План Мародера (джен)

Северус презрительно фыркнул, войдя в “Три Метлы”.

Несмотря на поздний час, паб всё ещё был заполнен. В углу ворковала парочка, два старых волшебника играли в домино у камина, шумная компания женщин средних лет отмечала что-то за двумя составленными вместе столами. Атмосфера была уютной и тёплой. Северус принципиально презирал всё это.

Он вновь фыркнул, снял шарф и подошёл к стойке. Розмерта тепло улыбнулась ему:

— Профессор Снейп. Нечасто мы вас тут видим.

И Северус не собирался это менять.

— Отдельная комната была забронирована на имя Принц.

Это была девичья фамилия его матери, и Северус задался вопросом, сам ли Крауч раскопал эту информацию или ему рассказал Тёмный Лорд. В любом случае, это было хорошим прикрытием. Крауч мог притвориться дальним родственником, разыскивающим родных. Северус полагал, что кто-то ещё был жив по линии матери, какие-то потомки его двоюродного прапрапрадеда. Они уехали в Штаты много лет назад, и Северус не интересовался их судьбой.

— О, разумеется! — улыбка Розмерты стала заговорщической. — Комната номер один, дорогой. Леди уже вас ждёт, вместе с напитками. — Она подмигнула.

Северус сердито на неё посмотрел и направился к лестнице. Что за историю выдумал Крауч? Он три раза постучал в дверь и стал ждать.

— Войдите! — ответил женский голос с придыханием.

Северус шевельнул рукой, палочка скользнула из рукава в ладонь, и он открыл дверь. Приторный запах духов ударил в ноздри — запах лилий. Он удержал мгновенный порыв злости, напомнив себе, что Крауч, несомненно, надеялся спровоцировать именно такую реакцию. Он вошёл внутрь и закрыл дверь за собой.

На кровати, усыпанной лепестками роз, лежала женщина в тонком пеньюаре и кокетливо улыбалась ему, зелёные глаза блестели из под полуприкрытых век. Она была стройной, с белой кожей и каскадом рыжих волос. Но даже в полутьме и полуослепший, Северус никогда не принял бы её за Лили Поттер.

Точнее, не принял бы его.

— Бартемиус Крауч младший, я полагаю? — фыркнул Северус.

Улыбка женщины стала хищной.

— Северус Снейп, — он надул губы. — Похоже, тебе не понравился приготовленный мной сюрприз.

— Я предпочитаю не смешивать личное и рабочее, — презрительно сощурился Северус.

— Жаль. — Она — он! - встал с кровати и завернулся в бледно-розовый шёлковый халат. Взяв пачку сигарет, он прикурил одну и выдохнул струйку дыма. — Я уже лет сто не оттягивался как следует.

Изогнув бровь, Северус сел в удобное кресло рядом со шкафом. Он не стал расстёгивать плащ или снимать мягкие кожаные перчатки.

— Полагаю, нашим прикрытием будет тайный роман? — сухо осведомился Северус. Признаться честно, это вполне разумная легенда.

— И все знают твои вкусы, дорогой, — Крауч усмехнулся и вернулся в кровать. — Если кто-то будет спрашивать, нас представил общий знакомый в июне и с тех пор мы тайно переписываемся. — Он указал на пачку пергаментов на комоде. — Твои доказательства.

Северус провёл палочкой над письмами, но не нашёл ничего подозрительного. Он понюхал их, чтобы определить, пропитаны ли они чем-нибудь, но не почувствовал ничего, кроме адских духов, которыми Крауч опрыскал всю комнату. Он поднял верхний пергамент и бегло просмотрел текст.

Судя по письму, Крауч хорошо поработал над реквизитом. Мадам Олбрайт была вдовой со способностями к зельеварению, и полписьма было посвящено статье, опубликованной в августовском номере “Вестника Зельевара”.

Северус засунул пачку пергаментов во внутренний карман плаща и повернулся обратно к Краучу.

— Тёмный Лорд желает письменный отчёт или устное донесение?

Крауч моргнул.

— Отец не уточнил.

Отец?

“Что ж, интересный поворот событий”, — подумал Северус, и Крауч явно хотел поставить его об этом в известность.

— Значит, устное, — сказал Северус, оставшись внешне безразличным к новому статусу Крауча. Он разгладил плащ. — Известно ли вам, что эта Саммерс и твоя домовиха теперь в распоряжении Альбуса Дамблдора?

— В Хогвартсе? — встрепенулся Крауч.

Северус кивнул, хотя в действительности только домовиха была в школе. Саммерс была вместе со своим братом в каком-то конспиративном доме ДМП, известном только Скримджеру и Боунс.

— Мне приказали создать противоядие.

— Отцу это не интересно. — Крауч пожал плечами. — К использованному нами зелью не существует противоядий.

“Итак, игра началась”, — подумал Северус с удовольствием.

— Действительно, к настою Спящей Красавицы нет противоядия, кроме поцелуя истинной любви от человека с чистым сердцем. Что вряд ли произойдёт с какой-либо из наших пациенток. — Он с удовлетворением наблюдал за шокированным выражением лица Крауча.

— Так, так, так, — сказал тот, — всё-таки ты можешь быть полезен, как отец и говорил, мастер Зельеварения Снейп.

Северус вновь изогнул бровь.

— Тёмный Лорд знает о моих способностях, и я подтверждаю, что сумею разработать противоядие в ближайшие месяцы, — он передёрнул плечом. — Вероятно, я сумею растянуть работу до мая, но не дольше.

— Ты задержишь работу до летнего солнцестояния! — рявкнул Крауч, вскочив на ноги, и начал расхаживать по комнате в своей розовой ночнушке. Вид у него при этом был нелепый.

Ещё одно подтверждение даты ритуала, задуманного Тёмным Лордом.

— Альбус Дамблдор учился у Николаса Фламеля, — сказал Северус снисходительно, будто говорил с неразумным ребёнком или гриффиндорцем. — Он в состоянии следить за процессом, выявить причины и следствия, и потом сверить мои результаты и понять, саботирую ли я работу. Май — это крайний срок.

В действительности, именно к маю он, скорее всего, и сумеет создать противоядие. Раньше было бы просто невозможно, судя по тем ингредиентам, которые, как он верил, ему понадобятся. Тёмный Лорд, с его собственным знанием зелий, может знать и понимать это.

Северус наблюдал за метаниями Крауча, оставляющего за собой дорожки сигаретного дыма и пепла.

— Тёмному Лорду надо будет сменить убежище к тому моменту, как домовиху и Саммерс допросят о его местонахождении, — сказал он.

— Они ничего не знают, — немедленно ответил Крауч.

— И твоя домовиха не сможет найти тебя, когда очнётся? Не поспешит к тебе на службу? — протянул Северус. — У Блэка есть козырь в рукаве и более чем достаточно домовиков, чтобы проследить за ней.

Крауч резко остановился, развернулся и впился в Северуса колючим взглядом.

— Тогда убей её!

Северус спокойно посмотрел на него в ответ.

— И тем самым раскрыть тебя перед домовиками Блэка? Ты связан с родом Блэк. Если ты потеряешь защиту твоей домовихи, они смогут найти тебя. Разве не из-за этого ты сохранил ей жизнь?

Крауч запустил пальцы в волосы.

— Проклятый Блэк!

— С этим я могу согласиться, — сухо сказал Северус. — Он прекрасно умеет быть занозой в одном месте. — В этом он даже не соврал.

— Я его уничтожу, — нахмурился Крауч.

От Северуса не укрылась гневная гримаса на женском лице Крауча. Он хмыкнул.

— Вообще-то я надеюсь сам удостоиться этой чести.

— Он убил Рабастана! — рявкнул Крауч. — Он мой!

Северус безразлично пожал плечами.

— Если такого желание Тёмного Лорда, то так тому и быть.

— Запомни: я не верю тебе, — резко заявил Крауч. — Я знаю, что у тебя были чувства к Лили Поттер, и мне знакома жажда мести за любимого человека.

Северус позволил усмешке скользнуть по губам, несмотря на вскипевший внутри гнев от того, что Крауч был совершенно прав в своём недоверии и главной причины для этого.

— Полагаю, твой источник — это крыса Петтигрю? — он покачал головой. — Я бы не верил особенно в его болтовню. Да, мы с Лили были друзьями когда-то, но я сделал свой выбор, а она сделала свой. — Он стёр улыбку с лица. — И мы никогда не были любовниками.

— Ты хотел, чтобы были, — обвинил его Крауч.

— Разумеется, я хотел этого одно время, — легко согласился Северус. — Я был подростком, а она была весьма привлекательной ведьмой. Но она выбрала Поттера. — Он махнул рукой. — А я посвятил свою жизнь Тёмному Лорду.

— Будешь отрицать, что попытался помешать отцу получить Философский камень? — продолжил спорить Крауч, гася окурок в пепельнице на прикроватной тумбочке.

— Я попытался помешать Квирреллу получить Философский камень, — возразил Северус. — Знай я, что это был Тёмный Лорд, я приложил бы все усилия, чтобы помочь ему. Поскольку Квиррелл не открылся передо мной, я предположил, что он хотел камень для себя, и он преуспел бы, не встань Поттер на его пути.

Северус отметил, что Крауч едва ли собирался успокаиваться.

— Я видел тебя в школе. Ты тесно общаешься со старым дураком и с Грюмом, и с Блэком, — продолжил он свои нападки.

А вот и подтверждение, что Крауч имеет доступ к Хогвартсу, достаточный для того, чтобы отслеживать круг общения Северуса.

— Ты никогда не слышал, что друзей следует держать близко, а врагов ещё ближе? — Северус холодно улыбнулся. — Как шпиону, мне приходится поддерживать отношения с людьми, которых я предпочёл бы избегать, но с которыми я должен общаться, чтобы быть полезным Тёмному Лорду.

Крауч впился в него злобным взглядом.

— Я не верю тебе...

— Но Тёмный Лорд верит, — нетерпеливо перебил его Северус, — иначе мы не были бы тут, и поскольку я не привёл сюда авроров — или, что ещё хуже, Блэка — то следует предположить, что Тёмный Лорд знает, что делает. — Он встал.

Крауч не спускал с него взгляда.

— Куда собрался?

— Я сообщил информацию, которая у меня была, — сказал Северус. — Разумеется, если у тебя есть дополнительные инструкции от Тёмного Лорда, я останусь и выслушаю тебя. — Он вопросительно посмотрел на Крауча.

Крауч всё ещё выглядел взбешенным, но он резко подобрался, в слишком ярких глазах показалась весёлая нотка.

— Мне может понадобиться твоя помощь с нашим планом на Рождество, — он махнул Северусу. — Я отправлю тебе письмо от имени мадам Олбрайт, когда надо будет передать информацию, вместо того, чтобы использовать Каркарова.

Северус начал обматывать шарфом шею и голову.

— Отлично. Полагаю, ты можешь изобразить в комнате беспорядок, будто после романтического свидания? Я удостоверюсь, что никто не видит, как я выхожу.

— Пока, любовничек, — хищно улыбнулся Крауч.

Нахмурившись, Северус вышел. Дрожь пробежала по спине, когда он закрыл за собой дверь. Он наложил на себя дезиллюминационные чары, спустился по лестнице, прошёл через кухню и вышел через служебный вход. Оказавшись снаружи, он аппарировал к воротам Хогвартса и поспешил в свои комнаты.

“Мне нужно выпить”, — решил Северус, войдя в нагретую камином гостиную.

Он стянул с себя плащ и шарф, но оставил перчатки, чтобы вынуть пачку пергаментов, переданную ему Краучем, и поместить в деревянный ящичек. Надо будет проверить их на яды и зелья. Наконец, он аккуратно стянул перчатки, не касаясь их внешней стороны, и кинул в огонь, на случай, если на них что-то всё же есть.

“Постоянная бдительность”, — подумал Северус сухо. Грюм был бы горд.

Наливая себе напиток, он глянул на часы. Альбус всё ещё бодрствует, и возможно, Грюм тоже, а Блэк и Поттер, скорей всего, уже спят. В любом случае, доклад может подождать до утра. Кроме известия о планах на канун Рождества — и они и так об этом догадывались — он не узнал ничего нового.

Разве что тот примечательный факт, что Крауч совсем свихнулся и считает, что Тёмный Лорд усыновил его.

Северус опять поёжился и залпом выпил виски. Интересно, понимал ли Крауч, что Тёмный Лорд просто играет на его пунктике относительно отца? Вряд ли. И что случится, когда он узнает правду? Возможно, это заставит его окончательно слететь с катушек.

Что вряд ли приведёт к чему-то хорошему.

Тёмный Лорд был злобным, умным и безжалостным, но он был вменяемым, и его действия могут быть спрогнозированы. С другой стороны, сумасшедший волшебник...

Сумасшедший волшебник делает что-то в духе маскировки под призрака умершей женщины, с целью соблазнить шпиона и проверить его преданность.

Северус налил себе ещё виски и постарался отстраниться от ощущения, которое Крауч разбудил — от фантазии, которую он столь точно угадал. Он поморщился, еще раз оценив его уловки. Существует множество способов мучить человека, и Крауч сумел разбередить едва зажившую рану Северуса, хотя тот был уверен, что не дал слабины и не позволил Краучу это увидеть.

Северус заключил с невольным восхищением, что Крауч был опасен в высшей степени. Сумасшедший, опасный и жадный до крови Блэка — смертельное сочетание. Впервые в жизни Северус беспокоился о Сириусе Блэке. Мерлин, у Блэка хватает его собственных ран, которые будет легко расковырять, и он был готов захлебнуться в собственной крови ради Поттера.

Северус потряс головой. Он поговорит с Блэком утром и предупредит его. Насколько он понимал Блэка, тот уже знал, что Крауч был безумен и опасен, но это стоит повторить. Он глянул на ящичек с его, возможно, смертельным содержимым, взял его и направился в лабораторию, чтобы немедленно проверить письма. Работа с зельями всегда успокаивала его, и он был готов признать, пусть и только самому себе, что ему нужно успокоиться.

o-O-o

10 декабря 1994

“Мальчишки!” — раздражённо подумала Гермиона, перечитывая записку от Гарри, объясняющую, почему его посадили под домашний арест на все выходные (за исключением встреч с целителем разума, факультатива по дуэлям, и прочих официальных мероприятий). Ну почему он просто не подождал и не поговорил с Роном утром?

Она кинула раздражённый взгляд на Рона, кормившего Хедвиг беконом. Они были одни на завтраке, поскольку Невилл был на свидании с Ханной, а остальные четверокурсники Гриффиндора явно решили поспать подольше.

— Я не виноват! — сказал Рон, не смотря в её сторону. — Я не просил его приходить к нам в спальню.

Это было правдой.

— И он пообещал мне потренироваться вдвоём на этих выходных, так что не думай, будто я ничего не потерял из-за того, что Сириус поймал его, — продолжил Рон с тенью разочарования на лице.

Именно эта тень окончательно убедила Гермиону, что Рон действительно не замешан в полуночном побеге Гарри в башню Гриффиндора.

— Почему он просто не подождал? — задалась вопросом Гермиона вслух.

Веснушчатое лицо Рона стало смущённым.

— Он, ну, вроде как заметил, что я был огорчён из-за Перси, и… — он вздохнул, скармливая Хедвиг ещё один кусочек бекона, — ...пришёл поговорить со мной.

Последнюю фразу он невнятно пробурчал, и Гермиона только порадовалась, что у неё было три года опыта расшифровки бормотания Рона.

Гермиона вздохнула, откладывая наконец записку в сторону и возвращаясь к овсянке. Со стороны Гарри было довольно мило побеспокоиться о Роне. И когда ему в голову пришла идея поговорить с Роном, он в своей обычной манере тут же воплотил её в жизнь.

Гермиона считала, что риск был минимальным. У Гарри была его мантия-невидимка, и хотя они знали, что Крауч и его компания маскируются под студентов Дурмстранга, патруль тоже это знал и отслеживал студентов, бродящих где не положено. И гостиная, и комнаты Гарри находились внутри башни Гриффиндора, так что Гарри вряд ли столкнулся бы с проблемами, но...

Но Гарри сделал это тайком.

Скорее всего, это и было основной причиной его наказания. Если бы Гарри разбудил Сириуса и спросил разрешения, тот, скорее всего, согласился бы и, ладно, скорее всего, он проводил бы его туда и обратно, безопасности для.

Она не могла всерьез винить Сириуса за то, что он наказал Гарри за его побег. Но это расстраивало. Гермиона надеялась обсудить с ним ситуацию с Роном. И судя по предложению Гарри полетать с Роном на выходных, он тоже почувствовал неловкость в отношениях, несмотря на все их попытки позаботится о том, чтобы Рон не ощущал себя лишним.

И эти попытки привели к другой проблеме — упорно стараясь держаться рядом с Роном, они с Гарри даже начали иногда немного раздражаться от его присутствия.

Гермиона напомнила себе, что они предвидели изменения динамики отношений в их трио, когда они с Гарри начнут встречаться. Они просто наивно полагали, что легко справятся с трудностями.

По правде говоря, у неё всё ещё перехватывало дыхание от счастья при одной только мысли о их новых отношениях с Гарри. Он не был идеален, но с ним она всегда чувствовала себя особенной и важной, даже если он всего лишь держал её за руку, или временами улыбался с другого конца класса. Он оказался очень хорош в разного рода романтических жестах: розы, которые он дарил ей на каждом свидании, и на каждом приглашении на свидание, Добби затем высушивал и сохранял; стеклянный шар с Хогвартсом стоял на её прикроватной тумбочке, и до сих пор вызывал вздохи умиления со стороны других девушек.

Он также отлично целовался — не то чтобы у Гермионы был какой-либо опыт в этом, но сравнивая с ужасами, которые она слышала от других (слюнявые, слишком напористые и агрессивные, слишком много движений языком), она верила, что он всё делает правильно, особенно если учесть, что от этого её сердце билось сильнее, и всё тело пробирало удовольствием.

“Гормоны”, — логично заключила Гермиона. Но это не отменяло того факта, что ей нравилось целоваться с Гарри.

Итак, между ней и Гарри всё было хорошо, даже великолепно; проблемы были с Роном. То есть, это не было виной самого Рона. Гермиона это понимала.

Они сами уверили его, что не оставят его одного, когда начнут встречаться, и, возможно, в этом и был корень проблемы: они с Гарри тратили на Рона время, которое могли бы проводить только вдвоём. Ситуация усугублялась тем, что, как бы Гермионе ни хотелось проводить с Гарри больше времени, у него в принципе было очень мало свободного времени.

Она могла понять желание Рона проводить каждую свободную минуту с лучшим другом, особенно учитывая, что этот друг больше не спит в общей спальне и не завтракает в Большом зале, не играет в факультетской команде, и в целом менее доступен. Если бы Гарри встречался не с ней, а с кем-нибудь другим, Рон уже лез бы на стены от того, что почти не видится с ним. Как бы то ни было, когда они с Гарри были не на свидании, их всегда было трое — четверо иногда, когда Невилл присоединялся к ним.

Было очень тяжело достичь равновесия.

Гермиона всё ещё верила, что проблема значительно смягчится, если Рон тоже начнёт с кем-нибудь встречаться и у него будет, с кем проводить свободное время.

Лаванда была идеальным вариантом. Рон ей нравился, она считала его милым, и даже его несмышлённость казалась ей милой. Может, она и не станет в будущем “миссис Уизли”, но Гермиона считала её подходящей первой девушкой для Рона, поскольку он ей искренне нравился. Гермиона сама не ожидала от себя, что, когда начнёт встречаться, сама начнёт заниматься сводничеством, но, похоже, это было единственным решением проблемы “Слишком-Мало-Времени-Наедине-с-Гарри”.

“И прямо сейчас, — подумала Гермиона, — наилучший момент для того, чтобы подтолкнуть Рона к осознанию”. За столом были только они (Хедвиг, доставившая послания от Гарри, не в счёт), и Лаванды не было на горизонте.

— Итак, — Гермиона отложила своё письмо в сторону. — Ты уже думал о том, кого пригласить на бал?

Рон обернулся к ней так быстро, что она испугалась, что он свернёт себе шею.

— Ну, мы же идём все вместе, не так ли? — Его веснушки стали ярче на побледневшем лице.

Сердце Гермионы упало. Было ясно с самого начала, что Рон надеялся на это, но она не собиралась идти у него на поводу. Она хотела провести особенный вечер с Гарри, и, к счастью, турнир дал ей повод.

— Это невозможно, Рон, — она покачала головой, предупреждая его порыв возразить. — Чемпионы должны будут открыть бал танцем — и ни я, ни Гарри не в восторге от этого, поверь — и потом мы будем сидеть за столом чемпионов и заниматься всеми этими политическими светскими беседами, — она смотрела на него сочувствующе. — Разумеется, потом мы посидим с тобой немного, но всё же...

— Да ладно, я понимаю, — угрюмо сказал Рон, скрестив руки на груди. — Ну а мне что делать?

— Ну, нравится ли тебе кто-нибудь? — спросила Гермиона напрямик.

— Флёр, — признался Рон, густо покраснев, почти до оттенка своих волос. — В смысле, она потрясная, и было бы отлично, если мы все вместе, ты и Гарри, будем с чемпионами.

— Насколько я знаю, она идёт с Робертом Огденом, — задумчиво ответила Гермиона.

— Ох, — Рон тяжело вздохнул. — В этом-то вся беда, не так ли? Всех хороших девушек уже разобрали.

— Вовсе нет, — быстро ответила Гермиона, проглотив мгновенный порыв поинтересоваться, почему выбор опирается только на внешность. — Я точно знаю, что Лаванда и Парвати всё ещё ищут пару.

Рон нахмурился.

— Наверное, я приглашу Джинни, — сказал он, будто не расслышав Гермиону. — Она не попадёт на бал иначе, кроме как в паре с кем-нибудь старше неё, и это хороший шанс наладить отношения после, ну ты знаешь...

Идея была неплоха, и в других обстоятельствах Гермиона только одобрила бы её; отношения между Роном и его сестрой действительно надо было исправлять.

— Что не так с Лавандой? — стояла на своём Гермиона.

Рон моргнул в замешательстве.

— Мы же говорим про Джинни.

— Это ты говоришь про Джинни, — сердито сказала Гермиона. — Я говорю про Лаванду.

Она отставила пустую тарелку из под овсянки и потянулась к чаше с фруктами.

— Почему ты говоришь про Лаванду, когда я говорю про Джинни? — спросил всё ещё озадаченный Рон.

— Потому что ты не слушал меня, когда я говорила тебе, что Лаванда ищет пару, — сказала Гермиона твёрдо.

— Я услышал тебя, — нетерпеливо ответил Рон. — И я сказал, что приглашу Джинни.

Гермиона глубоко вздохнула и напомнила себе, что разругаться с Роном — это не лучший способ убедить его пригласить Лаванду на бал.

— Почему не Лаванду? — спросила она опять.

Рон вздохнул.

— Слушай, я не разговариваю с Джинни с того нападения на тебя, и я хотел бы помириться с ней, и бал как раз хороший повод, и заодно не придётся ломать голову насчёт поиска пары. Я видел тот шар, который Гарри сделал для тебя — я не успею сделать ничего такого.

Гермиона прикусила губу.

— Ладно, согласна, идея хорошая, и я уверена, что Джинни оценит этот жест примирения, но ведь это особенный вечер, разве тебе не хочется провести его с кем-нибудь другим? Понятно, что у тебя не хватит времени, — и умения, добавила Гермиона про себя, — приготовить какой-нибудь особенный подарок, но сомневаюсь, что кто-нибудь будет ждать снежный шар. Уверена, они ждут максимум розу или вроде того.

— Может быть, — нерешительно ответил Рон. — Но всё же я лучше приглашу Джинни. — Он скормил Хедвиг последний кусок бекона и протянул ей письмо. — Для Перси, Хедвиг. Гарри сказал, что ты будешь не против доставить его.

Хедвиг склонила голову и выставила лапу. Рон привязал письмо, и Хедвиг улетела.

— Советую тебе передумать, Рон, — попыталась Гермиона в последний раз. — Ты нравишься Лаванде, она согласится.

Рон упрямо покачал головой.

— Я уже сказал, что приглашу Джинни, — он внезапно встрепенулся. — И вообще, почему бы мне не сделать это прямо сейчас? — И он умчался прежде, чем Гермиона успела возразить.

Она подавила желание уронить голову на стол. Если уж Рон упрётся во что-то, с ним невозможно спорить. “То есть спорить-то можно, только единственным результатом будет ругань”.

Гермиона заключила в унынии, что её первая попытка сводничества с треском провалилась.

На стул рядом упала Луна и начала собирать еду на тарелку.

— Ты выглядишь задумчивой этим утром, Гермиона.

— Думаю, что у меня плохо получается сводить людей, — кивнула та.

— Но ты больше переживаешь, что, возможно, у тебя плохо получается дружить, — прямо заметила Луна в своём стиле, от которого Гермиона приходила одновременно в восторг и ужас.

— Возможно, — согласилась Гермиона, неловко заёрзав. — Просто… Я не хочу Гарри только для себя, нет. Его дружба с Роном важна для него… — Он не улизнул бы из башни посреди ночи поговорить с ним, если бы это было не так — ...и моя дружба с Роном важна для меня... — Хотя и меньше, чем дружба с Гарри, не говоря уж об их отношениях, - ...я просто...

— Тяжело уравновесить отношения, когда один из участников упрямо держится на прежнем месте, а остальные прошли дальше? — предложила Луна.

— Да, точно!

— Но почему ты уверена, что Рон тоже изменится, если начнёт встречаться с кем-нибудь? — спросила Луна, при этом её внимание было сосредоточено больше на грибах, которые она накладывала себе в тарелку, нежели на Гермионе.

Вопрос застал Гермиону врасплох.

— Ну, он поймёт, что паре надо проводить какое-то время наедине.

Луна молча подняла тонкую светлую бровь, и Гермиона вздохнула.

— Или нет, — признала она безнадёжно. Особенно если он не сам решит начать отношения, а поддастся на уговоры. — Ты права, права. — Она выставила ладони перед собой, признавая поражение. — Я пытаюсь принудить Рона к чему-то, но это не решение. — Она вздохнула. — Особенно если я хочу быть хорошим другом.

— И свахой, — глубокомысленно добавила Луна.

Гермиона издала смешок.

— Ну да, это тоже. — Она прикусила губу. — Эта идея казалась такой хорошей! Рон действительно нравится Лаванде, и, думаю, Рон будет рад иметь девушку.

— Что Гарри думает об этом? — спросила Луна.

Гермиона подпёрла голову рукой, поставив локоть на стол.

— Он вроде бы согласился со мной, когда я сказала, что нам надо свести Рона с Лавандой, но...

Гарри обычно не спорил с ней, когда она высказывала новую идею; если он был не согласен, он просто искал обходные пути. Если так подумать, он обычно соглашался с необходимостью найти кого-нибудь для Рона скорее в шутку, а не всерьёз. И его действия говорили об обратном — он пошёл на нарушение запретов, чтобы поговорить с Роном; он предложил ему потренироваться вместе на выходных. Гермиона подумала с усмешкой, что, похоже, в этом и заключалась разница в их подходах к проблеме. Возможно, Гарри точнее уловил суть: Рон не хотел посягать на время Гермионы с Гарри, он лишь хотел немного времени наедине с другом.

Вздохнув, Гермиона сказала:

— Похоже, Гарри думает, что Рон хочет немного побыть с ним вдвоём.

Луна что-то промычала с полным ртом еды.

— И мне следовало бы подумать, как помочь им в этом, а не толкать Рона к Лаванде, — кивнула своим мыслям Гермиона. Может быть, Рон начнёт встречаться с Лавандой, может быть, нет; но это должно быть его решение, не её. Осознав это, она испытала облегчение. Она поговорит с Гарри, когда закончится его наказание, и они придумают что-нибудь. — Спасибо, Луна.

— Я не сказала ничего особенного, — удивилась та.

— Ты задала нужные вопросы, — заметила Гермиона. — И порой именно то, что остаётся недосказанным, всё решает.

Луна засветилась.

— Но я не из-за этого подсела к тебе.

— А из-за чего же?

— Думаю, я обнаружила новый вид насекомых, — жизнерадостно сообщила Луна. — Возможно, жука, он летает и у него причудливые узоры на голове. У него также довольно странные привычки для жука — он не столько заинтересован в еде, сколько в людях. Я надеялась, что ты присоединишься к моим наблюдениям?

Гермиона кивнула, поскольку она теперь была в долгу перед Луной за её совет (она также подозревала, что жук был одним из воображаемых существ Луны).

— Сейчас у меня факультативы, так что можем заняться этим после обеда.

— Отлично! — засила Луна. — Просто отлично.

Чувствуя себя лучше от разрешившейся ситуации с Роном, Гермиона направилась в башню Гриффиндора за книгами для занятий Целительством. Она любила эти занятия и они убедили её, что этому она хочет посвятить свою жизнь.

Лёгкость на душе испарилась, как только она вошла в общую гостиную, в центре которой Рон и Джинни стояли друг напротив друга и ругались.

Краем глаза она заметила, что остальные, включая близнецов, забились по углам, предоставляя сорящимся место для сражения.

— ...а я сказал, что ты с ним не пойдёшь! — кричал Рон.

— Это не тебе решать! — кричала Джинни в ответ. — Я могу гулять с кем захочу!

— В последнее время твои решения сложно назвать удачными!

Глаза Джинни гневно блеснули.

— Не смей использовать это против меня! Ты знаешь, что ни я, ни Лидия не знали о планах Джессики напасть на Гермиону!

— Тебе не просто так назначили наказание! Ты сама призналась, что вы это обсуждали!

— Обсуждали, Рон! Мы с Лидией и подумать не могли, что кто-то из нас собирается предпринять что-то серьёзное! — горячо возразила Джинни. — И да, нас всё равно за это наказали, и Гермиона меня за это уже простила!

— Не вмешивай сюда Гермиону! — велел Рон. — Она не имеет никакого отношения к тому, что ты встречаешься с Майклом Корнером.

— Ты сам начал, и я не встречаюсь с Майклом! — прорычала Джинни. — Я просто иду с ним на бал!

— Только через мой труп! — отрезал Рон.

— Это можно устроить! — пробурчала Джинни и умчалась в женскую половину общежития, куда Рон не мог за ней последовать.

— А ну вернись, чёрт тебя возьми! — прокричал Рон в лестничном проходе.

В ответ донеслось приглушённое “Отвали”. Пожалуй, хорошо что после всей той истории с Джессикой Джинни теперь побаивалась новой политики Хогвартса против травли, иначе, учитывая ярость в её голосе, она могла пустить в ход свой коронный Летучемышинный сглаз.

Гермиона оценила ситуацию и подошла к Рону. Остальные по-прежнему старались не высовываться.

— Джинни собирается на бал с Майклом Корнером?

Рон запустил пальцы в рыжую шевелюру.

— Чёрта с два!

Гермиона задалась вопросом, что именно так расстраивало Рона — что Джинни пойдёт на бал с Майклом или то, что она не пойдёт с ним. Она приобняла его за плечи, стараясь утешить.

— Пойдём, — ласково сказала она. — Я захвачу учебники по Целительству и пойдём на занятие по дуэлингу. Только там мы сможем увидеться с Гарри сегодня.

Рон кивнул, его лицо начало приобретать естественный окрас.

— Да, — благодарно ответил он. — Идём повидаемся с Гарри.

— Может, вам удастся перенести вашу квиддичную тренировку, — предложила Гермиона. — Уверена, он тоже с нетерпением её ждёт.

— Ты классная, Гермиона, — Рон широко улыбнулся. — Реально классная.

Гермиона подавила недовольную гримасу.

— Бывает, — ответила она и поспешила подняться по лестнице прежде, чем Рон осознает, какой неклассной она была за завтраком.

o-O-o

11 декабря 1994

Ферма Блэков рядом с рекой Батовой была красивой. Это было сельское произведение искусства: огромный фермерский домик нечёткой формы с постройками для работников и хозяйства, позволяющими удобно расположиться в них большому количеству людей. Ферма была полностью на самообеспечении и легко охранялась — она занимала достаточно обширную территорию и уже была окружена девятифунтовым забором, который ударял электрическим зарядом любого, кто к нему приблизится — как снаружи, так и изнутри.

Она была идеальным местом для убежища оборотней.

Ремус вновь подумал о том, что Сириус порой может быть удивительно дальновидным. Он вспомнил их первый разговор о том, где устроить убежище...

- Не думаю, что особняк во Франции годится для этого, — заметил Сириус, его лицо было слегка размытым в зеркале.

Ремус вздохнул.

— Я бы лучше остался во Франции. Я неплохо знаю французского альфу, Роберта, хотя много лун минуло с нашей последней встречи, но я знаю, что он будет справедлив с другими оборотнями... — он заставил себя говорить по существу, — ...с другой стаей, обосновавшейся на его территории.

- Хм… У нас нет другого подходящего места во Франции, — пробормотал Сириус, у него на лбу образовалась складка, когда он обдумывал варианты.

— Значит, остановимся на особняке, — живо предложил Ремус. Сириус бросил на него колючий взгляд через зеркало.

- Слушай, Ремус, я понимаю, почему ты хочешь остаться во Франции — ты, так сказать, знаком с территорией, и очевидно туда проще всего добраться из Британии с помощью дешёвых порт-ключей, да и множество маггловских способов.

- Но?

- Но когда-нибудь Сивый узнает о беглецах и, честно говоря, особняк не предназначен для обороны или осады. Он предназначен для отдыха и немного — для производства вина. — Выражение лица Сириуса стало ностальгическим. — Очень хорошего вина, надо заметить.

Ремус проигнорировал последнее замечание.

— Полагаю, у тебя есть идея получше?

- Фермы на Балканах, о которых ты упоминал, вероятно, больше подойдут, особенно ферма Блэков, — просто ответил Сириус. — Послушай, давай начнём с Франции. Она близко, ты в хороших отношениях с Робертом, и особняк в хорошем состоянии. Тем временем, налаживай отношения с… — Сириус запнулся.

— С Грегором, — подсказал Ремус.

- ...и взгляни на Балканские владения. Выбери одно из них на случай, если придется прятаться от Сивого.

И теперь, наблюдая за довольными лицами тридцати-восьми оборотней вокруг него, Ремус понял, что это была отличная идея. Они собрались вокруг огромного стола в кухне фермерского дома. Радость Ремуса увеличилась ещё больше, когда на стул рядом с ним опустилась Клара. Он позволил себе на мгновение насладиться видом её гривы рыжих волос, тёплых карих глаз и широкой улыбки.

— Потрясающее место, — весело завила она. — Я в восторге!

— Оно явно более безопасное, чем особняк, — кивнул Ремус.

В его голосе проскользнуло облегчение. Умом он понимал, что их с Фенриром встреча не за горами, но известие о том, что Волдеморт потребовал у Фенрира его голову, его несколько подкосило.

Ремус никогда не понимал, почему Фенрир поддерживал Волдеморта. Он явно был альфой и привык к подчинению в стае, а не подчиняться самому. Когда Ремус работал со стаей во время своей шпионской деятельности, он избегал прямой конфронтации с Фенриром, но он достаточно пообщался с членами стаи, чтобы узнать о стиле руководства Фенрира. От этого его удивляло то, как он пресмыкался перед Волдемортом.

Возможно, в официальном статусе были были свои прелести. Ремус размышлял об этом, поглощая тущёную говядину, приговленную домовиками. С Волдемортом Фенрира почитали как лидера не только в кругах его стаи, пусть даже лидера ниже по статусу, чем сам Волдеморт. К тому же ему полагались дополнительные бонусы — свобода делать то, что хочет, без последствий; разрешение кусать кого и где угодно по прихоти... опьяняющий соблазн для того, кто принял волчью жестокость как данность — кто считал себя в большей степени волком, нежели волшебником.

Ужин прошёл весело.

Ремус наблюдал и оценивал то, как все адаптируются. Начали формироваться группы. Парочки из первоначальной группы в особняке подружились между собой и образовали довольно сплочённый коллектив. Остальные, включая тех, кто сбежал из стаи Фенрира после его сообщения о рейдах, сформировали две группы — одна из них состояла из относительно молодых одиночек, а вторая — из остальных парочек.

В некотором отношении, эти группы были хорошо сформированы. Члены каждой группы понимали и поддерживали друг друга. К счастью, ни между группами, ни между отдельно взятыми личностями не ощущалось враждебности. Хотя конфликты наверняка неизбежны. Тридцать-восемь людей подразумевали столько же характеров, и столкновения между ними были неизбежны. Ремус должен будет разрешать конфликты как альфа.

Он понимал, что ему нужна бета. Его взгляд упал на женщину рядом. Клара была сильной и разделяла его взгляды и мнения, а также образование. В глубине души он чувствовал, что может доверить ей принятие решений в его отсутствие. Более того, она не входила ни в одну из групп — она дрейфовала из одной в другую и, казалось, была этим вполне довольна. Она была верна всей стае, как единому целому.

Кто-то может быть несогласен с его решением сделать женщину бетой, но Ремус был настроен решительно. Если он формирует стаю, то это стая будет такой, какой он хочет. Конечно, ему ещё нужно было всё тщательно обдумать, поскольку кто-нибудь (Сириус) может сказать, что он делает это только из-за своих романтических чувств к Кларе. И этот кто-то, возможно, будет прав.

Он наконец расправился с говядиной и довольно вздохнул. Пустые тарелки исчезли и на их месте появилась свежая кружка пива и десерт в виде вишнёвого пирога и сладкого натурального йогурта в качестве соуса.

Выглядело это аппетитно. Ремус приготовился попробовать лакомство, когда рядом с ним появился Джаген, главный домовик.

— Глубокоуважаемий управляющий, — сказал он на английском с сильным акцентом. — Здесь есть Балканский волчок у ворот.

Ремус нахмурился. Он вчера связывался с Грегором, чтобы удостовериться, что он не возражает против стаи оборотней, расположившейся на их территории. Возможно, ему следовало ожидать личного визита. Он коротко кивнул домовику и поднялся.

— Тебе не следует идти одному, — поднялся из-за стола Патрик, один из одиночек, который был в стае с самого начала и который также был хорошим кандидатом на роль беты.

Он был относительно молод, его инфицировали в шестнадцать лет, в конце прошлой войны, когда он и попал в стаю Фенрира. Он был столь же недоволен лидерством Фенрира, как Шан, но также был неспособен бросить ему вызов. Тем не менее, Патрик хорошо справлялся с организационными вопросами и помогал Ремусу с переездом стаи на Балканы. Также он был очень общительным и нравился всем в стае; он обожал жизнь в стае, чего Ремус не мог вполне понять, и обладал широкими знаниями в различных областях.

Клара согласно кивнула.

— Мы с Патриком пойдём с тобой, Ремус.

Ремус со вздохом подумал, что руководство стаи формируется прямо перед его глазами. И в этом не было ничего плохого, поскольку Клара и Патрик хорошо дополняли друг друга. Остальные согласно закивали, довольные остаться за столом и позволить этим двоим взять на себя задачу охранять альфу.

Ремус не стал возражать. Он повёл их к входу, и, выйдя из дома, они аппарировали к воротам. Ремус сразу же узнал гостя и велел пропустить его, выходя ему навстречу с широкой улыбкой.

— Томас!

— Альфа Люпин! — тот дружелюбно улыбнулся ему в ответ.

— Я же говорил, зови меня Ремус, — со вздохом сказал он, пожимая Томасу руку. Затем он указал на Патрика за его правым плечом и Клару — за левым. — Томас, это Патрик Киф и Клара Холлидей. Патрик, Клара, это Томас Лубрик. Он работает аврором в охране болгарского министра и состоит в балканской стае.

Томас кивнул Патрику и Кларе, которые настороженно кивнули в ответ.

Ремус провёл их всех обратно в дом, Томас — по правую руку. В доме они тут же устроились в уютном кабинете. Когда они сели поговорить, перед Ремусом появился вишнёвый пирог со свежим пивом, а перед Томасом — чашка кофе. Патрик и Клара вернулись к остальным на кухне, чтобы сообщить им, что всё в порядке.

— Альфа Попов передаёт тебе привет и желает всего наилучшего стае Люпина, — начал Томас, когда домовики исчезли.

— Стая Люпина благодарит его за участие и за позволение обосноваться на его территории, — официально ответил Ремус. — Мы перед ним в долгу.

— Между друзиями и семиёй нет долгов, — ответил Томас. — Грегор всецело в это верит.

Ремус улыбнулся. Грегор ему очень нравился, и ему казалось, что лидер славянской стаи считал себя своего рода наставником Ремуса.

— Он назначил меня посредником между нашими стаями. Если ты не против, альфа?

— Нисколько. Я представлю тебя стае после нашей беседы. Тебе, наверное, также следует официально познакомиться с Сириусом и Гарри.

Ремус всегда старался напомнить людям, что считал их частью своей стаи.

— Я бил би рад, — согласился Томас, вытирая пальцы о салфетку. — Ты уже вибрал себе бету?

— Не совсем, — ответил Ремус, неловко заёрзав под взглядом Томаса. — Патрик и Клара вызвались сопровождать меня до ворот. Они основные кандидаты. Но если я выберу Клару, могут быть недовольства по поводу пола...

— Не когда они в человеческой форме, — прервал Томас. — Но в волчией — вполне возможно.

Ремус медленно кивнул. Он думал как человек, забыв о волке, и это было его недостатком как лидера стаи.

— Значит… скорее всего Патрик, — сказал он.

— А Клара может быть наставницей, — добавил Томас. — Они хорошо сочетаются друг с другом, а?

Томас озвучил мысли Ремуса.

— Я тоже так думаю, — с усмешкой признал он.

Томас кивнул и достал из кармана мантии конверт.

— От министра.

Ремус удивлённо приподнял брови. Он не ожидал такого быстрого ответа на свой запрос на личную встречу с Богданом, о которой он попросил, чтобы обсудить вопрос безопасности корабля Дурмстранга в Хогвартсе. Он открыл конверт и просмотрел письмо — его приглашали на завтрак на следующий день.

Так скоро.

— Вау, — пробормотал Ремус.

— Он с радостию встретится с тобой, чтоби обсудить проблему, — сказал Томас. — Грегор также рассказал о разрешении твоей стаи занят ферму, и, полагаю, он также желает поприветствоват тебя.

Ремус медленно кивнул. Он не ожидал, что Грегор также известил правительство о нём, и от этого он несколько запаниковал.

— С нетерпением жду нашей встречи. — Он положил письмо обратно в конверт и отложил. — Давай представим тебя остальным. Я напишу ответ, пока ты будешь беседовать с ними, — заявил он.

Час спустя Томас отбыл восвояси, стая разбрелась по своим спальням, а Ремус беседовал с Сириусом по зеркалу.

— Вы с Богданом прям не разлей вода, — заметил Сириус.

Ремус махнул рукой.

— Думаю, эта встреча скорее приурочена к переезду стаи в его страну.

— Что ж, как бы то ни было, хорошо, что мы можем поговорить с ним так скоро, — ответил Сириус, проведя рукой по волосам. Он выглядел на все свои тридцать пять.

— Как дела у Гарри? — спросил Ремус, понимая причину беспокойства Сириуса. Во время предыдущего звонка Сириус долго причитал по поводу вылазки Гарри.

Сириус тяжко вздохнул.

— Он в порядке.

— Злится? Грустит?

— Нет, — покачал головой Сириус. — Вообще-то, он признаёт, что нарушил правила и подверг себя опасности, поэтому должен получить наказание. Он довольно тихий, но… он в порядке. — Он поморщился. — Ты хотя бы представляешь, как часто я сбегал из башни после комендантского часа, Ремус?

Ремус подавил желание вздохнуть. Сириусу было тяжело придерживаться строгой дисциплины. Но это можно было понять. Он никогда не признавался, но его родители, очевидно, злоупотребляли своей властью. Поэтому для него дисциплина приравнивалась к насилию — и тех двух лет под опекой Чарльза Поттера было недостаточно, чтобы отказаться от этой идеи. Скорее всего, Сириус чувствовал, что он таким образом делает Гарри больно.

И отчасти он чувствовал себя лицемером, наказывая Гарри за то, что сам делал множество раз в его годы. Ремус полагал, что каждый родитель вынужден лицемерить в некоторых моментах, и Сириусу не стоит на этом зацикливаться. Однако как бы ему не нравилось воспитывать Гарри, он всё же не приходился ему родителем и поэтому, скорее всего, не вполне представлял, какого это наказывать своего ребёнка за то, что когда-то делал сам.

— Очевидно, он понимает, что ты вынужден наказать его, даже если ты сам так делал, — заверил его Ремус. — И, кроме того, когда ты сбегал, никто не покушался на твою жизнь, в отличие от Гарри.

— Был Снейп, — бросил Сириус в ответ.

— Ты сам понимаешь, что это не одно и то же, — нахмурился Ремус. — К слову о Северусе, он слышал что-то новое о нападении на Рождество?

— И кто из нас нетерпелив теперь? — спросил Сириус насмешливо и покачал головой. — Прошла всего пара дней и Рождество ещё далеко. Скорее всего, мы не услышим о Крауче в ближайшее время.

— Всё ещё не могу поверить, он сказал тебе быть осторожным.

Сириус пожал плечами.

— По его официальному диагнозу, паровозик Барти-младшего на полной скорости слетел с рельсов вменяемости прямиком в бездонную пропасть безумия, а значит от него можно ожидать всего, что угодно.

— Ты рассказал об этом Гарри?

— Я рассказал о том, что Снейпу сообщили о готовящихся планах на Рождество, — замялся Сириус. — Но я ничего не сказал о подозрениях Снейпа о том, что Барти наверняка попытается достать меня рано или поздно. Он уже знает, что Барти винит меня за Рабастана… Нет необходимости всё разжёвывать, тем более что это лишь мнение Снейпа. Гарри и так есть о чем переживать.

Ремус медленно кивнул. Он был согласен.

— Как проходит подготовка ко второму заданию?

— Ребята проделали хорошую работу, организуя план. Большинство в альянсе умилились. Дафна Гринграсс умаслила отца прислать ей его пол-библиотеки по плаванию и заклятиям для лодок, — сказал Сириус с усмешкой, которая быстро растворилась. — Гарри переживает, что заберут кого-то дорогого ему, но мы не знаем, по каким критериям Кубок будет выбирать.

— Возможно, это будет какая-то вещь.

— Или сам Гарри, — он взмахнул рукой, из-за чего картинка в зеркале на мгновение помутнела. — От того, что он переживает об этом, лучше не станет. — Он тяжело вздохнул. — Целитель Аллен говорит, что это естественно и он справится, но… Я не могу пообещать Гарри, что никто не пострадает.

— Не уверен, что мы сможем подобрать слова, которые сотрут его страх потерять того, кто ему дорог, Бродяга, — грустно сказал Ремус. — Он потерял Джеймса и Лили и это оставило свой след, даже если он сам об этом не помнит. Но он знает каково жить без любви и боится, что история повторится.

Они все этого боялись. Ремус и сам не мог избавиться от тревожного монстра внутри, который твердил ему, что ему суждено вновь потерять свою стаю, вновь остаться одному, лишённым всего. Эта тревога подкреплялась осознанием того, что если Гарри умрёт, Сириус либо умрёт, пытаясь спасти его, либо пытаясь отомстить.

Понимающий взгляд встретился с Ремусовым.

— Мы друг друга стоим, не так ли, Лунатик?

И это выдавало страх Сириуса вновь потерять тех, кого он любит.

Сириус взмахом руки велел ему игнорировать последнее замечание.

— Поспи немного перед встречей и хорошо проведи время с министром.

Зеркало резко погасло, и Ремус раздражённо фыркнул. Но окончание их разговора, очевидно, расстроило Сириуса, и ему нужно было побыть одному.

“Я должен быть рядом”, — виновато подумал Ремус. Он должен быть рядом с семьёй, а не в Болгарии, изображая альфу перед оборотнями, которые… которые нуждались в убежище и в том, кто защитит их.

Чёрт.

Ремус провёл рукой по волосам и направился спать.

Завтрак с министром Болгарии был нервным и пугающим мероприятием.

Столовая министра была огромной и подходила для вечеринок с кучей гостей, и огромный стол в центре с кучей стульев это только подтверждали. Сегодня было накрыто только два места во главе стола. Секретарь подвёл Ремуса к месту справа от министра. Ремус сперва пожал руку Богдану.

— Прошу, присаживайся! — сказал тот по-болгарски, указывая Ремусу на стул.

Тут же прибыли официанты с подносами разнообразной еды для завтрака. Ремуса подкупила явная доброжелательность Богдана, и он с радостью выбрал себе обильный завтрак, состоящий из бекона, сосисок, жареной картошки, грибов, помидор и красивой яичницы-глазуньи. Он заметил, что Богдан ограничился чашкой раскисших хлопьев и свежим фруктом.

— Диета, — поморщившись, сказал Богдан, похлопав себя по круглому животу. — Жена настояла.

Ремус вежливо кивнул с сосиской во рту.

— Я приветствую тебя и твою стаю в Болгарии, — тепло сказал Богдан. — Я был рад узнать от Грегора, что ты попросил разрешение обосновать убежище здесь.

— Спасибо, и я рад, то вы одобрили моё решение, — ответил Ремус, вытирая рот салфеткой. Он полагал, что Грегор сначала рассказал Богдану об этом, прежде чем дать своё разрешение, но он не собирался вмешиваться в их отношения.

— Разве я мог поступить иначе? — тепло улыбнулся Богдан. — Тебе я доверяю, Ремус.

— Спасибо, — поблагодарил Ремус, вспоминая слова Билла о том, что его бы беспокоил тот факт, что кто-то создаёт стаю, если бы этим кем-то не был Ремус. У него потеплело на душе от мысли, что ему так доверяли.

— Томас также передал твой запрос касательно корабля Дурмстранга. — Богдан нахмурился. — Вы уверены, что Пожиратели Смерти укрываются на нём?

Ремус быстро кивнул.

— Уверены. Игорь Каркаров признался перед нашим шпионом, и улики с места преступления указывают на то, что злоумышленники использовали корабль в качестве базы при попытке саботировать первое задание. Однако у нас нет достаточно весомых официальных доказательств, чтобы предоставить британскому правительству для запроса на официальное разрешение.

— Тем временем эти собаки продолжают использовать корабль Дурмстранга в своих целях! — Богдан ударил кулаком по столу. — Мерзавцы!

— Поэтому лорд Блэк и обращаемся к вам с неофициальной просьбой, хотя Корнелиус — министр Фадж — знает об этом и поддерживает, — серьёзно ответил Ремус. — Если вы позволите нам обыскать корабль, мы найдём этих самозванцев и арестуем.

Лицо Богдана помрачнело. Он взял дольку грейпфрута с кислым выражением.

— К сожалению, это не так-то просто, мой друг, — он взмахнул чайной ложечкой. — Что вы знаете о Дурмстранге — школе, а не корабле?

Ремус, отрезающий очередной кусочек бекона, остановился на мгновение.

— Совсем немного, — признал он. — У него репутация хорошего учебного заведения, но в их программе слишком много Тёмной магии по мнению британцев, которые склоняются к Светлой магии.

— А его местоположение? — подтолкнул Богдан, мрачно смотря на грейпфрут, будто тот мог поменять свои вкусовые характеристики.

— Должен признать, — неуверенно сказал Ремус, — до тех пор пока его не объявили представителем Болгарии в турнире, я не знал о точном местонахождении. Это тщательно охраняемая тайна.

— Потому что у Дурмстранга нет точного местоположения, — сообщил Богдан, откладывая грейпфрут и беря чашку крепкого кофе. — Школа меняет своё местоположение каждый год — переезжая по восточно-европейским странам и странам Прибалтики. В этом году чести удостоилась Болгария, в следующем году это будет Россия, в прошлом была Хорватия. Понимаешь?

Ремус склонил голову. К сожалению, он понимал даже слишком хорошо.

— Так сложилось исторически, — продолжал Богдан. — Дурмстранг был создан, поскольку наши страны нуждались в магической школе, но население было слишком маленьким, чтобы построить в каждой стране свой собственный Хогвартс. Наши предки объединили ресурсы, но не смогли договориться на одном месте, и в конце концов кто-то предположил перевозить школу каждый год, чтобы каждая страна удостоилась чести и права принимать у себя школу, хоть и ненадолго. Это всем понравилось и теперь такова традиция.

— Понимаю. Таким образом получается, что вы не можете единолично принять решение разрешить обыск, потому что хоть Дурмстранг и находится под управлением Болгарии номинально, но по факту принадлежит нескольким странам?

Богдан кивнул.

— Если бы это было только моё решение… — он взмахнул ложкой, будто это была палочка. — Мои авроры уже бы прочёсывали корабль.

Ремус потёр висок, пытаясь придумать другое решение или иной способ убедить Богдана, но в голове было ужасно пусто.

— Уверяю тебя, Ремус, я обращусь с неофициальной просьбой дать это разрешение к моим коллегам, но… — Богдан тяжко вздохнул. — На это уйдут недели. Не многие из них симпатизируют Пожирателям Смерти, однако время уйдёт на переговоры и на то, чтобы надавить на них, особенно если учесть, что это неофициальная просьба.

— Спасибо, — поспешил поблагодарить Ремус, — это лучше, чем ничего. Тем временем мы, возможно, сможем найти необходимые нам улики для официального подхода.

Богдан широко улыбнулся.

— Что ж, хватит об этом! Расскажи лучше о первом задании турнира!

Ремус был рад услужить, и они приятно провели остаток часа. Ремус вернулся на ферму с полным желудком и решил, что прогулка поможет ему проветрить голову и переварить обильный завтрак.

Почти полчаса спустя он достиг опушки сзади фермы, где столкнулся с Кларой. Она была тепло одета в спортивные штаны, шерстяную толстовку, перчатки и шапку. Очевидно, она занималась бегом и остановилась для растяжки. Она широко ему улыбнулась.

— Ремус! Как прошла встреча?

— Хорошо, — ответил Ремус, с удивлением признавая, что действительно так считал. Во время прогулки он смирился с тем фактом, что получение разрешения на обыск корабля займёт время. — Он рад приветствовать нашу стаю.

Клара махнула рукой в сторону дома.

— Возвращаешься?

— Да.

— Я пойду с тобой.

— Я рад, — признал Ремус с улыбкой. Дома его ждала целая гора работы. Ему действительно нужно было подумать о помощнике. Его взгляд упал на Клару. Возможно, идея сделать её бетой была не самой удачной, учитывая отношения в стае, но она была образованной волшебницей, которая идеально подошла мы должность помощника. — Клара, ты думала о том, чем тебе заняться?

— Я думала, мы все будем работать на ферме? — Клара удивлённо на него посмотрела.

— Да, таков был план. Но твоя квалификация позволяет тебе заняться чем-то более серьёзным, чем фермерство.

— Возможно. — Она склонила голову. — У тебя есть предложения?

— Мне необходим помощник. На мне организация стаи, работа управляющего для родов Блэков и Поттером, чёртов турнир и… Я утопаю в обязанностях.

— Хм. Патрик мог бы взять на себя часть обязанностей в стае в качестве беты.

— Согласен. Позже я обсужу это с ним, но и с этим работы непочатый край.

— Что об этом думает лорд Блэк? — прямо спросила Клара.

Справедливый вопрос. Было ли у Ремуса право назначать своего собственного помощника? У них с Сириусом были довольно неформальные рабочие отношения, но, наверное, всё же следовало поговорить с ним об этом.

— Разумеется, он должен будет оконательно утвердить твою кандидатуру, но… — Ремус пожал плечами. — Уверен, он доверит мне этот выбор.

— А что насчёт девушки, с которой ты теперь живёшь? — деликатно спросила Клара. — Я так понимаю, она тоже оборотень?

Ремус нахмурился, осознавая, что слухи дошли до неё быстрее, чем он успел поговорить с ней об этом.

— В плане работы, у Шан свой собственный бизнес по дизайну украшений, и мы с ней не живём вместе, — быстро поправил Ремус. — Шан предоставила нам информацию о Фенрире, и ДМП хотели отправить её в программу защиты свидетелей. Сириус разрешил её остаться в месте, где я базируюсь на данный момент в качестве компромисса, когда она попросила не отправлять её в программу.

Клара посмотрела на него в замешательстве.

— Но другие говорят, то вы друзья. Близкие друзья.

— Мы с Шан просто друзья, — твёрдо ответил Ремус и остановился, не доходя до дома, где их могли прервать. — Мы давние друзья — Шан пыталась завербовать меня в стаю в восьмидесятых. — Он смущённо улыбнулся. — Но помимо этого, уверяю, между нами ничего нет.

Клара издала удивлённый смешок.

— Прости, Ремус, это совершенно не моё дело.

Он взял её за руку и с надеждой спросил:

— В самом деле?

Её щёки порозовели, и в глазах промелькнул целый клубок эмоций — сожаление, досада, беспокойство… Этого было достаточно, чтобы Ремус понял, что ошибся и она совершенно не заинтересована в нём романтически.

— Что ж, — сказал он, опережая её, — неловко вышло. — Он отпустил её руку и печально улыбнулся. — Мне жаль, что я...

— Нет, Ремус, — перебила его Клара и взяла за руку. — Это мне жаль. — Она на мгновение опустила взгляд на их руки, прежде чем вновь посмотреть ему в глаза. — Как волк, я считаю тебя очень привлекательным. Ты — альфа. Мой альфа. Я чувствую это здесь, — она приложила свободную ладонь к сердцу. — Но как ведьма… Я предпочитаю женщин, Ремус.

— Оу, — Ремус тупо уставился на неё.

Клара издала смешок.

— Я думала, ты знаешь. — Она заглянула ему в глаза. — Я много говорила о своей бывшей, Элисон.

Элисон? Он думал, она была её подругой.

Румус встряхнул головой. Он помнил, как деликатно отреагировала Тонкс на его отказ, и он был решительно настроен поступить аналогичным образом с Кларой.

— Поскольку у меня, очевидно, лишняя Y-хромосома, полагаю, мне придётся смириться с ролью альфы и друга. — Он усмехнулся и сжал её руку.

Она бросила ему благодарный взгляд.

— И моего начальника, если лорд Блэк согласится, — сказала она с усмешкой и, подтолкнув его, выпустила его руку. — Возможно, это к лучшему, что мы сможем работать вместе, не усложняя всё романом.

— Возможно, ты абсолютно права, — согласился Ремус и указал на дом. — Идём?

— Расскажи мне больше об этой работе, — Клара взяла его под руку, когда они пошли к дому.

Ремус на мгновение почувствовал укол разочарования от потери потенциального романа, но проигнорировал его и начал рассказывать об обязанностях его будущего помощника. Однако тупая боль в груди осталась, и он был рад наконец дойти до дома и разойтись с Кларой по своим делам.

Он не сомневался, что Сириус будет по полу кататься от смеха, когда узнает.