Опьянение (Intoxication) (гет)

— Что-то случилось, мистер Поттер?

Сижу в Больничном крыле. Уверен, что выгляжу бледным и осунувшимся. Меня лихорадит. Я убивал раньше, но никогда не осознавал, что именно делал.

Помфри странно на меня смотрит.

— Ничего, просто меня немного лихорадит, мэм. У вас случайно нет ничего на такой случай?

— Конечно же, — она тут же разворачивается к шкафчику с зельями.

Я уже собираюсь взять его, но следующий вопрос Помфри выбивает меня из колеи.

— Как у вас идут дела с мисс Гринграсс, мистер Поттер? Получилось ли с ней поговорить еще раз?

— О... Эмм, ну, все в порядке, как мне кажется.

Совершенно забыл о том, как я разговаривал с Помфри, когда только заинтересовался Дафной.

Помфри вручает мне зелье и я тут же откупориваю пузырек и осушаю его. Просрочено оно или нет, неважно. Мне срочно нужно хотя бы что-то принять.

— С вами точно все в порядке? — снова этот же подозрительный взгляд.

— Отлично. Просто немного нехорошо.

— Тогда прилягте на кровать. Через минут десять я вернусь и осмотрю вас. Если станет лучше, то можете уйти в свою спальню.

Она разворачивается, направляясь в свой кабинет, и тогда я поднимаю палочку.

— Обливиэйт!

Помфри теперь всегда будет помнить, как я рассказывал о Джинни Уизли вместо настоящей беседы. Заставить забыть разговор сложно, а вот поверить в тоскующего брошенного парня — легко.

Я никому не позволю узнать, что случилось между мной и Дафной.

Она будет моей вечно. И никто не заберет ее у меня.

~*~*~*~

— Мистер Поттер, сюда, пожалуйста.

Следую за директрисой МакГонагалл за дверь и дальше, через холл. Уже прошло два дня, и выгляжу я намного лучше, хотя чувствую себя до сих пор так, будто разрушаюсь изнутри. Я подготовился к тому, что сейчас будет, но все, что меня окружает, может сегодня рухнуть.

Спустя некоторое время мы приходим к кабинету директора. В комнате нас ожидают Главный аврор Кингсли Шеклболт и, к моему удивлению, Рон Уизли.

— Рон! — восклицаю.

Рон встает, мы оба смущены.

— Какого черта ты здесь, приятель? — спрашиваю.

— Кингсли переманил меня у Фреда, — улыбается Рон. — Носители фамилии Уизли нужны для того, чтобы протолкнуть повестку дня нужного ведомства. Понимаешь? Так что я здесь официально как аврор, а на деле же просто буду записывать.

— Да уж, — семюсь. — Поэтому нам с тобой надо почаще переписываться.

Рон улыбается, но его улыбка чуть угасает.

— Слушай, Гарри, мы с Кингсли знаем, что ты невиновен, даже уверены, что ты с ними никогда и не общался, но мы должны соблюсти формальности. Постараемся как можно быстрее с ними покончить.

Киваю и отпускаю Рона, тут же пожимаю мясистую руку Кингсли. Сажусь на предложенный стул.

— Гарри, — начинает Кингсли, — надеюсь, ты понимаешь, что это всего лишь формальность...

— Конечно. Рон все мне разъяснил. Тем более, закон есть закон, так ведь говорят? Рад буду чем-нибудь помочь.

Кингсли кивает.

— А теперь, не мог бы ты...

— Выпить Веритасерум, знаю, — заканчиваю за него. — Я сам это выбрал. Лучше поскорее избавиться от лишний подозрений.

Кингсли кивает.

— Тогда мне нужно проверить твою палочку.

Отдаю свою палочку из остролиста. Кингли осматривает ее и щелчком вызывает список последних двадцати использованных заклинаний. После поражения Волдеморта было введено много всего нового, что только осложнило жизнь Департаменту магического правопорядка.

Кингсли доволен увиденным. Там только самые безобидные заклинания: согревающие чары, Люмос... Ни одно из них не кажется подозрительным. Я уверен в этом, потому что потратил много времени, чтобы подделать этот список.

Кингсли откладывает мою палочку на директорский стол.

— Тогда все в порядке? Ты готов начать?

— Готов, — уверяю.

Кингсли достает маленький пузырек и пипетку. Эта маленькая бутылочка может надолго упрятать меня в тюрьму.

Кингсли приближается, и я раскрываю рот в ожидании капель Веритасерума. За две секунды до того, как аврор отмеряет три капли на мой язык, моя левая рука чуть дергается.

Правда в самом чистом виде сейчас в кармане моей мантии. Чары подмены легки в освоении и использовании.

Капли у меня во рту. Я громко сглатываю. Еще один раз дергается рука, и нужный пузырек вновь в руках Кингсли. Никаких следов.

Я долго размышлял, как обмануть Веритасерум. Сначала думал использовать окклюменцию, но это было бы слишком опасной игрой. К тому же никто не знает, что у меня есть палочка Дамблдора, так что довольно легко сжульничать вот так.

— Рон, ты готов?

Рон сидит за столом МакГонагалл с самопишущим пером.

— Готов.

— Хорошо. Сегодня 14 декабря 1997 года. Допрашивает Главный аврор Кингсли Шеклболот, записывает младший аврор Рональд Уизли. Допрашиваемый Гарри Поттер. Отметим в протоколе, что допрашиваемый сам предложил принять Веритасерум. Три капли были приняты в 15:21. Допрос начинается, — Кингсли разворачивается ко мне.

— Ваше имя?

— Гарри Джеймс Поттер, — прикладываю все усилия, чтобы мой голос казался нейтральным.

— Дата рождения?

— 31 июля 1980 года.

— Вы понимаете, почему мы сегодня здесь?

— Да.

— Поясните.

— Вы расследуете исчезновение Дафны Гринграсс.

— Верно, — подтверждает Кингсли. — Как часто вы виделись с мисс Гринграсс?

— Несколько раз. Пересекался с ней пару раз в неделю во время уроков.

— Испытываете ли вы к ней неприязнь?

— Только из-за того, что она слизеринка, — послушно отвечаю, — а я им не доверяю.

— Вам есть что рассказать о ее исчезновении?

— Нет.

— Можете пояснить, почему?

— Да.

— Тогда поясните.

— Я ничего не знаю о местонахождении Гринграсс. Я озадачен, что все произошло чуть ли не на моих глазах. Подозреваю, что она ушла отсюда сама, ведь Хогвартс — безопасное место.

— Что заставляет вас думать, что она ушла по своей воле?

— Интуиция, — отвечаю. — Мне не верится, что кто-то смог проникнуть в школу без ведома директора. Исключая эту возможность...

— То эта версия — все, что остается. Хорошо. Еще пара вопросов, мистер Поттер. Как вы считаете, когда мисс Гринграсс исчезла?

— Последний раз я видел её на обеде в Большом зале два дня назад.

— И больше вы её не видели?

— Нет.

— Хорошо, — говорит Шеклболт. — Вы знаете, встречалась ли мисс Гринграсс с кем-нибудь?

— Нет.

— Уточните: вы не знаете или она не встречалась?

— Я не знаю.

Кингсли черканул заметку в своём блокноте.

— Ну и напоследок... Еще один вопрос. Где ты был ночью двенадцатого числа?

— Я варил зелья у мадам Помфри, — отвечаю. — Меня немного тошнило, и я случайно опрокинул котёл. Мадам Помфри напоила меня зельем и уложила в Больничном крыле. Я был там вплоть до девяти утра следующего дня.

— Что совпадает с рассказом Помфри, — напомнил Рон Кингсли.

Конечно же, совпадает, я сам его придумал.

— Отлично, — произносит Кингсли. — И ещё кое-что, Гарри: что вы варили?

— Успокаивающее зелье, — отвечаю. Моё алиби безупречно.

— Какой ингредиент в него добавляют третьим?

— Это действительно важно? — вопрошает Рон.

— Аконит, — говорю.

Кингсли смотрит на Рона.

— Не смотрите на меня! — восклицает Рон. — Вы сами убрали Зелья из перечня обязательных экзаменов для поступления...

— Верно, — отвечает Кингсли. — Ну что ж, выглядит правдиво. Гарри, я тебя больше не задерживаю. Если тебе станет известно что-нибудь о мисс Гринграсс, прошу, сразу дай нам знать.

Я встаю. Воздействие зелья якобы ещё не прошло, и мне нужно следить за своим языком.

— Конечно.

Рон похлопывает меня по спине.

— Береги себя, приятель.

— И ты, — говорю в ответ. — И не сделай ребёнка Гермионе.

Рон вспыхивает.

— Гарри, неужели ты думаешь, что я на столько глуп, что могу забыть о...

— Да, — признаюсь.

Кингсли смеётся. Рон толкает меня в спину, и мы прощаемся.

~*~*~*~

«ТЕЛО НАЙДЕНО НА КОСОЙ АЛЛЕЕ!

Мирабелла Адамс, «ЭйВиПи».

Департамент магического правопорядка расследует подозрительную смерть, которая по их расчетам произошла рано утром в четверг.

Тело Гаэтана Гринграсса, 41 год, было найдено в мусорном баке на окраине Косой аллеи второго апреля 1998 года. Гринграсс-старший известен читателям «Пророка» своей прочувствованной просьбой о помощи в поиске своей дочери, Дафны Гринграсс, которая исчезла в декабре прошлого года.

В заявлении Главного аврора Шеклболта ни слова не сказано о возможной связи этих дел.

«В данный момент мы расследуем только подозрительную смерть. У нас нет никаких причин считать, что здесь замешаны долги или предыдущие дела. Мы снова призываем людей быть бдительными и стараться не выходить из дома в одиночку».

Смерть произошла во времена недовольства из-за недостаточного обеспечения безопасности общества министром магии Сесиль Паркинс. Паркинс уже обвиняют в недостаточных усилиях в поисках шести студентов Хогвартса, которые предположительно похищены.

Авроры до сих пор не имеют информации о местонахождении Грегори Гойла, 19 лет, Блэйза Забини, 19 лет, Дафны Гринграсс, 18 лет, Теодора Нотта, 18 лет, Дилана Уркхарта, 17 лет, и Малькольма Бэддока, 16 лет».

Я откладываю «Ежедневный пророк» и беру в руки ложку.

Гермиона сидит рядом со мной и ест банан.

— Грустная история, не правда ли? — замечает она.

Киваю.

— Просто смешно, что министр больше ничего не сделала. Вышвырнуть бы ее как Фаджа.

Конечно же, я безбожно вру. Я без ума от счастья из-за ее некомпетентности.

~*~*~*~

Спустя день я снова сижу на койке в Больничном крыле мадам Помфри. Она сама позвала меня сюда. Возможно, я бы волновался, если бы не был уверен в стирающих память чарах.

Медсестра входит в комнату.

— О, мистер Поттер! А я все ждала, когда же вы придете.

— Мэ-э-эм, — уважительно здороваюсь. — Что я могу для вас сделать?

— Хм-м-м, — протягивает она. — Думаю, что израсходовала все Бодроперцовое зелье. Сейчас как раз самый сезон простуд, вы же знаете. Кажется, сегодня с утра я отдавала последний флакон. Не могли бы вы сварить это зелья для меня?

— Конечно же, — отвечаю с улыбкой, — буду рад вам помочь.

Мы идем к ней в кабинет. Здесь огромное количество макулатуры, сложенной в стопки, которые в любую секунду готовы разлететься. Но в комнате есть и небольшой свободный угол, где у нее всегда готов котел для меня.

— Кстати, — вспоминает она, — пришел еще один «Вестник зельеварения». Если хотите, можете прочитать.

— О, прекрасно, — отвечаю. — Мне, похоже, лучше подписаться на него самому, особенно, если я приму предложение Минервы...

Помфри расплывается в улыбке.

— Я очень надеюсь, что вы его примите, мистер Поттер. У меня под рукой уже давно не было Мастера Зелий без скелета в шкафу.

— Ну тогда, чтобы развеять ваши опасения, — смеюсь, — я засучу свои рукава и поцелую какую-нибудь девушку.

Конечно же я намекаю на темную метку покойного профессора Снейпа и на поразительные достижения профессора Слагхорна на любовном фронте по отношению к профессору Флитвику.

— Это бы меня безумно порадовало. Зовите, если вам что-нибудь понадобиться. Я пока приберусь в шкафах.

— Хорошо, мэм.

Помфри уходит, и я остаюсь наедине с котлом.

Бодроперцовое варится легко. Быстро нарезаю кубиками четыре нужных мне ингредиента и по очереди кидаю их в кипящий котел. У меня есть полтора часа до следующей стадии, так что я беру журнал и откидываюсь на спинку кресла.

Пропускаю все объявления, потому что вполне доволен теми котлами, которые у меня есть. Вместо этого я сразу открываю первую статью о использовании летучих составляющих рептилий в противоядиях. Статья на самом деле оказывается очень увлекательной, хотя и с немного неприятными деталями: исследователь убил кучу змей, переждал, пока они не станут разлагаться, а потом использовал газы и жидкости из тушек в зельях.

Его результаты не слишком блестящи — нет серьезной поставленной цели, но когда я дохожу до середины страницы, мое сердце пропускает удар.

«Результаты впечатляюще и широко применимы.Правда, я с некоторым сомнением отмечаю, что эти исследования влияют на некоторые из зелий, которые я варю и варил, как мне казалось, успешно. Стоит особенно отметить, что испарения, загрязняющие воздух, взаимодействуют с Успокаивающим зельем: почти половина моих клиентов вернули мне зелье, указав, что оно со странными побочными эффектами: сонливость, влюбчивость и легкое опьянение. В связи с этими замечаниями я могу найти только один положительный момент: «Это лучшее пиво, которое я когда либо пил», — так отозвался об этом зелье один из моих клиентов».

Я бледнею, меня бросает в дрожь.

В Тайной Комнате лежит змея весом тонн в сто. И я постоянно подновляю здесь чары циркуляции воздуха.

Я минут пятнадцать не могу совладать с собой.

В Комнате находится ещё более молчаливая девушка, словно живая, под чарами стазиса. Её идеальное тело будет вечно лежать в Комнате.

Я прихожу к ней каждый раз, когда иду варить зелья.

Я прекрасно помню свои чувства к ней. Я любил её.

И всё ещё люблю.

~*~*~*~

Я бесшумен настолько, насколько это возможно. Я жду её за углом в любую минуту, не произношу ни слова.

Мой взгляд ловит высокую блондинку.

— Тре-е-е-ейси, — протягиваю я, как только она поворачивает за угол.

Она издаёт испуганный визг при виде меня.

— Да что б тебя! — восклицает.

Она так очаровательна. Я хочу поцеловать её прямо здесь и сейчас.

Я снимаю заклинание, из-за которого выгляжу, как горгулья, и поворачиваюсь к ней.

— Тебе понравилось? — спрашиваю.

И продолжаю улыбаться, ожидая неизбежной похвалы.

Я могу быть ужасно изобретательным, когда влюбляюсь.