Harry Potter and the Balm of Time (гет)

Гарри всегда знал, что Гермиона любит читать, но после их разговора на день святого Валентина та буквально зарылась в книги. Юноша знал, что она ищет, и, конечно же, в нём теплился огонёк надежды: вдруг подруга действительно найдёт другой выход? Но в глубине души он уже смирился, что ответа на вопрос, который их обоих так интересует, просто не существует. Поттер предполагал, что если «супруга» как следует постарается, то вполне способна перечитать все известные книги по магии. Но ни одна из них всё равно не поможет.

Гермиона очень быстро сообразила, что в книгах из «Флориш и Блотс» ничего интересного нет. И тогда решила рискнуть. Правда, Гарри её идею не одобрил. Весь март девушка варила Оборотное зелье. А когда оно, наконец, «поспело», выпила его с волосом какой-то магглы и отправилась в Лютный переулок за более редкими, тёмными и узкоспециальными книгами.

А её «муж» по-прежнему считал, что всё это — пустая трата времени. Ведь он — единственный, кто пережил смертельное проклятие. Значит, изучать последствия такого феномена раньше не мог никто.

Боль в груди теперь стала его вечным спутником. Можно даже сказать, он с нею свыкся. Каждое мгновение в компании Гермионы или родителей походило на пытку. Парень наблюдал, как растёт малыш Гарри, который с каждым днём становился всё активнее и самостоятельнее, и чувствовал себя странно. Юный маг постоянно себе напоминал, как на самом деле ему повезло: он поближе познакомился с родителями и собственными глазами увидел, как прошёл первый год его жизни в любящей семье. Но даже это не помогало. Наоборот — боль разрывала грудь всё сильнее и сильнее. А когда он снова и снова мысленно твердил, что его любовь к Гермионе — под запретом, и нельзя себе позволить даже намёк… ему становилось совсем плохо.

Это была его личная битва. Битва, которую он вёл с самим собой — не говорить любимой о своих чувствах. Гарри почти не сомневался, что за те несколько месяцев, которые ему осталось жить, сумеет завоевать её любовь, но прекрасно понимал — подруга такого не заслуживает. Если она потеряет лучшего друга, ей будет больно, но если любимого — девушка может сорваться в пучину отчаяния. И последствия могут оказаться весьма печальными. Поттер не мог этого допустить, и потому молча страдал в одиночестве.

Однако, несмотря на эту эмоциональную бурю, Гарри всё-таки пытался помочь «жене». Пусть и по-прежнему считал, что та зря тратит время. Но когда девушка просила о помощи, просто не мог отказать. По правде говоря, толку от него было мало: как правило, он полностью уходил в себя, почти не обращая внимания на книгу, и начинал мечтать о невозможном. Юноша прокручивал в голове тысячи нереальных сценариев. Вот он возвращается в будущее, где нет Волдеморта, а его родители живы. Или так: он просыпается в больничном крыле, а возле кровати — обеспокоенные родители. Конечно, они должны выглядеть старше, чем сейчас, но парню было сложно представить их другими — не такими юными. И, само собой, рядом всегда была Гермиона — держала за руку или даже целовала.

Единственное, что ему мешало полностью погрузиться в несбыточные мечты — мысли о Волдеморте и его крестражах. Ведь для этого монстра Поттер до сих пор цель номер один. Даже если случится самое настоящее чудо и он снова выживет на Хэллоуин, то когда вернётся в своё время, ему так и так не избежать встречи с Тёмным Лордом. Поэтому сейчас Гарри смотрел на «супругу», одновременно планируя, что нужно сделать, когда они вернутся обратно. Теперь, когда парень осознал, как сильно любит подругу (со всеми её привычками), ему стало всё сложнее игнорировать голос совести у себя в голове (который говорил с ним голосом Гермионы). А тот постоянно твердил, что ко всему надо подходить взвешенно, и каждый шаг нужно как следует продумывать.

Это единственное, что позволяло день за днём оставаться самим собой.

Гарри переживал, что «жена», как это часто бывало, раскритикует его планы, и потому не спешил открывать карты. Но вскоре ему (как обычно) понадобилась её помощь.

— Гермиона… — начал он, отрывая подругу от очередной книги. Та подняла голову и вопросительно на него посмотрела. — У тебя ведь ещё осталось Оборотное зелье?

Девушка подозрительно прищурилась.

— Да, а что?

— Ну, я тут подумал, что мы будем делать, когда вернёмся в будущее…

Гермиона прервала его резким кивком.

— А я думала, ты свято убеждён, что должен умереть.

Гарри пожал плечами: не хотелось распутывать перед ней запутанный клубок мыслей. Но ведь ответить что-то надо!

— Я просто подумал: что бы ни случилось здесь, план по возвращению назад нам не помешает.

Подруга улыбнулась.

— И что ты надумал?

— Кажется, нам придётся атаковать дом Риддлов — наверняка Волдеморт опять там засел. Скорее всего, кроме него там окопались и Пожиратели. Правда, не очень много — слишком мало места. За нас сыграет внезапность, а ещё необходимо численное преимущество. Думаю, он захочет собрать всех своих шавок, чтобы во всеуслышание объявить о смерти Дамблдора и как можно ярче расписать собственное величие.

«Супруга» согласно кивнула.

— Думаю, это логично.

— Ну да. Итак, если мы хотим поймать его прихвостней, нужно будет дождаться, пока он соберёт всех. А раз так, нам понадобится много народу. Даже если созвать весь Орден Феникса, вряд ли нас будет больше, чем Пожирателей. Поэтому нужна стратегия и хитрость.

Девушка нахмурилась.

— Ты рассуждаешь логично, Гарри, но я пока не понимаю: причём тут Оборотное зелье? Хочешь превратить членов Ордена Феникса в рядовых Пожирателей? Если так, то зелья у меня маловато, но могу наварить ещё.

Поттер покачал головой.

— Нет, ничего такого. Я хочу попасть в здание, где находится архив графства, и раздобыть там план дома Риддлов. Вот и подумал: если превращусь в кого-то из сотрудников, сделать это будет проще простого.

Подруга по-прежнему хмурилась.

— Ты действительно решил всё тщательно распланировать?

— Да, а что?

Гермиона пожала плечами, тряхнув кудряшками.

— Просто обычно ты бросаешься вперёд с шашкой наголо.

Гарри прекрасно понимал, что отрицать очевидное — глупо. Но уже сейчас план включал в себя массу деталей и учитывал несколько вариантов развития событий. А ведь это только начало. Сообразив, что на сей раз краснеть перед любимой не придётся, юноша почувствовал удовлетворение. К тому же все эти размышления позволяли хоть ненадолго забыть о боли, которая постоянно разрывала грудь. Поэтому он решил, что если каким-то чудом выживет на Хэллоуин, то приложит все усилия, чтобы по окончанию войны все его друзья, близкие, знакомые и просто хорошие люди остались живы.

У него постоянно возникала масса идей, причём внимание уделялось всем. После тщательного анализа большинство, конечно же, он отклонял, но некоторые включал в план. Одной из лучших его идей (по крайней мере, парень искренне так считал) стали защитные артефакты. Вот тут-то ему и понадобилась помощь любимой. Та была гением в трансфигурации и смогла превратить кусочки титана в небольшие лёгкие щиты. Защитные чары на них накладывал сам Поттер, подобрав наиболее оптимальный комплекс. В итоге такой щит мог отразить боевые и атакующие заклинания третьего-четвёртого уровня, а заодно и Аваду, потому что являлся материальным объектом. Гарри не забыл сражение Тома Риддла с Дамблдором в конце пятого курса и помнил, что именно оживлённая статуя защитила директора от смертельного луча.

И это не единственная его разработка, которую они реализовали на пару с Гермионой. Кстати, как потом оказалось, главным источником вдохновения для Поттера стали магловские боевики. Особенно ему нравились фильмы, где штурмовали крепости. Некоторые магловские методы (например, когда нападавшие спускались на верёвках) вызывали смех, но были и такие способы ведения боя, которые можно адаптировать к миру волшебства. Вот почему Гарри регулярно смотрел кино, заодно отдыхая от боли в груди, потому что на пару часов выпадал из реальности.

Книги, всё новые и новые заклинания, планы штурма особняка Риддлов… в общем, путешественники во времени не успели оглянуться, как наступил сентябрь. А значит — до Хэллоуина уже рукой подать. Гарри понял, что времени почти не осталось, и пора выходить на финишную прямую. Ждать и оттягивать больше нельзя. Пора заняться уничтожением крестража в его шраме.

— Джеймс, я могу с тобой поговорить?

Поттер-старший ремонтировал в гараже какой-то старый мотоцикл. Услышав голос своего сына (он никак не мог привыкнуть), мужчина поднял голову и обнаружил в дверях гостя.

— Конечно, дружище, проходи. Что случилось?

Гарри присел на небольшую деревянную табуретку рядом с отцом и приступил к речи, которую репетировал несколько часов.

— Гермия беременна.

У Джеймса отвалилась челюсть. Конечно, не в буквальном смысле: просто он открыл рот и потрясённо уставился на сына.

— Серьезно? — недоверчиво уточнил мужчина.

Пытаясь изобразить будущего папашу, сосед кивнул.

— Да, и я… я не готов стать отцом.

У старшего Поттера мелькнула мысль, что он тоже пока не готов стать дедушкой.

— Ну… есть же варианты… я точно знаю, что существует несколько методов…

Парень покачал головой, чем снова удивил отца.

— Нет… речь не об этом….Я только хотел попросить вас с Лили…. Можем мы с Гермией как-нибудь посидеть с вашим ребёнком? Например, в эту субботу? Вы с Лили могли бы куда-нибудь сходить. А мы с Гермией постарались бы понять, что значит заботиться о малыше. Только чтобы мы ничем ему не навредили, вам придётся оставить кучу инструкций.

Джеймс облегчённо выдохнул. Теперь он был уверен, что беременность — всего лишь предлог. Надо же Гарри с Гермионой каким-то образом удалить их с Лили из дома. И тут его настигла другая мысль: скоро всё должно закончиться. Он даже почувствовал некоторое облегчение, ведь уже несколько месяцев они с женой изводили себя, ожидая неизбежного.

— Ты ведь знаешь: он — самое дорогое, что у нас есть.

Гарри кивнул.

— С этим ребёнком ничего не случится. Я не позволю. Обещаю.

Поттер-старший пристально всмотрелся в глаза юноши.

— Я не хочу, чтобы с моим сыном что-то случилось. Если понадобится, я за него умру.

Собеседник отвёл взгляд. На мгновение ему показалось, что Джеймс говорит о нём, а не о ребёнке, который только начинает знакомиться с этим миром.

— Если хочешь, я поклянусь своей магией, что с маленьким Гарри всё будет в порядке.

Мужчина нахмурился — сосед не пообещал напрямую, что с его сыном ничего не случится, ограничившись ответственностью за безопасность малыша. И неудивительно, ведь такая клятва подразумевала бы, что и с его взрослым сыном, который сейчас сидит рядом с ним, ничего страшного не произойдёт. И Джеймсу это не понравилось.

— Мне нужно поговорить с Лили. В последнее время она несколько возбуждена.

Парень кивнул.

— Да, конечно… если она согласится — сообщи мне.

После того, как Гарри ушёл, хозяин дома закрыл гараж и отправился искать жену. Та была на кухне — готовила обед, а малыш в это время ползал в манеже. Джеймс немного понаблюдал за этой идиллией, а потом шагнул через порог и поведал супруге о просьбе «Харви».

— И что ты об этом думаешь?

— Ты считаешь, он попытается вызвать огонь на себя? — на мгновение прекратив помешивать суп, Лили беспокойно вскинула брови.

— Мы говорим о нашем сыне. Даже если его вырастили и воспитали не мы, тем не менее, гены у него — наши. И да, я считаю, что он, скорее всего, встанет между нами и Волдемортом … В особенности, если это поможет спасти нас с тобой.

Жена закусила губу.

— Но Гермия, то есть Гермиона… она ему позволит? Она тоже будет здесь? Или нет? Возможно, он не поклялся, потому что не уверен, что у них всё получится?

— Должны ли мы рисковать их жизнями? — Джеймс усталым жестом потёр лицо. — Интересно, если мы позволим им заслонить нас, чтобы спасти, можно ли нас назвать ужасными родителями? Разве это не эгоизм?

— Да, эгоизм. Но, с другой стороны, ещё больший эгоизм — отобрать у них последний шанс… подумай сам, чем ради будущей субботы им пришлось пожертвовать: они целых два года тут жили, оберегали нас, как могли, и наверняка разрабатывали планы, как победить Волдеморта и спасти нас с тобой. Если мы помешаем им сделать то, ради чего они сюда прибыли, разве это не эгоизм?

— Значит, ты считаешь, что нам с тобой нужно в субботу исчезнуть из дома? — недоверчиво спросил Поттер-старший, с некоторым удивлением рассматривая жену.

Та вздохнула.

— Вспомни, ты ведь сам предложил жить и вести себя так, будто мы ничего не знаем. И мы оба согласились, что Гарри с Гермионой явно лучше нас знают будущее. Поэтому, чтобы им помочь, самое главное — не мешать. Думаю, так и надо продолжать.

Муж кивнул.

— Знаю, только… мне сложно отойти в сторону и позволить им столкнуться с нашей судьбой.

— Я тебя понимаю. Но либо мы доверяем нашему сыну и надеемся, что всё сложится благополучно, либо однозначно погибаем.

Слушая жену, Джеймс отчётливо понимал, что у них действительно нет выбора. Поэтому на следующий день перешёл через дорогу и постучался к соседям, чтобы сообщить, что они с Лили с удовольствием проведут вечер только вдвоём, пока молодая пара будет нянчиться с их сыном. Только закрыв дверь за отцом, юноша, наконец, рассказал подруге, каким образом спровадил родителей подальше отсюда.

— Так значит, ты решил действовать напролом, и наверняка всё испортить? У нас даже нет никакого плана, Гарри!

— Да, потому что пора действовать. И только потому, что план тебе не нравится, не означает, что его нет.

— Тебе плевать на все мои возражения и доводы, тебя не заботит, что я не нашла… — но Поттер прервал её, схватив за плечи.

— Не говори, что меня это не заботит, Гермиона! Ты прекрасно знаешь, что у нас нет другого выхода! Если мы не будем придерживаться моего плана, я снова потеряю родителей, а вдобавок мы с тобой лишимся магии. И если так случится, то Волдеморт победил. Ничего другого мы не придумали, а значит, используем мой план.

Казалось, девушка вот-вот расплачется. Она сбросила его руки со своих плеч и резко отвернулась.

Гарри рухнул на диван. В голове было пусто. Похоже, следующие несколько дней вряд ли будут лёгкими. И, к сожалению, он оказался прав. Подруга не отрывалась от книг, почти не спала, и при этом не обращала никакого внимания ни на Поттера, ни на любые попытки её разговорить. Парень видел, как запали и потухли у неё глаза, как сильно она хочет спать, но несколько дней её не трогал, позволяя провести время так, как ей заблагорассудится. Но за день до Хэллоуина не выдержал и подмешал в чашку с кофе, который Гермиона вливала в себя литрами, сонное зелье. Он знал, что «жена» сильно на него рассердится, но просто больше не мог смотреть, как та над собой издевается. Кроме того, ей нужно набраться сил, потому что сегодня им предстоит последняя вылазка за медальоном.

Ближе к вечеру девушка проснулась в постели. Буквально пара вдохов, и она поняла, что произошло. Слетев с кровати и промчавшись по лестнице, волшебница остановилась напротив дивана, где сидел Гарри. Она уже собралась обрушить на него весь свой гнев, но «супруг» всего парой фраз заставил её замолчать.

— Даже не начинай, Гермиона, — устало произнёс юноша, как только её увидел. — Тебе было просто необходимо поспать, иначе ты вырубилась бы у меня плече, пока мы плыли бы на лодке по озеру с инферналами.

Гермиона сердилась, но рационализм всегда был её сильной стороной. К тому же… за всеми этими волнениями и отчаянными попытками найти выход она совершенно забыла про визит в пещеру.

— Мы туда просто аппарируем?

«Муж» кивнул.

— Думаю, антиаппарационный барьер стоит на самой пещере. А мы с тобой перенесёмся на тот утёс, куда приземлились в первый раз. А чтобы не промокнуть, надо захватить метлу — теперь-то мы знаем, куда держать путь.

Как только начали сгущаться сумерки, друзья аппарировали на утёс, а потом оседлали метлу и полетели вниз к пещере. Гарри оказался прав — свод был достаточно высок, поэтому они без особых проблем пролетели над водой и не промокли. Опустившись на пол пещеры, парочка огляделась — всё осталось по-прежнему. Поттер положил метлу на выступ скалы: если придётся срочно удирать с острова с толпой инферналов на пятках, на счету будет каждая секунда.

В мгновение ока Гермиона полоснула ладонь и принесла стене кровавую жертву. Даже не успев возразить, Гарри снова оказался во второй пещере. Конечно, сейчас, когда они знали, что их ждёт, ребята не испытывали страха, но всё-таки нервничали.

Пока они не оказались на острове перед каменным постаментом, никто не проронил ни слова. Гермиона наколдовала бокал и уже собиралась опустить его в чашу, но тут её остановила рука спутника.

— Для начала я хочу кое-что попробовать.

Гермиона удивлённо смотрела на «супруга», пока тот не достал из кармана пакет с портативными пространственными дырками, которые полтора года назад взял у Рона.

— Отличная идея, Гарри. Если не считать, что эта пещера накрыта усиленным Импервиусом, причём в какой-то странной модификации. Скорее всего, личная разработка Волдеморта.

— Но проверить-то не повредит, правда?

Девушка с сожалением покачала головой.

— Когда я проверяла пещеру на наличие барьеров и прочих защитных чар, то обнаружила некую связь… в общем, это может разбудить инферналов.

Юный маг расстроено вздохнул, положил дырки обратно и тут же внёс следующее предложение:

— Мы можем сделать это вместе. Противоядия у нас достаточно… Я начну пить зелье, а когда уже буду не в состоянии, продолжишь ты.

— Нет, Гарри. Пить буду только я. К тому же одному из нас нужно остаться полностью в здравом уме, чтобы в случае чего отбиться от инферналов и вытащить отсюда обоих. Ты сильнее меня. А ещё я боюсь, что мы не сможем унести медальон, не разбудив охрану в озере.

Поттер собирался поспорить, но знал, что это бесполезно — все его аргументы разобьются о железную логику. И оставалось только беспомощно наблюдать, как Гермиона черпает зелье и залпом выпивает первую кружку. А потом крепко зажмуривается и хватается за постамент, видимо, пытаясь побороть приступ боли. Кажется, тот единственный глоток по сравнению с тем, что происходит сейчас — это просто мелочь. Вскинув голову, любимая зачерпнула ещё одну кружку и опять-таки опустошила её залпом. После чего наступила очередь первой колбочки с противоядием.

Теперь девушку страшно трясло, и Гарри испытывал практически непреодолимое желание броситься к ней и заставить открыть ещё одну колбочку. Но, парализованный ужасом, он так и не двинулся с места.

С каждой новой порцией подруга всё больше и больше слабела (видимо, боль росла), а после очередной пары кружек останавливалась и вливала в себя антидот. Её спутнику уже казалось, что она пьет и держится на ногах исключительно силой воли. И юноша был рад, что та у неё есть, потому что он бы не смог — не смог бы вливать в неё яд, если бы у Гермионы закончились силы.

Теперь девушка лежала на постаменте около чаши и держалась одной рукой за его противоположный угол, все медленнее и медленнее глотая яд и всё чаще прикладываясь к пузырьку с противоядием. Юный маг был даже не в состоянии отвернуться, чтобы не смотреть на мучения самого дорогого человека. Она была достаточно сильной, чтобы пить эту дрянь, а он — чтобы это видеть. Внезапно подруга закричала:

— Гарри… — в её крике слышалась мольба, — пожалуйста, Гарри….

Тот очутился рядом с ней мгновение ока.

— Всё хорошо, Гермиона, хватит.

Он поднял её на руки и, буквально оторвав от постамента, уложил на один из плоских валунов. Волшебница стонала, металась, дрожала и звала его по имени.

— Шшшш, — прошептал Поттер, обнимая «жену» и покачивая в объятиях. — Всё хорошо, я здесь.

Он видел, что в чаше остался ещё один бокал зелья, но понимал, что нет такой силы на Земле, которая заставила бы его влить в любимую ещё хоть каплю этого яда.

— Вот, держи, — со вздохом произнёс юноша и, открыв очередную колбочку с противоядием, помог ей его выпить.

Когда Гермиона проглотила антидот, все её мышцы напряглись, и тело выгнулось. Гарри ждал крика, как в прошлый раз, но подруга молчала. Он всё ждал и ждал, когда та расслабится и издаст хоть звук…. хоть вздох… но ничего… Поттер начал паниковать. А девушка по-прежнему лежала, выгнув спину, распахнув глаза и открыв рот в беззвучном крике. Через пару минут он влил в неё предпоследний глоток противоядия. Остался всего один — больше не было даже дома.

Только теперь Гарри в полной мере смог оценить предусмотрительность подруги. Ведь если бы пили оба, или он один, вряд ли они смогли бы отсюда выбраться. Но юный маг очень боялся, что всё напрасно, и при таком количестве яда антидот уже не поможет. А у него нет даже безоара.

Гарри уже собирался отдать Гермионе последний глоток, когда, наконец, из её груди вырвался этот пронизывающий, скулящий, полный ужаса крик. Это был кошмарный звук, но юноша вздохнул с облегчением. Правда, оно тут же исчезло, потому что вокруг островка начала бурлить вода. Видимо, крик девушки разбудил инферналов. Время вышло.

Поттер схватил кубок и залпом выпил остатки яда. В одно мгновение по телу растеклась такая боль, что он чуть не рухнул, как подкошенный. Но было ясно, что у них не осталось и секунды. И потому усилием воли он заставил себя не упасть и вытащил из чаши медальон.

Из озера полезли инферналы. Гарри сообразил, что у него буквально пара мгновений, прежде чем их окружат и нападут. И тут же очутился рядом с любимой и взял её на руки, стараясь не обращать внимания ни на ужасный крик, который по-прежнему вырывался из её груди, ни на собственную боль.

Повернувшись с Гермионой на руках в сторону лодки, парень увидел, что путь отрезан. Позади и по бокам — мертвецы были всюду.

Ближайшие инферналы протянули к нарушителям бледные и склизкие руки, а сзади наступали всё новые и новые. Гарри без раздумья сунул в протянутые лапы медальон. Глупый мертвяк схватил артефакт, но явно не был доволен. Долю секунды оба смотрели на крестраж в бледных руках, а потом, вместо того, чтобы хоть чуть-чуть подумать, Поттер взмахнул палочкой и наколдовал Адское пламя — первое, что пришло ему в голову. Спустя мгновение он в ужасе наблюдал, как дьявольский огонь поглотил крестраж и ближайших инферналов, мгновенно перекидываясь на соседних. Пламя пошло по кругу, сжигая всё на своём пути (включая лодку). Вот оно уже обогнуло островок и очень скоро вернётся обратно, чтобы уничтожить своего создателя. Юноша в панике заглянул в бессознательное лицо любимой и остро пожалел, что сейчас они погибнут, а он так и не сказал ей о своих чувствах. И тут заметил булавку аварийного порт-ключа, который Гермиона прицепила к его одежде почти два года назад. Гарри коснулся её палочкой, произнёс пароль («безопасность») и почувствовал знакомый рывок в области пупка. Уфф, выбрались!

Очутившись дома, первым делом он уложил подругу в постель. А заодно тщательно укутал, ведь та была просто ледяной. А потом достал пузырёк с последним глотком противоядия. Юноша не хотел его пить — боялся, что тот может понадобиться Гермионе. Но, с другой стороны, выбора у него не было. Гарри подумал о родителях и о том, что с ними случится, если к завтрашнему дню он не придёт в норму. От этой мысли Гарри похолодел, но тут же залпом выпил антидот и моментально рухнул без сознания рядом с любимой.