Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

Следующие недели были безмятежны. У Флитвика класс начал проходить Веселящие чары. Иногда Белла пользовалась ими с утра, когда предстоял не самый приятный день. На Защите от сил зла дошли до оборотней. Белла написала длинное сочинение о них в свободной форме — более свободной, чем предполагал профессор.

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутилась в сумрачном лесу,

И волка увидала с мордой длинной.

Каков он был, о, как произнесу,

Тот дикий волк, рычащий и грозящий,

Чей давний ужас в памяти несу!

Так грозен он, что смерть едва ль не слаще.

И, кисточку приметив на хвосте,

Отчаялась я выбраться из чащи.

Глаза его светились в темноте,

Зрачок поведал: волк не настоящий,

И от луны за ним не стлалась тень.

И так далее, свиток вышел толстым — нужно было перечислить признаки оборотня, методы борьбы и прочее, и все по канве оригинала. Данте Алигьери, неплохой духовидец, жил еще до Статута о секретности; впрочем, и после принятия Статута разделение культур не стало полностью непроницаемым. Когда-то Беллу учили балладам Шуберта — полукровки, который предпочел остаться в магловском мире, как и его отец.

В сочинение она хотела еще вставить какие-нибудь акрофигуры, но потом надоело, бросила затею, не доведя до конца. Профессор поставил Белле наивысший балл, а Слагхорн с ее разрешения прочитал поэму перед членами своего кружка на ближайшей вечеринке. Может, хотел загладить свой отказ в помощи с магловеденьем. Но Белла даже рада была тому, как все вышло, и благосклонно приняла завуалированное извинение. Она вообще-то иногда хулиганила с заданиями — писала стишками, загадками или рунами, когда думала, что это сойдет с рук. Кому-то из учителей нравилось, кто-то сердился.

Белла давно знала о дезиллюминационном заклятии, еще с тех пор, как впервые занялась маскировочными чарами, но пока руки до него не доходили. А теперь время наконец освободилось, настроение было радужное, и девочка приступила к новому материалу.

Продвинулась она и в экспериментах над сознанием. Несколько раз вторгалась в сны соседок — не слишком часто, чтобы не вызывать совсем явных подозрений. Иногда подсматривала или влияла на мысли других ребят. Выбирала тех, кто не поймет, в чем дело, или не пойдет жаловаться, чтобы не выдать и свои секреты. У учителей она оставалась на хорошем счету, а среди учеников понемногу разошелся слушок, что ей не стоит переходить дорогу. Без лишних подробностей, просто предупреждение об опасности.

Аякс в ее опасности никогда и не сомневался. Иногда он чувствовал побуждение пойти в какой-нибудь из школьных укромных уголков, и следом туда подходила Блэк; она каким-то образом могла управлять им, и он не сопротивлялся. Наоборот, Аякса охватывал странный восторг, будто масса воды или воздуха увлекала его за собой, по течению. Как будто Блэк была из заколдованной страны фей, про которую он читал в детстве в магловских книжках своей бабушки, маглорожденной. Потом родители перестали его пускать туда, и больше магловских книжек он не видал; с тех пор Аякс рос в колдовском мире, среди зелий, заклинаний, магических приспослоблений, и все они были практичны, полезны или опасны, но не содержали никакого волнующего обещания, ни намека на нечто большее. А душа магии, загадка, казалось, открывалась только из магловского мира.

Но было что-то такое и в Блэк. За ней он готов был следовать без сопротивления. Однажды она взяла шелковый шнурок, обвила вокруг его шеи и стягивала, пока в глазах у Аякса не поплыли круги. Это было пугающе и приятно. Он не мешал ей. Иногда ему хотелось, чтобы она сделала кое-то пожестче. Заставила его встать на колени, лечь на пол и целовать ее туфли. А может, и нет. Он не говорил ей, но и не скрывал своих мыслей — подозрение, что она может их каким-то образом читать, не отпускало Аякса.

На людях они не особо общались. Вокруг Беллы был круг человек в девять-десять — в основном старшеклассники, товарищи по клубу Слагхорна, приятели ее кузена Ивэна или Анат. Та наконец добилась своего, Ивэн дал отставку прежней пассии и проводил весенние вечера в обществе Анат — у озера, в кафе мадам Паддифут на тех выходных, когда детей выпускали из замка, а бывало, и в других местах, куда они выбирались тайно. Анат позволяла своему парню куда больше, чем ее предшественница. Белла знала кое-что о предыстории их счастливого соединения, чего не знал Ивэн, поэтому Анат рассказала ей и о комнате на восьмом этаже, вход в которую появляется, если пройти мимо три раза, и о секретном ходе за зеркалом на четвертом этаже. Не то чтобы Блэк была для нее чем-то опасна. Нет, они же, в сущности, подруги, и потом, от девочки в самом деле была польза.

Хулиган и популярный игрок Эвальд обращался с Блэк уважительно — редкое исключение для него, и это кое о чем говорило.

Солнце катилось к лету и уже перевалило за равноденствие. В один из солнечных дней Белла отправилась к озеру писать сочинение о болотных фонарниках. Духи, сотканные из дыма, гнездились на болотах и подманивали путников, забредших в топь, обманчивым светом. Сначала дело пошло удачно, но на третьем футе ей стал мешать какой-то шум. Девочка подняла голову, прислушиваясь. В кустах явно кто-то был. Она решила забрать вещи и отойти подальше, как вдруг узнала тихий смех — определенно смех Адриенны. Тогда Белла осторожно исследовала кусты и вскоре нашла место, откуда можно было наблюдать, не рискуя быть увиденной. Она еще не знала, зачем так поступает. Присмотревшись, она увидела Адриенну вместе с Дебби Питерс — неожиданная пара. Неприятно было видеть их вместе.

Если Белла или Каролина были на вершине социальной лестницы класса, ребята вроде Аякса и Клариссы — где-то в середине, то Питерс явно обреталась в нижней части пирамиды и, на взгляд Беллы, ничего лучшего не заслуживала. Редко кто рисковал оставаться вне иерархии, потому что независимость требовала большего напряжения сил, и если поддерживать ее уже не получалось, то сила социальной гравитации возвращала отступника обратно в систему иерархического распределения, но пониже, чем он мог бы оказаться, не решись высунуться. На их курсе стать белой вороной рискнула только Адриенна.

— Ну вот, я совсем не понимаю, что делать, — расстроенно воскликнула Дебби, стараясь, впрочем, говорить тихо.

— А, — беспечно ответила Адриенна, — все как-нибудь разрешится. Перемелется — мука будет.

— Тебе легко говорить! — приглушенно возмутилась Дебора.

Адриенна засмеялась вместо ответа. Через пару минут она протянула что-то Деборе:

— Вот, я обещала.

— Я не хочу! — тревожно прошептала Дебби.

— Ладно тебе, — лениво улыбнулась Адриенна. Девочки опять замолчали, отодвинувшись друг от друга.

— А ты когда-нибудь целовалась? — вдруг спросила Адриенна.

— Да, — быстро сказала Дебби. — А ты?

— Нет, — немного помедлив, ответила Адриенна. Она все так же отрешенно улыбалась. — Раз ты умеешь, покажи мне, как.

Дебби скованно пододвинулась к подруге, и Белле показалось, что она совсем не хочет. Она неловко ткнулась губами в губы Адриенны, а та легко закинула руку за спину девочки и пробежалась пальцами по хребту, потом обняла ее. Лица были плохо видны, и все же Белла подумала, что они обе солгали, Адриенна знает, что делать, Дебби — нет. «Вот, значит, как», — мрачно сказала она себе. Вот как обстоят дела. Что ж, надо смотреть правде в глаза.

Возможно, Белла выкинула бы из головы эту сцену, но за неделю она пару раз видела, как Адриенна с Дебби возвращались из знакомого уголка у озера. В среду Белла отправилась на улицу делать уроки, захватив с собой Селену — Каролины в комнате не было. Девочки сели на то же место, где в прошлый раз Белла слышала разговор сокурсниц. Белла невербально навела приглушающие чары. Вскоре Селена подняла голову и неожиданно увидела Адриенну с Дебби. Она открыла рот, собираясь поздороваться, и вдруг осеклась, заметив, как они прижались друг к другу, Адриенна накрыла голову подруги ладонью и прижала ее губы к своим. Селена, замерев, изумленно наблюдала за ними.

— Ой, я, кажется, забыла тетрадь в замке, — сказала Белла. Подхватив вещи, она быстро пошла к школе.

Когда она поднялась к ужину, знал уже, похоже, весь курс. Белла вполуха слушала смешки и разговоры, не принимая в них участия. Однокурсники были заинтригованы, но толком не знали, как реагировать. Возможно, сплетня пошумит и схлынет без вреда, уступив место более свежим новостям.

Назавтра к Каролине зашла Леандра. Девочки сидели, ели конфеты и обсуждали то-се. Вскоре гостья завела речь про Дебору с Адриенной.

— А, эти ковырялки, — рассеянно отмахнулась Белла. — Что об этом говорить.

Девочки встрепенулись, и Белла поняла, что слово найдено — слово, дающее ключ к ситуации. На следующий день его бросили вслед Дебби. Когда подошло время ужина, в Большом зале соседки отодвинулись от Адриенны. На зельях кто-то подкинул в котел Адриенны иглы дикобраза, устроив мощный взрыв. Через пару дней Белла увидела Дебору в группе девочек, которые проводили проходящую Адриенну издевательски громким смехом. Она поняла, что лавина покатилась. Деборе удалось выскочить, присоединившись к зачинщикам травли.

На зельеварении Белла, доставая из шкафчика настойку полыни, опрокинула ее на себя, и горькая жидкость стекла по лицу, попав в рот. Отвернувшись, Белла постояла минуту, ощущая, как горечь мешается во рту с соленым вкусом слез.

На следующий день, собираясь принять ванну, Белла обнаружила в ванной комнате Андромеду. Та мазала руку каким-то зельем. Белла схватила сестру за руку и увидела затягивающуюся рану, а потом — острый осколок зеркала на краю ванной. И бутылочку обезболивающего зелья.

— Кто это сделал? — требовательно спросила Белла.

— Никто, я случайно поранилась, — заторможенно ответила Андромеда.

Белла сжала зубы. Что за дурацкое благородство. Слава Мерлину, у нее есть свои способы узнавать то, что нужно. Она легко проникла в память Меды и увидела, как девочка, выпив обезболивающего, режет руку осколком, накладывает мазь, режет снова — и опять то же самое. Белла тяжело опустилась на пол. Несколько мгновений она не могла сообразить, что говорить.

— Зачем ты себя режешь? — наконец спросила девочка каким-то безнадежным тоном.

— Мне нравится, когда течет кровь, — блаженно жмурясь, сказала Меда.

— Думаешь, это делает тебя взрослее? — горько бросила Белла. Да, похоже, так и было.

— Перестань. Иначе я скажу родителям.

— А я скажу, что ты целовалась с мальчиком.

— С каким еще мальчиком? — буркнула Белла.

— Ну уж с каким-нибудь наверняка было. Ты же мне ничего не рассказываешь.

Белла обхватила себя за плечи. Да, она забросила сестру. Слишком увлеклась своими проблемами, потом светской жизнью, с начала семестра почти не говорила с ней. Она подвинулась ближе к Меде, приобняла:

— Послушай, я тебя не бросаю. Просто у меня были некоторые сложности.

— Ты могла бы и мне пожаловаться. Я тебя никогда не выдавала, — с обидой ответила Андромеда. Белла вздохнула:

— Да, пожалуй. Пойдем к нам в спальню, посидим, хорошо?