Гарольд Морфин Гонт (гет)

Гарри чувствовал себя очень неловко, заметив с самого утра изменение отношений между отцом и матерью. Он сразу обо всем догадался, стоило увидеть пришибленно-счастливую физиономию Морфина, и яркий румянец на щеках Эвелины. Взгляды, бросаемые мужчиной на жену, были совершенно другими.

Вместо безнадежности — огромная любовь и нежность. Да и в синих глазах девушки не было прежней настороженности и напряженности.

С минуты на минуту должны были прийти Даркстоуны, а также Геллерт Гриндевальд, поэтому бывший Поттер не стал развивать тему их новых отношений, да и потом не собирался. Если он своим желанием заполучить нормальную семью, сделал их счастливыми, то стоит отбросить уже муки совести и продолжать просто жить.

Леди Даркстоун со своими внуками прибыли первыми. Женщина тепло поприветствовала Морфина с Эвелиной, и кивнула Гарри, усаживаясь на диван. Дети сидели вместе.

— Что за таинственный родственник, Гарри? — шепотом спросила Гермиона.

— Вы не поверите, но троюродным братом Морфина является сам Геллерт Гриндевальд, — ответил Слизерин, замечая, как на лицах друзей появляется ужас и паника. — По словам Морфина, он вполне нормальный, да и женился недавно на маггле.

— Но у него не было семьи! — громким шепотом сказала Гермиона.

— Смею вас уверить, милая леди, что Геллерт на самом деле женат на маггле, — ответил за сына Морфин. — Странно, что в вашем прошлом этого не знают.

— Историю всегда пишут победители, — философски заметила Элеонора.

Остальные с ней согласились. Когда домовик сообщил о приходе господина Гриндевальда, Гарри весь подобрался. Первое, что бросалось в глаза в жене Геллерта — рыжие волосы, и лишь затем всем присутствующим стал заметен слегка выпирающий живот. Светловолосый маг, бывший в их времени страшным Темным магом, бережно поддерживал жену за руки, а Гарри и его друзья на миг потеряли дар речи.

— Мама?! — подскочил с дивана Гарри, словно во сне двигаясь навстречу девушке.

Гриндевальд нахмурился.

— Что за дерьмо тут происходит? — почти прошипел он, наставляя на хозяев палочку.

— Подожди, Гел, — спокойным тоном сказал Морфин, догадавшись, что жена кузена похожа на покойную мать сына. — Гарри, это то, о чем я думаю?

— Да… папа… это… — голос мальчика дрожал от едва сдерживаемых эмоций.

— Перед началом разговора, Геллерт, ты должен дать Непреложный обет о неразглашении всего, что ты здесь услышишь, — категоричным тоном заявил Морфин, прижимая ребенка к себе, пытаясь привести того в чувство. — Дашь его Гарри, моему сыну, так как разговор касается напрямую его самого и внуков леди Даркстоун.

Геллерт Гриндевальд кивнул пожилой леди, и уставился прямо на Гарри. Взгляд ребенка пробирал до костей, и всем своим нутром маг чувствовал, что сейчас он узнает нечто такое, что перевернет весь его мир с ног на голову. Почему мальчик назвал его жену своей матерью?!

Клятва была произнесена, а потом Морфин представил новоприбывшим не только свою семью, но и семью Даркстоунов. С Элеонорой Даркстоун, в девичестве Пруэтт, Геллерт был знаком, а вот дети… Взгляды наследника и его младшей сестры тоже не отличались дружелюбием, и никак не могли принадлежать маленьким детям.

— Видишь ли, Геллерт, мой сын и его друзья пришли к нам из будущего, воспользовавшись ритуалом Тобиаса Флинчера.

Геллерт выругался.

— Ты… Вы понимаете, ЧТО за это положено по нашим законам? — спросил он, уже догадываясь, что Гарри попал в тело сына Меропы из-за их родства. О том, что троюродная сестра вышла за маггла, он узнал вчера, пытаясь выяснить причины, по которым Альбус за ним следит. Играя со старым другом, как кошка с мышкой, Гриндевальд несколько дней назад вышел на сиротский приют, где директор рассказал о странном ребенке, говорившем со змеями.

— У нас не было другого выхода, — пожал плечами Гарри.

Шаг за шагом, Слизерин и его друзья рассказали свою историю, после которой в гостиной наступила оглушительная тишина. Агнесс дрожала от едва сдерживаемых эмоций. Ее Геля — Темный Маг? Злой колдун, тысячами убивавший магглов? Нет, такого просто не может быть!

— Да… крестраж… Это же… — Геллерт не находил цензурных слов, чтобы выразить все свое отношение к происходящему. Ну, Альбус… Его интуиция не зря вопит об опасности. — Значит, я был в вашей истории Темным Лордом. Я даже не знаю, что вам сказать… признаюсь, был в моей жизни тот период, о котором вы говорили, и с Альбусом мы были дружны. В те годы я жил у своей тетушки, а Дамблдор был единственным адекватным ровесником. Потом мы с ним разругались, но это к нашему делу не относится.

На последнем предложении Гриндевальд поморщился. Тот факт, что единственный друг оказался мужеложцем, здорово выбил его из колеи. Он еще долго после их последнего разговора чувствовал себя так, словно его окунули в кучу драконьего навоза.

И война магглов, которая уже не за горами, выльется в позорное поражение его любимой Германии. Прав он был, когда говорил, что с восточными варварами лучше не связываться. Русские, если не нападали сами, а отбивались, всегда выигрывали.

— Влезать в войну слишком чревато неприятными последствиями, как бы нам хуже не сделать. Жаль русских, но если мы вмешаемся в войну или предупредим красных, то можем сделать только хуже.

— Куда уж хуже! — возмутилась Гермиона. — Вы понимаете, что СССР потерял в той войне по некоторым данным около двадцати пяти миллионов убитыми!

— Сколько?! — ужаснулся Геллерт.

— Двадцать пять миллионов, и это еще не учитывая пропавших без вести, а некоторые советуют смело умножать эту цифру чуть ли не в два раза, — Гермиона смотрела ему прямо в глаза. — Я читала историю той войны, и знаю, что фашисты убивали не только военных, но и женщин и детей. В наше последнее лето перед тем, как мы попали сюда, я смотрела документальный фильм о латышском лагере Саласпилс. И то, что творили эсесовцы с детьми… Это просто не укладывается в голове. Ежедневно у каждого ребенка забиралось до полулитра крови, вследствие чего дети быстро погибали. Это был лагерь уничтожения, и таких было много. Все они были предназначены для одновременного убийства большого числа людей, и с крематориями для сжигания трупов с заранее просчитанной производительностью так называемых «фабрик смерти», но…

— Достаточно, мисс Даркстоун, — резко сказал Гриндевальд. — И для уничтожения этого кровавого режима понадобилось четыре года?

— А никто и не сопротивлялся особо, — подал голос Гарри, слегка поморщившись. — Советы сами сражались почти что против всей Европы.

— Подожди, Англия что, воевала…

— Нет, официально нет, — помотал головой Слизерин. — Хотя и не помогала. Как ни прискорбно, но наша родина ввязалась в войну только тогда, когда всем стало понятно, что Советам удалось переломить ход войны в свою пользу. Сначала они отступали, с огромными потерями, а потом вломили фашистам по полной программе, и наступали, наступали… Так называемый второй фронт открылся уже под конец войны.

— Явно не для помощи русским, — поморщился Геллерт. — Германия хоть цела осталась, или растащили по частям?

— Разделилась на две части, — сказала Гермиона, — одна осталась под контролем Советского Союза, а вторую подмяли под себя США. Честно говоря, американцы подмяли под себя почти всех своими деньгами, а потом, после войны, не прошло и пяти лет, как развязали холодную войну против СССР. Не танками додавили, а экономическим санкциями.

Геллерт Гриндевальд слушал рассказ мисс Даркстоун очень внимательно. Стоило подумать о вмешательстве в этот ужас. Подумать только, какая-то колония с отбросами общества, стала заправлять всем миром!

Он уже давно начал изучать мир магглов, собственно, благодаря этому Геллерт и познакомился с Агнессой. Их наука давно обогнала застрявших в средневековье магов, и начинать магическую войну против миллионов вооруженных до зубов магглов, Гриндевальд считал неким подобием самоубийства.

— Не знаю, что мы будем делать, но с вашим братом мы разговаривать не будем, — сказал Геллерт. — Боюсь, что английские лорды не станут ничего делать.

Гриндевальд одним глотком выпил предложенный кузеном бренди, и продолжил.

— Англия всегда стремилась не допустить дружбы России и Германии, — этот факт для него был очевиден, и он был полностью согласен с покойным маггловским канцлером Бисмарком в том, что с русскими варварами надо дружить. Подумать только, не иметь своей армии, а подчиняться нуворишам из бывшей колонии! Позорище!

— И что вы предлагаете делать? Оставить все, как есть? — спросила Гермиона. — Столько погибших… Великобритания тоже пострадает, причем, существенно. Строго говоря, основным итогом войны стало сохранение независимости, но страна израсходовала на войну более половины своих иностранных капиталовложений, и внешний долг к концу войны достиг 3 млрд фунтов стерлингов. Итогом стал фактически распад Британской империи, и падение престижа дорого нам обошлось. Фактически, мы перестали существовать, как империя!

— И что изменится, если мы сейчас каким-либо способом уберем Гитлера? — спросил Геллерт, вопросительно глядя на девушку. — Я понимаю вашу озабоченность, мисс Даркстоун, но убрав сейчас этого человека, мы уберем преимущество — знание. Надо подкорректировать историю в лучшую сторону, но вмешиваться нужно постепенно, избегая острых углов. Придумать план, и действовать так, чтобы не навредить ни Англии, ни СССР, ни Германии. Русские варвары всегда были англичанам поперек горла, но ради сохранения страны придется наводить с ними мосты. Русские умеют быть благодарными. Леди Гонт, ваш брат занимает существенный пост в Парламенте?

— Если честно, я особо не вникала в его деятельность, — призналась смущенно девушка. — Мы с матерью не виделись с ним практически со дня моего возвращения в Англию после смерти мужа и сына. Когда Гарри удалось нас каким-то чудом поженить, мне пришлось с ним переговорить, и через месяц я якобы приеду к нему в гости из Америки, так что мы вполне можем с ним переговорить.

— С другой стороны, что может ваш брат сделать один, без раскрытия своих источников? — подал голос Морфин. — Рассказывать историю с переносом во времени мне не хотелось бы даже перед магглом.

— Есть одна идея… — задумчиво сказала Эвелина. — Моя мама дружит с графиней Гоуби, а та дружна с герцогом Лидсом*. Он вхож в королевскую семью, и я…

— Вы предлагаете рассказать все Его Величеству?! — сглотнула Гермиона. Она, как все англичане, была поклонницей королевской семьи.

— А разве есть другой выход? — спросила Эвелина. — Если Его Величество будет знать, к чему приведут все эти заигрывания с Гитлеровской Германией в попытках уничтожить красных, то не будет колебаться ни секунды. Мы должны помириться с Россией ради сохранения нашей милой Британии!

* * *

Виктория была на седьмом небе от счастья от того, что у нее есть кузен-волшебник. Она надеялась, что они с Саашем подружатся, и будут болтать с ним вдвоем. А еще девочка хотела побольше узнать о школе, в которой будет учиться со следующего года.

Малышке было больно от того, что отец с ней не разговаривает с того самого дня, как рассказал о Хогвартсе. Мама ничего не говорила, но Тори видела страх в его глазах. Он боялся ее, и запретил старшему брату и сестре навещать ее в старом флигеле, куда поселил нелюбимую дочь два года назад под надзор старой няньки.

Только мама иногда навещала ее, и брат, тайком от отца. Виктория улыбнулась. Брат был слишком независимым и любил ведьмочку-сестру, наплевав на приказы отца. Бунтарство было у Кристиана в крови.

Крис не понимал графа, и заверил Тори, что любит ее независимо от того, есть у нее способности к колдовству или нет. И за это девочка любила брата еще больше. Самое главное, ее любит мать и братик, а сестричка еще слишком маленькая, чтобы осознавать, почему Викторию прячут от всех в каком-то старом обветшалом доме.

Нет, в старом флигеле ей нравится. Тишина и спокойствие, но было обидно, что для отца она стала «уродкой», как и тетя Эвелина, о которой сегодня говорила мама. Теперь понятно, почему никто о ней ничего не слышал. Отец и ее отправил подальше, чтобы не мозолила глаза.

Виктория села в кресло, и зажмурилась, представляя свою жизнь в магическом мире. Интересно, есть ли у них драконы? Или другие магические существа? Надо подробнее расспросить тетю и кузена о магических существах. Животных она любила, и надеялась, что вживую увидит дракона, или еще какого-нибудь сказочного персонажа!

* * *

— Жаль, что в нашей семье нет никого подходящего ему по возрасту, — посетовал Арктурус Блэк, когда они с женой завели разговор о лорде Слизерине.

— Ничего не поделаешь, — кивнула Мелания, слегка усмехнувшись. Бедный мальчик, на него откроется настоящая охота!

— Интересно было бы узнать, каким образом вообще Морфин сошелся с этой магглорожденной.

— Это уже не так важно, — пожурила мужа Мелания. — Главное, что их сын стал лордом Слизерином, а остальное не имеет никакого значения. Род, канувший в лету, сумел восстать из пепла, и плевать, что причиной возрождения стала связь чистокровного с магглорожденной.

Арктурус кивнул. В волшебный мир вернулось две аристократических фамилии, остальное не важно.