Боже, только не снова! (джен)

Во время перемещения Гарри не открывал глаз. Отчасти он надеялся, что ошибался и они приземлятся у лабиринта под оглушающие аплодисменты к вящему ужасу всех тех, кто не болел за Хогвартс. Разумеется, это бы означало, что он бы больше не знал, что происходит, и Волдеморт мог бы натворить дел и похуже, однако, по крайней мере, в таком случае ему мог бы выпасть шанс встретиться с ним без навязанной шантажом компании. В конце концов, справляться с самопровозглашённым Тёмным Лордом ему удавалось лучше всех, за исключением, быть может, Дамблдора.

Наконец открыв глаза, Гарри, к собственному разочарованию, обнаружил, что снова лежит на кладбище рядом с фамильным захоронением Риддлов. Быстро осмотревшись и никого не увидев, он понял, что Седрик и Фред до сих пор скрывались под мантией, а Волдеморт и его помощник-не мародёр находились вдалеке, что давало им время на подготовку.

— Муффлиато. Вы здесь, ребята? — шёпотом спросил Гарри.

— Да, — в тон ему ответил Фред. — Поверить не могу, что ты был прав.

— Такое со мной случается, — заметил он. — Ты как, Седрик?

— Кажется, твоё натаскивание по методу Павлова вызвало у меня паническую атаку, — признался тот.

— Бежать без оглядки было бы отличной идеей, однако осуществить это куда сложнее, когда под мантией-невидимкой прячутся сразу двое. И всё же вам нужно убраться куда подальше, — сообщил им Гарри.

— Гарри, что происходит? — настойчиво спросил Фред.

— Нет времени, я объясню потом. Не забудьте убить гигантскую змею. Будьте осторожны с кинжалами: я смазал их ядом василиска, и нет, я не буду пускаться в подробности почему. В какой-то момент может показаться, что я умер, но если тот, кто «убил» меня, тоже потеряет сознание, то со мной всё будет в порядке. Если нет, то уходите через портал. Наложите на себя Силенцио, если придётся. Всё поня… Вот блин, — выругался Гарри, осознав возможный изъян в своём плане.

— В чём дело? — с лёгкой тревогой в голосе спросил Седрик.

— У нас родственные палочки. Мне придётся поменяться палочками с кем-то из вас, иначе у меня ничего не получится, — пояснил он.

— Держи, — протянул ему палочку Седрик. Было странновато видеть, как она появилась из ниоткуда и теперь парила в воздухе. — Она не будет слушаться тебя так же хорошо, как твоя, потому что она не «выбрала» тебя и всё такое, но, по крайней мере, она никак не связана с… кем бы тебе ни пришлось сражаться.

— Спасибо, Седрик, — поблагодарил его Гарри, беря палочку. Ясень и шерсть единорога, если он всё правильно помнил. Возможно, на дюйм или полтора длиннее, чем его. Он протянул Седрику свою палочку. — Пожалуйста, постарайся не умереть. И ты, Фред.

— Ты ужасно мрачен сегодня, Гарри, — заметил Фред. — Это начинает меня пугать.

— Ну, что ж, всё очень быстро может покатиться к чертям, — пожал плечами Гарри. — Помните: вас здесь нет, так что не привлекайте к себе внимание, если только в этом не будет крайней необходимости.

— Ясно, — сказал Седрик. — Ты точно знаешь, что делаешь?

— Вообще нет, — покачал головой он. — Но уже поздновато что-то менять.

— Ты тоже не вздумай умирать, Гарри, — серьёзно сказал ему Фред. — Потому что, скажу я тебе, если я позволю тебе погибнуть, моя родня… Ну, скорее всего, для меня будет предпочтительнее броситься между тобой и Авадой Кедаврой.

— Постараюсь, — пообещал Гарри.

— Пойдём, — позвал Фреда Седрик.

Гарри подождал, пока они отойдут от него на достаточное расстояние, а затем снял Муффлиато.

— О боже! — тут же завопил он, вскакивая на ноги. — Кладбище? Нам не говорили, что это тоже входит в третье испытание!

— Потому что это не испытание, — раздался голос позади него. Гарри обернулся, чтобы взглянуть на говорящего. Он смутно припоминал, что где-то его видел, но, режьте его на части, понятия не имел, кто это был. — Остолбеней.

* * *

Медленно открыв глаза, Гарри осмотрелся. Он был привязан к могильному камню, что не предвещало ничего хорошего. Светловолосый мужчина, оглушивший его заклятием, стоял около огромного каменного котла, вокруг которого вилась гигантская змея, а Волдеморт, напоминавший сейчас уродливого младенца, лежал в сторонке. Всё складывалось как нельзя удачно, но Гарри надеялся, что Нагайна не заметит или же не посчитает нужным предупредить его о присутствии Фреда и Седрика.

— Я призвал Пожирателей смерти, милорд, — сообщил этот на удивление знакомый человек. — И, похоже, Поттер приходит в себя.

— Отлично, — довольно прошелестело скрюченное скопление зла. — Давай-ка поторопимся, Крауч. Моим менее преданным приспешникам не стоит видеть моё перерождение.

Крауч? Точно-точно. Гарри впервые увидел его ровно целую жизнь назад, когда тот так увлёкся выпытыванием из него подробностей о возвращении Волдеморта и попытками его убить, что позабыл выпить оборотное зелье.

— Разумеется, хозяин. — Крауч-младший согнулся в поклоне, а затем подхватил то, что едва ли могло зваться Волдемортом, на руки.

Гарри тихо наблюдал, как Крауч почти благоговейно размотал ткань, укрывающую его хозяина, который всё ещё был самым страшным уродцем, которого Гарри видел в своей жизни. Он был похож на гибрида из греческих мифов — лысый, с руками и ногами не по размеру, с чешуйчатой кожей, без носа… ко всему прочему, сам по себе он был красновато-чёрным. Короче говоря, это был очень стрёмный, змееподобный, весьма одержимый ребёнок.

Крауч аккуратно опустил Волдеморта в котёл, на его лице застыло несколько безумное выражение безграничной преданности. Конечно, возможно, Гарри не был беспристрастен, но никто в здравом уме не мог так радоваться тому, что держит на руках это.

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына! — провозгласил Крауч, поднимая палочку и направляя её в сторону Гарри.

Земля под его ногами пошла трещинами, и тонкая струйка праха поднялась в воздух и опустилась в котёл. Вода в котле тотчас же зашипела и окрасилась в ослепительно-ярко-синий цвет. Брызги полетели во все стороны. Гарри надеялся, что так и задумывалось, потому что в противном случае предложенная Сириусом подмена костей была бы напрасна и ему бы пришлось несладко.

Крауч почти с восторгом вытащил из мантии длинный серебряный кинжал.

— Плоть слуги, отданная добровольно, оживи своего хозяина, — продолжил он, прежде чем будничным жестом отрубить себе левую руку.

Как только отсечённая плоть вошла в котёл, варево стало ярко-красным. Оставаясь верным своему образу фанатика, Крауч даже не вскрикнул, хоть и замешкался, чтобы магией остановить кровотечение, прежде чем обратиться к Гарри.

— Кровь недруга, взятая насильно, воскреси своего врага!

Крауч опустился на колени рядом с Гарри. Гарри знал, что умысел имеет большое значение в магии, поэтому в пылу момента постарался ослабить новое тело Волдеморта ещё сильнее, едва заметно придвинувшись ближе к кинжалу, занесённому над ним Краучем. Теперь-то уж кровь не будет «взята насильно». В конце концов, ему нужно было завершить ритуал, чтобы уничтожить крестраж в себе максимально безболезненно. Когда кинжал разрезал кожу, Гарри поморщился, но не вскрикнул. Ему не хотелось выглядеть жалко на фоне Крауча, пускай и безумного, с губ которого не сорвалось ни звука, когда он лишился руки.

— Боже мой, нельзя было хотя бы отмыть с него чужую кровь? — не удержался он от вопроса, брезгливо сморщив нос. Он не собирался вступать в словесные перепалки с Волдемортом до завершения ритуала, но это было попросту негигиенично.

— Не ной, Поттер, — закатил глаза Крауч. — Тебе довелось стать частью ритуала по возрождению величайшего волшебника в истории. Многие бы умерли ради такой чести. Впрочем… ты и умрёшь.

— А что, с Дамблдором что-то стряслось? — с невинным видом уточнил Гарри.

Крауч никак это не прокомментировал, собирая капли крови в пузырёк.

— Тебе грозят куда большие проблемы, чем заражение крови, парень.

Наполнив пузырёк, Крауч поспешил вернуться к Волдеморту и осторожно вылил кровь в котёл, чьё содержимое тотчас же засветилось столь ослепительным белым светом, что ничего невозможно было разглядеть.

Не прошло много времени, прежде чем световое шоу закончилось и из котла повалил густой столб дыма. Когда пелена рассеялась, Гарри одному из первых удалось узреть полученный результат: из котла начала появляться тёмная фигура высокого и иссушенного человека.

— Мантию, — потребовал Волдеморт, очевидно находясь в столь триумфальном состоянии, что ему было не до того, чтобы одеться самому. Хотя, возможно, ему всегда было не до того и он привык полагаться на своих приспешников? Это в любом случае вызывало определённые вопросы.

— Сию минуту, милорд, — коротко кивнул Крауч, поднимая с земли чёрную мантию, в которую десятью минутами ранее был завёрнут Волдеморт, и, отряхнув её, одноруко помог ему одеться.

Тот едва ли обратил на это внимание, так как глаза его были устремлены на Гарри. Гарри смотрел на него в ответ, прикидывая, что ему делать до того, как появятся Пожиратели. Он от всей души надеялся, что Волдеморт не станет толкать речь. В прошлый раз шок от происходящего помешал ему что-либо сказать, но по сути ему не было дела до семейных историй человека, убившего его родителей. Сейчас же ему было наплевать вдвойне, потому что он уже всё об этом знал.

— Ты похож на змею, — наконец произнёс Гарри.

— Неужели? — Волдеморт казался отчасти польщённым. — Такие благородные животные. А ты как считаешь? — обратился он к Краучу.

— Поразительное сходство, — как истинный фанатик подтвердил он.

Волдеморт принялся осматривать своё новое тело, будто бы пытаясь обнаружить сходства. В процессе осмотра он вытащил палочку и направил её на Крауча, отрывая его от земли и отбрасывая к могильному камню, к которому был привязан Гарри. Никак не отреагировав на это, Крауч спешно встал на ноги.

— Дай мне свою руку, — приказал Волдеморт.

Тот закатал рукава и послушно выставил вперёд обе руки. Волдеморт внимательно осмотрел Тёмную метку.

— Скоро они будут здесь и тогда… и тогда мы послушаем, что они смогут сказать в своё оправдание.

Неожиданно Волдеморт обернулся к Гарри.

— Ты, Гарри Поттер, стоишь на могиле моего отца, — провозгласил он. — Он был магглом и глупцом… прямо как твоя дорогая мамаша.

— Моя мать была волшебницей, — возразил Гарри. — И, как я понимаю, своего отца ты видел всего раз — в тот день, когда его убил. Несмотря на все его возможные недостатки, он не был виноват в том, что твоя мать накачала его любовным отваром, а потом убедила себя в том, что он действительно её любит. Конечно же, после такого он её бросил. Если бы он остался, она могла бы провернуть это снова.

— Круцио! — взревел Волдеморт, тыча волшебной палочкой в сторону Гарри.

Он до крови закусил язык, но не закричал.

— Очень по-взрослому, — съязвил Гарри, сплёвывая кровь.

— Моя мать не опаивала его! Она призналась ему, что была ведьмой, и он бросил её! Вернулся к своим маггловским родителям, когда я ещё не родился, а она умерла при родах, оставила меня одного в маггловском приюте во времена страшнейшего упадка в истории! Он мог бы найти меня, должен был найти меня, но не сделал этого. Тем не менее, я отомстил этому глупцу, давшему мне своё имя… Том Риддл…

Гарри знал, что ему стоило придержать коней, но он не мог думать ни о чём, кроме будущих жертв Волдеморта: скольких ещё он убьёт, если его не остановить здесь и сейчас. Двое из них в настоящий момент прятались где-то на этом самом кладбище.

— Как он должен был найти тебя, если твоя мать просто исчезла? И раз твой отец бросил её ещё до твоего рождения, разве это не она дала тебе его имя? Серьёзно, мог бы просто сменить его. Начинать войну из-за непроработанных отцовских травм… туповато. И ради чего ты столь открыто настаиваешь на своём статусе полукровки? Разве это не перечёркивает твой постулат о превосходстве чистой крови?

За это Гарри получил очередное круцио, но он мог поклясться, что оно того стоило.

— Только послушайте: вспоминаю старые семейные байки, — протянул Волдеморт. — Можно подумать, что я становлюсь сентиментален.

— Только если не знать, что ты беснующийся социопат, — пробормотал Гарри.

Волдеморт проигнорировал его, отвлёкшись на прибытие своих приспешников. Оставалось только надеяться, что Фред и Седрик спрятались достаточно далеко, потому что через мгновение кладбище наполнилось Пожирателями смерти.

Гарри повидал предостаточно взрослых людей, пресмыкающихся перед этим психопатом, и потому не стал даже вслушиваться в их низкопоклоннические речи и бесконечные «Я знал, что вы вернётесь!».

К реальности его вернуло жалящее заклятие.

— Не отвлекайся, — шикнул на него Крауч.

Гарри заметил у него новенькую серебряную руку. Он был готов поспорить, что этот отросший придаток не задушит своего человека. К слову об этом… его до сих пор гнело, что он тогда спас Петтигрю. Бесспорно, тот момент слабости и почуявшая обман рука позволили им сбежать, но если бы не Петтигрю, то Волдеморт мог бы и не возродиться. Впрочем, текущая ситуация служит свидетельством того, что, вероятно, он нашёл бы иной способ.

И вот Волдеморт закончил терроризировать своих приспешников и вновь обратился к Гарри.

— Гарри Поттер учтиво согласился принять участие в моём возрождении. Можно даже назвать его моим почётным гостем.

— Почётным гостем? — уточнил Гарри. — Пожалуй, это лишний раз подтверждает, что старина Риддл не отличает друзей от врагов.

Повисла гробовая тишина. Пожиратели шокированно молчали, не веря, что кто-либо может позволить себе говорить с их хозяином в таком тоне. Повезло, что среди них не было Беллатрикс: она бы наверняка попыталась его убить.

— Круцио, — вновь повторился Волдеморт. В голове Гарри промелькнула мысль о том, сколько раз Лонгботтомам пришлось стерпеть это заклятие, прежде чем потерять рассудок. Он надеялся, что ему никогда не доведётся это узнать. — Не смей звать меня так, Поттер.

— А как ещё прикажешь мне тебя называть? — вскинулся Гарри, когда заклятие ослабло. — Сам-Знаешь-Кто? Тот-Кого-Нельзя-Называть? Тёмный лорд? Я не Пожиратель смерти, и мы уже давно знакомы, так что у меня нет абсолютно никакого желания использовать какой-либо из этих псевдонимов.

— Есть ещё и другое имя — то, которое я выбрал для себя лично.

— Никто так и не решился мне его назвать, а Дамблдор всегда называл тебя «Риддл», — слукавил Гарри.

— Волдеморт, — торжественно объявил он. — Я придерживаюсь мнения, что каждый должен знать имя того, кто собирается убить его.

— Я это запомню.

— Хозяин, нам не терпится узнать… мы молим вас рассказать… как вам удалось достичь этого… этого чуда… как вам удалось вернуться к нам… — жеманно произнёс Люциус, сообразив, что едва ли его, в отличие от остальных, накажут за вопрос.

— Ах, что это за удивительная история, Люциус, — ответил Волдеморт. — И начало её, и конец связаны с моим юным другом. Вам, разумеется, известно, что этого мальчишку называли моей погибелью? Все знают, что в ночь, когда я потерял своё могущество и своё тело, я пытался убить его. Его мать умерла, пытаясь спасти его, тем самым неосознанно наложив на него такую защиту, которую я не мог предугадать… Я не мог коснуться его. — Подняв длинный, мертвенно-бледный палец, он поднёс его почти вплотную к щеке Гарри. — Его мать оставила на нём след своей жертвы… Древняя магия, о которой мне следовало помнить, было глупо с моей стороны пренебречь ей… Но теперь это не имеет значения, теперь я могу касаться его.

Гарри почувствовал холодное прикосновение на своём лице, и ему показалось, что его голова сейчас взорвётся от боли.

— Тоже мне достижение, — произнёс он, превозмогая боль. — Ни у кого, кроме Квиррелла, не было с этим никаких проблем, но давай и дальше стремись к посредственности.

Волдеморт лишь усмехнулся и продолжил рассказ о том, что приключилось с ним с той ночи, когда ему не удалось убить Гарри, до сих пор.

— А потом, менее года назад, когда я уже потерял всякую надежду, это наконец произошло… На меня наткнулась какая-то ведьма. Она была глупой и взбалмошной и потеряла рассудок после чрезмерно мощного заклятия, стирающего память. В общем, она была идеальным кандидатом. Идеальным кандидатом, чтобы одурманить, чтобы освободить моего преданного слугу. — Он кивнул в сторону Крауча. — Берта Джоркинс. Никогда в своей жизни она не приносила столько пользы. Она путешествовала по Албании и шла по лесу, где скрывался я, одна. Сил её тела хватило ненадолго, а разума — и того меньше, но я получил то, что мне было необходимо: я вернулся в Британию и знал, что мой верный слуга поблизости.

— Пусть Бартемиус Крауч и отказался признавать меня на суде, но годы заточения сначала в Азкабане, а после — в собственном доме под надзором своего же отца обратили его в моего преданнейшего сторонника. Однажды дорогая Берта прибыла в дом Краучей, где встретила домовика и Крауча-младшего. Крауч-старший в панике наложил на её память мощнейшее заклятие. Когда я снял его, она лишилась рассудка и стала для меня бесполезной, но это уже не имело значения. Я отправился к Краучам и забрал своего слугу.

Так вот как всё было. Крауча снова освободили из-за Берты. Неизвестно, чему он удивлялся. В конце концов, до Кубка мира по квиддичу ему не встречались другие хоть что-либо значащие сторонники Волдеморта.

Закончив свой монолог, Волдеморт встал перед Гарри.

— И вот он сам… мальчишка, которого все считали моей погибелью. Круцио!

В четвёртый раз уже? Гарри столько терпел, что больше не смог сдержать крика. Когда Волдеморт закончил, он выждал ещё мгновение, чтобы убедиться, что его голос не дрогнет, когда он начнёт говорить.

— Да, ты можешь пытать безоружного и связанного противника. Очевидно, это доказывает, что ты лучше меня. Разумеется, меня никогда не укладывал на лопатки младенец, но, уверен, это на самом деле не так абсурдно, как кажется.

Глаза Волдеморта превратились в озлобленные узкие щёлки.

— Я хочу, чтобы ни у кого не возникало сомнения. Гарри Поттеру удалось избежать смерти по счастливой случайности. И я докажу своё непревзойдённое могущество, убив его здесь и сейчас, на глазах у всех вас, когда рядом не будет ни Дамблдора, ни его мамаши. Я предоставлю ему шанс. Ему будет позволено сразиться со мной, чтобы ни у кого из вас не осталось сомнений, кто из нас сильнее. Развяжи его, Крауч, и отдай ему его палочку.

— Как пожелаете, хозяин. — Крауч направил свою палочку в сторону Гарри. Привязывающие его к камню верёвки ослабли и упали на землю. — Лови, — сказал он, бросая Гарри палочку Седрика.

Он проворно поймал её и медленно поднялся, опираясь на камень. После четырёх круцио он некрепко стоял на ногах. Хорошо, что не ему предстояло разобраться с Нагайной, иначе дело было бы совсем плохо.

— Тебя обучали искусству дуэли, Поттер? — тихо спросил Волдеморт.

— Меня научили бросать палочку и призывать змей. Наш дуэльный клуб был ниже среднего.

— Тебе хотя бы известно, что мы должны поклониться друг другу?

— По-моему, и такое мы не проходили, — пожал плечами Гарри.

— Ну что же ты, приличия должны быть соблюдены. Дамблдор хотел бы, чтобы ты проявил уважение. Поклонись своей смерти, Гарри, — увещевал Волдеморт.

— Я поклонюсь смерти только после того, как она поклонится мне.

— Я сказал: поклонись. — Волдеморт поднял палочку, и Гарри почувствовал, что начинает сгибаться в поклоне. В ту же секунду он бросился наземь, но это не спасло его от смеха Пожирателей, однако, по крайней мере, он не поклонился человеку, убившему столь многих дорогих ему людей.

Затем ему, конечно же, пришлось вставать, что оказалось не самой приятной перспективой. В конце концов, это ему удалось, но и вполовину не так быстро, как ему бы того хотелось.

— Вижу, твоё сожительство с магглами лишило тебя последних манер, — удручённо покачал головой Волдеморт. — Не то чтобы это меня удивляет. Однако ты всё ещё можешь попытаться противостоять мне — с гордо поднятой головой, как твой отец. А теперь — дуэль. Круцио!

Приняв на себя удар круцио в пятый раз, Гарри от всей души пожалел, что не последовал он уже не помнил чьему совету и не швырнул в чёртов кубок камнем. Когда пытка закончилась, Гарри с ужасом осознал, что он кричал. И всё же, для пятого раза это было не так уж плохо.

— Тебе больно, Гарри? — глумился Волдеморт. — Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал это снова?

Гарри не ответил, пытаясь сосредоточиться.

— Я спросил, хочешь ли ты, чтобы я сделал это снова. Империо!

— Ладно уж, — огрызнулся Гарри. — Очевидно, что хочу, иначе бы давно уже перестал тебя провоцировать.

Такого поворота событий никто не ожидал. Вновь повисла гробовая тишина, пока все пытались переварить тот факт, что четырнадцатилетнему пацану удалось противостоять наложенному самим Волдемортом заклятию Империус.

— Что ж, — тихо произнёс Волдеморт. — Кто я, чтобы отвергать последнюю просьбу умирающего?

Он вновь вскинул свою палочку, но Гарри удалось перекатиться за могильную плиту, к которой он был привязан минутами ранее. Плита раскололась, приняв на себя удар Круцио, и Гарри вздрогнул, доставая зеркало.

— Сириус, ты мне нужен, — прошептал он.

— Гарри? — ответило ему отражение. — Мы готовы выдвигаться. Где ты? Джордж сказал, что Фред и Седрик с тобой. С ними всё в порядке?

— Я на кладбище. Седрик и Фред где-то здесь, но я давненько их не видел. Они должны быть в порядке. Поторопись!