План Мародера (джен)

В кабинете Сириуса в Хогвартсе не ощущалось угрожающего присутствия родовой магии Блэков, но Хогвартс, казалось, отвечал на потребность Сириуса в безопасном месте, и Альбус, как директор, мог чувствовать изменение магии в кабинете — она защитит Сириуса и Гарри от любых действий, которые мог бы принять Альбус. И это осознание заставляло держаться начеку.

Альбус расправил мантию, усевшись в уютное кресло перед камином; Корнелиус и Амелия опустились на диванчик, Кроакер — в другое кресло, а Сириус, Ремус и Гарри остались стоять.

— Во-первых, — начал Сириус, — теперь Гарри будет присутствовать на наших встречах, если его расписание позволит.

Альбус пристально взглянул на Сириуса, но по его лицу невозможно было понять, почему он вдруг поменял своё решение. Промелькнула мысль возразить, но по довольным лицам окружающих Альбус понял, что его никто не поддержит, и воздержался.

— Во-вторых, прежде чем перейти к основной повестке дня, нам надо разобраться с острой политической проблемой, так что… — Сириус указал на Корнелиуса, который мрачно улыбнулся.

— Венлок в открытую выступает против нас. — Он пространно взмахнул рукой. — Не то чтобы мы этого не предвидели, но от этого не менее неприятно.

Сириус, Гарри и Ремус обменялись взглядами — для Ремуса это было намного больше, чем неприятно.

— Газеты помогли с первыми защитными действиями, — вклинился Берти.

— Международная пресса оказала больше всего поддержки, — кивнул Сириус, и, вновь взглянув на Корнелиуса, заметил проблеск одобрения в его взгляде. — Провести беспроводное интервью было гениальной идеей. «Пророк» пытался оправдаться этим утром.

Альбус счёл это сильным преуменьшением: “Пророк” выпустил целую статью с извинениями перед родами Поттеров и Блэков, в которой Рита утверждала, что информатор подсунул ей неверные данные

Амелия громко фыркнула.

— Они утверждают, что Рита нашла информацию на своём столе и, убедившись в реальности инцидента — хотя они не говорят, как она убедилась, — она написала статью.

— Значит, они не знают, кто дал им эту информацию? — Берти вздохнул. — Как удобно, не правда ли?

Альбус кивнул.

— И точно не поможет мне найти виновного и завести уголовное дело, — сухо заметила Амелия.

— Жаль, что нельзя открыть дело на Риту, — пробормотал Сириус — довольно грубо с его стороны, по мнению Альбуса, который и сам не испытывал особой симпатии к журналистке.

— Мы не можем доказать, что она знала, каким образом информация попала к ней, — со вздохом сказала Амелия. — К сожалению, проверка файла Ремуса предоставила только двух подозреваемых — Диггори и Долорес Амбридж.

— Амбридж! — Сириус воскликнул. — Разве она не скитается где-то в джунглях?

— Это да, — поспешил уверить их Корнелиус, — но она всё ещё сотрудница министерства, и поэтому у неё есть доступ к его ресурсам.

— Не говоря уже о том, что у неё всё ещё есть друзья или скорее пособники здесь, — добавила Амелия. — Например, Кларенс Сматтер, который достал файл Ремуса для Долорес после того, как Сириуса объявили лордом.

— Пыталась достать компромат, — прокомментировал Сириус с нескрываемым отвращением.

Дамблдор почувствовал разочарование в Долорес — она не была лучшей ученицей, но подавала надежды.

— И нашла, — вздохнул Ремус.

— Ты не виноват, Лунатик, — мягко сказал Гарри. — Если бы не это, так что-то другое.

— Гарри прав, Ремус, — согласилась Амелия. — Она также просила Сматтера достать засекреченные данные о жизни Гарри с Дурслями. Разумеется, тот не мог этого сделать без моего одобрения, поэтому Долорес отозвала свою просьбу.

— Лучше мой файл, чем Гарри, — отметил Ремус.

Альбус заметил, что Гарри на это нахмурился, в то время как Сириус выглядел согласным с Ремусом.

— К сожалению, сейчас я могу доказать лишь то, что Сматтер получил доступ к файлу и передал ей информацию, — вздохнула Амелия. — И поскольку она всё ещё сотрудник министерства, действия Сматтера правомерны. — Она взмахнула свободной рукой. — Я послал аврора опросить её, но сомневаюсь, что она признается в чем-либо, и я не могу использовать сыворотку правды без более существенных доказательств против неё.

— Что насчёт Диггори? — спросил Сириус, поменяв позу и бросив взгляд на Гарри.

— Та же проблема. — Разочарование сквозило в голосе Амелии. — У него есть полномочия просматривать файлы Ремуса. Он с готовностью признал это и готов поклясться, что не передавал информацию прессе.

— Довольно конкретная клятва, — заметил Гарри.

Амелия одобрительно кивнула.

— Которая не исключает того, что он мог передать информацию кому-то ещё, кто затем передал её прессе.

— Например, Венлоку, — с отвращением сказал Сириус.

— Но опять же, у нас нет доказательств, — сказала Амелия. — Даже если Амос признает, что передал информацию Венлоку, этого недостаточно, чтобы обвинить члена Визенгамота.

Сириус вздохнул.

— Так что, мы это так и оставим? — требовательно спросил Гарри. — Им это просто сойдёт с рук?

На Альбуса накатил прилив ностальгии по тем временам, когда он сам был таким же невинным и полным энтузиазма — когда его ещё не измучили политические интриги и махинации.

— В качестве ответного действия мы можем перевести Диггори в другой отдел, — предложил Корнелиус. — И на его место поставить того, кто согласен с нашей политикой.

— Следует сделать это в любом случае, — согласился Сириус и потёр подбородок. — Возможно, есть способ заставить Венлока сказать правду во время заседания Визенгамота.

— Вероятно, он ожидает твоего ответного шага, — заметил Ремус. — То есть, помимо того, что ты уже запланировал.

Альбусу навострил уши, особенно когда заметил весёлый взгляд Амелии.

— Мы должны знать о твоём плане, Сириус?

— Ничего кардинального, — ровно ответил тот. — Обещаю.

Ремус натянуто улыбнулся.

— Я отговорил его разыграть Венлока, прилюдно сняв с него одежду.

Корнелиус поперхнулся чаем, но затем заулыбался.

— Несомненно, это бы оживило заседание.

Берти усмехнулся.

— Полагаю, ты возьмёшь на себя контраргумент, вместо Дэниэла?

— Да. И Ремус, вероятно, прав — Венлок ждёт, что я попытаюсь выманить из него правду о газетной статье, и будет осторожен. — Сириус пожал плечами. — Всё же, возможно, нам удастся хоть чего-то от него добиться.

— Тебе и самому надо быть осторожным, — мягко заметил Ремус. — Особенно, учитывая присутствие Гарри.

Альбус хмурился. Он не считал это хорошей идеей, но воздержался от возражений, заметив радость на лице Корнелиуса и огромное удовлетворение на лицах остальных. Казалось, никто не считал, что Гарри не следует присутствовать на Визенгамоте до совершеннолетия.

— Альбус?

Звук его имени резко вернул внимание к Военному совету.

— Прошу прощения, — мягко извинился он. — Я замечтался.

— Мы перешли к обсуждению турнира, поскольку больше нечего сказать в отношении политики, — объяснил Сириус ровным голосом, без намёка на нетерпение, которое, однако, промелькнуло в его серых глазах.

Альбус указал на Гарри.

— Прошу прощения, но не думаю, что могу обсуждать это в присутствии Гарри.

Гарри помрачнел, но Сириус кивнул, соглашаясь с Альбусом.

— Почему бы нам с тобой не собраться, пока остальные заканчивают? — обратился Ремус к Гарри, который глянул на Сириус, спрашивая разрешения, и, получив, коротко и вежливо попрощавшись со всеми, вышел вместе с Ремусом.

Альбус подавил желание тяжело вздохнуть. Он надеялся, что сможет выкроить минутку с Гарри для извинения. Он отбросил эту мысль и сосредоточился на обсуждении. Он также хотел попробовать переубедить его насчёт заседания Визенгамота, на котором четырнадцатилетнему мальчику не стоило присутствовать, даже такому сознательному, как Гарри.

— Альбус? — позвал его Сириус с раздражением, дающим Альбусу понять, что к нему обращаются уже не впервые.

Альбус глубокомысленно кивнул, чтобы скрыть смущение.

— Подготовка ко второму заданию уже началась. Аластор отвечает за безопасность, и мы присматриваем за кораблём Дурмстранга. К сожалению, это задание было сильно осложнено Волдемортом, и, боюсь, ему даже не придётся вмешиваться, чтобы поставить жизнь Гарри в опасность. — Альбус с сожалением подумал, что кто-то вполне может умереть, несмотря на их старания смягчить условия. — Я предупрежу всех чемпионов.

Лицо Сириуса ничего не выражало.

— Ясно.

— Что касается безопасности, — продолжил Альбус, — мы не смогли предоставить существенных доказательств того, что молодой Бартемиус и его сообщники задействуют корабль Дурмстранга, кроме очевидных связей Каркарова в качестве посредника — что нельзя назвать существенным доказательством.

— Этого явно недостаточно, чтобы запросить ордер на его обыск или попросить официально, — с сожалением произнес Корнелиус. — Однако я поговорил с Богданом, после того как Ремус обратился к нему неофициально, и он сообщил, что добился некоторого прогресса со своими коллегами-министрами в Дурмстрангском пакте. Он считает, что они могут принять решение, основываясь на результатах второго задания и наличии дополнительных доказательств саботажа.

— Теперь я даже не знаю, хочу я саботаж или нет, — криво усмехнулся Берти.

Альбус согласно склонил голову. Сириус с благодарностью кивнул Корнелиусу.

— Спасибо за вашу работу в кулуарах, Корнелиус.

В ответ министр гордо надулся.

— Что ж, следующий вопрос на повестке дня — операция “Пометить Пожирателей”, — продолжил совет Сириус.

— Никакого продвижения, — тяжело вздохнула Амелия. — Насколько мы можем судить, ни один из отмеченных Пожирателей смерти не имел никаких контактов с Краучем, Трэверсом или Сивым. Никто из них не был замечен. Профессор Снейп, конечно, обменивался сообщениями через Каркарова, но мы не знаем, как тот передаёт сообщения: возможно, лично или с помощью нелегальной каминной связи.

— Что насчёт беглецов из Азкабана? — спросил Сириус. — Трэверса-старшего и Малсибера?

— Благодаря твоему рассказу о произошедшем, нам удалось найти дом, в котором держали вас с Невиллом, — сказала Амелия, — и мы обнаружили останки Руквуда и Малсибера. Трэверс-старший сейчас на свободе. — Она сделала глоток чая. — Мы укрепили охрану в Азкабане, так что второй волны беглецов быть не должно.

— Я так понимаю, дементоры, ушедшие с Краучем, всё ещё не найдены? — спросил Сириус.

Амелия кивнула.

— Боюсь, что так. Возможно, они в скором времени проголодаются и предпримут действия, которые помогут обнаружить их. — Она легонько постучала пальцами по чашке. — Озвучив доклад об отсутствии прогресса, я чувствую себя бесполезной.

— Ты делаешь всё, что в твоих силах, — уверил её Сириус опередив Альбуса. — Знаешь, Грюм говорил нам, что девяносто процентов работы правоохранительных органов состоит в терпении, кропотливом сборе улик и бумажной волоките. — Он коротко рассмеялся. — Он прогонял нас через кучу слежек на тренировках, чтобы мы учились.

— Я помню, — улыбнулась Амелия. — Он заставил меня целую неделю следить за Флоренс Паркинсон, потому что она ходила в Лютный переулок, и самое подозрительное, что она сделала, так это купила нелегальную краску для волос.

Альбус поджал губы. Он так и знал, что её светлый оттенок волос не мог быть естественным.

— Должен сказать, Амелия, что ты не единственная чувствуешь себя бесполезной, — вмешался Берти. Он взглянул на Сириуса, спрашивая разрешения продолжить, и тот утвердительно кивнул. — После наших летних успехов в охоте за сокровищами диадема Равенкло оказалась неуловимой. — Он фыркнул и показал на Альбуса. — Благодаря продолжающимся попыткам Альбуса поговорить с призраками, мы знаем, что привидение Равенкло — также известная как дочь Равенкло — действительно поведала Реддлу точное место нахождения диадемы в Албании.

Сириус взглянул на Альбуса и слегка склонил голову, тот ответил аналогичным движением, при этом у него внутри будто развязался узелок от признания его усилий.

— Призраки также подтвердили, что Том привез диадему с собой, когда вернулся из Албании на собеседование в Хогвартс, но они утверждают, что, хотя она всё ещё в Хогвартсе, они не знают, где именно, — жизнерадостно сказал Альбус.

— Значит, прогресс всё же есть, — тихо сказал Берти. — У нас есть подтверждение того, что именно диадема, скорее всего, является крестражем, а не какой-то другой артефакт Равенкло.

— И ты подтвердил письмо Регулуса, что она спрятана в Хогвартсе, — добавил Сириус. — Нам просто нужно продолжать поиски.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что они не напрасны, — согласился Берти.

— Ну что ж, — сказал Сириус, глядя на часы, — пора закругляться, если не хотим опоздать в Визенгамот.

Все начали собираться, но Альбус задержался, и вскоре они с Сириусом остались одни.

— Вам что-то нужно, Альбус? — сухо спросил Сириус.

— Я хотел ещё раз извиниться перед тобой, — начал тот. — Минерва отчитала меня по справедливости. Мне не следовало полагать, что мне лучше знать, и не позволять ситуации с Хагридом отвлечь меня от задания, которое поручил мне Ремус.

— Мы уже не раз об этом говорили, Альбус, — спокойно произнес Сириус, его уверенный взгляд встретился со взглядом Альбуса. Тот вздохнул.

— Боюсь, я не осознавал, как трудно изменить свой образ мышления, дорогой мальчик. — Он снова сделал паузу. — Я искренне сожалею о той боли, которую невольно причинил юному Гарри.

— Вам следует сказать это ему.

— Я надеялся, что у меня будет такая возможность.

Сириус казался неуверенным, но всё же кивнул и жестом пригласил Альбуса следовать за ним. Гарри был в гостиной вместе с Ремусом. Оба уже переоделись в парадные мантии, и Гарри что-то торопливо рассказывал своему названному дяде.

Альбус снова задался вопросом, правильно ли было возложить на плечи Гарри бремя присутствия в Визенгамоте, но он сосредоточился на насущном вопросе и вклинился в разговор, когда мальчик остановился, чтобы перевести дух.

— Гарри, не уделишь мне минутку, пожалуйста?

Сириус подтолкнул Ремуса в плечо.

— Мне нужно с тобой поговорить. Посиди со мной, пока я переоденусь.

Ремус бросил на Альбуса недоверчивый взгляд, но последовал за Сириусом.

Гарри перестал расхаживать по комнате и жестом пригласил Альбуса сесть.

— Вы хотели поговорить со мной, профессор Дамблдор?

Альбус подобрал мантию и опустился в кресло; Гарри присел на краешек дивана.

— Я хотел лично извиниться за то, что не проинформировал тебя, как просил Ремус, — торжественно произнес Альбус. — Я не могу даже представить, через что ты прошёл, считая Сириуса погибшим, и мне ужасно жаль, что я сыграл в этом не последнюю роль.

— Всё в порядке, — вздохнул Гарри и потер нос. — Ну, не совсем в порядке, но я знаю, что вы хотели меня защитить и… ну, — он смутился, — у меня есть собственный опыт принятия решения, ради защиты других, которое оказалось не столь удачным.

Альбус расслабился, услышав это тёплое прощение.

— Я постараюсь быть лучше, Гарри. — Он прочистил горло. — Учитывая это, надеюсь, ты поймёшь, что мой следующий вопрос вызван лишь заботой о тебе: ты точно уверен, что тебе следует присутствовать на дебатах в Визенгамоте?

Гарри пристально посмотрел на него, и на какое-то долгое мгновение Альбус почувствовал, что его оценивают и судят. Довольно неприятное чувство. Наконец Гарри заговорил:

— Этот альянс носит имя Поттера. Они поддерживают мою политику. Знаю, что по возрасту мне не разрешено принимать участие в дебатах — и я рад этому, — но я могу хотя бы присутствовать.

— Всё же до твоего совершеннолетия тебя представляет Сириус, Гарри, — мягко заметил Альбус.

— Может быть, — согласился Гарри, — но... — Он замолчал, и его взгляд упал на фотографии на каминной полке. — Когда я потерял его…

Альбусу пришлось напрячься, чтобы расслышать его.

— Когда я думал, что потерял его, я осознал, что мне придётся возглавить альянс и самому всем заниматься… И я принял это, потому что у меня не было другого выбора, и потому что в конце концов мне придётся встретиться с Волдемортом один-на-один, — просто объяснил он. — Думаю, я знал это ещё до того, как услышал пророчество. — В его зелёных глазах вспыхнул яростный огонёк, их взгляды встретились. — Мы оба это знаем.

Его сердце чуть не разорвалось при виде явной боли на лице Гарри.

— Теперь Сириус снова со мной… И он с радостью возьмёт на себя мои обязанности, я уверен, но мне нужно... Мне нужно взять инициативу на себя, если я собираюсь снова встретиться с Томом, — заключил Гарри.

Альбусу оставалось лишь кивнуть. Он знал это уже много лет и всё ещё надеялся что-то изменить.

— Дело в том, — продолжал Гарри, — что раньше у меня никого не было. — Выражение его лица стало печальным. — Я один боролся с Квирреллом и Волдемортом, и один — с Василиском и тенью Тома. Так что, — он расправил плечи и вздернул подбородок, — если я смог встретиться с ними лицом к лицу, то смогу встретиться и с Венлоком. — Он неожиданно улыбнулся. — И, по крайней мере, теперь я знаю, что Сириус и Ремус сделают всё возможное, чтобы подготовить и подбодрить меня; что они будут рядом, когда нужны.

— Не только Сириус и Ремус, мой мальчик, — мягко заметил Альбус.

Гарри медленно кивнул.

Послышались шаги на лестнице, они обернулись. Альбус отметил, что Сириус снова надел хорошо скроенную дуэльную мантию поверх кожаных штанов и шёлковой рубашки чёрного цвета, сапоги из драконьей кожи довершали наряд. Ремус был одет в безупречную парадную мантию в том же стиле, что и Гарри, с гордо вышитыми на груди гербами Поттеров и Блэков. Они определенно произведут фурор, появившись вместе в Визенгамоте. Альбусу не терпелось увидеть реакцию на них.

— Что ж, — громко сказал Сириус, — пойдём?

Альбус поднялся со своего места вместе с Гарри и на мгновение дал волю дикой волне надежды внутри, потому что если Гарри встретится с Волдемортом с таким же достоинством и мужеством, какие он показал в их разговоре, Альбус не сомневался, что Волдеморт проиграет. А у несчастного Венлока не было ни единого шанса.

Эта мысль грела душу, и Альбус жизнерадостной походкой повёл всех к камину.

o-O-o

— Неудивительно, что она тебя игнорирует, — протянул Драко.

Гарри на мгновение оторвал взгляд от Гермионы, стоящей рядом с Тонксами по другую сторону кабинета Корнелиуса, и мрачно посмотрел на него.

— Спасибо за поддержку, кузен.

Рода Поттеров и Блэков уже целую вечность ждали в кабинете. Сириус хотел эффектно появиться в Визенгамоте в последнюю минуту, и они прибыли пораньше. Гарри снова посмотрел на Гермиону, но она внимательно слушала Амелию. При встрече она вежливо поздоровалась с Гарри, но затем начала игнорировать.

Драко приподнял тонкую белокурую бровь.

— Ты должен признать, что сам пришёл бы в ярость, если бы она поступила с тобой так, как ты поступил с ней.

— Я пытался её защитить, — огрызнулся Гарри.

Драко пожал плечами.

— Ну, как скажешь. — Его аристократическая мордашка выглядела слишком довольной, по мнению Гарри. — Так ты теперь одинок?

Гарри сердито посмотрел на него.

— Нет! Можешь ты уже закрыть тему?!

Драко поднял руку, как бы сдаваясь.

— Хочешь поговорить о Венлоке и дебатах? — усмехнулся он.

По правде говоря, об этом им и следовало поговорить. “Может, это знак?” — подумал Гарри. Возможно, отношения отвлекают его от важных дел и ему действительно следует отказаться от них до тех пор, пока проблема с Волдемортом не решится. Тогда ему не придётся беспокоиться ни о защите своей девушки, ни о том, как бы не расстроить эту девушку, защищая её неправильным образом, ни о том, как загладить свою вину, и он сможет сосредоточиться на том, как победить Волдеморта или на подготовке ко второму заданию, или как не позволить Венлоку спровоцировать его на дебатах…

Подавив вздох, Гарри потер лоб, пытаясь унять зарождающуюся головную боль. Наверно, сейчас Гермиона бы поругала его, если бы он принял решение в одиночку, не посоветовавшись с ней. Честно говоря, он действительно не хотел отказываться от отношений с Гермионой, хотя ситуация с Ремусом отвлекла его от мыслей о том, как загладить вину перед ней.

Гарри запоздало понял, что Драко ждёт ответа. Он заставил себя сосредоточиться.

— Сириус будет великолепен в дебатах, — пробормотал он, ощетинившись.

— Я в этом не сомневаюсь, но и Венлок это знает, — протянул Драко.

Он был прав — мысль о плане, который они с Сириусом разработали, вызвал неприятные ощущения в животе.

— Может, он ошибётся в дебатах, недооценив Сириуса, но, на мой взгляд, он признается в чём-то незаконном только под сывороткой правды или под заклятием правды, какое Сириус применил к отцу, — продолжал Драко.

Гарри замер. Сириус использовал родовую магию, чтобы Люциус не врал. Может ли Гарри сделать то же самое, призвав родовую магию Венлока? Если бы эта магия была доступна ему, он мог бы сделать это. Но будет ли магия Венлока доступна ему как самому могущественному в родовом магическом круге? И как можно сделать это незаметно?

— Гарри? — Тихий голос Гермионы резко вырвал Гарри из мыслей, и он слегка вздрогнул, осознав, что она стоит рядом с ним.

Драко понимающе ухмыльнулся.

— Гермиона. — Гарри поправил очки на носу.

— Амелия говорит, что Сириус попытается заставить Венлока признать правду во время дебатов? — спросила Гермиона, озабоченно наморщив лоб.

Гарри кивнул.

— Да, он планирует... — Его взгляд на мгновение метнулся к Драко. — И Драко только что подал мне блестящую идею.

— Я-то?

— Он-то?

Одновременно сказали Гермиона и Драко и возмущённо посмотрели друг на друга — если бы ситуация не была столь серьёзной, Гарри бы рассмеялся в голос.

— Драко считает, что Венлок что-то выдаст только если будет под действием заклинания правды родовой магии, — объяснил Гарри.

Хмурое выражение лица Гермионы почти сразу прояснилось.

— Так ты собираешься проверить, сможешь ли призвать его родовую магию?

Гарри кивнул.

— Но мне нужно сделать это молча.

— Почему ты считаешь, что можешь призвать родовую магию Венлока? — озадаченно спросил Драко.

— Ну, я смог призвать магию Невилла на чемпионате мира, — признался Гарри, понимая, что Драко, вероятно, этого не знал — он не был уверен, знали ли Люциус и Нарцисса. Его способность призывать родовую магию была слишком важной, поэтому о ней широко не распространялись. Он рассказал об этом только Рону и Гермионе, и только потому, что Невилл видел это своими глазами.

— Серьёзно? — Обе брови Драко взлетели на лоб. — Но… это значит... то есть ты настолько могущественный?

— Ну, пока неясно, является ли это вопросом могущества или как-то связано с клятвами Гарри и Невилла, — живо объяснила Гермиона. — Можно проверить сейчас, поскольку Венлок никоим образом не связан ни с одним из родов.

— Но я не знаю, как сделать это молча, — заметил Гарри. — Если все узнают об этом, узнает и Волдеморт.

Гермиона задумалась.

— А ты не можешь произнести заклинание про себя?

— Я не уверен, — признался Гарри. — Не думаю — кажется, когда призываешь ритуальную магию, нужно объявить об этом во всеуслышание. — Он посмотрел на Сириуса, разговаривающего с Люциусом, и нахмурился. — Я могу спросить Сириуса.

— Жаль, что ты не можешь использовать парселтанг, — сказал Драко. — Отец рассказал, как ты разговаривал со змеей рода в Визенгамоте в прошлый раз. Он говорит, все с ума сошли, пытаясь понять вас.

Гарри пожал плечами и покраснел.

— Змея любит поболтать.

Гермиона и Драко изумлённо уставились на него.

— Ты готов, Гарри?

Гарри чуть не подпрыгнул, поняв, что за те несколько минут, что он не смотрел на Сириуса, тот успел подойти к нему вместе с Ремусом.

— Думаю, да. Вообще-то, Драко кое-что придумал.

Глаза Сириуса метнулись к Драко, который яростно покраснел, в то время как Гарри принялся быстро объяснять:

— ...поэтому мы не знаем, смогу ли я вызвать её молча или стоит попробовать парселтанг или... — Гарри беспомощно пожал плечами.

— Ну, во-первых, не уверен, что это сработает. Заклинание правды обычно работает только если глава применит его к членам рода, — сказал Сириус.

Гарри изменился в лице, и Гермиона с Драко тоже выглядели расстроенными.

— Но, думаю, стоит попробовать, — добавил Сириус.

Гарри выдохнул, радостное предвкушение вызывало покалывание по всему телу.

— Во-вторых, родовую магию можно призвать молча — такое редко, но случается — дедушка так делал, — задумчиво сказал Сириус. — Но ты только начал заниматься ментальными заклятиями, так что оно может быть немного ненадёжным, если сработает.

— Но ты можешь попробовать, и если не сработает, используй парселтанг, — предположил Ремус.

Гарри кивнул. Таков был план.

— И даже если ничего не сработает, идея хорошая сама по себе, — одобрительно сказал Сириус, посмотрев на Драко.

— Надеюсь, что сработает, — сказал Гарри. — Возможно, это единственный способ заставить Венлока ошибиться.

Сириус похлопал его по плечу.

— Ты совсем в меня не веришь? — сухо упрекнул он.

Гарри покраснел.

— Извини, то есть, знаю, у нас есть план, просто…

— Сложно будет заставить Венлока повесился на веревке, которую мы надеемся ему дать, — подтвердил Сириус и вдруг широко улыбнулся. — Кроме того, если всё пойдет ужасно, я сниму с него штаны, и все забудут о дебатах.

Гарри усмехнулся, и настроение сразу улучшилось. Его взгляд на мгновение встретился с взглядом Драко, прежде чем утонуть в шоколадном взгляде Гермионы. Она покраснела и отвернулась.

Удовлетворение разлилось по телу от этого маленького подтверждения того, что он всё ещё ей нравился. Гарри решил что, как только с Венлоком будет покончено, он придумает, как вернуть Гермиону и, конечно же, окончательно победить Волдеморта.

План был хорош. Ну, во всяком случае, более конкретный, чем когда либо.

o-O-o

Августа с тайным восторгом наблюдала за беседующими группами, разбросанными по всему Визенгамоту. Зал вибрировал от энтузиазма, исходящего от них.

С одной стороны зала Ричард Боунс взволнованно беседовал с Леонардом Эбботтом, а с другой, казалось, происходил столь же страстный обмен мнениями между Уилксом и Ноттом. Августа не могла не заметить, как Венлок кивнул некоторым из своих союзников, и его самодовольный вид наводил на мысль, что он припрятал в рукаве козырь против обновления законопроекта о магических существах.

Августа покачала головой и снова подумала о том, что появление Сириуса в качестве лорда Блэка и шаги, которые он предпринял для защиты Гарри, несомненно, оживили законодательный орган магического правительства. И Августа воспринимала это с радостью, хоть внутренне поёжившись от глубоко укоренившегося чувства вины за то, что без пинка от Сириуса они сами даже не почесались.

Её взгляд упал на Альбуса, глубоко погруженного в дискуссию с Дуллардом. Времена для Верховного чародея изменились. Он больше не был главным авторитетом, к которому обращался Свет, особенно после его ошибок с Гарри. О, план Сириуса не был идеальным — Рождество и инцидент с похищением Сириуса тому доказательство, — но в целом он работал.

Департамент магического правопорядка работал активно — они оперативно и инициативно поддерживали порядок благодаря своей постоянной бдительности (Августа улыбнулась последней фразе, напоминавшей Аластора); невыразимцы в Отделе тайн столь же активно проявляли себя в Охоте за сокровищами, и даже Корнелиус казался помолодевшим, погружаясь в политику с запалом и новыми подходами, которые полностью соответствовали желаниям альянса Поттеров.

Августа рассеянно погладила палочку и откинулась на спинку кресла. Присутствие Гарри на собрании альянса стало настоящим шоком, но он справился блестяще. Она гордилась тем, как он выслушивал их советы (которые варьировались от её собственного обещания быть рядом, что бы они ни решили, до прямого (и очень грубого, учитывая присутствие Ремуса) заявления Доджа о том, что им следует держаться подальше от “их оборотня"), затем расправил плечи, поблагодарил всех и уверенно заявил, что Ремус никуда не денется, что лучшая защита — нападение, и он не позволит таким, как Венлок, угрозами заставить их согласиться на закон, который, в лучшем случае, только ослабит их сообщество, а в худшем — полностью подорвёт. После этого стало понятно, почему так много наследников присягнули Гарри на верность.

Её взгляд переместился на четвертый ярус галереи, где собрались некоторые наследники. Амос Диггори сидел рядом с сыном. Невилл — рядом с Ханной, Сьюзен и Диггори. По другую сторону от её внука пустовали места для ожидаемых членов рода Блэков. Она только задалась вопросом, почему они опаздывают, когда двери зала распахнулись, и они все вошли.

“Блэки знают, как эффектно появиться”, — весело подумала Августа, когда в зале воцарилась почти благоговейная тишина.

Первыми вошли Сириус, Гарри и Ремус — на их мантиях красовались гербы Блэков и Поттеров. За ними следовали Тонксы — Нимфадора, одетая в мантию аврора, шла с видом, говорящим, что она при исполнении; её родители сопровождали Гермиону Грейнджер. Замыкали процессию трое Малфоев. Они остановилась у подножия лестницы, ведущей к пустым креслам, которые им занял Невилл.

Ремус слегка поклонился Сириусу и Гарри. Тревожный шёпот пробежался по комнате, когда оборотень спокойно и высоко задрав подбородок, повёл Нимфадору вверх по лестнице. Августа не удивилась, когда он сел рядом с Невиллом и посадил аврора рядом с собой. Род Блэков быстро заняли свои места, но внимание зала было приковано к ярусу с древними и благородными родами, куда направились Гарри с Сириусом. Последний тихо призвал родовую магию, чтобы защитить сына, как он сделал, когда тот впервые присутствовал в Визенгамоте.

— Заприте двери! — громко приказал Альбус.

Двери с громким стуком закрылись, и Августа с досадой осознала, что прозевала вход Корнелиуса, Амелии и Берти.

Сириус неторопливо направился к своему месту. Рода поднялись в знак почтения (даже Венлок, хоть и с недовольством и насмешкой), и, когда все сели, заседание началось.

— Прошу слова! — Венлок вскочил, как только Дуллард открыл рот, чтобы огласить первый вопрос на повестке дня. Венлок указал на Ремуса: — Я требую немедленно выпроводить это существо!

В зале воцарился хаос.

Августа вскочила и выкрикнула свои возражения вместе с несколькими другими членами альянса Поттеров, хотя она заметила краем глаза, что Гарри не сдвинулся ни на дюйм после быстрого взгляда на Сириуса, который тоже оставался спокойным. Члены группы Венлока что-то кричали в ответ, и в такой какофонии невозможно было что-либо разобрать.

Небольшой хлопок из палочки Альбуса заставил всех замолчать.

— Благодарю вас, Верховный чародей, — сказал Сириус в установившейся тишине. — Поскольку возражение было выдвинуто против управляющего моими родами, позволите мне ответить?

Альбус наклонил голову, его голубые глаза отчаянно сверкнули.

— Конечно, Сириус, прошу.

— Лорд Венлок, — твердо сказал Сириус, — я стерплю оскорбление в этот раз, поскольку подозреваю, что ошибочная шумиха вокруг единственного промаха моего управляющего повлияла на ваше мнение.

Угроза, что он не стерпит оскорбление за второе грубое слово, была более чем очевидна в словах и поведении Сириуса. Августа одобрительно кивнула.

— Однако, — продолжил Сириус, — я ещё раз повторю заявление, которое сделал вчера для прессы: Ремус Люпин остаётся управляющим родов Блэка и Поттера и всецело располагает нашим доверием. Не могу утверждать, что он не опасен вне полнолуния — в конце концов, он полностью обученный волшебник, отлично владеющий защитой от тёмных искусств — но оборотнем он является лишь в полнолуние. Поскольку до этого ещё далеко, я могу поручиться, что он не превратится в оборотня в течение следующих четырёх часов этого заседания Визенгамота.

Намёк на то, что Ремус был скорее волшебником, чем оборотнем, заставил некоторых смутиться. Венлок лишь усмехнулся.

— Я согласен с лордом Блэком, — спокойно сказал Альбус. — Мистер Люпин не представляет опасности, поэтому останется.

— Он же оборотень! — пронзительно воскликнул Эйвери. То, как он посмотрел на Венлока в поисках одобрения, выдало происхождение этой мысли.

Сириус свирепо посмотрел на него, и Эйвери отпрянул назад. Августа подумала, что, возможно, до Эйвери начало доходить, что большую угрозу представляет не оборотень, а лорд древнего и благородного рода Блэков.

Нотт встал и откашлялся.

— Я хотел бы выразить своё согласие с мнением лорда Блэка, что мистер Люпин не представляет угрозы. В его удалении с заседания нет никакой необходимости.

— Тебе легко говорить, — ответил Венлок, — у тебя мирное соглашение с домом Блэков.

— Да, что насчёт тех из нас, у кого нет никакого соглашения? — нахмурившись, спросил Трайп.

Августе показалось, что она заметила блеск удовлетворения в его глазах, когда он снова сел. И внезапно она осознала, что это ловушка. Они предвидели присутствие Ремуса на этом сеансе и решили загнать Сириуса в угол: ему придётся либо смириться с исключением Ремуса, либо согласиться с условиями его присутствия. Её губы сжались в тонкую линию. Ну, только через её труп! Она сейчас как…

— Почему бы вам просто не воспользоваться родовой магией? — прямолинейный вопрос Гарри прервал её мысленную тираду.

Она оглянулась и увидела, что Гарри рассеянно поглаживает грифона Поттеров, и, поправив очки, с настороженностью разглядывает Венлока и Трайпа.

— То есть, — продолжил Гарри, — Сириус вызывает нашу родовую магию, чтобы защитить меня, пока я здесь, так почему бы вам не вызвать вашу, раз вы так беспокоитесь о Ремусе?

Венлок на мгновение лишился дара речи. Трайп покраснел и вскочил на ноги.

— Я бы хотел напомнить юному лорду Поттеру, что не все из нас владеют родовой магией, — прорычал он.

Сириус пожал плечами.

— Я не обижусь, если на время сеанса лорд Венлок использует свою родовую магию для защиты всех присутствующих в зале. Я бы предложил использовать свою, но, полагаю, некоторые не верят, что она защитит их от члена моего рода. — Он опасно улыбнулся.

Августа нахмурилась. Казалось, Сириус и Гарри подначивают Венлока вызвать его магию.

Дуллард вскочил.

— Есть прецедент, — взволнованно сказал он. — В тысяча девятьсот сорок первом году лорд Лавгуд использовал свою родовую магию для защиты всех участников сессии от гоблинов, которые пришли подписать договор по его распоряжению.

— Что ж, — твердо сказал Альбус, — похоже, решение найдено. — Он махнул рукой в сторону Венлока. — Лорд Венлок?

Венлок нахмурился, явно недовольный провалом его грандиозного плана загнать Сириуса в угол и заставить пойти на уступки. Он резко дёрнул рукой, призывая свою магию. В воздухе появился серебристый гриф, который немедленно взлетел к потолку и уселся на люстру, выдавая своё недовольство. Венлок сел.

На публичном ярусе все притихли при виде ещё одного родового магического тотема. Альбус жестом показал Дулларду продолжать.

Казалось, не прошло много времени, прежде чем Дуллард вызвал Дирка Крессвелла представить поправки к закону об оборотнях и других магических существах. Августа прочла поправки и осталась ими довольна, но внимательно слушала, как волшебник излагал свои доводы.

— Позвольте начать с относительно неспорного вопроса. — Крессвелл стоял в центре зала Визенгамота, заложив руки за спиной, в своей качественной, но не вычурной синей мантии. — В настоящее время существ можно разделить на две приблизительные категории, и самая простая из них — это те, которые определяются как безвредные. Они варьируются от светлячков до книзлов и почтовых сов, и комитет предлагает лишь минимальные изменения, главным образом касающиеся языка и терминологии ввиду принятия последних законов. Я бы хотел немедленно выставить эти изменения на голосование.

— Кто-нибудь из присутствующих возражает? — обратился к залу Дуллард.

Августа оглянулась на своих коллег, но все промолчали. Последующее голосование было кратким и единогласным за принятие изменений в закон.

Крессвелл снова вернулся на помост.

— Вторая часть законопроекта касается оставшейся категории существ. — Он прочистил горло. — Во-первых, по мнению комитета, ответственного за пересмотр существующего законодательства, черта между магическими расами и магическими существами довольно размыта. Мы предлагаем переименовать тех, кто перечислены в таблице 2а законопроекта об изменениях комитета, на защищенных и опасных существ…

Крессвелл начал читать список вслух, но Августа пропустила его мимо ушей, поскольку уже прочитала его и одобрила.

— Опять же, предлагаемые изменения в отношении этих существ в основном незначительны в плане регистрации и контроля. Но мы также предлагаем создание нового заповедника исчезающих видов в Шотландском высокогорье под контролем министерства, — заключил Крессвелл. — Новый заповедник сможет перейти на полное самообеспечение в течение трех лет и может финансироваться за счёт увеличения регистрационных и лицензионных сборов, которые являются частью малых изменений. Я бы хотел немедленно выставить эти изменения на голосование.

Поднялась палочка Сельвина, и Альбус дал ему слово.

— А что насчёт тех, кого вы исключили из списка существ? Если мы проголосуем за эту поправку, разве мы уже не утвердим этот список как окончательный? И если так, то я с этим не согласен, так как в нём отсутствует ряд существ, которые вы предлагаете переопределить!

Раздался согласное гуденье, в основном в маленьком анклаве Венлока, хотя Августа заметила несколько членов группы Люциуса. Некоторые, может, и стремились к подписанию мирного соглашения с родом Блэков, но это не изменило их основных политических принципов.

Крессвелл поднял руку, призывая к тишине, и, на удивление, все повиновались.

— В девятом пункте чётко указано, что список остается открытым для добавления новых существ или существ, которые были переклассифицированы. Если этот список будет принят в законодательном порядке, то мы на любом заседании сможем обсудить, кого в него добавить.

Успокоившись, большинство протестующих замолчало, и парочка младших родов встали, протестуя против повышения лицензионных сборов и правил разведения. С их возражениями быстро разобрались — потому что любой здравомыслящий человек осознавал необходимость изменения правил разведения, а лицензионные сборы явно были слишком низкими в течение десятилетий. Совсем скоро второе голосование узаконило раздел защищенных и опасных существ.

Августа удовлетворенно вздохнула. С двумя разделами нового закона было покончено, но оставалось ещё несколько, и ни ей, ни остальным членам альянса не стоило расслабляться.

— Все остальные, ранее известные как существа, теперь считаются магическими расами и перечислены в таблице 2b законопроекта комитета об изменениях, — объявил Крессвелл. — В следующих разделах предлагается закон, отменяющий запреты и предписания в отношении ряда существ, которые теперь считаются расой либо волшебниками с особенностями.

Уилкс немедленно возразил:

— Что вы подразумеваете под расой и какие ещё волшебники с особенностями?

— В этом законодательном акте магическая раса определяется как магический вид с признанной властью, способностью к речи и обладающий интеллектом, — твердо заявил Крессвелл. — Волшебники с особенностями — это волшебники, являющиеся гибридом между нашей магической расой и любой другой, или те, кто родился волшебником, но заразился таким заболеванием, как ликантропия.

Ожидаемо, в зале снова поднялся шум.

Августа взглянула на Сириуса и не удивилась, обнаружив, что он следит за Гарри, который, казалось, разговаривал со змеей Блэков.

— Тишина! — Суровое заявление Альбуса наконец восстановило порядок, и заседание продолжилось.

Предложение о создании нового отдела по связям волшебников и магических рас было принято подавляющим большинством. Затем кратко обсудили каждую магическую расу и проголосовали за принятие их таковыми, а также определили курс дальнейших действий.

Довольно быстро и без споров решили вопрос великанов, кентавров и морских обитателей, неохотно признав, что каждый из них представляет собой расу благодаря своим собственным органами управления, и поскольку все три расы просто хотели получить контроль над своими землями (что Визенгамот полностью не признал как ранее так и сейчас) и чтобы к ним не лезли. Также не было никаких споров по поводу вампиров и вейл, поскольку в Британии не было их поселений, и секции закона просто признавали их существование и ограничили использование их сил против волшебников на британской земле.

С гоблинами разобрались так же быстро: Визенгамот решил не трогать договоры о перемирии с ними, но отделение связи с гоблинами попытается начать более позитивный диалог. Переквалификация домовых эльфов в магическою расу вызвала некоторые споры (не существовало никакого центрального руководящего органа, с которым можно было бы взаимодействовать), но в конечном итоге этот закон приняли вместе с новым законом, защищающим их от жестоких владельцев. Однако все ждали последнего пункта.

— Во-первых, комитет поддерживает действующие законы, касающихся потомства волшебников и представителей магических рас, — начал Крессвелл. — Согласно нему, потомство в любом случае считается в первую очередь колдуном или ведьмой. Однако, если наследуются опасные способности, как в случае с вампирами и вейлами, то они также должны подчинятся согласованным юридическим ограничениям для этой магической расы. Если ни у кого нет возражений, я хотел бы перейти ко второй категории, состоящей из волшебников, зараженных ликантропией.

В комнате воцарилась тишина. Августа заметила, как Венлок слегка напрягся, будто перед атакой; его соратники тоже подобрались. Они считали, что у них есть преимущество, и Августа задалась вопросом, в чём же оно заключается. Сириус явно придётся реагировать быстро на любой их выпад, что бы это ни было...

"Ну же, приятель, поторопись", — нетерпеливо подумала Августа, глядя на Крессвелла.

Но тот неспеша обвёл собравшихся задумчивым взглядом, задержавшись ненадолго, но многозначительно на Ремусе, прежде чем прочистить горло и продолжить:

— Предлагается заменить и аннулировать все ранее написанные законы, касающиеся волшебников с ликантропией, или, как они ранее назывались, оборотней.

По общественному ярусу прокатился ропот, вызванный вопиющим переименованием тёмного существа в то, что признавало их обычное состояние более существенным.

— Комитет считает предыдущий закон отвратительным и скорее провоцирующим раздор и беспорядки в нашем обществе, нежели обеспечивающим его защиту, — продолжал Крессвелл. — Более девяноста восьми процентов заражённых были инфицированы против их воли и не стремятся навредить окружающим, изолируя себя в полнолуние. Однако наши нынешние законы лишают их всех базовых прав, ограничивают их возможности трудоустройства, образования и жилья, а также позволяют казнить даже несовершеннолетних. Комитет считает это пародией на правосудие. Да, наши законы должны обеспечивать защиту широкого круга людей от тех, кто выбрал инфекцию и принял дикое существование, но в то же время они должны признать, что подавляющее большинство ищет помощи в поддержании своего заболевания и желает продолжать быть полноправными членами нашего общества.

Сама того не осознавая, Августа кивала на слова Крессвелла. Она была впечатлена его красноречием и, оглянувшись на коллег, увидела, что остальные члены альянса Поттеров выглядят довольными работой Крессвелла и результатами его комитета.

— Итак, — твердо заявил Крессвелл, — предложение состоит из двух частей. Первая касается идентификации и прав: зараженные волшебники больше не будут называться главным образом оборотнями, если их не осудят за сознательное нападение на другого волшебника во время полной или частичной трансформации. Они сохраняют за собой все права волшебников, с которыми были рождены. При трудоустройстве в волшебном мире, их работодателям рекомендуется предоставлять им оплачиваемый отпуск в день полнолуния и до двух дней после него.

Он подождал, пока затихнет вторая волна ропота, и закончил:

— Вторая часть предложения касается защиты. Очевидно, что полностью или частично трансформированные оборотни — опасные существа. Поэтому инфицированные должны приложить все усилия, чтобы изолировать себя в полнолуние; родители берут на себя ответственность за несовершеннолетних. Министерство надеется обеспечить им безопасные места и поставки аконитового зелья, в настоящее время на это нет достаточного бюджета, и мы просим обсудить этот вопрос в рамках следующего ежегодного обзора бюджета. — Крессвелл снова поднял голову. — Любое нападение оборотня будет расследовано ДМП. Если будет доказано, что оборотень напал сознательно и обдуманно, наказание останется прежним — казнь. Если оборотень напал инстинктивно и причинил вред другому, то наказанием будет тюремное заключение. Если никакого вреда не было причинено, то будет вынесено предупреждение. Многочисленные предупреждения могут привести к тюремному заключению. — Он решительно кивнул. — Таково предложение комитета.

Венлок едва дождался, когда Крессвелл сядет, а Дуллард откроет дебаты, прежде чем возразить. Альбус вздохнул и дал Венлоку слово.

Августа подумала, что он действительно выглядел впечатляюще в изящно сшитой мантии с аристократическими чертами лица и безупречной причёской.

Венлок улыбнулся, и его улыбка невольно напомнила Августе акулу — холодная, убийственная и хищная.

— Во-первых, я хочу сказать, что комитет вышел за рамки своих полномочий, которые заключались в пересмотрите закона, предоставлении предложения по улучшению, но не в переопределении существ. Нет. Вы зашли слишком далеко. — Он поднял руку, останавливая несогласный ропот с общественных ярусов. — Но можно признать, что, возможно, да, в случае, например, кентавров, — в его голосе звучала насмешка, — или вампиров, это переопределение как расы может быть уместным. Однако есть существенная разница между переопределением существа как расы и переопределением существа как волшебника с особенностями.

Августа нахмурилась. К сожалению, это был хороший довод, на который некоторые закивали.

— Можно признать, что для тех, кто заражен ликантропией, это трагедия, — спокойно продолжал Венлок. — В одно мгновение вся их жизнь переосмысливается. Но притворяться, что это не так, было бы ещё большей трагедией для нашего общества. После заражения они уже не волшебники, а оборотни. Волчьи инстинкты проявляются не только в полнолуние, и было бы глупо полагать, что они так же дремлют в промежутке, как это делает комитет. Они ищут стаи. Они собираются в группы вместе, и большинство стремится к доминированию того, кого они называют альфой. Они считают себя оборотнями. Почему мы должны игнорировать этот существенный факт и допускать, что они должны иметь равные с нами права?

Всё больше людей начали кивать. Своим красноречием Венлок перетягивал людей на свою сторону. Августа даже заметила, как Додж рассеянно наклонил голову, соглашаясь со словами Венлока. Она поджала губы.

— И здесь заключается важный момент, — продолжал Венлок, — если мы позволим себе поверить в то, что эти существа ничем не отличаются от нас, то у нас не будет никакой возможности признать, что это так. Мы могли бы сидеть рядом с оборотнем, не зная об этом, разозлить его ненароком и в следующую секунду нам придётся бороться за свою жизнь, своё существование. Даже царапина от нетрансформированного оборотня может быть смертельной. Идентификация их как оборотней обеспечивает нашу защиту как общества; гарантирует, что мы знаем, что должны быть настороже, когда один из них находится среди нас; гарантирует, что мы можем выбрать, подвергать себя риску или нет. Чтобы позволить им считать себя такими, как мы, свободно ходить среди нас… таким образом мы позволяем болезни распространиться и стать эпидемией.

Он сделал глубокий вдох.

— Оборотни — существа. Они представляют собой угрозу. Любое нападение, намеренное или нет, является нападением и должно быть встречено по всей силе закона. — Венлок бросил быстрый взгляд на Ремуса, затем на Сириуса и явно (или явно для Августы, если она хоть немного разбиралась в людях) передумал использовать Ремуса в своих доводах. — Мы должны восстановить наши прежние законы, не допуская принятия этого хлипкого и слабоумного законодательного акта.

Венлок сел, и его союзники разразились аплодисментами, которые также поддержали некоторые на публичном ярусе. У Августы упало сердце. К сожалению, доводы Венлока имели смысл и, без сомнения, были привлекательны для многих. Почему все должны подвергаться риску заражения, когда гораздо проще было бы полностью устранить угрозу, изгнав их из своего общества?

Августа обменялась взглядом с Ричардом Боунсом, сидевшим в другом конце зала. Оба они знали, что Сириус был грозен, но Венлок оказался лучше, чем они думали.

Сириус подождал, пока Альбус даст ему слово, и поднялся на ноги. В зале воцарилась тишина, когда Сириус обвёл собравшихся серьезным взглядом.

— Лорд Венлок, безусловно, кратко изложил точку зрения оппозиции: сохранить статус-кво. И можно даже сказать, что статус-кво — это правильная жизненная позиция. Те из нас, кто не заражен, могут заниматься своими повседневными делами, зная, что оборотней нет в наших школах, на важных постах или в правительстве. Мы знаем, что над каждым оборотнем нависла угроза казни в том случае, если он не позаботился о том, чтобы заковать себя в цепи во время полнолуния, и мы наслаждается чувством безопасности, которое это нам даёт. Мы можем смотреть на стаи с отвращением, как на что-то дикое, необычное и неправильное. И всё хорошо, потому что мы в безопасности. — Сириус сделал паузу и перевёл дыхание. — Но мы ошибаемся.

На общественном ярусе послышался ропот. Венлок прищурился, пытаясь понять доводы Сириуса.

— Статус-кво, — продолжал Сириус, — проводит чёткую границу между нами и другими. Он заставляет нас верить в то, что мы правы и мы хорошие, а они неправы и плохие. Истина заключается в том, что кто прав, а кто неправ, кто хороший, а кто плохой, зависит от того, по какую сторону вы встанете. — Он обвёл взглядом притихшую комнату. — Это универсальная истина. Если бы мы были заражены, разве мы не встали на противоположную сторону и не сказали бы: неправильно, что я потерял свой дом и свою работу и должен терпеть жалость и страх в глазах друзей? Разве я не сказал бы, что человек, который скорее убьет меня, чем поможет, — чудовище?

Люди заерзали на своих местах, встревоженные суровой реальностью картины, которую вырисовывал Сириус.

— Так что правда в том, что статус-кво очертил границы и разделил нас. Отчасти из-за него создаются стаи, потому что где ещё зараженный волшебник найдет утешение, поддержку и сможет чувствовать себя на своём месте, когда остальная часть общества изгонит его? Когда на него навешивают ярлык существа и оборотня — тем, кто по словам общества, не является человеком?

Сириус глубоко вздохнул.

— Как руководящий орган мы поклялись защищать всех в нашем обществе: слабых и обездоленных, пожилых и больных. А те, кто заражен ликантропией, переносят болезнь, которая, с одной стороны, наделяет их необычными чувствами, силой и выносливостью, но с другой стороны, жестоко наказывает их мучительной трансформацией и потерей разума каждый месяц. Мы несём такую же ответственность за обеспечение их безопасности и защиты, за защиту их прав и интересов, как и за обеспечение безопасности и защиты тех, кто не заражен. — Он бросил короткий взгляд в сторону Венлока. — Казнь и исключение — это простое решение, но оно только делают из нас монстров. — Его глаза остановились на Гарри. — Но те из нас, кто не монстр, кто смотрит на мир новыми глазами, именно они показывает нам, что правильное решение — защищать всех и никогда не проводить границы, которая диктует, кто “мы”, а кто — “они”.

Гарри улыбнулся отцу, признавая, что Сириус отстаивает именно его политические интересы.

— Мой сын хочет защитить всех, — сказал Сириус, не отрывая взгляда от Гарри.

И Сириус даст ему то, чего он хочет. Невысказанное послание было так же ясно, как если бы Сириус прокричал его с крыши.

Зал взорвался.

Августа вскочила на ноги и захлопала. Весь альянс зааплодировал, включая большую часть публики, что было хорошим знаком, и Августа с облегчением вздохнула, садясь. Венлок снова вскочил.

— Ты серьезно утверждаешь, что мы чудовища, потому что хотим защитить себя от угрозы? — усмехнулся Венлок.

Сириус улыбнулся в ответ, его глаза метали лезвия.

— Если ты скорее убьёшь волшебника, чем поможешь его спасти, тогда да.

Венлок подпрыгнул, явно не в силах сдержаться.

— Но они же не волшебники! Они оборотни!

— Потому что мы их так называем! — прогремел Сириус в ответ. — То, как мы называем что-либо, управляет нашими реакциями и действиями! Вы называете их оборотнями и видите в них не человека, а опасное существ, которое нужно казнить. — Он сердито посмотрел на Венлока. — Начни думать о том, как бы ты хотел, чтобы тебя называли, если бы тебя укусили!

Венлок ощетинился.

— Это угроза? Ты спустишь на меня своего управляющего, если я посмею не согласиться с тобой? В конце концов, разве не ты послал своего недруга во время учёбы в школе на встречу с оборотнем в ночь полнолуния. — Он выглядел торжествующим.

Все дружно втянули носом воздух и уставились на Сириуса, ожидая его реакции на это обвинение.

Сириус приподнял бровь, на губах мелькнула насмешливая ухмылка, словно говорящая: "Это всё, на что ты способен?” Он пожал плечами.

— Я был молод и очень глуп, и, чуть не поддался на крючок недруга, своими действиями чуть не навлекая на себя исключение, а на своего лучшего друга — казнь. — Он виновато взглянул на Ремуса. — К счастью, Джеймс Поттер спас нас всех, включая моего недруга, который прекрасно знал, что обнаружит в ночь полнолуния.

— Действительно, молод и глуп! — бросил в ответ Венлок. — Так почему же мы должны верить тебе на слово? Ты собрал целую армию оборотней под предводительством вашего управляющего!

Разразилась страшная суматоха.

Августа попыталась сохранить самообладание, удивляясь, как Сириус может стоять здесь и выглядеть настолько равнодушным к обвинению и оскорблениям, которые ему выкрикивали.

У Альбуса заняло много времени на восстановление порядка на заседании.

— Армию, — сухо повторил Сириус. — Именно об этом я и говорил. Ты говоришь “томат”, а я говорю “помидор”. Ты говоришь “армия”, а я говорю, что мы с сыном предоставляем убежище и защиту тем, кто хочет сбежать из стаи Сивого.

Это заявление немедленно вызвало новый взрыв. Августа почувствовала, как в груди клокочет истерический смех, и попыталась сдержать его, когда Дуллард вновь начал взывать к порядку, но без всякого результата.

Венлок был вне себя от ярости.

— Ты организуешь армию со своим управляющим в качестве альфы! — закричал он, как только в комнате стало достаточно тихо, чтобы его можно было услышать.

Сириус посмотрел на него с жалостью.

— Зачем мне армия? — спокойно спросил он.

— Чтобы стать следующим Тёмным Лордом! — выплюнул Венлок.

После этого заявления зал просто встал на уши. Раздавались вопли недоверия, крики паники; люди кричали на Венлока, называя лжецом, некоторые — на Сириуса, осуждая его, на Корнелиуса, требуя что-то предпринять, а другие просили помощи Альбуса.

Августу так и подмывало заткнуть уши, но как только она начала поднимать руки, Гарри закатил глаза и встал, удивив всех, кроме Сириуса.

Шум в зале стих, когда толпа внезапно успокоилась, желая услышать мальчика-который-выжил.

— Лорд Венлок, вы оскорбили род Блэков и род Поттеров, — прямо сказал Гарри.

Августа была уверена, что не единственная потеряла дар речи от импульсивного поступка Гарри. О чём он только думал, обвиняя старшего волшебника? И всё же... Её взгляд метнулся к Сириусу, который, казалось, ничуть не удивился.

— Что? — Венлок почти запнулся на слове, широко раскрыв глаза от шока.

— Мой отец не только лорд Блэк, но он также находится под защитой рода Поттеров. Мой управляющий находится под защитой родов Блэков и Поттеров. Армия, о которой вы говорите, — это группа волшебников и ведьм, которые ищут защиты и получают её от родов Блэков и Поттеров, — ответил Гарри, и глаза его гневно сверкнули. — Вы только что трижды оскорбили оба рода, и как лорд рода Поттера я не намерен это терпеть.

— Мой дорогой мальчик, возможно, у Сириуса не было возможности объяснить тебе, что это значит... — Альбус был явно напуган таким поворотом событий.

— На самом деле он очень ясно объяснил мне вопрос чести рода, Верховный чародей, — ответил Гарри, не сводя глаз с Венлока, который поежился под жёстким взглядом изумрудных глаз, — и называть моего отца Тёмным Лордом — это тяжкое оскорбление, особенно если учесть, что мой родной отец умер от руки настоящего Тёмного Лорда.

Альбус резко повернулся к Сириусу.

— Ты же не можешь...

— Кажется, у Гарри есть это право, — решительно перебил Альбуса Сириус, нежно посмотрел на Гарри и сел.

— Но... — пролепетал Альбус.

Августа затаила дыхание. Она с ужасом поняла, что они спланировали это заранее. Они планировали это зная, что Венлок, согласившись на дуэль с подростком, выставит себя злодеем.

О, это было так умно! Но так опасно… если Венлок раскроет их блеф…

Венлок выпрямился и сердито посмотрел на Гарри.

— Ты же не ждёшь, что я буду сражаться с тобой на дуэли! С ребёнком!

Все снова повернулись к Гарри, словно наблюдая за безумной партией в пинг-понг.

— Почему нет? — спросил Гарри со всем юношеским упрямством. — Я постоянно сражаюсь на дуэли с Амелией Боунс.

Амелия прочистила горло. Она выглядела немного озадаченой, явно ничего не зная об их плане.

— Я подтверждаю, лорд Венлок.

Ричард Боунс заёрзал в кресле.

— Он вроде бы победил вас несколько раз, мадам? — Его дразнящий тон немного ослабил напряжение в комнате.

Амелия бросила на него злобный взгляд, но кивнула.

— Насколько я помню, Гарри ведёт в дуэльной таблице пять против трёх.

Венлок заметно побледнел .Гарри продолжал буравить его взглядом.

— Может быть, вам стоит извиниться, лорд Венлок? — поспешно предложил Альбус, отчаянно пытаясь разрулить ситуацию.

— Боюсь, я не смогу принять его извинение, — сказал Гарри, прежде чем Венлок успел ответить. — Либо дуэль, либо расплата.

О Мерлин! Расплата! Августа забыла об этой архаичной части чести рода, и судя по удивлённым лицам вокруг, большинство других древних и благородных домов тоже о ней не помнили. Расплату можно было предложить в качестве компенсации за оскорбление, но это была большая редкость.

Венлок повернулся к Сириусу с яростным видом.

— Ты что, так и будешь там сидеть?! Ты же его регент и отец! Останови его!

Сириус поднял бровь, спокойный и собранный.

— Или же вы можете признать, что оскорбили честь наших родов, и согласиться на расплату. — Он неопределенно махнул рукой в сторону Гарри. — Или вы хотите сразиться на дуэли с моим сыном?

Очевидно, Венлок понятия не имел, как справиться с таким поворотом событий. Почему-то он не планировал, что его обвинение воспримут так серьезно; не планировал, что именно Гарри бросит ему вызов. “Ох уж эти умные мальчишки”. Августа с трудом сдержала улыбку.

— Я признаю, что мои слова были поспешны, — пробормотал Венлок. — Но вы же видите как плохо это выглядит!

Все, как зачарованные, повернулись, чтобы услышать ответ Гарри.

— А что именно выглядит плохо? — с нажимом спросил Гарри.

— Армия оборотней! — ответил Венлок.

— Как уже сказал Сириус, никакой армии нет. — В голосе Гарри звучало глухое раздражение. — Мы предоставляем убежище любому волшебнику с ликантропией, особенно тем, кто хочет сбежать от стаи Сивого. Мы даём им работу, аконитовое зелье и безопасное место на время полнолуния. Это не армия. И, — он махнул рукой в сторону Амелии и Корнелиуса, — и министр, и глава ДМП подписали разрешение после нападений Сивого в прошлом году.

Августа внутренне ликовала, глядя на совершенно растерянное выражение лица Венлока от того, что Гарри представил убежище как нечто хорошее.

— Ваш управляющий — альфа, который пользуется ситуацией, чтобы собрать стаю, вы не можете этого отрицать! — В голосе Венлока слышалось отчаяние.

Гарри закатил глаза.

— У Ремуса уже есть стая — мы. — Он бросил на Ремуса ласковый взгляд. — Но мы также назначили его ответственным за организацию всего, что связано с убежищем, а для волшебников с ликантропией частью их болезни является признание стаи или, скорее, социальной иерархии в определенной степени. Так что да, они рассматривают его как своего альфу, и Ремусу пришлось принять этот статус, потому что у него больше всего авторитета в группе.

— Значит, вы признаёте, что у оборотней есть менталитет стаи? Что у них есть своё правительство и своя структура? — Венлок попытался вернуть Гарри к первоначальному аргументу.

— В данный момент у них нет выбора, — ответил Гарри. — Когда остальная часть общества изгоняет их, куда им идти? Стаи обеспечивают безопасность и общность — ну, большинство из них. Сивый использует свою стаю в собственных жестоких целях и подвергает их всех опасности. Вот почему мы предлагаем им убежище. Если бы общество приняло тех, кто страдает ликантропией, у Сивого никогда не было бы желающих следовать за ним, кроме тех, кто уже имеет склонность к насилию. — Он сделал паузу, позволяя всем присутствующим обдумать этот аргумент. — Но это к делу не относится: я всё ещё оскорблен и жду вашего ответа.

Венлок яростно нахмурился.

— Ты должен отказаться от вызова. Ты явно недостаточно взрослый, чтобы решить самостоятельно.

— Это вопрос чести, лорд Венлок, — спокойно повторил Гарри.

— Мальчик прав. — Тиберий Огден поднялся на ноги. — Вы оскорбили род Блэков и род Поттеров.

Августа быстро поднялась.

— Правильно!

Ричард встал.

— Не думаю, что в альянсе Поттеров найдется хоть один человек, который не считает себя оскорблённым, лорд Венлок.

На удивлении Августы, следующий со своего места встал Нотт.

— Как бы мне ни было больно отвлекаться от основных дебатов об оборотнях, — мягко сказал Нотт, — должен признать, что если бы вы обвинили меня, как вы обвинили лорда Блэка, то я был бы оскорблен и потребовал бы возмещения ущерба. Лорд Поттер имеет на это право: поэтому либо согласитесь на дуэль, либо на расплату, чтобы мы могли продолжить.

— Я не собираюсь сражаться на дуэли с четырнадцатилетним мальчишкой! — заявил Венлок.

Нотт задумчиво кивнул.

— Значит, вы выбираете расплату. — Он махнул рукой в сторону Гарри. — Назовите вашу цену, лорд Поттер.

Августа вернулась на своё место вместе с остальными. Лицо Гарри приобрело задумчивое выражение. Она удивилась, что он сразу же не объявил расплату, так как считала, что манёвр был запланирован, но, возможно, что-то изменилось с тех пор, как план был сформирован… что-то было сказано в дебатах или не было сказано… Она покачала головой и снова сосредоточилась на Гарри.

Гарри и Сириусом обменялись взглядами так незаметно, что Августа едва не пропустила — Гарри будто бросил на Сириуса вопросительный взгляд, на который тот ответил подтверждением или поддержкой. В любом случае поведение мальчика изменилось почти незаметно.

— Я требую ответить на один вопрос, поклявшись на своей родовой магии, — объявил он.

Даже Августа заметила, как сильно Венлок вспотел. То, о чём просил Гарри, на первый взгляд было удивительно простым — как мог Венлок отказаться, не выставив себя в плохом свете?

Альбус засиял.

— Это прекрасная мысль, мой мальчик! Лорд Венлок?

Все взгляды устремились на Венлока. Капли пота блестели у него на лбу и разрушали картину величественного совершенства, которую он так старательно вырисовывал.

— На какой вопрос? — напряжённо спросил Венлок.

— Сперва поклянитесь, лорд Венлок, — настаивал Гарри.

Венлок бросил отчаянный взгляд по сторонам, но не получил поддержки ни от кого, включая своих собственных союзников. Он с трудом сглотнул, и Августа заметила движение его кадыка. Его загнали в ловушку, и он это осознавал.

— Очень хорошо, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Вам разрешается воспользоваться палочкой для клятвы, — весело продолжал Альбус.

Венлок достал волшебную палочку и поднял вверх.

— Я клянусь своей родовой магией, что честно отвечу на вопрос лорда Поттера.

Гриф спикировал вниз и приземлился рядом с Венлоком, серьезно оглядев его.

Гарри коротко кивнул.

— Пожалуйста, расскажите мне всё, что знаете о том, как действия Ремуса Люпина в ту ночь, когда Сириус Блэк сбежал из Хогвартса, просочились в прессу.

Венлок ярко покраснел, затем побледнел и вновь покраснел. Его родовой тотем уставился на него, прежде чем издать зловещее карканье. Из его клюва вырвалась нить с золотистым сиянием — магическое обязательство — и оплела Венлока.

Это была версия заклинания правды, вызванного родовой магией; требование, чтобы Венлок ответил. Он не сможет сопротивляться. Однако Венлок пытался — это было видно по тому, как он сжимал губы и кулаки.

В зале воцарилась тишина — все ждали ответа Венлока.

— Я наложил на Амоса Диггори заклятие Империуса и приказал принести мне досье Люпина, которое я затем передал тому, кто оставил его на столе журналистки, — наконец выпалил Венлок.

И зал вновь взорвался. Внезапно Венлок взмахнул палочкой в сторону Гарри.

На губах Августы замер предостерегающий вскрик — она знала, что будет уже слишком поздно, но...

Сириус вскочил и бросил заклинание…

Гарри стоял твердо… он взмахнул палочкой, выставляя щит...

Змея Блэков соединилась с грифоном Поттеров, который расправил крылья перед Гарри. Это произошло так быстро, что Августа едва успела моргнуть.

Фиолетовое проклятие Венлока пронеслось по залу и…

Грифон взревел, утроился в размерах, бросился вперед и... проглотил проклятие…

Красная вспышка ошеломляющего заклинания вырвалась из палочки Сириуса и отбросила Венлока в кресло, лишив сознания…

Гриф издал ещё один печальный крик, подлетел к Гарри и, поклонившись ему в ноги, исчез…

Наступила тишина.

Сириус вскочил с места и побежал к Гарри. Грифон вернулся, чтобы снова охранять его. Сириус крепко обнял Гарри, прежде чем заслонить его собой.

— Ты в порядке? — требовательно спросил он.

Гарри кивнул, но не стал возражать против присутствия Сириуса и его защиты.

— Авроры! — закричала Амелия. — Немедленно арестуйте лорда Венлока!

Авроры поспешили выполнить приказание начальницы.

Августа смотрела, как Амелия подошла к тому месту, где сидел Амос, и Леонард Эббот поспешил к ней.

— Амос, — мягко сказала она.

Амос недоумённо смотрел на них, часто моргая.

— Он сказал… он сказал… но разве я бы не понял?

Леонард взял Амоса за локоть и поднял со скамейки.

— Идём, Амос, отведём тебя к целителю.

Почтительное молчание воцарилось в зале, когда начальник отдела удалился под руку с другом.

Одной рукой Сириус всё ещё обнимал Гарри, а в другой держал волшебную палочку.

— Верховный чародей, в сложившихся обстоятельствах я предлагаю сделать небольшой перерыв.

— Да, да, совершенно верно, мой мальчик. — Альбус повысил голос. — Визенгамот возьмёт небольшой перерыв. Сеанс возобновится через час. Открыть двери!

Августа выдохнула.

Вот и всё.