Полуночница (гет)

Она надеялась, что её присутствие останется незамеченным. Так и было.

Одинокая девушка стояла поодаль от кладбища, от места, где обрела своё последнее пристанище Джинни Уизли. Небольшая группа людей окружала мраморную плиту. «Помним, любим, скорбим». Миссис Уизли и Мистер Уизли, родители покойной, были словно в апатии: Джинни была любимицей, как младший ребёнок, и её смерть, окончательно сломила всех членов семьи, которая ещё не успела оправиться после гибели Рона.

Девушка, наблюдающая издалека, едва заметно усмехнулась. Нет, она не жалела о смерти этой рыжеволосой девчонки. Нет. Теперь она отомстила. Она отомстила за смерть того, кто погиб по вине той, что сейчас лежит в земле, в тяжёлом деревянном гробу. И эта мысль доставляла ей огромное удовлетворение. Да, она отомстила.

Незнакомка развернулась и зашагала прочь от этого места: ей никогда не нравились кладбища. Особенно после того, как Гарри рассказал ей, куда перенёс его Кубок после Турнира Трёх Волшебников.

Сейчас у неё будет время на отдых, время, что бы подумать и как следует осмыслить последние события. Да, ей нужно время, а потом… А потом она снова вернётся. Вернётся, что бы продолжить мстить, ведь это было только начало, только цветочки.

Нужно уйти, нужно скрыться, нужно ненадолго раствориться в небытие. Нужно на время прекратить убивать. Ха, как сейчас она спокойно об этом думает. Как будто, это совершенно нормально.

«Нормально для времён, которые теперь наступили», — подсказало ей сознание.

Заморосил дождь. Девушка потянулась было к сумке, где лежал зонт, но на полпути отдёрнула руку: нет, пусть льёт прямо так, прямо на неё. Ведь дождь – это плач небес.

Ноги сами привели её к этому бару. Здесь она обычно заказывает тот самый напиток, что не имеет вкуса, когда готовится снова примерить маску Полуночницы.

Зачем она пришла сюда сегодня, да к тому же, днём?

Ей не хотелось об этом думать, она просто зашла внутрь и села за свой столик.

— Добрый день, Мисс. Вам Неясного Напитка?

— Да, — был короткий ответ.

Карлик исчез, словно его и не было. А может, его и нет?

«Хватит, ты утомилась, Гермиона».

Девушка прикрыла глаза и сделала глубокий вздох.

— Ваш заказ, Мисс.

— Благодарю.

И снова она будто в нерешительности смотрела на бокал. Она каждый раз пыталась разгадать этот настой, каждый раз пыталась определить вкус напитка, но безуспешно. Раз за разом ей казалось, что он совсем чуть-чуть, но менялся.

«Интересно, на что он будет больше похож сегодня?»

Всего лишь на миг, но в шоколадных глазах блеснули огоньки радости и интереса. Всего лишь миг. Всего лишь.

Гермиона взяла бокал за ножку и поднесла к губам: глоток, и девушка закрывает глаза. Да, сегодня у напитка совсем другой вкус. Вкус, напоминающий вкус крови. Собственной крови. Но даже это не вызвало у неё удивления. Бывшая гриффиндорка залпом осушила бокал.

— Повторить, Мисс? – обходительный карлик возник из ниоткуда.

— Нет.

И официант исчезает, а вместе с ним со стола исчезает и пустой бокал. Однако девушка не торопится уходить: сегодня она не Полуночница, время которой ограничено, сегодня она не та, которая жаждет крови, — сегодня она просто девушка. Волшебница, которой грустно, которой одиноко. Давно у неё не было таких масок, таких спокойных дней. Очень давно. Почти что год.

— Давно не видел тебя, Грейнджер.

Голос, холодный и немного растягивающий слова, вернул её в реальность. Из-за спины вышел и сам хозяин этого голоса. Малфой.

«Мерлин, он узнал меня… Ах да, я забыла чары неузнаваемости».

— Что тебе от меня нужно? – с презрением бросает девушка.

— От тебя, грязнокровка, ничего, — юноша садится напротив неё и делает жест молчать. – А вот Полуночница…

— Полуночница? Ха, Малфой, крыша совсем поехала? Какая Полуночница?

— Которая носит такие кулоны и теребит их, взбираясь на подоконник, — и не успевает девушка ничего предпринять, как слизеринец уже срывает с её шеи родительский подарок.

— Отдай сейчас же.

Властно, холодно и презрительно. Наверное, она сказала это слишком громко, потому что те немногочисленные маги, что сейчас находились в баре, повернулись к ним и уставились во все глаза.

— Давай выйдем, не думаю, что тебе хочется, что бы все знали, чем бывшая лучшая ученица любит заниматься по ночам.

Сказано тихо, без угрозы в голосе, хотя сама угроза была в словах.

— С чего ты взял, что…

— Пошли, — как приказ.

— Я никуда не пойду. Тем более с тобой.

Малфой, не спеша, поднялся со стула, поигрывая кулоном, а затее сунул его в карман своей мантии.

— Значит, ты больше не увидишь эту безделушку.

Фыркнув, Гермиона встала и направилась к двери. Малфой, ухмыляясь, последовал за ней. Всё получилось так, как он задумал с самого начала.

* * *

Оказавшись на улице, первое, что увидел юноша – это рассерженное лицо гриффиндорки, которая буквально прожигала его взглядом.

— Отдай мне мой кулон.

— Только после того, как ты ответишь на несколько вопросов, — холодно заметил он.

— И что я должна сказать?

Малфой усмехнулся. Сейчас, когда она так рассержена, сложно даже предположить, что перед тобой та, которая держит в страхе весь Лондон, та, которая стала для жителей города вторым Вольдемортом. Та, которую все называют Полуночницей. Та, которая убивает, не оставляя никаких следов. Та, которая заинтриговала его своей таинственностью.

— Скажи-ка мне, Грейнджер, как ты дошла до того, что начала убивать, плюя за законы и аврорат? – они, не спеша, двигались в сторону парка. Того самого парка, в котором каждый день Гермиона просиживала время, разрабатывая свои планы мести, размышляя и анализируя всё происходящее и произошедшее.

— Ха, что за бред, Малфой? Может, хватит? Отдай мне кулон, и мы распрощаемся…

— Я не идиот, Грейнджер. Ты можешь пудрить мозги аврорам, Министерству, хотя я до сих пор не понимаю, как ты держись ситуацию, связанную с Полуночницей под контролем, и прочее, но тебе не удастся обвести меня.

«Жаль», — мелькнуло в голове у гриффиндорки.

Да, она прекрасно понимала, что это сделать не удастся. Во-первых, он слишком сильный маг, а во-вторых, это требует времени, продуманности – нельзя просто бах, и всё готово.

Но признать, что она проиграла? Перед этим слизеринцем? Никогда.

— Мерлин, что тебе от меня нужно? – девушка остановилась посреди аллеи. – Что? Я ничего не понимаю, о чём ты говоришь.

— Ты врёшь.

Его ответ был короток и сжат. Однако нёс в себе всё то, что требовалось. Ему требовалось.

— Малфой, проснись. Какая Полуночница? Какие убийства? Ты сейчас разговариваешь с грязнокровкой и заучкой Грейнджер и делаешь такие предположения?!

— Не льсти себе. Школа закончилась. Ты уже не заучка. Как и не гриффиндорка, — поспешно добавил юноша, заметив, что она снова собирается разразится гневной тирадой.

— Я гриффиндоркой была – ей и останусь!

— Разумеется. Мне нужно всего лишь одно.

— Что? – её голос казался таким ледяным с покойным, что практически невозможно было предположить, что где-то внутри у неё бушует ураган ненависти, ярости и злобы. Невозможно, однако он догадался. Однако он понял.

Какой-то старичок, скорее всего, маггл, обернулся в их сторону. Это заметил только Малфой.

— Признай, что это ты. Подумай хорошенько, что ты можешь потерять, — с этими словами он вынул из мантии кулон и направился к девушке, медленно ходя кругами вокруг неё. – Например, этот кулон. И это будет самым меньшим. Я могу дотянуться и до твоих дру…

Больное место. Она ведь делала всё, что бы её друзья оставались в стороне. Глубокий вдох и:

— Что ты хочешь за своё молчание?

— Тебя.

* * *

— Что ты хочешь за своё молчание?

— Тебя.

— Прости… что?

— Тебя, — коротко повторил слизеринец. – И не один раз.

Большие шоколадные глаза смотрели на него с непониманием и… страхом. Едва заметно покачав головой, она чуть отступает назад и садится на деревянную скамейку. Малфой, наблюдая за её реакцией, ухмыляется, но не долго.

— Итак, твоё решение?

«Нет, он явно издевается!»

— Какое тут может быть решение? Конечно же, нет.

— Я бы на твоём месте, Грейнджер, не торопился с таким поспешным ответом. Ты ведь лучшая ученица, умная девочка, подумай, что будет с тобой, если авроры узнают, что Полуночница – это всем известная Гермиона Грейнджер. Тогда в газетах будут твои колдографии не с целью просто найти, а уже посадить в Азкабан. Ну как, нравится такая перспектива? – Гермиона отрицательно покачала головой. – А то, что твой ненаглядный Поттер узнает то, что его жену убила лучшая подруга?

— Нет.

— Что, нет? – усмехнулся слизеринец.

— Ты будешь молчать.

Она поднялась со скамейки. В её глазах горели ненависть и гнев.

— Ты будешь молчать, — чуть тише повторила она.

— Только если ты пойдёшь на моё условие.

— Не один – это сколько? – со вздохом спросила девушка.

— Много. Очень много. Пока мне не надоест.

* * *

— И ты будешь спать с грязнокровкой. Ах, Малфой, как же низко ты пал… — издевательски прошептала девушка на самое ухо, чуть касаясь щеки юноши своей.

— А кто сказал, что с грязнокровкой?

Такого она совсем не ожидала, поэтому чуть отпрянула от блондина.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Я хочу в свою постель Полуночницу. А не Грейнджер.

— Чего же так?

— Та маска мне нравится больше.

Гермиона улыбнулась. Улыбнулась, совершенно забыв, кому она улыбается. Да и важно ли это было?

Да, она контролировала аврорат и Министерство, но Малфой сразу понял в чём дело, хотя наверняка задумывался о «проблеме» Полуночницы не больше недели – с тех пор, как он впервые отпустил её. Поправка: с тех пор, как Она захотела, что бы он думал, что отпустил Её.

Малфой сразу понял, что Полуночницы, как таковой, нет. Что Полуночница – всего лишь маска. Маска, у которой совсем немного времени. Несколько часов в темноте.

— Сегодня, — тихий голос раздался прямо над ухом. – Я жду.

И юноша пошёл прочь от неё, не удостоив даже взглядом на прощанье.

А нужен ли был ей этот взгляд? Ответ отрицательный.

* * *

Родовое поместье Малфоев. Кабинет на втором этаже. Около полуночи.

Он снова посмотрел на часы, которые мирно тикали и отсчитывали время. Тик-так, тик-так, тик-так.

Странно, но он ждал Её. Ждал так, что уже несколько часов время от времени посматривал на эти самые часы.

Окно, как и тогда, когда Она приходила в первые разы, оставалось открытым, ведь наверняка Полуночница выберет именно окно, как путь своего проникновения в замок.

«Как лунный свет», — вспомнил блондин.

— Скучаешь?

Он обернулся на голос, который ждал, и который был таким неожиданным одновременно. Там, на подоконнике, стоя во весь рост стояла Она: мантия развевалась на ветру, подобно чёрным крыльям, крыльям Падшего Ангела, а Её поза словно показывала, что земля для Неё не место, что Она привыкла порхать в небесах. Хотя и Падший Ангел.

— Полуночница…

— Ты весьма наблюдателен. А что, к тебе могут прийти и другие гости, которые предпочитают окна дверям, а? – аккуратно и грациозно спрыгнув, девушка приблизилась к его креслу. – Я подумала над твоим предложением…

— И что?

Юноша встал. О да, ему было весьма интересно, что Она там нарешала. Поставив бокал с вином в сторону, он сложил руки на груди и выжидающе смотрел на неё.

— Твоё предложение весьма интригующе…

— И?

— Но я откажусь.

Малфой усмехнулся. Он рассчитывал на другой ответ. Ну что же, если Она хочет поиграть с ним, то он вступает в игру.

— Тебе не нужен твой кулон? Я думал, что он много значит для тебя…

— За него я заплачу. Одна ночь, Малфой, — Полуночница стянула перчатки и бросила на письменный стол. – Но это всё. Ты не смеешь мне угрожать. Предлагаю сделку.

— Интересно, какую же?

— Ты молчишь обо мне, а я, в свою очередь, молчу о тебе.

— И что же ты обо мне знаешь? – Она заметила, как его тело слегка напряглось. Чуть улыбнувшись, девушка сделала лёгкое мановение волшебной палочкой, и на том же самом письменном столе появилось несколько свитков. – Это копии.

Блондин потянулся к ним с недовольным видом, а с каждой новой прочитанной страницей его вид становился всё недовольнее и недовольнее.

— Я согласен.

«Как ни странно», — добавил он про себя.

— Хорошо. Согласен на все условия?

— Да. Идём, — и он скрылся за массивными дубовыми дверями.

«Игра будет проходить по моим правилам, Малфой. Только по моим», — с такими мыслями Полуночница вслед за юношей покинула комнату и направилась по тёмным коридорам поместья.

* * *

— Моя спальня. Располагайся.

Девушка огляделась. Это была большая комната с такими же высокими потолками и огромными окнами. Возможно, днём она и казалась светлой, однако сейчас, когда за окном ночь и занавешены портьеры, помещение выглядело устрашающе и чересчур отталкивающе.

Но у неё не было выбора. Ей нужен был тот кулон. Любой ценой. А Драко Малфой не такой дурак, что бы не понять этого.

Слово «располагайся» можно было оценивать как «раздевайся». Поэтому Она подошла к кровати и стала снимать мантию.

Он смотрел на Неё. Снова скрещены на груди руки, снова усмешка на лице. Малфой.

— Скажи мне одну вещь, прежде чем я разденусь.

— Какую? – юноша подошёл к Ней сзади.

— Зачем тебе нужна я? Неужели твои многочисленные девушки не могут тебя удовлетворить? Или хочется похвастаться тем, что ты поимел Полуночницу?

— Никто об этом не узнает.

— Тогда зачем?

— Я хочу твоё тело, — и девушка почувствовала, как сильные руки обхватили её сзади.