Не имея звезды (гет)

5сентября 1992г Хогвартс.

Герберт, несмотря ни на что, уже с первых минут влюбился в этот учебный год. Ведь он — учебный год, начался в субботу. Следовательно, на следующий день по приезду в замок не нужно было никуда спешить и торопится. В кое-то веки парнишка решил немного расслабиться и, скорее всего, именно из-за этого решения проспал завтрак, а потом еще и обед, проснувшись только в три часа дня. После такого «засыпа», Ланс пошел возобновлять свои связи. То бишь, вооружившись банданой и гитарой, отправился к воронам. Там он и провел весь день бренча на Малышке (так было решено назвать инструмент) и общаясь с аудиторией. В какой-то момент к воронам зашли еще и пуффендуйцы, а потом вся честная компания, в количестве пятидесяти человек, эмигрировала к грифам, где и провела всю ночь. На следующее утро, мальчик зарекся когда-либо еще проводить ночь среди старших, пока ему не исполниться хотя бы пятнадцать...

В общем, на первом дне занятий, Лучший ученик был сонным, со следами помады на щеках, со съехавшей банданой и чумовым взглядом. Когда пальцы устали бренчать, его натурально использовали вместо котенка, которого можно почесать и потискать. Благо, в первые дни учебы было лишь повторение пройденного материала. Преподы раздавали тесты, контрольные и вообще не грузили народ. Так что Герберт был, так сказать, в слоу моде, даже в берлогу не заходил.

Еще было довольно смешно пару завтраков наблюдать за Рональдом, который буквально съеживался, когда в замок залетали совы. Но видимо рыжий все же допер, что громовещатель ему присылать никто не собирается, так что теперь сиял как начищенный значок старосты. Хотя, тот же самый Перси мог и поспорить с этим утверждением. Шестикурсник походил на горный хрусталь, нежащийся в лучах восходящего солнца. То бишь — счастливый, но немного розоватый. Вот что регулярный секс с ботаниками делает... страшная сила. Сама Клирвоутер, кстати, тоже была довольна и походила на кошку, объевшуюся сметаны.

Но вернемся к нашим Пронырам. Итак, сегодня должны были начаться нормальные занятия и именно поэтому второкурсники зеленых и алых спускались в подземелья. Герберт не был бы Гербертом, если бы не нашел выход из сложившейся ситуации. По почте он заказал в специализированном магазине строительный магловский респиратор, который сейчас лежал в почти бездонной сумке.

— Герберт! — окликнули мальчика.

Парень обернулся и увидел троицу подружек. Браун, Патил и МакДугал. Девушки за лето чуть подросли, но кроме Браун, никто еще не мог похвастаться увеличением в нужных областях. Впрочем, девочек это, кажется, нисколько не смущало. Буквально подлетев к приятелю, они по очереди крепко его обняли, прижимаясь чуть дольше, чем следовало бы.

— Привет, дамы, — подмигнул им парнишка. — А вы где пропадали? Не видел вас с начала года.

— Да мы задержались в Филадельфии, — улыбнулась Лаванда. На ней была одета мантия, из-под которой виднелась блузка школьной формы. Но все же черная хламида прочно скрывала растущие девичьи формы и поэтому тринадцатилетний паренек имел счастье не отвлекаться на такие мелочи.

— Это такой штат в Америке, — объяснила Парвати.

— Да что ты говоришь, — чуть насмешливо протянул слизеринец. — А я то думал это завод по приготовлению фрикаделек.

Девушки фыркнули, а Изабель, в привычной ей манере, попыталась дотянуться кулачком до парня. Тому не стоило труда увернуться.

— Вы там втроем отдыхали? — спросил Ланс.

— Вчетвером, не считая родителей, — покачала головой Патил. — С нами еще моя сестра была.

— А, ну да, — Герберт плохо знал Падму, близняшку приятельницы, потому как Падма весьма негативно относилась к Лансу, черт её знает почему. — Было чего-нибудь интересное?

Судя по тому, как ярко загорелись глаза девчонок, это был явно лишний вопрос. Тут же на голову красивого парня полился немного сбивчивый рассказ о проведенном лете в самом солнечном штате. В итоге, самым любопытным, что нашел парень в женском рассказе — это встреча с аллигатором на болотах. Ящерица, если верить рассказу, до смерти напугала группу туристов, среди которых оказалось несколько авроров на отпуске. Больше она уже никого не испугает ...

Рассказ, скорее всего, продолжался бы и дальше, но распахнулись створки ада, впуская во тьму грешные души... Короче говоря, профессор Снейп взмахом палочки открыл двери класса Зелий. Гриффы, как и Ланс, тот же час как-то сжались, побледнели и тихонько прошмыгнули внутрь. Слизни же, наоборот, выпятив грудь, промаршировали к своим местам с гордо поднятой головой. Проныра тут же ощутил этот ужасный, давящий, мерзостный запах и после почти трех месяцев отдыха, его чуть не вывернуло наизнанку. Жуть. Но еще омерзительнее было от того, что пришлось прошествовать к широкому столу с двумя котлами — за своим уже стояла Гринграсс.

За лето прекрасная блондинка похорошела еще сильнее и уже сейчас её можно было назвать самой красивой девушкой с первого по четвертый курс. Со старшими девушками, ей, понятное дело, было не посоревноваться. Многие присутствующие парни буквально пожирали Дафну глазами, которой явно льстило такое внимание. Но стоило подойти Герберту, как девушка сразу скривилась и поспешила отодвинуться. Геб только устало покачал головой и постарался не обращать внимания на одногрупницу. За первой партой, прямо перед носом Снейпа, расположился слишком уж довольный в последнее время Малфой, рядом с которым теперь стояла Паркинсон. И если Гринграсс за лето стала красивее, то вот Пэнси еще страшнее и теперь ни один здоровый представитель мужского половины замка, не смог бы взглянуть на неё без содрогания. Что наводило на мысль — как же рядом с ней стоит Драко? Ответ был один и вы его уже знаете.

— Я вижу, за лето многие отупели еще сильнее, — тут же завел свою шарманку Сальноволосый ублюдок, не удосужившийся даже встать из-за стола. — Хотя, я наивно предполагал, что это просто невозможно. Что ж, на доске рецепт, и если до конца урока никто не взорвет котел или не убьет ближнего своего, я буду счастлив.

Герберт посмотрел в учебник, потом на доску и закрыл свой учебник. Зельевар, в своем репертуаре, как всегда чуть поменял рецепт и кое-что с учебником не сходилось. Ну да ладно. Народ уже начал открывать банки с ингредиентами, разжигать пламя на горелках, а самые резвые уже даже орудовали своими мешалками. Ланс же был занят другим — он рылся в сумке. Наконец слизеринец нашел что искал. Это была маска с двумя внушительными шайбами в районе щек. Юноша одним ловким движением затянул ремешок на затылке и вздохнул не свободно, но с явным облегчением.

Волшебник повернулся к котлу, на ходу обнажая серебренный нож и доставая банку с какой-то нереальной гадостью. Кое-что смущало парнишку и тот повернулся к соседке. Гринграсс смотрела на однополчанина, как пьянчужка на инопланетянина. В полном неверии и натуральном шоке. Ланс пожал плечами, плеснул воды и разжег горелку. Но не заклинанием, как остальные, а зажигалкой «Zippo» с эмблемой виски «Jack Daniels». Он купил её еще в середине лета, можно сказать, это была любовь с первого взгляда.

В котел тут же полетели ножки какого-то жука, кровь толи белки, толи сурка, а потом и детородный орган канарейки. Вы вообще знали, что у канарейки есть детородный орган? В общем, в этом году Зелья решили переплюнуть мерзостность прошлых семестров. Глядя на то, как ингредиенты Умиротворяющего зелья плескаются в закипающей и приобретающей оранжеватый оттенок воде, Ланс осознал что этим варевом умиротворить можно только покойника. А вообще, перед приемом этого внутрь, следует добавить в котел литра два святой воды. И то — вряд ли поможет.

— Мистер Ланс, что у вас на голове? — прорычал Снейп, подлетая к столу на галерке.

— Бандана, — прозвучал приглушенный, шипящий голос парнишки.

— Я имею ввиду — на лице.

Тут парень огляделся и понял, что на него смотрит весь класс. Чистокровные с удивлением и шоком, полукровки и маглорожденные с узнаванием. Мальчик прокашлялся, запахнулся в мантию и понизил голос.

— Люк, я твой отец, — прохрипел он, сильно дыша в респиратор.

Дети, знакомые с кино, начали шуршать и давиться, пытаясь скрыть свой смех.

— Немедленно снимите это! — гаркнул Зельевар.

Глубоко вдохнув, набирая в легкие побольше очищенного воздуха, мальчик приподнял маску и скороговоркой выплюнул.

— У меня подозрение на острый бронхит, врач не велел дышать вредными испарениями, — с этими словами, парнишка вернул маску на место.

Снейп какое-то время сверлил его глаза в глаза, но бандана надежно укрывала от любых леглиментских поползновений. А без своей телепатии, Сальноволосый, кажется, не мог обличить даже такое наглое вранье.

— Следите за зальем, Ланс, — выплюнул профессор и свалил к грифам где уверенно отыгрался на Поттере, Уизли и Лонгботтоме.

Конечно, дышать стало легче и запах больше не мучил парнишку, но вот предмет от этого лучше не стал. Ланс все еще ощущал брезгливость и отвращение при виде всех банок, котлов и прочего, стоявшего в классе. И уж точно он не мог смотреть на Грейнджер, которая разве что язык не прикусывала от усердия. И где же эстетический вкус, присущий девушкам? Или ведьмы не страдают такими заморчоками — потому как в классе не было ни единой леди, которая бы испытывала отвращения, кидая канареечную ялду в зелье. Сумасшедший мир.

— Ну и как тебе лето с Уизли? — прошипела Гринграсс, не отворачиваясь от зелья. — Все туалеты им вымыл? Или тебя все же поселили в сарае? Вижу, ты похудел на одной морковке и картошке. Бедный малыш Геби, голодом морили?

Еще в прошлом году Ланс обязательно ответил бы что-нибудь колкое. Но он уже повзрослел и приобрел житейскую мудрость. Именно поэтому Геб достал из кармана два белых ватных шарика. Он, улыбнувшись, поводили этими шариками перед ошарашенным лицом слизеринки, а потом с наслаждением воткнул затычки в уши и пощелкал пальцами. Даже приглушенного отзвука слышно не было. Дафна открывала рот, гневно сверкала глазами, что-то говоря, но парень её не слышал. Тишина, никакого мерзкого запаха, Снейп, не имевший ни шанса проникнуть в его сознание и лимонные дольки в сундуке. Год начинался просто волшебно. На лице Проныры расплылась пиратская ухмылочка, а в зелье полетела очередная гадость.

Два урока волшебной химии, в отличие от прошлого года, проскользнули довольно таки незаметно. Герберт сдал свое варево с точностью до оттенка повторяющее цвет, запрашиваемый в учебнике, и отправился на выход. Он решил не дожидаться троицу гриффиндорок, а сразу направил свои стопы к Большому залу, где его уже ждал вкусный обед. По дороге Ланс успел переброситься парой фраз со старостой алых, который пытался выяснить, что нравится старосте воронов. Справочная имени Герберта Ланса работала с понедельника по пятницу, и именно поэтому парнишке пришлось дать краткую сводку. Староста, счастливый, но должный, понесся составлять список покупок, которыми он обязан забарахлиться при следующей вылазке в Хогсмид. Кстати, в Хогвартсе действовала еще и подпольная торговля, за лишнюю монетку, можно было всучить деньги и список Близнецам, которые обеспечивали доставку всего, чего душе угодно, но сову посылать стремно. За некоторый процент, Ланс иногда скидывал Уизли заказы, этим и разживался. Как уже говорилось — приютский вертелся и крутился как мог, дабы иметь кусочек поплотнее и получше. Ну а староста в должниках, это всегда удобно. Замылить какую-нибудь отработку, напроситься на не хватающий балл, попросить прикрыть ночной поход до берлоги и прочее. Так что, с полезных людей Геб никогда не брал монету за информацию.

Мимо Проныры, как всегда идущего, закинув руки за голову, прошмыгнул парнишка на пару лет младше — первогодка, которому недавно стукнуло одиннадцать. По висящему на груди фотоаппарату, Ланс мигом опознал Колина Криви, основателя фанатского клуба лохматого. План мигом созрел в голове бандите.

— Эй, Колин, постой! — окликнул Герберт мальчика.

Гриффиондрец застыл, а обернувшись, вдруг побледнел, заметив герб Слизерина. Впрочем, мальчик мигом отошел, когда увидел Ланса. Первокурсники уже получили вводную, в которой говорилось о красивом слизеринце, как о своем в доску парне и прекрасном музыканте, да еще и Лучшем ученике.

— Слушай, репортер, у меня к тебе дело на миллион.

— Какое? — тут же оживился начинающий фотограф.

— Да прямо по твоему профилю. Надо сделать пару снимков. Справишься?

— Конечно!

— Окей. Тогда смотри, — Ланс достал из сумки свиток пергамента и быстро набросал карту третьего этажа, где обвел какие-то стены, и обозначил пару огромных картин с гобеленами. — Вот. Сфоткай эти места со всех ракурсов. Желательно за час или два перед отбоем.

— А зачем тебе? — поинтересовался гриф. — Там же только стены и ничего больше.

— Меньше знаешь — целее морда. Шутка конечно. Старина, если что — я тебе должен.

— Ну ладно, — пропыхтел мальчик. — Тебе когда нужно?

— Да без разницы, — пожал плечами парень. — Хоть к Рождеству. Главное чтобы со всех ракурсов.

— Хорошо.

— Тогда давай двигать, — улыбнулся Ланс, протягивая первокурснику самопальную карту. — А то все вкусняхи разберут.

И студенты быстрым шагом направились в Большой зал, двери которого уже были открыты, а за столами сидели другие учащиеся. Ланс подмигнул папарацци и пошел к столу змей. Там он сразу навернул себе супчику, а на горячее положил порцию макарон с сыром и свиные ребрышки. О цели задания Герберт, конечно же, не мог рассказать перваку. Ведь не будешь же ты ему объяснять что занят поиском врат Эдема — общей женской душевой. В прошлом году Геб вычислил наиболее вероятное расположение сего парка чудес и теперь оставалось только самое малое — найти вход. А здесь лучше всего использовать «вторые руки», в качестве которых так удобно выступит репортер и его фотки.

Пока Ланс старательно поглощал пищу, загружая желудок на полную, в зал стали входить уставшие второкурсники. Особенно среди них выделялись Невилл и Волосы-ананас. Кажется, Снейп старательно их пропесочил напоследок. Сальноволосый, кажется, заранее составляет программу урока, в которой старательно расписывает когда и кому поднасыпать говнеца на макушку. Что-то вроде планерки, где на десятой минуте стоит фамилия Поттера, а напротив десять раз перечеркнутая речь. Небось еще и перед зеркалом репетирует, ублюдочная личность. Ну да ладно, Ланса это мало волновало, пусть Сальноволосый хулит кого угодно, главное чтобы Проныру не трогал.

За стол, старательно огибая грязнокровку, садился первый курс Слизерина. Тут, кстати, произошли некоторые изменения. Не среди мужской половины, конечно, Нотт, Малфой и два дуболома, как всегда держались вместе, а вот среди леди произошел раскол. Теперь «погорячевшая» Блейз и «покрасивевшая» Гринграсс, держались особняком. А вот Трэйси Девис, довольно симпатичная, миниатюрная девочка с курносым носом, сплотилась с Паркинсон и Милисент. Герберт мигом раскусил эту ситуевину. Раньше Дэвис вполне себе презентабельно выглядела рядом с двумя красотками, а теперь, после лета, она стала чем-то вроде некрасивой подруги. Поэтому и переметнулась в другой лагерь, где могла продолжать чувствовать себя милашкой. Ох уж эти девчонки.

— Смотрите как грязнокровка наворачивает, — прозвучал насмешливый голос Малфоя. — Кажется, после лета в первый раз еду увидел.

— Ага, Уизли его травой кормили, — поддакнул Нотт. — Аж похудел.

— Да не, — махнула рукой Забини. — Они, небось, Поттера откармливали, он же перспективней чем Ланс.

— А ведь точно, — кивнул Драко, откидывая свою ненормально длинную челку. От этого жеста чуть ли не завизжала Паркинсон. Как бы сказали старшие в приюте — «взмокла».

И что же вы думаете, что Ланс принял штыковую оборону и затопил стол своими пошлыми и грязными насмешками и уколами. Ничего подобного. Юноша спокойно дожевал ребрышко, допил свой апельсиновый сок и, собрав манатки, свалил из зала. Несколько ошарашенные одногрупники провожали его злыми взглядами.

Ланс лишь злорадно ухмылялся. Сколько бы не были остры его выпады, но полное игнорирование куда действеннее, когда имеешь дело с напыщенными и лощеными аристократами. Как же, какая-то грязнокровка смеет не обращать на них внимания. Герберт был доволен своим новым планом. Оставался лишь последний штрих, но это только на следующей неделе. После того как Проныра закончит, ни одна задница, носящая зеленый герб, не посмеет и рта разинуть в сторону одногрупника. О да, это будет полная и безоговорочная победа. Или окончательный и бесповоротный провал, но кто не рискует, тот вообще дурак.

Проныра достал лист с расписанием и немного уныло вздохнул. Этот год не будет богат на общение. Все уроки, за исключением теории УЗМС и Астрономии, будут проходить совместно с грифами. А значит — никаких шуточек с воронами, и баек с барсуками. Беда. Что вообще себе думает попечительский совет, составляя расписание? Что Слизерин и Гриффиндор после вековой вражды, проведя год вместе, вдруг резко замиряться? Не, ну это конечно возможно, если в один день умрут Малфой и Поттер то между факультетами, наконец, заключится перемирие. Но покуда эти двое дышат, хрен такое будет.

Герберт уверенно зашагал к выходу из замка. После обеда их ждали две пары Гербологии, после которой учебный день заканчивается. На вечер уже были планы, и именно поэтому мальчик предусмотрительно оставил гитару в кабинете Флитвика. Кстати, старый мастер чар решил защитить свой бар весьма хитрым приемом, он попросту оставил ключ от своего кабинета Герберту. Теперь даже у бывалого бандита рука не поднималась что-либо спереть у на какою-то часть гоблина, это было бы равносильно предательству. А никто не посмеет сказать, что Греберт Ланс когда-либо, кого-либо предал. Да, против жизненного опыта не попрешь, мастер чар сделал парнишку в чистую.

На улице было хорошо, холода наступят еще не скоро, разве что ближе к середине ноября. Так что можно было наслаждаться погожими деньками, когда солнце уже не слишком сильно припекает, но о том чтобы одеть куртку или что-нибудь плотнее майки, даже не задумываешься. Еще бы мантии отменили, совсем курорт был бы. Парнишка, не долго думая, добравшись до пока еще закрытых теплиц, уселся на траву, прислонившись спиной к стеклу и достал из сумки очередной роман. На этот раз — авантюрный, в котором рассказывалось о лихом искателе сокровищ. Книга была полна перестрелок, погонь, тайн и, конечно же, юмора и большого светлого чувства. В общем, самое то, чтобы отвлечься и развлечься. Герберт так увлекся чтением, что не заметил звона колокола и лишь оклик Симуса заставил его, с легким сожалением, закрыть литературу и вернуться в реальный мир.

Пухлая, но всегда радушная мадам Спраут напомнила ребятам, что на этом уроке им понадобятся передники из драконьей кожи. Герберт хлопнул себя по лбу и понадеялся что не забыл его, но обошлось. Перчатки, как и передник, лежали в сумке. Мальчик тут же, скинув мантию, облачился в рабочую одежду. Собственно, он единственный кто снял накидку, остальные так в них и остались, лишь накинув сверху эти самые передники. Парень только пожал плечами и встал ряд с улыбнувшейся ему МакДугал. Перед аудиторией, стоявшей рядом с длинными стояли, находились горшки и какой-то травой в них.

— Итак, дамы и господа, — начала лекцию герболог. — Сегодня мы с вами познакомимся с удивительным, волшебным растением. История этого увлекательного ростка, берет свое начало в далеком прошлом, в Древней Греции, где его использовали в качестве лекарства от большинства болезней, но из-за редкости и слишком сильного действия, магам пришлось искать и другие виды целебных растений и лекарств. Можно сказать, именно благодаря этому созданию и родилось целительство, ставшее, в последствие тем, что мы имеем сейчас. Итак. Кто мне скажет как же оно называется?

В воздух тут же взметнулась рука Гермионы, которая аж на цыпочки привстала, лишь бы её заметили. Больше никто руку не тянул, всем было либо лень, либо они не знали. Хотя нет, еще робко помахивал своей культей покрасневший Лонгботтом. Нет, все же мастером ордена домашних детей, должен стать Невилл, он даже лохматого переплюнул в своей стеснительности.

— Вижу лето не прошло для вас впустую, — слабо улыбнулась профессор. — Мистер Ланс, есть какие-нибудь догадки?

— Эмм, — парень сделал вид что задумался. — Рискну предположить — аспирин?

По аудитории прокатился смешок.

— Герберт, — насупилась Помона. — Я вас серьезно спрашиваю.

— Тогда Мандрагора.

— Отлично! Три бала Слизерину. Кто-нибудь расскажет мне о ней подробнее? Ох, мисс Грейнджер, прошу вас.

Дэнжер тут же засветилась и сделал маленький шажок вперед, будто выходя на трибуну.

— Мэм. Мандрагора известна людям с 832 г до н.э.. Растет она, обычно, в предгорьях, близь ручьев. Используется для многих зелий, так же известна и среди маглов, которые считают её мифической панацеей. Сами листья растения, не имеют никаких свойств, но служат опознавательным знаком. По травинке, сросшейся в семи местах и определяют, где находится корень. Молодая мандрагора не обладает особо сильными целебными свойствами, но может оглушить выкапывающего пронзительным криком. Поэтому добыча корня еще и сопряжена с опасностью...

Гермиона явно собиралась продолжить свой маленький доклад, но её остановила профессор.

— Превосходно! — воскликнула Спраут. — Просто чудесно! Десять баллов Гриффиндору!

Дэнжер повернулась, нашла взглядом Герберта и гордо вздернув нос, тут же отвернулась. Ланс ошалел — к чему бы это, а потом парнишку осенило. Заучка решила устроить с ним гонки на баллы или что-нибудь в этом роде. Ну и пускай. В табель все равно входят только оценки за контрольные и проверочные. За которые обладательница каштановой гривы нет-нет, да получит «В», а вот Геб никогда не видел на своем листе ничего, ниже «П».

— Сегодня мы с вами попробуем пересадить молодую рассаду в горшки, где они и будут дозревать, — Спраут подняла вверх какие-то пушистые наушники и каждый увидел точно такие же у себя перед глазами. — Итак, плотно прикрыв уши защитными наушниками, резко выдерните мандрагору из горшка, а потом, посадив в новый, как можно быстрее присыпьте её землей — чтобы не замерзла. Приступаем.

Ланс немного помедлил и не успел вовремя закрепить наушники, как все вокруг дернули из рассады растения. Геб уже приготовился к потере сознания или еще чего-нибудь, но ничего не произошло. Крика не было, только какой-то потусторонне веселый смех, который издавали маленькие гумоноидные существа. Они веселились и пытались цапнуть за пальцы учеников, у одного даже получилось — Малфой слишком уж зазевался. Герберт пожал плечами инадев наушник, буквально за секунду выдернул саженец и тут же аккуратно уместил его в горшок, который бережно присыпал земле, потом специальными удобрениями, а потом до самого цветка снова землей. Когда он убирал руку, то ему на мгновение показал что травинка обвила палец, но скорее всего это просто ветер расшалился.

Покончив с рассадой, класс ушел в самый конец теплицы, где среди растений стояли парты, как всегда, заваленные травой и каким-то букашками. Порой, конспектируя лекции, если прибавить немного воображения, то можно было представить себя сидящем в джунглях. Но, скорее всего, этим страдал лишь Ланс, потому как остальные были озабочены мошкарой и земляной пылью. Герберта жучки и комары никогда не донимали, они его будто не замечали, огибая по широкой дуге. Сам же слизеринец просто не видел надобности их изничтожать, так как вблизи никогда не видел. Получалось, что лучший ученик о всяком гнусе знал лишь по слухам. Еще в приюте, зная особенность друга, Рози любила пошутить, что отношение Геба к жужжащим, сравни отношению верующих в бога. Мол, сам он их никогда не видел, но верит, что они есть. Парнишка всегда на это резонно отмечал, что знает, что они есть, и это существенно отличает его от фанатиков. Несмотря на походы в церковь и дружбу со славянским священником, сам Ланс никогда в высшие сущности не верил. Ну а уж после поступления в Хогвартс и вовсе уверился в том, что никакого бога нет. Хотя, в школе были маглорожденные, которые придерживались иной точки зрения, но это личное дело каждого во что верить, а во что нет.

Два часа гербологии пролетели незаметно и Ланс вновь собрав монатки, так и не одевая мантию, выскользнул из теплиц. Его ждал поход наверх, в берлогу, где он собирался провести весь вечер и, возможно, часть ночи. Столько дел было запланировано, что даже жутко становится. Надо было подучить трансфигурацию, прошерстить ЗоТИ, посидеть над Нумерологией и Рунами, потом тренировка с железом ну и, конечно же, в качестве отдыха и маленького поощрения — пара глав по Чарам. Проныра, лишь подумав об этом, чуть не взвыл, столько дел, а солнце уже так и высоко. И почему маги живут не на Марсе?

12 сентября 1992 г Хогвартс, кабинет трансфигурации

Среда, самый опасный день недели. Ведь это середина. Казалось бы два учебных дня уже позади, но впереди еще целых три и тут даже не знаешь, толи ты стал ближе к выходным, толи все еще далек. Тут, как и в случае со стаканом, все зависит от точки зрения. Многие ученики до сих пор ломают голову над этим вопросом, на а Ланс считал среду этого учебного года, благословленным днем. После завтрака — две пары трансфигурации, потом обед и пара ЗоТИ, после которой следует две пары Чар. В один день и сразу три прикладных предмета общим объемом на пять с гаком часов. Что может быть лучше? Только смена преподавателя по трансфигурации, но это уже из области бульварной фантастики.

Стоя перед кабинетом, в ожидании Железной Леди, парень был буквально во всеоружии. У Флитвика сегодня, в четную неделю, перед обедом, были допы со старшаками в его кабинете, поэтому гитару пришлось взять с собой. На бандану мальчик нацепил какие-то фенечки, смастеренные для него шестикурсницой с Хаффлпафа, на левом запястье (рукава мантии и рубашки были надежно закатаны по самый локоть) красовались фенечки, подаренные Рози. За поясом, на манер револьвера, торчала алая волшебная палочка с орнаментом в виде завитков. Мальчик не знал что это за завитки, поэтому стал считать, что это языки пламени. Ну а правой рукой парень щелкал своей зажигалкой, выполняя разные трюки, подсмотренные в приюте. В общем, находясь среди смирных и даже прилизанных второкурсников, Ланс походил на отребья из самых темных уголков Скэри-сквера. Один взгляд на него и взрослые начинали кривиться, распознавая шпану и хулигана, а волшебник, казалось, только кайф с этого ловил.

— Так ты нам не расскажешь что задумал? — поинтересовалась Лаванда, поправляя и без того идеально уложенные волосы.

— А с чего вы взяли, что я что-то задумал?

— Просто ты уже неделю ходишь и злобно похихикиваешь, глядя на слизеринцев, — резонно заметила МакДугал.

— Я не похихикиваю, — надулся Ланс. — Я тренирую злорадный смех злобного гения.

— Чего? — протянули чистокровные Браун и Патил.

— Я вам потом объясню, — отмахнулась от подружек Изабель и повернулась к однокурснику. — Расскажешь?

— Сами узнаете, когда время придет.

— Ты только сразу скажи — это будет настолько же грандиозно, как и прошлогодняя Скорбная Неделя?

Ланс вдруг замер, а потом растянул губы в пиратской усмешке, того и глядишь, возьмет какую-нибудь шхуну на абордаж.

— Оооо, — протянул он. — Это будет нечто фееричное. Этого школа никогда не забудет в любом случае.

— В любом случае? — сориентировалась Лаванда. — Что ты имеешь ввиду? Ты что, собрался геройствовать в стиле Поттера? Эй, Геб, не молчи, мы ж без тебя здесь совсем зачахнем со скуки.

— Ах вот оно как, — притворно шмыгнул носом юноша. — Я для вас как клоун... ну спасибо.

— Ха-ха, — передразнила его блондинка Браун. — Очень смешно.

— Я старался, правда, — пискнул Геб. — Изабель, ну хоть ты им скажи, что я милаха и вообще классный парень.

— Он милаха и вообще классный парень, — улыбнулась МакДугал, быстро клюнув парня в подставленную им щеку. Этот маленький жест вызывал приступ зависти у большинства присутсвующих парней. Никто из них не мог так же свободно общаться с женским полом. Кроме Малфоя, но у того свои резоны и особенности. — Проныра, а почему ты меня больше не называешь «Бель»?

Герберт не смог ответить на этот вопрос. Просто, после просмотренного летом мультфильма, это имя — Бель, стало для слизеринца чем-то особенным, чем-то, чем нельзя называть просто приятельницу. Оно было слишком волшебным, слишком красивым и слишком желанным. Девушки явно ждали ответа и парень лихорадочно стал придумывать какой-нибудь смешной ответ, но ситуацию спасла МакГи. Она появилась из-за поворота, сверкая своей изумрудной мантией, и быстренько отперла двери кабинета, впуская народ внутрь. Поттер и Уизли как обычно опаздывали на первый урок, и если в прошлом году профессора сразу начинали занятие, то сейчас предпочитали подождать пару минут, чтобы потом не прерываться на полуслове. Баллы с этой парочки за несоблюдение правил слетали только так. Буквально каждое утро, лишь открывалась дверь после звонка, как можно было услышать «Поттер, Уизли, минус два балла с каждого!».

Студенты зашли в класс и Ланс понадеялся, что к концу занятия, девчонки уже забудут об этом вопросе. Отвечать попросту не хотелось. Герберт уже хотел было направиться к своей галерке, но натолкнулся на взгляд декана алых и все осознав, понуро поплелся к Грейнджер. Та уже обложилась пергаментами, запасными перьями и учебниками, словно собиралась соорудить из своей парты оборонительный дзот. Хоть прямо сейчас устанавливай здесь винтовку и отстреливай слизеринцев. Девочка явно нуждалась в хорошей порции гормонов.

Профессор, даже не усаживаясь за стол, повернулась к двери и поднесла часы поближе к глазами. После второй минуты прозвучал аккуратный скрип несмазанных петель и в аудиторию проснулась рыжая макушка.

— Поттер, Уизли, минус два балла с каждого!

Ланс хмыкнул, чем вызвал волну недовольства со стороны Заучки, которая параллельно с этим успела шикнуть на своих друзей и что-то шкрябнуть на пергаменте. Черт побери, натурально Цезарь в юбке. Рыжий с лохматым быстро шмыгнули куда-то назад, где Уизли тихим шепотом начал причитать над своей палочкой, которая была основательно замотана волшебным скотчем. Со стороны слизеринцев послышались смешки, а Ланс попытался отодвинуться подальше. Уизли и так почти Лонгботтом по количеству несчастных случаев на производстве, а тут еще и сломанный инструмент. Мало ли какая пакость произойдет, нет, Гебу жизнь была дорога.

— Тишина, — строго произнесла МакГонагалл и класс притих. Конечно, с гриффиндорцев старушка почти не снимает баллы, но все же они её стремаются. А вот если вольность себе позволит слизеринец, то сперва МакГи десяточку скочерыжет, а потом Снейп голову будет вертеть за глупость. Ну а уж если Ланс что-то выкинет, то тут даже и объяснять не надо. — Сегодня мы с вами начинаем новую тему — трансмутация живого в неживое. Это более высокий уровень, нежели трансформация неживой материи, в другую неживую материю. От вас потребуется более высокий уровень внимания и старания. А теперь, кто мне скажет, чем отличается трансмутация живого в неживое, от неживого в неживое?

Как и всегда, руку подняло лишь несколько человек, ну и, что понятно — Гермиона Грейнджер. Ланс лишь насупился и уперся подбородком о подставленную ладонь. Дэнжер, от усердия, подпрыгивала и трясла всю парту. Геб уже успел мысленно проклятью и свою соседку и её декана. А там, где-то за спиной, его ждала вожделенная галерка, на которой так удобно прикорунть.

— Прошу, мисс Грейнджер, — произнесла МакГи, что не удивительно.

Даже если весь класс вдруг поднимет руки, она все равно спросит Заучку, ну или другого грифа. А у слизеринцев она, во время приступов плохого настроения, спрашивала только Крэбба с Гойлом и всегда снимала с них несколько баллов. Что Снейп, что МакГонагалл, два сапог пара. Разве что декан алых действует по-женски, то есть тонко и не очень явно, но если присмотреться...

— Трансфигурация живого объекта в неживой объект, сложна тем, что фактически волшебник должен перестроить всю систему, вкладывая в чары куда больше сил. Относительно другой отрасли — трансфигурации неживого в живое, это несколько проще, из-за того что в последнем случае объекту не придаются качества живых, а наоборот — на время отбираются. В чарах используется элементарная, односоставная формула и двусоставный взмах, формирующий главный операнд общего уровнения.

Грейнджер буквально дословно процитировала текст из учебника, который входил в «прилагаемую литературу» (то бишь не попадал в обязательную программу), заставив чуть ли не в голос рассмеяться Ланса. Девушка запнулась и растерянно взглянула на МакГонагалл, которая уже начала краснеть от гнева и возмущения.

— Мистер Ланс! — сквозь зубы процедила Железная Леди. — Вы опять анекдот вспомнили? — старушка помянула прошлогодний инцидент.

— Да нет, что вы, — улыбнулся встающий мальчик. — Но если хотите могу рас... вижу что не хотите.

— Тогда в чем дело?

— Просто мисс Грейнджер помянула в своей речи некоторые слова, которые вызывали у меня смущение.

— Например?

— Элементарная, односоставная формула. Двусоставный взмах. Формирующий главный операнд и, если мне память не изменяет — общее уравнение. Так вот, мне очень любопытно, может ли пояснить мисс Грейнджер эти термины и их влияние на вопрос.

— А мисс Грейнджер должна вам что-то пояснять? — прищурилась МакГонагалл.

Герберт, как и всегда, умело сыграл на блефе и покерной стратегии. Взрослые не любят учиться на своих ошибках.

— Нет конечно, — виновато произнес парнишка, спрятав взгляд. — Прошу прощение за мое поведение.

Мальчик сел на свое место и с радостью наблюдал за тем, как краснеет растерянная девочка. Ну-ну, будет она с ним еще чем-то там мерятся. У него своих проблем хватает, и слизеринцу вовсе не нужна заучка, которая его будет донимать своим дутым соревнованием.

МакГонагалл действовала точно так, как и предполагал босота. Взрослые...

— Мисс Грейнджер, вы не поясните эти термины для аудитории?

Девочка побледнела, её руки задрожали, но она все же рискнула заговорить. Слишком горделива, слишком предсказуема.

— Я попробую. Элементарная формула, означает, что чары не нагружены сложными ударениями и множеством...

Не успела девочка договорить, как Герберт, даже не притворяясь, засмеялся в голос. Он буквально ухахатывался, держась одновременно за живот и за стол. У Гермионы задрожали губы и увлажнились глаза, но она держалась. А Ланс уже начал постукивать кулаком по столу, вызвая всеобщее недоумение.

— Мистер Ланс! — рявкнула декан алых, поглядывая на парня словно рассерженная мать. Видимо обиделась за подопечную. — Прекратите немедленно или я сниму с вас все балы вашего факультета!

Парнишка кое-как успокоился, поправил съехавшую бандану и утер выступившие от смеха слезы.

— Встаньте, мистер Ланс.

Парень поднялся.

— А теперь объясните нам, что вас все время смешит.

— Грейнджер, — честно ответил мальчик. — Такую чушь порит, я просто не могу удержаться.

— Минус двадцать баллов за грубость! — рявкнула МакГонагалл. — Садитесь мисс Грейнджер, тридцать баллов за превосходный ответ. А вам, мистер Ланс, я садится не разрешала! Потрудитесь нам разъяснить те термины, которая упомянула ваша однокурсница.

— Без базара, — пожал плечами Ланс, и не дал МакГонагалл снять с него еще баллов. — В случае употребления фразы «элементарная формула», говорится что при выполнении функции, магу не нужно про себя проговаривать невербальную составляющую. Именно это отличает формулы по трем типам — элементарная, простейшая и стандартная. В случае односоставной, действительно имеется ввиду, что необходимо лишь одно слово, но вот с ударениями это натуральный отжиг. Хе-хе-хе. Кхм. Так вот. Двусоставный взмах, вовсе не подразумевает под собой два узора, как могли подумать некоторые... В данном случае, имеется ввиду что используется узор и малая руна трансформации. Ну и наконец, «главный операнд». Не знаю, что там хотела сказать про него Грейнджер, но здесь делается акцент на взмахе. То есть он является ведущим в этом танце. Если маг немного спутает произношение, но верно выполнит взмах и черчение руны, то у него все получится, так как он — взмах, тащит за собой магию. А смешно мне из-за того, что Грейнджер, словно аудио книга — вроде говорит правильно, но ни черта сама не понимает. А вы ей даете за это баллы.

— Но мы этого не проходили! — взвизгнула девочка.

— Еще бы, — пожал плечами мальчик. — Это материал из Нумерологии и Рун.

— Мистер Ланс, — прошипела МакГи. — Вы пытаетесь учить меня как преподавать?

— Нет, что вы, как можно, — покачал головой парнишка. — Мне вообще глубоко плевать, как и что вы преподаете.

В классе повисла звенящая тишина, народ не верил, что Ланс в войне с деканом алых зашел так далеко. Даже слизеринцы воткнули и наблюдали за развернувшимся представлением.

— «Давай же, давай, давай, старая швабра» — мысленно молил Герберт.

— Месяц отработок!

— «О да, детка!» — все так же мысленно возликовал мальчик, когда план увенчался полным успехом. — «Чай и печеньки, я иду к вам!»

— Ланс, если вы сей же момент не превратите эту мышь в кубок, — казалось, добавь еще огоньку, и МакГи взорвется словно С4. — Я, уверяю вас, сделаю все, чтобы вы не никогда в жизни не забыли этот разговор.

— Без базара, — повторился мальчик.

Он аккуратно взмахнул палочкой, произнес нужную формулу, и вместо белой мыши на столе профессора появился сверкающий золотом (просто желтое покрытие) и драгоценными камнями (стекляшки), кубок, стилизованный под череп. Девчонки взвизгнули. Герберт же ощутил слабость в ногах и услышал звон в ушах. Слишком много магии ушло на этот финт. Нет, трансфигурация этого не его стихия, пусть вон качки от магии ей занимаются, если им так надо что-то во что-то превращать и что-то создавать из воздуха. Ланса это нисколько не интересовало.

— Адьос, — с этими словами, слегка покачивающийся юноша, в тишине, накинул на плечи футляр с гитарой и вышел вон, предварительно оглушительно хлопнув дверью, в который раз разбивая витраж. В эти моменты, Герберт как нельзя хорошо понимал Поттера, который после уроков Зельеварения, был готов голыми руками порвать глотку любому, кто косо на него посмотрит. Даже Малфой не трогал очкарика в эти моменты — инстинкт самосохранения у слабозадого еще не атрофировался.

Ланс, чтобы не тратить время даром, пошел на улицу, где собирался вновь погрузиться в так и недочитанный авантюрный роман. Парень, спускаясь по лестнице в пустом замке, все же чувствовал некоторое предвкушение перед ЗоТИ. Все же, это была первая совместная с грифами Защита, хоть и вести будет какой-то мутноватый тип. По расписанию, занятия должны были начаться еще на прошлой недели, но Локахрт сказал что обставляет свой кабинет для занятий и поэтому не сможет их начать раньше одиннадцатого числа. Ланс всегда умел признавать свои ошибки, хоть это и было весьма неприятно, и поэтому подумал, что с таким подходом к делу, писатель может оказаться весьма сносным преподом. Впрочем, время покажет, а книга не ждет.

Несколько часов спустя, Хогвартс, кабинет ЗоТИ

— Это и было твое фееричное выступление? — немного разочарованно спросила Лаванда, намекая на инцидент с Железной Леди.

— Нет конечно! — возмутился Ланс, чем взывал легкую волную хихиканий. — Это была легкая прелюдия.

— Ты знаешь, что ты невозможен? — вздохнула Браун, покачивая тем, чем в её возрасте еще нельзя покачивать.

— Мне довольно часто это говорят, — улыбнулся мальчик.

В это время двери кабинета открылись и из помещения потянуло дурманящим ароматом полевых цветов. Такое впечатление, что кто-то пролил целый флакон духов или туалетной воды. Причем не самого лучшего качества.

— Заходим! — во все тридцать два улыбнулся Локахрт.

Девушки хором выдохнули и слегка застонали. Особенно усердствовала на этом поприще Грейнджер, даже смотреть противно. Ланс резонно полагал, что на пьедестале главного красавца школы у него появился серьезный конкурент. Впрочем, это, как всегда, мало волновало Герберта. Пропустив вперед девушек, придерживая для них дверь, парень и сам зашел внутрь. Собственно, как зашел, так и пожелал выбежать оттуда, словно из печи.

Во что Локхарт превратил мрачный кабинет с ЗоТИ, где всюду висели чьи-то черепа, какие-то скелеты и картины, изображающие последствия различных проклятий?! Куда он дел атмосферу тьмы и зла? Дьявол, какого хера на окнах висит розовый тюль и такого же тона занавески. Почему со стен, буквально с каждого свободного клочка, улыбаются сотни изображений Гилдероя, даже имеется парочка в полный рост. За каким дьяволом, прямо над профессорским столом, висят его грамоты, награды и обложки журналов в стеклянных рамочках. И Ланс еще позволил себе сомневаться в этом педике. Да это натуральный кошмар, а не преподаватель вроде как, условно боевой магии. Да его петрификусом пугнешь, он уже слезами захлебнется!

Герберт, будто в трансе, прошел до галерки и уселся за стол. Первые парты прочно оккупировали девушки, в том числе и слизеринки. За леди сидели насупившиеся парни. Ланс не хотел рисковать и поэтому не смотрел на выражение лица Малфоя, мало ли там будет то, что и должно быть на лице блондинчика в присутствии «коллеги». Такого Геб не выдержал бы и вполне вероятно распрощался бы с обедом, а этого допустить было нельзя.

Далее последовала речь профессора, затянувшаяся на добрые четверть часа. В ней Локхарт разрекламировал свои книги, по его словам — памятники художественной литературы, потом помянул и продемонстрировал все награды, полученные им, в том числе и за «Лучшую улыбку» по версии «Ведьмополитена». Ланс тогда вздохнул с облегчением. Если бы это присудили «New Salem Times», ведущая газета в магическом обществе, то тогда можно было бы считать что мир просто еба... Потом Гилдерой, совсем перекрывшись, начал вещать о том какой он великий и вообще даже сам Дамблдор иногда просит у него советов. Ага, а еще призрак Мерлина прилетает дабы потрещать о том, о сем. Под конец, когда степень оху..., в общем — удивления парня была уже немыслимо велика, профессор наконец сообразил раздать тесты.

— Кто поможет мне с раздачей бланков? — приторно-сладким голосом, сверкая улыбочкой, спросил Локахрт.

Все присутствующие девочки тут же выбросили руки в воздух. Писака какое-то время придирчиво выбирал кто же будет ему помогать и в итоге указал на Блейз и Дафну. Слизеринки, гордые, лучащиеся, тот же час вспорхнули и схватили листки пергамента. Буквально за десяток секунд они успели обойти весь класс и раздать бланки, одарив каждого какой-нибудь гримасой. Лансу досталась презрительно-насмешливая.

Юноша быстро пробежался глазами по тексту, потом еще раз, и еще. Ланс отложил опросник в сторону, глубоко подышал, щепанул себя за руку и снова посмотрел на вопросы. Потом посмотрел еще раз и еще раз. После этого, Герберт, ни слова не говоря, собрал свои вещи, закинул гитару на плечи и спокойно двинулся на выход.

— Молодой человек, — окликнул его Гилдерой.

Парень сделал вид, что не слышит и опустил руку на ручку, медленно её повернув.

— Молодой человек! — раздался приглушенный возглас за закрытыми за спиной слизеринца дверьми.

Ланс двинулся наверх, к кабинету Флитвика. Все еще витающий где-то в астрале, охреневший парнишка, просто не мог поверить, что подобные мудаки реально существуют в этом мире. Это же апогей кретинизма и дебилизма, как такие вообще на свет рождаются. И, в таком случае — кто их рожает?!

* * *

Ланс, сидя на шестом этаже в кабинете профессора чар, читал свой учебник по Рунам. Нумерология пока двигалась слишком туго, и парень, не привыкший биться лбом о каменные стены, решил пока сменить акценты. В Рунах он уже почти закончил изучать младший алфавит. Оставалось всего каких-то семьдесят восемь символов, после которых можно будет перебраться к старшим, которые являются важнейшими компонентами при составлении собственного заклинания. Герберт, по собственным прикидкам, предполагал, что первое заклинание ему удастся создать примерно на середине или конце третьего курса. Если, конечно, не произойдет какого-нибудь курьеза и парень не лишится всех своих умственных способностей, что, при нынешней ситуации, вполне себе вероятный исход.

Герберт так увлекся своими исследованиями, что совсем не заметил как в просторное, светлое помещение, зашел добродушный карлик.

— О, Герберт, так и знал что встречу вас здесь, — своим насмешливым тоном, поприветствовал парня мастер чар.

Ланс, не поднимая головы от учебника, вдруг процитировал:

— Положение 49 от 1013 года, в современной трактовке гласит — «Студент обязан посещать все контрольные, промежуточные и итоговые проверки по предмету». Про посещение самих уроков, в правилах нет ни слова. Так что ноги моей не будет в классе ЗоТИ.

— Весьма разумное решение, — кивнул Флитвик. Ошарашенный Герберт поднял глаза. — Я слышал, что на уроке мистер Локхарт выпустил грозных, смертельно опасных корнуэльских пикси, которые весьма серьезно развлеклись со студентами.

— Какой ужас! А разве великий мистер Улыбака не сразил этих монстров мощнейшими чарами?

— Боюсь, мистера Локахарта обезоружил один из, как вы выразились — монстров, выбросив палочку преподавателя в окно.

— Как страшно жить...

— И не говорите, — Флитвик растянул губы в усмешке. — Впрочем, до меня дошел слух, будто вы уже успели получить себе месяц отработок.

— Само как-то получилось, — пожал плечами парень.

— И не сомневаюсь. Не хочу вас расстраивать, но вам придется навещать меня в четверг и субботу, начиная с этой субботы, с семи вечера и до отбоя. А сейчас, если вы не хотите пропустить мой урок, то вам следует поспешить.

— Это вызов? — изогнул бровь юноша.

— Думаете, сможете обогнать меня? — вопросом на вопрос, ответил Филиус.

— А вы не развалитесь на полпути?

— Как грубо.

С этими словами мастер чар буквально растворился, исчезнув в коридоре.

Герберт прибежал к кабинету к самому звонку. Он немного покраснел и не совсем легко дышал. Бежать по лесу всегда было легко и свободно, а вот по замку давяще и утомительно, а вот Флитвик обогнал парнишку и пришел к финишу еще до звонка. При этом старик выглядел как огурчик, и даже его мантия не сбилась. Как это возможно, парнишка даже не пытался понять.

В классе уже собрались слизеринцы с гриффиндорцами, которые пытались прожечь друг друга взглядами. Особенно усердствовали Уизли с Малфоем. Парень, отдышавшись (лестницы как всегда все норовили либо запутать парнишку, либо вообще его прихлопнуть), зашел в кабинет. Мастер чар посмотрел на юношу с легким превосходством и подмигнул, неопределенно помахав рукой в воздухе. Этим старик показал что раз парень проиграл, то теперь должен ему. Мальчик передернулся. В прошлый раз когда он проиграл спор профессору, то ему пришлось в полночь пробираться на Астрономическую башню — на самую её крышу, и там пять раз кукарекнуть. Да, карлик знал толк в юморе, подколках и ребячестве. Жуткая личность...

— Проходите, мистер Ланс, — поторопил парня преподаватель. — Или вам нужна помощь мадам Помфри? Не разваливаетесь?

— Туше, туше, — слизеринец в примирительном жесте поднял руки, и под общее недоумение класса, прошел к своему любимому месту в замке. После холма у леса, конечно же.

Здесь, на самом верху амфитеатра, около огромного, во всю стену, непробиваемого окна, мальчик сидел практически в полном одиночестве. Но при этом ощущал себя на подъеме. Если становилось скучно, а это на уроках карлика были редчайшие эпизоды, то всегда можно было посмотреть на немного манящий лес. В школе его почему-то называют Запретным, но начитанный мальчик величал его Волшебным. Ланс думал, что будь у леса возможность выбирать, он бы наверняка предпочел название Геба, если, у него — у леса, уже нет собственного имени. Но, быть может, он тогда не откажется от прозвища? Вот у Геба, например, есть прозвище — Проныра. Вы могли подумать что парнишка сам его себе придумал, но его внимательно прислушаться, то будет ясно, что прозвище впервые сорвалось с языка Флитвика, который буквально прикрепил его к юноше.

Парнишка вздохнул, сверкнув голубыми глазами, и продолжил смотреть в окно. Мерно качались верхушки деревьев и юноша буквально слышал их далекий, легкий шепот, в котором сливались голоса ветра и зверей. Лес никогда не молчал, даже ночью, он всегда нашептывал что-то, почти убаюкивая в своей зеленой колыбели. А еще в лесу живут разные животные. Летом мальчик видел многих, но предполагал что в Волшебном, наверняка существуют какие-нибудь чудеса. Единороги там, или даже грифоны, а может и пегасы. Было бы интересно прокатиться на пегасе...

— Коллеги, сегодня я подготовил потрясающее заклинание, — начал свою лекцию профессор, предварительно забравшись на стопку книг. — Как вы уже возможно знаете, людям всегда чего-то не хватает. Кому-то изящества и тонкости, кому-то шарма и красоты, а кому-то и большого меча в ножнах. И вот представьте себе такую ситуацию. Сидите вы в баре, попиваете вис... сок, а к вам подходит нехороший человек и начинает приставать к леди. А в руках у вас лишь шариковая ручка или карандаш, что делать — спросите вы? Ведь не колдовать же на глазах у маглов. Вот тут и поможет наше сегодняшнее заклинание. Дамы и господа, попрошу вас поприветствовать нашего нового, незаменимого товарища в различных спорах — зачарование на увеличение!

Флитвик взмахнул руками и с доски упали шоры, обнажая сложные расчеты формул, примеры взмахов, чертежи и саму формулу — «Engorgio». Глаза Герберта мигом предвкушающее загорелись. Эти чары он освоил еще в начале этого лета и довольно долго ими баловался, увеличивая все, на что попадал взгляд. Огромные стулья, на которых мог бы развалиться и великан, кусочки хлеба, размером со стол (есть их, правда. Не рекомендуется. В желудке уменьшаться, потом будете целый день с белым другом общаться), и еще много чего, подвергалось увеличение. Мыши размером с собаки, воробьи, похожие на птеродактилей, и так далее и тому подобное.

Вдруг Герберт наткнулся на пылающего, воодушевленного и не сколько обнадеженного Рональда. Мальчик, подавившись воздухом, спустился под парту и начал тихонько смеяться. Наверняка рыжий уже придумал свое собственное применение этому колдовству, вот только его заранее ждет провал. Чары увеличение не действует на людей и большинство волшебных существ. Так же как и на любой предмет, в котором либо заложена, либо существует магия. Это ж не трансфигурация...

После краткого вступления, потянулась длинная, но интересная лекция, разбавленная шуточками и подколками, а так же курьезными случаями и байками. Все вокруг скрипели перьями, а Ланс победно ухмылялся. За него батрачило Самопишущее перо. Ну и пусть оно раньше принадлежало перекрытому террористу, в конце концов, парнишка выиграл его в честном споре.

Под конец урока, как всегда ожидалась практика.

— Коллеги, перед вами лежат наши обожаемые перья. Итак, ваше задание — к концу урока попробовать их хоть немного увеличить.

Как и всегда, после своеобразной отмашки, воздух в классе задрожал от взмахов палочек и голосов, произносящих формулу. У Геба уже созрел план. Ну что поделать, если парнишке нравилось внимание. Возможно, сказывались годы в приюте, где этого самого внимания невольно избегаешь, дабы не огрести проблем на чувствительную точку.

Парнишка, не долго думая, провел по стеклу ребром зажигалки. Раздался дикий писк и треск, кто-то взвизгнул, но все повернулись к слизеринцу. Тот же, не теряя времени, одним взмахом и простой формулой превратил перо в маленький резиновый меч.

— Engorgio! — произнес Ланс.

Тут же меч вытянулся, увеличиваясь в размере. В итоге он стал похож на обычный полуторник, какой держит в своих металлических руках каждый доспех, стоящий в замке.

— Профессор, я бы хотел взять реванш, — ухмыльнулся парнишка, левитируя клинок прямо к столу учителя.

— Не имею права вам отказать.

Профессор, всего одним мимолетным взмахом, создал точную копию резинового оружия. Сражение началось. Гербер, сосредоточившись, пытался сравниться в фехтовании со стариком, но каждый раз, так или иначе, его меч оказывался в невыгодной позиции, и не будь они магами, держащими клинки в воздухе, то у парнишки осталось бы немало синяков от хлесткой резины. Кто-то из класса с интересом наблюдал за игрушечными клинками и таким же сражением, большинство сосредоточилось на своих перьях, которые даже и не думали увеличиваться в размерах.

Лишь когда прозвенел звонок, у Дэнжер перо превратилось из гусиного в страусиное, по размерам конечно. Девочка была бледна, лоб покрыла испарина, но она явно была довольна собой.

— Превосходно, превосходно. Мистер Ланс, мисс Грейнджер, по пять баллов. Остальным — не расстраиваться и побольше заниматься самостоятельно. Жду от вас интересных результатов и показателей. На дом — сочинение на тему применения этих чар в различных ситуациях. Все свободны.

Ученики, выходя из кабинета, прощались с учителем, который всегда отвечал, причем каждому. В итоге получалось, что фраза «до свидания», звучала так часто, что, скорее всего, старый профессор её уже тихо ненавидел, но виду не показывал. Герберт, кивнув карлику, направился к берлоге, где собирался провести пару часов, а потом заняться тренировкой. Правда не с железом, а с деревом, ведь авантюра не ждет!

15 сентября 1992г Хогвартс, поле для квиддича

Вот уже неделю как проходили отборы в факультетские команды по квиддичу. Ажиотаж был дикий. Близенцы даже устроили тотализатор, кто пройдет, а кто нет. В гриффиндорской сборной, по итогу отборов, не произошло изменений в основном составе, только замену поменяли и все. Хаффлпафцы взяли нового ловца — Седрика Диггори, весьма популярного, неглупого парня. У Рэйвенкло так же сменился охотник за снитчем, на место закончившей школу Кери Девени, взяли третьекурсницу. Звали её вроде Чоу Чанг, типичная азиатская полукровка. В том плане, что мама её европейка. У Чанг были густые волосы, фарфоровая кожа, но довольно большие глаза, которые придавали её определенный блеск. Девушка была весьма популярна у парней. Сам Герберт перебросился с ней лишь парой фраз, и нашел леди слишком простой и скучной. Она была довольно эгоцентрична и любила говорить о себе, своих проблемах и успехах, остальное её, кажется, мало волновало. Не эгоизм, но эгоцентризм в самой его банальной форме.

Насчет же Слизерина, пока еще ничего не известно. Во-первых, зеленые всегда проводили отборы «за закрытыми» дверьми, резервируя через Снейпа стадион на целый день. И ни один из жителей замка, не носящий герб со змеей, не рисковал в день отборов ненавистного факультета, показываться среди колец. Последний кто рискнул, провел полгода среди котлов Сальноволосого. Жуткая кара, раз и навсегда отбивашя у всех тягу проверять эту теорию на себе.

В прошлом году, который закончился победой Слизерина (Поттер пропустил матч, лежа в больничке). Тогда в составе были: Маркус Флинт, сейчас уже шестикурсник, староста, плечистый парень у которого есть подружка с Рэйвенкло, но он это старательно шифрует от всей школы. Маркус был одним из трех Охотников. Двумя другими — Грехем Монтегю и Эдриан Пьюси. Грехем был одногрупником Флинта, а вот Пьюси выпустился в прошлом году и место охотника освободилось.

В качестве загонщиков выступали Перегрин Деррек и Люциан Боул. Оба — дети Пожирателей, имеющие дурную привычку целить бладежром в морду. По преданиям, их однажды серьезно отколошматили Близнецы, когда Боул попал бладжером в лицо Спиннет. После этого парочка Загонщиков поумерила свой пыл, но все же не избавилась от дурных привычек. На месте ловца — Терренс Хигс, нанешний шестикурсник, настолько субтильный и дохлый, что больше походил на третьекурсника, но это делало его превосходным ловцом, который почти обошел Поттера в прошлом году. Кто же знал, что лохматый станет свой хлеборезкой ловить золотой шарик.

Фактически, в этот солнечный день, на поле, где собрался без малого весь факультет змей (для полного комплекта, не хватало лишь пары человек, которые занимались своими делами в кабинете, под чарами Заглушения), проходил отбор на место Охотника и на скамейку замены. И, конечно же, никто не ожидал что в темной нише притаился Герберт Ланс, сжимающий в руках школьный Чистомет. Некогда это была весьма респектабельная и хорошая метла, но прогресс не стоит на месте и вот Чистометы уже прошлый век.

Флинт, поднеся палочку к горлу, произнес:

— Sonorus! ­— в тот же миг его голос увеличился достаточно, чтобы его можно было услышать с трибун. — Сегодня отбираем Охотника. Всем желающим — выстроиться в линию.

Тут же на поле показалось человек десять, стоявшие плечом к плечу. Народ держал разные метлы, хотя не совсем, у всех были Нимбусы от 1890го поколения до 1975го. 2000го, или новейшего — 2001го, не было ни у кого. В школе вообще была всего одна такая метла и владел ею Поттер. На ворота, то есть кольца, взлетел Майлз Блетчли, такой же бессменный вратарь Слизерина, как и Вуд у грифов. Флинт уже собирался дунуть в свисток, когда на газон выбежал еще один человек. На солнце сверкнула черная бандана, показались закатанные рукава рубашки и пиратская ухмылочка. Герберт Ланс, держа в руке растрепанную метлу, встал в строй. Весь стадион, все сто тринадцать слизеринцев, выпали в осадок.

— Ты что здесь делаешь? — спокойно произнес Флинт.

Вообще, если быть откровенным, то большинство зеленых попросту старались не замечать грязнокровку, никак его не задевая. Лишь младшие, до третьего курса включительно, пытались ему навредить. Старшие впрягались лишь когда ситуация принимала острые обороты, как, например, в прошлом году.

— Пришел пробоваться, — пожал плечами Ланс.

— Хреновая идея. Шуруй отсюда, мелкий, пока метлу тебе в задницу не запихнул.

— У нас вроде демократия, — напомнил мальчик. — Впрочем, я сэкономлю вам время. Предлагаю пари.

— Пари?

— Ага. Если я забрасываю Блетчли десять мячей из десяти, вы берете меня в команду.

На трибунах послышался свист и смешки, парню было на это с высокой колокольни. Авантюра набирала ход, и её, разогнанную, уже было не остановить.

— А если нет? — прищурился Флинт.

— То я, на ужине, встану и громко заявлю, что презренный грязнокровка не достоин Слизерина. Рухну на колени и слезно попрошу Дамблдора оформить мой перевод в другую волшебную школу.

Свист и смешки тут же смолкли, парень поставил на кон все. Не думайте, что Ланс был уверен в своих силах на все сто, скорее лишь на шестьдесят пять процентов. Но, черт побери, он же Герберт, полюби его Моргана, Ланс, предводитель самой молодой банды Скэри-сквера! Уж он то не стреманется пойти алл-ин, ставя все фишки всего лишь на пару шестерок.

— Десять из десяти? — переспросил Флинт. Обычная практика была — пять мячей, и кто больше всех забросил, тот и занял свободное место.

Но, если верить слухам, еще ни разу на отборах Блетчли не пропустил больше четырех.

— Десять из десяти, — кивнул парнишка.

Маркус некоторое время раздумывал, а потом повернулся к трибунам.

— Что скажете?! — спросил он у публики.

Публика ответила одобрительным хлопаньем и топотом ног. Всем им не терпелось избавиться от белого бельма на глазу. Даже остальные соискатели на вакантную должность сделали шаг назад, а вратарь уже разминал шею и плечи.

— Ты сам себе подписал приговор, — сказал Флинт поднося свисток ко рту.

Раздался короткий, резкий свист, и Геб, перекинув ногу через древко, резко взмыл в воздух. Вскоре ему кинул квоффл, который парнишка ловко поймал. Дул северо-западный ветер, а значить крутить надо было в нижнее кольцо, находящееся с левой стороны. Вратарь был сосредоточен, он никогда не относился к квиддичу спустя рукава, и будь перед ним даже однорукий гремлин, он бы воспринимал его на полном серьезе.

Герберт в друг резко взмыл в воздух, он летел так быстро, что вскоре превратился в точку, потом он вдруг начал падать, зажав мяч между рук. Он крутился словно швейный волчок, а потом, когда его фигура превратилась в размытое пятно, на фоне полуденного солнца, то... ничего не произошло. Мальчик попросту остановился на том же уровне, на котором был полминуты назад. Вот только квоффла в руках у него не было. Вратарь не понял в чем дело, а потом оглянулся. Мяч весел в воздухе за его кольцом. Трибуны притихли — первый гол. Гол, который невозможно было увидеть Блетчли, но который внимательно рассмотрели все присутствующие. В пике, когда солнце оказалось за спиной Ланса, тот с такой силой швырнул кожаный мяч, что тот размазался коричневой тенью.

Блетчли, развернувшись, подхватил лежащий в воздухе квоффл и кинул его парнишке, потирая плечо. Это было лишьначало, с этим был согласен и сам Герберт. Он вдруг развернулся на сто восемьдесят и полетел в противоположную сторону. В центре поля он снова развернулся, прижался всем телом к древку и сорвался с места. Он летел по прямой, не придумывая ничего лишнего. По правилам игры, мяч нельзя было бросать ближе, чем за пять метров от колец. И у этой самой пятиметровой зоны, Ланс вдруг выстрелил рукой и мяч буквально телепортировался к кольцам. Второй гол...

Полчаса спустя.

Маркус долго, внимательно рассматривал взмыленного Ланса и уставшего, покрасневшего Блетчли. На трибунах давно повисла гробовая тишина. Солнце, скрывшись за тучей, вдруг метнуло свой луч, выхватив из сумрака фигуру босоты.

— Ты принят.

— Heeeeell yeeeaaaah!

— Тренировки по средам и пятницам, — продолжал капитан сборной. — Получишь на эти дни отработку — пожалеешь, что родился на свет.

Авантюра удалась...

Несколько часов спустя, кабинет Флитвика.

— Проходите, Герберт, — отозвался мастер чар, на стук в дверь.

Парень тут же прошмыгнул в просторный кабинет, освещенный вечером летающими волшебными огнями и закрыл за собой дверь. Юноша поставил гитару на специальную подставку и уселся напротив профессора. Юноша сверкал, подобно звезде, упавшей с небосклона. Его глаза горели нестерпимо ярким, голубым огнем, а губы все стремились растянуться в лихую улыбочку.

— Вижу, вы довольны, — усмехнулся профессор.

Парнишка кивнул, походя на китайского болванчика.

— Иногда, надо иметь достаточно храброе сердце, чтобы пойти против смертельного врага. Но вот чтобы поставить свое будущее и целую жизнь на кон ради пустяка... Тут надо быть либо безрассудным глупцом, либо безумным храбрецом. Уж и не знаю, кем вас считать, Герберт.

Профессор явно подшучивал над мальчиком, потому как было видно, что на какую-то часть гоблин доволен и даже горд. Сам Геб, из-за переполнявших его эмоций, даже не мог рта открыть, поэтому просто пожал плечами. За окном уже давно выкатила луна, освещая все мерным, мерцающим серебряным светом. Сияли яркие звезды, а смиренные облака плыли, подобно круизным лайнерам, рассекая черный небесный бархат.

— Впрочем, пойдемте мистер Ланс.

Профессор поднялся и двинулся к окну, парень пошел следом. Карлик остановился напротив рыцарского доспеха, стоявшего в углу кабинета, потом мастер чар протянул свою руку и провернул крестовидную гарду меча, будто та была простым вентилем. Доспех вдруг вздрогнул, потом, словно живой, низко поклонился и сделал шаг в сторону, открывая за собой темных поход.

Флитвик молча разжег свет на кончика своей палочки и смело шагнул во тьму, за ним поспешил и юноши. Они какое-то время спускались по винтовой лестнице, темной, покрытой паутиной в которой то и дело слышалось завывание ветра из отдушин и вентиляций. Потом, когда лестница закончилась, Герберт оказался в длинном коридоре. С каждым шагом, на стенах разжигались факелы. С громким «Пхаш», они вдруг начинали нестерпимо ярко светить, буквально ослепляя волшебника. Но Флитвик уверенно вел их куда-то дальше. Порой парнишка замечал какие-то двери, но от них буквально за милю несло охранными чарами. В этой части парень никогда не бывал.

— Куда мы идем, профессор? — наконец спросил Проныра.

— Прямо, — пожал плечами Флитвик, но все же пояснил. — Разве вы забыли про наше пари и приятный сюрприз, ожидающий вас? Да и, признаться, не могу же я позволить вам в действительности отлынивать от ЗоТИ.

Мальчик начал о чем-то догадываться, но вот они уже остановились перед огромными дверьми, напоминающими стоврки Большого зала. Профессор сделал шаг вперед и провел своим через чур длинным ногтем, по амбарному замку, висящему на массивных дверях. Раздался зубовный скрежет, и замок буквально впитался в двери. Те, спустя мгновение, открылись.

Мастер чар взмахнул рукой и из палочки стали вырываться светящиеся шары, устремившись к высокому потолку, они стали там кружиться в хороводе, изливая вниз яркий свет. Это был действительно огромный зал. В основном, он был почти пустой. Но по центру виднелся длинный, широкий помост, а в углах стояли различные мишени и, о Мордред, те самые манекены, которые красовались в берлоге Проныры.

Флитвик подманил мальчика и показал ему на помост. Парнишка, обо всем догадавшись, достал свою палочку и двинулся к нему. Пока юноша поднимался по лестнице, ведущей на возвышение, Флитвик двинул речь необычайно серьезным, практически не своим голосом:

— Мистер Ланс, — строго, сильно каркающим и скрипящем голосом, как еще никогда ранее, произнес мастер чар. — Я не собираюсь учить вас каким-либо заклинаниям, не собираюсь показывать особые приемы, объяснять тактику, стратегию и иные хитрости. Я не привык тратить свое время на бездарностей и посредственностей. Если в вас есть это, если есть талант к битве, то он явит себя, и мы с вами продолжим сражаться. Если же нет — то не обессудьте, но мы закончим за кружечкой чая и вазочкой печенья. Повторюсь, я не стану ничему вас обучать, но я выброшу вас из гнезда и буду лететь рядом, в надежде, что вы распахнете свои крылья и взмоете к небу.

Мальчик кивнул и поднял свою палочку. Тоже сделал и маленький профессор, будто выросший до размеров мифического гиганта.

— Защищайтесь, Герберт. И да поможет вам бог.

(п.а. оставь свой комент, всяк это читающий. Потрать две минуты своего времени на кидание тапочка или «спасибо» автору.)