Глава рода Блэк (джен)

На следующий день, ровно в восемь, мы вчетвером стояли у камина, подключенного к общей сети. Часы еще не успели пробить положенное количество раз, как во взметнувшемся пламени появился высокий маг. Выйдя из камина он, наткнувшись взглядом на нас, резко остановился. Мое лицо невольно начало расплываться в улыбке. Да, мне немало нервов, угроз и уговоров стоило поднять и построить нашу компанию вовремя, но результат стоил того. Еще вчера отец предупредил нас, что эти занятия будут мало похожи на те, которые проходили с дядей Полуксом. Долохов отдельно обговорил, что он будет учить нас так, как сам сочтет нужным и не потерпит вмешательства в этот процесс, а иначе, по его словам, это будет пустая трата времени. Судя по словам отца, щадить нас никто не собирался, как и делать скидку на юный возраст. Ложась спать я уже понимала, что если я хочу, чтобы нас не просто учили, но и принимали в расчет как личностей, в первое время придется постараться и найти для себя место в системе ценностей этого мага, и желательно, не рядом с Флобер-червями. Теперь, глядя на мистера Долохова можно было точно сказать, что он явно готовился к шоу «поднять новобранцев с кроватей» и именно в этот момент к нему пришло понимание, что противник может быть не так уж и прост, как казалось в начале. Что ж, один-ноль наставник.

Занятия закрутили меня лихой волной. Если раньше я просто получала удовольствие от получения новых знаний, то сейчас, под руководством опытного мага, который знал, как заинтересовать своих учеников, описать восторг, который охватывал меня, когда получалось то, или иное, практически невозможно. Обучение перешло на новый уровень. Я не просто получала знания. Я могу! Вот то, что стало моим девизом в это время.

Теперь я понимаю, почему в первую магическую войну Пожиратели настолько превосходили в силе Орден феникса. Если их действительно обучал этот человек, то удивительно, как они не смели сторону Света своим напором.

Долохов не просто мог правильно объяснить и показать то, чему учил. Он мог дать тот необходимый толчок, который заставлял тренироваться до потери сознания, но выполнить задание. И это происходило не потому, что это надо кому-то, а потому, что ты верил сам в себя. Я могу!

Он никогда не сомневался в том, что все, чему он учит нас, нам по силе, но при этом всегда четко знал границы каждого. В его манере обучения не было никакого метания, продуманное размеренное движение вперед — вот секрет его успеха в обучении. И это давало свои плоды. Уже через месяц наши, как оказалось, хаотичные знания приобрели некую систему, что привело к нашим более спокойным и точным действиям.

— Ты долго будешь резать нам этот салат?

Сириус лишь вздрогнул, больше никак не показав, что услышал резкий окрик наставника, и аккуратно, ни на секунду не сбившись с ритма, продолжал нарезать ровные кусочки тростника. Для него было одно из самых сложных заданий. С первого дня наставник стал лечить его от излишней вспыльчивости, безустанно повторяя, что у настоящего воина горяча должна быть кровь, в то время как голова должна оставаться холодной. И Сириус ежедневно занимался какой-либо кропотливой работой, требующей точного исполнения, но не в отдельном помещении, а там же, где занимались все остальные, кроме того, под нескончаемые комментарии наставника. Первое время он постоянно отвлекался, вздрагивал при каждом шуме, рвался на помощь остальным. Постепенно он научился разделять то, что касается его, и что для него не важно. Например, сегодня он должен был нарезать тростник довольно неудобным ножом, кусочками по три сантиметра, не отвлекаясь на занятия остальных, но предупреждая попытки испортить его работу.

Рядом Северус, шипя от боли, изучал искусство метания клинков. Каждый раз, когда он промахивался, на нем появлялась небольшая, но неприятная царапина, в том месте, куда должен был попасть клинок на манекене.

Нарциссе было не проще. Она должна была предугадать, попадет ли Северус в манекен или нет, за то время, пока летит клинок. Если у нее получалось, Северус оставался без царапины, даже когда промахивался.

Мое задание тоже было несколько необычным, хотя в то же время безумно мне нравилось. Мне приходилось выполнять набор движений, больше похожих на танец, по крайней мере я не чувствовала в них никакого боевого оттенка. Хотя сначала я не понимала смысла в этом, в конце концов, меня учили танцам, что не сильно отличалось от этого задания. Зато через неделю, когда я уже не делала ошибки на каждой фигуре, и научилась плавно перетекать из одной стойки в другую, мое задание наполнилось смыслом. Наставник учил меня концентрации и внимательности на подсознательном уровне. Я должна была в любой момент времени точно рассказать, кто и чем занимается, вопросы были столь детальны, что я даже не могла представить, когда я успеваю запоминать все, при этом концентрация на движениях сохранялась.

Во время очередного занятия дверь в тренировочный зал резко открылась, и показался мой отец. Все мое внимание переключилось на него, разумеется, я сбилась с ритма и, неверно поставив ногу, уже не смогла перейти в следующую позицию. Краем взгляда я отметила, как резко дернулся и зашипел на свою неловкость Северус, так же отвлекшись на открывшуюся дверь он, разумеется, не попал в манекен, а Нарцисса не смогла его подстраховать. Только Сириус смог, не дернувшись, закончить нарезать очередную порцию тростника и только потом повернулся к двери, но, когда осознал, что у него получилось то, над чем он бился месяц, неловко дернул рукой и, зацепив поднос, рассыпал тростник по полу.

— Прости Антонин, но мне срочно необходимо переговорить с Беллатрикс.

— Разумеется, но так как всего одно мгновение доказало, что нынешнего количества занятий маловато, то жду вас вечером в семь часов. С сегодняшнего дня будем заниматься дважды в день. Можете быть свободны.

Со вздохами мы покинули тренировочный зал. Мне пришлось сразу же отправиться в кабинет, так как отец ожидал меня, не отходя от дверей, остальные же разбрелись по своим комнатам.

В кабинете собралась уже знакомая компания, но, судя по нерадостным лицам, новости были не из приятных.

— Я сегодня получил письмо от лорда Прюэта, — начал Орион, передавая мне несколько листков пергамента.

— Судя по всему, новости не из приятных, — заметила я, пробегая взглядом по строчкам.

— Да уж, иначе и не скажешь. Визенгамот хочет провести новый закон, направленный против некоторых разумных рас.

— Что за закон? — с тех пор, как всплыла правда о некоторых специфических родственниках Северуса, меня живо интересовала эта тема, но чем больше я изучала сложившееся положение, тем больше вопросов возникало.

— Они собираются присвоить разумным расам классы опасности, и тем, кому будет присвоен класс опасности А, будет запрещено появляться в магическом мире и вступать в контакт с магами по собственному желанию.

— Они сошли с ума! Это просто безумие, неужели найдется столько идиотов готовых мало того, что развязать войну между магами и разумными расами, так и в принципе изгнать волшебные народы из магического мира.

— Пока, единственные кому будет присвоен класс А, будут вампиры. Расчет очень тонкий, во-первых, они и так большое время живут в мире маглов, а во-вторых, их не так уж и много. Ну а в в-третьих, нормальные отношения в коалиции они поддерживают далеко не со всеми. Не знаю с какими расами есть какие договоренности, но по прогнозам конфликт скорее всего не перерастет в военную фазу. Разумеется, будут сложности, но как я понимаю те, кто проводят этот закон, хотят понемногу откалывать от коалиции расы, и к тому моменту, как вся картина будет видна, она развалится окончательно.

— Безумие. Когда будет голосование в Визенгамоте?

— Послезавтра. Мы ничего не сможем сделать, все было подготовлено очень тщательно. Видно, что те, кто стоят за этим, хорошо подготовились. Закон составлен так, что к нему не подкопаешься.

— Но изгоняя магические народы мы ослабляем себя.

— Визенгомот — это тебе не палата лордов. Там слишком много полукровок, они не понимают катастрофичности этого решения.

— А почему палата лордов ничего не сделает? Вы же можете наложить вето на решение Визенгомота.

— Уже нет.

— Что! Почему?

— Ты видимо не достаточно хорошо изучала наше государственное устройство.

— Мы до него еще не дошли, так что просто объясните. В такие моменты нет времени для сарказма.

— Ну что ж, я думаю отец тебе объяснит лучше.

— Как ты должна знать, — начал после минутной паузы отец, — согласно закону от тысяча четыреста шестьдесят седьмого года палата лордов состоит из двадцати высокородных лордов и двухсот лордов, так называемые малый и большие советы. Визенгамот состоит из двухсот двадцати человек, во главе которых стоит избираемый глава. Визенгамот издает законы. А палата лордов их принимает или накладывает свое вето, но это правило действует только до тех пор, пока количество членов палаты лордов больше половины членов Визенгамота. Так как палата всегда насчитывала от ста семидесяти до ста девяносто человек, это ограничение никогда не считали существенным, но за последние годы численность лордов, которые могут претендовать на место в палате, значительно сократилась, и все больше наследников не могут пройти ритуал вступления в палату лордов. По большому счету мы и сами не сильно помнили об этом ограничении. На прошлой неделе скончался старый лорд Баркс, а его наследник не смог пройти ритуал. Нас стало девяносто девять, о чем нам любезно напомнил мистер Крауч. Последнее время было все больше разногласий между палатой лордов и Визенгамотом, теперь палата не может влиять на его решения.

— Да уж, как удобно, что это случилось, как раз накануне принятия такого закона.

— Увы, но эту партию мы проиграли.

— И что, означает ли это, что мы не сможем никак контактировать с новообретенными родственниками Северуса? Кстати, а как же те маги, которые нанимают вампиров в качестве охраны, это конечно не самая распространенная практика, но и не очень уж большая редкость, да и существуют иные точки взаимодействия магов и вампиров.

— А вот тут у нас появляется шанс. Чтобы от этого закона не пострадали маги, исключение будет сделано для тех представителей рас, признанных особо опасными, у кого будет заключен магический контракт, с условием, что маг, заключивший такой контракт, будет полностью отвечать за действия второй стороны, совершенные в магическом мире.

— Да уж, немного найдется желающих отвечать за вампиров. Но я так понимаю, это значить, нам надо срочно заключит такой контракт с вампирами.

— Я уже связался с гоблинами, чтобы они нашли наших недавних знакомых.

— И?...

— Маркус, глава интересующего нас клана, сделал предложение, подтвержденное магией, от имени всего своего клана на охрану нашей семьи.

Сообщая мне это, дядя Поллукс должен был понимать, что реакция на такое предложение будет вполне однозначной.

— Это неприемлемо, если закон пройдет, мы будем в ответе за действия целого клана, а мы даже не имеем понятия, сколько их, и что каждый из них представляет. И он же должен понимать, что мы на это не пойдем. Зачем было делать заранее провальное предложение?

— Ну… меня есть предположение. Я не думаю, что он ожидал нашего согласия. Скорее всего после того как не получилось достоверно узнать с каким родом он имеет дело, Маркус решил попытаться добиться от нас каких либо активных действий. Сделав такое неприемлемое предложение, он мгновенно выяснил, что никто из нас не имеет возможности принимать окончательное решение, потому что я не смог от него отказаться. Теперь Маркус хочет встретится с главой рода.

— Со мной?

— Ну, в общем то да, мне надо только подтвердить наше согласие.

— А они не боятся, что я просто откажусь от встречи?

— Если учесть, что вторую встречу, мы назначали сами, они понимают, что наша заинтересованность в них тоже есть.

— Сколько у нас есть времени?

— Чем раньше, тем лучше. До принятия закона меньше недели.

— В таком случае нечего тянуть. Договаривайтесь на сегодня, часа на три.

— Хорошо. Я бы предпочел, чтобы ты с ним не встречалась, но увы, во-первых, как только вампиры поняли, что не я принимаю решения конструктивного диалога не получится, а во-вторых — рано или поздно тебе все равно придется с ним встретится, нет повода откладывать дальше.