Холод (джен)

Покачивая ногой, на толстой ветке старого дуба сидел худенький паренек с черными, как смоль, волосами и зелеными глазами, скрытыми за стеклами очков. Он сосредоточенно чистил ножом яблоко и попутно клал в рот аппетитно пахнущую кожицу, снятую с фрукта. Здесь, в тени только-только распускающейся кроны, ему было хорошо и спокойно. Вдруг дверь дома широко распахнулась, и на пороге показалась полноватая женщина в переднике. Она огляделась по сторонам, покачала головой и позвала:

— Джон!

— Я здесь, мам, — отозвался парень, которого звали Джоном.

Миссис Тайлер подняла голову и сердито уперла руки в бока.

— Однажды ты себе точно шею свернешь, не приведи Мерлин, — проворчала она и добавила чуть громче: — Спускайся оттуда, мне нужна твоя помощь!

Джон сложил перочинный нож и убрал его в карман, после чего спрыгнул с дерева, приземлившись на корточки. Миссис Тайлер тут же подбежала к нему, что-то ворча себе под нос. Несмотря на свой не слишком внушительный рост, Джон был практически на голову выше матери.

— Давай-ка дуй в магазин, — мать вручила ему деньги и потрепанную авоську, — хлеба осталось полбуханки. И молока купи, я оладушки твои любимые испеку, — женщина ласково улыбнулась сыну, как трехлетнему. Джон тоже улыбнулся и чмокнул мать в морщинистую щеку.

— С курагой? — лукаво поинтересовался он.

— С курагой, — согласно кивнула мама и вдруг сделалась суровой. — Палочку возьми, сынок.

Джон отвел край куртки в сторону, так что мать увидела торчавшую из внутреннего кармана волшебную палочку. На ее лице сразу проступило облегчение.

Из старого сарая с покосившейся соломенной крышей вышел отец Джона, уже пожилой Майкл Тайлер. Он вытирал руки, испачканные чем-то неприятно пахнущим, и повел носом в сторону открытой двери, ведущей в дом.

— Как вкусно пахнет, я умираю от голода, — простонал он, подмигнув сыну. Миссис Тайлер тут же оживилась и подтолкнула сына к калитке.

— Этого мне еще не хватало! Давай, сынок, иди скорее!

Она сняла с плеча полотенце и шутливо ударила им нетерпеливого мужа по пятой точке. Хмыкнув про себя — родителям уже за пятьдесят, а они ведут себя как дети — Джонатан Тайлер направился в местную бакалею. Майский вечер стоял душный, в воздухе витали пряные ароматы, смешанные с аппетитным запахом барбекю, которое жарил у себя во дворе мистер Мейсон. Солнце клонилось к закату, и Джон ускорил шаг, надеясь поспеть к закрытию лавки. Правда, пришлось минут пятнадцать простоять в очереди, вытерпеть вопросы дотошной миссис Капп и заверить ее, что у родителей все хорошо. Когда парень покинул бакалею, наступили сумерки, а в воздухе летали светлячки, освещавшие дорогу. Деревня Сент-Саймонс мирно погружалась в ночь, и Джон спешил к себе домой, в уютный небольшой домик, стоявший немного в отдалении от основных построек.

Калитка была распахнута настежь, Джон закрыл ее на крючок и прошел к крыльцу. Что-то было не так — дверь в дом тоже была открытой, хотя мама никогда не позволяла оставлять ее в таком виде, чтобы не налетели противные насекомые. Свет нигде не горел. Какое-то внутренне чутье подсказывало Джону — произошло что-то страшное, непоправимое, нужно срочно уносить ноги, но сначала убедиться, что родители... Он не успел додумать и зажал рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса. Посреди разгромленной кухни лежала бледная мама, чья грудь была окровавлена. Ее руки и ноги вывернулись под неестественным углом, а в застывших навсегда глазах отражался ужас.

— Мама... — прошептал Джон, швырнув сумку с покупками на пол и бросаясь к матери. Та все еще была теплой, но, несомненно, мертвой. — Посмотри на меня, прошу...

Но Амелия Тайлер уже ушла туда, где никак не могла услышать отчаянную мольбу своего единственного сына. Джон, чувствуя, как по щекам текут горькие слезы, огляделся по сторонам. Что же здесь произошло?!

— Джон... — раздался слабый шепот со стороны гостиной. Парень резко дернулся и выхватил из кармана волшебную палочку, думая, что ему послышалось. Но шепот повторился. — Джон, сы-сынок...

— Папа, — чуть не всхлипнул Джонатан, бросаясь к двери гостиной. Отец еще был жив, он должен ему помочь!

Мистер Тайлер лежал в гостиной, прислонившись спиной к стене. Его грудь, как и у миссис Тайлер, была исполосована длинными красными порезами, словно оставленными кухонным ножом. Глаза его затуманились, но он с колоссальным трудом вытянул руку, подзывая к себе сына.

— Сейчас, пап, потерпи минутку, — шептал Джон, водя палочкой по груди отца, но раны от его лечебных заклинаний не затягивались, а, к ужасу парня, наоборот расширялись. — Сейчас я тебя вылечу...

— Джон, послушай меня... — прохрипел отец, из последних сил перехватывая руку сына и не давая ему наложить заживляющие чары, которым его обучила мать. — Послушай, это важно...

— Пап, все разговоры потом, мне надо вылечить тебя! — Джон шмыгнул носом. — Что... что здесь произошло?

— То, чего мы с мамой ждали уже давно... — ответил отец. — Нас нашли... Пожиратели Смерти...

— Как? — выдохнул Джон, чувствуя, как заледенело сердце.

— Не знаю, могу лишь догадываться, но... сейчас это неважно. Тебе нельзя оставаться здесь... Джон, уходи, скрывайся. Найди... Сириуса Блэка или Ремуса... Люпина, — хрипел отец. Его дыхание становилось рваным, по подбородку потекла струйка крови. Джон закусил губу и возобновил попытки залечить раны отца, но мистер Тайлер неожиданно крепко перехватил его руку и дернул на себя. — Помни, кто ты есть на самом деле...

Джон отчаянно затряс головой.

— Помни это, сын! Не показывайся... властям на глаза, ведь ты... ты копия своего настоящего отца...

По щекам Джона снова потекли слезы.

— Мы с матерью... потратили пятнадцать лет, надеясь отыскать Орден Феникса. Найди их, найди Сириуса Блэка или Ремуса Люпина, — как мантру повторял отец и из последних сил оттолкнул его от себя. — Иди же! Мне уже ничем не поможешь... — слабо улыбнулся он. — Благослови тебя Мерлин... Гарри Поттер...

Последние слова он произнес надтреснутым шепотом, а потом его глаза закатились, тело обмякло, и больше Майкл Тайлер не шевелился.

Джон отполз от мертвого тела отца, схватил первый попавшийся под руку обломок и что было сил запустил его в стену, давая выход боли. Неизвестно, сколько он просидел возле трупа человека, который вырастил его, лишь когда часы с разбитым циферблатом не возвестили о том, что наступила полночь, парень будто отмер. Он склонился над отцом и прикрыл его веки, затем бросился в свою маленькую комнату и вытащил из комода рюкзак, который мама собрала ему уже давно как раз на такой случай. Помедлив, он схватил с письменного стола небольшой снимок семьи Тайлеров и сунул его в рюкзак поверх толстого свитера ручной вязки. В гостиной он бросил последний взгляд на отца, на прощание поцеловал мертвую мать и, надев рюкзак на плечи, вышел в ночь. На небе горели яркие звезды, почти полная луна освещала ему путь. Он вытащил из сарая старую, уже на ладан дышащую метлу и взмыл в ночное небо.

Десятилетний мальчик взбудоражено ворочался в своей постели, не в силах заснуть. Стрелки часов медленно двигались к отметке двенадцать, приближая одиннадцатый день рождения Джонатана Тайлера. В волшебном мире дети всегда ждут именно эту волнующую дату, ведь тогда их зачисляют в Хогвартс! Джон перечитал все книги в доме, в которых хоть мало мальски упоминалась волшебная школа, а уж «Историю Хогвартса» мальчик знал чуть ли не наизусть. В конце концов, Джон не выдержал и на цыпочках побежал на кухню, чтобы выпить стакан воды. От волнения у него в горле совсем пересохло.

— Мы обсуждали это уже не раз, Амелия, — послышался усталый голос отца. Джон замер у двери, перетаптываясь с ноги на ногу. Подслушивать, конечно, нехорошо, и мальчик уже намеревался было вернуться к себе, но тут мама всхлипнула, и Джон насторожился. Мама, сколько он ее помнил, никогда не плакала. Что произошло? Неужели папа обидел ее? Джон чуть не рассмеялся — это было самое глупое предположение, какое только возможно. Папа очень любил маму. — Джону нельзя ехать в Хогвартс.

— Я знаю, — всхлипнула мама, — и не представляю, как сказать ему об этом. Он так мечтал поехать в школу...

Джон почувствовал, как что-то внутри него покрылось корочкой льда. То есть как это ему нельзя ехать в школу?! Все дети учатся в Хогвартсе, он что, исключение какое-то?

— Другая фамилия его не спасет, — скрипнул стул, раздались тяжелые шаги отца. Он ходил по кухне, он всегда так делал, когда нервничал. — Ты помнишь Джеймса в его возрасте?

— Одно лицо, — сказала мама и снова всхлипнула. — Мерлин, бедный мальчик...

Джон нахмурился. С каким это Джеймсом у него было одно лицо? И что это вообще значит? Мальчик судорожно провел рукой по своему лицу, будто хотел убедиться, что оно на месте.

— Что же делать? — мама перестала плакать, ее голос стал тверже и сосредоточеннее. — В Хогвартсе заподозрят неладное, если мальчик не приедет первого сентября в школу, пошлют к нам представителя... Вряд ли нам удастся убедить его, что мы не хотим отпускать сына в то, что осталось от Хогвартса...

— Я думал об этом, Амелия, — вздохнул отец. — Много думал. Боюсь, нам остается только одно...

Джон придвинулся чуть ближе к кухонной двери. Что там задумал папа?

— Заклятие Доверия, — закончил отец.

— Нет, — Джону показалось, что мама с трудом сдерживает смех. — Нет, Майкл, это полная глупость! Вспомни, к чему оно привело Джеймса и Лили! Это слишком ненадежно...

— Надежно, если сделать Хранителем Тайны меня. Послушай, — отец перестал ходить по кухне и сел, — заклятие заставит забыть о нас, оно сотрет имя Джона из списков первокурсников, а когда ему исполнится двенадцать, заклятие можно снять и...

— А как же Надзор? — спросила мама. — Джону необходимо учиться магии...

— Надзор действует только на учеников Хогвартса. Проблема решена, — подытожил отец таким голосом, будто сделал по меньшей мере научное открытие.

В глазах Джона вскипели слезы, он задрожал. Значит, он никогда не увидит Хогвартс?.. Нет, решил он, он обязательно его увидит, если кое-что предпримет.

— Но что же мы скажем Джону? — спросила мама.

— Боюсь, что правду, — грустно ответил отец. — Расскажем о Джеймсе и Лили.

— Но... но... — лепетала мама. Кажется, такое решение ее не устраивало, да и Джон не хотел знать никакую правду. Он хотел в Хогвартс.

— Давно уже надо было это сделать, — проворчал папа. — Мальчик имеет право знать.

— А что если... что если он возненавидит нас? О, Майкл, я так надеялась избежать всего этого...

Заскрипели стулья, видимо, мама и папа собрались идти спать. Джон мышкой прошмыгнул в свою комнату и накрылся одеялом с головой. Родители отправились к себе, а Джон лежал и дрожал всем телом, надеясь, что услышанный разговор ему попросту приснился.

Утром он почти сразу понял, что надежды не оправдались. Когда он вошел на кухню, мама и папа уже были там. Мама улыбнулась и заключила его в объятия, но вид у нее был такой, словно она проплакала всю ночь. Папа взъерошил ему волосы и сказал, что подарок ожидает его на заднем дворе.

— А письмо? — первым делом спросил мальчик, глядя отцу в глаза. — Мне пришло письмо из Хогвартса?

Мама с папой угрюмо переглянулись.

— Нет, малыш, — отозвалась мама и отвернулась к плите, гремя чайником. Джону показалось, что она снова всхлипнула.

— Совы больше не смогут найти наш дом, — мягко сказал папа.

— Почему?

Родители снова переглянулись.

— Это долгая история, сынок, — грустно сказала мама. Тарелка выскользнула из ее рук и упала на пол, разбившись на сотню осколков. Мама торопливо вытащила волшебную палочку и пробормотала заклинание.

— Но ты уже взрослый мальчик, Джонатан, тебе уже целых одиннадцать лет, — не без гордости заметил отец и снова погрустнел. — Ты должен все узнать.

— Я знаю, — Джон вскочил со своего стула, гневно глядя на родителей. — Вы не хотите отпускать меня в Хогвартс. Почему?! Что я сделал плохого? — он изо всех сил старался не зареветь, хотя слезы уже давно просились на глаза. Джон почти никогда не плакал, даже когда был маленьким. Но сейчас ему было так плохо, что хотелось не то что плакать, хотелось выть.

— Ну что ты такое говоришь, — мама попыталась обнять его дрожащими руками. Джон любил мамины руки, они всегда были мягкими и очень добрыми. — Дело совсем не в том, что ты сделал или не сделал, просто... — она беспомощно оглянулась на папу.

Тот откашлялся.

— Наш министр магии, — он сказал эти слова с отвращением, — он... очень нехороший человек. Настолько нехороший, что... — он вздохнул. — Он убил много неугодных ему людей, в том числе и... — он замялся, — Джеймса и Лили Поттеров.

— Кто они такие? — спросил Джон. Вчера родители упоминали эти имена.

— Они... — мама зажмурилась, — они — твои настоящие мама и папа.

В кухне стало очень тихо. Было слышно, как в сарае у соседей квохчут куры.

— Как это? — оторопел Джон. — Как это — настоящие? А как же вы?

— Десять лет назад очень злой волшебник вел охоту на семью Поттеров. Они вынуждены были скрываться, поскольку хотели уберечь своего маленького сына от темного колдуна. Альбус Дамблдор...

Джон знал об Альбусе Дамблдоре и считал его учеником великого Мерлина. Мама и папа всегда отзывались о нем с большим уважением.

— Альбус Дамблдор, — продолжил папа, — попросил нас присматривать за домом, где прятались Поттеры. Однажды он просто исчез, как будто его и не было никогда! Мы с мамой заподозрили неладное, но поделать ничего не могли. Связаться с Дамблдором не получалось. А спустя неделю темный маг отыскал Поттеров и...

Джону не хотелось слушать дальше, но отец продолжал:

— Дом появился снова, мы видели это из своего окна. Только тогда мы поняли, что на него были наложены чары Доверия, как те, что сейчас скрывают наш дом. Мы поспешили внутрь. Твоя мать, Лили Поттер, бесследно исчезла, а Джеймс... Он был смертельно ранен, пульс не прощупывался. А наверху, в детской... плакал годовалый ты. У нас не было инструкций от Дамблдора на подобный случай...

— Мы взяли тебя в нашу семью. Ты стал нам сыном, — дрожащим голосом сказала мама. — Больше всего на свете мы любим тебя и хотим оградить от той сволочи, которая погубила Джеймса, Лили, Дамблдора и еще невесть сколько народу.

— Он уверен в том, что ты мертв, но как только он увидит тебя, он сразу поймет, что ты вовсе не Джонатан Тайлер, а Гарри Поттер, мальчик, которого он хотел убить...

Долетев до автострады, Джон уменьшил метлу заклинанием и сунул ее в рюкзак. По шоссе мчались сверкающие огнями автомобили, но в какой стороне находился Лондон, парень не имел ни малейшего понятия. Натянув на голову капюшон толстовки, он побрел по обочине, снова и снова вспоминая разговор шестилетней давности. Он привык считать себя Джоном Тайлером, несмотря на то, что знал свое настоящее имя. Он понятия не имел, где искать этого таинственного Сириуса Блэка, которого даже родителям отыскать не удалось. Ему негде было жить, в кармане у него были все сбережения Тайлеров, которых хватит от силы на полгода, если снимать самый дешевый номер в какой-нибудь невзрачной гостинице. Соваться в Косой переулок сейчас равнялось самоубийству, особенно после того, как Тайлеров убили, а их сын сбежал, но, быть может, там он сможет найти хоть какие-нибудь зацепки, ведущие к Сириусу Блэку или Ремусу Люпину.

Он наудачу выбросил руку, голосуя. С десяток машин пронеслись мимо, возмущенно сверкнув фарами. Джон терпеливо ждал, пока какой-нибудь сердобольный водитель не остановится, но все было бестолку. Спустя полчала стояния на обочине он продрог до костей и, махнув рукой на черствых водителей, спустился в небольшой овражек и вернул метле нормальные размеры. Насколько он знал, Лондон находился на юго-востоке от деревни Сент-Саймонс. На этот случай у него было припасено одно полезное заклинание, указывающее направление.

Накинув на себя Согревающие чары, Джон взлетел в небо и устремился к столице.