Поменяй историю (гет)

Ловкость рук и никакого мошенничества!

цитата из фильма «Путевка в жизнь», 1931

Как много нам открытий чудных... готовит хогвартский денек...

Вечерок вчерашний прошел весело. Мне даже понравилось болтать с этими не особо развитыми в умственном плане ребятами о всяком бреде вроде футбола, квиддича, бабушках и свитерах.

Весь тот вечер присматривался к Невиллу.

На Лонгботтома из фильма немного похож — правда таких оригинальных зубов парень не имел. Все же, здесь умеют без всяких проблем исправлять прикус.

Но все портит, как обычно, утро...

Храп. Дикий храп разбудил меня жутко рано. Словно будильник, который я, по старой памяти, даже и не подумал заводить — обычно всегда вставал сам. Да тут и не было, вроде...

И вот что я вам скажу, друзья...

Уизел ужасно храпит. Хотя нет, это слишком...

Слишком мягко...

РОН УИЗЛИ и Ко (но главным образом именно Рон) ХРАПЯТ КАК ДРАКОН С ОДИНОКОЙ ГОРЫ!

— Япона мать, да ты необъятно п...данутый долб...б, жертва абортажа, ангидрит твою мать перекисью водорода да через аппендикс, вм..дохаю тебе сейчас да по самые гланды твое нособздение! Баср...н е...ный! Чувство будто вчера вумат нажрался, в хаше мордой, ан нет, говно...бу тринадцать лет, утырок ушлепнутый! Хъайгамард!

Мои утренние матюки становились все тише и тише. Мой полусонный мозг начал подозревать, что что-то не так. Ведь меня все равно не поняли, ведь мат был *ваистину* русским. В конце всего добавил на втором родном (я имею в виду, осет. яз., почти русский, хотя немного недотягивает, по экспрессивности и закрученности матюгов) языке нечто вроде «это п...дец». Кстати, почему-то появилось подозрение, что «необъятно п...данутый долб...б» в английском переводе — бессмыслица.

Н-да...

Но... не смотря ни на что... Мир прекрасен, как никогда! Просто потому что я могу встать с постели. И на зимних каникулах обязательно, по давней попаданческой традиции, поеду в Гринготтс, сниму деньги и куплю — барабанная дробь — гитару! Руки просто чешутся. Нет, не прибить этой гитарой Уизела — я и голыми руками за милую душу этого ухрапыша придушу, причем, не дожидаясь каникул. Я просто привык к ней, чтобы всегда была под рукой, чтобы в любой момент можно было бы сыграть что-нибудь жизнеутверждающее или наоборот, чтоб девушки ревели, а друзья подвывали, пытаясь подпеть... Да, было и такое.

Да, кстати... Здесь есть девочка моей мечты...

Я тут немного обдумал свои чувства...

Нет, я не педофил! Просто нравится она мне почему-то. Наверное, играет фактор единственного нормального и не фальшивого лица в этой... кхем... англосаксонской клоаке. И вообще! До определенного срока я к этой милашке и притрагиваться не собираюсь. Лет до...

Хм.

Там посмотрим. Но сейчас — точно нет. Не поймет меня она. Да и гормоны не требуют — Гарри подозрительно недоразвит в этом плане.

И вообще (это, кажется, становится моим любимым словом), я же еще даже не продумал, как буду себя вести. Как обычно точно не получится, в этом я уверен. И как я буду отзываться на это жуткое имечко?

Гарри... Гарри Поттный...

Но лучше уж так, чем Ичиго.

Вчерашний цирк с Малфоем, которому, а я об этом моменте из книги совсем забыл, захотелось позлорадствовать у ворот нашей весьма впечатляющей школы, закончился его жутко красными ушами, и дело не в моих непрофессиональных матюгах — я просто хлопнул по оттопыренным слуховым хрящам раскрытыми ладонями. Не так, чтобы сломались, но чтобы боль доставляла массу приятных ощущений... Хе-хе. Вот кто реальное Зло, а не Волди! Это я о себе, если кто не понял. И то, от чего я был на грани истерики — беловолосый даже не понял, откуда прилетело. Стоит себе, улыбается, и тут — бац! Вдруг заболели ушки... Хе-хе... Ну, Снейп меня, конечно, отругал, но это нормально — я себе такого в школе обычно не позволяю, сыграло роль то, что я просто с некоторых пор очень не люблю наезды...

Но этого паренька, все же, надо перевоспитывать. Помнится, по канону, он тут мелкий злодей и мой враг номер один после Волдеморта... Конечно, не могу не признать, что нормального человека из него не вырастет. Он — лимонник, аристократ и маг, а это гремучая смесь. Но нам этого и не надо. Ведь сам такой же — я не то чтобы шизик, но очень близок к старой доброй мартисьюшной шизофрении. Нет, со мной не говорят странные голоса. Я банально могу вдруг начать смотреть в одну точку, зависнув надолго без всякой внешней причины, причем сам того не замечая — а это один из признаков.

Так вот, насчет Малфоя... Больше таких дурацких действий предпринимать не буду — все же, мне его еще спасать от гиппогрифа. И гиппогрифа от палача, если ничего не получится, и животное все же кого-то ранит. Мне все-таки не наплевать на животных, особенно в свете того, что я прекрасно знаю о паталогической жалостливости нашей Гермионы.

Вокруг слышались разнообразнейшие выражения экспрессии. Дети ворчали нехитрые ругательства в мою сторону, а я упорно думал что сказать. Минутная слабость в виде мата на родном языке — и все! Проблема образовалась! Хотя я всегда считал, считаю и буду считать, что всякую ситуацию можно как-то повернуть в более веселую сторону. Теперь, после смерти, я решил быть оптимистом.

— Не волнуйся Рон, это про-о-осто кошма-а-ар...— щурюсь, предвкушающе лыблюсь и посылаю из найденной на тумбочке волшебной палочки струю водички в сторону кровати этого рыжего чудовища. — Агуаменти!

Вообще-то искал очки...

Но, как говорится, сделал гадость — на сердце радость.

Грустно-грустно вздыхаю, поминая драконью мать, и иду выпутывать этого дурика из его покрывала и стянутого неуклюжими движениями балдахина. Все же, относился Поттер к Рону как к другу, не замечая его откровенной зависти и, как бы это сказать... Зацикленности на жратве. Вчерашний ужин меня ужаснул, признаюсь сразу. Стол Грифов отличался своим офигительно дружным поглощением всего, что было под рукой, особенно старались парни, девушки же ели весьма аккуратно, но на то они и девушки.

А у меня от одного вида в том числе и тыквенной всячины засвербило в желудке. Борща! Пельмешек! Но мой зов не был услышан — выбора не было! Пришлось храбро вкушать. Хотя была курица, всякие разные рулетики, овощи... Вот ими я и пробавлялся.

В конце трапезы я уже был готов пересесть к слизеринцам или равенкловцам — эти ребята ели более презентабельно и не вцеплялись в еду, будто они где-то в глубоких джунглях Африки, и пища сейчас убежит на своих сорока восьми куда-нить подальше от этих загребущих рук и мельницы вместо челюстей. Кстати...

Дамблдор был там, в зале, весь вечер восседал на своем троне, чем-то похожем на трон Ивана Грозного. Этого должно хватить для знающего человека. Объявил вначале, после недолгой задержки меня и Гермионы нашим деканом, что дементорская эпопея в поисках крестного началась. И местная, как сказал бы мой дед, красавица-спортсменка-комсомолка, Анжелочка Джонсон проехалась катком по моим мозгам при первой же встрече — оказывается, моя тушка должна летать на метелке. А Вуди-Вудпекер добавил. Оливер Вуд, имею в виду. Но это не самое страшное!

Ментальный пресс и легилиментские способности директора я ощутил на себе, но спасибо Божеству Попаданства, он своим покровительством дал привязку и защиту от этого! Да уж, этот Бог от щедрости лопается. Другие — сверхспособности, мечи, третий глаз, превращение в дракона... А этот...

Тьфу на него! Хорошо хоть не слышит.

Я надеюсь...

Именно в зале, после взгляда-блика очков в мою сторону, я понял, что надо готовиться к посещению кабинета с горгульей, лимонными дольками, чайком и добрым старичком. Образование такого щита придется скидывать на что-то серьезное. Может, натолкнуть его на мысль, что это такая реакция на... хм. Дементора? И ведь он стопроцентно полезет проверять исторические факты. И накерняка не найдет никаких свидетельств подобного!

Так, решено! Надо корешиться со Снейпом и учиться готовить противоядие от сыворотки правды. Не думаю, что этому шпиону, как бы я его ни уважал, но ошибок в его действиях было немало, можно довериться полностью и раскрыть инкогнито, всего лишь ради того, чтобы он сварил зелье.

Кстати, как и дружеское отношение к Рону, неприятие Снейпа почему-то тоже оставалось неизменным. То есть, умом я понимал, что зельевар — мужик и вообще «рвет всег» по крутости, с его-то судьбой и проблемами! Но вот моя чуйка почему-то перестала согласовывать свои сигналы с мозгом и доводила до меня то, что я, видите ли, Северуса терпеть не могу! И пока что эти чувства еще не выветрились из моих мозгов — вместе с памятью пришли, как я понял, также и некоторые чувства, эмоции и... эта чертова близорукость.

Это карма! Ничто иное! В прошлой жизни в детстве тоже посадил зрение, по ночам читая книги. В этом наше сходство с Потти заканчивается. Хотя у него это, по-моему, не приобретенное... Ему читать запрещали. Мои же родители были крайне обеспокоенны, но в то же время очень довольны, что их ребенок читает, а не долбается по улицам целыми днями. Нет, без прогулок дело не обходилось — подобное вообще превращалось в легендарные похождения. Осетия, где я провел все свое детство, несравнима ни с каким гаррипоттерским «трудным» детством. Били мне морду даже чаще, чем могли бы. Причем не со зла. Игры такие были. Корейцы, русские, казачата, армяне, грузины, осетины и даже пара греков (Афанасиади и Апанакатиди, до сих пор не могу забыть) — все единым порывом объединялись в великой бойне под названием «поймай и обезвредь». Надо было повалить кого-то из «врагов» на землю, и «я в домике» давно не канало. Двор шел на двор, на кону стояли фрукты, пятирублевая лапша быстрого приготовления, домашний квас, «барбариски» и прочие детские радости... Эпичность зашкаливает. Приходил домой всегда с чем-то порванным, разбитым, но довольны-ый... Поттер же постоянно страдал бредом, не желая социализоваться, вот как я думаю. Исправлять положение вещей поздно — с семьей своей тетушки все как-то не по-человечески. Кровь — родная, а у пацана — ненависть. Ну, заставляли убираться, ну, дали в лоб пару раз за чрезмерную мстительность — ишь ты, не дали ему то, что Дадлику дают, разозлился и поюзал свои магические способности. Сам себя перед людьми поставил как амеба имфузориевая — вот и пожинает плоды...

Вернее, я пожинаю. Самокритика, получается?

Хотя это я утрирую. Из воспоминаний есть и сцены избиения, и голодовка, и явно подстроенные Дадликом гадости.

Пока я тут раздумываю, тело уже давно пнуло Уизела и помогло выпутаться, бормоча что-то нечленораздельное, вроде: «Лэтс гэтап, донт лукэт миин сачуэй! Айм нот Волдэй!»

Тем временем спальня пришла в оживление — ребята не смогли игнорировать мой мат, похожий со стороны, наверное, на сложносоставное заклятье из раздела Трансфигурации. Но главная цель всей эскапады была достигнута — этот храп прекратился.

Первый локальный конфликт прошел незамеченным. Победа досталась почти без боя. И незаметно для второй стороны. Но вкус виктории я не забуду.

Надо будет повторить.

* * *

— Невилл, — позвал я. — Невилл! — уже громче.

Пытаюсь выудить Лонгботтома из этой красно-желтой рябящей толкучки, он как-то слишком профессионально потерялся после выхода из спальни — собираюсь перейти из разряда «приятели» в разряд «хороший друг, на которого можно положиться» как можно быстрее, а не к концу пятого года обучения. Нет, у Поттера все, что есть — все не по мне. Лучший друг — завистлив, и является общепризнанным пожирателем харчей, а это уже почти пожиратель смерти. Заклятый враг — смешон, местный слизеринский клоун, но его, в отличие от Уизела, можно перевоспитать, ведь образование у него не в пример лучше, и мозги должны быть развиты, так как готовят его в главы рода...

— Ну и зачем тебе этот?... — угрюмо, не иначе как из-за оригинальной побудки, вопросил Уизли.

— Надо! — отрезал я и попытался протиснуться к Гермионе, придерживая очки. — Герм! Хай! — рявкнул я. Ну, попытался, ведь голос даже не ломается еще. — Видела Лонгботтома?!

Похоже, от столь резкого приветствия девочка испугалась и почему-то опасливо вздрогнула, пряча что-то в кармашек своей надутой, будто в ней арсенал какой-то лежит, сумки. Хм. Ну и хрена ли?...

Блин! Совсем забыл. Ей же должны были вчера дать Маховик Времени! А я вчера был так, мать их, впечатлен, что совсем забыл об этой детали — девочка будет выматываться и невысыпаться, обучаясь чуть ли не всему... Кстати, надо спросить...

— Герми! Просвети, прошу, сколько у тебя предметов в расписании? — голос мой был даже нежным и оч-чень спокойным, но вот те, кто меня знал в прошлой жизни прекрасно понимали... Это начало бури. Параллельно я красноречиво обозревал ее тяжеленную сумку. Примеривался, как бы выдрать из ее цепких ручек поаккуратнее. И спиз...эээ...спереть как можно незаметнее тот магический маховичек — мечта моего шила, того, что в заднице. Можно будет немного пошалить... Хе-хе... Мне же тринадцать. Не накажут так уж сильно. Плюс — тотем неприкосновенности — шрам на лбу. Хотя это второстепенно. Скорее, поможет сделать двадцать дел одновременно.

Но все же... Веселье ждет!

— М...Много, — девочка быстро пришла в себя и задрала носик, тряхнув пышными волосами и довольно улыбаясь. Я аж залюбовался. — Все! У меня все предметы!

Я внезапно (для нее) качнулся вперед и чмокнул в щеку. Воспользовался мгновенным оцепенением и снял с ее плеча портфель. Так ведь и до сколиоза недалеко.

Это я ей и сказал.

Рон и все же подошедший ко мне на зов Невилл стояли в жутком охренении. Как же, щечку поцеловал, поухаживал, заботу проявил...

Не иначе, болен?

Нравятся мне эти лица... Веселья прибавляют.

* * *

Мы шли по заочно мне знакомым коридорам этого весьма внушительного замка. Его описание заняло бы не один лист формата А4, потому стоит просто сказать, что все было как и описывала мама Роулинг.

А шли мы под нескончаемую болтовню Рона и попытки Гермионы выудить у меня свою сумку. А я... Слабак я! Пер эту ручную кладь на горбу и пытался непринужденно улыбаться, поддакивать и не выронить собственный портфель, больше похожий на блин своей толщиной. Н-да... Собственная тупость познается лишь в сравнении с чужим зубриловом. Но на горизонте уже маячит проход в место, где едят люди... Это понятно по тянущемуся туда ручейку этих самых людей. Восхитительный запах еды — пофиг какой — щекотал ноздри. Вдыхая сей аромат, я сам не заметил, как отключился от реальности. Все же, игнорировать свое положение мальчика-смертника я не собирался, как бы ни хотелось просто жить и не задумываться — как и в прошлый раз. До беды.

Хм. Как-то мне наверняка должно помочь не только знание книг, но и тот факт, что я из будущего.

21 октября — Гарри Каспаров нанёс поражение Найджелу Шорту в шахматном чемпионате. Можно поставить, но это мне никак не поможет.

И-и-и...

Да ну нах, все хваленое послезнание втопку!

Видимо, мне вообще ничего не поможет, кроме книг Роулинг! А там все как-то расплывчато и... к жизни имеет, к сожалению, весьма отдаленное отношение.

Тут ведь РЕАЛЬНО есть магия.

И я МОГУ ей пользоваться.

Дурдом на выезде, а не жизнь.

* * *

Ну, что сказать...

Все по канону. Первым делом, войдя в зал, увидели Драко, который рассказывал слизеринцам вокруг себя всякую хрень. Явно про меня. Ведь ничего кроме этого на ум не приходило.

Он изобразил обморок. Даже смешно, если честно.

— Не обращай внимания на этого идиота, — шепнула мне Гермиона. — Просто не обращай, и все...

— Эй, Поттер! — Пэнси Паркинсон, на ту милую девочку из фильма похожа мало, взвизгнула как макака, обратившись ко мне. — Поттер! Оглянись! Сзади тебя дементоры!

И завыла, будто ее режут.

Я вначале, признаюсь, удивился этому. Но... Не расхохотаться было не в моих силах!

-Уи-и-и! — утираю несуществующие слезы. — А ты, Малфой, все же дурак! — и на его невысказанный вопрос уже заранее отвечаю. — Такие друзья... Это признак! Лучше б со мной дружил, в самом деле!

Ненавязчиво, ну, как могу, подталкиваю Драко к более приватному разговору. Надо его вывести до такой степени, чтобы в мозгах появилось желание меня проучить. И тогда будет возможно общение. Может быть, образуется нейтралитет. И не особо вооруженный. Ведь я вообще неконфликтен по сути своей.

— Гарри, пойдем! — голос Гермионы снова влез в мои размышлизмы. — Странно ты как-то реагируешь...— пробормотала себе под нос, но услышать было нетрудно. — И отдай, наконец, мою сумку!

Ну, мы уже все равно подошли к столу. Так что...

— На, — пожимаю плечами и кладу убийственно тяжелую сумку на скамью перед собой. Звук рушащихся небоскребов из фильма про апокалипсис. Думаю пару секунд и твердо говорю. — Я надеюсь, ты это каждый день на себе таскать не будешь?

Гермиона немного удивилась моей заботе. Скажу даже так, прибалдела. Рон же был раздражен и ничего не сказал. Что-то ему не нравилось. Но вот что? Неужели наш фанфикшен был не прав, и рыжику приглянулась Гермиона? Кстати, я тут подумал... Может эта... кхм... нежность, скажем так, к нашей юной ведьмочке с моей стороны вызвана все тем же постэффектом эмоций и памяти Гаррика? Хотя смотрю сейчас на нее...

Нет. Она просто так нравится. Причем даже очень. И ощущение такое... Хотя... Я вроде не сентиментальный. В любовь не верю. Скорее, во взаимность и комфорт в присутствии друг друга. А это есть. Да и периодически каваит меня от нее... А это похоже на меня-настоящего. Так что тут, скорее, эдакая смесь.

— Вот, возьми расписание уроков для третьекурсников. — ранее незамеченный мною Джордж, возле которого вся наша компания примостилась следом за мной, протянул несколько кусков пергамента. Они пишут на пергаменте? Евпат Коловрат! — Что с тобой, Гарри?

Он заметил, как перекосилось мое лицо от вида этой кожи-для-письма. Ну и что теперь говорить?

— Это все Малфой, — сказал Рон, избавляя меня от необходимости выдумывать причины своего недовольства, садясь рядом с Джорджем по другую сторону и кивнув на соседний стол слизеринцев.

Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатывал глаза. Клоун — что с него взять?

— Гнусный типчик, — сказал он, чуть прищурившись. — Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред?

— Чуть в штаны не наложил. — Фред бросил на Малфоя полный презрения взгляд. Фальшивенько.

— Честно говоря, — сказал Джордж, — я и сам испугался этих красавцев.

— Смотришь на них, и как будто все внутренности у тебя заморозило, — подхватил Фред.

— У меня появилось ощущение, что умирает все самое дорогое... Причем, постепенно... Я видел их смерти... Чувствовал их... — я изобразил задумчивую грусть.

Да, я так умею! Да, во мне издох актер. Но актер, вроде как, не хочет расхохотаться в лицо собеседнику, когда играет, а вживается в свою роль. Эх, нет, не вышло б из меня артиста или шпиона...

— Выкинь из головы, — Джордж решил меня подбодрить и хлопнул по спине. — Отцу однажды пришлось поехать в Азкабан, помнишь, Фред. Он говорит, что страшнее места на земле нет. Несколько дней не мог опомниться. Дементоры, сказал, высасывают из живого человека все крохи тепла и радости. Большинство узников по-настоящему сходят с ума.

— Посмотрим, как Малфой будет веселиться после первой игры, — сказал Фред. — Ведь первый матч сезона — Гриффиндор против Слизерина.

Я узрел перед собой сосиски. И блюдо с жареными овощами. Слюноотделение началось.

— Знаешь, Фрэдж, — я их пока путаю, потому к любому из них буду обращаться именно так, — меня противостояние в крутости игры на метелках волнует меньше всего... Особенно сейчас... — своей репликой вызвал несколько недоуменных взглядов.

Но не девочки, сидящей по левую руку. Ее занимал отнюдь не наш полоумный диалог ни о чем — присутствовало восхитительное пренебрежение окружающими. Ей надо было попасть на Рэйвенкло. Если посмотреть на стол «яйцеголовых», то именно такие одухотворенные жаждой знаний лица можно не напрягаясь заметить. А здесь, среди Грифов... Никто этих увлечений не разделяет. Хотя мне придется. Если, конечно, я хочу выжить и не быть вселенским лохом без знаний в голове.

Гермиона полностью погрузилась в вычитку расписания. Наверное, делала подсчеты как и куда пойдет, а главное — в какое время. Маховик я стибрил... Так что провести воспитательную беседу насчет секретов от лучшего друга смогу без проблем. Первое место, где она будет искать — это коридор. Второе — гостиная. А потом уж и до меня очередь дойдет. А не дойдет — сам спрошу, сделав невинный фэйс.

— Прекрасно! Сегодня у нас несколько новых предметов, — радостно сообщила нам она.

— По-моему, Гермиона, они что-то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо. Меня это почему-то взбесило. Всегда он лезет в личное пространство! — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.

— Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл.

Ну-ну. Без Маховика это будет затруднительно.

И надо заставить эту... плохую девочку отцепиться от сумки. Как я понял по ее устрашающему взгляду, мне это светит только после великой баталии. Надеюсь, только словесной. Но где наша не пропадала!