Солнце над пропастью (гет)

Учебный год начался для Джастина не лучшим образом — на следующее утро после прибытия он обнаружил, что заболел. Мальчика знобило, простыни в его новой постели казались ледяными, а в горле будто застряло с дюжину рыбьих костей. Вероятно, он подхватил простуду во время путешествия на лодках — над озером задувал пронизывающий осенний ветер, а дорога до замка была не близкой.

Если бы Джастин был сейчас в Лондоне, мама, разумеется, оставила бы его дома, а Амихан, их с Джереми няня, приготовила бы ароматный чай с лимоном и специями. Брат, в знак солидарности, также воспротивился бы идее ехать в школу, и они до вечера могли бы играть в компьютерные игры или смотреть фильмы. В Хогвартсе о нем позаботиться было решительно некому. Или так ему казалось.

— Неважно выглядишь, приятель, — обеспокоенно заметил Эрни Макмиллан, один из мальчиков, с которыми они делили спальню. Второго звали Захария Смит и держался он так, словно ребята находились в его собственном замке.

— Ничего, — через силу ответил Джастин. — Мама дала мне с собой что-то от боли в горле.

— Маггловские лекарства? — Смит бесцеременно выхватил у него пузырек и принялся изучать этикетку. — Что это еще за отрава? Бензалкония хлорид? Индигокармин? — прочитал он по слогам. — Хм, моя мама — художница, и я уверен, что видел у нее такие краски! Оно и правда помогает?

— Да, через несколько дней я уже буду здоров, — искренне понадеялся Джастин. Честно говоря, он не представлял, как высидит на занятиях в таком жалком состоянии.

— Ты шутишь? — рассмеялся Смит. — Может, из-за ангины еще в клинику ложиться? А моей сестре втирали на маггловедении, что у вас передовая медицина! Да любой студент сварит зелье, которое моментально тебя вылечит и от вещей понеприятнее!

— Лучше бы тебе сходить к школьной медсестре, — посоветовал Эрни. — Кстати, она подруга моей старшей сестры. Они с первого курса были неразлучны. Теперь Дина работает в Мунго, а Поппи здесь. Надо спросить у старосты, как пройти в больничное крыло.

Старосту они застали в гостиной в прескверном настроении. Для Джоэла Бэрка этот понедельник тоже был первым на новом посту, и с самого начала дела категорически не ладились.

— Я поражаюсь твоей безответственности, Бэрк, — Джастин узнал вторую старосту, с которой Джоэл крупно поспорил на пиру. — Ведь мы еще летом договорились, все, что касается расписаний, лежит на тебе. Ты понимаешь, что фактически сорвал занятия у третьего курса? Снейп меня точно убьет! При Габриэле такого произойти не могло!

— Труман, свои претензии можешь высказать профессору Спраут, — лениво отозвался Джоэл. — А заодно напомнить ей, что монополия на должность старосты принадлежит твоей семье, а директор, утвердивший мою кандидатуру, — просто дурак.

— Это ты дурак, — напустилась на него Доркас. — Я не собираюсь потратить год на исправление твоих промахов! Будешь продолжать в том же духе — значок у тебя заберут так же легко, как и выдали. А я лично посодействую тому, чтобы передали его Седрику. Какая жалость, что он только на четвертом курсе!

— Снова они ругаются, — по лестнице спускалась дочка подруги Амелии Боунс. Вместо традиционной мантии на ней был простая домашняя одежда. — Я пришлю тебе бутылку эля, Бэрк, если бы не твои ляпсусы, начинать мне год с созерцания кислой рожи Снейпа, а так хоть высплюсь. Прекрати нападать на него, Доркас. Только первокурсников перепугала.

— Поздравляю, Бэрк, твоя дама вовремя пришла на помощь, — процедила Доркас и сердито посмотрела на Джастина и компанию. — А вы что рот раскрыли? Готовы идти на завтрак?

— Вообще-то, мы ищем больничное крыло, — смущенно пробормотал Эрни. — Джастин заболел.

Доркас придирчиво прищурилась.

— Подозревать вас в намерении прогулять урок будет уже слишком, верно? — она взмахнула палочкой, и в воздухе перед ними появилась серебристая змейка. — Следуйте за указателем, он приведет вас, куда нужно. Не забудьте потом попросить мадам Помфри таким же путем отправить вас в большой зал. И не вздумайте блуждать по школе.

Джастин выбрался в коридор через огромную бочку, которая и служила входом в хаффлпаффскую гостиную. Вчера вечером Доркас добрых десять минут объясняла, как распознать нужный бочонок в куче его сестер и как выбить нужный ритм, чтобы без неприятных последствий попасть в свою спальню. Джастину все это показалось довольно глупым, и вместо того, чтобы слушать, он рассматривал портрет черноволосой дамы, сидящей за столом перед блюдом с фруктами.

Эрни понравился Джастину больше Блейза и его друзей. Общаться с ним было легко, хоть он и вырос в волшебном мире, почти ничего не зная о магглах. Смит увязался с ними скорее вынужденно — как одному добраться до большого зала, он в курсе не был. Решением Распределяющей шляпы он был доволен особенно — Джастин узнал, что много поколений Смитов заканчивало один и тот же факультет — на Хаффлпаффе они чувствовали себя, как дома.

— Раньше старостой был Габриэль Труман, — со знанием дела рассказывал Захария, — родной брат Доркас. Кстати, наша дальняя родня. В прошлом году он выпустился, и значок достался Бэрку. Он встречается с Иоли Дэвис. Я слышал, что она буквально выпросила для себя распределение на Хаффлпафф, и все ради него. Кстати, ее кузина — наша однокурсница, слизеринка.

— Трейси, — рассеянно кивнул Эрни. — Хорошая девочка. Я ее с детства знаю.

— Нас в этом году мало, — пожаловался Смит, единственно ради того, чтобы что-то сказать. — Три мальчика, три девчонки, меньше, чем на других факультетах.

— А кто третья? — попытался припомнить Джастин. — Ханна, Сьюзан и...

— Салли-Энн Перкс, — ответил Смит. — Чистокровная и выросла в Европе. Ее отец заключил сделку с кем-то в Шотландии, вот они и решили временно отдать ее в школу поближе к новому дому. Она тут не навсегда. Года на два, на три, не больше. Потом ее переведут в Шармбатон.

— А ты откуда все это знаешь? — удивился Эрни. — От Доркас?

— Профессор Спраут рассказала, — самодовольно произнес Смит. — Вчера, прежде чем начали расходиться по комнатам. А что-то слышал от родителей. Моя мама, между прочим, состоит в Попечительском совете Хогвартса. Ее даже прочили в председатели, но потом она уступила эту роль Люциусу Малфою.

О Попечительском совете Джастин и сам был наслышан — Констанс страстно желала стать первой магглой в его составе и не видела ни единой причины для отказа. Он усмехнулся, представив реакцию матери на его знакомство с Захарией Смитом. Несомненно, она бы всеми силами содействовала укреплению этой дружбы. Эрни, с ее точки зрения, был куда менее полезен.

Медсестра по имени Поппи Помфри, напротив, появлению Макмиллана искренне обрадовалась. Джастин отметил, что мадам Помфри была уже взрослой женщиной, а значит, сестра Эрни намного его старше. Во вверенном ей больничном крыле царили чистота и порядок, и они оказались не первыми, кто сюда наведался. На одной из кроватей сидела девочка с гриффиндорской эмблемой на мантии. Джастин узнал в ней дочь Грейнджеров, к которым Констанс прониклась таким неподдельным презрением.

— Лучше бы все приходили ко мне за тем же, за чем и Гермиона, — добродушно болтала мадам Помфри, готовя антипростудное зелье. — В такой чудесный день приятнее вспомнить былое и рассказать о своей профессии, чем заниматься целительством. Ты должен одеваться теплее, дорогой мой, или выучить согревающие чары, зимы у нас особенно суровые.

— Я надеюсь, что не надоела Вам своими расспросами, — Гермиона и слова не дала вставить Джастину. — Мои родители — дантисты. Они зубы лечат. Мне интересно все, что связано с их профессией. А для этого вы тоже используете зелья?

— Зависит от обстоятельств, — сказала мадам Помфри. — Иногда зелья, иногда неполную трансфигурацию, комплекс чар. Я долго изучала колдомедицину после Хогвартса. Вот Дина Макмиллан до сих пор продолжает учиться. А я предпочитаю оставаться здесь и больше времени проводить с семьей. В Хогсмиде у меня муж и дети.

— Маленькие еще дети? — заинтересовалась Гермиона. — Вы их тоже отдадите в Хогвартс?

— Приглашение для старшего ждем только через три года. Хотя детям, выросшим в Хогсмиде, первый курс может показаться ужасно скучным. Они ведь с пеленок окружены магией в мельчайших ее проявлениях. И их первые магические всплески обычно довольно целенаправленные. У магглорожденных не так. Очень часто вы даже не отдаете себе отчет в том, что с вами происходит. К сожалению, мы не умеем определять детей с даром еще в утробе матери и не можем проводить правильную подготовку. Это не на пользу ни детям, ни родителям. Многим тяжело принять такую правду о себе, — с этими словами она собрала бутылочки с растворами и направилась в другую комнату. — Пей небольшими глотками, не торопись, — напомнила она Джастину.

— Кстати, как твой друг? — Гермиона вдруг развернулась к Джастину, и он чуть не подавился своим зельем. — Он был нашим соседом, ты знал? Его так и не отпустили?

— Он сам не захотел, — буркнул Джастин. — Родители записали его в Итон. Это очень хорошая школа, — пояснил он своим друзьям. — Я и сам туда собирался раньше.

— Не представляю, что бы я сделала, если бы после письма из Хогвартса мне пришлось возвращаться в старую школу, — отрезала Гермиона. — Когда мама вернулась домой и рассказала, что мама твоего друга приходила к ней в клинику и пыталась отговорить ее отпускать меня, я чуть с ума не сошла. Хорошо, что мы обо всем договорились заранее.

— Миссис Сандерс приходила к твоей матери? — удивился Джастин. — Не знал, что они общаются. Вообще-то, она и с моей мамой пыталась поговорить. Но мама слишком увлечена магией. И миссис Забини убедила ее, что беспокоиться не о чем.

— Так твоя мать знакома с Донной Забини? — Смит, наконец, перестал изображать вселенскую тоску и вмешался в разговор. — Как давно?

— С лета, — пожал плечами Джастин. — Мы встретились в Косом переулке. Они с мамой подружились.

Смит неприятно ухмыльнулся.

— Значит, твоя мама очень смелая. О Донне Забини всякое рассказывают. Вы слышали, что она похоронила семь мужей? И все они умерли мгновенной и совершенно неожиданной смертью...

— Вы что же, сплетни сюда пришли распускать? — возмутилась вернувшаяся мадам Помфри. — Чтобы я этого больше не слышала! Вы не судьи Визенгамота, чтобы выдвигать обвинения, да еще и необоснованные!

— Как же, необоснованные, — жаловался Смит по дороге в большой зал. — Между прочим, эта Донна Забини родом из Испании, ее семья до сих пор живет там. А известно, что все самые опасные отравители с мировым именем оттуда! Взять хотя бы Борджа...

После зелья мадам Помфри Джастин чувствовал себя превосходно. Может быть, со временем и он научится готовить такие полезные составы? Кажется, он начинал чувствовать, насколько дальновидной оказалась Констанс, настояв на его обучении в Хогвартсе. Настроение у него было отличным, и даже Смит больше не производил такого уж отталкивающего впечатления. Похоже, он просто не рискнул заводить недругов среди окружения Донны Забини. Джастин пообещал себе написать об этом отцу — вот кого любые детали относительно новой подруги их семьи интересовали особенно живо.

Грейнджер шла вместе с ними, но практически не участвовала в разговоре. Джастину в ее присутствии было немного неловко — всем своим существом Гермиона напоминала, откуда он пришел и насколько чужеродно смотрится здесь. Совсем иначе он чувствовал себя, находясь рядом с Филлис, — девочка наслаждалась каждым мгновением в замке и вела себя так, словно ее воспитали специально для того, чтобы сделать ведьмой.

Джастин поймал любопытный взгляд Филлис за столом под бронзово-синими знаменами и приветственно взмахнул рукой. Филлис безуспешно попыталась сдуть с носа непослушный локон и улыбнулась.

* * *

Филлис проводила взглядом компанию хаффлпаффцев, с опозданием рассаживающихся теперь за своим столом, и вернулась к незаконченному письму. Ровену с огромным сочинением, предназначенным матери, она отправила еще до завтрака, и теперь трудилась над посланием Тому. Энтони, никак не комментируя ее занятие, листал злополучный учебник по истории магии, причинивший столько переживаний Андреа Сандерс.

— Несправедливо, что мы начинаем год с самого скучного предмета на свете, — пожаловалась Падма Патил. — Слушать лекции призрака — можете представить себе что-нибудь более унылое?

— Нашла, на что жаловаться, — рассмеялась Пенелопа Кристалл, их староста. — Если уж выбирать меньшее из двух зол, лучше провести утро понедельника, отсыпаясь на уроках Биннса, чем, скажем, варя зелья под надзором Снейпа. Он вам расслабиться не даст.

— Снейп — это вон тот, что сидит с краю? — присмотрелась Филлис. — Он не выглядит таким уж злобным.

— Это ты сейчас так говоришь, — ответила Пенелопа. — Посмотрим, что ты запоешь на его практических занятиях. К зельям вообще мало у кого прирожденный талант, а Снейп спрашивает строго.

— А остальные? — подключился к разговору Энтони. — Что скажешь о них?

— Макгонагалл — строгая, но справедливая, — начала перечислять Пенелопа. — Мастер своего дела, если хотите мое мнение. Анимаг. Превращается в кошку.

Филлис в тот же миг пообещала себе, что сделает все возможное и невозможное, но повторит достижение гриффиндорского декана.

— Флитвик — наш декан — просто прелесть. Всегда посоветует, поможет, очень интересный человек. Гоблинских кровей, если вы заметили. И известнейший дуэлянт! Некоторые из наших с ним занимаются дополнительно, хотя отстающих по чарам он не берет, это не развлечение. Спраут — тоже хорошая тетка, хотя гербологию не все любят. Лично я так просто ненавижу копаться в земле, но не вздумайте как-то показать это ей. Синистра — по астрономии — с претензией и, похоже, считает, что преподает самый важный на свете предмет. Задает просто немыслимо много. Мы на первом курсе знали назубок все звездные карты, потому что, поверьте, ходить к ней на отработки можно бесконечно долго, а так как заниматься астрономией имеет смысл только затемно, бессонные ночи вам обеспечены. Кеттелберн — это вам пока не актуально, уход за магическими существами начинают изучать с третьего курса. Он очень чудной. Помешан на разных монстрах и все пытается сделать из них домашних любимцев. На моем первом курсе он случайно устроил пожар прямо здесь в Большом зале, когда притащил сюда настоящую огневицу! Вектор — вам тоже пока не нужна, она преподает нумерологию, факультативно. Труман — он по древним рунам, кстати, родной дядя хаффлпаффских старост... точнее, в этом году уже только одной старосты, Габриэль ушел на стажировку в Министерство. Бербидж у нас новенькая, будет преподавать маггловедение вместо Квирелла. Вы его тоже пока не изучаете и на будущее не советую. Я сама полукровка и хорошо знаю маггловский мир, здесь его преподносят перевернутым с ног на голову. А сам Квирелл теперь стал профессором по Защите от Темных Искусств. Интересно посмотреть, как он с этим справится.

— По слухам, должность проклята, — меланхолично заметила одна из подруг Пенелопы. — Дольше года на ней никто не задерживается. Обязательно что-нибудь да происходит. Какой-нибудь несчастный случай.

— Вот и неправда, — не согласилась Пенелопа. — Профессор Пэдли ушел по собственному желанию и до сих пор жив-здоров. Правда, профиль сменил. Регулярно читаю его статьи в "Трансфигурации сегодня".

— У профессора Пэдли сына из школы исключили за дуэль с применением темной магии, — хмыкнула подруга. — Повезло еще, что он несовершеннолетний, в Дурмстранге с такими нарушителями обходятся строго. Гринделвальда в свое время выгнали при таких же обстоятельствах.

— А ты хоть раз видела Пэдли-младшего? Редкостный остолоп. Второго Гринделвальда из него не выйдет, даже если сложить к его ногам все, что аврорат конфисковал за последние лет сто. Так вот, не слушайте ее, девочки. Никакого проклятия не существует. Ты еще скажи, Бриенна, что веришь в Тайную комнату, — Пенелопа Кристалл рассмеялась и вернулась к своему завтраку.

— Я слышала, твою сову зовут Ровеной, — Бриенна больше не хотела есть, зато с удовольствием болтала: — Ты еще дома решила, что хочешь к нам?

— Да, — мило улыбнулась Филлис. — И имя появилось в голове сразу же, как я увидела Ровену. Оно ей очень подходит.

— Полярной сове оно бы очень подошло. У кого-то в школе такая появилась, я видела в совятне. Сказочная птица! Точь-в-точь анимагическая форма золотоволосой леди.

— Неужели? — удивился Энтони. — Откуда тогда эти вороны на ее гербах?

— Когда вы начнете изучать анимагию, узнаете, что редкие волшебники могут превращаться в воронов. Человек — сухопутное создание, превращение в птицу само по себе представляет большую сложность. Многим проще на время перенести свое сознание в другое животное, чем трансформировать собственное тело. Так вот, в хрониках записано, что сама Ровена была настоящим мастером в таком переносе и часто летала по Запретному лесу в облике совы. А ворона она поместила на герб, проводя этим самым параллели с Талиесином, которого считали самым мудрым на свете волшебником. Уже ее потомки приукрасили легенду, чтобы раздуть слухи о своем могуществе.

— А в школе есть ее портреты? — спросил Энтони. — В книгах я пока не встречал ничего, кроме средневековых гравюр. Интересно же, как она выглядела.

— Тогда тебе стоило быть повнимательнее в нашей гостиной, — сказала Пенелопа. — Там же стоит ее статуя.

— Такая красивая женщина в короне? — вспомнила Падма. — Вчера мы с Мораг поспорили, та ли самая на ней диадема.

— Диадема? — Филлис об этом ничего не слышала.

— Рассказывают, что у Ровены Рэйвенкло была диадема, которая заключала в себе огромное знание. Правда, никто не знает, кому она досталась после ее смерти.

— Я слышала, что в эту диадему Рэйвенкло поместила все известные ей секреты магии и природы, — подтвердила Мораг. — Но я не думаю, что она стала бы в ней позировать скульптору. Это не игрушка и не украшение, наверняка она им очень дорожила и спрятала получше. По мне, так на статуе обычная корона.

— Значит, тот, кто наденет диадему Ровены Рэйвенкло, сможет стать таким же мудрым, как она? — удивилась Филлис.

— С какой еще стати? — фыркнула Пенелопа. — Ум тем и отличается от меча, что только последний можно заколдовать, и он станет тебя слушаться. Самая мудрая леди Средневековья не стала бы создавать то, что окажется оружием в руках ее врагов.

Филлис задумалась.

— Если диадемой не может воспользоваться никто другой, значит, она создала ее для себя? Но зачем?

— Твои представления о моих познаниях льстят, Сакс, но ты меня переоцениваешь, — съязвила Пенелопа. — Даже лучшие историки не раскроют тебе секретов золотоволосой леди, потому что она не доверяла бумаге и все тайны хранила в голове. Если ты не можешь сохранить секрет, чего ты вообще стоишь, так она рассуждала. Может, эта диадема защищала от легиллименции... чтения мыслей. А может, помогала сконцентрироваться и очищала сознание. Кто теперь может угадать!

Филлис серьезно кивнула. Рэйвенкло была абсолютно права. Исходя из того, что девочка знала о волшебном мире, иногда ты не можешь рассчитывать даже на собственную память, не говоря уже о таких ненадежных способах передачи информации, как бумага, перо и чернила. Ее отец доверил свои секреты Нагайне, но иногда, глядя в невозмутимые глаза змеи, Филлис не могла отделаться от чувства, что им змея сообщает лишь малую толику того, что знает сама.

Кроме Филлис, на курсе было еще три девочки: Мораг, Падма и Лиза Турпин. Сестра Лизы была всего на год старше, и пока что девочка преимущественно держалась с второкурсницами. Мальчиков было также трое — Энтони, Терри Бут и Майкл Корнер. Старостой мальчиков был Роберт Хиллиард с шестого курса, который уже второй год занимал свою должность. Со всеми Филлис познакомилась еще вчера вечером, придя для себя к однозначному выводу: она сделала правильный выбор.

— В "Истории Хогвартса" написано, что обычно на каждый факультет попадает равное количество учеников, — рассказала им Падма по дороге на историю. — Но в этом году все перепуталось. Парвати говорит, кто-то отказался ехать, одна девочка здесь вообще временно, вот и получилось, что хаффлпаффцев только шестеро, нас семь, гриффиндорцев — восемь, слизеринцев тоже восемь.

— Двадцать девять, — подсчитала в уме Филлис. — Ну все правильно, не считая той девочки, на каждом курсе должно быть по семь человек.

— Только представьте, среди вас может скрываться два потенциальных хаффлпаффца, — рассмеялась Алиса Фробишер, подруга Лизы Турпин. — Я бы держала ухо востро!

На уроке истории магии Филлис снова встретилась с Джастином. Как и предсказывала Пенелопа, их учитель — призрак по фамилии Биннс, некогда явившийся на лекцию, не заметив факта собственной смерти, оказался занудным и скучным типом, лекции которого словно погружались в заколдованный сон добрую половину класса. И хотя в отличие от них Филлис с радостью впитывала новую информацию, о которой не могла узнать дома или от друзей, она воспользовалась ситуацией, чтобы разузнать последние новости.

— Ты уже писала домой? — поинтересовался Джастин. — Я первым делом отослал маме сову. Заодно и о тебе написал, чтобы она передала Сандерсам.

Филлис сильно сомневалась, что Констанс Финч-Флетчли охотно выполнила просьбу сына, но благодарно кивнула.

— Я послала письмо маме рано утром, — сообщила она. — А Тому — перед тем, как пойти на урок. Бриенна сказала, что бывают волшебные перья, которые сами записывают все, что ты им диктуешь. Вот бы мне приобрести такое! К концу дня я не буду чувствовать рук!

— Я могу попросить маму, — вызвался Джастин. — Мне и самому не помешает такая полезная вещь. Попрошу, чтобы прислала сразу несколько. Она все равно собиралась в Косой переулок на днях. Решила поменять картины в некоторых комнатах на движущиеся. Мне как-то не по себе от мысли, что в моей спальне будет висеть незнакомый волшебник и комментировать каждое мое действие.

— Бедняга, — искренне посочувствовала Филлис. Вот в их с Шерил доме такие дорогие картины не появятся, даже если они всей душой этого пожелают. Впрочем, Филлис имеет все шансы научиться рисовать их самой.

— Сегодня утром я встретил Грейнджер, — вспомнил вдруг Джастин. — Помнишь ту девочку с собрания? У нее еще такая говорливая мама.

— Помню, конечно. Она ведь гриффиндорка? Почему-то мне казалось, что ее должны распределить к нам. Она вся такая начитанная. Развлекала бы нас спорами с Бутом, он все надеется разобраться, как именно работает магия с точки зрения маггловской физики. Родители взяли ему учителя по точным наукам, а мы расплачиваемся!

Джастин рассмеялся. Он бы с удовольствием хоть на один вечер наведался в гости к рэйвенкловцам. Филлис охотно объяснила как пройти в их гостиную и предупредила, что страж не требует паролей, но задает непростые вопросы и ожидает оригинальных ответов.

— Мне она не нравится, — заметила девочка после продолжительной паузы. Джастин даже не сразу сообразил, что она все еще говорит о Гермионе Грейнджер.

— Она любопытная и самоуверенная, — продолжала Филлис. — Очень скоро она поймет, что учиться здесь несложно, и у нее появится много времени и энергии. И тогда мне бы не хотелось оказаться среди тех, на кого она их направит.

Пусть Джастин провел с Гермионой немного времени, он не успел ощутить ничего, кроме скуки и неловкости. Однако к мнению Филлис Сакс прислушивался даже Том, а это дорогого стоило. Джастин достоверно знал, что Том никогда не ошибается.

А еще он видел, что Филлис чувствует в Грейнджер угрозу. Хотя о таких вещах, разумеется, еще мама приучила его никогда не говорить вслух.

* * *

Они вошли в большой зал, и Гермиона сама не заметила, как снова оказалась одна. Впрочем, и дорогу от больничного крыла сложно было назвать полноценным разговором. Сын леди Финч-Флетчли безукоризненно вежлив и, естественно, хорошо воспитан, но у Гермионы не было никаких шансов подружиться с ним, как бы мама ни мечтала об обратном.

Черноволосую девочку с Рэйвенкло Гермиона невзлюбила еще с первой встречи в Лондоне. Было в ней что-то зимнее и холодное, неуловимо роднившее ее с высокомерными волшебницами на портретах, украшавших стены Хогвартса.

Заняв первое же свободное место за своим столом, Гермиона переключила внимание на тех, с кем ей предстояло делить общежитие ближайшие семь лет. Будь то чистокровные или магглорожденные, вели они себя одинаково по-детски. Старшекурсники оживленно спорили, новички едва сдерживали радостное предвкушение. Если бы кто-то спросил мнения Гермионы, она бы с радостью отказалась от завтрака, лишь бы поскорее похвастаться своими умениями и способностями и опробовать волшебную палочку в деле.

На трансфигурации ей досталось место рядом с Невиллом, тем самым мальчиком, которому в поезде она помогала искать жабу. Довольно-таки робкий и неуверенный, Невилл уделил ей куда больше внимания, чем компания хаффлпаффцев утром.

— Эта палочка принадлежала моему отцу, — ответил он на ее расспросы о визите в магазин Гаррика Олливандера. — Он купил ее в таком же возрасте, как я сейчас. Бабушка считает, что она должна мне подойти.

— А почему твой отец больше ей не пользуется? — Гермиона чувствовала себя неуютно, проявляя любопытство. Невилл помрачнел, однако ответил:

— После окончания школы он пошел в Аврорат. Тогда же купил себе новую. Это правила. Авроры часто теряют палочки. На заданиях разное случается. Нужно, чтобы они умели приспосабливаться и колдовать разными палочками.

— Но ведь мистер Олливандер говорил, что палочка сама выбирает волшебника. Пока ты учишься, это важно. Как же твоя бабушка может знать наверняка?

— Вообще-то это решала тетя, — потупившись, признался Невилл. — На самом деле, они с дядей — мои законные опекуны. Они ближайшие родственники моего отца. Я их внучатый племянник. А тетя... в их роду так было принято. Ее сестра-близнец сама покупала палочки трем своим дочерям.

— И как, подошли? — удивилась Гермиона. Лицо Невилла стало темнее тучи.

— Подошли, — отвернулся он. Как раз в этот момент в класс вошла профессор Макгонагалл, и Гермиона так и не узнала, стали ли тетки Невилла успешными волшебницами со своими подаренными палочками.

Профессор Макгонагалл произвела на Гермиону такое же сильное впечатление, как и при их первой встрече. Строгая и дисциплинированная, во всем придерживающаяся законов логики и здравого смысла, она не могла не понравиться девочке. Тем удивительнее, что профессор Снейп, о котором вся школа говорила, предварительно понизив голос и убедившись в отсутствии лишних ушей, открылся ей совершенно с противоположной стороны.

Профессор Снейп искренне ненавидел Гарри Поттера, привлекшего столько внимания на распределении. И в этой ненависти он был абсолютно непоследователен.

Гермиона знала, что вопросы, адресованные мальчику, не входили в программу первого курса. Перечисленные зелья были лишь вскользь упомянуты в длинном и нудном предисловии к вводным главам, рассказывающем о свойствах ингредиентов, и профессор заговорил о них, заранее рассчитывая на провал Поттера. Втайне она даже порадовалась, что не оказалась на его месте. Такое унижение перед всем классом стало бы тяжелым ударом для ее самооценки.

Гермиона не сомневалась, что в предверии следующей встречи с профессором Снейпом Поттер погрузится в доскональное сканирование учебника. Однако, Поттер, понятия не имея о ее ожиданиях, поступил по-своему. Буквально через несколько дней, на практическом занятии профессора Флитвика, Гарри и неизменно следовавший за ним Рональд Уизли, сидели рядом с Филлис Сакс.

— ... это очень просто, — доносился до Гермионы раздражающий голос Филлис. — Ты же ходил раньше на уроки ботаники? Помнишь, мы учили классификацию растений? Так вот, сначала вспоминаешь, однолетнее оно или многолетнее. Потом — какая у него корневая система. И наконец, где растет и сколько влаги потребляет. А потом открываешь таблицу Виридиана...

Гермиона недовольно покачала головой: профессор Снейп ничего не рассказывал о таблицах Виридиана. Прежде, чем представлять ученикам систематизированную информацию, предполагались упражнения, направленные на развитие интуиции и чувства совместимости ингредиентов. Поскольку на этой неделе Сакс еще ни разу не появилась в библиотеке — Гермиона, успевшая подружиться с мадам Пинс, не пропустила бы появления рэйвенкловки, — о таблицах ей явно рассказал кто-то из старших учеников. На Гриффиндоре Гермиона пока что не ощутила такого единодушия и желания помогать в учебе. Старосты ее будто вовсе не замечали, все внимание направляя на проблемных и неусидчивых студентов.

— У тебя вроде как талант к зельям, — даже Невилл перебрался в лагерь Филлис и ее друзей. — А я на каждый урок иду, как на съедение. Не смейтесь! Тот случай с иглами дикобраза был только началом! Мы и с дядей пробовали, все то же самое.

— Зато ты учишься на своих ошибках, — подбодрила его Падма Патил, сестра соседки Гермионы по комнате. — Теперь уж точно никогда не забудешь про иглы!

— Ни за что, — вздрогнул Невилл и первым рассмеялся.

Гермиона никогда не призналась бы себе, что нарочно задержалась в классе, складывая вещи, чтобы не пропустить ни слова из короткого разговора Гарри и Филлис Сакс.

— Твоя мама мне очень помогла, — смущаясь, сказал мальчик. — Правда. Я был совсем один на вокзале. Она меня проводила и пожелала удачи.

— Мама написала о тебе, — улыбнулась Сакс. — Ты обращайся, если еще что понадобится. Невилл преувеличил, зелья — это не мое. Зато в них отлично разбирается Бриенна, Снейп даже взял ее готовиться к Тритонам. Мы все спрашиваем у нее. Джастину и мальчикам сама профессор Спраут помогает. Она ничего не варит, конечно, но о растениях знает побольше Снейпа.

— Это здорово, — лицо Гарри просветлело. — Как бы мне не пожалеть, что я не с вами.

— Всегда будем рады, — рассмеялась Сакс. — Ты мне напоминаешь моего лучшего друга. Чем-то вы с ним похожи, даже внешне. Он очень сильный волшебник. Умеет разговаривать со змеями.

Гарри и Филлис уже вышли в коридор, как будто забыв о существовании Гермионы, и она старалась как можно тише звенеть застежками сумки, будто Сакс должна была сообщить Гарри что-то очень важное.

— Правда? — Гарри заметно оживился. — Я летом тоже разговаривал с одной змеей. Этот удав сказал мне, что никогда не бывал в Бразилии.

От наблюдательной Гермионы не укрылось минутное замешательство Сакс, впрочем, та быстро справилась с растерянностью.

— Значит, ты тоже сильный волшебник, как и Том, — заключила она. — Будет здорово, если вы встретитесь. Сможете поболтать на змеином языке. Мы читали, это редкий дар. Так что ты учителям лучше не рассказывай. Взрослые любят задавать ненужные вопросы. Что у вас за урок сейчас?

— Защита от темных искусств, — заглянул Гарри в расписание. — А у вас?

— Как раз зелья, — вздохнула Сакс. — Я побежала, а то меня Энтони ждет. Удачи тебе, Гарри!

— И тебе удачи, — отозвался Поттер, и вскоре Гермиона услышала удаляющиеся шаги. Она все еще не торопилась покидать класс и присела на край парты, обдумывая услышанное.

Значит, Том Сандерс умеет общаться со змеями? За лето Гермиона перечитала немало магической литературы, однако ей не встречались упоминания о волшебниках, обладающих подобными возможностями. Является ли этот талант врожденным? Возможно, наследственным? Но ведь Том вырос в семье магглов, как и она. Мог ли он где-то этому научиться? Или у него, как и у Филлис Сакс, были колдуны в семье? И как объяснить, что тот же самый дар проявился и у Гарри Поттера?

— Мисс Грейнджер? — профессор Флитвик неожиданно появился из смежного класса, где хранились инвентарь и книги для занятий. — Вы не меня ли ждете? Я могу Вам чем-то помочь?

— Нет, нет, — рассеянно пробормотала Гермиона. — Извините, профессор, я немного закопалась.

— Не опоздайте на следующий урок, — посоветовал профессор. — Я закрываю класс. Что за беспокойный день сегодня!

— Что-то произошло, сэр? — устало посмотрела на него Гермиона. Флитвик выглядел серьезно встревоженным, и она заметила, что с собой он принес несколько свитков и стопку пожелтевших рукописей.

— Ну что вы, дитя, что могло произойти, — в ответе Флитвика не чувствовалось свойственной ему искренности. — Снова что-то понадобилось Альбусу, не более того. Так что если кто-то из моих будет спрашивать, я у директора.

— У нас раздельные пары, — бесцветно проговорила Гермиона. — У нас защита. У них зелья.

Девочка уже знала, чему будет посвящена ее работа в библиотеке этим вечером. Надо признать, она не была разочарована результатами. Хотя мадам Пинс и удивилась немного неожиданному вопросу ее новой любимой студентки, она все же посоветовала ей обратиться к хорошо знакомой, пусть и не изученной до конца "Истории Хогвартса".

Гермиона никогда не рассматривала всерьез поступление на Слизерин — даже далекий от мира магии человек с ходу разобрался бы, что магглорожденным там не рады. Потому и биографию самого скандально известного основателя девочка просмотрела по диагонали, надеясь в будущем наверстать упущенное.

Теперь Гермионе оставалось лишь удивленно качать головой. Потому как, если верить книге, серпентарго и в самом деле был признан практически мертвым языком, и до последнего времени его единственными носителями считались лишь потомки династии Слизеринов, по официальным данным окончательно прервавшейся несколько десятилетий назад. Гермиона с необъяснимой неприязнью взглянула на портрет неприветливого мужчины с густыми, почти сросшимися бровями, носящего фамилию Гонт, и отложила толстый том в сторону.

Здесь написано, что род Слизеринов считается угасшим. Могло ли Гермионе Грейнджер так повезти, что не успев приехать в Хогвартс, она ухитрилась найти сразу двух представителей знаменитой семьи? И самое главное, что теперь делать с такой неожиданной информацией?

Отчего-то она была на сто процентов уверена, что Филлис Сакс о Слизеринах известно куда больше, чем ей.

* * *

Андреа не могла отделаться от странного ощущения, сопровождавшего ее первую неделю сентября. С одной стороны, все складывалось великолепно: Том прилежно учился, миссис Карпентер его неизменно хвалила, Даррен погрузился в изучение нового дела — речь шла об экономическом преступлении и, к счастью, погони и засады не входили в повестку дня. Шерил отлично справлялась с новыми обязанностями, Билл сообщал только хорошие новости об учебе Джастина, и даже Нагайна вела себя смирно, в отсутствие хозяина мирно посапывая в своем террариуме. И в то же время, миссис Сандерс не могла перестать думать о том, что пропускает нечто важное. И ужин у Конни только добавил неразрешенных вопросов е ее копилку.

Констанс снова пригласила Лонгботтомов. На этот раз Энид привела и своего мужа — шумного, говорливого Элджернона. Элджи Лонгботтом не отказывал себе в еде и выпивке, охотно шутил и предавался воспоминаниям о юношеских годах, сильно напомнив Андреа классического средневекового короля, каким тех принято изображать в юморесках. Энид едва следила за разговором, больше сил отдавая тому, чтобы бокал вина мужа как можно реже встречался с бутылкой, Донна посмеивалась, наблюдая за их молчаливым противостоянием, а Геката, книззл Констанс, бесцеремонно запрыгивала на стол, проявляя чудеса изобретательности в попытках украсть с тарелок лишний кусочек.

— Что там слышно от молодежи? — поинтересовался Элджи, накладывая себе еще жаркого. — Надеюсь, ваш сынок не окажется такой же размазней, как Невилл? Неделя не успела пройти, как он свалился с метлы!

— Джастин неплохо держится, — с достоинством ответила Конни. — И на метле, и вообще. Может быть, эта идея с его распределением не так плоха...

— Бросьте, леди Финч-Флетчли, — махнул вилкой Элджи. — Я бы за Слизерин этого выпуска хвоста дохлого гриндилоу не дал! Даже к лучшему, что Нев туда не попал! Пришлось бы выслушивать нотации этого сопляка Снейпа! Макгонагалл хотя бы заслуживает какого-никакого уважения. Пусть она и подруга моей бестолковой снохи, но цену ей отлично знает и на место поставить умеет.

— На Хаффлпаффе учились многие знаменитые деятели, — с нажимом произнесла Энид, уводя разговор в сторону от семейных дел. — Взять ту же Лафкин, министра. С виду простушка, а характер железный. О ней разное писали...

— Людо — бывший хаффлпаффец, — хохотнул Элджи. — Тот еще пройдоха, слыхали о его делишках... Рита Скитер, это всем известно. Журналистка. Скамандер... ну о нем вы вряд ли слышали. Багнолд.

— Она с Рэйвенкло — подсказала Энид. — Ты забыл Макпэйла. Энгиста. Стампа.

— И твою сестрицу, — подмигнул вдруг подвыпивший Элджи. — Вот кто в высшей степени замечательная личность.

— Снова ты несешь чепуху, — рассердилась Энид. — Моя сестра никогда не училась в Хогвартсе. Она выпускница Шармбатона, французской академии магии, я вам рассказывала, леди Финч-Флетчли.

— Как же, как же, — расхохотался ее муж. — В узких кругах слагали анекдоты о том, как достопочтенная миссис Блэк примеряла годрикову шляпу и чуть не довела Дамблдора до инфаркта.

— Факт остается фактом, — отрезала Энид. — Друэлла не училась в Англии. И вспоминать ту глупую шутку за столом — дурной тон.

— Друэлла... — насмешливо протянул Элджи. — Я уж успел позабыть это ее имя. Друэлла. Оно ей никогда не шло, я тебе говорил?

— Вы слишком много пьете вина, дорогой мой супруг, — прошипела Энид. — Оно затуманивает Ваш разум и заставляет говорить вещи, о которых назавтра Вы пожалеете. Примите наши извинения, лорд и леди Финч-Флетчли, и вы, мистер и миссис Сандерс. Элджернон иногда любит ворошить прошлое. Знает, как нелегко мне вспоминать о сестре.

— А что с ней случилось? — спросила Конни. Энид помолчала, словно обдумывая ответ.

— Ее уже нет среди нас, увы. Меня это весьма огорчает. Связь между сестрами трудно заменить, особенно есть речь о близнецах.

— В вашей семье приняты красивые имена, — заметил Билл. — Энид, Друэлла... Редкие и колоритные.

— Сейчас мало кто чтит старые традиции, — снова вмешался в разговор Элджи. Андреа заметила, что бокал его, прежде полный до краев, уже успел опустеть. — Брат мой, например. Хоть и взял себе чистокровную жену, а что толку? Племянника назвали, как распоследнего маггла. Я уж молчу о внуке...

— Ну же, Элджернон, вы преувеличиваете, — поспешила сгладить неловкость Донна. — Тем более, сейчас мода на традиционные имена возвращается. Вот вы ругаете слизеринцев, а в этом году все как на подбор. И то ли еще будет! Жените Невилла, сможете восстановить в родословной забытые имена!

— Имена из нашей родословной так просто не забудешь, — непонятно чему усмехнулся Элджи. — Знаете, мой отец шутил, что Блэки и Розье, нарекая своих детей, пользуются одними и теми же звездными картами, только Блэки ищут имена покороче, чтобы влезли на родовой гобелен, а Розье — наоборот, подлиннее, чтобы с Блэками не родниться! Вот моя жена, например! Энид Расальгети! Я бы сказал, что про такую звезду никто на свете не слышал, да только мою драгоценную тещу звали Жюльетт Бетельгейзе, и на меньшее она бы не согласилась! Да и крошку Друэллу все знали под ее вторым именем... Все их арабская кровь...

— Элджи, я начинаю думать, что Вы хотите дома закончить свой ужин, — не терпящим возражений голосом заявила Энид. — Вы меня сегодня огорчаете.

Андреа и Билл переглянулись. Элджи производил впечатление бестактного, но, в целом, не злого старика, и в его болтовне проскальзывали любопытные намеки. Энид же явно не хотела лишний раз заговаривать о сестре. Андреа была уверена, что не встречала в книгах имени Друэллы Розье, о чем она не преминула сообщить Биллу на следующий же день.

— Элджи — болтун; болтун, но не дурак, — покачал головой Билл, выслушав подругу. — Не думаю, что он хотел просто позлить жену. Подозрительная они семейка. Еще и Донна в придачу... Все это неспроста.

— Он был пьян и несдержан на язык, вот и все, — ответила Андреа. — Выболтал явно больше, чем собирался. К тому же, Элджи не привык вращаться среди магглов и выбирать выражения. Он выглядел так, словно вообще не понял, к чему этот ужин.

— А те, с кем он обычно знается, хорошо осведомлены о его родственнице, — согласился Билл. — Думаю, настало время написать Джастину. В его распоряжении целая библиотека. Эх, жаль, что ваша змея не разбирает имен! Было бы здорово, если бы Нагайна могла рассказать что-то об Энид и ее сестре. Из писем сына я понял, что Невилл Лонгботтом — неплохой малый.

— Что еще он рассказывает? — тут же заинтересовалась Андреа. Конечно, Том подробно пересказывал содержание писем Филлис, которые исправно приходили почти каждый день, но никогда не давал их читать, а хранил и вовсе в неизвестном матери тайнике. Небезосновательно Андреа считала, что искать их следует где-то во владениях Нагайны, но не спешила проверять свою догадку. В конце концов, она доверяла сыну. Разве не так?

— Что сказать, Энди, мы справляемся с возложенной на нас миссией. Джастин сообщает интереснейшие вещи. Об их системе образования, о государственном устройстве... Ведь их министры крайне редко выходят на контакт. Последний зарегистрированный случай пришелся на самое начало каденции правительства Маргарет Тэтчер, и теплого приема тот господин не удостоился.

— Могу себе представить, — рассмеялась Андреа. — Но ты мне лучше о Джастине расскажи! Шерил, конечно, снабжает нас новостями, но о твоем сыне рассказывает редко. Филлис пишет, он завел друзей на факультете?

— Да, они живут в одной комнате. Мне фамилии ни о чем не говорят, но по поводу одного парнишки Конни оживилась, была у него какая-то влиятельная дама в роду. Будто бы та самая, именем которой факультет назвали.

— Хельга Хаффлпафф? — удивилась Андреа. — И за тысячу лет они не потеряли следов и смогли проследить свою родословную? Какие молодцы!

— Молодцы, — согласился Билл. — И Джастин, сам того не зная, влился в эту компанию. Там и девочки есть. Тетя одной занимает важный пост в их министерстве.

— Теперь начинаю понимать, почему Конни смягчилась, — улыбнулась Андреа. — Скоро она начнет подыскивать Джастину невесту. Готовься вразумлять свою жену.

— И когда мне это удавалось? — мрачно осведомился Билл. — Пока что Конни заинтересована в том, чтобы Джастин стал первым по всем предметам.

— Прошла всего неделя. У него много времени впереди. Лучше пусть сосредоточится на учебе, чем на полезных связях. Я никогда не была сторонницей школы Конни.

— Учеба ему нравится, предметы пока даются легко, хотя им не разрешают много колдовать, все больше теория. Джастину нравятся ботаника и зельеварение. Ботаника, кстати, — профильный предмет их декана.

— Правильно говорить: гербология, — поправила его Андреа. — Да, Филлис рассказывала, что он очень заинтересовался волшебной медициной. Сестра его друга работает в крупнейшей клинике Лондона.

— А Филлис, я смотрю, хорошо осведомлена, — хмыкнул Билл. — Видимо, пошла в папу. Сакс тоже умел добывать информацию из воздуха. И тоже был патологически неспособен держать ее при себе.

— Она общительная девочка, ее любят на факультете, почему нет, — пожала плечами Андреа. — Чем больше у Филлис Сакс друзей, тем скорее она оставит в покое моего сына.

— Ты не отказываешься от своих планов, Энди, — покачала головой Билл. — Вот только она продолжает присылать письма Тому, разве нет?

— В таком случае, она наверняка не забывает упоминать об Энтони Гольдштейне, — довольно сверкнула глазами Андреа. — Это старый друг семьи, оказавшийся волшебником, и идеальный товарищ в глазах Шерил. А для этой девочки одобрение матери значит многое. Я слишком хорошо знаю своего сына, он ужасный собственник. Уверена, ее новые друзья очень скоро начнут его раздражать.

— Филлис бы следовало поостеречься, — сказал Билл. — Пока нам неизвестно, кто именно приложил руку к убийству Тони, под подозрением буквально каждый. Любой, кто проявляет к ней интерес, может преследовать отнюдь не мирные цели. Ты скажешь, что это всего лишь дети, но мы не знаем, кто за ними стоит и чем занимаются их семьи.

— Но Шерил знакома с Гольдштейнами с детства, они выросли в одном районе, — неуверенно возразила Андреа. — Майкл даже был когда-то в нее влюблен.

— Иногда удар приходит от того, от кого меньше всего ожидаешь подлости, — веско заявил Билл. — Уж в этом поверь моему опыту. Сколько неприятностей на нашу голову навлекали те, кого Конни чуть ли не посвящала в почетные члены семьи.

— Как Донну Забини, например, — прошептала Андреа. — У меня не выходит из головы Нэлли Фламель. Что им могло понадобиться от старушки? Миссис Фламель уже в преклонном возрасте, возможно, речь идет о банальной охоте за наследством? Ты не знаешь, у Фламелей есть дети, внуки?

— Я попытаюсь разузнать о том, кто эти люди, — обещал Билл. — Странно, что до сих пор я ничего не слышал о мистере Фламеле. Судя по всему, у него имеются существенные заслуги перед короной, иначе как бы они с женой заработали такое доверие со стороны королевы? Отец никогда о них не говорил. Но ты о миссис Фламель не сильно тревожься. Буквально этим утром Конни сказала, что неожиданно они покинули Лондон. Будто бы у них возникли некие неотложные дела на континенте.

— Вот как? — вскинула голову Андреа. — Ну а что на это Донна?

— Я задал тот же вопрос, — ухмыльнулся Билл. — По словам моей жены, вести об отъезде миссис Фламель ее подругу весьма огорчили. Конни, разумеется, очень хорошо ее понимает, ведь знакомство с такой влиятельной леди может до неузнаваемости изменить жизнь.

Андреа рассеянно кивнула. Вспомнилась вдруг ремарка Констанс об известном алхимике Фламеле, вошедшем в историю благодаря какому-то ценному изобретению. Если Конни изучала это в университете, следовательно, Андреа сможет подчерпнуть информацию из обычных маггловских книг. Ведь не исключено, что миссис Фламель вдруг окажется потомком средневекового ученого, унаследовавшим от него какие-нибудь секретные разработки, книги, дневники...

Признаться, Андреа так и не поверила в сомнительную историю о том, что Донна хочет стать приближенной королевы, да еще и использует для этого обыкновенную магглу. Конни выглядит идеальным прикрытием в случае, если нужно усыпить чью-либо бдительность. И шестое чувство подсказывало Андреа, что нечто подобное уже произошло...