Гарри Поттер и Женский Мир (гет)

Гарри пришёл в себя и обнаружил, что смотрит на хорошо знакомый потолок. Больничное крыло. Опять. Он не был в этом на сто процентов уверен, потому что без очков всё выглядело размытым, но потолок показался очень знакомым. Гарри повернул голову и снова наткнулся на поразительные зелёные глаза на… размытом пятне.

— Наконец-то ты проснулся. — Зеленоглазое пятно вложило в его руку очки, и когда он надел их, преобразилось в девушку, представившуюся ранее как «Харри».

— Ты заняла мою кровать.

— Не в этой вселенной. Целитель Помфри повесил на ней мемориальную доску с моим именем в честь всех моих визитов.

— Значит, ты — это… Я?

Девушка пожала плечами.

— Полагаю, в значительной степени. Помфри сказал, что напишет о нас статью. По его словам, мы одинаковы вплоть до клеточного уровня.

— Мерлиновы костыли. Мы вообще хоть чем-нибудь отличаемся, кроме пола?

— По словам профессора Дамблдор, не очень. — Она заметила изменившееся выражение его лица. — Не сердись, она же должна была знать, можно ли тебе доверять. Она вошла в твою голову и просмотрела воспоминания. То, что она там увидела, бесконечно поразило её.

Гарри задумался. Это имело смысл, хотя подождите!

— Ты сказала, ОНА? Профессор Дамблдор — женщина?!

— Насколько мы поняли объяснения профессора, в твоём мире у всех неправильный пол. Ореста сильно взволновала мысль о том, что он назвал «параллельные вселенные», и ему не терпится поговорить с тобой. Я думаю, в основном он хочет больше узнать о своей женской версии.

— Ореста?

— Орест Грейнджер, магглорождённый. Мы частенько его поддразниваем, но он самый яркий волшебник в своём поколении.

— Любит командовать, хочет всё знать, ненавидит быть неправым и ведёт борьбу за освобождение домовых эльфов?

— Ваша тоже организовала Г.А.В.Н.Э?

— Ага, и ни Рон, ни я не смогли убедить её, что Г.А.В.Н.Э. — плохое название.

— Как у вас её зовут?

— Гермиона.

— Ещё ты упоминал Рона? У нас это Вероника Уизли.

— Ревнивая мерзавка? Завидует твоим деньгам и прочему, не задумываясь о том, как тебе всё это досталось?

— Тогда можешь считать, что знаком с ней. — Они вместе рассмеялись.

— Итак, ты была на кладбище с кубком. Я так понимаю, ты стала четвёртым чемпионом, верно?

— Боже, да. Тебе это не понравилось так же, как и мне?

— Возможно и больше. Моя Грейнджер была единственной, кто мне верил. — До него вдруг дошло, что в его вселенной не осталось никого, кто смог бы противостоять Риддлу.

— Здесь было то же самое. Я бы никогда не пережила второе испытание, если бы Орест не потратил дни, обучая меня чарам головного пузыря и трансфигурации моей маггловской одежды в гидрокостюм. Это дало мне преимущество вытащить его первым. Ронни тогда кипятком писала, что я освободила вместо неё Ореста. — Она улыбнулась воспоминаниям. — Но это не сравнится со злостью Крам, когда та увидела, что тем, «кого ей будет больше всего не хватать», оказалась Ронни.

— Да, это было великолепно. Мне вот в голову не пришло взять Гермиону, хоть я и добрался тоже первым при помощи жаброслей. Но я там болтался до тех пор, пока не убедился, что все остальные освободили своих заложников. Флёр Делакур не смогла, так что я забрал Рона и её сестру. В итоге занял третье место, но за спасение Габриэль получил бонусные очки и оказался на втором.

— Думается мне, у нас больше различий, чем просто в половой системе, хотя результаты кажутся аналогичными. — Она над чем-то задумалась. — А как ты прошёл первое испытание?

— Призвал свой «Нимбус», раздразнил дракона, пока та не отошла от гнезда, потом нырнул вниз и схватил яйцо. Хвосторога зацепила меня одним из своих шипов, повредив левую руку, но не слишком серьёзно. Всех остальных чемпионов немного подпалили.

— А я попросила яйцо, и дракон мне его отдал.

— Попросила, значит… Драконы разве понимают парселтанг?

— Да. Почти каждая рептилия его понимает. Змеи просто самые разговорчивые. — Девушка выглядела удивлённой. — После инцидента в зоопарке, когда мне было десять, я пыталась поговорить с каждым животным, которого видела. Это было здорово, но стоило мне трёх дней в чулане под лестницей… У тебя разве не так было?

— Нет, — вздохнул он. — Ладно, раз ты такая умная, мне придётся быть красавчиком.

— Что? — рассмеялась она.

— В каждой паре близнецов, которых я встречал, один всегда был умным, а другой — красивым. Кроме Уизли, которые оба кажется страшно умные, а судя по тому, что привлекают девушек, то, полагаю, и выглядят неплохо.

— Не нужно умалять своих заслуг, мистер Поттер. — Пара обернулась и обнаружила высокую ведьму, наблюдавшую за ними из-за очков-половинок. Её длинные белые волосы струились вниз по мантии. — Вы и мисс Поттер шли несколько разными путями, но в конечном итоге пришли в одно и то же место. Единственная причина, по которой Вы, как мисс Поттер, не участвовали в дуэли с вашим Томом Риддлом, было то, что он знал о пророчестве. А единственная причина, по которой мисс Поттер не изгнана из этой реальности, стало то, что наша Томазина Риддл не знает о пророчестве или, возможно, не знает соответствующего заклинания.

— Что же теперь со мной будет, профессор?

— Ах, мистер Поттер, это действительно хороший вопрос. Ваше внезапное появление было весьма публичным, поэтому Тёмная Леди без сомнения знает, кто вмешался в её месть мисс Поттер. Министерство тоже знает, кто Вы. Мисс Поттер на лето необходимо вернутся к Дурслям, но вот Вам…

Увидев, как от подобных новостей лицо Харри вытянулось, Гарри прервал:

— Чёрта с два она вернётся к этим ублюдкам.

— Мистер Поттер, из-за кровной защиты на доме её дяди, для неё это самое безопасное место.

Гарри покачал головой.

— Извините, профессор, но Вы больше не можете на это надеяться. Мой Риддл для создания своего тела использовал мою кровь. Харри? У тебя было так же?

— Да.

— У Риддл теперь её кровь. Ваша кровная защита больше ничего не значит.

Дамблдор стояла, открыв рот. Это стало для неё новым опытом: абсолютно, в корне ошибаться.

— Должна признать, мистер Поттер, я не привыкла к тому, чтобы студенты четвёртого курса указывали на недостатки в моём мышлении. Спасибо Вам за это. — Гарри заметил, что глаза этой версии Дамблдора тоже имеют свойство сверкать. — Возможно, Вы не такой уж и «красавчик»…

* * *

Гарри поднялся на вершину Астрономической башни. Пока ещё было рано, и если в этом мире здесь тоже находилось место свиданий, то у него было время, пока не появятся влюблённые парочки. Ужин в Большом зале прошёл… странно. Вместо того, чтобы есть, все рассматривали его как некое причудливое существо.

— Я так и думал, что ты здесь. — Он обернулся и увидел Ореста Грейнджера, поднимавшего люк на площадку.

— Это тихое местечко. А так как у меня нет своей метлы, то почему бы и нет?

— Я хотел поблагодарить тебя.

Поблагодарить меня?

— За что?

— За то, что вернул Харри. И Сесилию, конечно, но в основном за Харри.

— Не мог же я бросить её там. Чёрт, да я даже не знал, что это была она, потому что едва мог видеть. Между прочим, спасибо за очки. — Гарри смотрел, как над Запретным лесом летает фестрал. — Моя Грейнджер всегда говорила, что я «спасатель людей».

— Могу то же самое сказать и о Харри. С тобой всё в порядке? Кажешься ужасно расстроенным.

— Мой мир в руках Тёмного Лорда. Если пророчество, которое он рассказал мне и из-за которого отправил меня сюда, правда, то мой мир и мои друзья остались перед ним беззащитны. Я не знаю, как попал сюда, я даже не знаю, где находится это «здесь». Ваша Дамблдор понятия не имеет, можно ли вернуть меня назад. Вполне возможно, что все мои друзья уже мертвы или скоро умрут. А всё потому, что я был недостаточно хорош, чтобы защитить себя.

— Тебе всего лишь четырнадцать, но ты один из двух самых сильных студентов в школе. Если вы с Харри устроите между собой дуэль, для меня это станет самым страшным зрелищем, что я когда-либо видел, по крайней мере, с тех пор, как на первом курсе они с Ронни спасли меня от тролля.

— Боже, и для тебя это самое плохое воспоминание? — Гарри посмотрел на густоволосового мальчика с большими карими глазами.

— А для тебя нет?

— Для меня это второй курс, когда она окаменела. Я думал, что мне нравилась Чоу Чанг, пока я не увидел Гермиону на Святочном балу. Я был таким идиотом. А теперь потерял её.

— Нашего рейвенкловца зовут Ченг Чанг. У Харри с ним было то же самое. А ты не знаешь, что она чувствует ко мне?

— Ни малейшего представления, приятель. Ради вас обоих надеюсь, что она чувствует то же самое, что и я по отношению к моей Грейнджер. По крайней мере, хоть один из нас должен быть счастлив.

— Харри собирается провести лето в Норе, с Уизли. — Орест тоже смотрел на лес. — Я спросил своих родителей, могу ли пригласить тебя на лето. Я ничего им о тебе не рассказывал, просто что тебе некуда податься. Если не возражаешь, я хотел бы обсудить с ними твою ситуацию, но если ты предпочитаешь…

— Спасибо. Не слишком смело приглашать парня, который вчера свалился с неба?

— Так ли это? В действительности, я мало что об этом знаю… В книгах ничего нет. — Он улыбнулся. — Даже мы, книжные черви знаем, когда посмеяться над собой.

— Ценю твоё предложение. Ты хотя бы сможешь научить меня быть мужчиной в женском мире.

— Неужели такая сильная разница?

— Судя по тому, что я сегодня видел — огромная.

— Мы можем над этим поработать. Принимаешь моё предложение?

— Спасибо, Орест. Да, принимаю.

— Итак, — Орест улыбнулся, — Что ты можешь рассказать мне о Гермионе Грейнджер?

* * *

На оставшиеся пять дней до окончания учёбы Гарри поселили в общежитие мальчиков четвёртого курса Гриффиндора, вместе с Орестом и его соседями по комнате Лоуренсом Брауном («не называй меня Ларри») и Парватинанданом Патилом. (Как ни странно, комнаты мальчиков располагались там, где в его реальности были комнаты девочек). Орест оказался относительно спокойным и сдержанным человеком, не таким растревоженным, какой Гарри ожидал бы видеть Гермиону в конце учебного года. Лоуренс и Парватинандан были… смешливыми и одержимыми романтикой, но не до такой степени, как Лаванда и Парвати. Они были одни из немногих, кто не расспрашивал его о своих альтер эго из другого мира. Гарри подозревал, что на самом деле они ему не верят и считают, что он заблуждается.

Время, проведённое в общей гостиной, стало… познавательным. В то время как девочки-четверокурсницы в основном оставили его в покое (он подозревал, что Харри сказала своим соседкам по комнате не доставать его. Если это её заслуга, он был ей благодарен), то девушки с пятого, шестого и седьмого курсов смотрели на него как голодающие на кусок мяса. Неужели он и его друзья так же смотрели на «своих» девушек? Он так не думал, но не мог по этому поводу быть полностью беспристрастным. Здесь что, вселенная сексуально агрессивных женщин? Он криво усмехнулся. Могло быть и хуже.

Гарри вдруг расхохотался над собой. Он что, начал переживать за свою репутацию?

Через несколько минут на диван, по обе стороны от него, плюхнулась пара рыжеволосок… Гарри ожидал чего-то подобного от шестикурсниц с тех пор, как появился в общей гостиной, но вот чего он не ожидал — что они будут так на него бросаться.

— Привет, красавчик, над чем смеёшься?

— Очень хотелось встретиться с вами здесь, мистер Пришелец из Чужого Мира.

— Я только что говорила об этом моей сестре Фриде.

— Да, так и есть, Грета только что мне это сказала.

— И я спросила её: «Грета, как может кто-то настолько милый сидеть на диване в одиночестве»?

— Поэтому я ей ответила: «Фрида, мы должны познакомиться».

— И я сказала: «Фрида, ты права».

— Вы хоть понимаете, что отождествляете себя друг с другом, используя смесь обоих имён? — рассмеялся Гарри. — Разве это не третий вариант?

— Что за третий вариант?

— Я знаю Фреда и Джорджа, которые частенько называют друг друга Гред и Форж… Может, в действительности вас зовут Фрета и Грида?

— Неплохо.

— Это будет до бесконечности раздражать папу.

— Но маму не обманет, та всегда нас различает.

— Но папа точно рехнётся.

— Нам нравится, Гарри.

— Можешь на нас положиться.

— Если всё будет в ажуре, мы позволим тебе растить наших детей.

— Чего ещё можно пожелать? — Какого бы они ни были пола, близнецы всегда заставляли его смеяться.

* * *

Вечером, накануне празднования окончания года, Гарри отправился на квиддичный стадион. Высоко в небе летали Артур и Вероника Уизли, а также Харри, наворачивающие петли и спирали. Все трое действительно умели летать. Подкрадываясь к ним, Гарри почуствовал в себе зависть. Он должен попытаться заиметь собственную метлу.

Вероника его заметила и показала на него Харри, которая нырнула вниз, выровнявшись над землёй в последнюю секунду и останавливаясь точно перед ним.

— Спасибо, что пришёл.

— Нет проблем, я не только читаю.

— После того, как мы покинули больничное крыло, можно было подумать, что я тебя избегаю.

— Я заметил. Я же вызываю у тебя беспокойство.

Она была поражена.

— Так ты знал?

— Конечно же я знал. У меня такое же зудящее чувство неловкости. Это как вдруг узнать, что у тебя есть близнец.

— Я боялась, что ты на меня злишься.

— Во имя всего святого, почему я должен на тебя злиться? Это же я здесь незваный гость.

— Ты спас мне жизнь. Ты можешь вызывать у меня беспокойство, но ты не незваный гость. Гарри, я говорила с директрисой и гоблинами. Я хотела бы принять тебя в семью.

— Ты не можешь этого сделать.

— Могу. И я уже это сделала. Я стащила один из образцов крови, что взял у тебя целитель Помфри. Гоблины его проверили, и ты совершенно определённо Поттер. Другой Поттер автоматически доверяет тебе хранилище с деньгами. — Она протянула ему ключ Гринготтса и пожала плечами. — Хочешь, пользуйся им, не хочешь — не пользуйся, но когда мы достигнем совершеннолетия, оба получим половину. — Она заключила его в лёгкие объятья. — Согласись, брат, пока мы не выясним, как отправить тебя домой, ты застрял здесь со мной. — Она поморщилась. — Я всегда хотела брата, но ты всё ещё беспокоишь меня.

— Ничего не имею против сестры, просто странно видеть на твоём теле все свои шрамы.

— Ты думаешь, что это странно? Когда ты был в душе, я пробралась посмотреть на тебя голого. — Она покраснела. — Полагаю, я первая, кто увидел то, что должно быть «моим достоинством».

— Ты разглядывала меня голым?

— Ага.

— А мне не дала посмотреть, — вставила Ронни Уизли. — Эгоистка.

Гарри повернулся к своей «сестре».

— Большое спасибо, что хоть призналась. — Он остановился на мгновение от пришедшей мысли. — Эй, ты моё видела. Теперь я должен посмотреть на твоё.

— Нет.

— Вот дерьмо, — он улыбнулся. — Но попытаться-то стоило.

* * *

Возможно, наблюдение за сменившими тела студентами, собирающимися ехать в Хогвартс-экспрессе домой на летние каникулы, стало для Гарри самой депрессивной вещью, когда-либо с ним случавшуюся. Ночью он провёл три часа, пытаясь написать благодарственное письмо Грейнджерам за приглашение пожить у них летом и попыткой объяснить собственное появление. Орест сказал ему, что родители были весьма озадачены, когда после четырёх лет писем с рассказами о девушке по имени Харри Поттер, к ним в гости приедет мальчик Гарри Поттер.

Гарри как мог, объяснил, откуда он явился. Гермиона всегда придавала ему ощущение, что её родители были очень умными людьми, сравнимыми с ней по интеллекту пугающего уровня. А так как Орест мало чем от неё отличался, за исключением половой системы, не было никаких оснований предполагать, что его родители были бы другими. Это письмо стало длиннейшим письмом в его жизни, растянувшись аж на шесть страниц. Когда он прикрепил его к лапке одной из школьных сов, он только надеялся, что они не воспримут всё это как бред буйного сумасшедшего.

Теперь он стоял на платформе, наблюдая за знакомыми лицами с незнакомыми телами. Пора с этим смириться. Ты знаешь, что нужно делать. Он смотрел, как Орест забирается в вагон, пытаясь не уронить корзинку с его полукниззлой Брунгильдой. Он молча молился, чтобы где-то Гермиона сейчас так же была в безопасности и садилась в поезд со своим Косолапсусом. Наконец он сам залез в вагон и отправился на поиски купе.

Они все были там: Харри, Ронни и Орест, все в одном купе. Он постучался в дверь.

— Можно к вам присоединиться? Или это будет слишком странно?

— Это будет странно, но приземляй свою задницу здесь, — сказала Ронни, указав на место рядом с собой. — Никто не должен думать, что мы не рады пообщаться с братом Харри.

— Занимай место, Гарри, я расскажу тебе о странных привычках моих родителей.

— Давай, Гарри, заходи.

Путь в Лондон прошёл без особых происшествий; через некоторое время появились близнецы, дразня Гарри и пытаясь вывести его из равновесия демонстрированием своих декольте. Гарри сосредоточился на лицах Фреда и Джорджа, и ему удалось это игнорировать. Через некоторое время пришла Лиа Джордан, и близняшки ушли с ней что-то замышлять.

До Лондона оставалось около часа, когда дверь купе открылась, и появилась блондинка в окружении пары больших уродливых девушек.

— Замечательно, двое шрамоголовых. Тут можно просто задохнуться от запаха.

— Ну, поскольку ты пришла, Малфой, то конечно. Почаще практикуй гигиену, и запах исчезнет.

— Ха! Хорошо сказано, Орест.

— Спасибо, Ронни.

— Ты думаешь, с кем разговариваешь, грязнокровка?

Гарри не выдержал и заржал. Девушка Малфой обратила на него своё внимание.

— Что здесь смешного, мальчишка Поттер?

— Ой, не могу… Я просто волновался. Малфой в моей реальности довольно красив, хоть и слабоволен. Я переживал, что здесь ты будешь милашкой, и меня потянет к тебе. Слава Богу, этой проблемы нет. Твоё лицо вызовет рвоту даже у слепого, а сиськи я и у десятилетки получше видел.

Блондинка выхватила палочку и направила ему в лицо.

— Всё ещё смешно?

— О, несомненно. Подумай о том, что ты делаешь, сладкие щёчки. — Он встал и двинулся на неё, пока кончик её палочки не упёрся ему в грудь. — В младенчестве я пережил смертельное проклятие. Тёмный Лорд, равный во всех отношениях вашей Тёмной Леди, боялся меня достаточно сильно для того, чтобы изгнать, а не столкнуться лицом к лицу в четвёртый раз. — Он сделал ещё один шаг, изогнув палочку. — Четыре раза. Сколько, думаешь, раз твоя мамочка смогла бы выжить после встречи с Тёмной Леди? Я думаю, ты должна свалить, прежде чем я расстроюсь. Будет очень неприятно, если меня одолеет гнев, не так ли?

Дрожа, Тубани Малфой отступила из купе и даже без насмешек двинулась прочь со своими телохранительцами.

— О, классно завернул, Гарри, — похвалила Ронни. — Никогда не видела, чтобы Малфой так быстро отступала.

— Возможно, это было глупо, Гарри, — предупредила Харри. — Малфой не стесняется причинять людям боль.

— Я знаю, но она выглядела так, словно боится меня. Вот я и подумал, почему бы и нет?

— Ну, я бы сказал, что ей продемонстрировали пару камней крепче, чем у неё.

Гарри сел и недоумённо взглянул на Ореста.

— Камней?

— Это сленговое название яичников. Означает, что ты был храбрым.

— О, понятно, в моём мире немного другой термин — «шары».

— Это с какого же перепугу шары означают смелость?

* * *

Выйдя на платформу с Орестом вслед за Харри и всеми Уизли, Гарри заметил пару, которая в этой вселенной могла быть только Грейнджерами. Их лица он помнил ещё со второго курса, после встречи в Косом переулке. Они выглядели как добрые люди, и он надеялся, что не разочаруется в них.

Он не решался, что делать, Орест же бросился к родителям и семья застыла друг у друга в объятиях. Через некоторое время Орест выпутался из родительских рук и помахал Гарри.

— Гарри, я хотел бы познакомить тебя с моими родителями: Даниэль и Эммитом Грейнджерами.

— Мистер, миссис Грейнджер, спасибо, что приняли меня, особенно так неожиданно.

— Никаких проблем, Гарри, в конце концов, к нам нечасто наведываются посетители из другой вселенной.

Мать Ореста легонько ударила мужа по руке.

— Гарри, пожалуйста, не обращай внимания на чувство юмора Эммита. Орест немного рассказал нам о тебе, а твоё письмо оказалось весьма информативным. Подробнее мы поговорим об этом дома. Пойдёмте.

В машине, по дороге домой к Грейнджерам, Орест прошептал Гарри:

— Ты написал моим родителям письмо?

— Я просто хотел убедиться, что они знают, на что подписываются. Я прекрасно знаю привычку Гермионы приукрашивать свои письма домой и подозревал, что ты делаешь то же самое. Почему бы не удивить их моей бредовой историей?

— Гарри, ты — это нечто. Чувствую, летом будет весело.