Холод (джен)

Сириус смотрел на него настороженно, словно размышляя, что может выкинуть друг. Джеймс усмехнулся и устало провел рукой по лицу. Щетины не было — интересно, кто взял на себя труд брить его каждое утро? Самому ему за последние полтора месяца было как-то не до того.

— Джеймс, — позвал Сириус, — ты как?

— Нормально, — проворчал Джеймс, усаживаясь на постели. Под толстым одеялом было жарко, а вот без него холодно. — Правда, у меня такое чувство, что кто-то выдрал из моей головы по меньшей мере мозжечок и пару извилин…

Договорить Сириус ему не дал и тут же заключил его в свои медвежьи объятия.

— Черт, — Джеймсу показалось, или Сириус и в самом деле хлюпнул носом? — Я думал, что ты навсегда теперь уже рассудка лишился…

— Не дождешься, — фыркнул он, и друзья рассмеялись.

— Что произошло? — требовательно спросил Сириус. — Кто тебя…

— Нюниус, кто же еще, — прорычал Джеймс в ответ. События ночи Хэллоуина с поразительной точностью восстанавливались в памяти. — Последнее, что я помню — его паршивые Дымовые чары, а потом… — он наморщил лоб. Потом была пустота. — Бродяга, — он вспомнил еще кое о чем, — что с Лили и Гарри? Они живы?

Выражение лица Сириуса ему не понравилось, и он похолодел. Неужели случилось самое страшное и они…

— Лили жива и вполне себе счастлива, — процедил Сириус. — С Нюниусом.

— В каком смысле? — озадачился Джеймс. Сириус недобро оскалился.

— Да в прямом! Живет себе и не помышляет о том, что ты с ума чуть не сошел, а Гарри и вовсе пропал.

— Пропал? — тупо переспросил Джеймс.

— Пропал, — подтвердил Сириус.

— А Лили… — медленно, почти по слогам произнес Поттер. До него начало доходить. Все не просто хуже некуда. Все… отвратительно, мерзко. Его затошнило. — Этого не может быть.

— Хочешь сказать, глаза меня обманывают? Сам видел эту сладкую парочку в Косом переулке. Выглядела твоя дражайшая вполне довольной жизнью…

— А вы не думаете, что ей тоже могли подкорректировать память? — раздался чуть хрипловатый женский голос.

Джеймс и Сириус синхронно повернули головы в сторону преспокойно завтракающей девушки. Она уже съела половину яичницы и пару гренок, остальное заботливо оставив больному.

— Ты кто? — нахмурился Джеймс, пристально разглядывая незнакомку. От его внимания ей явно сделалось не по себе, но он этого будто не заметил. Девушка была совсем еще молоденькой, год, максимум два, как закончившая школу. Она была тоненькой и хрупкой, как тростинка, длинные светлые волосы заплетены в косу, на щеках ни признака румянца. Девушка не была красавицей, ее скорее можно было назвать миловидной.

— Меня зовут Эффи Харпер, — спокойно ответила она и придвинула к нему поднос с едой. — Ешьте, вам нужно набираться сил.

— Пришлось похитить это милое создание, чтобы она избавила тебя от ложных воспоминаний. Теперь вот думаем, что с ней делать дальше, — тихо сообщил Сириус.

— Это вам, значит, я обязан жизнью? — улыбнулся Джеймс, глядя на Эффи. Она скромно улыбнулась и кивнула.

— Ну, случай был не безнадежный. К тому же я просто делала свою работу… Я учусь… вернее, училась на колдомедика, — грустно прибавила она. — Хотела приносить обществу пользу. А теперь единственная от меня польза — это пища дементорам.

— Ну, все не так плохо, — подбодрил ее Джеймс. — Здесь ты будешь в безопасности…

— А как же моя семья? — всплеснула руками Эффи. — До них первых доберутся! Чудо, что их до сих пор еще не нашли, а средств на то, чтобы уехать за границу, у них нет…

Видимо, она слишком долго копила в себе все это, поскольку сейчас ее будто прорвало. Джеймсу стало искренне ее жаль.

— Мы не можем спасать всех родственников членов Ордена, — жестковато заявил Сириус. Эффи злобно на него посмотрела.

— Я не член вашего Ордена, значит, о своей семье буду заботиться сама, — о, да гонора этому божьему одуванчику не занимать. — Я дам вам непреложный обет, что никому не выдам ваше местонахождение, тем более что я понятия не имею, где вообще нахожусь.

Джеймс с Сириусом переглянулись. В принципе, это звучало здраво и логично.

В комнату вошел Ремус Люпин, принесший всем чаю. Заметив выздоравливающего Джеймса, Лунатик просиял искренней улыбкой. Поттер в ответ тоже улыбнулся и наконец-то почувствовал себя дома.

— Все, идем, — Сириус потащил девчонку к двери. — Рита скрепит обет, а потом можешь катиться на все четыре стороны. Ах да, — он нахмурился, будто что-то вспомнил, — с оплатой работы пока что проблемка, мой сейф в Гринготтсе, понимаешь ли, арестован…

— Зато мой нет, — подал голос Джеймс. Сириус отрицательно покачал головой.

— Твой тоже, Сохатый, мы с тобой самые разыскиваемые преступники Магической Британии. Либо арестован, либо Нюниус лапы свои загребущие уже в него запустил…

Джеймс ощутил волну жгучей ненависти. Если сальноволосый ублюдок хотя бы ногтем коснулся состояния Поттеров, смерть покажется ему легким выходом. А ведь вполне мог — Лили все еще считается законной супругой Джеймса Поттера. При мысли о Лили ему сделалось еще хуже. Она была хуже, чем просто врагом. Она была предателем.

— Выздоравливайте, — пожелала напоследок Эффи, и за ними с Сириусом закрылась дверь.

— Лунатик, я не знаю, как вас всех благодарить за то, что вы для меня сделали… — начал было Поттер, но был перебит другом:

— Джеймс, помнишь, на втором курсе ты зачитывался Дюма и неустанно из него что-нибудь умное цитировал?

— «Один за всех — и все за одного», — вспомнил Поттер. Ему казалось, что эта фраза как нельзя лучше характеризовала их безбашенную, но дружную компанию. Люпин кивнул.

— Именно. Нас осталось совсем немного, остальные убиты или взяты под стражу. Настало время дорожить дружбой, как никогда прежде.

Последние слова Люпин произнес с какой-то горечью в голосе. Джеймс почувствовал себя как-то неловко и, чтобы сгладить момент, принялся за еду, заботливо поделенную Эффи на две порции.

— Джеймс, я понимаю, что тебе сложно об этом говорить, — спустя какое-то время начал Ремус, — но все же… Что произошло на Хэллоуин?

С ответом Поттер не спешил, лишь тщательно прожевав, начал свой рассказ. Впрочем, говорить особенно было не о чем, осталась лишь досада на то, как ловко Нюниус расправился с ним.

— Думаешь, он мог Гарри… — Люпин замялся, не решаясь произнести слово «убить».

— Я не знаю, — почти с отчаянием воскликнул Джеймс. — У самого убить может рука бы не поднялась, но отнести ребенка своему гребаному повелителю — запросто!

— Но как Лили могла допустить такое? — недоумевал Люпин. — Она же всегда была готова костьми за Гарри лечь…

— Ты что, крысу эту слизеринскую не знаешь? — вспыхнул Джеймс. — С него станется обернуть все это только в свою пользу… Кстати, о крысах, — он многозначительно покосился на помрачневшего друга.

— О Петтигрю ничего не слышно, Джим. Вообще. Словно в воду канул.

— Когда мы допустили ошибку? — словно у самого себя спрашивал Джеймс. — Почему он так с нами, а, Рем?

— Я не знаю, я честно не знаю, может быть, это лишний раз доказывает, что Волдеморт сильнее нас?

Думать о Хвосте, о Лили, о Снейпе, о Волдеморте совершенно не хотелось. Теперь Джеймса преследовало одно-единственное имя — Гарри. Пока он лично не увидит его тело, он будет верить, что сын жив. Верить и искать, даже если придется потратить на поиски всю оставшуюся жизнь.

* * *

Утро выдалось холодным — сломался отопительный котел. Пока Кикимер возился с оборудованием, обитатели дома номер двенадцать ходили укутанные с ног до головы. Одному Невиллу все было нипочем — тот носился по коридорам, как метеор, грозя расшибить себе лоб. Алисе тоже было жарко, она едва поспевала за неугомонным ребенком. Глядя на хохотавших Лонгботтомов, Джеймс ощущал жуткую давящую тоску из-за того, что его семья развалилась, как карточный домик.

Известие о том, что у Риты и Бродяги будет малыш, он воспринял как-то странно. Чмокнул краснеющую Скитер в щеку, приготовил длинную речь для Бродяги, который увез Эффи, но пока не вернулся. А внутри тем временем снова затаилась боль. Он бродил по дому, точно тень отца Гамлета, улыбался вымученно, ел через силу. Хандра распространялась по особняку, просачивалась сквозь двери, как ядовитый газ, и в результате это Рождество выдалось самым ужасным в жизни уцелевших орденцев.

Сириус появился спустя пару часов, взбудораженный, растрепанный и вообще какой-то весь помятый. Эффи, которая прибыла с ним, выглядела не лучше. Рассказ Блэка звучал путано и сбивчиво, но общую мысль удалось уловить всем — в дом, где жила Эффи со своим приятелем Ричи, явились Пожиратели.

— Похоже, им надоело ждать у моря погоды, и теперь они ходят по домам маглорожденных, — подытожил Фрэнк, которого расшалившийся Невилл стукнул ложкой по носу.

— Никому, кроме Ричи, не было известно о том, что я там живу, — возразила бледная, как призрак, Харпер.

— Значит, взяли за жабры твоего Ричи, — безжалостно отрезал Сириус, — он и раскололся.

У девчонки задрожали губы.

— Он не мог! — заявила она, вскакивая.

— Сядь, — раздраженно бросила Рита. Она тоже была бледна — сказывался токсикоз. — Мы все тебе сочувствуем, но это просто констатация факта — он с потрохами сдал тебя новой власти, детка.

Эффи довольно быстро взяла себя в руки, теперь ее лицо выражало лишь решимость и презрение.

— Честно говоря, он всегда был каким-то скользким, — нехотя призналась она. — Но моя семья! Они… они… — она расплакалась.

— Мертвы, — мрачно объявил собравшимся Сириус. — Мы первым делом проверили, как там остальные Харперы. Видимо, Пожиратели нанесли им визит незадолго до того, как прийти в Глазго.

— Их-то за что? — сочувствующе спросила Алиса, отбирая у мужа Невилла.

— За все то же самое. Как простые маглы посмели родить волшебницу?

— Вот и все, — Сириус мрачно хлопнул ладонью по столу. В чулане Кикимера что-то негромко хлопнуло — котел заработал. Но легче если и стало, то лишь самую малость. — Добро пожаловать в наш мир, мисс Харпер.

Эффи ничего не ответила и тихо покинула кухню. Ремус сочувствующе посмотрел ей вслед и обратился к Сириусу:

— Надо отдать тебе должное, Бродяга, ты забрал ее оттуда очень вовремя.

Сириус что-то пробурчал в ответ, но Джеймс уже этого не услышал — он ушел почти сразу за Эффи.

Он не ставил себе цель отыскать ее, но все же случайно нашел. Она сидела у окна в гостиной, обняв диванную подушку. Эффи больше не плакала, она, казалось, вообще ни на что не реагировала. Не придумав ничего лучше, Джеймс сел рядом с ней и уставился в покрытое морозными узорами окно.

— Если я скажу, что понимаю, насколько тебе паршиво, тебя это вряд ли успокоит, верно?

— Я знаю, что вы тоже потеряли семью, — отозвалась она, переводя взгляд своих синих глаз на Джеймса. — Сочувствую.

— Это война, — он пожал плечами. — Но никак не конец. Я разыщу сына, где бы он ни был.

С минуту они молчали. Тишину нарушила Эффи.

— Я вам помогу, — сказала она, будто на что-то решившись. Джеймс, не скрывая удивления, посмотрел на нее. — Теперь у меня нет никого, за кого я могла бы бороться. А я так не хочу. Поэтому буду помогать вам. Вам всем, — добавила она, подумав.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался Джеймс.

— Восемнадцать, — тут же ответила она, не вихляясь, как обычно это делали девушки при озвучивании вопроса о возрасте.

— Когда я вступил в Орден, мне тоже было восемнадцать. С тех пор мне трижды удавалось чудом избежать смерти. Четырежды, — он невесело усмехнулся, вспомнив почти два месяца своего сумасшествия. — Хочешь, я научу тебя анимагии? — вдруг спросил он. Эффи выглядела удивленной, но заинтригованной. — Лишним никогда не будет, особенно теперь, из анимагов получаются отличные шпионы.

Эффи грустно улыбнулась и согласно кивнула, но уже не выглядела разбитой и подавленной. Кто-то однажды сказал, что женщины сильнее духом.

— Значит, война еще не окончена? — тихо спросила она, глядя Джеймсу в глаза.

Он взял ее ладошку в свои руки и сжал тоненькие пальчики.

— Война только начинается.