть свою сдержанность, свое воспитание... свое имя. И упиваться тем, как ее губы шепчут всего одно слово — Сириус.

Влажный язык вырисовывает причудливые узоры на моем плече, нежные губы выцеловывают дорожку от подбородка, спускаясь к груди, и уже я вынужден задержать дыхание, когда ее губы накрывают мой сосок. Мои пальцы скользят по стройной ноге, затянутой в чулок, минуют подвязку и прикасаются к холодному шелку белья. На мгновение остановившись, я вопросительно смотрю в глаза Фелиции, но она только целует меня и крепче притягивает к себе. И я сдаюсь, когда ее руки тянутся к ремню моих брюк, поднимаются по гладкому животу обратно к груди, скользят по шее и, зарываясь в мои волосы, притягивают меня ближе к себе.

— Я хочу тебя, Сириус Блэк, — срывается с ее губ, и мир для меня теряет свое значение.

Я рывком стаскиваю с нее белье, развожу бедра и, подавшись вперед, вхожу в нее. Тихий стон и невнятный шепот заставляют меня двигаться дальше. Бедра Фелиции обхватывают меня все сильнее и притягивают все ближе к ней. И я чувствую, как с каждым моим движением мир приближается к точке невозврата, к тому моменту, когда он разлетится на мелкие кусочки, рассыплется, погребая нас в осколках.

Фелиция гладит меня по плечам, обнимает и замирает, чтобы уже в следующее мгновение впиться в спину острыми ноготками, оставляя после себя полукружья отметин, пылающие огнем на моем теле.

Мои пальцы сильнее впиваются в податливое тело, и движения становятся более яростными, неистовыми... Тихий всхлип, и Фелиция обмякает в моих руках, продолжая крепко сжимать ногами мои бедра. Еще несколько толчков — и я кончаю, прижимая Фелицию к себе и зарываясь лицом в ее волосы. Хриплый, прерывистый выдох срывается с моих губ, и когда перед глазами расцветает мерцающими цветами звездное небо, на самом краю сознания встает образ хрупкой девушки с рыжими волосами и бездонно-зелеными глазами, и у меня не остается ничего, кроме ее имени, огненными буквами выжженного в моей голове:

— Лили...

_______________________________

Saplenta — заклинание подножки